Останемся только мы с тобой

Некоторые вещи до Ви доходили очень долго. Особенно теперь, когда ему вечно надо было спешить и следить за тем, чтобы не вылететь вниз головой с лестницы во время очередного приступа. Теперь максимум его эмоций, на которые он был способен в такой напряжённой ситуации — это просто желание помочь близким. Он не задумывался о том, что кто-то сделает ему в ответ нечто приятное. Кажется, это называлось «бескорыстность». Легко дарить людям счастье, когда понимаешь, что для этого не нужно быть счастливым самому. Ви наивно надеялся, что, если всё пойдёт по самому плохому из сценариев, то они хотя бы запомнят его, как хорошего друга. А ещё было это почти детское, упрямое желание не уступать. Джонни часто гнул своё, мол, зачем ты тратишь на это своё время, в этом нет никакого смысла. Возможно, это и называлось ребячеством, но Ви из-за этого постоянно хотелось сделать наперекор чужим словам, особенно, когда Сильверхэнд говорил это таким тоном, словно он тут контролирует всю ситуацию. Но только до того самого разговора. Прямо перед неудавшимся свиданием с Бестией и после распаковки старого Порше. После него он, пусть всё ещё часто отпускал недовольные комментарии, но больше не протестовал так категорично. А потом и сам попросил Ви помочь ему. Навестить друга, так сказать. Как забавно стекались обстоятельства. Пятьдесят лет назад Джонни погиб, а все его друзья, по крайней мере, те, кого он так называл, были до сих пор живы. И то же самое происходило сейчас и с Ви. Иногда он ощущал себя таким ничтожным по сравнению с Найт-сити, с его немалой историей, с его тяжестью, приземленностью. Что такое одна человеческая история для такого города. Просто рябь на воде, или как там говорят мудрые мира сего?.. Ви знал, кто такой Керри Евродин. Даже знал сразу с двух сторон: как легендарного рокербоя и как «того пацана со знакомой внешностью из твоих воспоминаний, Джонни». Он честно не сразу понял, что это один и тот же человек. В основном потому что, ну, ему было плевать. Да, он слышал его песни, они ему нравились, некоторые из них были такими сильными, что могли сразу же поднять настроение, каким бы хуевым оно до этого ни было. Но Ви привык слушать музыку, а не смотреть на исполнителей. Вероятно, как он потом для себя отметил, это было сильным упущением. Вероятно, — потому что одним из таких исполнителей был Джонни и наёмник уже вдоволь насмотрелся на него и наслушался неуместных шуточек и распинаний про Арасаку. Вероятно, — потому что он не мог сразу определиться, нравятся ему буйства Керри или нет. Когда же определился, — примерно на том моменте, где они сжигали фургон с чьей-то аппаратурой, — то подумал, что, вероятно, всё-таки хорошо, что Джонни — голограмма и наёмнику не надо помогать и ему сжигать что-то. И вплоть до разговора с гитаристом на крыше Ви думал, что Керри просто зовёт его с собой, потому что хорошо знает Джонни и считает, что тот убедит обладателя их тушки на содействие. Правда, это было необязательно, Ви, как ни странно, легко срывался помогать в чём-либо людям. И этот принцип «действуй, потом думай» часто влёк за собой кучу проблем. Но во время того их разговора по душам Ви в какой-то момент чётко понял, что хотят поговорить не с Джонни и даже не в присутствии Джонни, что хотят поговорить именно с ним, с Ви, с немного наивным, но всё-всё понимающим наёмником. Большинство его друзей говорили, что он прекрасно умеет слушать. Он сам это замечал при таких разговорах, — он действительно не думая пытается разобраться в проблеме человека, слушает внимательно, терпеливо заглядывая в глаза. Но с Керри было немного не так, как с остальными. Если до этого ему хотелось просто помогать, словно не было никаких