Без пяти минут полночь

На следующий день Сашка безбожно проспал работу. Он смог уснуть только под утро и, конечно, забыл поставить будильник, ослепленный нахлынувшими эмоциями от приснившегося. Вчерашний вечер и ночь казались чем-то нереальным. А точно ли они были на концерте? Сидел ли он в баре? Как добрался домой? Совсем не за что было зацепиться в разрозненных воспоминаниях. Воропаев потер саднящий затылок и пошел собираться, нужно было поторопиться в офис, пока его не хватились. В Зималетто почему-то было оживленно, слишком много суеты в обеденный перерыв. Непривычно и раздражающе. Никогда прежде офис не вызывал отторжение и желание развернуться и уехать прочь. Видеть братьев тоже не хотелось, было немного стыдно за вчерашние слова, за собственное дикое желание разбить голову Андрюхе, хотя сам Жданов вряд ли об этом догадывался. Амура, увидев начальника, лишь улыбнулась и тепло поздоровалась с ним. И хотелось бы ответить девушке, как обычно, по-приятельски, но настроения не было совершенно. В памяти то и дело всплывал странный сон, пронзительные голубые глаза его собственного отражения, затмевая все остальные воспоминания. Он даже невольно избегал смотреть в зеркала и на другие гладкие поверхности, опасаясь наяву увидеть детали кошмара. Что-то внутри свербело и угрожало прорваться наружу, снова казалось, что здесь ему не место, как и вечером, на концерте. Текущие дела Сашу тоже впервые за все время ничуть не волновали. Черт знает, что такое творилось в душе. Хотелось спрятаться, закрыться, чтобы никого не видеть и не знать. Весь обед он промаялся в кабинете, словно искал там пятый угол. Даже его помощница не решалась беспокоить начальника, и только Катька, без стука впорхнувшая в кабинет, разорвала поток тягостных мыслей. — Саш, подпиши, пожалуйста, служебки, — девушка грохнула на стол увесистую папку и уселась на желтый диван, пристально разглядывая брата. — Ты чего такой смурной? — Все в порядке, — буркнул Воропаев, пролистывая документы. Даже сестренку видеть сейчас совершенно не хотелось. — Как вы съездили? — не отставала она. — Плохо? — Жданов нажаловался? Катерина фыркнула и картинно закатила глаза. — Ты прекрасно знаешь, что мы с ним не разговариваем уже давно. — Тогда Рома? — Тоже не угадал, его я еще не видела сегодня, — ответила Пушкарева и тяжело вздохнула. — Женсовет доложил, что вы все трое жутко злые. Девочки боятся даже дернуться со своих мест в курилку. — Может, хоть работать начнут, — усмехнулся Александр и подвинул подписанные бумаги в ее сторону. — А отца не видела? — Видела. К нему с утра Коля приезжал. — Коля? — Да, Зорькин. — Очкарик тот? — спросил Воропаев и нахмурился, получив утвердительный кивок. — Не нравится он мне. Что за дела у него с отцом? — Не знаю, — пожала плечами Катя, поднялась с дивана и направилась в сторону двери. — Я думаю, уже должен был уйти. Обычно он приходит ненадолго. Саш? — Что? — Если хочешь поговорить… Он только отрицательно покачал головой, и сестра, наконец, ушла. Какой смысл был делиться с ней своими переживаниями? Она ничем не поможет, только расстроится, задумается, конечно, ласково обнимет в попытке поддержать, но это не прибавит спокойствия, не избавит его от проблем. Помочь мог только Павел Олегович Жданов, и к нему в кабинет Саша направился, собрав в кулак всю свою решимость. Даже на слабые возмущения Виктории — секретарши отца — он не обратил никакого внимания, без стука вошел в кабинет и замер на пороге, увидев там Колю и стоящий посередине чемодан. — Сынок, как хорошо, что ты пришел! — обрадовался Павел Олегович, зато его гость отчетливо фыркнул и отвел взгляд. Саша зыркнул на него исподлобья и предпочел сделать вид, что ничего не заметил. — Я думал, ты один. Помешал? — Нет-нет, проходи, я как раз хотел тебя позвать. Николай Антонович, вы не подождете меня внизу? Зорькин едва заметно кивнул и покорно вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь, а Саша сел на его место, в кресло для посетителей. — Я как раз хотел попросить позвать тебя, — серьезно начал Жданов, глядя сыну в глаза. — Мне нужно срочно уехать, скорее всего, я вернусь только к показу. — Что-то случилось? — нахмурился Воропаев. — Случилось, но это мое личное дело. Тебя я хотел бы попросить заняться исключительно Зималетто. Замещать меня будет Катя, но ей нужна помощь с