Adopted

Артур Уизли был немного огорчён. Его лишили его обеденного перерыва, на который он имел полное право. Но сегодня это была действительно веская причина. В основном его вызывали как эксперта по магглам на различного рода рейды по всему магическому Лондону. В этот день случай, по которому его вызвали, был особенным: нападение было совершено в маггловской части Лондона, и Артур должен был отправиться на место происшествия с отрядом мракоборцев. Трансгрессировав, Артур отряхнул свою рабочую мантию, поправил колпак на голове, который немного съехал при перемещении, и бегло оглядел место происшествия, где уже находилось около десяти его коллег. Это был ничем не отличающийся от других небольшой домик в трущобах, какими была заполнена эта отдаленная часть Лондона, но вид его заставил всех прибывших представителей министерства поёжиться. Несмотря на то, что дворик на первый взгляд производил впечатление опрятного и ухоженного, одного взгляда на фасад дома было вполне достаточно, чтобы развеять это ошибочное мнение. Старые стены совершенно безрадостного серого цвета с облупившейся кое-где краской наводили тоску, крыша, когда-то бывшая красной, теперь была тусклого оранжевого цвета, черепица в некоторых местах явно держалась лишь на честном слове, и, казалось, что от малейшего порыва ветра вся она с оглушающим треском обрушится. Старенькая входная дверь из уже прогнившего дерева тёмно-коричневого цвета была бесцеремонно выбита Бомбардой. У всех окон — а их с этой стороны дома было всего четыре: два на первом этаже, и два на втором — были выбиты стёкла, а некоторые рамы так и грозились свалиться какому-нибудь неудачливому мракоборцу на голову. Даже с улицы было заметно, что внутри дома обстановка была не лучше. Мракоборцы уже успели осмотреть всю территорию и, очевидно, не отыскав никаких признаков присутствия посторонних, пригласили Артура зайти внутрь. — Мы свою работу внутри закончили, — скрипящим голосом снисходяще прокряхтел Николас Гримм. Гримм был одной из тех офисных крыс, которые приписывали себе важность, сравнимую лишь с самим Министром; в Министерстве подобные персоны всегда терялись в кипах бумаг, успешно перепоручая свои обязанности многочисленным безликим заместителям, а как только им выпадала возможность проявить свои «хвалённые» способности в деле, оказавшись в самой гуще событий, они, ссылаясь на различные жизненные обстоятельства, всеми силами отсиживались, а когда опасности больше не было, они с павлиньей гордостью выхаживали, делая толстыми ручонками пометки в бесполезных протоколах. Николас был на полголовы ниже самого Артура и раза в полтора крупнее его; можно было представить, что если бы он попытался разглядеть облепленные грязью носки своих потёртых туфель, то не смог бы, так как его пузо, натиск которого пуговицы ужасающе-жёлтого жилета сдерживали из последних сил, закрывало весь обзор на полметра вперёд. Его маленькие свиные глазки лукаво зыркали из-под полей его тёмно-зелёного котелка. Он бросил на Артура презрительный взгляд и, не сумев устоять перед своим главным соблазном раздавать приказы, важно продекламировал: — Теперь твой черёд, Уизли. Осмотри здесь всё как следует, да не пропусти ничего. Артур лишь приподнял уголок рта, негромко хмыкнул и вошёл внутрь. В прихожей было пыльно, темно и слегка воняло плесенью. — Люмос Максима, — прошептал Уизли, делая взмах палочкой. Шарик света вырвался из древка и устремился вперёд, освещая путь своему хозяину. Судя по внутреннему убранству дома, было сложно разобрать, жили здесь магглы или волшебники, так как никаких особых признаков, указывающих на тех или других, не было. В просторной и некогда уютной гостиной на стенах кое-где висели фотографии, но большая их часть была разбита и валялась на полу. На уцелевших снимках можно было разглядеть женщину с её ребёнком, маленькой симпатичной румяной девочкой. На полу всюду были разбросаны какие-то бумаги и книги. Артур наклонился и поднял одну, стряхнув со страниц пыль и обломки стекла, он бережно перевернул её и посмотрел на название, гласившее «Новый Завет». Уизли был наслышан об этой книге, так же, как и любой другой работник Сектора по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов, он был ознакомлен с маггловской религией. — Странно, — сказал он себе под нос. — Они не создают впечатления верующей семьи. Он бережно взял книгу в руки, словно обнимая её, и пошёл дальше. Следующим, что он отметил про себя в интерьере гостиной, был камин. Внутри был пепел от сгоревших поленьев, было очевидно, что жители