Я назову романс в твою честь

Акааши, быстро осмотрев свой обед, принесённый с собой, решил в заключение, что всю тоскливость разбавит какой-никакой горячий напиток, и поставил рюкзак со скрипичным футляром, которые до этого почему-то прижал к себе и держал на коленях, как будто боясь за их сохранность, на место рядом со своим, за потертым столиком. Двое пианистов быстро устроились там же, зачем-то проследовав за юношей к буфетной витрине с самой разной, но не особо полноценной едой. Оркестрант с преспокойным лицом попросил одну чашку кофе, взглядом поинтересовавшись желания у сзади топтавшихся Бокуто и Куроо, но те активно помотали головой в знак отрицания, о чем-то до сих пор переговариваясь между собой, иногда громко восклицая и смеясь или с небольшим негодованием что-то утверждая, и всё это сопровождалось энергичной жестикуляцией. Ну и шум. Вот же угораздило ему освободиться ровно в тот момент, когда эти двое закончили выступление. Поразмыслив, парень так же понял и то, что конкурсные прослушивания первого тура только что закончились, раз последний участник сейчас уже залетел в буфет весь раззадоренный и немного вспотевший, вместе со своим ненаглядным дружком, который определённо выглядел более спокойно, но своим хитрым выражением лица и поведением большого доверия лично у Акааши так пока и не вызывал. Вернувшись с кассы, как и пришёл, с двумя безумцами, он прихватил с собой уже готовую кружку ароматного кофе и, беззвучно поставив её возле своего обеда, Кейджи достал палочки и принялся за трапезу, не произнося во время этого ни единого слова, не издавая ни звука. Да он был абсолютным воплощением всем нам известной пословицы, что уж тут говорить! Лишь параллельно поглядывая в сотовый и что-то там листая, парень совсем не замечал, или просто напросто не обращал внимания на иногда устремляемый на него неловкий взгляд. Он привык много думать и мог застревать в этом процессе подолгу, а в мысленном самоанализе проходила большая часть его неосознанных действий, выполняемых на автомате, как, например, поездка в метро. Не сказать бы, что он был абсолютно дезориентирован при людях, но не считал, что способен вести беседу так заинтересованно, как это умели другие. Во всяком случае, ему так казалось. Так и сейчас, погружаясь в размышления, что-то планируя, вспоминая, он ни разу не поднял взгляда на сидящих людей напротив, считая их не больше, чем случайными прохожими, так «удачно» попавшихся на глаза который раз на дню. И не заметил юноша так же и то, как эти двое постепенно перешли с радостного гомона на привычной громкости беседу, а потом чуть ли не на шёпот, и как они достали из рюкзаков свои незначительные перекусы и уже принялись с аппетитом опустошать запасы, данные им, наверняка, до самого вечера, и как один из ребят поглядывал на скрипача время от времени в явном желании заговорить. Но общие темы для интересной обеим сторонам беседы, если вообще и возможно отыскать в данной ситуации, то уж точно не методом проб и ошибок. Хотя, кто мы такие, чтобы ему указывать?.. - Хей, ты скрипач, да? Или альтист? - заинтересованно заговорил тот и указал на чёрный лакированный чехол от скрипки рядом с оркестрантом, заставляя Кейджи на время оторвать от телефона глаза, в которых всё-таки читались нескрываемые нотки недоумения. Не ясно было, удивлён ли парень тому, как непринужденно и внезапно его решили затянуть в разговор, или, возможно, его вводило в непонимание внезапно возникшее и непонятно от куда взявшееся между ними обращение на «ты», но сейчас его внимание уже было приковано к человеку перед ним, хоть выглядел Кейджи всё ещё не особо заинтересованно. - Скрипач. А вы, верно, Бокуто Котаро. - наконец произнёс в ответ он, неспешно дожевав порцию риса с овощами и считая странным вообще, что смог запомнить имя, не нужное ему в этой жизни ни разу, но почему-то нежеланно въевшееся в его сознание. Ну ладно, завтра всё равно забудет. - Ага! - и Кейджи, дождавшись энергичного кивка своего фактического знакомого, опять обратился взором к экрану мобильного устройства. Он не особо владел способностью развивать разговор, умело удерживая его, и уже надеялся на его окончание, потому что сказать что-то интересное в ответ ему в этот раз не удалось бы