организацией показа. Слишком много всего необходимо будет решить. Я могу на тебя положиться? — А что же вице-президент? — с издевкой в голосе спросил Саша. — Возможно, мне придется вызвать Андрея к себе в помощь, да и так они с Ромой частенько отлучаются, ты прекрасно знаешь. Воропаев почувствовал, как волна раздражения на отца поднимается внутри. — Значит, мне ты уже не доверяешь? — Наоборот, сынок, — проникновенно сказал Павел и похлопал парня по плечу. — Мне больше не на кого надеяться здесь, кроме вас с Катериной. Саша предпочел ничего на это не отвечать. Желание делиться сокровенным с отцом резко отпало, его аргументы показались недостаточно убедительными, и внутри снова появилось чувство обделенности. Что бы сейчас ни говорил этот старый охотник, Воропаеву казалось, что его успокаивают, как маленького ребенка. Сашка стиснул зубы, чтобы не выдать свое раздражение, и молча наблюдал за последними штрихами сборов отца в дорогу. Он очень хорошо знал этот дежурный чемоданчик, стоявший всегда в кладовке президентского кабинета, там лежали сменные вещи и предметы первой необходимости, чтобы Павел мог в любой момент сорваться в поездку, даже не заезжая домой. Правда, такого не случалось уже много лет. Жизнь стала более размеренной, отец давно предпочитал отправлять сыновей на задания, а тут… Что же мог сказать ему этот загадочный господин Зорькин, что Павел бросил все перед самым показом? — Саша, и еще… — замялся Жданов, остановившись перед сыном. Он тепло посмотрел парню в глаза и с неожиданной искренностью сказал: — Всегда помни, кто ты на самом деле, каким ты всегда стремился стать. В любом человеке есть добрая и злая стороны, как у любой медали. Только ты выбираешь, какой из них повернуться к миру. Слышишь? Только ты сам! Я всегда гордился тобой, сынок, твоей волей, твоим упорством и чувством справедливости. Ты — хозяин своих эмоций. Ты понял? Воропаев машинально кивнул, удивляясь тому, насколько близок отец к ответам на незаданные им вопросы. Даже раздражение пропало. — Я хотел поговорить с тобой… — Не сейчас, Саша, я очень тороплюсь. Мне нельзя терять ни минуты, но мы обязательно поговорим с тобой, я обещаю. — Это так важно? — Очень. Очень важно. Павел ушел, а Сашка так и остался стоять на месте, пытаясь осознать его слова. Значит, отец верит, что он может управлять своими мыслями? Значит, он может подавить в себе этот страх и злость, стереть из памяти сны, помириться с братьями, в конце концов? Он отправился в свой кабинет и первым делом позвал к себе Амуру. — Погадаете мне? — попросил без лишних вступлений. — По-по-погадать? — замялась секретарша, не привыкшая слышать от начальника таких просьб. — Вы же всегда были против, Александр Юрьевич! — А сейчас прошу. Это так сложно? Нужно заранее записываться? Амура послушно вернулась к своему столу, взяла карты и устроилась на диване в кабинете Воропаева. Он сел рядом, сдвинул колоду, как она и просила, а потом завороженно смотрел на то, как порхают над стеклянным столиком руки, увешанные многочисленными кольцами и браслетами. — Ничего не понимаю, — пробурчала девушка себе под нос. — Говорите. — Вот это — вы, Александр Юрьевич, — ткнула она пальцем в одну из карт. — Верховный Жрец. — И что это значит? — нетерпеливо спросил Сашка. — Он перевернутый, значит, вы сейчас находитесь в ситуации, которую не можете контролировать. Воропаев тяжело сглотнул, сердце в груди забилось быстрее, и, недовольно поморщившись, он выдавил из себя: — Дальше. — А вот это — «Сила». Она означает, что нужно избавляться от своих темных сторон… или символизирует налаживание отношений с родственниками… Может быть, вам с Андреем Палычем помириться? Ведьма опасливо и с нескрываемой надеждой посмотрела на мужчину, но тот только закипал на глазах. — Амура! Да какие еще отношения?! Чушь какая-то! Все же причитают, как ты отлично гадаешь! Что ты мне байки из ваших сплетен пересказываешь?! — Я не знаю, Александр Юрьевич! У меня не получается! Карты… Карты будто молчат! — захныкала девушка и закрыла лицо ладонями. Саша выгнал ведьму из кабинета и мысленно отругал себя за то, что поддался мимолетному порыву узнать что-то о своем будущем. Видимо, это все было полным бредом. Единственное, на чем он решил пока сосредоточиться — это просьба отца. Показ уже был не за горами, нужно было помочь Катьке.

