Дебютант(ка)?

      Заливающие спальню теплые, мягкие солнечные лучи говорили о наступлении позднего утра. Мятое жемчужное платье сиротливо висело на дверце шкафа, красиво поблескивая в желтом свете. По всей спальне были беспорядочно разбросаны предметы женского гардероба, а рядом с кроватью валялось пушистое белое полотенце с вышитым единорогом.       Несмотря на внешний вид комнаты, на ноющую боль во всех мышцах тела и на синяки на ребрах, Деррену это утро показалось самым прекрасным в его жизни.       Блаженно потянувшись в кровати и выпутав уставшие ноги из пушистого одеяла, парень по-кошачьи повернулся на бок, а затем перекатился на живот, уткнувшись лицом в подушку, прячась от яркого солнца.       Вчера он выполнил свой долг старшего брата и был очень горд этим. Все Ланкастеры, в том числе и Кейтлайн, были спасены от позора, и при этом виконта никто не разоблачил. Что, если не это, можно назвать успехом? А ради подобных моментов можно потерпеть боль в мышцах и горле, которое явно не было готово к таким нагрузкам.       Осознав, что, вероятно, все члены семьи уже проснулись, Деррен неторопливо выскользнул из-под одеяла и осмотрел комнату придирчивым взглядом. Прощайте, тяжелые юбки и постыдные панталоны! А парик, после которого дико чешется и болит голова, парень вообще больше не хотел видеть. Да и не помнил, где его вчера оставил.       Пока Деррен одевался в любимые черные брюки и строгую белую рубашку, он думал о том, что не зря столько лет избегал Лондонского Сезона. Да, тут есть много интересных людей, в том числе и девушек, но местная аристократия слишком сосредоточена не женитьбе. Поэтому Дер снова убедился в том, что правильно поступал, изредка посещая увеселительные мероприятия.       Умылся парень той же водой, что была оставлена с вечера, и старательно зачесал волосы назад. Вот он, истинно английский джентльмен! И, не желая разрушать очарование момента, брюнет поспешил выйти из комнаты, чтобы горничная могла приступить к уборке и спрятать всё напоминавшее о прошедшем вечере.       Плавный спуск по широкой лестнице дался виконту тяжелее, чем он думал. Ноги отказывались гнуться, как и спина, которая при малейшем наклоне начинала болеть с такой силой, будто сам позвоночник пытался переломиться. Дер попробовал придерживаться за перила на лестнице, но и руки начинали напряженно подергиваться из-за того, что весь вечер приходилось практически держать их навесу. Несмотря на все эти факторы, настроение парню испортить было невозможно. К тому же он услышал, как в столовой уже идет оживленный разговор о прошедшем вечере.       — Доброе утро, дорогая семья, и всем приятного аппетита, — Деррен слегка поклонился и присоединился к беседе за столом. Вот только она стихла ровно в тот момент, как парень показался в дверях.       — Доброе утро, дорогой. Прости, но что на тебе надето? — практически с библейским ужасом произнесла Эвелин, поставив на стол чашку с чаем.       Виконт не сразу осознал смысл ее слов, засмотревшись на то, как ему приносят дополнительное блюдо. После он мельком оглядел себя, проверяя, нет ли на нем платья или ожерелья.       — Почему ты одет, как мужчина? — уточнила графиня, увидев замешательство парня. Отец, казалось, был удивлен ее реакцией не меньше сына.       — А что, собственно говоря, не так? Наш сын оделся, как истинный джентльмен и ему очень идет, — граф вопросительно посмотрел на жену, на всякий случай расправив пальцами край своей серой рубашки.       — А должен был одеться, как истинная английская леди! А вдруг гости придут? Сейчас же самое начало Сезона, можно ожидать друзей в любой момент, — встрепенулась Эвелин, кажется, готовая прямо сейчас встать с места и начать раздавать указания по поводу званого ужина.       Деррен и его отец посмотрели на женщину так, как если бы у нее неожиданно вырос лошадиный хвост, и она стала всем доказывать, что это последний писк моды, и его наличие обязательно для всех.       — Дорогая матушка, скажите, что это просто оборот речи, — взмолился Дер, неосознанно начав обращаться на «вы», хоть это и не было принято в их семье. Горло разболелось еще сильнее, что было очень не кстати, если ему и вправду предстоит долго притворяться девушкой.       — Прости, дорогой, я думала, что ты это и сам понимаешь. Зачем же, иначе, мы модисткам заказывали такое количество платьев? К тому же нельзя появиться на балу дебютанток и снова пропасть на весь Сезон, — щеки графини медленно меняли цвет от бледного к розовому, когда она от испуга перешла к осознанию того, что ее сын и не догадывался о длительности их обмана.       — Ты действительно думаешь, что это так необходимо? — вступил в разговор старший Ланкастер, который до этого хранил молчание. Он только начал спокойно смотреть на сына и даже немного гордиться им за проделанную работу. Если наследник его фамилии будет ходить в платье даже по собственному дому, то против своей воли Грэгори всё равно будет думать о нем не самые приятные вещи.       — Разумеется! Это всё на время Сезона, или до того момента, когда мы найдем Кейтлайн. Надеюсь, что это произойдет скоро, я так переживаю за нашу девочку! А если этот учитель ее обесчестит? Или что-либо более ужасное? — краска снова схлынула с лица Эвелин, и она зажала рот руками. Похоже, что это мучало ее ежеминутно, и сейчас скрываемые эмоции вырвались наружу.       Линдси встала со своего места и подошла к матери, прижимаясь к ней своими маленькими ручками и закрывая глаза. Деррен всегда терялся при виде женских слез, и, похоже, это было у них семейное, так как граф тоже поднялся с места и замер возле жены, не в силах даже прикоснуться к ее содрогающимся плечам.       — С ней всё будет хорошо, мама. Она умная девушка, хоть и бывает импульсивной. А во время ее отсутствия, я сыграю роль Кейт. Только, умоляю, позвольте мне перевести дух? Мне нужен всего лишь один вечер, и завтра я снова весь ваш, — выдохнул Дер, пытаясь успокоить мать. Та лишь кивнула, извинившись, и быстро вышла из комнаты.       После короткого обмена взглядами Деррен почти вытолкал отца за дверь, и тот пошел за женой.       — Ох, мужчины, ничего сами не могут, — по-детски закатила глаза Линдси и посмотрела на брата, ожидая его поддержки.       — Я тоже мужчина, не забывай об этом, — сказал брюнет, выразительно подняв правую бровь. Если его маскарад как-то повлияет на отношения с младшей сестрой, это будет жестоким ударом судьбы.       — Как раз тебе стоит перестать так о себе думать, — хитро улыбнулась девочка и прыгнула на руки Деррену, предотвращая его возможное шуточное нападение. — С мамой же всё будет в порядке?       — Конечно, моя маленькая леди, конечно, — сказал парень, но уверенности в его голосе было всё меньше. Он слишком любил свою семью. И поэтому ему придется продолжать притворяться. Главное, не потерять в этом спектакле самого себя.       На этот вечер, сославшись на слабость Кейтлайн после болезни, Ланкастеры отклонили все приглашения и провели день дома. Деррен наслаждался последними моментами, когда он мог спокойно носить мужскую одежду, и мысленно готовился к предстоящей неделе, которая состояла только из балов. Некий герцог из северной части страны сказал, что в этом сезоне такой вариант будет очень уместен из-за прохладной погоды. И, разумеется, каждая семья дала своё согласие.       Поэтому Дер весь день провел в молчании и питье теплого молока, а один из слуг сделал ему массаж всего тела, чтобы быстрее унять боль.       К следующему вечеру Деррен снова был готов блистать. В этот раз подготовка заняла чуть меньше усилий и времени, так как теперь можно было носить меньшее количество юбок, отказаться от шлейфа и головных уборов, а кринолин был и вовсе не самым необходимым предметом.       Благодаря большей свободе движений, парень чувствовал себя более уверенно. К тому же теперь танцевальные вечера проводили в нескольких особняках города одновременно, поэтому на каждом из них присутствовало гораздо меньше людей, чем в день дебюта. Более того, постепенно Деррен начал запоминать тех, с кем не был знаком прежде, и это тоже позволяло чувствовать себя спокойнее.       Также он научился мягко отказывать в танце и не вызывать недовольства. Этому невероятно полезному навыку его научила Дакота, с которой они очень сблизились. Почти каждый вечер девушки договаривались о том, куда пойти в следующий раз, практически не расставаясь в течение всех вечеров. Многие аристократы начали удивляться, если видели их порознь.       Вот только у Деррена были совсем не дружеские намерения. Он понимал, что от этой девушки у него кружится голова и хочется всё время быть рядом, оберегать и касаться ее. Больше всего его разум затуманивался от того, что он в любой момент мог коснуться Дакоты, чего бы не смог сделать, если бы был в своём обычном виде.       