уж точно. Но кто ж знал, что в собеседники парню попадется самый что ни на есть истинный балабол! Казалось, если бы он мог, то заговорил бы кого угодно и о чём угодно, даже не подозревая об этом. - А это, кстати, Куроо Тетсуро, он играл тринадцатым номером и сказал, что вы уже виделись ранее. - продолжил живо Бокуто, представляя и своего товарища под боком и совсем, как будто, не замечая отрешенного поведения скрипача, который уже со вздохом отложил сотовый в сторону, осознавая всю «трудность» ситуации и предстоящей ему беседы. Но, хотя бы немного познакомиться с участниками конкурса, которые, возможно, могут пройти в финал наверняка полезно и... почему бы и нет? Иначе, Кейджи бы уже, наверняка, ушёл. - Очень приятно. - всё, что он сказал после уже официального, по всем параметрам правильности, знакомства, мельком оглядывая представленную ему персону теперь без какой-либо спешки и волнения, как было до этого в холле. - Взаимно. - улыбнулся Куроо, как и тогда. Он, по-видимому, был не так заинтересован в разговоре, как его друг, но от этого становилось даже спокойнее. Потому что, кажется, Акааши до сих пор чувствовал его тяжелую руку, внезапно опустившуюся на плечо в коридоре. Неловкое молчание, которое для Кейджи не было столь неловким, закончилось, почти не начавшись, потому что Бокуто с лёгкостью находил новые темы для разговора буквально за секунду, заваливая вопросами и не давая шанса на отступление. Пожалуй, Кейджи может представить этого пианиста науке под названием «Абсолютный вечный двигатель энергии и разговора», и не ошибётся с таким резким заявлением. Напористый характер этого юноши даже отличался от обычной эмоциональности чем-то непонятным, мистическим, он походил на огромный сгусток положительной энергии, по воле случая собравшийся в одном единственном человеке, это сияние его ауры можно было заметить даже издалека, и никак иначе этот характер не опишешь. - Ты тут учишься? Какой год? - поинтересовался Бокуто, пытаясь заглянуть в глаза, но сейчас пристальное внимание глаз Кейджи было направлено на его обед. Не особо любил он контакты в любом виде, будь то тактильные или зрительные, это напрягало, но видимо, именно сегодня ему невероятно повезло выиграть у судьбы джекпот с абсолютно бесплатным получением разом аж двух мастеров в этом нелегком для него деле, которые могут его без труда поднатаскать. - Да. - кивнул скрипач, опять чуть слышно вздыхая или просто пытаясь всем видом показать свою ненастроенность в дальнейшем продолжать беседу, но на заданный ему вопрос всё же ответил, к большому своему удивлению. Это на него уже так Бокуто влияет? - Второй год. - Круто. А я третий! - то ли Акааши послышалось, то ли сказанное только что из уст Котаро действительно прозвучало как-то с гордостью, что ли. Куроо, сидя и в молчании наблюдая за ходом общения, теперь лишь достал из кармана брюк телефон и тут же стал что-то энергично печатать, будто бы показывая: «Ну, тут уж как нибудь сами, без меня» и отдавая Бокуто полную власть над ходом этого скудного, на первый взгляд, разговора. Второй же этот жест абсолютно проигнорировал, не обращая внимания на друга, отключившегося из реальности, и продолжил с таким энтузиазмом допрашивать ни в чем не повинного Акааши, что он на секунду почувствовал себя подозреваемым в полицейском участке. - Нравится тут? - Котаро оглядел буфет по всем сторонам, да с таким интересом и внимательностью, будто находился в данный момент нигде иначе, как в главном концертном зале, и Кейджи даже поначалу и не догадался, что речь о самой консерватории. - Вполне. - пожал плечами он, тоже зачем-то осматриваясь по сторонам и не замечая в буфете абсолютно ничего примечательного или удивительного, за что мог бы зацепиться его привыкший к этому месту взгляд. - Согласен, тут уютно. И много классных и трудолюбивых людей! - пф, нашёл, чему радоваться. Конечно, талантливых студентов здесь хоть отбавляй, не поспоришь, и это правда в какой-то мере добавляет мотивации расти профессионально и оттачивать свои навыки, но кто ты такой, что тебя делает счастливым большое скопление народа? Поэтому, удивляясь ещё больше, скрипач не смог выдавить из себя ничего более искреннего и правдоподобного, чем глухое «Угу». Однако, последующее