Тот, кто стоит за спиной

— Психопат! — последнее, что выкрикнул темноволосый парень перед тем, как выйти из комнаты, громко хлопнув дверью. Джисон на это заявление лишь нервно дернул губой, опускаясь на корточки и аккуратно собирая осколки когда-то дорогой вазы для фруктов. Красивая, с синими переливающимися цветами, она стояла на тумбе рядом с кроватью Джисона, всегда наполненная разными фруктами. Хан горько усмехается, когда выбрасывает осколки в мусорное ведро. Этой вазе лет больше, чем мне. Джисон на мгновение думает о том, как расстроится мать, узнав об этом. Но обилие нахлынувших мыслей прерывает неожиданный телефонный звонок. Хан поднимает смартфон с пола, куда его со злостью бросил Хёнджин пару минут назад, точно так же, как и вазу. Полностью разбитое стекло, благо защитное, остаётся вне внимания парня. Он с силой сжимает телефон в руках, взглядом впиваясь в неизвестный, но уже заученный номер, пару секунд колеблется отвечать или нет. В груди всё предательски сжалось, а руки начали трястись от внезапно возникшего волнения. Джисон хватает ртом воздух и отклоняет вызов, бросая телефон на кровать. В памяти моментально всплывает их первый разговор, и Хан тотчас ёжится от неприятных чувств. Глубоко вздохнув, он садится на кровать. Ручка двери дёргается, когда в комнату входит Хван с виновато опущенной головой. Джисон по-доброму усмехается и ждёт, что же скажет темноволосый в своё оправдание. — Прости, — тихо, еле слышно, произносит и через пару секунд поднимает глаза, смотря прямо на друга. Джисон видит, что Хван сожалеет о разбитой вазе, разбросанных по полу фруктах и о сломанном экране, и улыбается ему, говоря этим, что он не зол. Но Хёнджину этого не хватает, он мнётся в проёме, боясь подойти ближе, словно не он пару минут назад кричал и обзывал Хана всеми возможными словами, не он был так уверен в своих словах и зол настолько, что разбил вазу. — Джинни, я… Хван резко его перебивает, поднимая ладонь вверх. — Это не любовь, Джисон. Он грёбаный сталкер! — темноволосый говорит это не в первый раз, от чего Джисон сжимает кулаки и опускает голову вниз. Хван тихо вздыхает, подходит и садится рядом с другом, приобнимая того за плечи, — Я волнуюсь за тебя, Сонни, — нежнее произносит старший. — Я просто… даже не знаю… — пауза, — что чувствую… — Джисон смотрит на свои белые носки и вспоминает бархатный голос своего собеседника. Телефон на кровати вновь начинает звонить. Парни затихают, не шевелятся. Хван зол и одновременно напуган. Он боится, что новый незнакомый «друг» Хана навредит ему. Все началось месяц назад. Отец Джисона — влиятельный политик, баллотировался на пост президента Кореи, но проиграл выборы. Мать и сам парень сильно поддерживали его в тот период, но среди народа нашлись люди, не признавшие политика и считавшие его попытки смешными. Письменные угрозы и оскорбления в доме политика — совершенно обычное дело. Но после выборов их стало куда больше. Но ни мать, ни отец, ни сам Джисон не придавали этому большого внимания. Обыденное дело, думали они. Но в один день Джисон ни на шутку испугался. Сообщения от неизвестного номера грозились причинить ему боль, раздавить его и стереть с лица земли просто за то, что он сын своего отца. Это напугало Хана, ведь о том, что отец Джисона — политик, знал только его самый близкий друг — Хёнджин. Все остальные считали Хана самым обычным, ничем не примечательным студентом. Джисон боялся этих сообщений и всякий раз с опаской оглядывался, когда его окликали. Почему он не рассказал родителям о тех сообщениях, Хан до сих пор не понимает. Хёнджин всякий раз ругал его, когда речь заходила об этом. Джисон блокировал номера, но сообщения продолжали приходить с новых. К тому же он целых три раза менял номер своего телефона, но всё было бестолку. Он думал, что телефон, возможно, взломали и попросил родителей купить новый. Но и это не помогло. Через неделю сообщения