Без пяти минут полночь

Катя в нетерпении ерзала по заднему сидению андреевой «ласточки». Охота! Ура! Сейчас она покажет недоверчивому братцу, что достойна быть в их команде! А, может, и прикроет Андрея… Но тот вел машину молча, сосредоточенно глядя на пустую дорогу, даже музыку не включил. Ромка на переднем сидении не возражал, как будто так все и должно быть, смотрел в окно и, против обыкновения, тоже молчал. Чтобы Малиновский не проронил ни слова — уму не постижимо! Саша вообще погрузился в себя, даже лицо сделалось суровее, черты — острее, и взгляд более холодный, хваткий устремлялся в темноту осенней ночи. Кате стало откровенно скучно: за окном пролетают один за другим фонари, и не получается различить ничего, кроме силуэтов каких-то зданий и деревьев, через лобовое стекло видны красные стоп-сигналы идущих впереди машин, а назад смотреть было бы неудобно. Плеер Катя с собой не захватила, и теперь очень жалела об этом, музыка точно помогла бы настроиться на нужный лад, а так приходится только кусать губы и нервно теребить пальцами край куртки. А ведь, когда собирались, все было, как обычно! Рома шутил, Андрей поддевал Сашку, который в шутку огрызался, Кате давали советы, что надеть и взять с собой. Общими усилиями горе-начальники модного дома выбрали ей крепкие джинсы, теплую водолазку и куртку, которая не стесняла движений. Главное, удобство и практичность — твердил Андрей, а Катя только кивала, боясь разозлить его еще больше. И вот, как только все сели в машину, ребята смолкли, и нарушить эту тишину почему-то было страшно. Но как же невыносимо скучно! — Хоть бы музыку включили что ли, — пробурчала Катерина, надув губы. — Ну скукотища же! — Не положено, — кратко ответил Жданов, не отрывая взгляд от дороги. — На обратном пути, когда дело закончим. — Тоже мне… Суеверный, что ли? — Катя, я, кажется, тебя просил не спорить со мной, — девушка разглядела в зеркало заднего вида серьезные глаза Андрея и поджала губы. Он явно не был настроен шутить. — Сейчас доедем до места, будет весело, — хищно оскалившись, подал голос Малиновский, но под взглядом старшего брата смолк и виновато улыбнулся. — Все-все, молчу, не отвлекаю от медитации! Впереди идущая машина резко затормозила, видимо, водитель чуть не пропустил нужный ему съезд и теперь спешно перестраивался. — Блядь, мудак! — рявкнул Жданов, в свою очередь вдарив по тормозам. — В глаза ебется, что ли?! Катя ошарашенно хлопнула ресницами: такого Андрея она видела впервые, но решила все-таки не комментировать его грубые реплики, зато голос подал Саша: — Андрюх, с нами женщина вообще-то, мы привычные к твоему лексикону, а Катя не очень. — Сань, иди на хуй, не беси, — огрызнулся Андрей. — Сам сходи! Сашка фыркнул и снова отвернулся к окну, видимо, и тоже нервничал. Чего это с ребятами? Это же приключение! Сейчас они прогонят нечисть, и все! Да и дело, насколько Катя понимала, пустяковое совсем. То ли вурдалаки разгулялись, то ли упыри… Живьем она их, конечно, не видела, но делов-то! Либо осиновый кол в грудь, либо башку рубить одним махом! Полнейшая ерунда! Автомобиль свернул, наконец, с трассы на двухполосное шоссе, ведущее к какому-то небольшому городку или деревне, фонари стали попадаться куда реже, а как въехали в лес, и вовсе пропали. В зеркале было видно только сосредоточенные глаза Андрея, освещенные лампочками приборной панели. О чем он думал, интересно? Жалел, что повелся на ее маленький спектакль в кабинете, и взял с собой? Да, наверняка! Но ничего, сейчас она им всем покажет! За окном сплошная темень, машину слегка потряхивало на ухабах. Верно говорят, за МКАДом жизнь кончается, всего пятнадцать километров от Москвы, а дороги, видимо, с момента постройки не ремонтировали. Днем, наверное, рассматривать лесной пейзаж интересно, а сейчас голые темные стволы деревьев навевают тревогу, как в плохом ужастике, по небу клубятся хищными зверями тяжелые тучи, возможно, скоро хлынет холодный ноябрьский дождь, и ветер шевелит темные ветки кустов, напоминающие когтистые лапы