С тех пор как Леви (Элли наконец-то научилась звать его по имени и при этом не чувствовать дикий трепет) стал постоянным клиентом ее лавки, жизнь, казалось, заиграла новыми красками.
Их отношения налаживались с большим трудом. Элли старалась не выглядеть чересчур навязчивой, а Леви в общении не нуждался. Помогли совместные занятия по завариванию чая. Ричардсон пришлось постараться: она достала все записи, которые вела ее бабушка, проштудировала их от корки и до корки и стала применять на практике. Заинтересовать капитана удалось. Теперь он нередко заходил к ней, чтобы посоветоваться насчет заваривания чая или попросить какую-нибудь особую смесь для умственной деятельности или расслабления. К счастью Элли, у Леви обнаружилось тотальное невосприятие устной информации о травах. Какие-то базисные вещи он запомнил, но все остальные знания, что Ричардсон передавала ему, приходилось повторять по несколько раз.
Элли была в восторге от того, что оказалась лучшей в этой стихии. Хотя, по правде, Леви обладал отменным вкусом: он с одного глотка мог безошибочно определить чай и даже качество напитка. Так и получилось, что в теории лучше разбиралась Ричардсон, а в практике — Леви. Это помогло им найти общий язык.
Лавка Элли постепенно обретала популярность. В ней периодически толпились покупатели, и Ричардсон бегала, навьюченная различными сортами чая, бумажными пакетами, попутно объясняя новоприбывшим про новые сорта. Леви обычно заходил под вечер к самому закрытию. Ему не нравилось столпотворение.
В очередной день, когда Леви заглянул в «Чайную розу», его встретил шум. Окинув взглядом помещение и поймав встревоженное лицо Элли, капитан тихо прошмыгнул к полкам и постарался отсепарироваться от происходящего.
— Милочка, ну какой же это купаж из Южных стен! Это же обычная сушеная трава! — возникала одна из посетительниц. Элли, что стояла перед ней, нервно заламывала пальцы. Прежде она встречалась с тетушками, что мнили себя знатоками чая, но, как правило, их удавалось быстро поставить на место. Однако в этот раз сил Элли не хватило.
— Мисс Иванко, это абсолютно исключено. Мой поставщик…
— Либо ваш поставщик дурит вас, милочка, либо вы пытаетесь обмануть меня, — настаивала женщина.
Ричардсон почувствовала, что ее силы медленно иссякали. Мисс Иванко была из разряда женщин, которые приходили в магазин из-за скукоты. Элли это понимала, но ничего не могла с этим поделать. Как бы она не настаивала на собственной правоте, не приводила разумные доводы и факты, мисс Иванко словно знала лучше.
— Да какой же это «Ройбос»! Небось траву-то для чая в подворотне нарвали!
Женщина явно не собиралась уходить. Она взяла следующую жестяную баночку и продолжила с видом эксперта потряхивать ее и громко комментировать. Все остальные посетители, которые находились в лавке, заинтересованно прислушивались к ней.
Ричардсон ощутила панику. Мисс Иванко не думала останавливаться в своей бессмысленной критике, и это могло распугать всех покупателей.
— Да уж, милочка, перехвалили вашу лавку. Никакая у вас не «Чайная роза», а самая, что ни на есть «Поддельная»! — особо громко взорвалась мисс Иванко, бросив жестяную баночку на полку. Та стукнулась о другие баночки, наполнив помещение глухим звоном.
Леви, доселе молчавший и занятый поиском нового сорта чая, обратил на шум внимание. Это простое, но заключающее в себе тотальное неуважение действие внезапно вывело его из себя. И если до этого он более-менее мог сдержаться и пытаться заткнуть визг этой женщины собственными мыслями, то эта выходка дала ему карт-бланш.
— Это твои мозги поддельные. Не умеешь разбираться в чае — не открывай рот, — с губ Леви почти слетело слово ругательство, но он вовремя прижал язык. В конце концов, перед ним стояла… женщина, если ее можно было так назвать. Да и находился он не на своей территории, чтобы позволять себе распускать язык так, как хотелось. Все его действия могли прямо влиять на бизнес Элли, а создавать кому-либо проблем он не собирался.
Ричардсон не услышала, как вошел разведчик, но, услышав его голос, испытала огромное облегчение. И пусть он был грубоват и за словом в карман не лез, но его присутствие в данный момент было спасением.