последствий, то для Евродина хотелось сделать ещё больше. Ви словно чувствовал, что ему будет очень грустно, если Керри расстроится. Он до сих пор помнил свои собственные слова о том, что «все тени уйдут, я знаю». И помнил обещание, что сам эти тени разгонит для Керри, если понадобится. Тот тогда улыбнулся ему так… Ви не мог вспомнить название этой эмоции. Но это был самый спокойный и умиротворяющий момент за последние его лет двадцать. А потом, урвав себе немного времени на отдых спустя сутки, лёжа у себя на кровати в квартире и самозабвенно чеша Нибблса, где тот захочет, он начал думать. Думать, да, о Керри. И о том случае, когда Джонни убедил его вломиться в чужой дом. И на этом моменте у Ви, наконец, начали работать мозги. — Почему у него был пистолет в ванной? До Ви очень долго доходят подобные вещи. Если судить по тяжёлому вздоху Джонни, то энграмма в его голове это уже давно поняла. Рокербой, опираясь о край окна плечом, оглянулся на него, и скептически укоризненный взгляд читался даже сквозь солнечные очки. — Ну ты меня слушаешь, нет вообще? Я говорил тебе, что в новостях писали, что он пытался покончить с собой? Вроде бы. Но упоминал ли, что прекрасно знаю, когда он мне пиздит? — прошипел он, затягиваясь несуществующей сигаретой и резко выбрасывая её под ноги. — Так вот, насчёт того, что «в прессе всё неправда» он мне пиздел. Правдоподобно, конечно, раз ты, придурок, повёлся. Ви резко сел, согнав кота с груди, и с неким нагнетающим беспокойством глянул на Сильверхэнда. — Ну пиздец, Ви. Ты с хуя подорвался? Волнуешься, что ли? Ви только продолжал молча и задумчиво смотреть куда-то чуть в сторону, с очень странным выражением на лице. Джонни это кое-что напоминало. Это даже было интересно. Потому-то он и не стал останавливать парня, когда тот, схватив их любимую куртку, чуть ли не бегом вышел из квартиры. А Ви уже просто не мог остановиться, им движило некое почти обсессивное желание знать, что Керри в порядке. Он помнил, что некоторые люди хорошо могут скрывать то, что с ними происходит, но он искренне надеялся, что хотя бы в последние их встречи Кер не думал ни о чём таком. Он надеялся, что его слова тогда, там, на крыше, возымели нужный эффект. — Господи, какой же ты идиот, Ви. — Иди на хуй, Джонни. — Я-то могу, но, серьёзно, может мне тебе давать советы изредка, а? Ну знаешь, чтобы ты снова не проебал нужный момент, где тебе практически предлагают, как бы банально не звучало, ебаный ключ от чужого сердца. Вы, блять, с Кером стоите друг друга, два болвана, ну честно. — Какой ещё… — шипит на голограмму наёмник, отвлекаясь на секунду от дороги, а затем с новой силой вцепляясь в руль машины и с лёгкой паникой думая о том, что он действительно самый настоящий идиот. Неравнодушно. Вот как смотрел на него тогда Керри. Нет, даже не так. Влюблённо. Когда он примчался чуть ли не к самому входу в чужой дом, он даже не подумал о том, что, возможно, ему снова придётся столкнуться с охраной. Он вспомнил об этом только когда натренированный слух уловил знакомый положительный писк, означающий, что хозяин внёс гостя в список «близких друзей», которым было можно входить, когда вздумается. В доме, к слову, было уже не так беспорядочно, как в последний раз, когда Ви там был. Парень невольно задумался о том, что, возможно, это именно из-за него Керри, наконец, хоть прибрался немного. Хозяин дома обнаружился наверху, в спальне, зарывшись носом и руками в подушку. Одеяло почти сползло со спины и Ви, застыв в дверях, едва отогнал желание его поправить. Парень обеспокоенным взглядом просканировал комнату, с немного облегчённым выдохом не найдя поблизости никакого оружия. Кер так мило и безобидно сопел в подушку, что, вспоминая, с каким довольным