***

Показ назначили на двадцать первое декабря. Павел еще до скоропалительного отъезда настоятельно просил Катю провести мероприятие до двадцать второго числа, и она не решилась ослушаться, едва удалось исполнить его просьбу. С организацией мероприятия ей помогала их бессменная пиарщица Юлиана Виноградова, по мере необходимости подключался Сашка, что-то организовывал Рома, а вот Андрей самоустранился от дел фирмы. Он занимался только производством, частенько мотался по окрестностям, кого-то выискивая, но каждый раз возвращался все более злым и раздраженным. Общался Жданов только с Ромкой, через него передавая Пушкаревой, что звонил Павел, и с ним все в порядке. Куда он уехал, так никто и не знал. — Ну, что, Катенька, я считаю, что мы отлично потрудились! — воскликнула Юлиана, восхищенно оглядывая украшенный зал дорогой гостиницы. — Через полчаса уже начнут собираться гости. А где ваши руководители? Такое ощущение, что тебе одной нужен этот показ. — Они приедут, — улыбнулась Катерина, надеясь, что говорит сейчас правду. — Обязательно приедут. Надеюсь, вовремя. — А Андрей ничего не сказал по поводу своих гостей из Киева? Он обещал мне уточнить план рассадки. — Не знаю, Юлиана Филипповна, Жданов не докладывает мне о своих гостях. Вице-президент имеет право делать все, что хочет, — фыркнула девушка, отчаянно желая свернуть опасную тему. — О! Да вы с Андрюшей в контрах?! Это интересно! А я только хотела спросить, уж не невесту ли он себе из Киева выписал? Говорят, его гостья — писаная красавица, в прошлом популярная в Украине модель. Виноградова хитро глянула на скрипящую зубами финансового директора и удалилась строить официантов. Не стоило ей заводить этот разговор, так как Катя и так была прекрасно осведомлена о том, кого «братик» пригласил на праздник, и фотографии этой Наденьки, которую в красках нахваливал Малиновский, уже плясали в глазах. Черт бы подрал их всех и эту Ткачук — в первую очередь! Правда, гордость не позволяла открыто показывать свою враждебность. Уж лучше самой построить глазки кому-нибудь и отвлечься, чем наблюдать за Андреем, расстилающимся перед ненавистной брюнеткой. Жертвой Катиных стремлений не зацикливаться на старшем брате пал симпатичный повар по имени Михаил. Познакомила их Юлиана, похваставшись, что восхитительный фуршет его рук дело, и она очень надеется, что парню удастся открыть свой ресторан в столице. Катя слушала вполуха, мило улыбалась, не забывая и о других гостях. Дяди Паши все еще не было, и телефон его не отвечал. Неужели придется самой открывать показ? Это столько вопросов будет, а ответы Катя как-то не удосужилась придумать, надеясь, что общаться с прессой ей не придется. Вдалеке мелькнули макушки братьев, придав уверенности, что, в случае чего, подхватят и прикроют. И Андрей с этой… Надеждой! Защелкали вспышки фотоаппаратов, запечатлевая улыбающегося вице-президента с его спутницей. Катя поспешно отвела взгляд от них, махнула приветливо Ромке и улыбнулась мнущемуся возле нее Михаилу. Думаешь, на тебе мир клином сошелся, Андрюша? Как бы не так! Но как же хотелось, чтобы Жданов взглянул в их сторону… — Вот, мои братья уже здесь! — весело прощебетала Пушкарева, лукаво стреляя глазами и обворожительно улыбаясь. — Надеюсь, скоро и отец появится. — У вас есть братья? — живо спросил Михаил, озираясь по сторонам. — Да, — девушка улыбнулась, кокетливо тряхнув кудрями. — Трое. Старшие. Так на чем мы с вами остановились? — Кажется, на том, что специи надлежащего качества сейчас достать нелегко, — повар повернулся к столу и схватил с тарелки какую-то закуску. — Вы