Мисс Иванко захлебнулась от возмущения. Она пыталась что-то сказать, но слова комом застряли в ее горле.
— Да вы… вы что… что себе позволяете? — наконец-то выдавила женщина.
Драма, что разыгралась в маленькой чайной лавке, привлекла внимание всех посетителей внутри нее. Противостояние грубого мужчины и бесцеремонной женщины грозило превратиться в обмен взаимными оскорблениями. Это заставило лавку наполовину опустеть.
Леви сам не знал, почему решил вовлечься в конфликт. Препираться с вредными тетками ему не нравилось. Он их презирал. Но сейчас словно посягали на что-то… важное для него.
— Позволяю то же, что и ты. Открывать свой рот.
Элли ощутила, что ситуация накалилась до предела, поэтому поспешила ее разрядить.
— Мисс Иванко, боюсь, в моем магазине нет подходящего вам сорта чая. Мне очень жаль. В следующий раз я постараюсь обновить запасы и, может быть, вам что-нибудь приглянется.
Но Ричардсон просчиталась. Мисс Иванко ее ответ не устроил.
— Для начала разберитесь с хамами, что посещают ваше злачное заведеньице! Не лавка, а какая-то… дыра! Всем посоветую обходить вас стороной!
С силой захлопнутая дверь лавки противно звякнула, словно в укор ее хозяйке. Руки Элли опустились, даже внешне она как-то осунулась. Стычка такого масштаба произошла впервые, и Ричардсон чувствовала себя максимально опустошенной.
Леви словно и не участвовал ни в какой перепалке. Для него словно ничего и не произошло. Он подошел к полкам с чаем и принялся выбирать себе чай, как и сто тысяч раз до этого.
— Есть что-нибудь новенькое? — уточнил разведчик у Элли, пока вчитывался в состав зеленого чая.
Их знакомство для него стало одним из тех полезных вещей, которые не заставляли Аккермана испытывать неприязнь. Девушка была приятной, не навязчивой, плюс обладала огромным багажом знаний касательно чая. Леви это нравилось, как и нравилась ее аккуратная, небольшая лавка, в которой он мог находиться часами.
Они были знакомы вот уже три месяца. За плечами остались долгие встречи и обучение заварке чая, а также заучивание трав, которые Леви все не мог запомнить. Элли была тем редким человеком, к кому Аккерман не чувствовал недоверия и в ком не чувствовал лжи. Пожалуй, первым человеком снаружи стал Эрвин, затем Петра, Эрд и остальные, и теперь к небольшому списку присоединилась Элли.
Ричардсон не ответила на его вопрос, из-за чего Леви перевел на нее вопросительный взгляд. Элли оперлась о прилавок и подперла голову руками. Он не видел выражения ее лица, но почему-то сразу понял ее чувства.
— Забудь об этом, — коротко и ясно, словно советовал нечто обыденное, произнес он. — Оно не стоит внимания.
Ричардсон шумно выдохнула. К резким высказываниям капитана она, в принципе, привыкла, но этот совет… Он был не совсем подходящим.
— Да, точно, спасибо, — как-то безэмоционально ответила она, а после принялась приводить полки в порядок, словно пыталась отвлечься.
Лавка опустела. Последние посетители ушли вместе с мисс Иванко, а остальные убежали в середине скандала. И теперь эта звенящая тишина, которая еще недавно содрогалась от громогласных заявлений, била Элли по ушам.
Лавка только-только начала обретать постоянных клиентов и такие ситуации рисковали обернуть прогресс вспять. Ричардсон это сильно волновало. Ее нервозность, волнение и сниженное настроение привели к тому, что она неловко задела полку и локтем снесла почти весь зеленый чай. Жестяные баночки, позвякивая, упали на пол и рассыпали все свое содержимое.
— Черт, — шикнула Элли. Она моментально упала на колени и судорожно попыталась собрать россыпь чая руками, словно бы это спасло ситуацию, но смесь лишь издевательски просочилась сквозь ее пальцы. Руки Ричардсон обессиленно упали на пол. — Прекрасно. Еще и чай испортила…
Леви, наблюдавший за этим с другого конца лавки, подошел к ней совсем бесшумно. Хозяйка вздрогнула, услышав его голос над своей головой.
— У тебя есть веник?
