Без фальши

      Редактор, видимо, решил выжать из Ойкавы все соки, но довести рукопись до совершенства. Встречи затягивались, от обсуждений шла кругом голова, но приходилось терпеть. Хотелось верить, что скоро это закончится, и Ойкава не успеет возненавидеть собственное творение.       Дайшо позвонил, когда редактор ненадолго отлучился, решив наведаться к ещё одному автору. Ойкава сбегал в магазин и накупил сладостей, чтобы заесть ими стресс. Телефон зазвонил, стоило переступить порог квартиры. Удивлённо глянув на имя звонившего, Ойкава поднял трубку.       — Доброго дня, Дайшо-кун.       Стянув кеды за задники, Ойкава пошел на кухню, где сгрузил пакет с выпечкой.       — И вам доброго дня, Ойкава-сан. Не хотел вас беспокоить…       — Дай-кун, если бы я не видел, как ты общаешься с другими людьми, то поверил бы в твою вежливость и учтивость, — Ойкава коротко засмеялся, давая понять, что характер Дайшо совсем не отталкивает. — Поэтому давай без ненужных расшаркиваний.       Дайшо тихо хмыкнул. Ойкава с лёгкостью представил, как тот сейчас выглядит. Какая улыбка играет на его губах, отражающаяся в глазах хитрожопыми чертями.       — И даже можно перейти на «ты»? — в чужом голосе слышалась добрая порция яда, что только рассмешило.       — Даже нужно. Ты мне нравишься, Дайшо-кун. Этакий хитровыеб… Просто хитрый засранец.       Дайшо шелестяще засмеялся, вызывая более широкую улыбку. Даже настроение поднялось от этого звонка. Ойкава включил чайник, надеясь, что успеет вдоволь наесться перед возвращением редактора. Сахар ему точно не помешает. Казалось, ещё немного — и мозг выдаст ошибку 404.       — Так зачем ты звонишь, Дайшо-кун?       — Я бы хотел сняться с Оми. Если ты не против.       Ойкава расплылся в самодовольной улыбке. Все-таки Сакуса чем-то цеплял. По крайней мере, таких извращенцев, как Дайшо. А ещё тех, кто хотел грубее и погорячее, но боялся попросить об этом своего партнёра.       — Я очень даже за. Просто сейчас немного занят, но если ты так просишь… — Дайшо хмыкнул, не став огрызаться и доказывать, что его маленькая просьба — это совсем не упрашивание. — Я свяжусь с Оми и узнаю, когда он будет свободен. А тебе когда удобно?       — По вечерам у меня нет подработок, а всё остальное я смогу отменить.       — Отлично. Только, Дайшо-кун, у Оми-чана есть требования к партнёрам. Нужно побриться. Везде. И перед съемками принять душ, обработать руки антисептиком. Остальные требования уже ко мне.       — Я понял. Никаких проблем. Я и так гладкий. Везде.       Ойкава невольно представил змею. Ну точно, он же с Дайшо разговаривает, их змеенышем.       — Тогда я свяжусь с тобой, как только договорюсь с Оми-чаном.       — Буду ждать.       Сбросив вызов, Ойкава передёрнул плечами, представив, как бы Сакуса на него глянул, решив он лично назвать его «Оми-чан». Нервно посмеиваясь, он заваривал зелёный чай, подумав, что пятая чашка кофе будет лишней. Сакусе он позвонил после того, как съел несколько круасанов, «зарядив батарейку» вкуснейшим кремом и тонким тестом. Попивая чай, Ойкава ждал, когда тот поднимет трубку.       — Да.       Грубое «да» отбивало всё желание разговаривать с этим человеком, но чего только не сделаешь ради годного порно.       — Привет, Сакуса-кун. Это Ойкава.       — Знаю.       — Мм. И даже не поздороваешься? — оказывается, разговаривать по телефону с Сакусой было проще, чем лично. Ойкава даже осмелел. — Как некрасиво, Сакуса-кун. Очень некрасиво.       — Здравствуй.       Ойкава еле сдержался, чтобы не засмеяться. Приветствие, произнесённое сквозь зубы, чертовски развеселило, но не стоило ещё сильнее бесить собеседника. Нужно было сразу переходить к делу.       — Хочу снять тебя с Дайшо. Если не видел с ним видео, то можешь посмотреть его анкету, — Ойкава выдержал небольшую паузу, думая, что Сакуса хоть что-то скажет, но тот молчал. Пожав плечами, он продолжил. — Когда тебе будет удобно приехать в студию для съёмок? Любой день, но вечером.       — В четверг. Семь вечера.       — Отлично. Тогда до четверга, Сакуса-кун.       — До четверга.       Ойкава довольно усмехнулся. Значит, Сакуса поддавался дрессуре. Нужно будет научить его вежливости, если родители на это забили большой и толстый. Уплетая сладости, Ойкава скинул Дайшо сообщением дату и время, на что сразу получил утвердительный ответ. Хороший мальчик. До съёмок оставалось три дня. Нужно было придумать тему, чтобы успеть всё подготовить. Вот только голова была забита книгой, которую они продолжали править вместе с редактором. Ойкава зашёл на сайт, решив посмотреть анкеты актеров, надеясь таким образом словить вдохновение. И это получилось. Сразу же зацепившись взглядом за одно из предпочтений Дайшо, Ойкава расплылся в довольной улыбке. Взяв телефон, он позвонил Иваизуми.       — Привет, Ива-чан. Чем занят сегодня вечером? Не хочешь проехаться со мной до Икеи?       Перед встречей с Иваизуми Ойкава заехал в студию, чтобы сделать необходимые замеры. Он собирался купить зеркало во всю ширину кровати и закрывающее стену от спинки до потолка. И смотреться будет круто, и секс перед зеркалом представлялся чувственным и откровенным. Ойкава мысленно восхвалял гения, живущего внутри него, где-то совсем глубоко, и часто не показывающегося, но всё же присутствующего в его жизни.       Встретившись с Иваизуми у станции, Ойкава до последнего не говорил, зачем они едут. Расспрашивал друга о его работе, интересовался делами и загадочно улыбался. Иваизуми какое-то время хмурился и недовольно смотрел, но вскоре разговорился, и взгляд его потеплел.       Доехав до магазина, Ойкава целенаправленно направился в нужный отдел, незамедлительно подзывая консультанта и вручая ему листок с размерами.       — Мне нужно зеркало такого размера. Без рамы. Из тонкого стекла. И сразу же крепления для него. Мм, а ещё — где у вас дрель продается?       Консультант удивлённо смотрел, но быстро взял себя в руки.       — Подождите, пожалуйста, здесь. Я узнаю, что есть в наличии.             Когда они с Иваизуми остались одни, тот сразу заговорил:       — Нахрена тебе такое большое зеркало? Любоваться своим величеством? Стоп. Блядь, ты для порнушки своей?       Ойкава тихо засмеялся, смотря на недовольного друга, который уже догадался, что именно ему придется помогать вешать новый атрибут.       — Ты такой догадливый, Ива-чан. Обожаю тебя.       Иваизуми лишь что-то буркнул в ответ, отворачиваясь. Ойкава прилип к его боку, сжимая ладонями бицепс, нагло прощупывая его пальцами.       — Не злись, пожалуйста. Кто мне ещё поможет? Кто такой же сильный, с золотыми руками и добрым сердцем?       — Я тебя сейчас ударю, Дуракава.       — Пф. Ну и грубиян.       Отстранившись от Иваизуми, Ойкава прошел по ряду, завешенному зеркалами. Покривлялся немного, отметив, что Иваизуми слегка улыбается, и снова подошёл к нему.       — Ты же меня не бросишь, Ива-чан? Я сам не повешу такую махину.       — Куда тебя бросать такого беспомощного?       Хмыкнув, Иваизуми растрепал его волосы, вызывая дикое желание потереться лицом о его ладонь. Но вернувшийся консультант убил на корню этот порыв.       Они купили зеркало немного меньше нужного размера, все необходимые крепления и дрель. Ойкава нанял машину и грузчиков, отправляясь за ними на такси в студию. Грузчики занесли зеркало в комнату, пристроили его у стенки и свалили, получив оплату. Ойкава с Иваизуми встали перед здоровенным и тяжёлым зеркалом, тупо на него смотря.       — Ты, идиота кусок, думаешь, мы с ним вдвоем справимся?       Ойкава натянуто широко улыбнулся и вскинул большой палец. И получил по руке от хмурого Иваизуми.       — Ну, Ива-чан, не злись. Мы — сила, мы — мощь. Мы его повесим. Точно.       Иваизуми фыркнул, пихая его локтем в бок. Ойкава тихо засмеялся.       — Ну, приступим? Нужно отодвинуть кровать, сделать разметку для креплений и начать сверлить.       Говоря всё это с напускным энтузиазмом, Ойкава с опаской поглядывал на зеркало. Но зря он переживал. Иваизуми всё взял в свои руки. Они лишь вместе передвинули кровать, после чего друг приказал ему не мешать и начал производить все необходимые замеры. Ойкава уселся на стол Кенмы, откуда открывался отличный обзор, и жадно наблюдал за Иваизуми, который стянул кофту, оставаясь в одной футболке, подчёркивающей рельефы его торса и открывающей обалденные руки. Кайф. Лишь бы слюнями всё не закапать и не словить стояк, что будет очень сложно объяснить.       Его помощь понадобилась, когда пришло время вешать зеркало. Они вернули кровать на место, чтобы достать до верхних креплений, и вдвоем подвесили новый атрибут для съёмок. Ойкава довольно улыбался Иваизуми, смотря на него через зеркало.       — Спасибо, Ива-чан. Ты просто прелесть. С меня ящик пива и самые большие и жирные креветки.       Иваизуми хмыкнул, кривовато улыбаясь. Не отказывался, значит, в скором времени их ждал очередной совместный вечер за просмотром фильма и поеданием креветок. Только Ойкава пить пиво не собирался, всей душой ненавидя эту гадость. Но вот Иваизуми бы поцеловал даже после пива, жадно слизывая с его губ неприятный вкус. Уверен был, во время поцелуя это отошло бы на задний план. И Ойкава бы всей душой наслаждался ласками.       Опасные мысли ворочались в голове, пока они оба натирали зеркало, каждый со своего края. Медленно сходясь к середине кровати, они молча драили специальными тряпками стекло, пока Ойкава не заговорил:       — Думаю, заниматься сексом у зеркала очень возбуждающе, — Ойкава лишь краем глаза отметил, что Иваизуми замер. И ему бы заткнуться, ведь тема реально была опасной. Но он не мог, ярко представляя себя с Иваизуми. — Можно не только чувствовать прикосновения партнёра, но и прослеживать их взглядом.       — Ойкава, — Иваизуми звучал предупреждающе, хрипло. И смотрел тяжело. Через зеркало. Черт. Остановиться казалось нереально.       — Видеть выражение собственных глаз, когда партнёр доставляет удовольствие каждой лаской, каждым поцелуем, движением.       — Ойкава.       Иваизуми сильнее мрачнел, продолжая пытаться убить его взглядом через зеркало. И это только сильнее распаляло фантазию.       — Можно упираться руками в стекло, чувствуя партнёра сзади, видя его лицо…       — Заткнись, черт тебя побери, — грубо проговорив, Иваизуми кинул в него тряпку, немного отрезвляя. — Я тебя сейчас прибью, придурок.       Ойкава громко засмеялся и соскочил с кровати, насмешливо говоря:       — Ива-чан такой невинный и стеснительный гетеросексуал.       — Ойкава!       Иваизуми спрыгнул с кровати следом. Догонялки по студии не могли длиться вечно, Ойкава понимал, что бежать-то некуда, но сдаваться не собирался. Он громко хохотал, уворачиваясь в последнее мгновение от сильных рук друга. Огибал стол, ставил между ними кресло на колесиках, уже несколько кругов нарезал вокруг кровати, вовсю веселясь. Лучше дурью маяться, чем мечтать о них с Иваизуми в присутствии Иваизуми. Ойкава быстро выдохся, чего нельзя было сказать о друге. Задыхаясь, он резко замер посередине студии, собираясь сдаваться. Но и слова сказать не успел, Иваизуми не сумел так быстро тормознуть и впечатался в него всем телом, роняя на пол и падая сверху.       — Ой-ой-ой, — тихо подвывая, Ойкава вместо того, чтобы наслаждаться тяжестью Иваизуми, вдавливающего его в пол, зажимал рукой нос, с которого капало на паркет.       — Придурок, блядь. Кто так резко тормозит?       Ругаясь, Иваизуми оперся на его зад ладонями и поднялся на ноги. Ойкава зажал нос двумя руками, пряча за ними покрасневшее лицо. Что же Иваизуми творил? Мало того, что полежал на нем, так ещё и ягодицы сжал так приятно, что прошило возбуждением. Радовало, что боль не дала перерасти волнению в крепкий стояк.       — Ты чего валяешься? Вставай, — Иваизуми обошел его и стал возле головы. Наверное, протягивал ладонь, но Ойкава не поднимал взгляда выше его стоп. — Хэй, Ойкава. Что такое?       — Ноф рафбил.       — Что?       Иваизуми присел на корточки и заставил его приподняться, после отнимая ладони от лица и сжимая подбородок.       — Жесть. Хлещет, как из-под крана. Ну ты и дурной.       Иваизуми говорил беззлобно. Даже улыбался слегка. Помог подняться и повел в ванную, прикрывая нос ладонью. У Ойкавы уже все руки в крови были. А друг так мило заботился, что хотелось ещё разок приложиться мордой к полу.       Хоть Иваизуми и ругался, но смотрел тепло, умывая его и помогая остановить кровь, осторожно вставив в ноздри вату, пропитанную перекисью. Прощупав нос от перегородки до кончика, он сообщил, что перелома нет, и продолжил ругать. А Ойкава еле сдерживал глупую улыбку.       В четверг Ойкава был в студии с самого утра, уговорив и Кенму приехать пораньше. С зеркалами они ещё не работали. Ойкава задницей чувствовал, что намучаются. И не прогадал. Они никак не могли установить камеры так, чтобы те не попадали в отражение. А если с камерами всё было хорошо, то свет бликовал от стекла и засвечивал кадр. Они двигали камеры и свет, из раза в раз проверяя и из раза в раз сталкиваясь с проблемами. Сначала Ойкава отшучивался, потом начал заметно нервничать, а спустя несколько часов — психовать.       — Мне надоело. Я сейчас разобью или камеру, или зеркало, — раздражённо проговорив, досадуя на свою непрофессиональность, он пошел к ноутбуку. — Спросим у Гугла.       Кенма молча подошёл, присаживаясь на соседнее кресло, наблюдая за попытками Ойкавы ввести правильный запрос. Надолго его не хватило. Придвинув к себе ноутбук, Кенма быстро нашел нужную информацию, жадно вчитываясь в секреты работы с камерой и зеркалом. Всё оказалось гораздо проще, чем могло. Улыбаясь, они быстро вернулись к оборудованию, используя советы профессионалов и расставляя его так, чтобы съёмка прошла «чисто».       Ойкава устало рухнул на кровать, раскидывая руки и запрокидывая голову, чтобы смотреть на себя через зеркало.       — Мне ещё нужно сделать уборку, а сил совсем нет. Сакуса такой требовательный засранец, — тихо пробурчав, Ойкава поднялся, понимая, что мысли уплывают в опасную гавань, где он, Иваизуми, зеркало и жаркий секс. Нужно было отвлечься работой.       Кенма нехотя, но вызвался помочь, и они довольно быстро вымыли все поверхности, с которыми будет соприкасаться Сакуса, уделив особое внимание зеркалу. Ойкава открыл окно, впуская свежий воздух, и начал перестилать кровать.       — Кен-чан, как думаешь, какого цвета постельное использовать?       — Какое есть?       Из новых комплектов остались красное из шелка, которое Ойкава купил не подумав, и чёрное в белую абстракцию. Показав оба комплекта Кенме, Ойкава уже знал, что тот скажет.       — Ты сам можешь представить Сакусу на красном шёлке? — Ойкава яростно затряс головой. Кенма лишь хмыкнул.       Сняв использованное постельное белье, сразу относя его в ванную, Ойкава вернулся и распечатал комплект, быстро застилая им кровать. Нейтральная расцветка не будет цеплять взгляд, позволив всё внимание сосредоточить на сексе и зеркале. Картинка точно получится классной, дело оставалось за актерами, которые должны показать желание, страсть и чувственное удовольствие. Дайшо точно справится, а вот каким будет Сакуса во время этих съёмок — неизвестно.       До прихода актеров Ойкава с Кенмой успели поесть и немного отдохнуть на диване, лениво переговариваясь. Кенма поинтересовался темой ролика, на что Ойкава бодро ответил, что темы нет.       — В этот раз акцент на зеркало. Актеры должны использовать его по полной программе. Я, конечно, направлю, если они сами не справятся, но я верю в Сакусу.       — Не веришь.       Ойкава фыркнул, весело глянув на Кенму.       — Не верю, конечно. Мне он вообще представляется актером одной роли, но посмотрим. Возможно, из-за его неприятного характера у меня к нему предвзятое отношение.       — Не у тебя одного.       К семи вечера Ойкава натянул маску, вторую вручив Кенме, протер руки антисептиком, ещё раз всё осмотрел и стал ждать начала съёмок. Первым приехал Сакуса. Даже поздоровался, что вызвало победную улыбку.       — Проходи, Оми-кун. Дайшо скоро подъедет.       Тот лишь кивнул, проходя в комнату, где не обломался и поприветствовал Кенму. Сухо, немного грубовато, но поздоровался же. Ойкава считал это прогрессом. Но больше любить Сакусу не начал.       — Зеркало?       Ойкава широко улыбнулся, видя некую растерянность в темных глазах.       — Да. Новое, тщательно протертое. И это ваша декорация. Подумай, Оми-кун, как его использовать.       — Хорошо.       Коротко бросив, тот повернулся к зеркалу, молча на него смотря. Ойкава кинул взгляд на Кенму, слегка усмехаясь, хоть это и не было видно через маску.       Дайшо прибыл следом. Со всеми поздоровался и ужом скользнул в ванную. К тому времени, как он вернулся, Сакуса успел переодеться, вновь сменив всё, даже трусы. Дайшо вышел в одном полотенце, пытливо смотря на Ойкаву. А Ойкава не мог отвести от него взгляда, впервые видя обнаженным и так близко. Тихое покашливание Кенмы вернуло в реальность.       — Одевайся. Оми-кун с удовольствием тебя разденет. Правда?       — Да.       Ойкава тихо засмеялся, наблюдая за тем, как Дайшо достает из принесённой сумки сменную одежду. Привычная уже мешковатая кофта и джоггеры. Повседневная одежда, как и на Сакусе, который переоделся в спортивные штаны с манжетами и черную футболку.       — Начнем с поцелуев у кровати. А дальше всё в ваших руках, но не забывайте о зеркале.       — Вы решили меня побаловать, Ойкава-сама? — Дайшо негромко засмеялся, своими словами давая понять, что оценил старания Ойкавы.       — Не только тебя, Дайшо-кун, но и зрителей. Уверен, видео получится горячим и чувственным.       На это никто ничего не сказал, но Ойкава и не ждал ответа. Хотел скорее начать, чтобы увидеть, оправдаются ли его надежды или нет.       — Мы с Кенмой ещё раз проверим оборудование, а вы пока обсудите ваши табу.       Дайшо повел плечами, поворачиваясь к Сакусе.       — У меня их нет, но я скажу, если мне что-то не понравится. Надеюсь быть услышанным.       Сакуса мрачно глянул и кивнул. После этого Ойкава отрешился от актеров, в очередной раз перепроверяя, чтобы камеры и освещение стояли правильно.       — Мы можем начинать. Запомните, где камеры и выбирайте под них позы. И не забываем про зеркало, — нараспев протянув последнюю фразу, Ойкава тише добавил. — Не зря же Ива-чан горбатился над ним.       ***       Если бы Сакуса мог, он бы никогда не выбрал в партнёры Дайшо. Тот был совсем не в его вкусе. Но Ойкава выбора не давал, поставил перед фактом, как и в первый раз. Отказаться от съёмок не позволили гордость и желание заняться сексом. Именно из-за возможности трахаться со здоровыми, соблюдающими личную гигиену партнёрами Сакуса пришел в порно. Найти кого-то в обычной жизни было сложно. Все, у кого он просил справки о состоянии здоровья, или обижались на это, или же слали его. И хоть знакомились с ним охотно, но дальше флирта не заходило. Сакуса не мог пересилить себя и заняться сексом с не проверенным человеком, а потенциальные партнёры не желали исполнять его требования. Получался замкнутый круг, в центре которого был Сакуса и его правая рука. Молодой организм требовал полноценной близости и мощной разрядки, а не этой жалкой сублимации, что давала дрочка.       Просмотр порно добавлял несколько отметок к шкале удовольствия от самоудовлетворения, но всё же хотелось не кулак свой трахать, а толкаться в тугую, жаркую и чистую задницу. Сакуса уже не помнил, как попал на Spaceboys/Gayporno.com. Его заинтересовало видео с тройничком. Казалось, что все участники реально получают удовольствие. Будто это не профессиональная съёмка, а домашнее видео, слитое в сеть. Актеры горели, стонали откровенно и жадно брали удовольствие от происходящего. Сакусе понравилось. Он посмотрел ещё несколько видео, отметив самое первое с дрочкой и секс кудрявого брюнета с розововолосым парнем. Если бы он мог, он бы с удовольствием трахнул актера, который в этом ролике был активом. Тот был высоким, крепким. Именно таких Сакуса и хотел.       Увидев на сайте, что студии требуются актеры, Сакуса думал несколько недель над тем, чтобы пойти сниматься в порно. Деньги, ради чего многие идут в этот бизнес, ему не нужны были, у него имелся хороший достаток. Естественно, у него не было желания прославиться на этом поприще. Но он хотел секса. Чтобы так же, как на видео, откровенно и в удовольствие.       Просчитывая риски съёмок в порно, Сакуса больше всего переживал о работе. Он работал художником в одной из крупных анимационных студий, но его мало кто знал в лицо. В основном он работал удаленно, а в офисе всегда ходил в маске. Его талант признавали, как и ценили ответственность и работу, всегда сделанную в срок. Даже если кто-то из коллег и узнает о его подработке, вряд ли он потеряет место, но все же решиться на этот шаг было сложно.       Давая себе последний шанс, Сакуса отправился в бар, где всегда заказывал виски, но не пил его. Угостив одного из приглянувшихся мужчин, он поддерживал разговор, сухо отвечая на флирт. Когда пришло время переходить от слов к действиям, Сакуса поднял волнующую его тему, спросив о состоянии здоровья и прочее. И в который раз был послан в далёкое пешее. Это даже не разочаровало, привык уже. Но подтолкнуло к тому, чтобы позвонить по объявлению о поиске актеров.       Сакуса основательно подготовился, записав все требования, без которых не собирался рисковать карьерой. И Ойкава их принял, что слегка удивило. Но контрактом он загнал себя в угол, лишаясь возможности трахаться в удовольствие. Лишь исполнять требования второй стороны. Ойкава не спрашивал о его «хочу», во время первых же съёмок подложив под него сладкого мальчика. Сугавара был слишком милым, очень красивым и хрупким. Вообще не попадал под предпочтения Сакусы. Да ещё и тупой сюжет с изнасилованием, где не было возможности в полной мере насладиться близостью.       Оказалось, что он такой же конченый извращенец, как Ойкава, если его завело происходящее. И трахать Сугавару, который жадно сжимался на его члене, было очень приятно. Если бы добавить поцелуев и откровенных прикосновений, стало бы ещё лучше, но и грубого траха хватило, чтобы перетрясло мощным удовольствием.       Ролики с Дайшо Сакуса не смотрел, не знал, каков тот в постели, но внешне он не привлекал. Слишком худой, мелкий, смазливый. Но в этот раз Ойкава давал возможность самому задавать настрой секса, что подразумевало под собой прелюдии. Да ещё и зеркало приплел. Но против Сакуса не был. Стоило его увидеть, как начали складываться образы предстоящего действа. Должно получиться интересно. Возбуждающе.       Вернувшийся из душа Дайшо приятно пах гелем, мятной пастой и антисептиком. И пока переодевался, Сакуса увидел, что тот был везде гладко выбрит. Все требования были выполнены. Теперь дело за ним. Нужно было классно трахнуться, используя зеркало, о котором Ойкава напомнил несколько раз. Это бесило. Ойкава бесил с его приторными улыбками и сдержанными эмоциями. Сакуса знал, что у них это взаимно. Но не собирался ничего менять. Пока все устраивало и так.       Подошедший Дайшо перетянул на себя всё внимание. Внимательно смотря, тот кривил тонкие губы в улыбке и щурил узкие глаза. Сакуса совсем не считал его привлекательным, но собирался пересилить себя и прикоснуться к нему. Дайшо как-то странно улыбнулся, будто мысли прочёл, и подошёл ещё ближе, вторгаясь в личное пространство.       — Постараемся, Оми-кун.       — Да.       Дайшо сам снял с него черную маску, сразу вкладывая в ладонь Сакусы, и медленным взглядом проскользил по его лицу. Быть под таким пристальным вниманием не нравилось. Сакуса спокойно относился к Ойкаве и Кенме, которые были по ту сторону камер. Они не напрягали, не смущали. Этого нельзя было сказать о взгляде Дайшо. Такая реакция не нравилась. Да ему вообще Дайшо не нравился.       — Как будете готовы, начинайте с поцелуя, — глянув на Ойкаву, который склонился над камерой, Сакуса убрал маску в карман и повернулся к Дайшо. Тот текучим движением приблизился вплотную, вжимаясь всем телом и обнимая за шею, сразу же начиная поглаживать по затылку и задней стороне шеи. По верхней части спины рассыпались мурашки. Дайшо самодовольно улыбнулся, надавил на затылок и склонил к себе, втягивая в поцелуй.       Сакуса очень давно ни с кем не целовался, именно этим он оправдывал то, как от одного поцелуя жаром ударило в голову, а потом щекоткой стекло к паху. Дело было не в Дайшо, который сразу же толкнулся языком в рот, вытворяя такое, что кровь разом отлила от головы. Не в Дайшо, чувственно посасывающем губы и игриво их покусывающем. Совсем не в нем.       Шумно выдохнув носом, Сакуса с силой сжал узкие бедра, теснее прижимая к себе и сильнее напирая в поцелуе. Дайшо довольно простонал и потерся о него всем телом, явно провоцируя. Получалось у него отлично. Сакуса вёлся. С большим удовольствием. Переведя ладони на ягодицы, отметив, какие они маленькие, но упругие, Сакуса постарался перехватить инициативу в поцелуе. Дайшо поддался, на пару мгновений отстранившись, чтобы коснуться слуха шелестящим смехом. А после снова потянулся к нему, приоткрывая губы и ожидая от него действий.       Сакуса целовал напористо, грубовато, в какой-то момент подумав, что с удовольствием бы сожрал Дайшо, так нравилось того целовать. Он забыл и о посторонних людях, и о камерах, направленных на них. Сейчас важен был лишь Дайшо и желания, вызванные им.       Ощутив, как ладони заскользили по его плечам, по спине, Сакуса вспомнил, что можно не только обнимать, но и гладить. Забравшись руками под кофту, он провел по спине, ощущая, как под пальцами напрягаются мышцы, а Дайшо сильнее к нему прижимается. Такая отзывчивость подкупала. И не было похоже, что Дайшо играл. Это подстегивало действовать смелее, настойчивее.       Стянув с него кофту, Сакуса не успел снова прижать к себе и поцеловать. Дайшо потянул его футболку вверх, медленно избавив от нее. И сразу же прижался влажными губами к ключице. Сакуса шумно выдохнул, чувствуя, как на коже остаются фантомные следы от поцелуев. Он не знал, куда деть руки, пока Дайшо выцеловывал его торс, плавно спускаясь все ниже. Поджав живот, почувствовав, как Дайшо языком прочерчивает линии, Сакуса запустил одну ладонь в прилизанные волосы, разлохмачивая их. Смотрящий исподлобья Дайшо только прищурил глаза, не выказывая и толики недовольства происходящим. Нужно было вернуть себе инициативу, но ласки были слишком приятными, чтобы от них отказываться. Не тогда, когда Дайшо опустился на колени и потянул вниз его штаны, вылизывая член через ткань белья.       Сакуса переступил через упавшие штаны, отодвинул их ногой и позволил себе ещё несколько секунд жаркого удовольствия, пока Дайшо дразнился, лаская его через белье. Потянув за волосы, он снова впился голодным поцелуем в тонкие губы, жадно сминая их и нетерпеливо прикусывая. Повалив Дайшо на кровать, вжав в матрас всем весом, он получил отличную реакцию, ударившую мощным возбуждением по низу живота. Дайшо откровенно простонал, широко развел ноги и потерся о него бедрами. Каждым действием, каждым звуком просил, чтобы его трахнули. И Сакуса не собирался отказывать в безмолвных просьбах.       Отстранившись, чтобы вытрясти Дайшо из штанов, он увидел в зеркале свое отражение. Растрёпанные волосы, краска на скулах, тёмный взгляд, горящий возбуждением. Таким Сакуса себя ещё не видел. И судя по всему, Дайшо нравилось. Он помог раздеть себя, оставаясь полностью обнаженным, открытым. Манящим. Удивительно, что изначально он казался непривлекательным.       — Иди сюда, — привычно грубо проговорив, Сакуса помог Дайшо принять нужное положение, поставив его на колени лицом к зеркалу. Тот взволнованно задышал, смотря на себя в отражении и видя то, как Сакуса смотрит поверх его плеча.       Прижавшись со спины, притираясь членом к заднице, Сакуса обнял поперек живота, с неприкрытым интересом смотря на них в отражении. Это и правда возбуждало, добавляло пикантности. У Дайшо стояло, что говорило лучше любых слов — тоже нравится, тоже плавится от этого.       Сакуса повел ладонями по его телу, одной скользнув к шее, а второй провел по животу вниз, накрывая член. Дайшо вздрогнул и завел обе руки назад, впиваясь тонкими пальцами в бедра Сакусы. Имитируя фрикции, он настойчиво притирался членом к заду, дрочил Дайшо и выцеловывал его шею. Того откровенно вело. Дайшо выгибался, вздрагивал и чувственно стонал, прикрыв глаза.       — Не закрывай глаза. Смотри на меня, — Сакуса не узнал своего голоса, так глухо он прозвучал. Но его послушались. Снова встретившись в отражении с чужим взглядом, он ощутимо укусил за шею, видя, как темнеют глаза Дайшо. Потрясающее зрелище. Пришлось отстраниться, чтобы взять смазку. Дайшо в это время чуть склонился вперёд и оперся ладонями на зеркало. И это выглядело так пошло, так извращённо, хотя ничего особенного не произошло, но Сакусу повело. Он чувствовал на себе голодный взгляд Дайшо, который в отражении прослеживал каждое его действие, и ощущал непонятное самодовольство.       Подобравшись к Дайшо со смазкой и презервативами, Сакуса не стал тянуть, сразу же выливая на пальцы гель и касаясь сфинктера. Пока он толкался пальцами в узкую задницу, растягивая под свой член, свободной рукой Сакуса держал Дайшо за шею, не позволяя опускать голову и отводить взгляд. Кусал, целовал его шею и плечи, не задумываясь и оставляя на коже следы. Возбуждение было таким сильным, что мокрое пятно было видно даже на темной ткани трусов. Дайшо тоже тёк. И вел тот себя неспокойно. Сам насаживался на пальцы, стонал, скреб пальцами по стеклу и очень сексуально гнулся в спине. Сакуса хотел его. Как же сильно он хотел того, кто показался совсем непритягательным.       