***
Тео не разговаривает с Лиамом до конца дня, хотя знает, что они должны. Вместо этого ночью, воспользовавшись своим поддельным удостоверением личности (на самом деле не очень хорошим, но у полицейского управления Бейкон-Хиллс, конечно, есть проблемы посерьезнее, чем у какого-то несовершеннолетнего алкоголика), он звонит Лидии, услышав три гудка, прежде чем она берет трубку. — Привет, — отвечает Лидия, и Тео узнает этот певучий тон, хотя, очевидно, его давно не посылали. — Хочешь выпить со мной? — прежде чем она может ответить, добавляет: — Я на самом деле могу напиться. — О, слава Богу, — говорит Лидия, и Тео улыбается; он подумал, что у Лидии было не так уж много поводов напиться с друзьями, учитывая, что большинство из них в сущности не могли этого сделать. — Ты ведь живешь в лофте Дерека, верно? — Ага. У меня уже есть немного алкоголя. — Хорошо. Я буду через тридцать минут, — говорит она и отключается. Тео ходит по кухне, готовит напитки и ставит их в холодильник, чтобы они все еще были прохладными, когда придет Лидия; ничего особенного, но Тео сомневается, что ей интересно пить пиво. У него самого есть парочка бутылок — учитывая, что он сказал немного правды, когда говорил, что может напиться (он может, но для этого все равно требуется довольно много алкоголя), он решает, что может начать пить немного пораньше. К тому времени, как раздается звонок в дверь, Тео уже выпил три рюмки текилы, хотя он даже не был близок к тому, чтобы быть навеселе. Тео открывает ей дверь и улыбается. Лидия улыбается в ответ своей маленькой улыбкой, и Тео задается вопросом, неужели она так увлеклась всем этим «наконец-то напьюсь с кем-то», чтобы по-настоящему подумать о том, с кем именно она это делала. — Надеюсь, работа в Sinema покроет все затраты, — говорит Лидия, все еще улыбаясь, и Тео отступает назад, чтобы пропустить ее. — Я занимаюсь сексом на пляже, — говорит он, и Лидия поворачивается к нему, приподняв бровь. Усмехнувшись, Тео закрывает дверь и идет на кухню, доставая из холодильника два полных оранжевых стакана. Лидия уже садится за стойку, положив на нее свою сумку. — Вот, — говорит Тео, ставя перед ней стакан и присаживаясь напротив, делая глоток из своего стакана. — М-м-м, неплохо, — произносит Лидия, и это звучит не удивленно, не высокомерно, просто… как факт. Тео издает урчащий звук, и они продолжают пить в тишине. Они уже почти выпили все свои напитки, когда Лидия, наконец, говорит снова: — Так, ты расскажешь мне, почему решил напиться в среду вечером? Тео чуть не спрашивает в ответ: «А ты собираешься мне сказать, почему ты решила присоединиться ко мне, напиваясь в среду вечером?» Но не делает этого, он просто не хочет знать. Может быть, потому что Лидия искренне заинтересована в том, чтобы быть его другом. А может быть, просто присматривать за ним. Тео предпочел бы не знать. Тео пока что ничего не говорит. Он бы мог просто сказать «мне так захотелось», и он почти уверен, что Лидия не стала бы настаивать, даже если бы взглядом она сказала, что на самом деле это полная чушь. Он даже не помнит, когда последний раз кому-то открывался. Когда он манипулировал Скоттом и его друзьями, заставляя их доверять ему, все, что он говорил, не было полнейшей ложью. В конце концов, именно так и работает ложь. Ты просто искажаешь правду, но он никогда не… фокусировался на том, что говорил. Он просто играл роль, не будучи честным. Честно говоря, он больше не знает, каково это — быть честным с самим собой. Не уверен, что он когда-то правда это делал. Не то чтобы Доктора интересовались этим и его семьей и друзьями, когда он был ребенком… Ужасные Доктора месяцами мучили его ночными кошмарами. Поначалу родители Тео волновались, даже водили его к психиатру, но, в конце концов, они просто… устали. Тео делает глубокий вдох. Он не знает, может ли просто… открыть рот и рассказать Лидии все, о чем он думает. Всю правду, которая даст ей честное представление о нем. Но он также устал строить все эти стены вокруг себя. Все еще есть шанс, что все это ловушка, что бы ни сказал ей Тео, Лидия просто расскажет всем