Ричардсон вздохнула. Бросив короткое «сейчас», она скрылась в дверном проеме и появилась оттуда с веником и совком. Собравшаяся наклониться и начать подметать, дабы происходящее не мозолило капитану глаза, Элли словила дичайшее удивление, когда разведчик почти с силой отобрал у нее инвентарь и принялся сам наводить порядок.
— Подождите… — Ричардсон пыталась протестовать, но Леви не стал ее слушать. Он словно выполнял рутинную работу, и вырывать инвентарь из его рук казалось настоящей грубостью.
— Подними жестянки, — скомандовал он, не успевшей опомниться хозяйке лавки.
Элли проворно собрала баночки и то, что не успело из них высыпаться, и поставила все на прилавок. Вид мужчины, что убирался в ее лавке, ее поразил. Да еще какого мужчины! Самого сильнейшего воина человечества!
Ричардсон испытала дикий стыд. Мало ей было мисс Иванко, так еще и она заставила убираться самого капитана Разведкорпуса!
— Капитан Леви… — Элли вновь попыталась протестовать, но мужчина намеренно не реагировал. Он сгреб мусор в одну кучку и бросил новую команду:
— Подставь совок.
Элли повиновалась. Порядок в лавке был наведен в считанные минуты, но какой ценой?
— Капитан Леви, спасибо, — щеки Ричардсон загорелись от стыда и ощущения вины. Заставила убираться собственного гостя! Бабушка бы точно посмеялась. — Простите за этот беспорядок.
Брови Леви слегка приподнялись.
— За что ты извиняешься? Мне несложно.
Леви не видел проблем. Он прекрасно помнил собственные плохие дни, когда все, за что он ни брался, просто вылетало из рук. И при всем его жизненном опыте, такие дни казались всего лишь недоразумением не заслуживающем внимания и траты эмоций.
Однако Элли все равно чувствовала неловкость. И чтобы избавиться от этого давящего чувства, она предложила капитану чай.
— Можно, — согласился Аккерман.
Несмотря на то, что он научился заваривать чай правильно, чай Элли почему-то по определению всегда был вкуснее. Поначалу Леви пытался высмотреть в ее действиях какой-то подвох. Может, она что-то добавляла в напиток? Но нет Ричардсон была кристально чиста. И Леви, в конце концов, принял ее мастерство.
Элли вскипятила воду и заварила любимый чай капитана, заблаговременно прикрыв дверь. Пускай сегодня ее лавка закрылась раньше времени, но покой ей был необходим.
Когда чай был заварен, они с капитаном молча припали к чашкам.
Даже спустя три месяца тесного взаимодействия Леви не казался Элли разговорчивым. Правда, временами его пробивало на сто тысяч вопросов касательно сортов чая, но эту форму разговора трудно было назвать общением.
Элли до сих пор обращалась к нему на вы, хотя капитан изначально использовал менее формальную форму для разговора.
— Как ваша служба? — подала голос Ричардсон. Спрашивать о службе она начала не сразу. Поначалу боялась касаться этой темы, не желая вызвать у капитана негативные эмоции, но вскоре он каким-то образом дал понять, что относится к ее вопросам снисходительно.
— Как обычно, — Леви никогда особо не распространялся на этот счет, хотя как-то раз позволил себе чуть больше слов, чем обычно. Гражданской незачем было знать обо всех тяготах и лишениях солдат. — Дела твоей лавки активно продвигаются.
Элли скривилась. Если под «активно продвигаются» капитан имел в виду неприятных посетителей, то он был прав.
— Скорее потихоньку.
В целом, Элли была рада тому прогрессу, который заимела спустя почти полгода торговли. Родители уже не смотрели на ее дело со здоровой долей сомнения, и папа даже обмолвился, что бабушка бы ею гордилась. Элли и сама это знала. А еще она знала, что бабушка бы не упустила шанс познакомиться с сильнейшим всего человечества.
Элли покосилась на гордый профиль разведчика. Его глаза устремились в одну точку, выражая непоколебимость духа. Он аккуратно отпивал из чашки напиток, облокотившись на прилавок. Ричардсон же стояла за прилавком, облокотившись на него, поэтому разведчик не видел ее взгляда.
В груди Элли внезапно потеплело: то ли от горячего чая, то ли от внезапного осознания того, что он ее сегодня защитил. И пускай его конфронтация была жесткой, но Леви встал на ее сторону и сделал то, чего и сама Ричардсон желала в глубине души — поставил нахалку на место.
