Непроизвольно поправляю жёлтую шапку с отворотом, сильнее натягивая на уши и пряча их от прохлады подземного арочного туннеля. А хочется ею прикрыть и глаза, чтобы кроме темноты вообще ничего видно не было. Два волшебных шарика света источают хоть какой-то ориентир в тёмном закрытом пространстве, а желтоватая лампочка над дверью нервно мерцает перед глазами, что сводит зубы до противного скрежета и посильнее натягивает паутину нервных клеток.
— Перестань. — со сдержанным спокойствием, что возможное в данный момент, произносит Стелла, когда я играла пальцами и хрустела суставами. Поняв её пренебрежение и заметив хмурые взгляды Терры и Музы, прекращаю бессмысленное занятие.
Мёртвая тишина по исчезновению Блум несколькими десятками минут ранее за дверьми окутала нашу компанию, что в полной тишине ожидала дальнейшего развития, совсем не понимая, к чему всё это приведёт. А часики-то тикают…
— Блум там уже долго. Как думаете, о чём они говорят? — первая подаёт голос в полумраке младшая Харви и получает от нас мимолётные взгляды.
Действительно, о чём же? Хотя думаю им есть, что обсудить. Но не в холодном подвале же!
— Однажды ты говорила о грязи два часа подряд. — ответочка от Стеллы не заставила себя долго ждать. Девушка скрестила руки на груди, показывая своё раздражение. — О грязи. Два. Часа. — её паузы между словами вызвали у меня на лице еле заметную улыбку.
— О почве. Это большая разница. — не стала сдаваться русоволосая, а после обратилась ко мне. — Так же, Эл?
Я растерянно приподняла взгляд серо-голубых глаз с грязного пола на фею земли, выдавливая неловкую улыбочку, чтобы не ввязываться в здешний спор между этими двумя.
— Наверное… — пожимаю плечами, искренне не понимая, в чём разница между землёй и почвой, или грязью.
— Мы оставили Беактрикс в кабинете Даулинг, а вдруг она пришла в себя и уже точит ножи? — напомнила фея земли об одной неприятной персоне, о которой я уже удачно позабыла.
— Не выдумывай. Для нас хватит и одного ножичка. — прикольнулась Муза и потыкала пальцем в плечо своей соседки по комнате, на что та нахмурилась еще больше.
— Ладно. Мы вместе пойдём и проверим, но ты параноишь. — сдалась принцесса Солярии под психологическим натиском и волнением Терры.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, иду в обратном направлении, пряча кисти рук в карман толстовки и шурша подошвами кроссовок. Девчонки следуют по пятам, стараясь не отставать от моего быстрого шага. С помощью Стеллы один шарик света обгоняет меня и освещает дорогу перед глазами. Немного поднимаемся по лестнице вверх к естественному источнику света и…
Твою мать!
Хочется заорать в голосину, но сдерживаюсь изо всех сил, ибо рыжей ведьмы на каменных ступеньках и в помине не было. Куда она, вашу дивизию, пропала?! Призвала метлу силой мысли и смылась поскорее? Зараза. И какого лешего мы её не связали или хотя бы не приморозили к полу?! Пф, нет, тогда она бы точно замёрзла до мозга костей.
— Извинения принимаются в письменном виде на гербовой бумаге. — высказала мои мысли фея земли в мягком виде. Даже слишком мягком.
Как на дьявольское зло, чуть не сорвав двери директорского кабинета, внутрь врываются сама его хозяйка, глава семьи Харви и… Аиша?
А она что здесь делает?
Яростные взгляды преподавателей говорят сами за себя, заковывая в невидимые стальные кандалы. Старшие сохраняют молчание и железное терпение, чтобы не высказать сотворенное нами в самых ярких красках, и эта самая немая пауза физически давит на совесть огромными бетонными глыбами. Морщинка показывается на переносице русоволосой женщины, что говорит о лютой злости. Прикусываю внутреннюю сторону щеки в попытках притупить тысячи мыслей в голове, которые гадостно жужжат роем в черепной коробке.
— Вы хоть понимаете, что натворили?! — переборов свою ярость, сдержанно шипит мисс Даулинг, а во мне просыпается желание стать невидимкой, лишь бы избежать в свою сторону испепеляющего взгляда, который порождает внутри глупость собственного поступка.
Облажались.
— Мы просто пытались… — начала оправдываться Терра, но её наглым образом перебил отец.
— Ни слова больше! — нескрываемая сердитость чётко прозвучала в голосе, показывая совсем неодобрительный настрой профессора. — Идите за мной.
Под гнетущую тишину девочки склонили головы и послушно возобновили свой шаг за мужчиной в сторону выхода, бросая искоса колючие и презрительные взгляды на фею воды. Я же потупила взгляд в пол от угрызения совести. Знала ведь на что соглашалась и пошла, а в итоге просто-напросто совершила преступление. Не удивлюсь, если нас посадят в темницу за решётку вместо Беатрикс.
Сразу идти в сторону темницы? Или по их милости еще не поздно собрать вещи?
Немного помедлив, пропустила перед собой афроамериканку, а сама по привычке плелась позади, но уйти вместе с девчонками не дала сама директриса, крепко схватив мой локоть перед порогом и закрывая дверь за спинами уходящих. На пару секунд теряюсь, не понимая порыва женщины. Вопрос отражается в серо-голубых глазах вместе с приподнятой бровью, но чёткого ответа мне не представляется.
— Ты пойдёшь со мной. — не вопрос, констатация факта.
В спешке русоволосая женщина в оливковом пальто, под которым одежда напоминала охотничью, подошла к письменному столу и с тумбочки достаёт фонарик, молча кивая, тем самым, призывая следовать за ней вниз, снова в холодное и мрачное подземелье, где темнота вновь окутала в свои цепи женские силуэты. Лишь свет от фонарика спасает от темноты.
Затхлый сырой воздух туннеля неприятно щиплет нос, а стены давят физически. Еле нахожу силы перебирать ногами и стараюсь не отставать от разъярённой женщины, что умело прячет яростное недовольство за сосредоточенным выражением лица. Кажется, если я произнесу хоть слово — она за долю секунды силой мысли нацепит на меня кандалы и оставит гнить глубоко под землёй.
Множество вопросов крутилось на языке, но произнести их не хватало смелости до поры до времени. Стук каблуков отдавался неприятной пульсацией в висках.
— Почему вы взяли меня с собой? — бубню под нос, в душе надеясь, что она не услышит или хотя бы проигнорирует, не смотря на небольшое расстояние между нами — расстояние вытянутой руки.
Но разве это возможно?
— И это единственное, что тебя интересует? — со сдержанностью в голосе. Она уверенным шагом лавирует между проходами, точно зная свою цель.
Ясно, лучше бы действительно молчала.
— Простите. — сил хватает только на это.
Мисс Даулинг резко останавливается и разворачивается в мою сторону, стреляя карим взглядом недовольства. Яркий свет от фонарика режет глаза. Часто моргаю в попытках свыкнуться с направленным на меня единственным источником света. Заметив моё копошение, директриса немного опускает фонарик, тем самым избавляет от дискомфортного ощущения. Глубоко вздыхает, задумавшись. Взгляд становится снисходительнее, чем минуту назад.
— Сол…твой отец, — исправляет саму себя женщина, и продолжила: — не хотел, чтобы ты знала. Он хотел обезопасить тебя.
Не сдерживаюсь и закатываю глаза, недовольно скрестив руки на груди. Кто бы сомневался. Слишком типичный и предсказуемый ход со стороны старшего поколения.
Но неужели он действительно думает, что незнанием упрощает жизнь? Наивно и до дури смешно.
— Но я тебе расскажу, чтобы в дальнейшем ты не наделала глупостей.
Приподнимаю взгляд на точёную фигуру в темноте. Поджимаю губы и киваю в нетерпении, соглашаясь.
Глубоко вздохнув, женщина начинает рассказ.
— Эллисон являлась феей холода, как ты уже могла догадаться. Училась в Алфее и удачно её окончила. Твоя мама была, скажем так, заметной личностью. Прилежно училась, была активисткой школы. — губы директрисы тронула еле заметная улыбка от приятных воспоминаний. — Конечно, твой отец не мог её не заметить.
Как завороженная, слушала мисс Даулинг, не перебивая.
— Родители Эллисон — как и твоя мама, — редкие представители планеты Омега, где стражники заключают во льды особо опасных преступников Измерения Магикс. Гостьи с отдалённой планеты были довольно-таки редкими учениками нашей школы. Не знаю, как Эллисон удалось уговорить своих родителей поступить в Алфею, но она это сделала.
Интерес внутри меня загорался пожаром, в который медленно подливали керосин.
Заметив мои горящие глаза, светловолосая женщина продолжила:
— Союз между феей и специалистом, в нашем понимании, — довольно-таки привычное явление, но не для родителей твоей матери. Они не видели в нём ничего хорошего были недовольны подобным выбором. Но разве юную особу это волновало? — риторический вопрос вызвал на моём лице лёгкую улыбку. — Через несколько лет после окончания школы Эллисон забеременела тобой, а стариков охватило настоящее безумие. Родители поставили ультиматум: либо их дочь избавляется от новорождённого ребёнка и его отца, неважно каким образом, либо…
Секундное напряжённое молчание со стороны женщины свело внутренние органы до размера с атома. Дыхание задержалось, будто перекрыли поступление кислорода в лёгкие.
— …либо они сами избавляются от ребёнка самостоятельно и без промедления.
В ушах невыносимо зазвенело эхом. Внешний мир принял нечёткие очертания из-за скопления солёной влаги в уголках глаз. Часто заморгала, чтобы избавиться от непрошеных слёз. В носу неприятно защипало.
Не сейчас. Не время.
