Без фальши

      Ойкава позвонил Ушиджиме тем же вечером, когда закончились съёмки Куроо с Цукишимой. Отправил актеров домой, предварительно напоив их чаем, во время чаепития хитро улыбаясь, но ни словом не обмолвившись, что они планируют переезд. Ойкава оставил Кенму одного монтировать видео, а сам засел на кухне. Хоть он никогда этого не показывал, но разговоры с Ушиджимой заставляли волноваться. Этот раз тоже явно не станет исключением, но Ойкава изогнул губы в улыбке и нажал на кнопку вызова. Ушиджима поднял после второго гудка.       — Ойкава.       — Привет, Вака-чан, — стараясь говорить беспечно, Ойкава выстукивал пальцами по столу незамысловатый мотив. — Мне снова нужна твоя помощь.       Ушиджима не помогал. Он молча слушал, не задавая наводящих вопросов. Это раздражало, но пришлось побороть собственные эмоции и продолжить тем же тоном.       — Не буду отнимать у тебя много времени и рассказывать, что дела в студии идут отлично. Скажу по существу — мне нужен дом, — перестав улыбаться, Ойкава заговорил уверенно, давая понять, что настроен серьезно. — Двухэтажный дом на твоей территории. В этот раз я могу оплатить твои услуги, Ушиджима. Аренду квартиры я оплачивал добросовестно. Внёс последний платеж и не буду продлевать договор.       — Я свяжусь с тобой на днях.       Ушиджима ответил лишь это и сбросил вызов. Возможно, он сейчас был дома с женой и разговаривать по телефону с бывшим любовником посчитал неуместным. Хотя тот всегда был немногословным. Но Ойкава знал, что ему помогут. Если Ушиджима сразу не отказал, то обязательно позвонит, когда подберёт несколько удобных вариантов. Вернувшись к Кенме, который только начал просмотр видео со своей камеры, Ойкава улыбнулся и присоединился.       — Это наша последняя совместная ночь здесь, — задумчиво протянув, когда они взяли небольшой перерыв, Ойкава встал с кресла и прошёлся по комнате, замирая возле кровати и смотря в зеркало. — Ива-чан только зря мучился с этим зеркалом.       — Не зря. Мы сняли горячее видео.       Ойкава просиял, получив поддержку от Кенмы, и скорчил рожицу, тихо засмеявшись. Да, труды Иваизуми не были напрасными. А зеркало они заберут в новый дом. Повесят его в общей комнате и больше никогда не будут использовать во время съёмок.       — Надеюсь, Ива-чан поможет нам с переездом. Мм, можно ещё Макки и Матсуна припрячь. Они ещё в Токио.       — А я напрягу Куроо.       Ойкава засмеялся, представляя, во что превратится переезд, если соберётся такая компания. Это определённо будет весело.       Ушиджима позвонил следующим вечером. Ойкава только распрощался с редактором, с которым провел почти целый день, внося финальные правки. Всё, можно было выдохнуть. Позвать в гости Иваизуми, поесть вкусностей и от радости напиться саке. Но звонок Ушиджимы испортил все планы.       — Я за тобой заеду через час, будь готов.       Ойкава даже ответить ничего не успел, а телефон уже замолчал. Аргх. Вот это в Ушиджиме бесило больше всего. Он редко когда спрашивал, по большей части — ставил перед фактом. Если дело касалось постели, то Ойкаве даже нравилось, но вне её… Бесило. В этой ситуации нужно было стиснуть зубы и терпеть. Ушиджима занимался его делами, а ведь мог вообще послать к черту. Шумно вздохнув, Ойкава побрел в ванную. Прохладный душ, кофе, вкусный ужин — и он будет бодрячком. Но перед всем этим он позвонил Кенме.       — Привет, Кен-чан. Не занят? Поехали смотреть дома, — удивительно, но Кенма даже не стал бурчать, давая свое согласие. — Отлично. Будем у тебя где-то через часа полтора. До скорого.       Глянув на часы, Ойкава удивлённо выгнул бровь. Семь вечера. Странно, что Ушиджима выделил ему целый вечер. Но не Ойкаве указывать, когда им встречаться. Как Ушиджима и сказал, он приехал ровно через час. Под домом стоял черный седан с тонированными окнами. Водитель курил на улице, но стоило показаться Ойкаве, как тот выбросил сигарету и открыл перед ним заднюю дверь. Ушиджима сидел внутри. Устроившись рядом, Ойкава повернулся к нему, открыто рассматривая и не стесняясь ответного взгляда. То, как смотрел Ушиджима, до сих пор пробирало до дрожи.       — Приветик, Вака-чан. Отлично выглядишь. Всегда считал, что черный тебе чертовски идёт, — бодро говоря, стараясь беспечным тоном разбавить густое напряжение, Ойкава повернулся к занявшему свое место водителю, называя ему адрес Кенмы. — Заберём моего партнёра. По бизнесу.       Последние слова предназначались Ушиджиме, который продолжал неотрывно смотреть. Можно было бы как-то пошутить на эту тему, но Ойкава понимал, как это опасно. Позволил себе легко улыбнуться и отвернулся к окну. Ехали в тишине, что безумно напрягало, как и тяжёлый взгляд Ушиджимы. Ойкава еле сдерживался, чтобы не двигаться, не перебирать ничего пальцами, что выдало бы его нервозность. Казалось, его эта поездка сведёт с ума. Не выдержав, он заговорил:       — Как твои дела, Вака-чан?       — Хорошо.       — Мм.       Отлично поговорили. Снова отвернувшись, Ойкава поджал губы, не собираясь даже пытаться разговорить этого дуболома. Если тот мысленно дрочил на прекрасного и восхитительного Ойкаву Тоору, то на здоровье.       Кенма не сел в машину, пока из неё не показался Ойкава, приглашая занять переднее сидение. Друг бросил недовольный взгляд, но всё же устроился впереди, буркнув короткое «здрасьте». Ушиджима удосужился кивнуть, хоть этого Кенма не мог видеть, а вот водитель, здоровый бритоголовый детина, вежливо поздоровался. Ойкава за год отношений с Ушиджимой привык к его людям, а вот Кенма явно нервничал. Сжался на переднем сиденье и начал строчить ему сообщения. Ойкава, услышав сигнал входящего смс, полез за телефоном, удивлённо глянув на светловолосый затылок, увидев, от кого сообщение.       Кенма: что за фигня Ойкава       Кенма: что это за люди       Кенма: куда мы едем       Кенма: и почему такая тяжёлая атмосфера       Ойкава тихо засмеялся, бросив на Ушиджиму извиняющийся взгляд. Нужно было успокоить друга, ведь казалось, что тот на ходу может выпрыгнуть из машины.       