заявление повергло юношу в... это даже объяснить сложно, потому что чувствовал он такое точно впервые за осознанную жизнь, - Таких вот, как ты, например! Его похвалили? Или он должен печалиться и загоняться по-поводу того, что абсолютно ничем не отличается от обычного стада людей, хоть и, по словам Бокуто, классных и трудолюбивых? Черт, вот тут-то его неприспособленность к общению и дала слабину, трещиной расползаясь в голове и перемешивая все возможные варианты ответов на это заявление, поэтому не оставалось ничего лучше, как в очередной раз коротко кивнуть и уставиться на туесок с почти доеденным рисом, окончательно, как казалось, заводя нить разговора в тупик и перерезая её своим беспристанным угуканьем. - Ну а вообще, как ты думаешь... - Акааши. - сухо подсказал юноша и перевёл взгляд на парня, в немой готовности слушать вопрос. - Как думаешь, зачем я играю на фортепиано, Акааши? - с нескрываемой живостью эмоций, похожих даже на детские, зачем-то спросил Бокуто, сверкнув лукавыми глазами. И каковы причины? Что нужно ответить? Нельзя было понять, чего он пытался добиться этим вопросом и каким хотел слышать ответ на него, но Кейджи смог заметить только сейчас, полностью, наконец, подняв взгляд, что Котаро всё ещё был немного взволнован после выступления и дышал немного быстрее обычного темпа от, пока не до конца отступившего, артистического адреналина, как это всегда бывает после столь важных выступлений, хоть данные факторы и не помешали ему так просто и жизнерадостно разговориться с самого начала. А глаза удивительного цвета, заставляя даже усомниться в его природной натуральности, горели янтарным мёдом, таким тягучим и вязким, и в тоже самое время граненым, как отполированный бриллиант, сияя и переливаясь. Всё-таки, не просто так глаза являются зеркалом души, а вот вам самый что ни на есть живой пример данному высказыванию, хоть на музейную выставку такого веди, как экспонат. Красивый. - Возможно, вам просто нравится этим заниматься. - недолго поразмыслив, сказал наугад он, положив в рот небольшую горстку риса и уже даже заинтересовавшись в том, что может ответить дальше пианист напротив. Акааши не особо хотел сближаться с этими двумя, но в течении уже нескольких минут усиленно старался находить в этом и положительные стороны, поэтому отныне заверил самого себя, что одному сидеть наверняка было бы как-то тоскливо, и стоит ему остаться довольствоваться и такой компанией. Не понятно было и ему самому, самообман ли это, или просто наконец захотелось поговорить с кем-то по его профессии, но именно сейчас углубляться в мысли было не самым лучшим вариантом. Шумный по натуре Котаро сразу привлекал внимание и интерес окружающих, у него хорошие способности к общению, и это можно было заметить сразу. А что касаемо Куроо, всё ещё залипающего в мобильный и не вылипающего оттуда уже минуту-вторую — он почему-то производил впечатление умелого пианиста, поэтому скрипач не так сильно противился этого общества, хоть очень заводного и говорливого, что на самого Акааши, всегда выглядящего максимально отчужденно и адекватно, в отличии от этих двух, совсем не было похоже. Да и выбора у оркестранта особо не возникало в данной ситуации, а что ему, по-вашему, из буфета уйти или этих чудиков выгнать? Но может, это и к лучшему - завести новых (и просто первых за время обучения в консерватории) знакомых, совсем не похожих на тебя и, возможно, даже на некоторое время зарядиться их характером и энергетикой. - Да-а-а, ты прав! - возгласил шумливо собеседник, задорно смеясь и немного запрокинув от этого голову. - И ещё я очень люблю вдохновлять других и вести людей за собой. Быть номером один, асом в своём деле, это действительно потрясающе! - он остановил воодушевлённый поток речи, чтобы немного перевести дух, после чего поднялся из-за стола обратно к стойке с едой и попросил бутылку охлаждённой воды, поспешно роясь в рюкзаке в поисках худенького кошелька. - То есть, ему очень нравится покрасоваться? - тихо и безучастно, на первый взгляд, спросил оркестрант у рядом сидящего Куроо. Тот ухмыльнулся, немного отстранившись от экрана телефона, который отражался неярким отблеском в его глазах. - Ещё как! Оба прекрасно знали, что Бокуто всё услышал.