— Сол попросил обеспечить тебе безопасность, подальше от волшебного мира. Северли Хиллс в штате Аризона с жарким летом и мягкой зимой идеально подходил для роли безопасного убежища, поскольку помогал моему заклинанию сдерживать твои силы некоторое время.
Шестерёнки в голове начали со скрипом работать.
— То есть, перед тем, как оставить меня в мире людей, вы применили свою магию, чтобы сдерживать мои силы?
Пазл в голове отказывался складываться в общую картину, словно небольшой кусочек пытались прилепить по ошибке в неверное место.
— Пришлось. — тихое согласие слетело с губ обладательницы карих глаз. — Мы с Солом в день твоего рождения нашли подходящую семью. Мелисса и Питер были идеальной кандидатурой. Дальше ты всё знаешь.
Повисшее в воздухе молчание начало давить на ушные перепонки сильнее мерзкого скрипа старой двери. По венам к сердцу растекался яд от принципиальности родителей Элисон. Мозг противился принимать горькую правду в виде красивой сказки с печальным концом. Но ведь даже в печальном конце должен быть маленький проблеск или лучик надежды.
— Моя мама…?
— С момента твоего рождения от неё никаких вестей, не смотря на то, что мы неоднократно пытались выйти с ней на связь. — удивительная способность женщины понимать подростка с полуслова облегчала, ибо сложить слова в нормальное предложение после услышанного стоило немало усилий. — Есть подозрения, что твоей мамы больше нет в живых.
Язык онемел, намертво прилип к нёбу. В районе сердца больно кольнуло, а мышцы живота болезненно сократились, вызывая судорогу. В горле пересохло, словно насыпали разгорячённый уголь.
Резко развернувшись ко мне спиной, директриса возобновила шаг в нужную сторону. Через силу оторвав ступни от пола, догоняю быстро шедший во мраке силуэт и следую по пятам, чтобы не заблудиться в подземном лабиринте.
— Лишь единицы знают об этой планете. Спохватившись, Сильва хотел преждевременно забрать из библиотеке дневник, но ты оказалась шустрее. — хоть я не вижу её лица, но слышу еле заметный смешок. — Подлинной его владелицей является Эллисон, так что можешь оставить дневник себе. — мисс Даулинг повернула голову в мою сторону, продолжая идти в нужном направлении. — И прошу, не потеряй её кольцо.
Такое чувство, что все вокруг знаю больше обо мне, чем я сама о себе. Иронично, ведь, в принципе, так оно и есть.
А дневник я оставлю себе. Определённо.
Поразительно, но за три минуты я услышала больше, чем за один вечер от недавно встретившегося биологического отца.
Через какое-то время скитаний по мрачному туннелю вдалеке показывается та самая злополучная дверь. Подойдя ближе, директриса без слов и лишней церемониальности распахивает старые двери, моментально оказавшись внутри небольшой комнатушки, которая в арочном конце оказалась абсолютно пустой. Ни намёка на недавно зашедшую Блум.
— Мы опоздали? — задаю до глупости очевидный вопрос и оглядываюсь по сторонам в поисках двух персон. Никого. Тотальная пустота.
— Похоже на то. — подтверждает мои догадки женщина слабым кивком головы и выходит из комнаты обратно в туннель. — Идём, кажется, я знаю, где их можно найти.
Ничего не остаётся делать, как в который раз за день последовать по пятам за мисс Даулинг. Но, к моему удивлению, мы двинулись дальше вглубь подземного туннеля, а не обратно. Вопрос отразился в глазах, но задать его не решилась, доверившись феи разума. Она определённо знает, что делает.
Подойдя к мощной каменной стене, что являла собой тупик, мисс Даулинг ладонью касается каменной поверхности сырой ограды, и несколько кирпичей по мысленному приказу отодвигаются в сторону, образовывая проход.
Господи, сколько еще секретов содержит в себе Алфея?
На этот вопрос никто не даст точный ответ.
За спиной слышу глухой шорох кирпичей, когда оказываюсь на улице. Вечер, практически ночь, и вправду холодные. Изо рта образовывается пара из-за повышенной влажности, а мокрые опавшие листья шуршат под подошвами чёрных кроссовок. После такой прогулки они без сомнений полетят в урну.
В темноте виднеются заросшие плющом могилы. На одной из гробниц сидит ворон, что вызывает неприятную дрожь, пробивающую до костей то ли от пониженной температуры, то ли от жути перед глазами.
Секретный проход на кладбище. Прекрасное начало. В случае чего ищите меня здесь.
— Будь наготове. — неоднозначно предупреждает женщина. Киваю и снимаю перчатки с кистей рук, пряча в карман жёлтой толстовки.
Перед глазами виднеются высокие камни и сам Каменный круг. В потёмках сканирую глазами местность на наличие людей, но никого не нахожу. Хмурю брови в непонимании.
Куда они могли запропаститься? Да еще и так быстро.
— Никого. — констатирую факт, всё так же вглядываясь во мрак ночи. Даже птиц не слышно.
Странно всё это.
Директриса достаёт телефон из кармана и быстро что-то печатает. Гаджет пиликает в кармане толстовки, чем и привлекает не только моё внимание. Снимаю блокировку, и перед глазами высвечивается сообщение от Стеллы.
«Сожженный в школе. Мы заперты в комнате»
— Кажется, им нужна твоя помощь. Поторопись. Здесь наши пути расходятся. — бросает напоследок светловолосая женщина и движется в сторону густо заросшей лесной чащи, оставляя меня одну в кромешной тьме.
Прикрываю глаза и прислушиваюсь к своим ощущениям.
Ночной ветер колышет листья и действует подобно колыбельной, от чего тело расслабляется против собственной воли. Его прохладное дуновение нежно касается открытых участков кожи. Короткие пряди волос приятно щекочут щёки.
Внезапное карканье со стороны кладбища возвращает сознание в реальность с небес на землю. Дёргаюсь, будто тело резко окунули в морозную прорубь. Перед глазами всё та же картинка пустоты, но странное ощущение чего-то неправильного не покидает меня.
Включаю на телефоне фонарик, подмечая про себя о критично низком заряде батареи. Хоть бы хватило до школы.
Не имея желания испытывать судьбу, держу путь по вытоптанной лесной дорожке вниз в сторону Алфеи. Поспешным шагом обхожу дорожные препятствия в виде камней и кустов. Хоть и во время занятий успела практически наизусть выучить её волнистые повороты, сейчас темнота усложняла.
С раздражением перед лицом убираю колючую ветвь ёлки, что из-за разбушевавшегося порыва норовила оставить следы острых иголок на щеке.
Посильнее натягиваю шапку и несколькими поспешными шагами вниз оказываюсь на широкой тропе. Покрепче сжимаю телефон в руке, когда полную луну полностью закрывает облако. И если она десять секунд назад хоть скудно освещала путь, то сейчас перед глазами полнейшая темень. Хоть глаза выколи.
Вдалеке в поле зрения попадают размытые очертания волшебной школы, в которой, судя по всему, вырубили свет.
Сегодня явно не мой день.
Сердце немного сбивается с привычного ритма. Делаю глубокий вдох и выдох, чтобы успокоить натянутые, словно тоненькая ниточка, нервы. Скоро сама превращусь в оголённый комок нервов.
Ну же, Эльза, соберись! Стоять столбом на месте — последнее, что ты должна делать.
Переборов дрожь в теле, продолжаю путь, подсвечивая перед собой дорогу искусственным и единственным источником света. Вокруг из-под земляной почвы поднимается пара тумана. Загробная тишина давит на черепную коробку огромным булыжником.
Чёткий хруст ветки за спиной. Кто-то неизвестный с заметной силой хватает меня за рукав жёлтой толстовки.
Резко разворачиваюсь на пятках, готовая в следующую секунду атаковать.
— Эй, полегче. — осознав своё проигрышное положение, незнакомец отпускает рукав толстовки.
Лихорадочно подсвечиваю фонариком перед собой, узнавая в темноте довольно-таки знакомые мужские черты лица.
— Твою мать! — брань срывается с моих пересохших губ. Сдерживаюсь, чтобы не покрыть его трёхэтажным матом и откровенно не послать куда подальше. — Брендон, ты с катушек слетел?! Зачем пугаешь?
С такими темпами скоро поседею. Хотя куда больше.
Парень не отвечает, внимательно всматриваясь за мою спину.
Выгибаю вопросительно бровь и медленно поворачиваю голову назад, совсем не понимая причину его заинтересованности.
За своей спиной удаётся узреть собственное творение в виде сосульки внушительного размера, что выгнулась дугой точно в сторону шатена. Одно крохотное движение — и острый конец льдины без сомнений уткнулся бы в живую плоть, запятнавшись горячей кровью.
— Господи, я же могла тебя запросто убить! — не успокаивалась, понимая, что из-за испуга и его беззаботности могла сотворить непоправимое.
Жизненно важный орган колотится, грозя оставить трещины на рёбрах. Ладони вспотели, а по позвонку скатилась холодная капелька пота, вызывая мелкую дрожь по телу.
— Чертовски круто. — подытожил парень на своей волне и повнимательнее оглядел холодное искусство, зародившееся на почве испуга вперемешку с неконтролированным страхом.
Пальцы мелко дрожат от переизбытка адреналина в крови. Телефон в руках издаёт жалобный писк, а после и вовсе потухает. Искусственный источник света исчезает, и мрак берёт власть в свои руки.
Со всхлипом прячу полностью разряженный гаджет в карман. Заметив моё подавленное состояние, специалист обращает на меня внимание и протягивает руку, но я поспешно отмахиваюсь и делаю несколько шагов назад, подальше от кареглазого.
— Это же я, Эл. — осторожный шёпот разрезал тягостную тишину во мраке.
Вздрагиваю от мужского шёпота и не могу сдержать предательские слёзы. Прячу лицо в холодных от пота ладонях. Стараюсь дышать глубоко, но грудная клетка рвано вздымается от неправильного ритма сердца.