Ойкава: Это Ушиджима. Мой бывший. Он глава одной из группировок якудза. Но просто душка. Не стоит волноваться.       Отправив сообщение, легко при этом улыбаясь, Ойкава не сдержал смеха, когда Кенма бросил на него раздражённый взгляд.       — Что такое?       — Всё хорошо, Вака-чан.       Ойкава даже похлопал его по колену, чтобы успокоить, но Ушиджима перехватил его руку, сжимая в большой ладони пальцы. Не пытаясь отнять руку, Ойкава вопросительно смотрел, ожидая дальнейших действий. Ушиджима лишь провел подушечкой большого пальца по тыльной стороне его ладони и отпустил. Такой простой жест, но сколько в нем таилось. Ойкава отвернулся к окну, устраивая руки на своих ногах, лишь чудом не вцепившись в ткань брюк пальцами. Черт. Знать, что Ушиджима до сих пор хочет его, было приятно. Волнительно. Стало безумно интересно: если немного надавить, тот забьет на свои принципы или всё равно не предаст жену? Эти мысли были опасными. Ойкава покачал головой, выгоняя все непристойности из неё, желая скорее доехать до места и отвлечься на осмотр домов.       Первый дом, куда их привез Ушиджима, был довольно симпатичным. И район хороший, тихий. Но начинка не впечатлила. Они с Кенмой вдвоем слонялись по комнатам, но обоих не зацепило. Ушиджима ждал на улице, не торопил, давая хорошенько изучить предлагаемый вариант.       — Ещё есть варианты, или это единственный? — Ойкава первым вышел на улицу, сразу задавая интересующий вопрос.       — Ещё два.       — Отлично. Вези, Вака-чан.       Как только вышел Кенма, они снова устроились в машине и поехали ко второму дому. Ехать было недалеко. Не прошло и пяти минут, как водитель остановился, сообщая, что они приехали. Ойкава выбрался из машины, с интересом изучая фасад. Выглядел дом больше, чем прошлый, что давало возможность развернуться, если не подкачает внутренняя планировка. Ушиджима открыл им дверь и пропустил вовнутрь, в этот раз входя следом. Улыбнувшись ему, Ойкава повел Кенму вглубь дома, нутром чуя, что это оно. Нравилось, как были выкрашены стены дома, освещение, сама атмосфера. А самое главное — дом был просторным. Больше походил на европейскую планировку. На первом этаже разместилась большая кухня со встроенной барной стойкой, просторная гостиная, небольшая комната, которую можно использовать как кабинет, туалет, и совсем крохотное помещение, что сгодится под склад. Ойкава, не успев подняться на второй этаж, уже знал, что выберет именно этот дом. Столкнувшись с Кенмой в гостиной и увидев, как горят чужие глаза, он лишь убедился в этом.       — Пойдем на второй этаж?       — Ага.       Ушиджима прохаживался по коридору, разделяющему дом на две части и ведущему к лестнице. Ойкава, проходя мимо, снова ему улыбнулся. Ушиджима схватил его за руку, дёргая к себе. Кенма резво взбежал по лестнице, оставляя их наедине. Ойкава удивлённо смотрел в глаза, буквально вжимаясь всем телом в Ушиджиму, который не отпускал его запястье. Держал и тяжело смотрел. Ойкава чувствовал жар чужого тела, его силу, улавливал знакомый запах и не понимал, что происходит. Неужели Ушиджима дал слабину? Решился на измену, тем самым растоптав собственные принципы? Ойкава всегда считал Ушиджиму сильным человеком, слово которого имеет вес. Разочаровываться в нём не хотелось, хоть Ойкава сам и являлся причиной чужих метаний.       — Что такое, Ушиджима? — улыбнувшись, он по-лисьи прищурился, свободную руку положив на сильное плечо.       — Ничего, — нахмурившись, Ушиджима разжал ладонь, отпуская его. — Дом подходит?       — Мм, думаю, да. После того, как схожу на второй этаж, скажу точно.       Подмигнув, Ойкава поспешил за Кенмой, чувствуя, как сердце бешено стучит о ребра. Находиться рядом с Ушиджимой становилось опасно. Тот явно с трудом сдерживался, чтобы не завалить его. И не сказать, что эти мысли не волновали, но все-таки хотелось обойтись без разового перепиха, о котором сожалеть будут они оба.       Поднявшись на второй этаж, Ойкава обеими ладонями отхлестал себя по щекам, возвращая ясность мысли. Дом. Они пришли осмотреть дом, который будут использовать для съёмок порно. Шумно вздохнув, Ойкава настроился на рабочий лад. Быстро осмотревшись, он насчитал шесть дверей, по три на каждой стороне дома. Кенма, видимо, услышав шаги, выглянул из одной из комнат, пытливо смотря.       — Всё хорошо, Кен-чан, — улыбнувшись, Ойкава подошёл к нему, заглядывая в комнату. Она была просторной и светлой, как и четыре остальных. За шестой дверью скрывалась здоровенная ванная комната с прозрачной душевой кабиной. — Вау.       Они оба застыли напротив стеклянной душевой, поражающей своими размерами.       — Думаю, в твоей голове уже есть идея снять здесь ролик, — Кенма говорил с лёгкой насмешкой. Ойкава активно закивал, широко при этом улыбаясь. Боги, да это место создано для съёмок порнухи. — Оно, да, Ойкава?       — Определённо. Даже не хочу ехать смотреть третий дом.       — Поддерживаю.       Спустившись вниз, они не обнаружили Ушиджиму. Тот нашелся у машины, выглядя хмуро, опасно. Ойкава нервно сглотнул, натянул самую очаровательную улыбку и подошёл к нему.       — Вака-чан, этот дом замечательный. Мы с Кенмой даже не хотим смотреть третий вариант. Нам подходит этот.       — Хорошо. Завтра пришлю со своим человеком все документы. Доберётесь сами. У меня дела.       — Я бы хотел обсудить оплату твоих услуг.       — По телефону.       Больше не позволив сказать и слова, Ушиджима повернулся к нему спиной и забрался в машину.       — Ключи от дома в замке.       Захлопнув дверь, Ушиджима свалил, оставляя их с Кенмой возле их новой студии. Ойкава передёрнул плечами, догадываясь, что является причиной плохого настроения Ушиджимы. Если бы не необходимость, он предпочел бы не пересекаться с Ушиджимой, ведь эти встречи тяжело давались им обоим.       — Почему вы разошлись, Ойкава?       — Мм, — Ойкава повернулся к Кенме, не сразу сообразив, о чем речь. — А. Он женился.       Не желая сейчас об этом говорить, Ойкава предложил вернуться в дом и более тщательно осмотреться, накидать план действий. Несмотря на позднее время, Кенма согласился. В доме они провели пару часов, расхаживая по комнатам и делая краткие записи в телефонах. После чего закрыли все двери и вызвали такси. Ойкава ощущал приятное волнение, представляя, как они будут обустраиваться на новом месте.       Уже на следующий день Ойкава собирался перевозить вещи. Ушиджима, как и обещал, прислал своего человека с новым договором аренды. Цена оказалась дороже, чем Ойкава предполагал, но переговорив с Кенмой, он подписал документы. Позже позвонил Ушиджиме, кратко обговорив с ним стоимость «крыши». Ойкава жопой чуял, что Ушиджима очень занизил цену, но не стал настаивать на увеличении. Договорившись о числе и способе оплаты, Ойкава ещё раз поблагодарил и сбросил вызов. Дело оставалось за малым — перевезти вещи, а потом постепенно покупать новые, ну и обставлять все имеющиеся комнаты. Больше не нужно было мудрить, каждый раз переделывая угол в квартире. Но вот обстановку дома нужно было продумать более тщательно, чтобы каждая комната была особенной. Начать стоило с малого, обставить хотя бы две рабочие зоны, в одной сразу перекрасив стены.       Просчитав смены Иваизуми, Ойкава победно улыбнулся, поняв, что тот вернулся после ночного дежурства. Как раз отоспится днём, а вечером будет свободен. С трудом дождавшись шести часов, Ойкава позвонил другу, сразу начиная говорить, как только Иваизуми ответил короткое «да».       — Приветики, Ива-чан. Ты такой сильный, добрый, отзывчивый. Такой замечательный. Ты мой самый-самый-самый лучший друг…       — Так, Идиокава, тормози. Чё тебе надо?       — С чего ты решил, что мне что-то нужно? Разве я не могу завалить комплиментами одного из самых обожаемых людей в моей жизни?       Ойкава уже давно перестал смущаться, иносказательно признаваясь Иваизуми в любви. В этот раз даже голос не дрогнул.       — Не беси меня, Ойкава. Говори по делу.       Шумно вздохнув, давая понять, что сдается, он радостно начал рассказывать о хороших доходах от порно, о возможности развернуться, о новом доме. Иваизуми слушал молча, не прерывая поток восторга.       — Так вот, мне нужна помощь с переездом. Собрать все вещи, перенести их в машину, потом разгрузить и расставить по комнатам.       — И ты решил, что я буду тебе помогать?       — Откажешь? — Ойкава постарался звучать максимально грустно, на деле улыбаясь. Знал же, что Иваизуми не оставит его одного. Потому что тот реально самый лучший, восхитительный и отзывчивый человек из всех ему знакомых.       — Аргх. Знаешь же, придурок, что нет, — раздраженный голос друга никак его не задевал. Ойкава мягко улыбнулся и с неприкрытой нежностью проговорил:       — Знаю. И за это люблю тебя ещё больше.       Повисла неловкая пауза. Иваизуми кашлянул, заговорив ещё грубее, чем до этого.       — Когда нужна помощь?       — Мм, сегодня?       — Серьезно? Ты звонишь мне вечером и говоришь, что ты затеял переезд на ночь глядя?       — Нет-нет, Ива-чан. Сегодня мы лишь соберём все вещи в коробки, а уже завтра будем перевозить. Ты же всё равно выходной.       — Я тебя когда-нибудь прибью. И почему я должен тратить свой выходной на твою порнуху? — Иваизуми обречённо простонал. — За что мне это?       — Боги тебя наградили дружбой с прекрасным Ойкавой Тоору. Не ной.       Договорившись встретиться на станции, Ойкава сбросил сообщение Кенме, предлагая ему приехать и тоже принять участие. Тот ответил, что сегодня никак не может, пообещав быть завтра и привезти Куроо. Такой вариант тоже устраивал, ведь основная физическая работа предстояла именно на следующий день.       Раздобыв коробки, они пришли в студию, некоторое время тупо ходя по помещению и примеряясь, с чего начать. Ойкава чувствовал лёгкую грусть, поэтому руководить начал Иваизуми.       — Так, давай начнем с кухни. Мебель, которую будем забирать, обтягиваем пленкой, остальное складываем в коробки.       Ойкава выпрямился по стойке смирно, шутливо отдавая честь, за что получил лёгкий подзатыльник.       — Больно, Ива-чан.       — Ты ж мой нежный, — издевательски говоря, Иваизуми слегка улыбался. — Иди я тебя поцелую — и всё пройдет.       Ойкава не сдержал удивления, ярко отразившегося на лице. Он понимал, что Иваизуми шутил, но он впервые шутил ТАК. И сам же засмущался из-за своих слов, покрывшись густым румянцем. Нужно было съехать с темы или как-то пошутить в ответ, но в тот момент Ойкава не думал, что делает. Шагнув к Иваизуми, он прямо посмотрел в его глаза и твердо сказал:       — Целуй.       Казалось, вокруг них начал потрескивать воздух. Напряжение сковало тело. Ойкава даже дышал через раз, неотрывно смотря на Иваизуми. Шутка затянулась. Прекратить бы все это, но Ойкава будто к месту прирос. Он лишь слегка дернулся, когда Иваизуми вскинул руку и ладонью закрыл его глаза. Лишившись зрения, Ойкава слишком ярко прочувствовал лёгкое касание к губам. Или это из-за того, что его целовал Иваизуми. Всё тело окутало теплом, растекшимся от губ. Ойкава только собрался приоткрыть рот, чтобы углубить этот детский поцелуй, как Иваизуми отстранился, начиная бурчать:       — На слабо решил меня взять? Хрен тебе. Засранец.       Ойкава нервно засмеялся, наконец отмирая. Чувствовал, как горят щеки, и совсем не хотел, чтобы друг это видел.       — Раскусил меня, — наигранно засмеявшись, он сжал чужие плечи, резко повернул Иваизуми спиной к себе и начал подталкивать к кухне. — Всё, хватит дурачиться. Пойдем работать.       Какое-то время ещё чувствовалась неловкость, но вскоре это ощущение пропало. Собирая посуду, обтягивая стулья и стол пленкой, они разговорились, хоть при этом и не смотрели друг на друга. Ойкава старался разговорами выбросить из головы произошедшее, но ему казалось, что на его губах теперь клеймо Иваизуми. Боги, да он бы с удовольствием принадлежал только ему. Вот только этого хотел один Ойкава.       