Adopted

Гермиона чувствовала себя изгоем. Всё напоминало ей о том, что она здесь чужая: отсутствие близких рядом, атмосфера в школе, весь этот новый для неё волшебный мир и люди кругом… Особенно люди. Подходил к концу октябрь, а девочка так и не подружилась ни с кем. Она успела заработать себе репутацию высокомерной магглорождённой заучки, и ей казалось, что все её ненавидели. Больше всех её, безусловно, доставал Малфой. Слизеренец был особенно жесток с ней, Гермионе иногда казалось, что на всём своём факультете он возглавлял культ ненависти Гриффиндора, и в частности её самой. Девочку цепляли его придирки, но уже спустя пару недель она привыкла, и научилась не реагировать на его нападки. Второе место раздражителей она негласно присудила близнецам Уизли. Фред и Джордж, хоть и не были столь жестоки и не травили её как Малфой, но всё же они сильно доставали её. Мальчишки не переставая продолжали придумывать разные проделки и розыгрыши, то и дело подсовывая Гермионе очередные неприятные сюрпризы. Грейнджер знала, что Уизли просто мстили ей за то, что она отчитала их тогда в поезде, поэтому сейчас, им назло, она не сдавала своих позиций, а продолжала поучать и ругать их, несмотря на то, что была на год их младше. Но иногда Фред, — она научилась различать их, потому что он всегда был более резким, чем Джордж — сильно перегибал палку, едва ли не соперничая с Малфоем, в своих попытках задеть её обидными словами. Однажды, во время очередной их стычки в гостинной Гриффиндора, Фред обозвал Гермиону книжным червём, за что она, не выдержав, со всей силы огрела его томиком по зельеварению. Мальчишка же, оскорбившись такому её действию, лишь сильнее и злобнее начал подтрунивать над ней, после чего она сдавшись сгребла в охапку все свои вещи, забежала в свою комнату и от одиночества плакала там пока не уснула. С Роном и Джеммой отношения у неё были слегка потеплее и куда миролюбивее. Винчестер тоже терпела нападки слизеринцев по причине своего неизвестного происхождения. Рон же, как и все Уизли, подвергался травле из-за финансового положения своей семьи. Рыжий застенчивый мальчишка сразу же подружился с Гарри, который, к слову, относился к Гермионе совершенно спокойно и нейтрально. Поттер был с ней, казалось, мягче, чем остальные, не считая Невилла, пожалуй, единственного, катастрофически невезучего, паренька, которого она могла назвать своим другом. До Хэллоуина оставалась неделя, и вся школа стояла на ушах в преддверии праздника. Мало кого сейчас заботило что-то кроме темы костюмов, развлечений и, конечно, пира. По этой причине Гермиона была единственной, кто стоял в коридоре, и в который раз перечитывала параграф по трансфигурации, все остальные же были слишком заняты обсуждениями чего-то совершенно, по мнению Грейнджер, бесполезного. Девочка, абстрагировавшись от происходящего, вновь и вновь повторяла про себя уже практически наизусть заученные строчки из учебника, пока её внимание не привлёк противный голос, который она могла бы узнать даже с закрытыми глазами. — Смотрите-ка, кто тут у нас, — громко пропел Малфой. — Снова зубришь, Грейнджер? Гул в коридоре стал заметно тише. Кучка гриффиндорцев, до этого пребывавшае в приподнятом настроении, явно напряглась. Совместная трансфигурация со Слизерином мало кого радовала, потому что все с каждым разом ожидали новой стычки, всегда заканчивающейся снятием баллов. Гермиона яростно уставилась в книгу, мысленно посчитала до пяти и попыталась успокоиться, чтобы не реагировать на его слова. Она была уверена, что тогда Драко быстрее надоест, и он отстанет от неё. — Зубри, зубри, Грейнджер, — продолжил он, и его свита, состоявшая из Крэбба, Гойла и Паркинсон противно гоготнула. — Это же только чистокровные могут не тратить своё время на такие простые вещи, потому что знают их с рождения. К сожалению, псевдо-волшебникам этого не понять. — Эй, Малфой! — окликнул слизеринца кто-то со стороны кабинеты истории магии. Гермионе не нужно было оборачиваться, чтобы узнать во владельце этого голоса того, кто стоял на ступень ниже Драко в её рейтинге раздражающих личностей. — Ты бы варежку свою прикрыл, уж больно сильно твой чистокровный рот воняет. Фред и стоящий рядом с ним Джордж усмехнулись. Сбоку от близнецов покачивался, засунув руки в карманы, Ли Джордан, их однокурсник и друг, который по совместительству был комментатором всех квиддичных матчей. Гермиона посмотрела на Малфоя, и увидела, как тот нахмурил светлые брови. — Тебя, Уизли, никто не спрашивал, — прошипел он сквозь зубы. — Иди куда шёл, пока не отхватил. Как будто в подтверждение угрозы, рядом с Малфоем по обе стороны пристроились Крэбб и Гойл, всем своим видом напоминающие нахохлившихся индюков. Фред гоготнул: — Если моё зрение меня не обманывает, — он сделал задумчивое лицо и почесал левой