сказочных существ. Впереди замаячила стела с названием города и стилизованным серпом и молотом, они будто переместились в прошлое на машине времени. В таких городках жизнь, кажется, замирает где-то на восьмидесятых годах прошлого века. Дальше — железная дорога с поднятым шлагбаумом, по правую сторону то ли заводские помещения, за которыми все так же темнеет лес, то ли склады, а впереди мигает одинокий фонарь. В тишине слышно, как из-под колес вылетает мелкий гравий и асфальтовая крошка, ударяются о днище машины, издавая звонкие щелчки, заставляя периодически вздрагивать и прислушиваться. На очередном перекрестке Андрей повернул направо, проехал еще немного и остановил машину у распахнутых настежь проржавевших ворот. Впереди виднелись какие-то явно давно заброшенные здания, дальше снова чернел лес на фоне тусклого звездного неба. В темноте и не разберешь особо, что находится там, за воротами, фары сразу выключили, и только глаза потихоньку привыкают к оставшемуся скудному свету. А когда на небе появляется полная желтоватая луна, становится еще более жутко от вида потрепанных зданий с выщербленными кирпичами в стенах, от пустых глазниц черных оконных провалов, покосившихся ободранных дверей и чуть слышного скрипа ржавых петель, на которых те висят. Страшновато, едва уловимая дрожь пробегает по позвоночнику, но Катя старается скрыть подступающие эмоции, она с братьями, а, значит, бояться нечего. — Приехали, парни, — привычно бросил Андрей. — Разбирайте инвентарь из багажника. Рома и Саша без возражений принялись исполнять приказ. Лица серьезные, сосредоточенные, будто решают в голове сложную задачу. Но проверить оружие — это одно из основных правил, она сама прекрасно знала. — Катя, тебе особое приглашение нужно?! — рыкнул Андрей. — Уже струсила? Так оставайся в машине! — Да вот еще! Ничего я не струсила! Задумалась просто. От долгой поездки затекли ноги, и из машины она выбиралась до смешного неуклюже, но Жданов этого не видел, так как сосредоточенно светил фонариком братьям, копающимся в недрах багажника. Рома вынул из ножен любимую катану, ласково обхватив ладонью кожаную оплетку рукояти, с нежностью провел пальцем по блестящей стали клинка и привычным движением покрутил в руке. Меч блеснул в свете луны, и Малиновский хищно улыбнулся, потягиваясь. Даже под кожаной курткой видно, как перекатываются и бугрятся мышцы, будто у тигра перед прыжком, он привычно разминает шею, а от взгляда мороз по коже продирает: лютая беспощадность и жестокость закоренелого убийцы, под ним стираются из памяти все шуточки и заливистый смех брата. Саша источает холодную настороженность. Брат серьезен и собран, как никогда, словно он и клинок, усыпанный по всей длине рунами, подарок Павла Олеговича на его совершеннолетие, стали одним целым. Тонкая рукоять идеально легла в ладонь, будто срастаясь с кожей. Стремительный, как дикий зверь, подвижный, как змея, в глазах никакого выражения, только сосредоточенность. Сталь и холод. Он опасен и жесток. Где балагур Ромка и добрый, все понимающий, Воропаев? Словно растворились в небытие. Катя осторожно посмотрела на Андрея и содрогнулась: взгляд его цепкий, подозрительный, недобрый, тяжелый, волчий. Смотрит и слушает, реагирует на каждое дуновение ветерка, лишь изредка делая глубокие вдохи, расправляющие легкие. От старшего брата, любимца женщин, вице-президента модного дома с обаятельной и светлой улыбкой, ни следа не осталось. Волнами от Жданова исходит грубая сила и опасность, он достает из багажника мачете с широким матовым лезвием, проверяет острие, пробует на замах, пихает за пояс складной армейский нож и пару кольев. Попутно, кажется, следит за всем сразу, неосознанно прикрывает и ее, и братьев, прислушивается, на секунду замирает и снова продолжает свои отточенные до автоматизма действия. Он — лидер, от которого исходит жаркими волнами дурная мощь. Такой Андрей способен, наверное, убить, не моргнув глазом, не задумываясь, одним движением. У Кати сбивается дыхание, и она спохватывается только