С ванной они покончили за пятнадцать минут, собрав все бутылки, флаконы и полотенца. Зато в комнате провозились до поздней ночи, собрав все вещи и обернув пленкой мебель. Оба устало уселись на пол, спинами опираясь на диван, где несколько месяцев назад дрочил Иваизуми.       — Кажется, мы только въехали сюда. Только сняли первое видео, на котором ты…       — Заткнись, Дуракава.       — Мм. А теперь приходится съезжать. Но дом шикарный, Ива-чан. Тебе понравится.       — Ага. Только мне не должно там нравиться.       — Какой же ты злюка. Всё равно же будешь приходить туда.       — Хрен там.       — Мне нужно покрасить стены в одной из комнат.       — Ааа. Бесишь.       Ойкава тихо засмеялся, прижимаясь к боку Иваизуми, обняв его руку и устроив голову на сильном, надёжном плече.       — Есть хочу.       — Я тоже.       — Тогда давай зайдем в круглосуточный магазин — и ко мне. Должен же я в благодарность накормить моего Ива-чана.       Ойкава позвонил Ханамаки утром, позвав его с Матсукавой в новый дом. Лишние руки не помешают, да и веселее будет. Ханамаки пообещал, что они заедут после работы, с которой никак не могли свалить днём и помочь. Ойкава скинул адрес дома, написав, что будет рад видеть в любое время. Ханамаки заспамил его смайлами с поцелуями и пообещал приехать.       Дождавшись из ванной Иваизуми, который оставался у него с ночёвкой, Ойкава накрыл на стол, приготовив лёгкий завтрак. После чего потащил друга в студию, куда скоро должна была подъехать грузовая машина. Кенма, как и обещал, привел Куроо. Они уже были в квартире. Кенма сидел на столе, за которым провел довольно много времени, а Куроо расхаживал по комнате.       — Утречка, — широко улыбнувшись, Ойкава представил Иваизуми Куроо, который зубасто улыбнулся и протянул руку для пожатия. Иваизуми кивнул новому знакомому и ответил на рукопожатие.       — Оя-оя, — Куроо хитро поглядывал на Ойкаву, не отпуская ладонь Иваизуми. — Так вот кто был на первом видео.       Ойкава откровенно офигел, кинув вопросительный взгляд на Кенму. Тот тоже выглядел удивлённым, значит, не он рассказал Куроо. На Иваизуми страшно смотреть было, но Ойкава набрался смелости и глянул на друга. Тот хмурился, сжав губы в тонкую линию. А Куроо, сволочь такая, продолжал скалиться.       — Как ты понял? — первым заговорил Иваизуми. Куроо засмеялся, поворачивая ладонь Иваизуми тыльной стороной вверх.       — Чувак, такие руки хрен забудешь. Не скажу, что я фанат брутальных мужиков, а ты брутален, — Куроо отпустил чужую руку, но улыбаться не перестал. — Но ты был так крут во время дрочки, что я у себя заподозрил фетиш на руки. Обошлось.       Ойкава опасался реакции Иваизуми, но тот его удивил — усмехнулся. Бесшумно выдохнув, радуясь, что ни ругани, ни драки не будет, он хлопнул в ладони, привлекая внимание.       — Куроо, отвали от Ива-чана. Он натуральный натурал. Хватит его смущать.       — Заткнись, Идиокава.       Куроо громко засмеялся, явно приходя в восторг от прозвища. Ойкава недовольно сощурился, с искренней обидой смотря на Иваизуми.       — Как тебе не стыдно, Ива-чан? Обзываешь восхитительного меня при моем работнике.       — А нехрен нести всякую срань.       — Мне он нравится, черт побери, — с восторгом проговорив, Куроо закинул руку Иваизуми на плечо. — Теперь у меня есть союзник.       — Неа. Я всегда буду на его стороне, — Иваизуми сказал это так просто, с лёгкой улыбкой на лице, и Ойкава ощутил, как у него заполыхали щеки.       — Оуу, — мерзко протянув, Куроо смотрел то на него, то на Иваизуми, не менее мерзко при этом улыбаясь. — Понял, принял. Прикольно.       — Всё, хватит. Скоро приедет машина, нужно вынести все вещи.       Ойкаве требовалось отвлечься. Слишком мощно на него влияли слова Иваизуми. От такого и инфаркт словить можно, а он ещё слишком молод. Кенма, который все это время сидел на столе, спрыгнул на пол и подошёл к Иваизуми.       — Можно попросить тебя вынести коробки с оборудованием? Ты выглядишь самым надёжным.       Двойное «эй» от Ойкавы и Куроо заставило Иваизуми засмеяться. Боги, как же круто тот смеялся. Ойкава готов был расплавиться от одного лишь вида смеющегося друга. Получив тычок под ребра, он перестал глупо улыбаться и зло глянул на Куроо.       — Ни слова. Или до скончания веков будешь трахаться только с Оми. В нижней позиции.       — Ахахаха, ты меня типа проклял?       Пока они с Куроо привычно обменивались остротами, Кенма показывал Иваизуми нужные коробки, которые тот начал подтягивать ближе к выходу. Когда приехала машина, они все вместе начали переносить вещи. Иваизуми с Куроо вынесли кровать, после быстро сняли зеркало, обмотав его пупырчатой пленкой, и также загрузили в машину.       Закончив с переносом вещей, они вызвали такси, чтобы отправиться следом за грузовой машиной. Пока ждали, Ойкава вернулся в квартиру. Проверил, всё ли они забрали, закрыл окна, запер дверь и поспешил к друзьям. Такси уже приехало. Кенма успел занять переднее место, Куроо уселся за водителем, гадко улыбаясь в окно, а Иваизуми ждал на улице.       — Садись.       — А почему я должен ехать посередине? Мне будет неудобно.       — Садись, Дуракава. Или пойдешь пешком.       — Грубо.       Надувшись, Ойкава залез на заднее сиденье, устраиваясь посередине. Забравшийся следом Иваизуми потеснил его к Куроо. Ойкава, зажатый с двух сторон, скрестил на груди руки, обиженно смотря перед собой. Непонятно было, какого хрена они стоят, почему не едут. Но, выражая обиду, он не собирался и слова произносить. Все были против него.       — О боги, Ойкава, ты адрес назовешь, или мы будем до завтра тут сидеть?       