***
Катя сидела на заднем сидении автомобиля Павла Олеговича и думала, как сильно влетит ей за то, что напросилась на охоту с братьями. А может, обойдется? Вряд ли. В угол, конечно, не поставят и сладкого не лишат, а вот отослать обратно к родителям дядя Паша еще как может. Летом, там, конечно, ничего… Но она уже категорически отвыкла от загородной размеренной жизни. Для чего она училась? Для чего работала? Чем она будет заниматься целыми днями? И Андрея увидит нескоро! Андрея… Пушкарева передернулась. Старший братик, всегда по-рыцарски защищавший ее от бабаек под кроватью и бабы-яги в шкафу, предстал в самом неприглядном виде. Даже вспоминать эту картину было страшно. Откуда в нем столько ненависти и жестокости? Катя всегда считала, что это удел тварей, а охотники этакие воины добра, несущие свет и покой в мир… Стоило прикрыть глаза, как перед внутренним взором появлялись сверкающие бешенством глаза парня. И, самое страшное, никто не удивился, что Жданов превратил в месиво смертельно опасную тварь голыми руками, никто не отшатнулся от него, покрытого кровью и слизью, не был поражен его почти безумным взглядом. По спине прошелся мерзкий холодок. Они все такие? Дядя Паша, Ромка, Сашка?.. Папа… Папа?! В офисе горел свет, а на ресепшене, тревожно вглядываясь в лицо давнего друга, стоял ни кто иной, как Валерий Сергеевич Пушкарев. — Паша, в чем дело, объяснишь? — Приедут ребята, выясним. Катя, иди в кабинет, — повернувшись к девушке, распорядился Жданов. Невольно сглотнув, она виновато кивнула, не рискнув спорить со старшими. Даже не стала обнимать отца, чувствуя, что тот слишком серьезен и собран для нежностей. В президентском кабинете было темно, но, чтобы включить в нем свет, нужно открыть дверь. Глупо и по-детски, но поделать с собой Катя ничего не смогла. Страшно ступать в темноту, вот если бы… Что это, привычка или необходимость, всегда чувствовать за спиной братьев? Но сейчас она будто одна. Может, вернуться к отцу и дяде Паше, придумав какую-нибудь ерунду? Почему папа вообще приехал в Москву? Последние годы он совсем не стремился сюда, предпочитая зазывать всю семью к ним, на Урал… До приезда ребят оставалось каких-то пятнадцать минут, а это значит, что снова придется встретиться лицом к лицу с Андреем и, возможно, посмотреть ему в глаза. Он снова упрекнет ее в том, что из-за нее одни проблемы кругом…***
— Парни, вы езжайте, я следом подъеду, — покончив с утилизацией трупа твари, непривычно спокойно сказал Малиновский. Андрей взглянул на брата с нескрываемым раздражением. — Нужно еще кое-куда заскочить. — Что, первый в очередь за пиздюлями не хочешь? — усмехнулся Сашка, отбрасывая в сторону лопату. Долбить промерзшую землю пришлось всем, наплевав на то, что одеты в дорогие костюмы и совершенно неподходящую для такой работы обувь. — Так мне их и не положено, — ухмыльнулся Малиновский. — Это вы с Андрюхой налажали. — Хватит, — раздраженно рыкнул Андрей, — Заебали уже! Вокруг творится черте-те что, а вы херней страдаете! — А месяц назад, помнится мне, кто-то во всем виноватым назначил мелкого, — фыркнул Рома. — Ладно, братишки, вы правда езжайте вперед, а я на своей следом поеду. Поцапаемся опять и расплюемся в конец. Андрей махнул рукой. Черт с ним, с Ромой, не маленький. Оставаться здесь больше не хотелось ни минуты. Адреналин уже давно улегся, и Жданов вернулся в привычное за последнее время раздраженное состояние. Он устал от бесконечных склок и споров с младшими братьями, но прекратить их не мог. Поздней ночью московские дороги почти пусты, привычно под колесами шуршит щедро политый реагентами асфальт, но собственный «Порш» раздражает. Сейчас бы за руль ласточки, чтобы, как раньше, мелкий на заднем сидении, Ромка рядом, ржет и шутит, в машине орет музыка, а они мчат куда-нибудь в тайгу, на задание. Саня с заднего сидения передавал бы им бутеры и мерзкий растворимый кофе в термосе, Малина матерился и менял бы кассеты. Но Сашка сидит молча, уставившись в окно, а Ромкина машина маячит фарами в зеркале заднего вида. И все друг другу словно чужие. Пустая парковка Зималетто, полутемный холл и ярко освещенный лифт. Ромка, видимо, задержался где-то сзади, скоро поднимется. Рабочий день давно закончен, на часах уже почти полночь, осталось