Всё смешалось. Голоса, тени, звуки.
Смешалось всё в один спутавшийся комок.
— Тише-тише, ты в безопасности. — парень аккуратно сокращает расстояние между нами, пока я стою на одном месте, словно замороженная, не зная куда деваться. — Успокойся.
Сильные руки, взявшись за запястья, мягким движением притягивают моё окаменевшее тело к себе, заключая в тёплые объятья. Ладони специалиста бродят по спинным позвонкам, расслабляя тело и даря ощущение защиты. Кончик носа соприкасается со знакомой оливковой кофтой крупной вязки, что пропитана ненавязчивым ароматом хвои. Я даже не сразу заметила в темноте, что он в военной форме.
Дыхание и вправду было едва заметно рваным, потому что воздух будто не доходил до лёгких. Вдох обрывался на полпути.
— Тебе нечего боятся. — приятный шёпот над ухом растворился вместе с потоком ветра.
В отчаянии цепляюсь пальцами в кожаное крепление через мужское плечо, что красуется поверх темно-зелёной кофты.
Брендон немного колышет нас со стороны в сторону — и это помогает быстрее прийти в себя. Шмыгаю носом, вытирая тыльной стороной ладони засохшую дорожку солёной капельки. Но не отстраняюсь от источника тепла, что дарит чувство безопасности.
До этого напряжённая, подобно струне, против воли расслабилась. Плечи чуть опустились и дыхание со временем выравнялось.
— Шампунь с запахом морозных лесных ягод? — интересуется шатен, чем и вызывает смешок с моей стороны. Умеет разрядить обстановку.
Когда дрожь проходит, разрываю телесный контакт и часто моргаю в попытках сфокусироваться на парне.
— Что ты здесь делаешь? — хриплым голосом порождаю глупый вопрос.
— Идём. Всех учеников собирают в школе. — второкурсник берёт меня за руку. Замечаю некий контраст наших ладоней, что вызывает мелкие, еле заметные мурашки. Тёплая и холодная.
— Я повторю свой вопрос. — вновь подаю голос, когда кареглазый спешными шагами ведёт меня за собой, прекрасно ориентируясь в темноте.
— Сильва приказал вернуться обратно в школу.
— Вернуться в школу? — шестерёнки в мозгу отказывались работать в подобающем ритме, а потом до меня доходит. — Вы были возле барьера?
Брендон молча кивает на верное предположение.
— И как охота?
— Как видишь, безрезультатно. Это не может не напрягать, учитывая происходящее. — оповестил юноша, когда мы заходили в школу через главный вход.
Переступив порог Алфеи, ненавязчиво отпускаю руку шатена. Ладонь ощущает холодок. Тот на секунду поворачивает голову и задерживает рассеянный взгляд на наших разъединённых руках, прищуривается в задумчивости, не моргает. Несколько секунд в непонимании смотрит в мои глаза. Прикусываю внутреннюю сторону щеки и виновато опускаю взгляд в пол.
Не желая быть испепелённой пристальным взглядом карих глаз, обхожу шатена стороной и через мгновенье теряюсь в толпе учеников.
Спустя минуту бесполезных скитаний среди напуганной молодёжи на глаза попадаются знакомые лица. Решив присоединиться третьей лишней, направляюсь к ним, огибая скопление людей.
— Не помешала? — не подумав спрашиваю ради приличия. Смущённые выражения лиц Блум и Ская говорят сами за себя. Не обращаю особого внимания, чтобы окончательно не загнать голубков в неловкое положение. Возвращаюсь ближе к сути дела. — Девчонки заперты в комнате.
— Как? — похоже, Питерс давненько не заглядывала в общий чат.
— Не знаю, но мне кажется, их надо вытаскивать оттуда.
— Идём. — одним словом блондин берёт всё в свои руки. Нам остаётся только последовать поспешным шагом за ним.
Идти против толпы десятки школьников пришлось спиной под самой стенкой друг за другом, ибо напрямую тебя просто-напросто собьют с ног и унесут в противоположную сторону.
Двери в корпусе фей находим быстро, не смотря на практически полный мрак. Скай дёргает ручку — тщетно.
— Бесполезно.
— Скорее всего заколдовали. — предполагает преуспевший за нами Брендон.
Лихорадочно соображаю ход дальнейших действий. В голове вдруг переключают рубильник.
Что ж, попробовать стоит. Всё же лучше, чем ничего.
— Клин клином выбивают. — тень усмешки на моем лице и недоуменные взгляды. — Отойдите.
Как по приказу двое парней и однокурсница одновременно делают шаг назад, уступая мне больше места и пространства для небольшой проделки собственного производства, что родилась в голове минутой ранее.
Протягиваю вперёд правую руку и начинаю колдовать. Тоненький слой льда покрывает просвет между дверью и полом, после скользит между щелочью вверх. Сильнее напрягаю ладонь для должного результата — лёд твердеет. Выжидаю несколько долгих секунд. В проёме образовываются узоры трещин. Слышится звук сломанного дверного замка.
Парни молча кивают друг другу и одновременно немного разгоняются, выбивая плечами дверь. С протестующим скрипом та поддаётся, и деревянный барьер чуть не слетает с петель.
Я скривилась, почувствовав фантомную боль в правом плече шатена. Весьма неприятно.
— Вы как? — на парах врываюсь в общую комнату и бегло оглядываю всех присутствующих.
На полу в крови от невыносимой боли в полуживом состоянии выгибается старший брат Терры, будто в бреду, прикрывая окровавленной ладонью свежую рану. Мертвецки бледное лицо парня искажается в гримасе боли и пугает до ужаса. Кровь в районе рёбер пропитала одежду бурыми пятнами. Острые когти Сожженного разодрали мышечную ткань на боку.
— Отведём его к мистеру Харви.
Кареглазый кивает в сторону Сэма. Специалисты дружно приподнимают пострадавшего, подхватывают брата Терры по обе стороны, старясь не делать резких и лишних движений, чтобы не вызвать новую волну адской боли.
Кое-как дотащив старшего Харви на первый этаж в большой зал, где собрались все учащиеся Алфеи, парни аккуратно располагают Сэма на столе. Терра зовёт отца, что неподалёку лечил парня постарше. Увидев ужасное состояние собственного сына, глава семьи в тот час оказывается подле детей. Не теряя времени, оказывает первую медицинскую помощь, какую только можно предпринять в жутко шумной суматохе и неразберихе.
Как только приподнимают пропитанную бордового цвета ткань футболки, на общее обозрение открывается жуткое увечье. Разорванная плоть сильно кровоточит, а кожу словно хотели разрезать на куски.
Эпителий носа улавливает тошнотворный запах свежей крови. В горле начинает горчить железом, вызывая приступ тошноты, от чего задерживаю дыхание. Желудок отвратительно скрутило судорогой.
В ужасе отворачиваю голову в сторону в попытках переключить своё внимание на что-то другое. На что-то хорошее. Но ничего не выходит из-за общей паники вокруг, а болезненные стоны Сэма только ухудшают ситуацию. От боли он вот-вот потеряет сознание.
Полутемнота школы сбивает с толку. Лишь несколько зажженных факелов на стенах дают хоть какой-то ориентир среди суетливых подростков в большом зале.
— Уверена, вам известно, что Сожженным удалось проникнуть сквозь барьер. — непоколебимый и пропитанный уверенностью голос директрисы Алфеи рушит тонкую пелену тумана в сознании. Приподнимаю голову и замечаю высокую фигуру мисс Даулинг на лестнице, которая переключила рассеянное внимание многих учеников на себя. Позади женщины стоят несколько фей огня, что заваривают большие окна за её спиной. — Магические колодцы, служащие источником электричества, отключены. Благо, мне удалось связаться с королевой Луной. Поняв всю серьёзность сложившейся ситуации она послала на подмогу войска Солярии. — краем глаза замечаю как напрягается Стелла, услышав имя своей матери. — Мы блокируем все входы во двор. Сейчас вы в безопасности, но мы должны быть готовы к тому, что Сожженные примут попытку проникнуть в стены школы.
Волна тихого неразборчивого шёпота наполнила простор большого зала, вынуждая против воли выпрямить спину и сжать вспотевшие ладони в кулаки в карманах жёлтой толстовки.
Последние напутственные слова женщины рассеиваются в душном воздухе, стоило глазам немного отвести взор в сторону и заметить фигуру темноволосого мужчины недалеко от арочного входа. Военная форма специалиста, за спиной в ножнах отполированный до блеска меч. Всё, как и полагается. В лидера никак иначе.
Серо-голубые глаза наставника специалистов рассеяно смотрят в пол, но через несколько секунд взгляд ожесточается, эмоции меняются. От длительного мыслительного процесса прорисовывается тоненькая складочка между бровей. Приподнимает голову, бегло оглядывая и выискивая кого-то в толпе, пока мы не соприкасаемся взглядами на расстоянии.
Не моргаю, исподлобья наблюдая за мужчиной и его мимикой в глупой надежде прочитать хоть что-то. В силу своей профессиональности на публике он хорошо скрывает истинные эмоции.
Противоречивые чувства обволакивают собственный силуэт щупальцами ядовитого плюща от макушки до пяток, метаются со стороны в сторону, но никак не находят успокоения в душе.
Волнуется ли он обо мне?
Даже на внушительном расстоянии он не подаёт никаких проявлений родственной связи. Пустой, отстранённый, пронзительный, холодный до дрожи взгляд невозможно не заметить даже сквозь полутемноту.
Хотя на что я рассчитываю? Что практически незнакомый мне человек раскроет свои объятия и примет шестнадцатилетнего подростка? Полная чушь. У меня есть прекрасная семья в другом мире, которая в отличии от него интересуется и волнуется обо мне. Так зачем навязываться и травмировать себя еще больше? Зачем заниматься самоуничтожением?