Виконт понимал, что никогда прежде не встречал такой открытой и искренней леди. Но в то же время парень замечал, что с другими мужчинами она ведет себя более сдержанно и чинно, так что, возможно, его привлекала именно эта скрытая от всех сторона, которую видел только он. Дер понимал, что нельзя долго обманывать Дакоту, но и признаться ей он тоже не мог. Ее родители маркизы, а значит, она и сама выше его по статусу. Если девушка разозлится и решит выдать его секрет, то всё это будет выглядеть так, будто он переоделся в платье, чтобы приблизиться к леди Норфолк.       Деррен уже несколько раз думал о том, что по необъяснимому стечению обстоятельств, лучше всего его общение складывалось именно с детьми маркизов. В частности, Кристофер тоже был одним из них. Если они пересекались на балах, то парень неизменно приглашал на танец обеих подруг по очереди, а также следил за их спокойствием и, если было необходимо, отваживал особенно неприятных личностей.       Честно говоря, Дер ранее был знаком с этим парнем. Они виделись несколько лет назад на одном частном приеме, организованном в доме Ормондов, и там Крис не вызвал у него столь положительные эмоции. В то время граф казался, скорее, напыщенным мальчишкой, которому позволили присутствовать на взрослом мероприятии, так как оно проходило в его собственном доме. Учитывая, что Деррену тогда было восемнадцать лет, значит, Кристоферу всего шестнадцать, да, и правда мальчишка.       Дер с матерью приехали на небольшой частный бал, оба в темно-синих платьях, с множеством юбок и без кринолина. Такой вариант количества одежды парню нравился гораздо больше, а потому он всё чаще выходил в свет именно в нем.       Еще издалека виконт заметил свою подругу, стоявшую к нему спиной, а потому сразу поспешил к ней. В такие моменты он даже забывал о сдержанной и плавной походке, хотелось, только чтобы девушка скорее увидела его.       — Добрый вечер, — широко улыбнулся Деррен, как только встал за плечом Дакоты. И, еще до прозвучавших ответных приветствий, его белокурая подруга вздрогнула от неожиданности и выронила из рук небольшое сладкое пирожное, которое, упав на светло-розовую юбку, тут же оставило на нем расплывающийся жирный след.       — О нет, прости меня, чем я могу помочь? — казалось, что Дер расстроился больше девушки. К тому же, он понятия не имел, что нужно делать в подобных случаях. Дакота же, напротив, лишь устало вздохнула и спокойно извинилась перед теми, кто стал свидетелем этой сцены.       — Всё время что-то роняю. Ты даже не представляешь, сколько платьев я уже загубила из-за своей нервозности. Придется ехать переодеваться. Ты же поедешь со мной, как виновница происшествия? — блондинка определенно шутила, но чувствовал себя Деррен самым виновным человеком в Лондоне, а потому незамедлительно согласился.       Сопровождала их немолодая служанка из дома, в котором и проходил бал. Непозволительно, чтобы две молодые девушки в одиночестве ездили в экипаже, а потому хозяева мероприятий всегда были готовы предоставить своих работников для подобных случаев. В карете Деррен еще несколько раз извинился перед Дакотой, но она определенно уже привыкла к подобным ситуациям.       Скоро они прибыли в особняк из темно-серого камня, с большим садом и широкой крышей. Поднявшись по нескольким ступенькам, девушки вошли в просторный холл, выполненный в светло-зеленых тонах, где их тут же встретил дворецкий. Увидев пятно на платье, он молчаливо кивнул своим мыслям и позвал одну из служанок, та поспешно пошла в комнату хозяйки, чтобы приготовить новое платье.       — Постойте, не нужно, я и сама справлюсь, — остановила ее Дакота и, поманив за собой Деррена, поднялась по лестнице.       — Честное слово, мне уже так неловко перед ними. Что ни день, то лишняя смена платья. Ты же поможешь мне, если я запутаюсь в юбках? — смущенно улыбнулась блондинка, пропуская вперед себя парня.       — Конечно, но я и сама ужасно неловкая, — неуверенно произнес Деррен, только сейчас осознав, во что он ввязался. Вот только отступать уже было некуда, а потому он просто встал у окна и с преувеличенно увлеченным видом стал рассматривать аккуратные кусты в саду в свете опускающихся сумерек, надеясь, что его помощь не понадобится.       — Тебе нужно больше себя любить, дорогая. Как же прекрасно, когда снимаешь эти тяжелые платья! Если бы мы, к тому же, могли не носить корсет, то миллионы женщин стали бы счастливее, — выдохнула Дакота, и Дер в отражении стекла увидел то, от чего у него ослабели ноги, и он с трудом устоял, вцепившись пальцами в подоконник. Его подруга стояла посреди комнаты только лишь в корсете и тонкой сорочке, аккуратно разминая затекшие плечи и явно не собираясь одеваться ближайшие пару минут.       — О Боже, — тихо выдохнул парень, чувствуя, как кровь отхлынула от его лица.