Сакуса открывал и надевал презерватив подрагивающими пальцами. Его выламывало нетерпением, хоть по лицу это не было понятно. Лишь глаза выдавали, горя похотью, которую он даже не пытался сдерживать. Прижавшись к Дайшо, Сакуса приставил пульсирующий член к влажной дырке и вставил одним сильным движением. Дайшо дернулся, зашипел и подался ближе к зеркалу, буквально распластавшись по нему грудью. Сакуса держал его за бедра, не давая отстраниться и сняться с члена. Было слишком хорошо. Чувствовать жар чужого тела, болезненную тесноту. Дайшо был слишком узким для него, но не просил остановиться. Тяжело дышал, переступал коленями по матрасу и гнулся в спине. Но молчал, с какой-то дикой помесью эмоций смотря на него через зеркало.       — Мне нравится играть в гляделки, но, может, ты меня всё же трахнешь, — Дайшо говорил тихо, с лёгкой хрипотцой и вызывающе улыбался. Извращенец. Мазохист. Но так даже лучше.       Сакуса не сдерживался. Трахал сильными, размашистыми толчками, буквально каждым движением вжимая Дайшо в стекло. Того даже выставленные руки не спасали. Под громкие, пошлые стоны и влажные звуки Сакуса выплескивал давно скапливаемое желание. Не позволял закрыть глаза, отвести взгляд, то надавливал под подбородком, заставляя вскинуть голову, то тянул за волосы, от которых приятно пахло шампунем. Дайшо кончил первым, даже не подрочив себе. Пачкая зеркало спермой, он громко стонал и до хруста выгибался в пояснице, опираясь затылком на плечо Сакусы. Это ощущалось потрясающе и выглядело шикарно. Сакуса хотел выйти из содрогающегося тела и довести себя до разрядки рукой, но ему не позволили. Дайшо завел одну руку назад, с силой сжал его ягодицу, без слов давая разрешение дотрахать его.       Сакусе хватило нескольких резких толчков, чтобы финишировать. Казалось, его перемололо оргазмом. Хотелось завалиться на кровать и не шевелиться, пропуская через себя мощное удовольствие. Но Дайшо не дал, вплел пальцы в его волосы, выгнулся и втянул в поцелуй. Это продлило удовольствие, текущее по венам.       — Стоп. Снято.       ***       Ойкава ужасно переживал из-за этого видео. Во время съёмок он практически не наблюдал за актерами, лишь следил за ракурсом, то приближая кадр, то отдаляя. Боялся лишний раз пошевелиться, чтобы не сбить камеру и не попасть в отражение зеркала. Напряжением сковало поясницу, Ойкаве казалось, что он потом не разогнется, застыв в одном положении. Но эта мысль была мимолётной. Больше всего беспокоила работа с грёбаным зеркалом. Ойкава зарёкся ещё хоть раз снимать такие ролики. Он не следил за действиями Сакусы и Дайшо, не видел, как те реагируют друг на друга, и ничем не мог помочь, даже если его помощь была нужна. Оставалось надеяться, что актеры справились хорошо. Дали нужные эмоции и трахнулись вкусно, жарко. Возбуждающе.       Ойкава не улыбался, не шутил после съёмок. Раздал заранее приготовленные конверты с оплатой, коротко попрощался и пошел к столу, где уже сидел Кенма. Усевшись рядом, он шумно вздохнул и привалился к боку, опустив голову на чужое плечо.       — Тебе понравилось, Кен-чан?       Кенма пожал плечами, из-за чего голова Ойкавы соскользнула, и ему пришлось сесть нормально.       — Я не особо смотрел на актеров.       — Такая же фигня, — с некой обреченностью проговорив, он шумно вздохнул, наблюдая за тем, как оба видео с камер загружаются на ноутбук. — Вот же будет нам сюрприз.       — Расслабься, Ойкава. Дайшо выглядел довольным, когда уходил, значит, всё нормально.       Ойкава улыбнулся, счастливый, что Кенма его поддержал, и постарался настроиться более оптимистично. Если это видео не будет соответствовать его требованиям, то он не станет его выкладывать. Переснимет. Но уже без зеркала.       После просмотра обоих видео Ойкава понял, что зря переживал. Сочного материала было предостаточно, чтобы собрать крутой ролик. Дайшо с Сакусой отлично взаимодействовали, заставляя поверить, что желание между ними настоящее. Сакуса был грубоватым, немного резким, но Дайшо определенно всё нравилось. Ойкаве тоже понравилось. Это реально было волнующе. Под такое порно можно хорошенько подрочить, представляя себя на месте одного из актеров. И если уж он, самый требовательный зритель, был доволен, то и остальным этот ролик обязательно зайдет.       Они закончили с монтажом к середине ночи. Загрузили видео на сайт и по традиции пошли пить кофе. Некоторое время молчали, устав после работы за камерами и ноутбуком, но, когда чашки опустели, Кенма подал голос:       — Ойкава, я тут посчитал нашу прибыль и думаю, что мы можем позволить себе расширить студию.       Ойкава, который засыпал, сидя за столом, взбодрился, с интересом смотря на партнёра. Хотелось скорее узнать, что Кенма имеет в виду, но тот так сладко зевал, отбивая желание поторопить его.       — Мы можем позволить себе аренду дома. Чтобы было несколько рабочих зон, а не приходилось каждый раз переделывать несчастный угол в комнате, — Кенма слегка усмехнулся и до хруста позвонков потянулся. — Только нам нельзя сбавлять обороты, чтобы мы могли сразу же обставить хотя бы две комнаты. Также нужны минимум две новые камеры и дополнительное освещение. А ещё я хочу купить рекламу на одном из самых крупных порносайтов. Там в основном гетеро-порно, поэтому мы им не конкуренты. Но реклама дорогая.       Ойкава ловил каждое слово, невольно уже представляя, какой дом хочет. Мысленно обставлял его, подбирая совершенно разный интерьер каждой рабочей зоны.       — В этом вопросе я полностью тебе доверяю. Насчёт дома я поговорю с Ушиджимой. Думаю, он не откажет найти нам дом на своей территории, — Ойкава замолчал, хмурясь. Всё же не стоило так активно пользоваться Ушиджимой. Нужно было договориться с ним об оплате «крыши», но попросить небольшую скидку. — Кен-чан, а мы сможем оплачивать услуги Ушиджимы?       — Если не будем сбавлять темп и сможем стабильно выкладывать ролики, то да. И после рекламы у нас прибавятся зрители. Она окупит себя, я уверен.       Ойкава улыбнулся, взволнованно смотря на Кенму. Чёрт. У них всё получается. Зрителей становится больше, статистика просмотров растет, увеличивается и прибыль, что позволит им развернуться. Это подстегивало, мотивировало. Хотелось прям сейчас вызвонить актеров и позвать их на съёмку, но на улице была глубокая ночь, а Ойкава пока был ограничен во времени. На сон у него оставалось всего часа четыре, после чего у него очередная встреча с редактором. А вскоре презентация книги, фуршет, встреча с фанатами и раздача автографов. И если книга понравится, то его могут отправить кататься по городам. Хотя никакого «если» не будет. Это одновременно печалило и делало хорошо. Всё-таки быть популярным писателем тоже очень приятно. Но со съемками порно и обустройством дома будет напряг. Только Ойкава знал, что сделает всё возможное, чтобы совместить это без ущерба для обеих сфер деятельности.       — Кен-чан, оскверним святая святых? — по-лисьи улыбаясь, Ойкава видел на лице друга целую гамму эмоций. И не смог сдержать смеха. — Если мы переезжаем в скором времени, то давай снимем ролик на кухне? Секс на этом самом столе.       Ойкава любовно провел ладонью по деревянной поверхности, а Кенма лишь скривился, убирая руки со стола. Это вызвало ещё больше веселья. Ойкава был на все сто уверен, что стоит попросить Ушиджиму найти им дом, как тот предложит несколько вариантов через день-два. Это значило, они успеют снять всего одно видео на этой студии. И то не факт.       — Кого ты хочешь задействовать?       — Мм, — Ойкава встал со стула, отходя к окну и смотря на стол. — Если получится, я бы хотел утренние съёмки. Утро после бурной ночи. Цукишима готовит кофе в одной рубашке и женском белье. На кухню заходит сонный Куроо. Искра, буря, безумие. Быстрый секс у стола, на столе…       — Под столом, — Кенма тихо буркнул, слабо улыбаясь. — Почему Куроо и Цукишима?       Ойкава пожал плечами. Начав думать над завязкой видео, он легко представил именно этих двоих.       — Я художник, я так вижу.       — Не имею ничего против.       — Вот и решили.       Договориться об утренних съёмках не вышло. Что Цукишима, что Куроо работали с самого утра. Поэтому пришлось докупать дополнительное освещение и искусственно создавать утро, утопив небольшую кухню в свете.       Ойкава решил не звонить Ушиджиме до тех пор, пока не снимет последнее видео. И хотел как можно скорее это сделать, чтобы они могли двигаться дальше. Расширяться, развиваться, потеснив монстров гейского порно. Он был уверен, что у их студии это обязательно получится.       Всем собраться удалось через три дня после последних съёмок. Ойкава сбежал от редактора, и они с Кенмой подготовили кухню к съемкам, установив камеры и освещение. Актеры легко приняли идею Ойкавы. Цукишима напомнил Куроо, чтобы тот не оставлял на нем следов, и ушел в ванную. И пока тот плескался, Ойкава издевался над Куроо, заставляя запрятать куда подальше бодрость и показать им, какой он по утрам. Лохматый, сонный, с ленцой во взгляде.       — Да ну нахрен. Проще сонному человеку показать бодрость, чем наоборот, — и хоть Куроо изначально хохмил, но вскоре не выдержал, начиная нервничать.       — Сдаешься, Куро-чан? — елейно протянул Ойкава и подошёл к Куроо, запуская обе ладони в его волосы и начиная лохматить. Тот лишь жмурился, позволяя творить на своей голове ещё больший хаос. — А теперь потри глаза. Позевай немного. Напусти на себя томный вид.       Куроо рассмеялся, после пытаясь построить томную мину. Выходило смешно. Они дурачились до тех пор, пока Цукишима не вышел из душа. Он уже был в одной рубашке, доходящей до середины бедра. Ойкава приподнял её край, убеждаясь, что тот не забыл надеть белье. Белое, кружевное. Отлично. Цукишима хмыкнул, глянув с неприкрытым раздражением.       — Всё готово? Не очень приятно босым стоять на холодном полу.       — Сейчас начнём, — Ойкава нагло взлохматил и его волосы, напомнив, что сейчас утро и Цукишима только выбрался из кровати после жаркой ночи. — Ты хорошо себя растянул, Цукки? Куроо не должен много времени тратить на подготовку после ночи, наполненной сексом, ты должен быть податливым.       — Хорошо, — процедив сквозь зубы, Цукишима поправил очки. Ойкава снова к нему приблизился и за дужки стянул их.       — Вот и чудно. Куроо, — повернувшись к Куроо, который реально начал зевать, Ойкава отдал последние команды. — Полностью раздевайся. Наденешь только спортивные штаны. Я приготовил, размер точно подойдёт. Презерватив в кармане. Пакетик со смазкой я кинул в правый ящик стола.       Пока Куроо ушел переодеваться, Ойкава снова обратил все внимание на Цукишиму. Тот переминался на месте, поджимал губы и смотрел с недовольством. Вот же сложный человек. Ойкава даже представить побоялся, каково это — снять его вместе с Сакусой. Брр. Жесть.       — Цукки, начнем съёмки с того, что ты включаешь чайник и принимаешься выставлять на стол кружки, чай, сахар. В это время на кухню заходит Куроо, подходит со спины — и понеслась.       Цукишима кивнул, отворачиваясь к окну, давая понять, что разговор окончен. Ойкава хмыкнул, подходя к Кенме, который сидел возле одной из камер. Места было очень мало, но радовало, что рабочая зона была у противоположной от окна стены. Это позволит заснять появление Куроо, прелюдию у тумбы с чайником и кружками и секс на обеденном столе. При этом на камеру не попадет окно, за которым был вечер.       — Включаем свет и ещё раз проверим камеры?       — Ага, — Кенма встал со своего места, щёлкнул по пульту, и комнату залил белый свет. Они выключили верхнюю лампу, добавляющую желтизну искусственного освещения. Ойкава посмотрел на их съёмочную площадку через камеру. Было очень похоже на дневное освещение. Отлично.       