От горькой досады глаза намокают солёной влагой. Первая разрываю затянувшейся зрительный контакт и поджимаю губы. Сегодня явный стрессовый день для моей психики.
Немного вздрагиваю, когда рука неизвестного из темноты хватает меня за предплечье — слишком близко стояла к арочному выходу со стороны.
— Эльза, мне нужна твоя помощь. — с темного коридора слышу голос мисс Даулинг, которая отводит меня немного в сторону. Молча киваю в знак согласия, абсолютно всё равно на её просьбу или приказ. Скорее всего, первое. — Под школой находятся секретный вход, как раз возле волшебных колодцев. Сможешь их заморозить? Все феи огня заняты.
— Но как я найду нужное помещение? — вопрос последовал сразу же. От этих секретных входов и выходов Алфеи голова кружится полных ходом.
— Я проведу. — из-за спины послышался такой знакомый голос, готов в любую секунду к любым препятствиям на своём пути. Господи, награди меня такой уверенностью. У него привычка появляться настолько вовремя?
— Хорошо. — твёрдо кивает директриса в знак согласия и, развернувшись, через несколько шагов растворяется во мраке бесконечного коридора.
Не теряя времени, следую строго за шатеном, лавируя между обеспокоенными от сложившейся ситуации подростками. Факелы, прикреплены к стенам Алфеи, слабо освещали дорогу, но давали хоть какой-то минимальный ориентир в неприветливых опустевших коридорах, кажется, совсем покинутой школы.
Спустившись вниз по лестнице в сырой подвал, показались те самые мощные колодцы, что поставляли такое нужное электричество. Мрачная тишина давила на виски, но привыкшие к темноте глаза более-менее сумели рассмотреть планировку подвального убежища.
Еле уловимый щелчок фонарика раздался за спиной, кое-как освещая огромное помещение искусственным светом, пока лампочки не снабжались электричеством. Выцветшая на стенах краска бледно-оливкового цвета говорила о нечастой посещаемости подземного места. Колодцы не издавали ни малейшего звука.
Заметный холод огромного пространства под землёй даже сквозь тёплую толстовку вызвал мелкую дрожь по телу. В попытках согреться обняла себя руками. Искажённые тени двух силуэтов точно следуют по пятам.
— Сюда. — кареглазый специалист прошёл вперед и вывел меня к старинному выходу из школы, подсвечивая фонариком перед глазами, который прихватил со стола прямо перед входом в подвал. — Справишься? — кивает Брендон и губы парня изгибаются в насмешливой ухмылке в свете фонарика, будто беря на слабо.
Прямо перед носом замечаю немаленькие двери, которые, по всей видимости, служат секретным входом и выходом из школы. Стоит немного приоткрыть двери с помощью грубой физической силы, как ржавые петли издали бы протяжной скрип. Чёрт знает, каким образом они открываются и как долго ими никто не пользовался, но моя задача определённо ясна.
— Еще бы. — хохотнула на выпад шатена. Обхожу стороной уверенного второкурсника и вытягиваю руки перед своим туловищем.
Настолько привыкший мороз приятно покалывает кончики пальцев. Хруст ледяной змееобразной дорожки по железной поверхности и между её просветам раздражает ушные перепонки, говоря о правильности действий. Разнообразные и непохожие ледяные узоры распространяются по всей площе большой двери. Лёд несколькими толстыми слоями полностью покрывает железную перегородку. Когда мерзлота вместе с инеем выходит за нужные пределы, прекращаю волшебство.
— Что это было? — слышится за спиной голос парня. Совсем рядом.
Не оборачиваюсь, смотрю на окончательные результаты морозной работы.
— Ты о чём? — совсем не понимаю причину его вопроса. Не впервой же ему видеть колдовство.
— Не притворяйся. Ты прекрасно понимаешь, о чём я.
Мотнула головой и повела плечами, отгоняя поток горячего дыхания, что прошёлся по телу и так констатировал с привычной мне прохладой. Его близость оказалась совершенно неожиданной. Когда только успел настолько тихо подкрасться?
Мозг начинал улавливать суть самого вопроса, но мысли не хотели возвращаться в двадцатиминутное прошлое.
— Нет, не понимаю. — отвечаю вопреки здравому рассудку, который прекрасно осознавал, о чём идет речь.
— Хочешь обсудить? — вкрадчивый шёпот коснулся правого уха.
— Нет. — всё тот же ответ.
— Врёшь. — горячий поток дыхания обжёг кожу шеи, огонь пробежался по спинным позвонкам от разницы температуры.
И как объяснить мою реакцию на явную провокацию с его стороны?
— Уверенность у тебя в крови? — риторический вопрос вылетает с уст в абсолютно тихом пространстве, когда на пятках разворачиваюсь лицом к парню и немного приподнимаю голову, всматриваясь в карие глаза, которые при искусственном свете, отражавшийся от тусклой краски на стенах, кажутся совсем чёрными. — Или это вырабатывается в специалистов со временем?
Упрямо игнорирую близость между нашими телами, всматриваясь в лицо шатена, что на голову выше меня. Ответа не последовало, только звук капельки воды разрушило тягучее молчание, что повисло в душном пространстве.
— И всё же. — тихий, но настойчивый тон коснулся ушей.
Господи, почему он акцентировал на это внимание? Ну, подумаешь, отдёрнула руку. Почему бы и нет? Разве может один случайный поцелуй что-то изменить? Было один раз — и что с того? Это даже звучит абсурдно.
— Захотелось. — бросаю короткий ответ и огибаю мужскую фигуру, направляясь в сторону выхода.
Не успеваю пройти и пару метров, как слышу поспешную походку за спиной. И прежде чем мысли успели вернуться из далеких странствий, сильные руки обвились вокруг талии, уверенно и крепко. Не сумела ничего сообразить, как специалист искусно разворачивает нас на сто восемьдесят градусов, а в следующую секунду лопатки соприкасаются с холодной стеной, когда тот заставляет талию немного изогнуться поближе к нему.
Нахлынула приятная опьяняющая беспомощность. Сердцебиение то ли от неизвестности, то ли от предвкушения начинает ускоряться. Прерывистое дыхание опаляет губы, а сбившийся ритм сердца разгоняет кровь в венах.
Не успеваю набрать воздуха в лёгкие, как его губы настойчиво прижимаются к моим. Немного с напором шатен размыкает мои губы, сознание катится в бездну, и я понимаю, что оказываюсь в плену непонятно откуда взявшегося и зародившегося на краю подсознания собственного желания.
Парень делает шаг чуть в сторону, не разрывая телесного контакта лишь для того, чтобы положить такой ненужный и мешающий фонарик на железный выступ, а после и вовсе сосредоточиться на поцелуе, растворившись в моменте. Руки сильнее, но мягко надавливают на изгиб талии, и мой живот вжимается в мужской пресс под вязаной кофтой. Даже сквозь одежду чувствуются его напряжённые мышцы.
Ладони по чужому велению скользят по предплечью вверх, словно ими с помощью ниточек орудует невидимый кукловод. Пальцы зарываются в каштановые волосы специалиста, немного сжимая на затылке. Поцелуй пылкий, затяжной вытесняет последние крупицы здравых мыслей о прекращении этого безумия. Калейдоскоп разнообразных чувств окончательно размыл реальность перед закрытыми глазами.
Плевать на укрытие. Если бы сейчас сюда ворвались ученики или целая стая Сожженных, маловероятно, что это послужило бы весомой причиной прекратить действия парня.
Брендон слегка покусывает чувствительный эпителий кожи, чуть оттягивает нижнюю губу, что раззадоривает еще больше. Ловлю момент и набираю нужного кислорода в лёгкие. Слышу довольную усмешку, и тот вовлекает в углублённый поцелуй.
С каждой секундой воздух заканчивался, а когда его совсем не стало, в голове резко переключают рубильник.
Настойчиво нажимаю на мужские плечи и чуть отлепляю парня от себя, который, видимо, и не думал отстраняться или прекращать. Увлечение затянулось.
С каждой последующей секундой начинаю осознавать реальность происходящего, по крупице собирая остатки здравого рассудка. Грудная клетка рывками приподнимается, соприкасаясь с грудными мышцами кареглазого. Специалист рвано дышит, охлаждая влажные от поцелуя губы. Неспокойное дыхание смешалось в единое и, кажется, что стук колотящегося сердца могут услышать далеко за пределами этих стен.
Талия освобождается от цепких пут и чувствует свободу. Руки Брендона ложатся с обеих сторон от моей головы, будто перекрывая дорогу к отступлению и не давая шанса на освобождение.
— Зачем? — собственный голос отдаёт заметной хрипотцой, перебивая громкий стук жизненно важного органа в ушах, который от бешеного ритма грозит оставить трещины на рёбрах. — Тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее время?
Слышу глубокий смешок, когда перед глазами практически непроглядная темнота. Лежащий фонарик на железном выступе бросает искусственный источник света в противоположную от нас сторону и освещает другую сторону пустой комнаты.
— Захотелось. — отплатил моей же монетой. — Почему я должен противиться своему желанию?
От прямолинейности я чуть не поперхнулась воздухом. Кровь приплывает от мозга к щекам. Благо, парень во мраке этого не видит.
Шатен резко отталкивается ладонями от стены, делая пару шагов назад, увеличивая расстояние между нами. Запускает пятерню в шевелюру и взъерошивает каштановые пряди волос, наспех приглаживая чёлку в художественном беспорядке.
— Но это не значит, что ты можешь делать всё, что тебе вздумается и пользоваться людьми, чтобы воплотить свои желания.