сменились звонками. Хан игнорировал, блокировал и отклонял как только мог. И в один вечер Джисон разозлился, он с рывком выхватил телефон из рук Хенджина и ответил на звонок. — Перестань мне названивать, — процедил сквозь зубы Хан. — Привет, Джисон, — бархатный, словно медовый, голос медленно растягивал каждое слово, будто издеваясь и играя с нервами парня, — Ты можешь выпроводить своего друга из комнаты, хочу поговорить с тобой наедине. Хан на секунду замирает, смотрит на Хёнджина, хватает того за руку и резко сбрасывает звонок. Хван вопросительно смотрит на друга и, перехватив его руку, обеспокоенно спрашивает, что произошло. — Джинни… — единственное, что смог произнести Хан, прокручивая в голове мысли, которые пугали его больше всего на свете. Руки начинают дрожать, сердце готово выпрыгнуть из груди, а в голове гулко отдаются слова незнакомца, — Мне кажется… — медленно начинает, запинаясь. –он следит за мной. Хван округляет глаза, не в силах ничего сказать. Он в шоке, он зол, напуган. Все чувства смешались, он не знал, что ответить, не знал, как поступить, поэтому просто взял и крепко обнял друга. А после подошёл к огромному окну, занавесил шторы, погружая комнату в кромешную тьму. — Джисон, давай расскажем об этом твоему отцу, — послышался из темноты голос друга. Хан вздыхает и кивает, а после осознаёт, что темноволосый вряд ли его видит, поэтому начинает шарить по стенке в поисках включателя. Как только свет загорается Хан вновь кивает, смотря на друга. — Давай только завтра. Он сегодня занят. — Хорошо. Хочешь я останусь сегодня с тобой? — Хван подходит и опускает правую руку на плечо парня. — Хочу, — кивает Хан, — Но разве ты не должен готовиться к своему реферату? — Мой друг важнее какого-то глупого реферата, — гордо вскинув голову вверх, произнёс парень. — Но, Джинни, ты же говорил от этого реферата зависит твоё будущее. Хван замолкает, понимая, что друг прав. — Я не хочу оставлять тебя одного. Джисон улыбается и обнимает Хёнджина, требуя идти домой спокойно доделать свою работу, не переживая за него. — Я не буду открывать шторы и сразу лягу спать, — обещает Джисон, начиная выпроваживать друга. Парни в последний раз обнимаются на прощание, и Хёнджин уходит домой. Из гостиной доносились звуки включенного телевизора и смех матери. Джисону вдруг захотелось чужой ласки, и он пошел к ней, сел рядом и обнял её. — Хэй, ты чего? — смеётся мать, нежно обнимая сына в ответ. Она словно излучала тепло, Джисону становилось гораздо легче и спокойнее от этого. Миссис Хан — нежная и чувственная женщина, она не жалела любви и сполна дарила её своей семье. Эти качества передались и сыну. Им нравилось иногда вместе проводить время у телевизора, разговаривая обо всём на свете, начиная с обсуждения соседской собаки и заканчивая экономикой России. Эти моменты Джисон любил больше всего на свете. Рука матери нежно поглаживала парня по осветлённым волосам, женщина тихо посмеивалась с момента в сериале, изредка поглядывая на сына. Её смех убаюкивал, и парень прикрыл глаза, расслабляясь. Телефон в кармане зазвонил. У Джисона перехватило дыхание, руки онемели, сердце сжалось. Секунд 10 он не двигался, пока мать не обратила на это внимание, удивлённо спросив, почему он не берет трубку. Тогда Хану пришлось встать и, пожелав спокойной ночи, уйти в свою комнату. Телефон вновь дал о себе знать. На этот раз блондин принял вызов, медленно поднося смартфон к уху. — Долго ты его выпроваживал, — протянул медовый голос на том конце так, словно они с Ханом давние друзья. У парня всё тело сжимается от страха, он садится на кровать и смотрит в сторону окна, закрытого плотными чёрными шторами, убеждая себя, что всё в порядке и он в безопасности. — Что тебе от меня надо? — задал вполне логичный вопрос Джисон, пытаясь успокоить свои нервные конечности. — Ах, Хан Джисон, зачем же так грубо? — иронично выдавил тот, осуждающе цокая, — Я