буквально пять минут до нового дня. Пустынные коридоры, но дорогу в президентский кабинет Андрей знает наизусть, даже свет не нужен. В кабинете тихо, значит, ждут их. Нагоняй будет заслуженным, но как же не хочется стоять перед отцом и обтекать, не имея возможности сказать хоть что-то в свое оправдание. Ведь налажали, ошиблись, и с этим ничего не поделаешь. — Батя? — изумленно вскинул брови Сашка, когда переступил порог президентского кабинета. Стул для посетителей занял Валерий Сергеевич, отец в своем кресле, Катька свернулась клубочком в зоне отдыха, исподлобья смотрит на вошедших братьев. И хочется Андрею присесть рядом с ней, обнять и успокоить, как раньше, в детстве, но в ушах звучат обидные слова девушки, стоит только взглянуть на нее. — Батя, батя, — пробурчал Валерий Сергеевич. — Не батькай мне тут! — Рома где? — тут же поинтересовался Павел Олегович, и Андрею очень не понравился его тон. Что может случиться с Малиновским-то? Но отец волновался, хоть и не подавал виду. — За нами шел, — Андрей пожал плечами. — А что? — Ладно, пока ждем Рому, я бы хотел узнать об истории с упырем. Андрей опустил взгляд в пол, как мальчишка. Рассказывать обо всем оказалось легко, стоило только преодолеть первый страх. Он видел, как хмурится Павел, как сдвигает брови, поглядывая на дочь, Пушкарев, как ежится Саша, как вжимается в неудобный диван Катька. Ромы так и не было, но за разговором счет времени терялся. — Значит, сами все решили? — подал голос Валерий Сергеевич, когда старший сын закончил свой доклад. — Взяли девчонку на такое опасное дело? — Папа! — встряла Катерина. — А-ну, цыц! Папа! Нечего тебе делать на охоте. — Бать, это моя вина, — тут же переключил на себя внимание Андрей. — Я — главный, с меня и спрос. — Я же сама хотела! — заупрямилась девушка. Как бы она ни была она обижена поведением Жданова, все равно не хотела, чтобы гнев старших обрушился на него всей своей силой. Просто не могла оставить родного человека отдуваться в одиночестве, не совладала с собой. Андрей зыркнул на нее исподлобья, но предупреждающий взгляд не помог. — Я ему сказала, что пойду или с ними, или одна. У него не было выбора! — Ах, вот как ты заговорила! — вспыхнул Валерий. — Катя, это поведение подростка, — заговорил Павел Олегович. — Ты понимаешь, что подставляла и себя, и ребят? А если бы с тобой или с ними что-то случилось? — Я не могу больше сидеть в офисе, пока все заняты делом! Я давно уже не ребенок, и что делать со своей жизнью — мой выбор! Даже вы, дядя Паша, уехали куда-то, даже не предупредили! Все тут же затихли, понимая, что Катя влезла туда, куда не надо. Если отец не поставил их в известность, значит, это не их дело. Хотя, такое поведение Павлу было несвойственно. В семье появились секреты друг от друга? — Да так и скажи, что виноват я, — прозвучал в тишине голос Сашки. — Ты же тогда на меня все свалил, Андрюх? Ты мне поручил Катьку, я не смог ее защитить. Ну, и что? Казните вы меня? Ох, взяли девочку на охоту! Сахарная она у вас, что ли?! Воропаев кипятился все сильнее и сильнее, вызывая недоумение присутствующих. — Саша, успокойся, — предупреждающе сказал Жданов-старший. — Я спокоен! Как никогда! — Сашка саданул кулаком по поверхности стеклянного стола, чуть не разбив его, и вскочил со своего места. От его удара пошла трещина. — Устроили тут разбор полетов! Можно подумать, мы мальчишки какие-то на побегушках! Какого хрена мы вообще обязаны перед вами отчитываться?! Такой гневной речи от младшего никто не ожидал, все сидели, настороженно глядя на него. Показалось даже, что откуда-то потянуло холодком, как из плохо закрытого окна. — Мне вообще уже осточертела вся эта ваша охота! Мы так старательно создаем видимость нормальной жизни, а на самом деле, видите, даже подышать выйти в одиночку не можем. К этому вы нас всю жизнь готовили?! Сдохнуть где-нибудь в лесу? Как скотину на убой каждый раз отправляете! — Ах ты, щенок… — рассвирепел Пушкарев. — Саня… — почти прошептал Андрей, интуитивно понимая, что толку не будет. — Да пошли вы все к чертовой матери, благодетели! — кинул напоследок Воропаев, гневно глядя на родных, развернулся и быстрым шагом вылетел из кабинета. — Надо его остановить! — тут же забеспокоился Павел. — Да пусть