— Разумеется. Я даже не думал об этом. — соглашается кареглазый и берёт в руки фонарик, освещая каменные ступеньки, что ведут вверх к выходу. — Мы закончили? — губы парня изгибаются в хитрой усмешке. Господи, его двузначность ставит меня в неловкую ситуацию.
Направляюсь к ступенькам и прохожу мимо Брендона, слегка толкая его плечо своим, ибо нечего разбрасываться подобными фразочками. Торопливые шаги слышатся за спиной.
Перебираю ногами и поспешно покидаю помещение, будто убегая от чего-то. Только вот от чего? От приятных ощущений? От пережитого несколько минутами ранее? Или от настойчивой решительности молодого человека?
Господи-боже, да признайся хотя бы себе, что подобная уверенность не может оставить равнодушных особ противоположного пола.
— Нужно помочь остальным. — первая разрушаю затянувшееся молчание, когда поворачиваю за угол и в поле зрение попадается очертания большого зала.
— Удачи. — согласно кивает Брендон и мы разделяемся, уходя в противоположные стороны: я — к знакомым фигурам, он — к специалистам.
Прикладываю прохладные ладони к горячим щекам, чтобы хоть как-то снизить повышенную температуру, причиной которой является один до жути уверенный в себе представитель мужского пола.
По мере приближения уши улавливают отрывок диалога, но этого вполне хватает для понятия того, что это трио задумало очередную опасную авантюру.
— Как думаешь, что она задумала? — тихо спрашивает Стелла фею воды, на что последняя пожимает плечами в неведении.
— Наверняка что-нибудь безрассудное, — как по щелчку пальцев Питер вырастает из-под земли, — но на этот раз я буду не одна. Ты с нами? — спрашивает рыжеволосая и кивает в сторону, когда замечает подошедшую меня.
— У меня есть выбор? — отвечаю с лукавой усмешкой вопросом на вопрос. — На худой конец можно пойти во все тяжкие. — безрассудно, согласна, но мне как-то уже становится всё равно. — Каков план?
Думали мы недолго, как принцесса Солярии оповещает нас о тайном проходе за стеллажами в столовой, где нам выдают обеды. Стелла учится второй год в школе, поэтому её познания в секретных путях меня особо не удивило.
На носочках передвигаясь друг за дружкой под стенкой в тени нам удаётся проскочить за стеллажи никем незамеченными. Все чем-то заняты и небольшой девчачий квартет их абсолютно не интересует, что нам только на руку. Немного пригибаемся за пустыми стеллажами, пока Аиша открывает что-то на подобии люка в полу. Пропускаю вперёд девушек, сама залезаю последняя, одной рукой вцепившись в перила железной лестницы, а другой придерживая тяжёлый люк. Не удержав тяжесть, немного резче, чем ожидалось, отпускаю крышку и громко захлопываю проход над головой.
— Упс. — виновато улыбаюсь, когда длинноволосая блондинка щёлкает пальцами и небольшой шарик света появляется над нашей компанией. — Надеюсь, никто не услышал.
— Поторопимся. — уверенно заявляет фея огня.
Следуем за ней по запутанному лабиринту, в котором ориентируется Стелла и направляет нас к выходу. Могу поспорить, что подземельные проходы мне будут скоро сниться в ночных кошмарах.
Выходим через знакомый проход на кладбище и спускаемся вниз к отключённому большому фонтану на открытую территорию, где под ногами в свете луны мерцает серебряными капельками роса. Из-под влажной земли исходят испарения, превратившись в лёгкий туман.
— Моя мама скоро будет здесь с настоящей армией. — излагает новость наследница Солярии спеша за Питерс, пока я поспешно перебираю конечностями, чтобы не отстать.
— Большая вероятность того, что она не успеет. — подаю голос и краем уха улавливаю животный рык со стороны высоких сосен.
— Им нужна я. Так было всегда. — Питерс не намерена отступать от своей задумки. — Я знаю, что нужно делать. Розалинд научила меня этому. Но я не знаю, к чему это может привести.
Уже легче, но не совсем.
— Всё нормально, я защищу нас и тебя водой, если огонь разгуляется. — успокаивает Аиша девушек.
— Я буду на подхвате и постараюсь в случае чего прикрыть вас. — говорю чистую правду и встречаюсь с голубыми глазами Блум, в которых читается доверие.
— Ты нас не увидишь, но мы будем рядом. — практически шепчет представительница королевской семьи, а секундой позже животный рык снова доносится недалеко со стороны лесной чащи, вынуждая повернуть голову на его источник и приметить за высокими деревьями мелькающие тени.
— Пора. — кратно и предельно ясно бросаю напоследок. Отхожу подальше, спиной разворачиваюсь к феям, чтобы сосредоточится.
Наготове напрягаю пальцы, и снежинки морозным вихрем окутывают кисти. Пушистые хлопья начинают падать от ладоней вниз на землю, покрывая сочную зелёную траву белоснежными пушинками.
Своим волшебством Аиша вызывает шум со стороны фонтана и заставляет водную стихию повиноваться хозяйке. Отточенными движениями рук девушка призывает мощный поток воды образовать вокруг феи огня водяной барьер.
А после произошло невероятное.
Неведомая сила приподнимает над землёй обладательницу рыжих волос. Пламя послушно окутывает фигуру девушки от ног до кистей рук, не обжигая светлую кожу, будто в желании защитить свою госпожу во что бы это ни стало. Волшебная энергия придаёт новых сил, глаза пылают решительностью, огненные длинные волосы развиваются на ветру. Поток адски раскалённых языков пламени преображаются в фантастические крылья за хрупкой спиной Блум.
От захватывающего зрелища невозможно оторвать глаз.
Фея огня мягко приземляется на землю, когда Сожженные окружили нас со всех сторон. Готовая в любую секунду дать отпор первой, пока девушка почему-то медлит. В следующий миг она берёт всё в свои руки.
От её ладоней исходят мощные потоки жара, точно в сторону Сожженных. Один за другим они замертво падают на землю, не подавая признаки жизни.
Когда последний глухо приземляется, обладательница рыжих волос начинает оглядываться вокруг в неверии и громко дышать, судорожно хватая ртом воздух. Адреналин бушевал в крови Питерс после произошедшего.
С потоком ночного ветра пепел развеивается от проигравших, представляя глазам человеческий облик.
Так это обычные люди?
Моргаю пару раз, чтобы убедить себя в обратном. Но нет, это суровая правда.
Слабость охватывает тело огненной девушки, и та из последних сил еле держится на ватных ногах, кое-как находясь в стоячем положении. Непонятно откуда взявшаяся мисс Даулинг подхватывает тело подростка, которое опасно повело вперёд, и мягко улыбается в ответ.
— Что с ней? — с волнением спрашивает афроамериканка, подбегая к подруге.
— Всё в порядке, она просто ослабла. Отведите её в комнату.
Девушки подхватывают под руки Питерс и потихоньку направляются в сторону школы. Издалека в окнах Алфеи начинает мерцать свет, а после электричество и вовсе без перебоев снабжает множество комнат и длинные коридоры, которые, кажется, никогда не закончатся.
— Как вы? — к нам приближаются встревоженные Терра и Муза перед самым входом в квартиру. Уставшие, но счастливые.
— В норме. — устало отчитываюсь и за остальных, пока девушки отводят Блум в комнату. На глаза попадаются кровавые пятна на руках младшей Харви, от чего напрягаюсь. — Терра, что с тобой?
— Это не моя кровь. — фея земли делает попытки убрать руки за спину, чтобы не пугать случайных прохожих. Хотя мне кажется, что после сегодняшних ночных событий учеников ничего уже не напугает.
— Сэма? — предполагаю, на что получаю согласный кивок. — Как он?
— Жить будет. — с задором улыбается дочь профессора и следует за молчаливым эмпатом внутрь квартиры, двери которой были приоткрыты.
Сама же следую по пятам и с натужным скрипом закрываю двери. Нужно будет попросить мастера проверить их на наличие повреждений после применения волшебства и грубой физической силы.
Вся компания собралась в комнате Блум и Аиши для разговора. Вежливо отказавшись от ночных посиделок и приятной беседы под предлогом нечеловеческой усталости, оказываюсь в своей комнате и судорожно выдыхаю.
Стены морской волны успокаивают зрительные рецепторы, а благоговейная тишина успокаивает загруженный последними событиями мозг. Спокойная атмосфера комнаты обволакивает всё тело, и расслабление растекается по каждой клеточке. Неимоверная усталость накатывает огромной волной.
Прохожу вглубь пустой комнаты и кайфую от благоприятной обстановки. Разминаю затёкшие мышцы шеи, снимаю с головы шапку и бросаю на стол, а моментом позже тёмные перчатки следуют её примеру, которые достала из кармана длинной кофты. Немного подпрыгивая на месте, разуваюсь. Потрёпанные от сегодняшней беготни чёрные кроссовки оказываются возле кровати. К носке они уже не пригодны.
Достаю из глубины другого кармана жёлтой толстовки разряженный телефон, а из тумбочки — зарядное устройство. Вставляю кабель в гнездо гаджета, а блок питания — в розетку возле прикроватной тумбочки. Несколько долгих секунд удерживаю боковую кнопку. Выключенное устройство издаёт слабый звук и немного подсвечивается, оповещая о перерождении батареи. Оставляю смартфон на тумбочке возле светильника.
Для полного расслабона нужно бы еще принять душ, но сил совсем не осталось даже на это. Практически доползаю к одноместной кровати и бухаюсь на неё. Матрас под живым весом немного прогибается. Утыкаюсь лицом в перьевую подушку, что кажется мягким небесным облачком. Блаженно прикрываю свинцовые веки, откровенно наплевав на уличную одежду.
Потом. Всё потом. Я слишком сильно устала.