— Когда будет новая поставка? — заблаговременно осведомился Леви. Его собственные запасы чая таяли с поражающей быстротой. Как-то раз Аккерман занимался отчетностью и примерно на пятнадцатом листе вдруг осознал, что почти залпом осушает третью чашку чая подряд. Если бы вода в его чайнике не закончилась, то он не удивился бы и выпитому ведру.
Те чаи, которые Элли ему советовала, чудесно влияли и на мозговую деятельность, и расслабляли, когда нужно. Хотя иногда Аккерман не понимал, от чего зависел больше — от напитка или же самой лавки, в которой он видел воплощение собственной мечты?
Аккерман обвел помещение взглядом. Ему нравился интерьер, нравилось, как Элли сортировала чай. Будь у него лавка, она бы выглядела именно так и никак иначе. Возможно, и называлась бы также. Он обожал проводить здесь время. Иногда в поисках умиротворения Леви просто приходил, рассматривал сорта чая и молчал. В такие моменты Элли его не донимала.
— Планирую сделать заказ в конце недели. Хотите что-нибудь особенное? — поинтересовалась девушка.
— Вряд ли меня можно чем-то удивить.
И правда. За последние три месяца Леви умудрился перепробовать большую часть ассортимента, представленного в магазине Элли. Какие-то чаи они просто дегустировали в результате обучения, другие Леви покупал сам. Что-то было не по вкусу, а что-то пробуждало в нем ненасытную жажду. Даже тот чай, что пыталась скрыть Военная полиция, оказался ненамного вкуснее тех сортов, что продавала Элли.
Ричардсон отставила чашу в сторону.
— Когда-нибудь я вас точно удивлю, — с мягкой улыбкой проговорила она, потягиваясь после тяжелого рабочего дня. После чашки горячего чая в компании приятного спутника, проблемы словно отступили сами по себе. — Когда создам свой собственный фирменный чай.
Леви уже слышал о том, что Элли экспериментировала с сортами, но от него как-то ускользнуло, завертелось в рутине обыденных дней ее желание создать свой собственный чай.
— Разве ты его еще не создала?
— Увы, рецептура того чая принадлежала моей бабушке, — Элли подперла голову рукой. У бабушки так легко выходило смешивать травы! А вот у нее не всегда дело спорилось в руках.
Леви немного помолчал, прежде чем ответить.
— Значит, у вас это семейное.
Элли легко рассмеялась. Сказанное капитаном было похоже не то на комплимент, не то на удручающую констатацию факта. В любом случае, Ричардсон с этим согласилась.
— Бабушка была талантливее меня. Я обязана ей многим.
Как и Леви Кенни. Эта аналогия как-то резко возникла в его голове, минуя все барьеры и вытягивая на свет множество забытых воспоминаний. Он слегка нахмурился, пытаясь вытеснить из мыслей ненужные вопросы, что атаковали с удвоенной силой.
— Знаете, она так любила по дому навесить трав, что иной раз приходилось пригибаться, ходя по дому, — Элли так давно не говорила о бабушке, что в душе появилось щемящее чувство тоски. На ее лице проступила легкая улыбка, глаза устремились в чашку.
Леви хмыкнул.
— Не вижу различий, — он кивнул куда-то позади девушки, и она обернулась. Действительно, за ее плечами висела большая стопка трав. Ричардсон вновь посмеялась, а потом застыла под натиском новой неожиданной идеи.
И хотя их знакомство с капитаном растянулось на долгий срок, Элли до сих пор смущалась его прямого и уверенного взгляда и не хотела выглядеть перед ним заискивающей или отчаянно пытающейся поймать его внимание. Леви ей нравился, но вовсе не так сумасбродно, чтобы вешаться ему на шею. Он по-прежнему был закрытой шкатулкой с кучей замков, но при этом… очень притягательной шкатулкой.
— В эти выходные я собиралась сходить в лес и набрать новых трав для чая. Не хотите… — она замялась, совсем бесшумно, но резко вдохнув, — …присоединиться?
Леви задумался. Серьезных дел в Разведкорпусе в принципе не предвиделось, но… Они не были с этой девушкой друзьями. Эта слепая доверчивость его обескураживала. Пыталась ли она к нему подлизаться? Пыталась ли привлечь его внимание женскими хитростями?