рукой затылок, ероша и без того торчащие короткие рыжие волосы, — то как раз-таки Уизли по количеству здесь явно превосходят Малфоев, не находишь? Драко прищурился. Гермиона знала, что такое его выражение лица не сулит ничего хорошего, и она уже догадывалась, что сейчас Малфой выпалит очередную провокационную гадость. Так и случилось: — Уизли настолько боятся проиграть в количестве, что берут с улицы кого попало для подкрепления, — Малфой перевёл насмешливый взгляд на Джемму, которая до стычки со слизеринцами что-то обсуждала с Парвати, а затем обратился к ней: — Не стыдно тебе нищих объедать, а, Винчестер? Все стояли поражённые. Джемма вскинула подбородок в защитном жесте, Гарри нахмурился и готовился дать отпор слизеринцу, Рон молча сжимал кулаки, равно как и его старшие братья. Фред не выдержал первым и дёрнулся к Малфою, но внезапно рядом с ним оказалась Гермиона и, придержав его рукой за предплечье, остановила мальчишку. Старший из близнецов, едва задев её взглядом, посмотрел на Драко и прошипел: — Не смей так говорить о моей сестре и о моей семье. Гермиона поняла, что если это увидят преподаватели, то гриффиндорцам, несдобровать, потому что ученик именно их факультета угрожал младшему на два курса слизеринцу. Почувствовав, что Фред вновь дёрнулся, она усилила хватку. К Джорджу же подошла Джемма, подобным образом удерживая его. — Оставь его, Фред, — сказала Грейнджер довольно строго. Старший близнец и глазом не повёл. — Да, Фред, — пропел Малфой издевательским голосом. — Знай своё место и выполняй приказы грязнокровок. Грейнджер всё труднее было удерживать Уизли, который был выше и крупнее её. Пэнси насмешливо скривила своё бульдожье лицо в подобие улыбки, а Крэбб и Гойл усмехнулись. — Ты слышала, что этот змеёныш несёт своим поганым языком? — злобно произнёс Фред, повернувшись лицом к Гермионе. — Он того не стоит, — сказала она уверенно. — Струсил, Уизел? — подал противный голос Гойл. Малфой, очевидно, понявший, что его дружок переходит границы трусливого блефа, скривился. Фред с Джорджем в очередной раз синхронно дёрнулись, но девочки крепко их удерживали. Гермиона немного сильнее сжала руку старшего близнеца и слегка дёрнула его за рукав мантии. Это привлекло его внимание, и он посмотрел на неё. Девочка адресовала ему многозначительный взгляд, который магическим образом заставил Фреда замереть на месте и неподвижно наблюдать за ней. Гренджер не спеша отпустила его и сделала шаг вперёд. Девочка приподняла брови и посмотрела на слизеринцев: — Кулаками махать спешат лишь те, Малфой, кому не хватает мозгов решить вопрос словесно, ну, или просто талантливо использовать свою палочку, — лицо её сделалось ужасно уверенным в себе, а оппоненты же наоборот стушевались. — Или именно этому и учат чистокровных слабых умом аристократов, безобидно лаять и провоцировать потасовки, где они явно не смогут победить ни количеством, ни навыком? — Пусть только мой отец узнает об этом! — пискнул скривившийся Малфой спустя несколько секунд раздумий. Не дожидаясь продолжения, он развернулся на каблуках и поспешил ретироваться из коридора. За ним последовали его друзья. Едва слизеринцы скрылись за углом, как Гермиона, гордо задрав нос кверху, обернулась ко всем представителям семейства Уизли, стоявшим сзади. Лица их выражали смесь удивления и восхищения, а веснушчатые щёки мальчишек пылали ярко-красным от праведного гнева, остаточно терзавшего их. — У тебя, Грейнджер, совсем нет достоинства? — вдруг спросил Фред. Гермиона непонимающе нахмурилась. — Он же оскорбил тебя, а когда за тебя в кои-то веки решили заступиться, ты не дала этого сделать. Ты просто спустила ему с рук то, каким мерзким словом он обозвал тебя, не говоря уже о том, что ты не дала мне постоять за мою семью. Гермиона стояла перед ним, словно перед грозным старостой, который отчитывал первокурсника за какой-то проступок. Джордж, Рон и Джемма непонимающе покосились на своего брата. Кулаки Грейнджер вдруг сжались, а сама она нахмурилась и, сделав глубокий вдох, спокойно заговорила: — Лишив нас баллов, Уизли, — а именно на пути к этому ты и был — ты бы сделал то, чего добивался и хотел Малфой: лишил бы факультет наших очков, и мы бы уступили Слизерину. Если ты ещё не понял, Фред, — тоном учительницы, пояснявшей несмышлёному ребёнку говорила она, — то я спасла нас от ещё большего унижения и дала нам шанс отомстить, но позже, умнее и, конечно же, другими методами. Или тебя можно тоже причислить к чистокровным, которые от нехватки мозгов лезут кулаками махать? После этих слов Гермиона резко развернулась, махнув пушистой копной длинных тёмных волос, и пошла в сторону кабинета трансфигурации. Фред так и остался стоять там со слегка приоткрытым ртом, не заметив, как уголки губ его приёмной сестры слегка приподнялись в робкой улыбке.