тогда, когда Жданов подает ей запасной клинок и осиновый кол, хмурясь от недовольства ее рассеянностью. — Значит, так: Ромка — со мной. Сань, бери Катьку, следишь в оба, не дай бог, что… башку откручу, ясно? Воропаев кивнул, а девушка тут же надула губы. — Я с тобой хочу! — капризно заявила она. — Мои приказы не обсуждаются. Капризничать и дуть губы будешь дома, поняла меня?! Голос Андрея прозвучал зло и угрожающе, он буквально рыкнул на Катю, и та отшатнулась от него, как от прокаженного. — Андрюха, тормози давай, — фыркнул Саша. — Ладно, погнали, — недовольно сказал Жданов и, не оборачиваясь, пошёл вперёд к заброшенным зданиям. Братья последовали за ним: Рома — справа, Саша — слева, словно волчья стая за вожаком. Катя, как завороженная, двинулась за братьями, затаив дыхание. По небу потянулись редкие бесформенные облака, порой закрывая собой луну, ветер усилился, и было слышно, как он завывает в провалах выбитых окон. Под ногами то и дело хрустели битые стекла, куски бетона торчала перекрученная арматура, где-то сбоку шелестел запутавшийся полиэтиленовый пакет, жутко раздражал и отвлекал внимание. Андрей то и дело останавливался, поднимал голову кверху, прислушивался, раздувая ноздри, словно он мог что-то почуять во влажном осеннем воздухе. Лица его Катя не видела, но подозревала, что он сейчас не похож сам на себя, даже движения были совсем не те, что обычно. Где-то далеко на территории складов, которые они проезжали, пролаял пес. Рома обернулся на звук первым и застыл, оставшись стоять к Пушкаревой в пол-оборота. В тусклом свете выглянувшей луны девушка увидела его холодный настороженный взгляд, никогда такого выражения лица у Ромки не было. Он переглянулся с Андреем и отрицательно качнул головой. Братья понимали друг друга даже без слов, точно разделяя обязанности, углы обзора и обороны. Катя невольно почувствовала себя лишней рядом с ними, обузой, которую приходится тащить за собой без всякой пользы, но тут же отогнала от себя эти мысли, пытаясь разглядеть что-то в темноте. Андрей свернул к ближайшему из зданий, обошел его по кругу вместе с Ромой, оставив их с Сашей дожидаться на месте. Воропаев даже бровью не повел на то, что его сделали нянькой на этой охоте, он внимательно оглядывался по сторонам, крепко сжимая свой меч в руке, и, казалось, даже не дышал. Без Андрея стало жутковато, все-таки его присутствие вселяло гораздо больше уверенности, чем Катя могла себе представить. Сердце бешено заколотилось, то ли от волнения, то ли от страха, это мрачное место само по себе внушало чувство опасности, а знание того, что где-то недалеко притаились опасные твари, обостряло напряжение до предела. Катя старалась не паниковать, тоже прислушивалась, но ничего, кроме своего дыхания не слышала. Интересно, а что чувствовали братья на своей первой охоте? Неужели Андрей сразу стал таким уверенным и смелым? Он вернулся довольно быстро, не прошло и десяти минут, махнул Сашке и позвал их внутрь здания. Катя неосознанно сжала клинок покрепче в руке и даже не заметила этого. Откуда-то неслышно вынырнул Ромка, пятно света от его фонарика скакнуло по отсыревшим изрисованным граффити стенам, куче битых бутылок в углу и всякому мусору, вероятно, оставленному подростками, которые очень любили тусоваться в подобных местах. Здание было трехэтажное, и они все вчетвером обошли его сверху донизу, заглянув в каждый уголок. Идти по крошащимся ступеням без перил было тяжело, Катя то и дело хваталась ладонью за грязную пыльную стену, опасаясь споткнуться и улететь вниз. На верхних этажах ветер гулял сильнее, создавая сквозняк, и забирался под куртку, лип к взмокшей спине ледяными щупальцами. Инстинкт самосохранения буквально вопил: «Беги отсюда!», но Катерина шла дальше за братьями на чистом упрямстве. Она даже и не думала, что будет так жутко, но отступать было поздно. Они обошли одно здание, затем второе и еще два. И только рядом с последним, у проржавевшего бака водонапорной башни, Андрей встал, как вкопанный. Ноздри его раздулись, он