дома были застигнуты врасплох, и дрова успели полностью прогореть, оставив после себя лишь безжизненный бело-серый порошок. Новых для себя изобретений и интересных фактов Артур в комнате не заметил, поэтому двинулся дальше. Мужчина преодолел небольшую проходную и очутился в просторной кухне. На плите стояла кастрюля с субстанцией, которая судя по всему ранее должна была быть супом. Запах от неё исходил не самый благоприятный, из чего Артур заключил, что курица, на основе которой был сварен бульон, уже успела почить с миром. Уизли прошёл к высокому серому холодильнику. Он стал рассматривать различные магниты, прикреплённые к нему, прочитал несколько приклеенных разноцветных заметок, гласивших что-то вроде: «Купить морковь, яблочный сок и подсолнечное масло», «Не забудь полить цветы, солнышко», и многое другое. Но внимание Артура привлекла небольшая выцветшая фотография, которую держал магнитик в форме буквы В (W): на ней были изображены двое мужчин, на вид до тридцати лет, оба одетые в клетчатые рубашки и кожаные видавшие виды куртки. Они оба опирались спинами о боковую сторону чёрного автомобиля и улыбались, один из них нахально, а второй скорее застенчиво. Подумав, что это могли быть какие-то родственники женщины, что жила здесь, Артур решил, что с первым этажом он закончил, и поднялся на второй этаж. Первая дверь, встретившая его наверху, была открыта. Она вела в комнату с двуспальной кроватью, поэтому Артур пришел к выводу, что это спальня. Он не спеша вошёл вовнутрь, пропуская шарик света вперёд, чтобы лучше разглядеть обстановку. Здесь всё было едва ли не в худшем состоянии, чем в гостиной и на кухне. Перьевые подушки, лежавшие раньше на кровати, впрочем, как и пуховое одеяло, были разорваны в клочья, мужчина на долю секунды мог подумать, что здесь держали птиц. Зеркало, стоявшее у стены радом с дверью, было всё покрыто паутиной трещин. Телевизор — а Уизли был уверен, что это именно он, — раньше стоявший на небольшом столике, был опрокинут на пол и валялся экраном вниз. Артур присел на корточки и, не без усилия, перевернул его так, чтобы проверить целостность экрана. На удивление, на толстом стекле виднелась лишь одна небольшая трещина в правом верхнем углу. — Возможно, я смогу его починить, — задумчиво пробубнил Артур себе под нос. — Мальчикам бы понравилось смотреть его. Затем Артур решил пойти в последнюю оставшуюся комнату. Это, как он догадался, даже не успев попасть внутрь, была детская. У дальней стены стоял шкаф с множеством полок, где разместились коллекции детских книжек, игрушек и кукол. Большая их часть неаккуратно валялись на полу, и Артуру почему-то захотелось ступать особенно осторожно, чтоб не наступить на что-нибудь и не сломать хрупкую вещицу, некогда дорогую детскому сердцу. За подобный душевный порыв Уизли тут же обвинил наличие у себя семерых детей. У противоположной стены, рядом с окном стояла небольшая одноместная кровать, застеленная пледом с рисунком неизвестной мужчине сказочной принцессы. И было что-то в этом странное: Весь дом был явно развален, всё пребывало в беспорядке, но эта кровать выглядела так, будто бы её кто-то совершенно недавно приводил в порядок. Не успел Артур как следует обдумать свою мысль, как услышал доносящийся из-под кровати шорох. Мужчина встрепенулся и возвёл палочку в боевую позицию. Он медленно наклонился, стараясь не издавать ни звука, притаился на миг, а затем резко отодвинул свисавший до пола край пледа. Тут же с другой стороны выскочила девочка и подбежала к дверям. Артур ахнул, с одной стороны от испуга, а с другой — от облегчения. Огромные глаза, цвета сочной травы, густо обрамлённые ресницами, испуганно на него смотрели. Подстриженные по плечи русые волосы выглядели спутанными и всколоченными. Сама она была худенькой и маленькой, на вид не больше десяти лет. На девочке поверх розовой водолазки был надет джинсовый сарафан, а коротенькие ножки были обтянуты белыми колготками. Одежда, бывшая когда-то аккуратной и красивой, сейчас выглядела ужасно: всё было очень грязное и порванное в нескольких местах. Малышка заметно подрагивала от страха, и сердце Артура сжалось. — Я не причиню тебе вреда, — сказал он ласковым голосом и выставляя ладони на показ, словно демонстрируя, что у него действительно мирные намерения. Девочка всё так же внимательно смотрела на него. — Меня зовут Артур, а тебя как? Малышка моргнула пару раз, почесала рукой вздёрнутый по-детски носик и тихо сказала: — Джемма. Она продолжала его рассматривать, страх в её глазах уже словно совсем