Аккерман покосился на Элли. Хозяйка лавки выглядела дружелюбной, как и всегда, но капитан пытался рассмотреть за ее улыбкой нечто большее. Любые отношения вне службы и на ней его не интересовали, поэтому давать призрачные надежды Леви не собирался.
Элли, однако, не выглядела так, словно чего-то от него хотела. С самого начала Леви чувствовал, что Элли была к нему добра, и она вовсе не требовала чего-то взамен. Его обучение было ее искренним желанием. То, как она тщательно вбивала ему в голову название трав — тоже.
— Может быть, — уклончиво ответил Аккерман.
Сердце Элли ухнуло куда-то вниз и вновь вознеслось к горлу. Она улыбнулась капитану.
— Тогда если надумаете, то подходите к лавке в воскресенье примерно в одиннадцать утра. Я покажу вам свою любимую чащу с травами, там и проверим ваши знания на практике.
***
— Это обязательно? — в голосе Леви проскользнуло вполне обоснованное раздражение.
Эрвин оторвал взгляд от бумаг и бросил его на капитана. Тот сидел неподалеку от его стола, скрестив ноги и смотрел в окно.
— Ты же знаешь, что лучше тебя с этим не справится никто, — еле слышно усмехнулся командор. По правде, его забавляли выражения лиц солдатов из Военной полиции, стоило Леви появиться на горизонте. К тому же было невозможно отрицать тот факт, что его влияние позволяло быстрее решать проблемы.
Леви это не нравилось, Эрвин и сам видел. Однако лучшего кандидата на эту поездку он не представлял.
— Они тебя боятся.
— Презирают.
— И боятся, — Смит откинулся на спинку стула. — Поездка запланирована на конец недели. До этого момента можешь отдохнуть. Ты хорошо поработал.
Леви, не говоря ни слова, вышел из кабинета командора. Его настроение скатилось до нижайшей отметки, раздражение пробрало до самых позвонков. Эти свиньи из Военной полиции умели хорошенько взбесить.
Впереди маячила перспектива двух дней выходных, но и это не радовало. Слоняться без дела Леви не любил, и, как назло, все необходимые дела он выполнил еще вчера. На ум пришла идея потренироваться, но из-за предстоящей поездки настроения на это не хватило.
Разведчику захотелось чая и именно в этот момент слова хозяйки лавки вновь всплыли в его голове: «В эти выходные я собиралась сходить в лес и набрать новых трав для чая. Не хотите… присоединиться?»
Леви всерьез задумался. Поначалу он вообще не собирался приходить на встречу по многим причинам, но из-за поручения Эрвина эта затея уже не казалась такой уж плохой. По крайней мере, он смог бы очистить голову, да и умение отличать травы когда-нибудь пригодится. Когда-нибудь, когда он наконец-то откроет свою собственную чайную лавку.
Аккерман направился в комнату, чтобы переодеться в гражданское.
***
С каждой минутой сердце Элли ускоряло темп. Когда до одиннадцати осталось пять минут, она пулей выскочила из магазинчика и судорожно осмотрелась. Капитана поблизости не было, и Ричардсон беспокойно выдохнула.
А вдруг не придет? Да, скорее всего не придет, он ведь занят, да и ответил очень уклончиво. В любом случае, ей не стоило расстраиваться, хотя эта небольшая возможность совместной прогулки бросала Элли в дрожь.
Ричардсон отметила, что появление Леви действительно на нее странно действовало. А ведь она вряд ли была в него влюблена, но все равно испытывала какой-то особенный трепет. Их знакомство в любом случае нельзя было назвать обычным. Иметь честь разговаривать и, более того, учить самого сильнейшего воина человечества просто не укладывалось в голове. Возможно, с кем-то это и могло случиться, но обычно Элли так не везло.
Ричардсон еще раз заглянула в лавку, чтобы посмотреть на часы. Ровно одиннадцать. Что ж.
Она приняла решение подождать еще минут пятнадцать… или двадцать… и в какой-то момент торг в ее голове дошел до часа, как позади нее раздался знакомый голос.
— Добрый день.
Элли вздрогнула всем телом и рвано вздохнула, испугавшись. В какой-то момент мысли в ее голове стали слишком громкими, и она не услышала, как Леви подошел.
А потом резко пришло осознание.
Капитан пришел. Пришел, чтобы прогуляться с ней до леса. Он составит ей компанию. Он материален и стоит прямо перед ней. Святые чаинки!