оглянулся и махнул головой Сашке, чтобы тот посмотрел направо. Катя тоже повернула голову, повинуясь его жесту, и беззвучно открыла рот в истошном крике. Узкая полоска лунного света выхватила из темноты пять силуэтов, отдаленно похожих на человеческие. Неестественная худоба, чересчур длинные конечности, спутанные длинные волосы сосульками свисающие на морды тварей, тусклый свет давал рассмотреть впалые бока и узловатые суставы, серо-фиолетовую кожу, острые остистые отростки резко выступающих позвонков над линией спины, впалые ребра и длинные когти на руках. Упыри. Катя не раз видела их на картинках, но живьем — никогда. Они передвигались резво, сгорбившись, почти касаясь передними конечностями земли, негромко утробно выли и злобно рычали над какой-то бесформенной кучей, валявшейся прямо на мокрой земле. Катя напрягла зрение и прикрыла рот рукой от внезапного приступа тошноты. Это было разодранное человеческое тело, и нечисть самозабвенно пировала, отхватывая зубами куски плоти от трупа. Вокруг их добычи валялись обрывки одежды и окровавленные осколки обгрызенных костей, грудная клетка разорвана, выломаны ребра, края которых торчат вверх по краям раны. Видимо, кто-то из тварей добрался до сердца, самого сладкого лакомства для любого порождения зла. — Жрут, уроды, — скривился Роман, поудобнее перехватывая катану. — Командуй, шеф. — Надо мочить их, пока они заняты, если удастся, загасим прямо над их хавчиком, — шепотом ответил Жданов, убрав очки во внутренний карман куртки. — Еб… — начал Сашка, а потом краем глаза покосился на Катю. — Да они ж кинутся, не соображая ничего! Либо грохнуть сразу хотя бы парочку, тогда остальные, может, поостерегутся кидаться напролом, либо станем вторым блюдом. — А ты предлагаешь на дуэль их вызвать? — недобро усмехнулся Андрей. — Либо сейчас, пока они жрут и разбираются между собой, либо нам придется очень сильно побегать. — Пока они жрут, они практически беспомощны, — пробурчал Малиновский. — Но опаснее. — Да, давайте подождем, пока они наедятся, — подала голос Катя, стараясь изо всех сил, чтобы интонации не выдали ее отвращение и ужас. Андрей никак не отреагировал на ее реплику, даже ухом не повел, давая понять, что у нее нет сейчас права голоса, и все, что она может делать — это беспрекословно подчиняться. — Саня, ты в меньшинстве! — оскалившись, прошипел Малиновский. — Заткнись, придурок! — Заткнулись все. Рома, ты со мной, заходим с боков. Саня, бери Катю, прикрываете нас, — Воропаев кивнул, но Андрей вдруг обернулся к нему и почти на ухо прошептал ему, — Сашка, смотри в оба, ты меня понял?! Не дай бог что — снесу башку! — Да понял, дурак я, что ли, совсем? — огрызнулся младшенький. Андрей и Рома вышли вперед, почти крадучись, даже звука шагов не слышно. Оба, как по команде, сжали оружие и выставили его перед собой, готовясь к атаке. Катя поплелась за Сашей, то и дело оглядываясь на ребят. Красивые, черти, оба, особенно Андрей, полный мощи и животной силы, уверенный в себе и смелый. Даже не верится, что его может кто-то ранить или вообще убить, он будто зверь, вышедший на охоту, хищник перед решающим прыжком, увидев добычу, с каждым шагом пригибается все ниже, ступая мягко и пружинисто, готовясь нанести удар. — Пушкарева, под ноги смотри, а не на Андрюху! — прошипел Сашка. — На своего мачо потом полюбуешься. Твари, если отобьются от парней, кинутся к лесу, наша задача не дать им свалить, а то ищи-свищи. Ясно? — А если… — А если Ромка с Андреем не покрошат их сами, то подтянемся мы. Не ссы, сестренка, прорвемся. А теперь тихо, ни звука. Воропаев потащил Катю подальше от предполагаемого боя, к проржавевшему грузовому контейнеру. Он понимал, что будь парни сейчас втроем, то тактика была бы абсолютно другой: они с Андреем пошли бы вместе к деревьям, а Ромка шуганул тварей в их сторону. Теперь же братья постараются убить как можно больше упырей прямо на месте их пирушки, слишком опасно отпускать кого-то в их с Катей сторону. Старшенький сделает все возможное, чтобы не подпустить ни одну тварь