Останемся только мы с тобой

Ви никогда не был хорош в таких вещах. Он умел делать намёки и понимать их, но никогда не умел идти такими окольными путями, если дело касалось «светлых чувств». Он наёмник простой, считал, что в таких делах кота за яйца тянуть не надо. Он иногда подозревал, что, если лет сто назад извращенцами считали тех, кто только целовался и всё грезил о сексе, то теперь всё наоборот. И, как ни странно, он причислял себя к подобному списку. Секс с Керри — это, ни много, ни мало, один из самых бешеных, самых горячих и охуительных, честно говоря. Керри сам был бешеным, горячим и охуительным, по крайней мере, когда был полон сил и энергии. И Ви готов был с радостью повторить это по одному только уже узнаваемому хитрому взгляду рокербоя. Сейчас же он просто устал после такого веселья, возможно, на него просто накатило после бесконечного потока стрельбы, насилия и планов… Ему хотелось просто быть рядом. Не с кем-нибудь, а именно с ним. Как сказал ему сам Керри: «Ну, не с кем-нибудь. С тобой, Ви». Да, он хотел его. Во всех смыслах. Хотел, чтобы его голос забивался в черепушку, успокаивал, хотел чувствовать его руки на своих плечах, руках, спине, где угодно, хотел бы чувствовать его всего, знать его каждую эмоцию. Запоминать все его линии хрома и татуировки так, чтобы можно было рисовать по памяти. Знать, что ему нравится и как он отмечает праздники. Конечно, Ви признавался себе иногда, что Керри был ебанутым. Ему в голову закрадывались временами мысли о том, что все друзья Джонни были ебанутыми. Да, Керри был вспыльчивым, вероятно. Да, косячил. И Ви это знал уже как никто другой. И ему нравилось даже это. Он не создавал себе идеальный образ, он просто делал то, что делал чаще всего последние недели две. Анализировал и принимал факты как данность. Другое дело, что ему из каких фактов нравилось, а что нет. Ему нравилось лежать на песочке возле Евродина, похуй, что тут рядом помойка, ведь Ви всё равно смотрел только на него. Ему не нравилась идея ехать домой и мыться одному, потому что, да, плавать после поджога чужой яхты — это весело, но вода всё ещё не синтетическая, и запах остаётся. Ему определённо было по кайфу, что Керри, словно прочитав его мысли, предложил, задорно подмигнув, поехать отмыться у него. И он определённо был недоволен тем фактом, что Евродин, не оставив его одного даже в душе, — на что Ви, собственно, не жаловался, — не дал себя обнять как следует, только дразняще шлёпнув его по заднице и выходя из душа. Зато от того, что этот бунтарь разрешил ему спать с ним, Ви прямо был вне себя от счастья. Да. Он любил хороший секс, особенно, с долей адреналина, которую получаешь, пока можешь поджарить себе задницу, но этого в жизни наёмника и так можно было с лихвой найти. Что в жизни Ви было найти сложнее, так это, как бы банально ни звучало, была романтика. Спроси его кто и заставь отвечать честно, наёмник бы поведал, что его сексуальная фантазия — это валяться в кровати с тем, в кого он был бы по уши влюблён, и долго, много и нежно целоваться. Когда у него в голове проскакивали подобные мысли, он раздражённо думал о том, что, вероятно, в его жизни происходит совсем лютый пиздец, если он так изголодался по подобной зашкаливающей в своей простоте ласке. Почему-то казалось, что у Керри примерно те же проблемы. Это потому что он видел воспоминания Джонни? Или это из-за того, что говорил сам Кер? Ви казалось, что размышления Евродина иногда переходят на весьма мрачные темы. — Ну, ты чего там, идёшь? — тихо, с ленивой ехидцей спросил хозяин особняка, проходя мимо Ви, залипшего в своих мыслях, и плюхнулся на кровать, лицом в подушку, довольно что-то мыча. Волосы у него были ещё мокрые. — Бля, я хотел ещё мартини выпить, но оливки закончились. Ты прикинь? Ви вдруг подумалось, что его можно смело называть «солнышком». Вроде бы такой бунтарь, который, того и гляди, подожжёт чего, хотя, вроде бы, со следующего дня зарекался, а вроде бы и такой с мягким, ранимым характером и немного наивной улыбкой. Вспомнилось, как он говорил, что боится теней. Ви сейчас ненамеренно навязчиво про себя сравнивал его с лучиком света, который просто не хочет потеряться в кромешной тьме. Откуда в его голове вообще такие банальности?! Интересно, это ему Джонни первым начал давать эти прозвища? Эта мысль