— Добрый день, — сдавленно пискнула Элли, пытаясь сдержать волнение, что рвалось наружу. — Пойдем…те?
Капитан, конечно, не запрещал обращаться к нему на «ты», но при всем прочем это казалось Элли каким-то неуважением к его весьма строгой натуре.
Леви кивнул, и они двинулись вдоль по улице. Между ними вновь повисло неловкое молчание.
По правде, Леви не был против тишины, и она его вовсе не смущала, в отличие от хозяйки лавки. Он видел, что Элли нервничала и все порывалась что-то сказать, но в последний момент передумывала и останавливала попытки. Его это не трогало, ведь девушка была одной из немногих, чья тишина была Леви приятна. В принципе, и разговоры с ней были приятными, но редко с кем ему нравилось и просто молчать.
Эрвин, пожалуй, был единственным до этой поры, с кем Леви нравилось молчать. Командор часто напряженно работал, поэтому Аккерман не донимал его пустыми разговорами, занимая себя видами из окна или чем-нибудь более полезным. Эрвин хмурился, шуршал бумагами, шумно выдыхал и чиркал что-то карандашом, разбавляя тишину. Леви ему не мешал и просто наблюдал.
Молчание Элли ему тоже стало нравиться. Хозяйка лавки также, как и Эрвин, хмурилась, иногда что-то проговаривая под нос, шуршала смесью, постукивала баночками с чаем и шелестела высушенными травами. Звуки ее лавки были по-особенному приятными.
Несмотря на абсолютную непоколебимость Леви, в тишине Элли чувствовала себя максимально некомфортно. И дело было не в том, что она боялась одиночества, а скорее в страхе того, что капитану в ее компании станет просто скучно.
Ричардсон нравилось с ним разговаривать и пить чай. После того, как бабушки не стало, он был единственным, кто разделял это увлечение вместе с ней. И Элли этим дорожила.
И все же повисшая между ними тишина ее убивала.
— На самом деле мы отойдем недалеко от домов, но это займет примерно полчаса в одну сторону. Надеюсь, вы никуда не спешите? — осведомилась Элли.
— Нет. Я свободен.
Ричардсон согласна хмыкнула.
— Место, в которое мы идем, показала мне бабушка. Она исполосовала близлежащие леса вдоль и поперек, и как-то раз сильно увлеклась и дошла до соседней деревни, представляете? — продолжила Элли, периодически посматривая на выражение лица Леви. Оно оставалось непроницаемым и никогда не позволяло понять, что же все-таки творилось в его голове.
Когда Элли закончила, капитан не выразил никакой реакции. Иногда Элли казалось, что он ее просто терпит (хотя зачем ему это?), но в любом случае мужчина не проявлял какого-либо негатива. И реагировал лишь тогда, когда интересовался чаем и его составляющими или отвечал на вопросы.
— А вы любите гулять по лесу?
— Не помню, когда делал это в последний раз, — ответил Леви. И правда, лес он видел лишь в экспедициях, и тот совсем не ассоциировался со спокойными прогулками. Скорее с выживанием.
Ричардсон чуть не остановилась на месте. Для нее это было таким… противоестественным.
— Это из-за напряженной работы?
— В том числе.
Вероятно, на лице Элли промелькнуло сожаление, ибо Леви на нее покосился.
— Сколько себя помню, всегда по несколько раз в неделю посещала лес, — задумчиво проговорила она. Эта заслуга принадлежала бабушке, которая никогда не сидела на месте. И Ричардсон была ей благодарна, ведь умиротворение леса позволяло проникнуться мощью и дарами природы. А город… город был слишком шумным и суетливым.
— Надеюсь, что наша прогулка оставит у вас только приятные эмоции, — Элли мягко улыбнулась.
Они продолжили идти. Элли разбавляла тишину какими-то воспоминаниями или вопросами, и в конце концов неприступный капитан Леви разговорился. К тому моменту, как они настигли нужную чащу, Ричардсон потеряла первенство в разговорчивости и была этому дико удивлена. Правда, от чего это зависело, она так и не поняла.
Чаща, в которую Элли привела капитана, показалась ему невероятно тихой, какой-то удивительно сокровенной. И в то же время наполненной ароматом кучей трав и цветов.
Аккерман понял, почему Ричардсон любила здесь находиться.
— Это иван-чай? — Леви сорвал знакомый ему цветок и показал его хозяйке. Та довольно улыбнулась.