выражением лица он смотрел на горящий фургон с чужой аппаратурой, Ви мог сделать вывод только о том, что его новый знакомый ведёт себя, как ребёнок-переросток. Подумав ещё немного, наёмник добавил в этот список и Джонни. Он очень надеялся, что Евродин выгонит его хотя бы не сразу. Парень осторожно присел на край кровати, нервно улыбаясь тому, что музыкант даже не дёрнулся. Будь Ви на его месте, нарушитель покоя уже был бы скручен в бараний рог на полу. В голову полезли всякие дурацкие мысли. Можно было бы взять, скрутить его в одеяло и увезти с собой, куда-нибудь подальше, где не будет ничего, что могло бы ему навредить. — Прекрати, блять. Меня сейчас стошнит, — недовольно отозвался Джонни, прислоняясь к стене по другую сторону кровати. — Буди давай принцессу, раз уж приехал. Ви показал ему язык, грозно хмурясь, и энграмма, махнув рукой, снова испарилась. Ви не хотелось будить его. Хотя бы не слишком резко. Поэтому он, неуверенно протянув руку, мягко, даже ласково, как, бывало, гладил своего кота, провёл раскрытой ладонью по загорелой, чуть прохладной спине. Керри едва ощутимо выгнулся навстречу прикосновению, потягиваясь всем телом и что-то протяжно мыча в подушку. —…уёбывай, короче, или я позову Ви, — только и различил парень, неслышно усмехаясь. — Это я, — наклонившись чуть ближе, тихо произнёс он, видя, как Керри, сонно приоткрыв глаза, слегка недовольно повёл носом и, видимо, собрался снова заснуть. Но понимание накрыло его быстрее и он, подскочив, ошарашенно уставился на гостя. — Ви? Ч-что ты здесь делаешь? — хрипловатым после сна голосом спросил Евродин, переводя взгляд с наёмника на противоположную стену и немного неуклюже протирая глаза. Он полностью перевернулся на спину, глубоко вздыхая. — Сколько сейчас времени? — Час ночи, вроде, — легко ответил парень, пожав плечами. Рокербой глянул на него, как на сумасшедшего, и моргнул пару раз. — Час ночи? Какого хера, Ви? Что-то случилось? — непонимающе нахмурился Керри, опираясь о кровать локтями. Ви только коротко улыбнулся, не сводя с него глаз, осторожно пытаясь высмотреть что-то в чужом выражении лица, во взгляде, в поведении. Евродин оглянулся зачем-то, словно ожидая подсказки от окружения, как реагировать на такое. — Ты вроде не… Ви не дал ему договорить, хватая за шею и резко дергая на себя. Он обнимал его так крепко и так бережно, как только мог, чувствуя под пальцами его рёбра и чуть выступающие лопатки, чувствуя, как гулко бьётся где-то в груди сердце, как Керри ощутимо вздрагивает, стоит сжать крепче, провести ладонью по спине снова, как сбивается его дыхание, опаляя открытые участки кожи. — Ви?.. — Я идиот. Евродин неуверенно фыркает и обнимает в ответ, так же крепко, поглаживая пальцами загривок парня. — С хера ли это? — Там, на крыше… — хозяин дома заметно напрягся, но промолчал. — Я иногда очень туплю, Кер. И совсем не понимаю намёков. — Да?.. — кажется, он уже потерял нить разговора. Это потому что Ви начал ненавязчиво разминать ему плечи, не разрывая объятий? Было немного неудобно, но ему совсем не хотелось отстраняться, словно от этого ему могло стать плохо. И хотелось сделать Керу приятно, очень хотелось. Наёмник, чуть потеревшись щекой о Керри, который устроил свою голову на его плече, глупо улыбнулся. — Да. Поцелуй был немного смазанным, ленивым, но таким тёплым, жарким, замечательным… Ви был уверен, что где-то в его голове Джонни много-много раз закатил глаза на все эти мысли, которые неконтролируемо проносились в его голове. Керри не отталкивал, отвечал, с сытой улыбкой, но в перерыве между лаской коротко спросил: — А он?.. Ви и без продолжения понял, о ком он, но только ехидно усмехнулся, снова припадая неспешными поцелуями к его губам. — Тебя