сами попробуйте, Катерина Валерьевна! — Да-да, конечно, — Катя с наигранным любопытством рассмотрела тарталетку, от которой пахло сыром и грибами. Есть ей не хотелось совершенно. — А, может, перейдем на «ты», вы не возражаете? А то я чувствую себя ужасно старой, когда ко мне обращаются так официально. — Да… Давай, Катя… Парень протянул ладонь к девушке, не замечая, как его сверлит тяжелым взглядом сам вице-президент компании. — Я рада, что познакомилась с тобой, Миша, — Катерина нежно улыбнулась, подавая руку своему собеседнику. Борщев, если она правильно запомнила его фамилию, поспешно приложился к изящной кисти и буквально настоял на том, чтобы новая знакомая попробовала неизвестное ей до этого блюдо. А в это время на крейсерской скорости к ним уже мчался Жданов, метая взглядом молнии. — Здравствуй, Катенька, — процедил сквозь зубы Жданов, пребольно схватив девушку чуть повыше локтя. Катя обернулась к нему и с намеком повела плечом, требуя, чтобы братец убрал свои руки от нее. — О, познакомьтесь, — стрельнула глазами она. — Это вице-президент нашей компании, Андрей Жданов. А это — Михаил Борщев, он, кстати, занимался фуршетом. Попробуй, Андрюш! Это просто волшебно вкусно! — и вручила так и не попробованную тарталетку Жданову. — Очень приятно, — осторожно ответил Миша, улыбаясь и подавая руку новому знакомому. — Да, и мне тоже. Простите, Михаил, мне нужно сказать пару слов своей сестре. Идем, Катенька! — Андрей выдавил из себя улыбку и оттащил Пушкареву в сторону. — Что ты устраиваешь тут?! — Ничего, — Катя невинно хлопнула глазами. — А что, я должна перед тобой отчитываться, кто сопровождает меня на мероприятии? — Можно подумать, ты этого хрена в белом костюмчике знаешь не пять минут! — процедил Жданов. — Никого нормального выбрать не могла, что ли? — Да если и пять минут, тебе какая разница?! — Катя гневно сверкнула глазами. — У тебя там мадам из Киева скучает в одиночестве. Иди, обихаживай! А от меня отвали, сама разберусь! — Наденька — наш деловой партнер! — А, уже Наденька?! Великолепно, — зловеще тихо прошипела Пушкарева и отвернулась от Андрея, поджав губы. Так не хотелось бы разреветься от обиды при нем, но горький комок подкатывал к горлу против ее воли. — Катя, все готово? — к разобиженным друг на друга детям подошел Павел Олегович. — Прости, я немного опоздал, а позвонить и предупредить, что задержусь, не смог. — Папа Паша! — взвизгнула Катя, совсем по-детски повиснув на шее у Жданова-старшего. — В смысле… да, все готово, можно начинать. Андрей кивнул отцу и растворился в толпе, не желая дожидаться, пока ссора с Катей начнет новый виток. Вот как объяснить этой упрямице все, творящееся с ним? На смех поднимет ведь, обзовет дураком и вообще перестанет с ним общаться. Пусть уж так, хотя бы на правах старшего брата, заботиться и оберегать ее по мере возможности. Но как же бесит этот индюк в ослепительном белоснежном костюмчике! Показ Андрей не смотрел, Надежду перепоручил Ромке, и даже не отреагировал на уж очень назойливую блондинку, норовившую познакомиться. Хотя мысли о том, что надо бы отвлечься и гульнуть то и дело появлялись весь вечер. Почему-то не отпускало тревожное ощущение надвигающегося большого пиздеца с того момента, как он увидел Катю в обществе злосчастного Мишеньки. Что это, «чуйка»? Но ведь он не на охоте, да и показы всегда организовывались с определенными мерами предосторожности, ни одна тварь сюда не проскочит. Да и отец не выглядит сильно взволнованным, скорее, собранным больше, чем обычно. Блондинка, Кира, кажется, куда-то упорхнула, но Андрей о ней давно уже забыл.