* * *
Сон был настолько крепким, что мою упрямую персону, которая от слова совсем не хотела покидать границы морфия, пришлось будить. Удача улыбнулась Блум только с третьей попытки расшевелить меня, и то ближе к обеду. Кое-как разлепив сонные веки, сон понемногу стал сходить на нет. Обладательница рыжей шевелюры посмеялась, когда увидела меня совершенно сонную с отпечатками подушки на одной стороне лица и взъерошенным вороньем гнездом на голове.
— Я заслужила на заслуженный отдых. — проворчала как старая бабка, не сразу сообразив, что сморозила полную ерунду, ибо мозг еще находился в стане сонного гипноза.
— Мы с девочками хотим навестить моих родителей в Калифорнии. Не хочешь присоединиться к нам за компанию? — матрас на краю кровати немного прогнулся, готовя о том, что девушка присела подле меня.
— С какой целью? — поинтересовалась для поддержания разговора и протерла заспанные глаза.
— Хочу рассказать правду своим родителям.
Меня как холодной водой облили. Сон как рукой сняло. Резче чем ожидалось приняла сидячее положение, от чего перед глазами комната немного закружилась. Шестерёнки в голове со скрипом начали свою работу. Разговор медленно принимал яснее и чёткие очертания.
— Думаешь, они готовы? — аккуратно задала вопрос, поскольку подобная мысль несколько раз посещала мою голову, но откидывала её в сторону на потом.
— По крайне мере они должны знать. — тихо прошептала себе под нос фея огня и поправила пальцами выбивающуюся прядку волос за ухо. — Так ты с нами?
Вопрос Питерс заставил нейронную сеть под черепной коробкой выполнять свою функцию на максимум. Думы метались из стороны в сторону подобно перепуганному воробью.
Стоит ли мне, наконец, признаться своим — теперь уже — приёмным родителям? Стоит ли заваривать кашу, не зная к чему это приведёт? Или стоить утаить? А потом что? Врать и поддерживать вранье, пряча настоящую реальность за кулисой напущенной иллюзии? И насколько долго это продлится?
Если нет, как потом ты будешь смотреть им в глаза?
С одной стороны на них еще действует магия внушения, но вот с другой…
Два конца одной палки, которая вполне может больно шибануть по лбу и набить здоровенную шишку. Но ведь рано или поздно она исчезнет, так ведь?
Я настолько окунулась в свои мысли, что огненная девушка потрясла меня по плечу, тем самым, возвращая из далёких странствий в реальный мир.
— Эл, ты чего? — голубые глаза забегали по моему лицу в надежде прочитать мои мысли.
— Нет, ничего. — голос какой-то отстранённый. Часто моргаю и перестаю сверлить светлый ковёр на тёмном полу. — Слушай, давайте без меня, ладно? Я слишком сильно устала после всего.
— Как хочешь. — легко соглашается Питерс и встаёт с кровати, направляясь к выходу из моей комнаты. — Мы через два часа выдвигаемся — если передумаешь. — через плечо предупреждает однокурсница и прикрывает дверь с той стороны.
Откидываюсь беловолосой макушкой на мягкую подушку. Белый потолок оказался единственным интересующейся конструкцией для глаз. Если бы мои волшебные силы были связаны с огнем — точно оставила бы прожжённую дыру. Оставалось бы только приветливо и с дружелюбием поздороваться с соседями выше в стиле «Привет!», аки суслик.
Противоречивые мысли заполнили всё свободное пространство под черепом. Серое вещество головного мозга кипело, словно над адски разгоряченными углями.
Каким образом это сделать? И стоит ли это делать вообще?
Не попробуешь — не узнаешь.
Настоящий безжалостный мозговой штурм.
Передо мной будто поставили весы добра и зла, которые от какой-либо справедливой или притворной мысли постоянно перевешивали. Я однозначно колебалась с принятием верного решения.
Неспокойные думы метались со стороны в сторону подобно напуганному затерявшемуся воробью в неизвестной местности. Сознание блуждало в собственных мыслях, что были похожи на спутанные между собой ниточки, ища выход из замкнутых дорожек лабиринта, но постоянно натыкалось на тупик. Начиналось казаться, что выхода и совсем не могло существовать.
Очнулась только тогда, когда со стороны выхода громко захлопнулись двери квартиры. Оповещая о том, что я осталась один на один со своими мыслями. Не было никого: ни ходячей Терры со своими вазонами, ни Музы, которая иногда включала музыку на усиленных музыкальных колонках за стеной, хотя зачастую предпочитала наушники, ни крутившиеся перед зеркалом модницы Стеллы, ни вечно правильной Аиши, ни суетливой Блум.
Ни-ко-го.
Лениво переворачиваюсь на бок и снимаю полностью заряженный телефон с зарядки. Начало второго.
Замечаю входящее сообщение от мамы. Незамедлительно печатаю ответ о возможном приезде на следующих выходных. Тень сомнения не исчезала.
Через силу принимаю сидячее положение, а через минуту сомнений собираю мыльные принадлежности в пакет и прихватываю банное полотенце. На глаза попадаются изношенные кроссовки. Перед выходом подбираю уже старую обувь и выбрасываю прямиком в урну, а после направляюсь в царство чистоты и свежести.
День пятницы выдался не из лёгких — вся школа отходила от ночного происшествия. Я даже нос не высовывала за пределы комнаты — сил не хватало даже на это. Беготня утомила, а волшебная лампочка внутри перегорела. Поэтому весь оставшийся день я провела за просмотром короткого сериала в пижаме и с вкусностями в виде горячих бутербродов с чаем.
За окном практически стемнело, когда последний кадр короткометражного сериала промелькнул перед глазами, и показались титры на чёрном фоне экрана.
Захлопнула крышку ноутбука, замечая еле уловимое зарево над верхушками лесных деревьев. Уже заканчивается вечер, пока в Первом мире он только вступает в свои права. Через четверть часа таинственный покров ночи опустится на бесконечное небо.
Нажимаю пальцами на переносицу, немного сжимая до звёздочек перед закрытыми глазами. Мысли снова возвращаются к Блум и её родителям.
Как она? Уже рассказала? Как супружеская пара отреагировала на ошарашенную новость своей — могу поспорить, они только узнали — неродной дочери? Как они переместились в Первый мир?
Всё, решено. Я расскажу. Обязательно расскажу всю правду, ничего не утаивая.
Рождается следующий не менее важный вопрос: как мне очутиться в Аризоне, а точнее — в городе Северли Хиллс?
Не просить же мне директрису в помощи транспортировки. Она и так занята по горло. Ей не до меня.
И как же сумели переместиться девчонки?
Точно, кольцо Стеллы!
И что теперь? Мне попросить позаимствовать регалию Солярии? Полный бред. Это же её собственность.
Так. Стоп.
Меня как будто огрели молотком по голове, совсем не жалея сил, да так, что от вибрации вздрогнули нейроны головного мозга.
В связи с тем, что в мире наступило спокойствие, все порталы на планету Омега заблокированы, а артефакты утрачены.
Перед глазами поездом пронеслись написанные жирным шрифтом наизусть выученные слова из дневника.
Спохватившись, приоткрываю дверцы прикроватной тумбочки и достаю оттуда дневник в синем переплёте, не позабыв о бархатной небольшой коробочке такого же цвета, где храниться колечко с голубыми топазами в виде приземлившейся снежинки, хрупкой и завораживающим своим узором.
Перечитываю нужное предложение на пожелтевшей страницы несколько раз, всё больше и больше подтверждая свои суждения и возможные теории.
Если портал на планету Омега заблокирован, то это не значит, что порталы в другие миры также под запретом.
Бинго, Эльза! Сумела сложить пазлы в единое целое. Теперь становится понятная просьба мисс Даулинг о сохранении кольца — это же визитная карточка в любую точку вселенной!
С неким трепетом и предвкушением вытягиваю утончённое серебряное колечко из коробочки. Кручу в руках, приглядываюсь на наличие царапин, но не нахожу и намёка на них. Видимо, предыдущая хозяйка — если верить словам директрисы — Элисон — очень бережно относилась к ценной вещице.
Аккуратно надеваю кольцо на средний палец правой руки. Серебро и камень приятно холодили эпителий кожи между фалангами пальцев, а голубой цвет оттеняет её бледность.
От непривычки немного наклоняю ладонь вперёд-назад. Прозрачный камень от искусственного света лампы играет стеклянным блеском, притягивая взгляд, а прозрачный лак переливался на ногтях.
Возвращаю оставшиеся вещи на место в тумбочку, после чего привстаю и подхожу к шкафу. Беру первое, что попадается под руку: изумрудное тёплое платьице с рукавом в три четверти и осенние тёмные сапожки со шнуровкой. Накидываю на плечи кожанку и, взяв расчёску со стола, укладываю высушенные и запутанные волосы после мытья. Надо же, они отрасли. Только заметила, что белые пряди удлинились и немного касаются плеч. Нужно будет забежать в парикмахерскую и воспользоваться услугами мастера.
Прячу пижаму в шкаф. Кладу телефон в один карман, а зарядку — во второй. Больше мне ничего не нужно.
Высовываю нос в абсолютно пустой коридор, в котором ни намёка на жизнь или какие-нибудь посиделки. Видимо, ученики расползлись по комнатам и отдали предпочтение сну и спокойствию после весьма бурной ночки.
Усмехаюсь своим мыслям и выхожу за пределы квартиры, не позабыв плотно закрыть за собой дверь. Коридоры к выходу через полшколы встречали своей опустошённостью, что было только на руку. Не буду вызывать лишние и совсем не нужные подозрения в случайных прохожих.
Переступаю центральный выход из школы и оказываюсь в практически тёмном дворе. Ветерок приятно колышет локоны, которые щекочут шею, кончик носа улавливает запах леса. После той ночи дышится намного легче и спокойнее.