вообще-то старше тебя, — продолжает издеваться незнакомец. — Оставь меня в покое… — тихо говорит, а после добавляет, — пожалуйста. — Да ладно тебе, мы ведь только начали общаться. Я еще не успел тебе надоесть, — голос незнакомца завораживал Джисона настолько, что мысленно Хан дал ему профессию певца. Голос настолько сладкий и бархатный, но наслаждаться им парень не мог, было слишком тревожно. — Джисон, я так-то неплохой парень. — Неплохой парень не стал бы писать мне угрозы смерти! — на эмоциях выпалил Хан, но тут же притих, косо взглянув на закрытые шторы. — О чем ты? — искренне удивился собеседник, вызвав недопонимание Хана, — Угрозы смерти? Я не… — Не прикидывайся. — Но я говорю правду. Джисон не верит, но думает, что пустые обвинения ему не помогут. Завтра он всё расскажет отцу, и уже тогда этого парня поймают, он получит по заслугам. Эти мысли успокоили Хана и придали ему уверенность. Может выведать у него причину, раз он так дружелюбно настроен? — Я не знаю, кто ты… — начинает Джисон, но голос в трубке тотчас перебивает его своими извинениями. — Ты прав, прав, прости, — он прокашлялся, — Меня зовут Минхо, мне 21, у меня есть три кошки: Суни, Дуни и Дори. Я люблю карамельный латте и по ночам смотрю мелодрамы, — на одном дыхании выпалил парень. Хан в ступоре смотрит на свой потолок, не понимая, что на уме у этого Минхо. Если это всё правда, то этот парень явно идиот и выдает себя с потрохами, а если нет, то он хитрый и умный, пытается запудрить Джисону мозги, чтобы в самый неожиданный момент напасть. От некой двойственности этих чувств блондин теряется, не зная, что ему ответить. — Ну, Хан Джисон! — нервно простонал Хо в трубку после нескольких секунд молчания. –Не молчи, теперь твоя очередь. За эти пару минут, что они разговаривают, Хан успел офигеть с этого парня раз 10 точно. Он писал ему сообщения с угрозами смерти, а сейчас, как ни в чём не бывало, дружелюбно болтал, словно Джисон его «завсегдатый» друг. — Ты ведь и так обо мне всё знаешь. — Какой ты неразговорчивый, — цокает старший, — Я знаю лишь твоё имя и факультет университета. Расскажи мне о себе побольше. — Ну-у, — Джисон в самом деле задумался о том, что он может рассказать сталкеру, — Я… тоже люблю кошек, — неожиданно приходит в голову, и Минхо на том конце явно радостно восклицает. — А еще? — Хм… — мычит блондин, — Я люблю смотреть всякие развлекательные шоу по телевизору. Вместе с мамой, — додумывает, но вслух не говорит. — И я! — радостно произносит Минхо, и Джисон на мгновенье позволяет себе слабо, но искренне улыбнуться. Они всю ночь разговаривали обо всём, но при этом ни о чём. Минхо был очень счастлив, рассказывал всё, что только мог. Делился мыслями о своих кошках, играх на телефоне, сериалах, которые так любил смотреть. Иногда смеялся с Джисона, издевался, мягко подшучивая. Хан же, забыв о страхе, непринужденно и громко смеялся, тоже подкалывая и моментами смущаясь с глупых шуток собеседника. Отключились только в 4 утра, ведь понимали, что обоим нужно на учёбу, а выспаться сейчас является главным приоритетом для обоих. В университете Хан всё рассказал Хёнджину о Минхо. О том, что не он отправлял эти грязные смс-ки, о кошках. И ещё, что он всю ночь не спал и даже после не смог уснуть, всё думал какой у Минхо невероятный голос. Думал о том, какой парень, наверное, красивый, раз один его голос заставляет думать о нём. Весь обеденный перерыв Хан говорил только о Минхо, что Хёнджину явно не нравилось. — Ты подружился со своим сталкером? Молодец, Хан Джисон! Браво! — иронично хлопая в ладони, прокомментировал старший. Но Хан не видел в этом ничего смешного. Он решил не рассказывать ничего своему отцу и узнать о Минхо как можно больше информации. С тех пор всё и началось. Разговоры по телефону каждый вечер с продолжительностью во всю ночь стали обыденностью и частью жизни блондина. Медовый голос Минхо оставил большой отпечаток