***

Настроения не было совершенно, братья разбрелись кто куда и были заняты исключительно своими проблемами, а одному ловить бабочек скучно. Привычка — делать все вместе. Охотиться, работать, знакомиться с девочками, тренироваться, отдыхать… Да даже прием пищи практически всегда был в компании братьев, и это казалось самым обычным явлением. Они — команда, всегда плечом к плечу, прикрывают и оберегают друг друга. Что бы ни думали окружающие, разлад между Андреем и Сашкой сильно ранил Малиновского. К Андрею вообще подходить было опасно в последнее время. Он и сейчас носился по залу, как в жопу ужаленный. Катенька, видите ли, какого-то хмыря подцепила! Так делал бы что-то сам! Чурбан бесчувственный. Сашка то пропадал, то появлялся, перепорученная Андреем Наденька Ткачук благополучно перекочевала в цепкие руки отца, а Рома обнаружил себя за барной стойкой в обществе стакана виски. — Привет, у тебя здесь не занято? — Малиновский встрепенулся и оторвал взгляд от ровных рядов бутылок в баре. Красивая девушка с весьма аппетитными формами прожигала его взглядом. — Не занято. Ромка улыбнулся, но принялся внимательно рассматривать незнакомку. Доверять чужакам не принято в их семье. Лучше быть живым параноиком, чем мертвым беззаботным бараном. — О, тогда я присяду? Не возражаешь? — девушка улыбнулась и заняла барный стул рядом с Малиновским, не дожидаясь его разрешения, закинула ногу на ногу и с интересом принялась рассматривать собеседника. На ее полных бедрах соблазнительно натянулась кожаная мини-юбка, распаляя воображение, и парень не стал отказывать себе в удовольствии пристально рассмотреть открывшуюся картину. — Нисколько, — ухмыльнулся он. Вечер все равно закончился бы ловлей бабочек, а тут удача сама в руки упала — дурак он отказываться, что ли? Только надо бы проверить так настойчиво набивающуюся в знакомые девчонку. На всякий. С виду — обычная, в отражении гладко отполированной барной стойки никаких искажений, соли не боится, иначе бы не переступила даже порог отеля. А серебра? Где б его взять, да еще прямо сейчас! Ухо, что ли, проколоть потом?.. — Выпьем, может? — незнакомка улыбнулась, не давая Ромке углубиться в свои мысли. — Я не пью с незнакомцами, — Малиновский озорно ухмыльнулся, хотя пару секунд назад раздумывал о том, как незаметно проверить собеседницу и даже не удивился смене своего настроения. Девушка ответила ему широкой улыбкой. — Даже если они прекрасные дамы. — Так познакомимся, может? И выпьем за знакомство как раз. Как тебе предложение? Рома слегка растерялся. Настоящее имя он почему-то не хотел называть, но рисковать и пользоваться фальшивым ему не хотелось. Здесь, в Москве, в этом зале, было очень много людей, которые знают его. Девушка не сводила с него пронзительного взгляда и ждала ответа. — Меня зовут Кира, — наконец, сказала она и придвинулась чуть ближе. — Роман, — Малиновский отбросил все сомнения и слегка вздрогнул, когда прохладная ладонь скользнула по его предплечью. Кира завораживала и вызывала интерес, и хотелось расслабиться в ее обществе, хоть ненадолго забыть обо всем и просто насладиться ее присутствием. — Красивое имя, — Рома улыбнулся и отпил виски из стакана. — Только имя? — девушка усмехнулась, водя пальцами по рукам Малиновского, которому хотелось все больше и больше. Показ уже завершался, и, в целом, можно было бы продолжить общение с девушкой в более приватной обстановке. — А я тебе не нравлюсь? — Нравишься, — Малиновский ухмыльнулся, глядя в бездонные серые глаза собеседницы. Такая необыкновенная… Невероятная… — Знаешь, Рома, — тонкие изящные пальчики скользнули вверх, к плечам охотника, — ты мне очень понравился. Ты особенный. Малиновский позабыл обо всем на свете. Где он, кто он, чем должен заниматься… Губы девушки осторожно коснулись его губ, даря невозможное наслаждение. Такие прохладные, пахнущие свежестью… как источник с ключевой водой… — Малиновский, оторвись на минуту, помощь нужна! — командирский рык Андрея вернул Ромку с небес на землю. Слегка виноватым взглядом посмотрев на обнимавшую его девушку, он отодвинулся от нее. — Прости, брат зовет, — смущенно произнес он. — У тебя есть брат? — Кира с любопытством глянула на уже отошедшего Андрея. Ромка кивнул. — Да, есть… двое. Подождешь? Я думаю, это ненадолго. — Конечно, — Кира улыбнулась, смущенно опустив взгляд вниз. — Мне очень хочется побыть с тобой, Рома… Но родные всегда на первом месте… «Да какие они мне родные?!» — подумал про себя Малиновский, ничуть не удивившись своим мыслям.