Ускоряю шаг, идя строго по дорожке, что ведёт к выходу из школы. Вскоре замедляюсь, замечая слабые очертания силуэта. Незнакомец опирается спиной о ворота и вглядывается в чащу леса. Услышав шаги за спиной, разворачивается в мою сторону, и я узнаю наставника специалиста. Неужели служба?
— Я уже начал рассуждать, что ты передумала. — вместо приветствия проговаривает мужчина. Значит, меня дожидался.
— Я такая предсказуемая?
— Не совсем, но в связи с последними событиями — это вполне ожидаемо. Тем более, твои соседки покинули Алфею еще в обед. — непринуждённо продолжает мистер Сильва и подходит ближе, останавливаясь в двух метрах от меня.
— Надо же, я думала, вы не подойдёте ко мне более чем на десять метров. — недовольно хмыкаю и скрещиваю руки под грудью, показывая свой истинный настрой к предстоящей беседе, которую, судя по всему, избежать невозможно.
— В неформальной обстановке обращайся ко мне на «ты». — специалист делает попытки сближения, но это действует на меня обратным рычагом воздействия.
Неужели он искренне надеется, что факт нашего кровного родства может что-то поменять?
— Не имею желания. — упрямлюсь и поворачиваю голову в сторону.
— Мне жаль, что я не сумел вырастить тебя.
— Забавно, как всё это не имеет значения спустя время.
— Признаюсь, я струсил. — мужчина пожимает губы, а серо-голубые глаза смотрят в похожие мои. Внутри что-то дрогнуло, словно оборвалась тонкая ниточка, или кто-то обрезал её тупыми ножницами, перед этим хорошенько потрепав. — Меня воспитывали в строгости, и я думал, что не сумею дать отцовскую любовь и заботу маленькой девочке.
Губы начинают дрожать, когда в горле зарождается колючий комок, что начинает сжимать голосовые связки.
Нет, перестань.
— Знаю, что ты держишь злость на Ская…
— Совсем нет, он ведь не виноват в произошедшем. — перебиваю очередную речь наставника специалистов и признаюсь: — Обида затаилась только на вас.
Горькое молчание отравляет свежий воздух. Мужчина делает попытку, чтобы заключить в свои объятия, но я делаю зеркальный шаг назад, подальше от него, и вытягиваю руку вперёд.
— Не прикасайтесь ко мне. — тихо, вырывается против воли.
Серо-голубые глаза тускнеют, и мистер Сильва еле заметно кивает, опустив руки. Делает шаг в сторону, тем самым давая возможность пройти в нужном мне направлении, не изменив маршрут.
— На каких основаниях вы следуете за мной? — бесстрастно интересуюсь, когда периферийным зрением замечаю фигуру мужчины недалеко от меня.
— На основаниях отцовского беспокойства. Хочу, чтобы ты без приключений дошла до охотничьего домика в лесу.
Молчу. Нет, мне проще воткнуть себе меч, что покоится за спиной специалиста в ножнах, в сердце, нежели слушать подобные слова, которые вызывают неоднозначные чувства внутри.
— Так ты на все сто процентов расскажешь правду, ничего не утаивая? — поставил вопрос ребром темноволосый мужчина, когда мы сошли с широкой грунтовой дороги на небольшую лесную тропу.
— Как бы это банально не звучало, но они заслуживают знать правду. — выпаливаю не думая. Вглядываюсь в лесную рощу, приблизительно понимая своё местонахождение. Осталось недалеко.
Переступаю сухие палки с опавшими иголками, а перед глазами вырисовывается образ совсем маленького охотничьего домика под ветками высокой ёлки.
Двери открываются с противным скрипом заржавелых старых петель. Пыльный домик впускает ночных гостей. Немного пригибаюсь и обхожу липкие паутины. Специалист следует моему примеру в точности повторяя движения.
С другой стороны, параллельно входным, показываются еще одни двери. Торможу перед ними, не зная, что делать дальше.
Опускаю взгляд на кольцо в надежде, что оно мне даст маленькую наводку.
— Подумай о том месте, куда хочешь переместиться. — подсказывает мужчина, заметив мои колебания и заторможенность.
Молча следую его совету. Прикрываю глаза и прикладываю ладонь к шершавой поверхности прогнившей доски. Начинаю думать о…
Сквозь темноту закрытых глаз просвечивается яркий свет, как будто меня положили под хирургическую лампу. Приоткрываю веки и замечаю, как кольцо переливается бело-голубым сиянием, а вокруг дверей сквозь щели просачивается серебряное мерцание.
Под натиском ладони прогнившие двери открываются от меня. Переступаю порог и оказываюсь в другом забытом пространстве.
Напоследок разворачиваюсь лицом к стоящему напротив человеку. Мистер Сильва легонько кивает и немного приподнимает уголки губ в искренней тёплой улыбке. И это последнее, что замечаю перед тем, как двери с хлопком закрываются сами по себе, создавая преграду между нами.
В воздухе чувствуется пыль и, не сдержавшись, чихаю в рукав кожанки. Покидаю маленькое помещение старой кухоньки и направляюсь через более широкую комнату к выходу из помещения. Окна наглухо заколочены досками, сквозь щели которых пробиваются лучи солнечного света. Да, разница во времени сильно ощущается.
Выхожу из охотничьего домика на окраине заповедника Северли Хиллс. Требуется четверть часа ходьбы по узкой дорожке в сторону парка.
В лесопарке в скорый вечер пятницы собирается народ из подростков, а вот там дальше молодые мамочки в декрете с детишками. Кто-то спешит на занятия или вечернюю тренировку, кто-то просто отдыхает и делится последними свежими новостями. Жизнь кипит.
Показывается тот самый фонтан, который от неподвластной мне на тот момент магии покрылся коркой льда. Сейчас он работает, будто и не было вовсе того происшествия несколькими неделями ранее. Словно это было вчера.
Спустя еще некоторое время на горизонте показывается знакомый двухэтажный дом типичной американской семьи. Машина возле дома, значит, папа вернулся с работы. Так даже легче. Не нужно будет пояснять два раза подряд. Если еще меня хватило хотя бы на один разговор.
Поднимаюсь на крыльцо и нажимаю на кнопку звонка. Усмехаюсь про себя от некой глупости этого поступка.
Дожили. Звонить в дом, в котором же и выросла. Теперь в роли гостьи?
Послышались шаги с той стороны двери, и те открываются. Перед взором показывается крепко сложенный мужчина с темно-русыми волосами в домашней одежде, который в неверии смотрит перед собой. Губы расплываются в улыбке на его озадаченное выражение лица.
— Эльза? Ты же вроде бы говорила, что приедешь на следующих выходных. — проговаривает отец и заключает в медвежьи объятья, которые грозят мне переломом рёбер. В ответ обвиваю шею Питера руками.
— Привет. Планы изменились. Я не помешала? — издалека интересуюсь обстановкой в доме.
— Глупости говоришь. Проходи. — мужчина пропускает в прихожую, где я переобуваюсь в комнатные тапочки и вешаю кожанку на крючок возле круглого входного зеркала. — Мелисса, Эльза приехала! — уже громче оповещает хозяин дома, а после интересуется отсутствием каких-либо вещей и дорожной сумки, на что я махаю рукой, мол: «Потом».
— Кейт дома?
— Нет, она записалась в школьный музыкальный кружок. — оповещает новость русоволосый мужчина. И когда только успела?
Из кухни выглядывает женщина с кудрявыми каштановыми волосами. Зелёные глаза наполняются радостью, а накрашенные губы нейтральным оттенком помады расплываются в улыбке. Видимо, недавно с работы.
— Почему не предупредила о своём приезде? — Мелисса вытирает руки о клетчатый оранжевый фартук. — Я бы приготовила твою любимую курицу с лимонным соусом.
На душе становится тепло и уютно от слов хозяйки дома.
Прохожу на кухню и замечаю на столе две порции пломбира в стеклянных креманках для мороженого. В середине осени лакомиться холодным изделием? Почему бы и нет.
— Будешь? — предлагает женщина и, не давая шанса ответить, уже накладывает три белых шарика в посудину и ставит на стол.
Морально настраиваю себя, считая в мыслях до десяти.
— Мам, пап, мне нужно с вами поговорить. — прохожу в глубь кухни и отодвигаю стул, присаживаясь напротив женатой пары. Не могу больше тянуть до последнего. Нужно дойти до конечной.
От серьёзного тона мужчина и женщина переглядываются в непонимании, но в полной готовности выслушать меня.
Шумно вдыхаю воздух в лёгкие и выдыхаю через рот. Скрещиваю руки на столе перед собой, собирая все мысли в кучу. Впереди предстоит долгий и тяжёлый разговор.
* * *
Наблюдаю за маленьким снежным человечком, что висит в воздухе над ладонью. Прекращаю магию и, повернувшись в вполоборота на стуле, снеговик оказывается в раковине.
Родители устремили свой взор точно на мои руки, поражаясь только что увиденном перед глазами секунду назад. Приподнимают ошеломленные взгляды на моё лицо. Поджимаю губы и смотрю на растаявшие шарики мороженого в креманке. Бегаю взглядом по пломбиру, который скоро превратиться в малюсенькое озеро, по пальцам, по кольцу, но только не поднимаю взор на сидевших людей передо мной.
Оглушающая тишина на кухне кажется громче сигнала машины за окном в соседнем дворе. Тиканье настенных часов подобно капелькам капает на темечко. Тело обволакивает чувство внутренней пустоты и тленности. Сердце, кажется, замедлило свой ритм и одним резким мгновением оказалось внизу, где-то под столом, опустошая грудную клетку.
Ну же, скажите хоть что-то.
Говорить не было сил. Язык превратился в наждачную бумагу, а горло сдавило железной удушливой цепью.
— Кхем, это…всё очень… — темно-русый мужчина не смог подобрать соответствующие слова к услышанной от меня правдивой истории. Продемонстрированная магия расколола все сомнения на маленькие осколки, которые невозможно склеить обратно.