в сердце Джисона. Такой явный, иногда болезненный, но тем не менее прекрасный и сладкий. С каждым днём их общения Хан всё чаще представлял внешность парня, цвет его волос, глаз, а также рост. Эти мысли становились невыносимыми и навязчивыми, так сильно хотелось встретиться с ним вживую. И может даже… Обнять?? Никаких больше сообщений смерти и угроз, а только по ночам милые разговоры по телефону. Джисон больше ни о чем не переживал и жил в своё удовольствие. Но было то, что постепенно начинало беспокоить парня. — Джисон, прошу, не раскисай, — Хван ободряюще хлопает друга по плечу. На часах 7 вечера. Смартфон вновь начинает издавать звуки. Хан молчит, поэтому Хван берет всё в свои руки и начинает действовать. — Надави на него. Хан поднимает голову, непонимающе смотря на друга. — Попроси встретиться, — объясняет темноволосый, — Вы тесно общаетесь две недели, пора уже увидеться лично. — Я пытался, Джинни, — вздыхает, — Он каждый раз увиливал от моего предложения, меняя тему или придумывая отмазки. Телефон звонит в третий раз, поэтому Хенджин, кивая, покидает комнату. Блондин тянется за смартфоном и нажимает принять. — Хан Джисон, если ты еще раз сбросишь меня, то я надеру тебе задницу, — голос Минхо, как всегда нежный и бархатный, заставляет Хана улыбнуться. — Прости, — тихо, выдает младший, опуская взгляд на рассыпанный по полу виноград. — Эй, бельчонок ты мой ненаглядный, что с тобой? Я же просто пошутил, — забеспокоился старший, — Не трону я твою задницу, не переживай. — Да какая ещё задница, Минхо? Хватит прикалываться. — Твоя задница, малыш, только твоя, — гаденько смеётся Хо, заставляя и Джисона немного усмехнуться, но при этом послать Минхо на три весёлые буквы. Парни вновь начинают болтать, забывая о времени. Через полчаса в комнату заходит Хёнджин, уже переодевшийся в ночную пижаму, и забирается на кровать, жестом показывая другу, что пора спать. Джисон кивает, прощается с хёном, откладывая телефон и одновременно залезая прямо в одежде под одеяло к Хёнджину. — Иди в душ, Джисон, — вполголоса пробормотал Хван, выталкивая младшего ногой. — Не хочу, — тянет младший, уворачиваясь от ног друга. — Ты воняешь потом, Хан Джисон, — громче бесится брюнет. — Не воняю, а источаю аромат. — Иди в душ, — повторяет Хёнджин и после нескольких толчков выгоняет Джисона из его собственной постели, заставляя пойти в душ. Хан недовольно бурча, потирает ушибленный бок рукой и топает в ванную комнату. Нужно перестать звать Хенджина на ночевку. Горячая вода расслабляет, заставляет отвлечься от беспокойных мыслей и полностью отдаться мимолетному наслаждению под градусом. Я, наверное, сошел с ума. Мысли в очередной раз путаются вокруг одного человека, чей голос способен снести голову, врезаться в сердце, как нечто острое, причиняющее боль, но такое приятное, что до дрожи в руках и бабочках в животе. Он скручивает до яркой боли в груди, пьянит и с блаженным выдохом выходит, оставляя за собой такой заметный, сладостный отпечаток. Джисон на секунду прикрывает глаза, потом вздыхает и выходит из душа. Переодевается в пижаму и плетётся в комнату. Телефон на прикроватной тумбе издал сигнал о новом сообщении. Хёнджин уже спит. Хан быстро выключает свет и заползает под одеяло, берёт в руки телефон и открывает сообщение. Глаза широко распахиваются, дыхание замирает, руки начинают трястись. Забытый страх волной окутывает все мысли, не давая возможности спокойно дышать. В темноте комнаты слышится еле уловимое сопение старшего и тиканье часов на тумбе, через просвет между шторами в помещение врывается тонкий луч, исходящий от ближайшего уличного фонаря, и вместе с этим светом появляется необъяснимая и гнетущая тревога. Джисон глубоко вздыхает и выдыхает, жадно хватая воздух. Дисплей экрана угасает, и в памяти в ту же секунду всплывает только что пришедшее сообщение от незнакомого номера. Я знаю твой секрет, отпрысок Хан Минсока.