испарился. Уизли ободряюще улыбнулся и спросил: — Где твои родители, Джемма? Джемма пожала плечами и сказала: — Папу я никогда не видела, а маму забрали те люди, которые были здесь. — Её забрали вчера? — спросил Артур, аккуратно делая шаг к девочке так, чтоб не напугать её. — Нет, они пришли два дня назад, сломали всё, забрали маму и ушли, — вдруг Уизли заметил, что Джемма теребит в руках кулон, который висел у неё на шее. Это был странного вида позолоченный талисман в форме рогатой головы. — Я думаю, мама умерла. Девочка сказала это таким пугающе спокойным тоном, что по спине Артура пробежал холодок. Он нахмурился и спросил: — Почему ты так считаешь? Джемма пожала плечами, поджав губы в тонкую линию, и ответила: — Я видела это в своём сне. — Это просто сон, я уверен, с ней всё в порядке, — ободряюще улыбнулся Артур. Девочка покачала головой: — Нет, мои сны всегда сбываются. Мама сама мне говорила, что так будет. Она знала, что умрёт, а потом придёшь ты. Я поэтому не убежала. Я видела тебя и знала, что ты хороший. Уизли вновь нахмурил брови, между которых у него теперь образовалась морщинка: — Твоя мама была волшебницей, да? — Нет, — фыркнула Джемма. — Моя мама экстрасенс. Вдруг девочка вздрогнула и обняла себя руками. — Ты, должно быть, замёрзла! — воскликнул Артур, опускаясь на колени перед Джеммой. — Сейчас я покажу тебе магию. Он взмахнул палочкой и пробормотал согревающее заклятие. На Джемму в тот же миг подул поток тёплого воздуха, и она улыбнулась. — Пойдём-ка вниз, накормим тебя, и подумаем, как тебе можно помочь, хорошо? Джемма, с негаснущей улыбкой на губах, кивнула и, взяв Артура за руку пошла с ним на выход. На улице уже было значительно меньше мракоборцев. Как только Гримм увидел Уизли, идущего с Джеммой за руку, его свиные глазки вмиг по размеру стали похожи на два галлеона. — Это ещё что такое, Артур?! — завизжал Николас. — Как прикажешь это понимать? — Понимай как хочешь, Николас, — скривившись ответил Уизли, — только вот твои ребята пропустили девочку на втором этаже. — Ты понимаешь, что это значит? — продолжал визжать тот. — Мне ведь теперь придётся весь протокол переделывать заново! А всё из-за одного маггловского ребёнка! — Она волшебница, Гримм, — с презрением бросил Артур, и быстро взглянул на молчаливую Джемму, которую всё ещё держал за руку. — Откуда тебе знать? Это она так сказала? — прищурившись, Николас сделал попытку наклониться, но его бесконечное пузо мешало ему это сделать, поэтому выглядело это так, словно он всем весом собирается упасть на девочку. Джемма сделала шаг назад, отступая за спину Артура. — Она сказала, что её мать — экстрасенс. У магглов, это кто-то схожий с нашими провидцами, — пояснил Уизли, а затем спросил, понизив голос на полтона. — Где её мать? Гримм важно покачал головой и сделал такое скорбное лицо, словно вся его семья страдала от кишечных колик: — Бедняжку нашли в километре отсюда, очевидно, на их дом напали оборотни, — сказал он, не удосужившись даже говорить тише при ребёнке. — Может обсудим это в Министерстве? — раздражённо сказал Артур. — К чему ей эти подробности сейчас, Николас? — А что ты собираешься делать с ней? — вновь спросил Гримм, тыча своим толстым пальцем в сторону Джеммы. — Она сирота, ей место в приюте. Артур дёрнулся и оскалился. Перед его глазами вдруг возник образ всего его рыжего семейства, и в частности семерых его любимых оболтусов. Он на миг представил, что они оказались в приюте, и вздрогнул. Его сердце сжалось от одной мысли, что малышке Джемме придётся взрослеть в доме для сирот, где едва ли застанешь хорошее обращение с детьми. И тогда он сказал: — Я отведу Джемму в Нору. Молли накормит её и переоденет. Я опрошу её касательно всего, что ей известно, и тогда передам данные в Министерство. Лицо Гримма разрезала кривая усмешка. Он презрительным тоном спросил: — Тебе что, пятерых мало, Уизли? Или сколько их там у тебя? — Семеро, — процедил Артур сквозь зубы. — У меня семеро детей. И это не твоего ума дело, Николас. Гримм лишь пожал толстенными покатыми плечами и прогнусавил: — Как хочешь, Артур. Я лишь хотел помочь. Уизли фыркнул, а затем обратился к Джемме: — Пойдём, дорогая! Я познакомлю тебя со своей семьёй. Отойдя подальше от дороги и любопытных глаз, Артур наклонился к девочке и сказал: — Сейчас мы с тобой трансгрессируем. Держись крепко за мою руку, и не отпускай, хорошо? — увидев в ответ кивок Джеммы, он продолжил. Потом может немного кружится голова, но это быстро пройдёт. Джемма крепко схватила Артура за руку, и они трансгрессировали к Норе.