Вернувшийся Куроо щеголял голым торсом. Намеренно спустив штаны максимально низко, он притягивал внимание к тазобедренным косточкам и низу живота. Казалось, ещё хоть на несколько миллиметров спустить штаны — и можно увидеть основание члена. Вот же падлюка. Ойкава усмехнулся, отводя взгляд, и для Куроо повторил план действий.       — Входишь на кухню неторопливо. Томно улыбаешься, смотря на Цукишиму, который стоит к тебе спиной. Подходишь к нему со спины — и отжигай.       — Да ты мастер объяснений.       — Мм? Тебе рассказать, где прикасаться, как целовать и трахать? — Ойкава вскинул голову, смотря надменно.       — Покажите, Ойкава-сан.       Ойкава перевел удивленный взгляд на Цукишиму, который смотрел на него с вызовом. Черт. Попался. Благо смех Куроо разрядил обстановку.       — Ладно, как-нибудь справлюсь.       — Не сомневаюсь в тебе, Куро-чан.       Улыбнувшись, Ойкава подошёл к своей камере, желая скорее начать съёмки. И с Цукишимой, и с Куроо они работали не в первый раз, поэтому Ойкава интуитивно чувствовал, что съёмка пройдет легко, плавно. А конечный результат будет очередным годным роликом на их сайте. Не все же любят грубый секс, кому-то может захотеться подрочить на нежнятину. Хотя с темпераментом Куроо вряд ли он до самого конца будет чутким и нежным. Ойкава заметил, что начинать тот предпочитал неторопливо, дразняще, но под конец срывался на такой темп, что не уступал в грубости и настойчивости Сакусе. Такое сочетание определенно должно заводить зрителей, ведь актер давал и нежности с лаской, и жаркий трах.       Ойкава слегка усмехнулся. Эти съёмки подтвердят или опровергнут его предположения. Дело оставалось за малым — начать их. Актеры были готовы, оборудование работало исправно. Можно было давать отмашку для последних съёмок в этой студии.       — Начинаем. Хорошенько постарайтесь, — весело проговорив, Ойкава склонился над камерой.       С Кенмой они обсудили заранее, что в самом начале ролика тот будет снимать Цукишиму, а Ойкаве достанется Куроо. Плавно повернув камеру, он захватил зашедшего на кухню актера.       Тэцу лениво улыбался, опираясь плечом на стену, и смотрел на партнёра, с которым провел всю ночь. Бурная фантазия позволяла Ойкаве увидеть картинку в целом, и ему дико хотелось, чтобы и зрители могли видеть его глазами. Понимать, что происходит. Что Тэцу только выбрался с кровати, из которой сбежал его любовник, чтобы приготовить кофе. Хоть ночь была бурной, но ему безумно хотелось утреннего секса, и это тлеющим желанием отражалось в глазах.       Тэцу отстранился от стены и неторопливо, бесшумно пошел к Цукки. Ойкава плавно поворачивал камеру, провожая актера. Тот подошёл к Цукки, обнимая его поперек живота и прижимаясь всем телом. Ткнувшись носом в светлые пряди на затылке, он буквально проурчал «доброе утро». Цукки ответил коротким приветствием, продолжая готовить кофе. Но это не остановило Тэцу от утренних приставаний. Переведя ладони на бедра, он плавно провел вниз, до края рубашки, и запустил под неё руки, ведя по обнаженной коже. Цукки протяжно выдохнул, оборачиваясь через плечо и расфокусированно смотря на Тэцу. Ойкава знал, это из-за отсутствия очков, но выглядело так, будто того накрыло возбуждением от тесных объятий и чувственных прикосновений.       — Что ты делаешь, Тэцу?       — Пристаю к тебе, — Тэцу тихо засмеялся, легко целуя за ухом, и толкнулся бедрами, подтверждая свои слова. — Оказывается, ночью мне тебя не хватило.       Цукки ничего не сказал, отвернулся. Отодвинул в сторону чашки, опираясь на столешницу ладонями. И это стало безмолвным приглашением к более активным действиям.       Тэцу сразу же стянул с Цукки белье, сделав из этого целое представление, позволив кружевной ткани красиво стечь по длинным, стройным ногам. Задрав рубашку, обнажив ягодицы, он снова прижался, выцеловывая Цукки шею, целуя и покусывая его уши, срывая тихие постанывания. Вновь запустив ладони под рубашку, он играл с сосками, заставляя Цукки беспокойно переступать на месте и шумно вздыхать, иногда срываясь на чувственные стоны. Тэцу умело заводил партнёра, делая всё медленно, нежно. Ойкава невольно улыбнулся, жадно наблюдая за его действиями и с нетерпением ожидая, когда наружу прорвется страсть.       Тэцу недолго трахал Цукки пальцами, но делал это до такой степени неторопливо и плавно, что складывалось ощущение — издевается. Возможно, так и было. Жаль, что с ракурса Ойкавы не было видно лица. Он был уверен, тот самодовольно ухмыляется, взвинчивая возбуждение Цукки и заставляя его сгорать от желания большего.       Когда с растяжкой было покончено, Тэцу достал презерватив, приспустил штаны и раскатал его по члену. После этого вся текучесть, плавность действий исчезли. Он довольно грубо нагнул Цукки над столом, за заднюю часть шеи фиксируя в таком положении, и слитным движением сразу вошёл до конца. Начиная с глубоких, размеренных толчков, он очень быстро сорвался на короткие, рваные движения. Но, судя по тому, что Цукки захлёбывался стонами вовсе не боли, а удовольствия, всё же палку не перегибал.       Тэцу вышел из растраханной дырки, дёргая Цукки на себя, резко поворачивая лицом к себе и усаживая на край стола. Тот сразу же обхватил Тэцу и руками, и ногами. И втянул в поцелуй, приглушив в нем громкий стон от проникновения члена в тело. Целуясь мокро, откровенно, они двигались навстречу друг к другу, заставляя поскрипывать несчастный стол, за которым Ойкава провел охренеть как много времени. Но об этом не стоило сейчас думать. Нужно было следить за каждым действием актеров, которые, на самом-то деле, отлично справлялись.       После съёмок Цукишима сразу ушел в душ, даже не подобрав валяющиеся на полу трусы. А Куроо подтянул штаны и уселся на стул, в этот момент реально выглядя сонным и уставшим. Но чертовски довольным. Ойкава, отсоединяя и снимая со штатива камеру, не мог прекратить улыбаться. Последние съёмки в этой студии прошли замечательно. А его предположения насчёт Куроо оказались верны.