остальным — его желудок скручивается от одной мысли о том, что Стайлз узнает о нем буквально все — но он также просто… хочет хоть раз не думать об этом. Не представлять себе все способы использования ситуации против него, не думать о том, как на его слова отреагируют другие люди. Потому что это то, что он делает всегда. Фокусируется на том, чтобы удержать настоящую информацию о себе от других во время разговора. — У меня было свидание с Лиамом, — наконец говорит Тео, и это звучит совершенно нормально. Но внутри его тошнит. Лидия приподнимает брови, но чуть-чуть. Чтобы показать удивление, но не полное недоумение. — Я не знала, что вы уже во всем разобрались, — говорит она, и Тео пару секунд пристально смотрит на нее. Она находит время, чтобы сделать глоток из своего бокала. Потом он смеется. Конечно, Лидия это предвидела. Это можно было предположить даже без способности банши. — Мы все еще работаем над этим, — Тео все это кажется… не совсем верным, но и ошибкой он это не считает. Он просто честен, не говорит некоторых слов, когда на самом деле имеет в виду других или скрывает их. — Так бывает со всеми, не так ли? — она пожимает плечами. Тео чуть ли не говорит: «Хотел бы я знать». Но как бы ему не хотелось открыться, это было слишком. Поэтому он лишь пожимает в ответ плечами. — Как все прошло? — спрашивает Лидия, хотя должна знать. Иначе он не стал бы напиваться в среду вечером, не так ли? Тео молчит, допивает пиво и возвращается к коктейлю. Лидия тоже молчит, продолжая пить свой напиток, дожидаясь Тео. Как будто это нормально, как будто это то, что они делают. Как будто они друзья. — Почему ты здесь? — спрашивает Тео и ценит то, как Лидия не пытается притвориться, что не понимает его вопроса. — Валак вызывал у меня видения. Я видела тебя на мосту, когда ты был ребенком, — начинает она, и Тео на секунду перестает дышать. Лидия сочувственно смотрит на него. — Я не видела ни злого, ни полного ненависти ребенка. Вместо этого я видела потерянного. Дыхание Тео прерывистое, и он чувствует, как щиплет глаза, но быстро моргает, чтобы убедиться, что он не заплачет. Он открывает рот, но слова не вяжутся у него на языке. Тео почти встает, чтобы принести им еще выпивки, но понимает, что это разрушит момент. И внезапно это последнее, чего он хочет. — Я не толкал ее, — говорит Тео дрожащим голосом. Тихий голосок в его голове велит ему заткнуться, шепчет, что Лидия использует эту информацию против него. Но он не слушает этот голос, продолжая говорить: — один из Докторов сказал мне идти на мостик, и когда я добрался до него, то… она была там, она тонула. И все, о чем я мог думать, это о том, что Доктора твердили мне, что она хочет отдать мне свое сердце. А потом она попросила меня о помощи. И я клянусь… клянусь, я помог ей. Она была жива, когда я уходил. Тео знает, что по его щекам текут слезы, но не может их остановить. Лидия тоже плачет и потом кладет руку поверх руки Тео. Он почти поворачивает ее так, чтобы сжать в ответ, но потом просто оставляет лежать на столе. Он прерывисто вздыхает, но больше не произносит ни слова. Так они и сидят пару минут, Тео почти сразу перестает плакать, как только замолкает. — Я здесь, потому что считаю, что ты заслуживаешь второго шанса, Тео. Тео фыркает, не зная, что еще сказать. Это не так уж сильно отличается от того, что сказал Скотт, и он знает, что имел это в виду; Скотт почти патологически не способен лгать, но все равно это звучит так… непостижимо. — Все в порядке, ты не должен верить мне сразу, — говорит Лидия, как будто это так просто. — Ее звали Тара, — вот на чем Тео, наконец, останавливается, потому что он понял, что он единственный живой человек, который действительно заботится о ней. Может быть, кто-то из ее школьных друзей все еще помнит ее, думает о ней время от времени, но на самом деле, кто еще сохранит память о ней живой? И все же он не может заставить себя сказать что-то еще, выбрать что-то, чтобы рассказать Лидии о ней, все посерело после ее смерти. Из-за него, находящегося рядом. Забирающего ее сердце. — Все в порядке, — говорит Лидия, как