к Пушкаревой. Однако пять противников даже для Жданова с Малиновским многовато, поэтому Сашка поудобнее перехватил в руках оружие, готовясь заранее отразить атаку. Катька, конечно, всегда была достаточно проворной, но надеяться на то, что она сможет в первую же свою охоту сразиться с разъяренным упырем, было бы глупо. Братья подкрадывались к тварям осторожно, со спины, стараясь не выдать себя, взглядом договорились, кто — чей. Андрей выбрал себе самого крупного, Ромка — поменьше. Они переглянулись и, как по команде, одновременно нанесли первые удары. Жданов снес голову вожаку мгновенно, с первого раза, и та отлетела на несколько метров вбок, разбрызгивая в разные стороны серую, дурно пахнущую слизь. Ромке повезло меньше, тварь дернулась, и лезвие скользнуло по плечу, оставляя глубокий порез. Всю округу огласил нечеловеческий вой, переполошивший их сородичей. Раненый кровосос кинулся на Малиновского, пытаясь зубами вцепиться в его руку. Тот отпрыгнул, выставляя вперед катану, и краем глаза заметил Андрея, ранившего второго мертвеца. — Рома, сзади! — крикнул Жданов, отбиваясь от лютующей твари. Малиновский резко развернулся, взмахнув мечом на уровне своего плеча и не промахнулся: еще одна голова уродливого существа покатилась в траву. А с другой стороны на него уже бросился раненый упырь в попытке укусить, а еще лучше вырвать у охотника кусок плоти. Рома уже почувствовал отвратительный запах, исходящий от него и инстинктивно выкинул острие вперед, насадив на него неуправляемую тушу, а потом, провернув, вытащил и одним движением снес оглушенному противнику голову. В то же время, Андрей с остекленевшим взглядом, совершая немыслимые пируэты, отбивался сразу от двух нападавших на него покойников. На лице не отражалось никаких эмоций, будто выполняя ката во дворе дома Пушкаревых, уворачиваясь от ударов и контратакуя точными, выверенными движениями. Несмотря на преимущество в силе, упыри явно проигрывали в подготовке. Жданов двигался быстро, выстраивая ослепленных яростью противников в ряд, заставляя мешать друг другу и вынуждая совершать ошибки. Ближайшая тварь резко ушла с линии атаки обманным движением, отвлекая на себя внимание, чтобы предоставить второму упырю возможность нанести смертельный удар. Второе чудище, не ожидав такого маневра от сородича, замешкалось, чем Андрей сразу и воспользовался, полоснув мачете по животу, выпустив ошметки внутренних органов и недавно выпитую человеческую кровь. Первый упырь, поняв, что схватка закончится не в их пользу, бросился в сторону леса, как раз туда, где в засаде сидели Саша с Катей. Рома кинулся за убегающим упырем, но бежать надо было мимо раненого кровососа, который метался из стороны в сторону, громко рыча, и не давая Жданову добраться до его головы, и Малиновский прекратил погоню, чтобы помочь брату. Сашка метнулся убегающей твари наперерез, крепко сжимая в руке клинок. Катя схватила кол и кинулась за братом. Первый удар прошел по касательной, почти не задев спасающегося бегством упыря. Тварь огрызнулась от боли и с воем прокатилась по крошеву стекол и бетона, но быстро вскочила на ноги и застыла, издавая рык и скаля длинные желтые клыки. Воропаев поднял клинок, защищая Катю от покойника, который буквально впился невидящими белесыми глазами в девушку. Сашка сдвинулся в бок, примеряясь к атаке, скалясь не хуже загнанной в угол твари, напряжение перед схваткой подскочило буквально за пару секунд, и кровь охотника буквально вскипела, смешалась с чистейшей яростью, алая пелена скрыла окружающие предметы, подсвечивая только противника, стоящего напротив. У привычно спокойного и хладнокровного Александра такое было впервые, но он не успел задуматься, кинувшись на покойника и отбросив его к металлической стене водонапорной башни, прижал локтем горло и улыбнулся, хищно глядя на свою добычу. Будь его воля, он бы расчленил тварь на кусочки, наслаждаясь процессом, упиваясь собственной властью. — На с-с-своих преш-ш-шь? — просипела тварь, обдавая его смрадным дыханием. — На-а-а-аш