— Тяжело воспринимать подобное. — закончила за мужа Мелисса и спрятала лицо в ладони, переваривая информацию и складывая её по полочкам.
Пришлось рассказывать всё по порядку, начиная с того самого дня, когда мне «выпала прекрасная возможность учиться по обмену». В своём рассказе упустила происшествия прошлой ночи, саму подготовку к нему и некоторые тревожные моменты. Не стоит их перегружать и давать сомнительные поводы для беспокойства.
— По мороженому? — с неловкой улыбкой Питер предлагает полакомиться холодным изделием, только вот: — Ну что ты будешь делать. — оно растаяло.
Уголки губ искажаются в лёгкой улыбке. Приподнимаю правую руку — растаявший пломбир на глазах приобретает нужный вид, что был ранее: белоснежная сладкая лужица в стеклянных сосудах превращается по три небольших шарика в каждого присутствующего на кухне.
— Невероятно. Я до сих пор не могу поверить. — прошептала женщина с каштановыми волосами, а после обратилась ко мне: — Эльза, не смотря на это, мы не стали любить тебя меньше. И мы всегда рады тебе.
На душе стало как-никогда тепло, будто возродили потухший костёр в морозную погоду.
— Спасибо, что выслушали и не оттолкнули. И, пожалуйста, не говорите Кейт. Она еще та болтушка. — усмехаюсь, припомнив её иногда не затыкавшийся рот.
Со стороны входной двери раздался резкий хлопок. В дверном проёме появляется младшая сестричка. Клетчатая чёрно-красная юбка, высокие тёмные гетры и такого же цвета сапоги. Чёрный свитшот с принтом ноты. На голове неопрятный пучок, сделанный на скорую руку. Видимо, спешила после школы. За спиной выглядывает гитара в чехле. Эдакая хулиганка.
Как там говорят: «Вспомнишь солнце — вот и лучик»?
— Ничего себе! Завтра точно покупаю розовую краску для волос! — восклицает Кейт и пялится на мои волосы по плечи. — Привет.
— Здравствуй. — только успеваю поздороваться, как шею окольцовывают руки девочки-подростка. — Я тоже скучала.
— А я больше. — улыбка от ушей до ушей и тянется рукой к пломбиру, уточняет: — Будешь, пока не растаяло?
Тонкий подкол, о котором она сама и не подозревает.
Отрицательно качаю головой. Младшая благодарит и, прихватив лакомство с собой, топает на второй этаж, оставляя меня наедине с родителями.
— Я пойду. — встаю со стола и следую по пятам наверх, как голос Питера вынуждает притормозить возле лестницы на второй этаж.
— Не держи зла на своего
родного отца. Каждый родитель хочет защитить своё чадо.
Виновато улыбаюсь в ответ и киваю, но ничего не обещаю.
Комната ничуть не изменилась. Те же стены с серым узором на белом фоне, заправленная кровать и практически пустой шкаф. Большая часть гардероба в другом измерении. Но одна вещица на вешалке в прозрачном чехле приковывает моё внимание. Отодвигаю в сторону дверь шкафы-купе.
Платьице персикового оттенка для фигурного катания. Блестящие стразы вырисовывали узор водяной лилии и стрекозы, который можно было разглядеть при хорошем освещении. Юбка выше колена, полупрозрачные телесные рукава доходили до запястья.
Воспоминания трёхлетней давности пронеслись в голове подобно киноленте: моё первое сольное выступление на льду.
Тринадцатилетняя девочка в персиковом платьице. Две косички наизнанку, которые начинаются от шеи и заплетаются вверх, где заканчиваются двумя высокими симпатичными пучками.
Помню, как родители на день рождения подарили это платьице для первого сольного выступления, которое проходило спустя две недели. Помню, как волновалась перед выходом на ледяную поверхность, как тряслись руки и трепетало сердце. Глубокий вдох, прикрываю глаза, про себя считаю от пяти до одного, эйфория от выступления, в котором невозможно не раствориться вместе с музыкой и…финальная стойка, громкие аплодисменты, облегчённый выдох, награждение в конце соревнований.
Не знаю зачем, но оставила это платье себе, не смотря на многие попытки мамы продать другой девочке, когда я выросла из него. Своё чёткое «Нет!» пришлось повторять каждый раз, когда Мелисса только начинала разговор на эту тему, аргументируя тем, что оно будет пылиться в шкафу. Но я подобно пиявке намертво вцепилась в него, не желая продавать кому-либо. Не хотела расставаться с воспоминаниями о первом удачном сольном выступлении, где завоевала первое место среди категории юниоров.
— Приятные воспоминания. Только в последнее время всё перевернулось с ног на голову.
Говорю в пустоту и закрываю дверцу шкафа.
* * *
На моё удивление выходные прошли на ура. На следующий день с утра мама вытащила мою персону на прогулку в центр города, пока папа вместе с Кейт прочёсывали вдоль и поперек магазины для музыкальных инструментов и выбирали новые струны для электрогитары. Родители вели себя как обычно, будто и вовсе не было того разговора, за что я была им благодарна.
Одно прогулкой мы не ограничились. Мелисса во время выбора туфель прикупила старшей дочери еще и белые кеды, а после младшая потащила меня за руку в парикмахерскую, поскольку дико захотела перекрасить свои волосы в розовый цвет вопреки словам мамы.
— Почему Эльзе можно, а мне нет? — выпалила сестричка, не зная некоторых нюансов моей жизни.
— Делай, что хочешь. — были последними слова Мелиссы перед неисправимым.
В большинстве случаев после таких слов многие подростки и вовсе переставали думать о своих «глупостях». Но однозначно не она.
Пока сестра, в которой искрились глаза, перекрашивали локоны перед зеркалом, мне подровняли волосы, избавившись от сухих кончиков. Прежняя длинна вернулась, чему я была несказанно рада, так как поняла, что с короткими волосами не нужно заморачиваться с причёской каждое утро в отличии от длинноволосой Кейт. Признаюсь, сама себе красивые причёски делать не умею, а сестра в детстве не позволяла прикасаться к её шевелюре — делала всё сама.
В последний выходной, а именно в спокойное утро воскресенья, на телефон пришло сообщение от младшей Харви.
Терра:
Ты где??? Здесь такое творится!
10:24
И я не особо обратила бы на это внимание, ведь фея земли иногда любит перебарщивать, но три знака вопроса и восклицание в конце натянули струну волнения.
— Мам, пап, мне пора. — предупреждаю о смене своих планов на сегодняшний день. — Нужно возвращаться.
Забегаю в комнату и переодеваю домашнюю одежду на бежевый спортивный костюм. Прыгаю в свободные штаны и натягиваю через голову кофту с капюшоном. Завязываю шнурки на новеньких кедах, наспех расчёсываюсь. Впихиваю в тканевый рюкзак с космическим узором некоторую одежду и зарядку.
— Удачи и береги себя. — прощаются родители, когда напоследок целую их и выхожу на улицу.
Поспешными шагами вскоре оказываюсь возле покинутого охотничьего домика. Прохожу через пыльную веранду в небольшую кухню. Прикладываю правую руку с кольцом к двери, и привычное бело-голубое сияние ослепляет глаза. Толкаю деревянные двери и пробегаю пустую комнату в другом мире.
Небольшая лесная дорожка под ногами меняется на широкую грунтовую.
Свежий хвойный воздух освежает разгорячённую голову, внутри которой кипели мысли о сообщении от Терры. Что такого могло случиться за такой короткий промежуток времени?
Звук еще одного входящего сообщения, а после еще и еще. Телефон разрывается внутри кармана бежевой кофты. Понимаю, что произошло нечто. Хотя мне кажется, что это «нечто» мы уже пережили. Хотела, чтобы это оказалось правдой.
Прохожу под чёрными массивными воротами с золотым обрамлением и эмблемой школы. Останавливаюсь, узрев в нескольких метрах перед собой двоих незнакомых людей и мать Стеллы.
Королева Солярии в ухоженном одеянии, светловолосая женщина в пальто довольно-таки зрелого возраста и мужчина с бородой средних лет встречали ученицу Алфеи.
Абсолютно ничего не понимаю. Если королеву Луну я видела в живую, самая старшая женщина — наверное, Розалинд, фотографию которой мне показывала Блум, то кто этот мужчина, что выше и крупнее наставника специалистов?
— С возвращением, юная леди. — каким-то неприятным голосом и лукавой усмешкой протягивает светловолосая женщина, что стоит посередине. — Кое-что изменилось.
Покрепче перехватываю лямку рюкзака за спиной. Гадкое чувство разливается внутри, как будто невежа переливает кислое молоко.
— Смена власти? — выпаливаю прежде, чем успеваю подумать и прикусить себе язык. Это же глупая шутка, постановка, да?
— Приятно осознавать, что в Алфеи учатся умные молодые люди. — на мой выпад подобно скользкой змеи сквозь зубы сдержано шипит королева Солярии. — Верно, Андреас? — темноволосая женщина обращается к мужчине.
Крепко сложенный мужчина иронично усмехается и внимательно оглядывает меня, немного прищурившись.
От тяжелого взгляда становится не по себе. Молча обхожу их стороной в сторону школы, как замечаю неподалёку группу специалистов. Знакомую каштановую шевелюру среди них не нахожу, но замечаю Ская. Привлекаю внимание блондина, когда подхожу ближе. Тот выжидающе смотрит прямо в мои глаза и горько поджимает губы.
Тело моментально становится тяжелее камня, и ступни будто приклеивают клеем к земли. В голове за долю секунды происходит бардак, который нужно будет разгребать не один час.
В горле зарождается сдавливающий ком, когда вопрос, состоявший всего из двух слов, хрипло вылетает с пересохших губ:
— Где Сильва?