будто точно знает, о чем он думает. А Тео понимает, что она не могла этого сделать, поскольку он был своего рода ходячим бестиарием. Значит, все дело в Лидии. Тео слегка улыбается ей, к чему на самом деле не привык. Но это приятно. — Ты не должен проходить через это один, — в конце концов говорит Лидия, и Тео… не может понять, как такие люди, как Лидия Мартин, Скотт МакКолл и Лиам Данбар, могут быть реальными. Люди, которые так искренне хороши. Даже Кори и Мейсон. Трейси и Джош, вероятно, были почти что точно такими же, если бы Доктора не играли с их разумом. Тео чувствует острую боль, когда думает о них, но он не убегает от этого чувства. — Ну, давай, — Лидия хлопает по столу, — мне обещали ночь попойки. — Да, мэм, — говорит Тео, улыбаясь широко, весело и, может быть, немного насмешливо, но не подло. Он встает, но, прежде чем двинуться, легонько касается руки Лидии: — Прости меня за все. Лидия смотрит на него несколько секунд, потом кивает. Она не говорит ему, что он прощен, но это все равно… хоть что-то. И она здесь. Это, конечно, говорит больше, чем любые слова. Тео оборачивается и открывает холодильник, на этот раз вытаскивая два зеленых коктейля; ему придется либо сделать еще, либо им нужно будет просто перейти к старой доброй текиле и водке со льдом. — Ты же знаешь, что слишком хороша для Стилински, ведь так? — пытаясь разрядить атмосферу, говорит он. Лидия улыбается, видит его насквозь, но все равно качает головой. — Нет, я думаю, мы как раз подходим друг другу. Тео улыбается в ответ, тоже видит ее насквозь, но не возражает. Подходят друг другу… да, это хорошее выражение. Лидия берет свой бокал и наклоняет его к Тео, произнося тост. Тео берет свой, и чокается с ней. — За нас, — говорит она, и Тео выдыхает. — За нас, — повторяет он.***
На следующий день Тео в конце дня оказывается в средней школе Бейкон-Хиллс. Лидия, которая явно следила за расписанием каждого, проговорилась, что на следующий день у Лиама тренировка по лакроссу, так что Тео подумал, что сейчас самое подходящее время поговорить с ним. Не то чтобы он не хотел говорить с Лиамом. Он был просто… нервный, неуверенный. Но это никогда его не останавливало раньше, и не остановит сейчас. Не тогда, когда страх, если он не поговорит с Лиамом — и тот решит, что не стоит всего этого — определенно больше, чем то, что могло бы произойти, если бы он пошел. Тео не потрудился пойти и посмотреть, как закончится тренировка по лакроссу. Он не хочет испортить тренировку Лиама, если тот заметит его, и, честно говоря, его интерес к игре почти отсутствует. Он просто ждет у своего пикапа, пока небо медленно темнеет, солнце почти полностью заходит к тому времени, когда подростки со спортивными сумками, наконец, выходят из школы. Лиам — один из последних, он кивает парню рядом с ним. Он внезапно останавливается, когда замечает Тео, который медленно поднимает руку, чтобы помахать ему, прежде чем снова быстро опустить ее. — Все нормально? — спрашивает парень рядом с ним, озабоченно нахмурив брови, и Тео видит, как Лиам сглатывает. — Да, — отвечает Лиам, его голос звучит немного хрипло. Парень все еще выглядит так, будто не до конца ему верит, но, пожав плечами, отстает от него. — Увидимся завтра, — говорит Лиам, быстро похлопывая парня по плечу, а затем бежит к Тео. — Привет, — говорит Лиам, стоя всего в нескольких футах. Его волосы все еще мокрые, как будто он не успел их как следует высушить. — Привет, — отвечает Тео, чувствуя, как пересохло у него в горле. Внезапно все слова, о которых он думал последние несколько дней, исчезли из головы. — Прости за то, что тогда сказал в ресторане, — торопливо говорит Лиам, выглядя искренне раскаивающимся. — Ты не сказал ничего плохого, Лиам, — Тео внезапно чувствует себя очень усталым. — Мне не нужно было это делать… — Что? Вспоминать мою мертвую сестру, которую я убил? Лиам сглатывает и тоже хмурится, как будто не знает, какую эмоцию сейчас показать. Тео может понять. — Это не твоя вина, — продолжает он и закрывает рот, не совсем уверенный в том, что собирается делать дальше. — Мне все еще