ты, навий, неужели не чувствуеш-ш-ш-ь? Саша удивленно моргнул глазами, сбрасывая с себя нездоровое наваждение, и от неожиданности чуть ослабил хватку. Упырю хватило этого, чтобы резким ударом откинуть в сторону смертельно опасное для нее оружие и сбить охотника с ног. Он кинулся на стоящую рядом Пушкареву, оскалившись и утробно рыча. Все произошло слишком быстро, Катя не ожидав от поверженной твари такой прыти, нанесла удар колом, целясь в сердце, но кровосос, предугадывая атаку, увернулся и бросился в ноги к девушке. От тяжелого удара ее протащило по земле, оружие выпало и исчезло в высокой пожухлой траве. Упырь кинулся к ней, не дав подняться. — Ла-а-акомый кусочек, — как сквозь вату услышал Воропаев, и попытался встать, но в голове словно туман, невозможно поймать равновесие. Неужели опять сотрясение? Кате было страшно, про висящий на поясе клинок она позабыла, и, как завороженная смотрела на поблескивающие в лунном свете клыки твари, обоняла затхлое дыхание. Ледяная рука с длинными узловатыми пальцами сжалась на горле девушки, которая умом понимала, что ее сейчас разорвут живьем, но даже не могла пошевелиться от страха. Молча смотрела, как мертвец заносит над ней руку с выставленными вперед когтями. — Ничего личного, око за око. Вы убили мою семью, а я убью тебя, — прошипел упырь. — Сладкая, теплая… Лучшее лакомство… Андрей заметил опасность слишком поздно, занятый добиванием упрямого упыря. Раненый мертвец кинулся на Ромку, и пришлось в прыжке отрубать твари голову. Опасно, буквально в нескольких сантиметрах от лица брата щелкнули острые зубы, и Малиновский недовольно поморщился, ощутив на лице зловонные серые брызги, вылетевшие из отрубленной башки нечисти. Жданов облегченно выдохнул и обернулся проверить, все ли в порядке у младших. Увидев валяющегося в стороне Сашку, он кинулся к нему и, заметив последнюю тварь, сменил направление, мечтая успеть до того, как она нанесет Кате смертельный удар. Их разделяло буквально метров тридцать, и те несколько секунд, нужные для преодоления расстояния, показались бесконечными. Только не Катю! Андрей на бегу размахнулся клинком, но тварь отпрыгнула в сторону и, не испытывая больше судьбу, длинными прыжками припустила в лес. — Катя! — позвал Жданов, стараясь не выдать подступающую комком к горлу панику. Вроде, цела, дышит. Только под ней угрожающе медленно расползается, как чернильное пятно, черная в свете луны кровь. — Твою мать! Катя! Девушка открыла глаза на зов, беспомощно посмотрела на мужчину, но промолчала. Не чувствовалось ни страха, ни боли. Ничего, только джинсы вдруг начали липнуть к коже. Она потянулась к расползающемуся пятну, наткнулась на что-то влажное и теплое и с удивлением поглядела на окровавленные пальцы. — Катя, он тебя укусил? Тварь тебя укусила? — взволнованно спросил Андрей, опускаясь на колени и доставая нож из-за пояса. Зажав в зубах карманный фонарик, он одним движением резанул по ткани, разорвал руками устоявшую под его напором джинсу и, сквозь зубы, выругался. Рана была почти ровная, без рваных краев, но насколько серьезная, Андрей понять не мог. Света категорически не хватало. Здесь, на месте он ничего не сделает. В сердцах фонарь был отброшен куда-то в сторону и, закрутившись в воздухе, упал на землю и потух. — Рома, подгоняй машину, быстрее!!! — закричал на брата хриплым голосом, кинув ему ключи. Малиновский ловко поймал их левой рукой и скрылся из вида. На Воропаева никакой надежды, тот только что встал на ноги. С ним будет отдельный разговор, он не выполнил приказ, не уберег самое главное. Лучше бы пропустил упыря в лес, чем так рисковать Катей. Дрожащими от волнения руками Андрей вытащил ремень из брюк и затянул девушке ногу чуть выше раны, а потом подхватил невесомое тело на руки и прижал к себе, ожидая, пока крузак затормозит в нескольких шагах от них. Сердце бешено колотилось, выскакивая из груди, и не получалось унять эмоции. Он никогда и ни за кого не боялся так, как за нее сейчас. Все, что угодно, лишь бы его девочка осталась жива.