Куроо засмеялся, Кенма тихо хмыкнул, а Ойкава густо покраснел. Назвав адрес, он шумно вздохнул, закрывая лицо ладонями. Чёрт. Как же стыдно было. Но долго грустить ему не дали. Сначала Куроо начал слегка его пихать в бок, а не дождавшись реакции, положил ладонь на колено. Ойкава напрягся, но ничего не сказал. Тогда негодник повел ладонь выше, сместив ее на внутреннюю сторону бедра. Ойкава удивлённо на него глянул, шлёпнул по ладони, но тот лишь сильнее впился пальцами в ногу. Пытаясь отцепить чужую руку под смешки Куроо, Ойкава недовольно пыхтел, невольно толкая Иваизуми. Тому надоело довольно скоро. Он перехватил запястье Куроо и с лёгкостью отвёл его.       — Прекращайте, идиоты.       — Да, мамочка.       Когда они с Куроо произнесли это одновременно, Ойкава не сдержал смеха. Обо всех обидах было позабыто.       На месте они были раньше грузовой машины. Ойкава открыл дом, успев провести небольшую экскурсию по первому этажу Куроо и Иваизуми. Куроо не стеснялся выражать восторг, одновременно с этим допытываясь, что Ойкаве пришлось сделать, чтобы отхватить такую конфетку. Приходилось загадочно улыбаться, отмалчиваясь. Не говорить же при Иваизуми, что ему для этого пришлось целый год трахаться с мафиози. Иваизуми знал про Ушиджиму, но всегда был негативно к нему настроен. Поэтому Ойкава старался лишний раз не упоминать имя своего бывшего.       До второго этажа они не успели дойти, приехали вещи. К тому моменту, как они разгрузили машину, все выглядели чертовски уставшими. Ойкава объявил перерыв. Заказав пиццу, он оставил друзей у дома сторожить коробки, а сам пошел искать магазин, чтобы купить напитки. Ойкава тоже с удовольствием бы отдохнул, но понимал, что Куроо с Иваизуми, которые таскали тяжести, устали гораздо сильнее. Вернувшись с напитками, раздав каждому по банке, он уселся на один из стульев, снова подвергаясь допросу от Куроо.       — Если я скажу, что получил дом в наследство, поверишь?       — Неа.       — Вот и иди к черту.       Мило улыбнувшись, он пошел встречать курьера, принесшего пиццу. Это смахивало на пикник. Они сидели во внутреннем дворе дома на заклеенных стульях, расставив еду и напитки на столе. Погода была отличной. Казалось, так можно просидеть вечность, но всё-таки вещи нужно было занести вовнутрь и распаковать их, пока у Ойкавы было много помощников.       Подкрепившись, они принялись заносить наспех подписанные коробки. Ойкава решил, что для начала нужно обустроить кухню, одну из комнат и ванную. Чтобы было где снимать и отдыхать.       — Куда диван, Ойкава?       Глянув на Иваизуми, шею которого покрывала испарина, а лицо раскраснелось из-за переноса вещей, Ойкава мягко улыбнулся. Как же хотелось обнять его и губами собрать солоноватый пот. Впитать в себя чужой жар, насладиться силой. Но он мог лишь смотреть, и то не слишком откровенно, чтобы не спалиться.       — В гостиную, Ива-чан. Туда же и зеркало. А кровать придется поднимать на второй этаж.       — Хорошо. Есть ещё попить?       — Конечно, — радуясь, что додумался взять много воды и напитков, Ойкава протянул бутылку Иваизуми и полез в одну из коробок, где должны были быть полотенца. Достав одно, он подошёл к другу, принимаясь промокать его шею и виски.       — А чего обо мне никто так не заботится? — появившийся в кухне Куроо привычно зубоскалил и выглядел таким же красным и мокрым. — Всю черную работу на нас свалил, а сам коробки разбираешь. Не стыдно?       — Неа. Я же о тебе думаю, Куро-чан, — напустив в голос приторной сладости, он продолжал водить полотенцем по смуглой коже. — Тяжёлый физический труд пойдет тебе на пользу. Пресс подкачаешь, а то он недостаточно рельефный.       — Эй!       Куроо состроил возмущенное лицо и задрал свою футболку, демонстрируя пресс. Ойкава с Иваизуми захохотали, смотря на Куроо, который наглядно пытался доказать, что он в отличной форме. Вошедший Кенма хорошенько ударил Куроо в живот, вызвав у того болезненный стон, что только усилило веселье.       — Не такой и классный пресс, если тебе больно, — Кенма говорил нейтрально, но еле уловимо улыбался.       — А вот и не больно. И откуда ты такой злой гном взялся? Я тебя таким не воспитывал.       Кенма закатил глаза и прошел к барной стойке, куда Ойкава выгрузил напитки.       — Ойкава, планы не поменялись? Мелкая комната возле гостиной будет нашим кабинетом?       — Да, Кен-чан. Можно туда отнести стол, компьютерные кресла… Мм, что ещё?       — Только ноутбук. У нас пока больше ничего нет.       — Хорошо. Необходимо составить более детальный список того, что нам нужно. И постепенно обставлять дом. Надеюсь, мы здесь надолго.       Для этого придется снимать больше роликов. Таких же откровенных, чувственных, реалистичных. Ойкава был доволен каждым видео, несмотря на то, что некоторые съёмки давались сложнее. Но в итоге у них каждый раз получалось кайфовое, качественное видео. Ведь зарегистрированных пользователей и просмотров становилось все больше. Это говорило о том, что они двигаются в верном направлении. Создают стоящий контент.       Ближе к вечеру приехали Ханамаки и Матсукава. Привезли с собой алкоголь и вредные закуски, поставив перед фактом, что они будут отмечать переезд Ойкавы. Его мнения никто не спрашивал. Куроо подхватил идею, как и Иваизуми, которому надоело носить тяжёлые коробки, мебель и разбирать вещи. Кенма не выразил восторга по поводу пьянки, но и не стал бурчать, присоединившись. Ойкава даже не помнил, о чем они разговаривали, но нахохотался он на годы вперёд. Болели скулы и затылок, но было чертовски хорошо, даже несмотря на кружащуюся голову и лёгкую тошноту. Всё же пить саке, заедая его чипсами, — не лучшая идея. Но об этом Ойкава подумает утром, когда будет умирать от похмелья. Сейчас же было хорошо. Все разошлись, остался лишь Иваизуми. Они устроились в гостиной на диване, напротив которого стояло зеркало. Ойкава мутноватым взглядом изучал друга в отражении. Иваизуми раскинул руки по спинке дивана, такой расслабленный, теплый, манящий. Устроив голову на сгибе его локтя, Ойкава пьяно улыбался, наслаждаясь близостью Иваизуми. Этого было мало для до ужаса влюбленного человека, но приходилось довольствоваться малым.       — Я и забыл, что с этими двумя лучше не пить, — Иваизуми хмыкнул, улыбнувшись на одну сторону. Ойкава не сдержал тихого смеха. Как же хорошо было.       Повернув к Иваизуми голову, щекой ощущая крепкий бицепс, Ойкава хотел поддержать словесно, пожаловаться и на дурную голову, и на тошноту, но мог только улыбаться, изучая красивый профиль друга. Иваизуми вообще был безумно красивым. Хоть Ойкава часто сравнивал его с гориллой, но делал это из вредности и чтобы спровоцировать на эмоции. На деле же он считал, что Иваизуми красив. Не слащавой красотой, от которой текут малолетки, а мужественной, способной привлечь человека любого возраста и пола.       Задумавшись, Ойкава не уловил момента, когда Иваизуми повернулся к нему, смотря в глаза. Удивительно, что тот ничего не сказал, не скинул его с руки, лишь смотрел в ответ, слегка хмурясь. А Ойкава не представлял, как можно хмуриться рядом с Иваизуми. Рядом с ним хотелось расцеловать, объять весь мир в попытке передать свое счастье. Ведь именно он, не кто-то другой, близок к такому восхитительному человеку. Боги, как же он напился, если его пробило на сопливые мысли. Радовало одно — он не говорил этого вслух. Не говорил ведь?       Ойкава только моргнул, а лицо Иваизуми оказалось слишком близко. Очень близко. Катастрофически близко. Ойкава точно не шевелился, все ещё чувствовал под щекой теплую кожу, так как же друг оказался так близко? Ощущалось его дыхание на губах, а в расползшихся по радужке зрачках было видно собственное отражение. Паника накрыла с головой. Он что-то ляпнул. Точно что-то сморозил из той розовой чуши, иначе Иваизуми не целовал бы его. О, боги, Иваизуми его целовал. Казалось, Ойкава куда-то проваливается и падает, падает, падает. Иваизуми осторожно, безумно медленно ласкал его губы, забирая весь воздух, вообще лишая способности дышать. Ойкава прикрыл глаза, отдаваясь моменту, который может перевернуть их жизни, и приоткрыл рот, ощущая язык Иваизуми на своем. Это разом отрезвило, позволяя в полной мере прочувствовать каждое ощущение от поцелуя. Хотелось обнять, прижаться ближе, сделать поцелуй откровеннее, напористее, но Ойкава боялся пошевелиться, отдавая инициативу Иваизуми. Но тот, как поцеловал неожиданно, так же неожиданно и отстранился, возвращаясь в изначальное положение.       — Вот же срань.       Грубые слова болью отдались в груди, врубая все защитные механизмы. Ойкава тихо засмеялся, садясь прямо и хлопая Иваизуми по колену. Никто даже представить не смог бы, сколько ему понадобилось сил, чтобы беспечно заговорить:       — Только не нужно грузиться, Ива-чан. Все друзья так делают. Удивительно, что мы так долго продержались, — успокаивающе похлопав по ноге, Ойкава бодро поднялся, кинув на Иваизуми взгляд. — Я бы выпил кофе, чтобы скорее протрезветь.       — Да. Я тоже хочу кофе.       Иваизуми не выглядел раздраженным или злым. Он был равнодушным. И звучал так же. И это делало ещё больнее.       — Сейчас всё будет.       Ойкава быстро ушел на кухню, стирая с лица улыбку. Как же было хреново. В голове творился ещё больший срач, чем на кухне, но сложнее всего было не скулить, как побитой собаке. Что они оба натворили? Зачем Иваизуми вообще полез? Боги. И почему он не оттолкнул? Хаотично передвигаясь по кухне, Ойкава пытался отвлечься на приготовление кофе, но все мысли занимал грёбаный поцелуй. Самый лучший поцелуй в его жизни. Тихо застонав, Ойкава растер ладонями лицо и чуть на месте не подпрыгнул, услышав голос Иваизуми.       — Чего ты так долго возишься, Дуракава?       Пришлось поспешно брать себя в руки, натягивать очередную улыбку.       — Да ты посмотри, какой здесь беспорядок. Если бы не два негодяя, я бы успел навести порядок хоть на кухне, — а поцелуя бы не случилось. Но не было никакого смысла уповать на «если». Всё уже свершилось, и требовалось как-то всё исправить, замять. Ойкава не хотел неловкости между ними. Не хотел терять Иваизуми, которого мог напугать этот поцелуй, подтолкнув отгородиться от Ойкавы.       — Давай помогу.       — Конечно, Ива-чан.       Они молча приготовили кофе, молча попили его и перекинулись всего парой слов, отправляясь на станцию. Он должен был заполнить тишину беспечным трепом, но не мог выдавить из себя хоть слово. Иваизуми тоже не пытался разорвать плотную, давящую тишину. Дойдя до станции, они коротко попрощались и разошлись. Нужно было подумать. Очень хорошо подумать.       Вместо того чтобы поговорить с Иваизуми, узнать о причинах поцелуя, убедиться, что это никак не повлияет на их дружбу, Ойкава выбрал игнорирование проблемы. Он знал, что это трусливо, но не мог себя пересилить и позвонить лучшему другу, чтоб во всем разобраться. Сцена с поцелуем из раза в раз прокручивалась в голове, сводя с ума. Ойкава даже успел пожалеть, что редактирование книги закончено. Это было бы идеальным способом отвлечься. Но и физический труд неплохо разгружает мысли.       Купив банку краски, валик, несколько кисточек и прочую мелочевку, Ойкава поехал в дом, где ещё предстояло навести порядок. Можно было бы позвать Кенму, но хотелось побыть одному, не пряча за фальшивыми улыбками истинные эмоции. К середине дня он разобрал все коробки и расставил всё по своим местам. Для такого большого дома у них было слишком мало вещей, казалось, что это место все ещё не жилое. Но Ойкава прекрасно понимал, что со временем они всё здесь обставят, обустроят.       Взяв небольшой перерыв на купленный в магазине перекус, Ойкава позвонил Сугаваре, рассказать о новой студии. Тот напросился в гости после работы. Ойкава не стал отказывать, сказав, что с удовольствием проведет с ним время. А до приезда друга нужно было начать красить одну из комнат. Долго блуждая по второму этажу, Ойкава не мог определиться, какую из комнат хочет покрасить в нежно-персиковый цвет. Было решено, что комнату, куда они поставили единственную кровать, оставят светлой, а остальные покрасят или поклеят обои, чтобы каждое помещение было индивидуально. Выбрав считалочкой одну из четырех комнат, Ойкава застелил пол клеенкой, занёс все необходимое и до приезда Сугавары пропал там.       