Дебютант(ка)?

      Более разбитым, чем в это утро, Деррен себя еще никогда не чувствовал. Даже сразу после бала дебютанток он был бодр, как утренний жаворонок, если сравнивать то его состояние с нынешним. Голова болезненно раскалывалась вдоль и поперек, а отяжелевшие веки пытались скрыть от виконта этот грешный мир с его яркими красками и громкими звуками.       Уже привычно одевшись в домашнее платье с небольшим количеством нижних юбок, засунув подмышку один из париков, на котором волосы просто были слегка собраны на затылке, Дер поковылял на завтрак. Слуги уже перестали отводить взгляд при виде молодого наследника, да и сам он стал ощущать себя увереннее и свободнее даже в женской одежде. Тем более, что, когда его не видел никто посторонний, походка, голос, повадки — всё было абсолютно мужским. Вот и сейчас парень, зевая, вошел в столовую, почти не глядя кинув парик на небольшой декоративный стеллаж с посудой.       — Доброе утро, прошу прощения за опоздание, — слегка поклонился парень, садясь за стол и придвигая к себе приборы.       — Добре утро, как ты себя чувствуешь? Я же просила тебя бриться каждое утро и вечер, — мягко напомнила графиня, указав на лицо сына, раскладывая салфетку на своих коленях.       — Я помню и обязательно сделаю это после завтрака. Сегодня я совершенно не выспался и потому одевался дольше обычного, — Дер быстро провел по своей небольшой щетине пальцами, проверяя масштабы проблемы. Но нет, волос, как и всегда, было очень мало.       — Что-то произошло вчера на балу? — спросил Грэгори, озабоченный глубокой складкой, которая пролегла между бровями его сына. Он узнавал эту черту, так как и сам неосознанно делал подобное лицо, когда что-либо слишком сильно мешало думать.       — Нет, всё в порядке. Сон не шел, а потому сегодня очень болит голова, — от неожиданного вопроса отца Дер чуть не выронил ложку, но тут же взял себя в руки и спокойно продолжил разговор. Он увидел, как сразу после его слов их дворецкий пошел в соседнюю комнату. Наверняка за лекарством. Очень понимающий мужчина, которому не нужно было отдавать лишние указания, всегда был опорой этой семьи.       Дальнейший завтрак прошел для виконта относительно спокойно. Взволновало только известие о том, что сегодня вечером они идут в театр, а это смена обстановки и немного новых правил. Но и эти обстоятельства меркли на фоне его самочувствия. И как же он был благодарен Линдси, что она вела себя за завтраком необычайно тихо.       Улучив пару часиков между утренним бритьем и началом сборов в театр, Деррен лег спать прямо в домашнем платье, предварительно аккуратно накрывшись одеялом и искренне надеясь, что Эвелин не увидит подобного обращения с одеждой. Парень уже совершенно не обращал внимание на то, что может даже спать в таком виде, хоть и без корсета. Мгновенно уснув, виконт совершенно не видел снов, а потому по-прежнему не выспался. Благо хоть голова перестала болеть, что, вероятно, было заслугой микстуры, которую ему принес дворецкий.       Нехотя поднявшись с кровати и слабо пытаясь размять затекшие мышцы, Дер понял, что сегодня он однозначно не в духе. Солнце ослепляет своими лучами, слуги слишком громко ходят в коридоре за дверью, да и постель давно пора бы сменить.       Недовольно ссутулившись, Деррен прошел в ванную и принялся бриться. Когда его сестра Линдси звонко засмеялась в саду под окнами, рука парня дернулась и по лицу потекла тонкая струйка крови.       Выругавшись таким словом, которое не подобает знать высшему обществу, виконт быстро постарался зажать порез краем полотенца, мгновенно пропитавшимся кровью. Пока вынужденная пауза затянулась, Дер неосознанно рассматривал себя в зеркале.       Взрослый мужчина, в мятом женском платье, с взъерошенными волосами стоит и бреется, да к тому же неудачно.       — Отвратительно, — тихо сказал Деррен, неосознанно сильнее сжимая полотенце. В голове мелькнул его прошлый сон, и лицо скривила презрительная гримаса.       — Я нормальный. Это всё для моей семьи, — почему-то парню показалось, что это звучит, словно оправдание. Очень странно. Ведь он уже вполне привык к такому образу жизни. А может, именно это и пугает?       Пытаясь отвлечься от неожиданных рассуждений, Дер осторожно отнял полотенце от лица и принялся рассматривать порез. Тонкая небольшая ранка на скуле напротив уха еще слегка краснела, но уже не кровоточила. Это можно успешно прикрыть локонами парика, но в будущем совершенно определенно стоит быть осторожнее.       Закончив с бритьем, Деррен приступил к одеванию. Песочного цвета платье, которое парень надел без кринолина, сзади украшал турнюр, придававший необходимый объем. Глухой ворот и длинные рукава по своему обыкновению скрывали всё мужское. Чуть позже Эвелин помогла парню с легким макияжем, подкрасив губы и слегка выбелив лицо, и надела парик.       — Что же ты наделал, это очень опасная ошибка, — приговаривала графиня, выпуская из шиньона несколько прядей, закрывающих порез.       — Прости, я сегодня сам не свой. Мы точно должны ехать на это представление? — Деррен отвернулся, в очередной раз поправляя платье, которое сегодня казалось жутко неудобным и колючим. Даже корсет будто бы сидел хуже обычного.       — Конечно! Это первая постановка в Сезоне. Сегодня будет очень много гостей, так что постарайся вести себя более сдержанно. В антракте можешь говорить только с девушками своего возраста, ничего не ешь и постарайся не привлекать внимание артистов, это может испортить репутацию, — Эвелин вытерла руки о белое полотенце, убирая остатки пудры, и, взяв сына под локоть, вышла из комнаты.       — Сегодня я с радостью буду молчать весь вечер. Могу даже поспать, для правдоподобности, — Деррен с тоской посмотрел вслед отцу, уезжавшему на собрание мужчин, где они решали важные политические вопросы, играли в карты, курили сигары и пили виски. На подобные мероприятия ездили женатые мужчины и их сыновья, если вторые не были заинтересованы в выборе невесты в этом сезоне, а предпочитали учиться бизнесу и управлению.       — А вот этого не нужно. Говорят, что сегодня будет чудесная постановка о любви, — Эвелин села в карету, расправив подол платья.       — О да, как же я смогу это пропустить, — невероятно безэмоционально произнес парень, неосознанно повторяя за матерью последний жест. Карета тронулась и, слегка покачиваясь, повезла пару в центральную часть города. За окном опускались закатные сумерки. Театральные постановки начинались раньше, чем балы, и поэтому Деррен еще рассчитывал выспаться сегодня.       Вскоре они остановились у высокого здания Королевского театра Ковент-Гарден. Стены цвета слоновой кости, мягко подсвеченные изнутри, сглаженные углы строения, колонны вдоль балкона на втором этаже и стеклянная постройка слева, напоминавшая большую оранжерею, высотой не уступавшая основному зданию, — все это притягивало взгляд. Деррен поспешно выпрыгнул из кареты, засмотревшись на архитектуру и ожидая, пока лакеи опустят ступеньку для его матери.       — Добрый вечер, вы сегодня особенно обворожительны. Восхищает, не правда ли? — словно из воздуха рядом появился Кристофер, помогая Эвелин спуститься вслед за дочерью. Дер не сразу понял, кому был адресовал комплимент и вопрос, но, встретив выразительный взгляд матери, тут же слегка прокашлялся и присел в книксене.       — Здравствуйте. Да, я еще ни разу не была в этом театре, — Деррен взял Криса под одну руку, Эвелин под другую, и так они прошли в здание театра.       Их встретил просторный холл, наполненный запахами парфюма, пудры и шампанского. Кое-где уже стояли небольшие группы людей, среди которых были и артисты, судя по выделяющимся нарядам и выразительному макияжу. Виконт вспомнил, что актеры часто старались завладеть вниманием аристократов, чтобы те спонсировали их спектакли.       — Признаться честно, я не имею ни малейшего представления, что сегодня ставят, — тихо сказал Кристофер, слегка склонив голову в сторону Деррена, когда они втроем дошли до центра зала.       — Я не выдам вашу тайну, если и вы сохраните мою. Я тоже знаю только то, что речь пойдет о любви, — также тихо ответил брюнет, слегка приподняв голову. И вдруг Дер заметил, что один из актеров труппы слишком внимательно его рассматривает. Увидев, что его раскрыли, мужчина в просторных черных штанах и легкой хлопоковой рубашке слегка стушевался, но взял себя в руки и подошел ближе.       — Рады видеть вас на нашем представлении, — он поклонился Кристоферу, поцеловал руку Эвелин, а затем и Деррену, как-то слишком долго и сильно задержав его пальцы в своих. — Надеюсь, вам всё понравится. Может быть, желаете напитков?       — Нет, спасибо, мы только прибыли, — любезно улыбнулась графиня, но не более тепло, чем того требовали правила приличия.       — Что ж, если вам захочется больше воздуха, — а, поверьте мне, я и сам по долгу работы несколько раз надевал женское платье и знаю, о чем говорю, — именно в этот момент актер особенно долго и пристально посмотрел в голубые глаза виконта. — То вы всегда можете выйти на балкон в дальней части холла. О нем мало кто знает, и потому там почти не бывает людей. К тому же, там отличный вид. Приходите, я вам очень советую.       — Спасибо, мы учтем, — ответил Крис чуть резче, чем требовалось. Видимо, он тоже заметил повышенное внимание к Кейтлайн и решил это пресечь.       Сам же Деррен понял, что не способен даже моргнуть от страха. Этот актер совершенно точно его раскрыл, что не удивительно, ведь притворяться это его работа! Более того, он назначил ему встречу, и что-то подсказывало парню, что лучше туда прийти, или последствия могут быть совершенно непредсказуемыми. Что ни вечер, то новая проблема. А ведь Дер не хотел сегодня никуда ехать, будто чувствовал. Да и только начал смиряться с выпавшей ролью, и вот так всё закончится?       — Дорогая, идем, — Эвелин явно не в первый раз окликнула дочь, судя по настойчивости и напряженности в голосе. — Уже прозвучал первый звонок.       — Да, конечно, тут и правда немного душно, — немного невпопад ответил Дер, взглядом пытаясь найти того мужчину, но он уже растворился в толпе, которая неторопливо направилась в сторону своих мест.       Кристофер заботливо проводил обеих Ланкастер к их местам и, поклонившись, удалился на свое место.       Из ложи, где сидели Деррен с матерью, открывался замечательный вид на сцену. Пока не прозвучал третий звонок, парень рассматривал высокие ряды балкончиков, расположенных полукругом, плотный красный занавес и оркестровую яму, в которой музыканты совершали последние приготовления. Вот один флейтист ради смеха ткнул в соседа флейтой и встал так, будто вызывает его на дуэль на шпагах. Его более старший оппонент шикнул на новенького и взглядом указал на заполняющийся зал. Юному дуэлянту пришлось отложить оружие и продолжить повторение партитуры.       — Добрый вечер, прошу прощения за опоздание, — слева от Деррена села Дакота, а еще левее ее мать — маркиза Аннабель Норфолк. Эвелин поприветствовала пришедших, сидя по правую руку от сына. Женщины будто бы охраняли своих дочерей от посягательств кого бы то ни было.       Прозвучал третий звонок, и медленно стих свет в газовых лампах. Теперь освещенной оставалась только сцена. Скоро вышел директор театра, еще раз поприветствовавший дорогую публику и напомнивший, что нынешняя постановка называется: «Ромео и Джульетта». Занавес поднялся, и публика встретила бурными аплодисментами актеров.       Небольшие декорации изображали улицы Вероны, с ее каменными домами и крупными деревянными лавками. Первым на сцену вышел хор из семи человек, и они начали действо:       — В двух семьях, равных знатностью и славой,       В Вероне пышной разгорелся вновь       Вражды минувших дней раздор кровавый,       Заставив литься мирных граждан кровь.       Дальше внимание Деррена рассеялось, а веки начали закрываться. Усталость прошедшего дня, стресс от странного разговора с актером наконец догнали его и решили подчинить своей власти. И только, когда Дакота резко сжала пальцы виконта, тот распахнул глаза, переводя взгляд с девушки на сцену и обратно. Поняв, что Дакота всего лишь среагировала на какую-то реплику, Дер снова расслабленно сел в кресло, но руки не отнял. Если уж судьба распорядилась расположить их подлокотники рядом, то этому была причина. А кто он такой, чтобы спорить с судьбой? Потому, чуть сжав пальцы подруги, парень снова незаметно прикрыл глаза, пытаясь вздремнуть.       Проснулся Деррен от того, что кто-то неожиданно взял его за руку и практически заставил подняться. От такого пробуждения понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и осознать происходящее.       Начался антракт. Люди выходили обратно в большой светлый холл, чтобы перекусить, выпить и обсудить постановку.       Судя по напряженному взгляду графини Ланкастер, это она разбудила сына, и им явно предстоял очень важный разговор о его поведении.       — Что ж, мы пойдем к нашим знакомым, обсудим игру актеров, — очаровательно улыбнувшись и взяв за руку Дакоту, Дер буквально убежал из-под гневного взгляда матери, которая следила за ним до самого выхода из зала.       Оказавшись вне опасности, парень выдохнул и остановился, всё еще держа за руку подругу.       — Ну что, найдем Мари или Линнет? — предложила блондинка, с интересом рассматривая Кейт, которая еще недавно забавно сопела, не обращая внимания на тычки матери.       — Прости, я не слышала ни слова из происходящего на сцене. Так что боюсь, что не смогу включиться в беседу. Давай мы сделаем так: я сейчас отойду в уборную, а потом к вам присоединюсь? Так вы будете уже поглощены обсуждением, и никто не заметит моего молчания, — очаровательно улыбнулся Деррен, надеясь, что Дакота не заметит его дрожащих рук.       — Что ж, если ты считаешь, что это необходимо, — немного поколебавшись, Дакота кивнула, и они вдвоем вышли в холл, вот только блондинка пошла в сторону летней веранды к подругам, а виконт постарался незаметно прошмыгнуть за колоннами к дальнему балкону.       Приоткрыв плотную дверь за шторой, брюнет вышел на небольшой каменный балкончик и замер, давая глазам привыкнуть к темноте. Но скоро парень рассмотрел небольшие белые перила, розовые кусты в вазах и плющ, обвивающий край балкончика.       — Я рад, что ты пришел, мой дорогой друг, — за стуком собственного сердца Дер не сразу услышал мужской голос из-за спины, а потому слишком резко обернулся. Выход ему перекрывал тот самый актер в хлопковой рубашке.