— Отличная находка! Помните, чем он полезен?
— Влияет на сердце?
Элли застыла.
— И правда. Вы отлично усвоили эту информацию!
Леви легко ухмыльнулся, и Ричардсон подумалось, что недаром капитан взял иван-чай: видя его улыбку, существование которой находилось под огромным вопросом, сердце Элли забилось, затрепетало, как маленькая птичка, стремившаяся покинуть узкую грудную клетку. Травяной чай с иван-чаем здорово бы помог ее сердцу прийти в норму после такого потрясения.
Аккерман двинулся вперед и попеременно подходил к Элли с уточнениями и вопросами. К ее удивлению, он проявил вполне хорошие знания, хотя иногда спотыкался на каких-то деталях.
Эта лесная чаща настолько их увлекла, что ни Элли, ни Леви не заметили, как прошло несколько часов. Их руки оказались полны охапками различных трав и цветов, а губы непрестанно повторяли их названия и свойства. Несмотря на то, что Леви собрал все знакомые ему травы, Ричардсон все же нашлось, чем его удивить в очередной раз.
— Смотрите, это же гриб! — как-то несдержанно воскликнула она, совсем забыв, что рядом с ней сильнейший воин человечества. В лесной чаще рамки между ними как-то стерлись.
Леви покосился на пятнистое дерево, из ствола которого торчала совсем непримечательная штука. Он бы к ней и близко не подошел, а вот Элли подскочила, достала откуда-то ножик и начала ее отковыривать.
— Эй, лучше не трогай это! — отчего-то беспокойство за хозяйку взяло верх. Она, конечно, обладала огромной базой знаний, но черт знал эти штуки, что растут на деревьях.
— Это березовый гриб! Он ужасно полезен в лечении многих болезней, а еще он отлично укрепляет здоровье, — Элли наконец-то отделила штуку от дерева и с каким-то благоговением стала вертеть его в руках. — Он ужасно долго сушится, но если добавлять его в чай, то можно лечить болезни желудка.
Капитан подошел к девушке поближе и с недоверием взглянул на странный гриб. Все же он ни разу не усомнился в ее способностях и знаниях, но эта вещь и правда выглядела странно.
Элли заметила реакцию Леви и протянула гриб ему, но тот от него отшатнулся.
— Я не буду это трогать.
— Не бойтесь, — улыбнулась Ричардсон. — Он вовсе не такой страшный. Большая удача встретить его здесь: я давно не видела таких красивых грибов.
Что ж, с последним Леви бы поспорил, но глядя на довольное лицо девушки, делать это не стал.
Прогулка закончилась как-то сама собой, березовый гриб словно стал ее завершением. Элли без умолку болтала об улыбнувшейся им удаче, вдыхала запах собранных трав и с восторгом вертела в руках гриб. Леви вновь замолчал, рассматривая ее довольное лицо, и задумчиво перебирал травы, которые собрал собственноручно. Вообще-то он не планировал превращать свою комнату в склад сушеных трав, но что-то явно пошло не так.
Под конец прогулки, когда солнце склонилось к горизонту, а Леви и Элли направлялись в сторону города, капитан задумался о прошедшем дне. Таких умировторенных дней у него было не так уж много, их можно было сосчитать по пальцам. И теперь один из них ассоциировался с Ричардсон.
Капитан покосился на ее профиль, обрамленный лучами заката. Она выглядела… счастливой. В глазах плескалось удовольствие, улыбка была мягкой и нежной. Леви наконец-то признал, что она не была похожей на кого-либо. Хотя своей непосредственностью чем-то напоминала Изабель.
Леви выдохнул. Когда Элли находилась рядом, в его голове начинали просыпаться странные воспоминания.
Они слишком быстро дошли до чайной лавки. Ричардсон даже почувствовала огорчение.
— Спасибо, капитан Леви, — поблагодарила она, поймав недоумевающий взгляд мужчины. — Спасибо, что пришли и составили мне приятную компанию.
— Тебе спасибо, — Леви покосился на связку трав, которые уже поникли в его руках и медленно становились воспоминанием. — Увидимся.
Он развернулся и направился в ту же сторону, из которой появился, как что-то в прощании Элли его остановило. Это что-то теперь резало ему слух.
Разведчик слегка повернул голову в сторону девушки, что доставала ключи от лавки, и через спину бросил:
— Обращайся ко мне на «ты».
Элли засияла.