это волнует? — хитро спрашивает он, замечая, как Джонни ненавязчиво мельтешит где-то на заднем фоне, сетуя на то, что «это, конечно, охуительно, что у вас «момент» и всё такое, но я не могу игнорировать тот факт, что ты целуешь моего друга, а я это чувствую». — Не. Уже нет, — задумавшись на секунду, мотает головой Керри, потянув Ви за шею на себя. Тот, устало прикрыв глаза, блаженно улыбнулся, упираясь ладонями о кровать по обе стороны от головы Евродина. От него пахло сандалом и тёплым металлом. — Но ты же приехал не только потому что хотел сказать, какой ты идиот, правда? — Тебя бы устроил и положительный ответ, — лукаво сощурил глаза парень, склоняясь над хозяином виллы. — Но, да, ты прав, не только поэтому. Взгляд Керри стал более серьёзным, оставаясь при этом немного игривым. Видимо, ему было по кайфу просто от того, что Ви приехал к нему, сюда. Среди ночи. И полез целоваться. — Просто я… волновался за тебя. Хотел узнать, как ты. Вот прямо сейчас. Какое у тебя там… настроение. О чём ты думаешь, — наёмник уткнулся музыканту носом в шею, стараясь спрятать лицо и отвлечь партнёра лёгкими касаниями губ к голой коже. — Что делал сегодня. Просто… хотел быть здесь. Быть здесь для тебя. Ви не мог видеть реакции собеседника, но вполне уловил её по тому, каким нервным стало дыхание, и как нежно пальцы гитариста прошлись по позвоночнику, будто бы не решаясь обнять. — Так значит… Ты волновался? — уточнил он, немного нервно сглотнув. — Что-то мне кажется, ты недоговариваешь. — Ну ладно, ладно, поймал… До этого я вспомнил нашу встречу. Ну, точнее, как Джонни недавно заявился к тебе без приглашения, — понимая, что сейчас ему обязательно нужно знать каждую его эмоцию, парень чуть отстранился, внимательно вглядываясь в светлые глаза напротив. Керри в непонимании приподнял брови. — До того, как меня полностью отрубило, я запомнил, как ты вышел из ванной… с пистолетом. Выражение на лице Евродина резко поменялось почти сразу. Он отвёл взгляд чуть в сторону, кладя одну руку Ви на плечо и взволнованно вздыхая. — Слушай, Ви, я уверен, что ты не совсем так… — начал было он, но Ви, поддавшись импульсивному порыву, прикрыл ему одной ладонью рот, поворачивая обратно к себе. — Чш-ш, не надо мне объяснять, ладно? Сейчас ведь всё в порядке? Мне хватит для спокойствия и этого, — Керри, всё ещё немного боязливо переводя глаза с наёмника на стены и потолок, неуверенно кивнул, и Ви почувствовал, как он пытается улыбнуться. — Круто. А об остальном я позабочусь, я буду рядом, — плечи гитариста постепенно снова расслабились, дыхание успокоилось, взгляд вновь стал слегка подначивающим. Парень не торопясь убрал руку. — Хочешь, сделаю тебе массаж? — Ну нихера ж себе, Ви, — ухмыльнулся хозяин дома. — Ты у нас, значит, по многим специализациям проходишь, а? Днём крошишь плохишей в мясо, ночью массаж для постоянных клиентов? Ви невольно фыркнул, качая про себя головой. Если эти два идиота-рокербоя и были в чём-то похожи, то в манере общаться и в своей взбаламошной дури. — Отказываешься, значит? — Да ну почему сразу… — немного растерянно протянул Керри. — Даю своё согласие. Верю в тебя и твои ручки, — Евродин лениво подмигнул гостю, плавно переворачиваясь на живот и приобнимая подушку. — Дерзай. Ви расслабленно прикрыл глаза на пару секунд, затем, чуть отстранившись, снял куртку, кинув её рядом с кроватью и радуясь, что поставил себе пару дней назад оптику с ночным зрением. Потому что, внимая не особо ясному влечению, ему хотелось любоваться Керри. Сейчас. Всегда. — Господи, как же бесит. Даже не вы, а то, что я не могу определиться, как к этому относиться, чтоб вас через три пизды коленом. — Джонни. Заткнись. — Ладно, хер с тобой. Развлекайся, Ви. Не буду мешать.