***

С новым знакомым было довольно интересно и легко. Миша — внимательный, вежливый, обходительный и симпатичный. Один минус у него был: это не Андрей-чертов-Жданов, который весь вечер маячил неподалеку, не выпуская их из виду, чем раздражал до невозможности. Делать ему, что ли, нечего?! Взял бы пример с Ромки: неунывающая зараза Малиновский подцепил какую-то блондиночку и вовсю воркует с ней. Еще немного, и утащит ее в свою холостяцкую нору. Катя с Мишей продолжение вечера не планировала, но насладиться видом кипящего от негодования Андрея как следует не успела. Музыка, вино, несомненный успех от показа, пресса, поздравления — все заслуженно, но сердце не радует. Да, команда Зималетто молодцы, Юлиана — просто фея из сказки. Но не это нужно было юной женской душе. Совсем не это… — Ты погрустнела что-то, — заметил Михаил. — Знаешь, последний бокал, кажется, лишним был, — улыбнулась девушка, не забывая стрелять глазками. — Наверное, нужно выйти на воздух, время еще детское совсем, домой совершенно не хочется! Вообще-то Павел запрещал такие отлучки, но сил смотреть на Жданова и смеющуюся украинскую гостью уже не было. — Могу выйти вместе с тобой, — по-джентльменски предложил повар. — Вдруг тебе станет нехорошо? Если бы Андрей не смотрел на них, то Катя отказалась бы и пошла одна. Но… — Да, пожалуй, Миш, — обворожительная улыбка, легкое касание щеки парня, взмах ресницами. — Было бы очень кстати. Конец декабря, от мороза снег под ногами скрипит, стоит сделать хоть одно движение. За московскими огнями совсем не видно звезд, не то, что на Урале, дома у родителей… Выйдешь на крыльцо, взглянешь вверх, а там россыпью по небу звезды-звезды-звезды. И пар изо рта прозрачной дымкой уносится вверх. В Москве не так. Тускло светит луна, пушистых сугробов, поблескивающих в ее свете, нет. Мерзлый стылый асфальт, серый от песка лед, жалкие клочки снега на блекло-зеленых газонах. К Новому году, Катя уже знала, снова оттепель, и растает даже то, что есть сейчас. — Ты как? Полегчало? — Борщев заботливо положил руки на плечи Кате, осторожно привлекая ее к себе. — Да, пожалуй, — Пушкарева через силу улыбнулась. — Спасибо, Миша. — Ты такая красивая… Парень потянулся к ее губам, но девушка вывернулась и сделала вид, что не поняла его намерений. — Как хорошо, что мы вышли на задний двор, и здесь нет толпы народа, — отвернувшись, сказала она. Надо бы обратно, в тепло, Андрей там уже на взводе, наверняка он видел, как они выходили. Снова устроит скандал, параноик. Ну что может случиться в центре города с ней?! Сзади послышался глухой звук чего-то тяжелого, упавшего на асфальт. Катя тут же обернулась назад, но отпрыгнуть не успела, острые когти впились в плечо, причиняя боль. — Попа-а-алась, — знакомое до дрожи в коленях шипение за спиной, до сих пор являющееся в кошмарных снах. В нос бьет зловоние разлагающейся плоти, вторая ледяная лапища твари обхватывает горло, лишая возможности вдохнуть. — Давно не виделись, маленькая отважная охотница. Помнишь меня? Пушкарева резким движением вывернулась из захвата и тут же встретилась взглядом с безумными, горящими алчностью, глазами навьей твари. Упырь! Вероятно, тот самый, который сбежал на охоте. Так близко, и тварь не насторожена, не ожидает сопротивления от неопытной девчонки. Сейчас бы меч, кол или хотя бы нож. Хоть что-то! Только вот бить нечем…