***

Следовало бы уже поторопиться на следующий урок, поэтому Акааши надеялся, что хотя бы тут он преодолеет путь без происшествий и немного чокнутых приезжих студентов по дороге. Собрался достаточно быстро, накинул на одно плечо рюкзак и всё, что ему оставалось, преодолеть невысокий порог буфета, разделяющий со свободой. Однако, остановили его ещё на выходе, не дав пройти и пары шагов, хотя это и было достаточно предсказуемо. - Хей, уже уходишь? - поспешно подбежал Котаро к обернувшемуся на голос, в котором даже слышалась некая, еле ощутимая грусть, скрипачу. Это показалось довольно странным, по крайней мере, дальше обычной и весьма короткой беседы в столовой заходить парню точно не представлялось нужным, чего совсем не скажешь о пианисте напротив. И нельзя было ничем объяснить то, как Бокуто желанно хотел продолжения беседы с какими-то абсолютно обычным и ничем не выделяющимся студентом, и даже малейшие догадки никак не лезли в голову Кейджи, пытавшегося в данный момент найти оправдание и себе. Тому, что он до сих пор не ушёл, и главное, удивляющее больше всего, почему-то уходить не собирался. - Да, мне нужно идти на оркестр, - коротко постарался как можно вежливее объясниться он, всё ещё не сдвигаясь с места. - Я не ослышался, ты играешь в оркестре?! В основном скрипичном составе? - тут же в привычном (хотя, Акааши привыкнуть к нему всё никак не мог) настрое загомонил пианист, видимо, от радости сам не веря услышанному. Конечно, он понимал, что это значит. - Я так хочу сыграть с тобой! Эй, Куроо, слышишь, я обязан пройти на третий тур! Кейджи кратко кивнул и даже еле заметно улыбнулся, скорее всего, для поддержки боевого духа или вроде того, или он и сам не понял, зачем. Бокуто же хотел сказать ещё что-то, возможно, для него важное, в волнении вдохнув ртом воздух перед этим, но его друг прервал юношу очень уж вовремя, хотя, это с какой стороны посмотреть, и дал, наконец, скрипачу возможность беспрепятственно преодолеть расстояние до оркестрового кабинета, ставшее для него ничем не безопаснее дороги с препятствиями. - Прости придурка, он без друзей совсем, наверное, одичал. Да, сова ты говорливая? - протараторил не без издёвки Куроо, обращаясь сразу и к Акааши, и пихая в бок товарища, уже даже сам посчитав, что тот палку не только перегнул, но и окончательно сломал, запугав оркестранта, который был, вроде, и не запуган совершенно, но зато теперь в голове вертелся абсолютный сумбур из одних вопросов, становившихся всё страннее с каждым разом. Одичал? По нему, кажется, не скажешь. Сова? Причём тут сова, Господи... Без друзей?! Да ну, бред же. Или?.. Кейджи совсем замер, даже преграждая свободный проход в буфет, и будто перерабатывал информацию, пока Тетсуро терпеливо спорил с непреклонным пианистом о всём хорошем и плохом. - Давай-давай, что ты в беднягу вцепился, как вроде в последний раз видишь? Вон он какой заученный, сто процентов ещё сюда припрётся, вот и увидитесь! - твердил всё Куроо, живо подгоняя в спину нехотя семенившего обратно к их столу Бокуто, который всё ещё оборачивался назад и глуповато моргал, до последнего не бросая надежды вымолвить что-то. Скрипачу же, которому в этот момент оставалось только самому смотаться куда подальше, перечить с услышанными словами не хотелось совсем. Весьма утомленный этим насыщенным днём и, за несколько минут разговора исчерпавший все свои эмоциональные силы, на которые только был способен, Акааши ещё долго не мог уснуть по приезду домой, как будто расставляя и сортируя всю сегодняшнюю картину в голове по организованным полочкам. Он явно чувствовал, что сил не осталось, но это ни капли не помешало юноше поворочаться в кровати ещё некоторое довольно длительное время, перепробовав все возможные и невозможные позы. Когда же Кейджи, наконец, надоело бессмысленно лежать с распахнутыми глазами и прожигать взглядом потолок, он мигом, как будто и не пытался уснуть буквально секунду назад, подхватил с тумбочки телефон и осветил ярким светом от экрана погружённую в темень комнату. Нужная информация, которую скрипач только что не медля решил раздобыть в сотовом, не заставила себя долго ждать, и теперь он уже внимательно и чуть прищурившись вчитывался в написанное там предложение из последних новостей сайта. Завтра на стенде у двери в зал будут вывешены результаты второго тура конкурса, значит?.. Тогда, Акааши безусловно заглянет туда на следующий же день.