***
Пятница, 13:59. Наконец, с секунды на секунду должна была произойти долгожданная встреча, о которой Хёнджин даже думать не хотел. Но, как ни странно, нужная ему аудитория пустовала. Он сначала подумал, что просто не вовремя пришел, но быстро отмел эту догадку, взглянув на настенные часы: Хван успел ровно к назначенному времени, а вот его «будущий учитель»… Ну, не успел. Раздраженный, Хёнджин не спеша прошел в центр, внимательно осматривая вполне уютное помещение. Возможно даже слишком уютное для универа, но не суть. Развернувшись лицом к двери, Джин уперся поясницей в продолговатый деревянный стол, поднимая любопытный взгляд к высокому белому потолку. Прошло несколько секунд, прежде чем он задал риторический вопрос. — Ну, и сколько мне придется тебя ждать?..***
Вырвав очередной листок из толстой тетрадки, Хёнджин старательно начал разрисовывать его гелевой ручкой, давно позабыв об изначальной причине пребывания здесь. Он был бы рад не вспоминать о ней до конца «занятия», но его телефон, видимо, так не считал. Хван отвел взгляд к вспыхнувшему экрану. Внимание почему-то привлекло не уведомление из инсты, как обычно, а циферблат с временем. Проанализировав ситуацию, блондин грустно усмехнулся. — Прошло уже пятьдесят три минуты... Даже я такого не ожидал. Может дядя просто хотел посмеяться надо мной? — Хван устало выдохнул, оглядывая коллекцию бумажных журавликов на столе. Неплохо, почти тридцать штук набралось. Джин бы и дальше так сидел, с большим удовольствием ничего не делая, будь на то его воля. Внутренний голос продолжал жаловаться и подначивал по-тихому свалить, а Хёнджин продолжал с ним соглашаться, пока не пришло сообщение от дяди о том, что он заглянет сразу же, как освободится. — Заебись, мне же только этого для полного счастья и не хватало, — Джин посмотрел наверх, будто бы обращаясь к высшим силам, ответственным за все происходящее. — Мерси боку, блять. Хёндж уже больше часа бесцельно просиживал штаны в свободной аудитории, куда парня отправил его дядя. Сегодня это пустующее место «специально» было выделено под занятия Хвана. Немного раздражает, конечно, что за ним до сих пор пытаются присматривать, как за маленьким ребенком, но что тут поделать... В какой-то степени он сам в этом виноват. Слишком много «теней прошлого» преследовало и Хёнджина, и Ан Джунсока, чтобы появилась возможность раз и навсегда избавиться от нескончаемой тревожности. Серьезный взгляд парня снова зацепился за небольшие фигурки. — Кажется, легенда гласит, что если сделать тысячу таких и загадать желание, то оно обязательно сбудется… — блондин еще раз пересчитал журавликов на столе. — Двадцать девять? Пф, ну такими-то темпами я точно успею к приходу этого засранца, — Хван насмешливо улыбнулся, вырывая еще один лист из тетради. — И обязательно загадаю больше никогда с ним не встречаться. Спустя некоторое время на столе появилось еще шесть фигур, последнюю из которых Хван не успел закончить в силу накопившейся усталости. Утомленный Хёнджин откинулся назад, полностью размякнув на спинке стула. Слишком много всего произошло с ним за последние дни. Слишком много того, что он пытается скрыть от самого себя. Много непонятных эмоций, абсурдных ситуаций, незнакомых людей... Но больше всего странных мыслей в голове. Хван протестующе замычал что-то непонятное, словно этим звуком мог остановить собственное мыслеблудие. Встрепенувшись, он быстро вернулся в более подходящую для сидения позу. Следом за ним один из журавлей покачнулся и свалился с края стола. Хёнджин остановился и, не моргая, опустил стеклянный взгляд на недоделанное оригами возле ног. Пока внутреннее недовольство продолжало расти, терпение уже лопнуло. — Да какого хрена ты..? И тот ублюдок!.. — активно размахивая руками, Хван пытался подобрать подходящие слова. — И… Блять? — резко выдохнув, блондин снова опустил взгляд вниз. На глаза навернулись жгучие слезы, противная пелена которых не позволяла ничего разглядеть. Хёнджин, запрокинув голову назад, через необъяснимую боль в груди натянул на лицо вымученную улыбку. — Нет… Нет, слышишь? Только не сейчас… Сука. Не нужны мне эти блядские истерики… Ну пожалуйста… — он зажмурился что есть силы, ощущая, как накопившиеся слезы стекают по его щекам, оставляя за собой невидимый след, затем срываются вникуда. В следующую же секунду он, совершенно опустошенный, скатился под стол. — Ладно… Хорошо. Все будет хорошо. Упокойся. — медленный глубокий вдох, затем рука, протянутая к упавшему журавлю, и… Стук в дверь. Стоп. Стук? «О, явился наконец» — поперек лица Хвана медленно растеклась узкая, как разрез ножом, улыбка, открывая насмешливый оскал белых зубов. Хёнджин, шмыгнув носом, вытер мокрые глаза. Устроился