После такого насыщенного дня можно было списать свой замученный вид на усталость. Что Ойкава и сделал, когда Сугавара прямо в лоб сказал, что он ужасно выглядит. Тот прищурился на пару мгновений, придирчиво его осмотрел и вручил кактус.       — На новоселье. И ещё я принес занавески на кухонное окно, но я и подумать не мог, что здесь окна такие большие. Что дом такой большой, — Сугавара мягко засмеялся, проходя в дом. — Проведешь для меня экскурсию?       — С удовольствием, Суга-чан.       Вечер прошел хорошо. За приятной беседой. Ойкава всегда как-то странно расслаблялся рядом с Сугаварой. И этот раз не стал исключением. Удалось забыть об Иваизуми, хоть на время прекратив мучить себя тяжёлыми мыслями.       На следующий день Ойкава вновь поехал в дом. Оставалось ещё две непокрашенные стены. Кенма позвонил около двух, сразу переходя к делу и сообщая, что им прислал анкету актив.       — Он раньше снимался в гетеро-порно, но решил сменить профиль. Информацию и фотку сейчас скину.       — Тебе он понравился, Кен-чан?       — Мх. Норм.       — Тогда договорись с ним о встрече. Доверяю твоему вкусу. Ближайшие несколько дней я свободен, и мне удобно в любое время.       — Хорошо. Я напишу тебе.       Попрощавшись с Кенмой, Ойкава с нетерпением смотрел на экран телефона, ожидая информацию об их новом актёре. Если тот понравился Кенме, то и ему придется по душе. Как только пришло сообщение, Ойкава быстро его открыл, невольно широко улыбаясь, копируя улыбку парня с фотографии. Тот улыбался так солнечно, так ярко и заразительно, что хочешь не хочешь, а губы невольно дрогнут в улыбке. Это чудо со странной прической звали Бокуто Котаро. Двадцать восемь лет. Актив. В предпочтениях Бокуто написал одно — громкий, страстный секс. Ойкава был более чем доволен, разглядывая фотографию и пытаясь угадать, как сложен Бокуто. Судя по плечам, что попали в кадр, тот был крупным парнем. Если и член большой, то Бокуто сразу можно снимать с Сугаварой, который будет безумно счастлив такому партнеру.       Встретиться с Бокуто удалось этим же вечером. Кенма в сообщении написал, что тот подъедет к семи. К обозначенному времени хотелось докрасить комнату, принять душ, хоть немного смыв запах краски, и сбегать в магазин за сладостями к чаю. Кенма приехать на собеседование отказался, сославшись на занятость. Ойкава не расстроился, практически уверенный, что с Бокуто не будет таких проблем, как с Сакусой. Бокуто казался позитивным, добрым парнем. Не мог злюка и засранец так ярко улыбаться. Не прогадал. Новый актив оказался открытым человеком, разговорчивым, весёлым. Немного смахивал на ребенка, но иногда смотрел так хищно, что пробирало до костей. А ещё Бокуто был охренительно сложен. Высокий, широкоплечий, с классным прессом, который продемонстрировал во время разговора, с крепкими бедрами и потрясной задницей. Ойкава сразу отмел идею снимать его с Сугаварой. Такой экземпляр хотелось продемонстрировать во всей красе, сняв с ним соло.       У Бокуто на руках были все справки и много свободного времени, снимать можно было хоть сегодня. За час общения Бокуто рассказал о себе практически всё. О работе тренером в тренажёрном зале, о съёмках в гетеро-порно, о переходе на «голубую сторону». Ойкава отметил, что у Бокуто иногда резко скачет настроение, но это больше умиляло, чем раздражало. Тем более, он сразу понял, как вернуть Бокуто позитивный настрой. Отвесить комплимент, улыбнуться, приободрить — и готово, тот вновь громко хохочет, рассказывая о самых первых съёмках в порно, которые прошли не очень удачно.       — Девочка красивая раздевается передо мной, трогает меня по-всякому, а у меня не встаёт. Я голой жопой чувствовал взгляды съёмочной команды и не мог расслабиться. Девочке пришлось долго сосать, чтобы у меня все-таки встал, — Бокуто вновь засмеялся, весело смотря на Ойкаву. — Если бы не мое охренительное тело, меня бы сразу поперли оттуда, но…       Бокуто поднялся со стула, задирая до шеи футболку и играя грудными мышцами. Ойкава не сдержал смеха и еле сдержал желание потрогать все это великолепие. И Куроо, и Сакуса тоже хорошо были сложены, просто более жилистые, худощавые, а здесь — груда мышц. Для контраста с Бокуто хотелось снять кого-то совсем мелкого и тощего, но таких актеров у них не было. К большому сожалению.       Съёмки Ойкава запланировал на пятницу, к которой хотел подготовить одну из комнат. Купить небольшую кровать, бросив на нее подушку в форме мяча, и завесить светлые стены спортивными плакатами. И провести что-то типа интервью с новым актером, таким образом познакомив зрителей с ним. Чтобы в процессе разговора Бокуто постепенно раздевался, демонстрируя шикарное тело, а потом подрочил. Ойкава даже набросал вопросы, которые можно будет задавать во время съёмок. А половину следующего дня провел в магазине, выбирая кровать, постельные принадлежности, выискивая подушку желаемой формы. Было чертовски тоскливо. Он мог бы позвать с собой Иваизуми, стало бы гораздо веселее, но так и не смог ему позвонить. Иваизуми тоже молчал, но тот первым редко звонил.       Пришлось нанимать грузчиков, чтобы те занесли кровать на второй этаж. Ойкава самостоятельно немного подвигал её, выискивая лучшее положение, после заправил белым постельным бельем, кинул возле изголовья подушку, имеющую расцветку футбольного мяча. Пришлось ещё раз ехать в магазин, чтобы накупить плакатов, из которых Ойкава использовал всего два. Один —с бейсболистом, второй — с бразильской волейбольной сборной. Осмотрев рабочую зону, представляя, как идеально Бокуто сюда впишется, Ойкава удовлетворённо улыбнулся. Оставалось установить оборудование. Съёмки планировались на дневное время, поэтому дополнительное освещение могло и не понадобиться, но нужно было этот момент обсудить с Кенмой.       