была очень странной. Та нежность, с которой хотелось мурлыкать нечто подобное и очаровательное Керри на ухо совсем не вязалась с Сильверхэндом. Наёмник вздохнул с облегчением, едва его голова коснулась подушки. Как же давно он не расслаблялся вот так, не слушая ядовитые проповеди Джонни на ночь, не накручивая себя по поводу или без, не думая ни о чём, кроме того, что он когда-то хотел себе пушистого мяукающего питомца. И сейчас, поворачиваясь к владельцу дома и по-собственнически притягивая его за талию к себе, Ви ощущал себя именно наглым, довольным котом, проводя кончиком носа по чужой шее и сыто улыбаясь. Керри, мило хихикая, повернулся к нему лицом, подкладывая руку себе под голову. Все хорошие музыканты заставляют чувствовать себя магнитом для сентиментальности? Ну, если этот музыкант — Керри, то Ви согласен. Он помнил, что гитарист говорил про свои песни и про то время, когда он ещё был частью Самурая. Так что, да, Ви считал, что Керри молодец. Он просто умничка. Это звучало так тупо и так сахарно в его голове, что наёмник никак не мог перестать улыбаться. — Можно тебя поцеловать? — полушёпотом спросил Ви, наблюдая, как Евродин сонно щурится. — Очень мило с твоей стороны, что ты начал спрашивать разрешения, — фыркнул тот, проводя ладонью по плечу наёмника и мягко заставляя того лечь на спину. — Ну, попробуй. Ви сделал бы это в любом случае, честно говоря. Просто теперь всё было максимально прозрачно: хочешь поцеловать? Да пожалуйста, в любое время. Боже, почему он не может просто лежать здесь дня три кряду, пока не почувствует, что весь тот негатив и психическая нагрузка куда-нибудь улетучились? Ви не отказал себе в желании закинуть руки на чужую загорелую шею, обнимая и прижимая к себе, чувствуя, как от Керри сильно пахнет чем-то травяным, приятным, свежим. Ви не помнил, так пах гель для душа или шампунь, да и в принципе, это было не так важно. Важно было то, что на поцелуй отвечали, так же тягуче-медленно, ласково, так, что у Ви, обычно срывавшего только лихие, голодные, страстные полуукусы у своих партнёров, буквально плавились мозги и вышибало весь воздух из лёгких. Вкус был таким сладким, каким никогда не будет ни одно лакомство. — Балдёжно, — хрипловатым голосом беспечно протянул Кер, закрывая глаза и устраивая голову на плече парня. — Твой голос очень приятный, кстати. Хорошо, что ты не музыкант. — Не придётся делить меня ни с кем больше? Уже ревнуешь? — пожурил Ви, подтягивая к ним одеяло. — Точно, пацан, — без тени недовольства согласился Евродин, продолжая слегка улыбаться. — Ты завтра как, свободен? Не хочу начинать что-то такое новое и серьёзное без тебя. Того и гляди, сорвусь, возьму в руки зажигалку… — Воу, полегче с такими угрозами, — хмыкнул Ви, легонько поглаживая пальцами мягкие волосы на чужом затылке. — А не то ведь отберу у тебя все зажигалки, будешь знать. Мне завтра надо будет съездить к Вакако, она обещала мне за пару важных заказов откопать кое-какой особый имплант. Но я быстро вернусь, раз уж ты без меня не можешь. — М, купи тогда оливки по дороге, ладно? — пробормотал Керри, уже засыпая. Ви никогда бы не подумал, что ему когда-либо будет так сложно уезжать от кого-то, хоть и со знанием того, что он вернётся где-то в течении часа. Минут десять, вместо того, чтобы утром уйти, сесть в машину, которая давно стоит у входа в дом, и уехать, он просто стоял и любовался на спящую легенду Найт-сити. Та забавно хмурилась во сне и обнимала подушку, лёжа на животе и высунув ногу из-под одеяла. Солнечный свет, едва проникавший в комнату, отсвечивал бликами на золотом хроме Керри и Ви улыбнулся тому, как ярко светится маленькая нота на его шее. У него было настолько хорошее настроение, что, выходя из особняка Евродина, он непривычно глубоко вдохнул свежий здесь воздух. Он был куда чище, чем в центре города и наёмник с вызовом глянул на уходящие в небо высотки города, словно намекая, что ему сегодня не следует даже пытаться задержать Ви на своих улицах. Или их не останется вовсе. И впервые он так сильно задумался об одном человеке, что забыл о его же просьбе. Поэтому для него стало сюрпризом то, что Джонни вдруг появился рядом с продуктовым магазином, почти раздражённо качая головой, недовольно складывая руки на груди и ворчливо кидая: — Тебя оливки просили купить, идиота кусок.