прямо на полу в позе лотоса, ожидая, когда в аудиторию войдет тот самый козел отпущения. Ну, он ведь обещал себе отыграться на опоздавшем за долгое ожидание, правильно?.. Через пару секунд из-под «укрытия» блондина донёсся повышенный издевательский тон. — Мм, какие люди! Бонжурно, monseigneur, бонжурно... Слушайте, вы как раз вовремя, а то, знаете, я уже и вещички свои начал собирать. — Хёндж, словно опасный хищник на охоте – не спуская глаз со своей добычи, пристально наблюдал за тем, как к столу медленно, шаг за шагом приближались стройные ноги в массивных черных ботинках, обтянутые тканью классических брюк… Дальше, увы, не видно. Но, как бы то ни было, Хван не собирался признавать, что ему было интересно увидеть больше. «И вообще, что это за хренов модник? Он на показ мод пришел или куда?» — одновременно с этой мыслью Хёнджин, сам того не осознавая, начал возмущаться вслух. — Хм, а вы, дорогой professeur, я смотрю, ценитель моды, да? — выдержав недолгую паузу, Хёнджин не удержался от удовлетворенного смешка, сжимая в руке подобранную фигурку. В голове не было и мысли о том, что из-под стола вообще-то стоило бы вылезти. Чанбин, дойдя до источника звука, остановился и, недовольно прикусив нижнюю губу, уставился на стол из темного дуба, под которым прятался наглый парень. Поначалу Со собирался быть милым и улыбчивым со своим первым учеником (ну или хотя бы попробовать быть таким), но слова человека, которого он даже увидеть нормально не успел, отбили все желание хоть как-то стараться наладить связь. Да уж, зря все-таки он согласился с этой затеей, надо было отстаивать свое «нет» до самого конца… Бин, неспешно добравшись до края стола, остановился напротив и шумно вздохнул. Затем, собравшись с мыслями, начал диалог, с большим трудом контролируя негативные эмоции в голосе. — «Бонжурно» – это итальянский. Тоже мне, умник нашелся. — Чанбин бросил строгий взгляд на виднеющиеся из-под стола ноги в светлых джинсах, продолжая отвечать с интонацией, не сулящей ничего хорошего ни Хвану, ни самому Бину. — И какой еще, к черту, монсеньор? Мы не в средние века живем, долб… — тут Со по привычке хотел ругнуться, но вовремя остановился, вспомнив, что сейчас он разговаривает далеко не с Хан Джисоном. В целом уже на этом моменте заведомо с полной уверенностью можно было сказать, что с репетиторством покончено. И видимо не видать Со никакого допуска, который он с недавнего времени хотел послать куда подальше. Цепочка всех этих мыслей вдруг разбудила в Чанбине желание реабилитироваться в разговоре. Как и ожидалось, его снова понесло не туда, прежде чем он успел хорошенько обо всем подумать. — Слушай, а как насчет прекратить это стебалово и вылезти уже из-под стола? Хван тут же нахмурился, услышав слова, произнесенные с грубостью и некоторой неприязнью в голосе собеседника. Джин не знал, что ответить, но вдруг понял, что смысла сдерживать свое недовольство просто нет. — А с чего бы, пардоньте? Ты опоздал на хуй знает сколько, даже не извинился, теперь еще и обосрал всех и вся. Интересное начало, согласись?.. А вообще, хочешь увидеть меня – так давай, лезь сюда. Или что, боишься испачкать штанишки haute couture, м? Послышался еще один тяжелый вздох Чанбина. Он скрестил руки на груди, начиная закипать, по примеру своего собеседника стирая границы дозволенного в приличии. — А давай без «давай», а? — Со на секунду прервался, агрессивно уперевшись руками о стол, — Кажется я понял, почему профессор зовет тебя раздолбаем. — подытожил Со. Пройдясь цепким взглядом по хаотично раскиданным журавлям, он принял решение о дальнейших действиях. — Знаешь, когда кажется – креститься надо. А вообще, крутецкое прозвище, разрешаю и т-тебе… — в этот момент до Хвана понемногу начало доходить, что голос у его репетитора слишком уж какой-то знакомый и такой… Такой непохожий на те, что он слышал раньше. Хёнджин округлил глаза в удивлении, не веря собственным догадкам. Молниеносно поднявшись на четвереньки, осторожничая, он с опаской выглянул из-под стола. В это же самое время Бин опустился на корточки, рукой придерживаясь за край укрытия Хёнджина. — О… Ой… Хван потерял дар речи. Он глазам своим поверить не мог и даже потянулся к плечу, чтобы ущипнуть себя при виде, мать его, Со Чанбина. Такого Со Чанбина… Идеально выглаженная черная рубашка, расстегнутая на две пуговицы, открывала вид на крепкую шею; рукава, небрежно засученные покороче – на выступающие вены на руках. Довольно обтягивающие брюки он заметил еще с первых секунд их встречи, а вот жесткий кожаный ремень… Хван, честно, совсем не собирался смотреть туда, но он просто перестал быть хозяином собственному телу. Стоило бы упомянуть, что Хёндж всегда***