***

Приближалось время праздничного Хэллоуинского ужина, а Гермиона всё не могла успокоится после слов Рона, которые глубоко ранили её. Девочка никак не могла понять, почему в ответ на свою искреннюю попытку помочь ему он так отреагировал, поэтому она сидела в пустынном коридоре и плакала. Вдруг Грейнджер услышала звук приближающихся шагов и поспешила вытереть слёзы со своего лица. Она повернула голову в сторону незваного гостя и увидела, что в её сторону шёл один из близнецов Уизли. Мальчишка заметил её, и замедлил шаг. — Что ты здесь делаешь, Грейнджер? — спросил он, и, услышав свою фамилию, Гермиона сразу поняла, кто перед ней, ведь только он обращался к ней так. — Здесь опасно находиться одной. — Не твоё дело, Фред. Гермиона постаралась отвернуться, но мальчишка, схвативший её за руку, остановил её: — Ты что это, плачешь? — спросил он, внимательно вглядываясь в её лицо. Она, мимолётно заглянув в его глаза, поспешила отвести взгляд в сторону. — Нет, — солгала она. Фред громко вздохнул: — Это опять Малфой? Он что-то сказал тебе? Гермиона аккуратно высвободила руку из его хватки и, немного успокоившись, произнесла: — Это всё Рон, я лишь пыталась помочь ему. Грейнджер нехотя рассказала Уизли, что произошло на чарах, а тот внимательно слушал. Она уже почти полностью расслабилась в его присутствии, как он вдруг, в конце её рассказа, издал лёгкий смешок: — Знаешь, Грейнджер, ты, конечно не виновата, но тебе следовало понимать, что Рон не лучшая кандидатура для того, чтобы самоутверждаться, — Гермиона дёрнулась и нахмурилась, услышав его слова. — Конечно, он не блещет умом, но когда кто-то за счёт его недалёкости блистает, он становится злым и несёт что попало. Фред криво улыбнулся, но глаза Грейнджер опять начали наливаться слезами. Ей было совершенно не смешно. — Так вот что ты думаешь? — воскликнула она. — Ты такой противный, Фред! Я никогда даже не думала об этом! Как ты можешь говорить такие ужасные вещи?! Фред растерялся, вдруг поняв, что сказал явно не то, и поспешил исправить ситуацию: — Я не это имел в виду, Гермиона, я лишь хотел сказать, что его задело, что на его фоне ты выглядишь намного умнее. Девочка открыла рот от удивления, но из её глаз уже полились злые слёзы: — Я лишь пыталась помочь! — прокричала она. — Какой же ты, Фред… Теперь я понимаю всех, кто говорит, что вы и ваши шутки злые. Фред нахмурился. Её слова задели его. — Я вас презираю! Всех вас, Уизли! — сказала она сквозь слёзы и побежала прочь от него в сторону женского туалета. — Ну и катись! — крикнул обиженный Фред. — Теперь я понимаю Рона! Ты просто воображала и заучка, Грейнджер! Оказавшись в туалете, Гермиона закрылась в ближайшей кабинке и дала волю слезам. Затем, услышав копошение в стороне входа, вышла, решив, что эти мерзкие мальчишки не стоят того, чтобы из-за них она пропускала праздничный ужин. А потом она увидела перед собой тролля, ещё не зная, что встреча с ним подарит ей двух верных друзей.