пропсихуется, сосунок! Ишь, ты! — прогремел полковник. Но Андрей их слов не слышал. Почти сразу отойдя от ступора, он кинулся следом за братом, но тот будто растворился в коридорах офиса. Единственным вариантом было перехватить его на улице. Еще несколько секунд промедления, пока ждал лифт, и вот он уже на первом этаже. Широкие стеклянные створки входа закрыты, но через них хорошо виден Сашка, разговаривающий с группой людей. Пять мужчин в черном и женщина, блондинка с торчащими в разные стороны неаккуратными прядями. Женщина смеется, запрокидывая голову назад, а мужчины стоят, словно истуканы, слепо глядя на Воропаева. Ничего хорошего такая ситуация не предвещала. Андрей кинулся на улицу, и в этот момент блондинка сделала странный жест рукой, от которого Сашка упал на колени. Двое мужчин подхватили его под руки и поволокли к одной из припаркованных на обочине машин. — Эй, вы! — что было сил, заорал Жданов и кинулся в их сторону, проклиная неудобные для бега туфли. Оружия опять не было. Дурак! Он даже предположить не мог, кто все эти люди. Вот на случайных уличных грабителей они совсем не были похожи. — Андрю-ю-юшенька! Андрюшенька Жданов! — скрипучим голосом произнесла незнакомка, глядя на Андрея восхищенными глазами. — Какая прелесть! Я так хотела с тобой познакомиться! — А ну-ка, отпустите его! Вы кто такие? — закричал он, подбегая ближе. — Какой ты невежливый мальчишка! Андрей, пытаясь хоть немного отдышаться, приостановился и сделал несколько шагов к блондинке. Она, явно была главной. Но что делать? Кидаться на нее с кулаками? Глупо. Поговорить? Ни она, ни другие охранники даже не сдвинулись с места, не сводя с него пристальные взгляды. Сашка же буквально висел на своих провожатых, не шевелясь и не подавая признаков жизни. Но он точно был жив! Только зачем он этим незнакомцам? — Отпустите моего брата и я сразу стану гораздо вежливее. — Кукусик, а ты мне нравишься! — засмеялась женщина. — А если я откажусь? — Это не в ваших интересах. Блондинка засмеялась еще громче, и Андрей почувствовал себя клоуном на арене цирка. — И что ты мне сделаешь, дорогой? Убьешь? — Если понадобится, — осторожно ответил Жданов, пытаясь оценить свои шансы, если придется вступать в бой. — Слабоумие и отвага — твой девиз? — приподняла бровь его собеседница. — Но мне некогда с тобой тут рассусоливать. Она подняла руку и слегка крутанула кистью. Жданова тут же пронзила адская боль. Казалось, она заполняет собой каждую клеточку, выворачивает наизнанку, раздирает на куски. Даже кричать не получалось, тело не слушалось команд, перед глазами белесая пелена. Ни о чем не получалось думать, кроме адской боли. Ноги сами собой подкосились, и Андрей, так же, как и Сашка несколько минут назад, рухнул на асфальт. Блондинка улыбнулась еще шире и тряхнула своей шевелюрой, подходя поближе к сходящему с ума от боли охотнику. — Андрюша, скажи папочкам, что нашего братика я забираю, пусть не скучают, — слащавым голосом пропела она. — Передавай им привет! Чао, бамбино! Стерва. Он порвал бы ее в клочья как сегодняшнего упыря, но не мог даже пошевелить пальцем. Ни с чем подобным они никогда не сталкивались. Да что там! Не слышали даже! Жданов попытался что-то язвительное промычать в ответ, буравя развязную девку злым взглядом, но незнакомка только в очередной раз рассмеялась. Она вернулась к своим охранникам, которые уже ждали распоряжений с каменными лицами, и все вместе они направились к двум большим черным машинам, стоявшим неподалеку. Андрей наблюдал за всем происходящим с невероятным отчаянием. Брата увозят непонятно куда, а он не может ничем помочь. И, только когда автомобили скрылись из вида, боль внезапно исчезла, и он тяжелой тушей рухнул на асфальт. Черное небо, покрытое тяжелыми зимними тучами, будто давило сверху. Тело еще не могло прийти в себя и начать двигаться. Мелкие колючие снежинки сыпались на лицо, но было плевать. Катю он защитил, а Сашку не смог. — Андре-е-ей! — раздался над ним дорогой женский голос. Пушкарева рухнула на колени сбоку от него и трясущимися пальцами схватила за воротник. — Андрей, что с тобой?! Скажи мне?! Андрюшенька… — Саша, — хриплым голосом выдавил из себя Жданов, замечая, как к нему спешат отец и Валерий Сергеевич. — Сашу похитили…