жаль, что я расстроил тебя, — говорит Лиам и застенчиво улыбается. — Но до тех пор все было хорошо, ведь так? Тео смеется, затем делает шаг вперед, так, что между ними едва есть фут, протягивая вперед руки и просовывая указательный и средний пальцы через шлевки ремня Лиама. — Именно так, — произносит он, и Лиам улыбается. — Хочешь сходить за мороженым? — Сейчас осень. — Тыквенное мороженое? — говорит Лиам, слегка пожимая плечами, и Тео закатывает глаза. — Возьми мороженое, а я выпью горячего шоколада. — Со взбитыми сливками и зефиром? — Это ты меня осуждаешь? — Нет. Я хочу, чтобы ты выпил целый стакан горячего шоколада, — Тео поднимает брови, уверенный, что он что-то упускает. Лиам переминается с ноги на ногу, хотя и не убегает от его прикосновений. — Иногда мне кажется, что… тебе не нравятся такие мелочи. Прости, я веду себя глупо. — Нет, не надо… не извиняйся за то, что говоришь и думаешь. Я… — Тео хмурится, не зная, что сказать дальше. Не то чтобы он не замечал основных вещей, которых ему не хватало, пока он жил в своем пикапе. Но разве он не наслаждается мелочами? — Ты не должен… просто забудь, что я сказал, — отвечает Лиам, и Тео качает головой. — Нет, подожди, может, мы можем… составить список. — Список? — Да, есть… много вещей, о которых я не знаю. Не то чтобы Доктора особо беспокоились о том, чтобы поддерживать меня в курсе поп-культуры, — Лиам моргает, — я никогда не видел ни одного из фильмов Marvel. Они теперь стали масштабнее, верно? — Это они… ты серьезно? — Тео кивает. — Даже Мстители? — Я даже не знаю, кто они. — Ух ты, ладно, мы обязательно должны это исправить. — Но сначала горячий шоколад? — Ага! Мы составим список в кафе. Пойдем, — говорит Лиам и уходит, хватая Тео за руку и переплетая их пальцы, по дороге к пикапу Тео. А тот следует за ним, улыбаясь. Как только они оказываются внутри, Лиам кладет свою руку поверх руки Тео, которая находится на ключе зажигания, останавливая его от запуска машины. Тео поворачивается к нему. — Можно я тебя поцелую? Просто я все еще думаю об этом, а потом мы будем в кафе, и я просто знаю, что буду продолжать думать об этом, особенно если у тебя, например, будут молочные усы… — У тебя есть пунктик на счет молочный усов? — веселым тоном спрашивает Тео, и Лиам закатывает глаза. — Нет, просто у меня есть пунктик на тебя. — О, — говорит Тео, не в силах придумать ничего другого. — Нет, конечно, мы не обязаны это делать. Я имею в виду, это вообще свидание? Я знаю, что ты сказал, что первое было не такое уж провальное, но ты не сказал, что хочешь пойти снова, так что… — Лиам, — перебивает Тео, и его рот закрывается с громким щелчком, — да, ты можешь поцеловать меня. И да, это второе свидание. Если ты хочешь этого. — Я хочу этого, — говорит Лиам низким голосом, а затем наклоняется вперед сначала по инерции, но останавливается, прежде чем добраться до лица Тео. Затем он делает глубокий вдох, поднимает руку, все еще лежащую на руке Тео, к его лицу, обхватывает щеки и, наконец, целует. Он целует мягко, почти без напора. Тео не думает, что у него когда-либо был такой нежный поцелуй. Это заставляет его вздохнуть в губы Лиама, который не пользуется шансом углубить поцелуй. Тео поднимает руку, чтобы положить ее на затылок Лиама, играя с волосами на загривке, что вызывает у него одобрительный возглас. Улыбаясь, он прижимает свой язык к губам Лиама; как бы он ни наслаждался мягкостью, он хочет чего-то большего. Лиам приоткрывает рот без возражений, но пока поцелуй углубляется, нет никакой борьбы за доминирование. Это просто изучение. Тео не знает, кто разрывает поцелуй первым; они обмениваются парой легких чмоков, а потом отодвигаются друг от друга. — Привет, — шепчет Лиам ему в губы, и Тео улыбается. — Привет, — отвечает он, и трется носом о нос Лиама, чего он никогда раньше не делал (может быть, со своей семьей? Он не может вспомнить), но это кажется правильным. — Мороженое. — Горячий шоколад. Тео смеется прямо в лицо Лиаму и, наконец, отпускает его. Тем не менее, он не может не улыбнуться Лиаму, прежде чем завести машину. Тот уже улыбается в ответ.