В день съёмок Ойкаве позвонил редактор и попросил приехать в кафе для встречи с художником, который будет делать иллюстрации к его книге. Ойкава знал, что это длительный процесс, и не представлял, как ему успеть на съёмки. Откладывать их не хотелось, у них и так из-за переезда получилось несколько дней тишины. Сайт нужно было пополнять новыми роликами, чтобы потянуть такой большой дом и стольких актеров. Выход был один, попросить Кенму самостоятельно провести съемку. Для соло-ролика хватит одной камеры, поэтому Кенма легко справится. Если захочет, конечно. Набрав его номер, Ойкава нервно расхаживал по квартире, дожидаясь ответа.       — Да.       — Привет, Кен-чан. Выручай. Я не смогу быть на съёмках, займись Бокуто сам. Хорошо?       — Нет, — в коротком ответе было столько паники, что Ойкава ещё больше разнервничался.       — Пожалуйста, Кенма. Я правда не могу приехать, нужно ехать к иллюстратору. А ты и сам справишься. На кухне найдешь блокнот, там наброски вопросов. А в техническом вопросе ты уже профи.       — Ойкава…       — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — Кенма шумно вздохнул и всё же согласился. — Спасибо большое, Кен-чан. Я твой должник. Как только закончится встреча, я приеду в студию.       — Хорошо.       Это будут первые съёмки, которые Ойкава не сможет контролировать. Точнее, вторые, если брать в счёт соло Иваизуми. Но с Иваизуми особый случай. Иваизуми вообще по жизни — его особый случай. Но Ойкава ни разу не пожалел, что тот с ним случился. Нужно было набраться смелости и поговорить с другом. К тому же за эти несколько дней Ойкава успел соскучиться. Безумно просто.       Встреча с иллюстратором была назначена на то же время, что и начало съёмок. Некоторое время Ойкава не мог сосредоточиться на обсуждении, думая о Кенме. Справляется ли тот, не засмущается ли вести разговор с Бокуто, который в процессе начнет ласкать себя. Пришлось насильно выгонять из головы все эти мысли, переключаясь на книгу и те части, которые будут нарисованы художником.       Обсуждения затянулись до позднего вечера. Ойкава с редактором долгое время не могли сойтись во мнениях насчёт обложки. Художнику приходилось делать наброски, некоторые нравились Ойкаве, но не нравились редактору, другие — наоборот. Когда со всем было покончено, время перевалило за восемь вечера. Ойкава спешно попрощался и поехал в студию, по пути заехав в Макдональдс и набрав вредной еды.       Кенма нашелся в комнате на первом этаже, которую они гордо именовали кабинетом. Ойкава поставил на стол подаренный Сугаварой кактус, но даже он не спас положение. Кабинет был голым. Даже для такого мелкого помещения было мало стола и двух компьютерных стульев.       Поприветствовав Кенму, который колдовал над видео, Ойкава замер на пороге, цепким взглядом осматривая комнату.       — Нужно будет купить стеллаж, записать наши ролики на диски и расставить их на полки. И повесить на стены голые фотки наших актеров.       — Фу.       Ойкава засмеялся, подходя ближе и кладя ладони Кенме на плечи, начиная их массировать.       — Пойдем поедим и расскажешь, как всё прошло.       — Угу.       — Кстати, насчёт стеллажа с дисками я не шутил.       Кенма хмыкнул, кинув на него взгляд.       — Значит, сделаем.       Как бы Ойкава ни допытывался, Кенма отвечал коротко и односложно. Иногда просто мычал что-то нечленораздельное, когда рот был занят очередным чизбургером. Ойкава лишь умилялся такому аппетиту, не представляя, куда это всё помещается. Видимо, стрессовая ситуация разыграла в Кенме аппетит. Ойкава, съев один бургер, остальное осторожно пододвигал к партнеру, который уничтожал еду со скоростью света. И совсем не делился впечатлениями.       — Кен-чан, но мне же интересно.       — Залью видео на сайт — и всё увидишь.       — Нечестно.       Разочарованно простонав, Ойкава надул губы и лег щекой на стойку. Мрамор холодил кожу и было слишком жёстко, но в таком положении хотелось просидеть бесконечно долго.       — Поучаствуешь в монтаже?       — Не, в этот раз давай сам. Я лучше подумаю, кого и с кем нам ещё снять.       — Хорошо.       Кенма вернулся в кабинет, а Ойкава остался лежать на стойке. Нужно было позвонить Иваизуми, хоть голос его услышать. А было бы ещё лучше, если бы тот приехал. И снова поцеловал.       Ойкава хорошенько приложился лбом о стойку, взвыв от боли и потирая ушибленное место. Но мысли о поцелуях с лучшим другом нужно было гнать любыми способами. Этот показался самым действенным.       Собрав всю волю в кулак, Ойкава разблокировал телефон и нажал на дозвон. Сердце стучало как ненормальное. Ойкава не знал, что скажет, каким тоном, но очень хотел поговорить с Иваизуми. Вот только тот так и не поднял трубку. Ойкава потерялся в его сменах, но надеялся, что друг работает, а не игнорит его. Разлада между ними он просто не вынесет.       Кенма закончил монтировать видео после полуночи. Пришлось оставаться на ночь в доме, чтобы не тратиться на такси. Ойкава решил посмотреть ролик утром, на свежую голову и без свидетелей. Да и все мысли занимал Иваизуми, который так и не перезвонил.       Улеглись вместе на старой кровати. Оба чувствовали себя неуютно ночью в таком большом доме, поэтому лучшим решением было спать в одной комнате. Кенма вырубился почти сразу, а Ойкава больше часа не мог уснуть, всё поглядывая на телефон. Сообщение пришло около двух ночи. Иваизуми писал, что он на смене и перезвонит утром. Ойкава почувствовал, как тугой узел, стягивающий грудь, немного ослаб. И наконец уснул.       Разбудил его телефонный звонок. Раздражённо нашарив телефон, тихо ругаясь на сволочь, не давшую поспать, Ойкава сразу же заткнулся, увидев имя звонившего. Быстро поднявшись с кровати, он вышел из комнаты, давая Кенме ещё немного поспать.       — Доброго утра, Ива-чан, — и хоть он старался говорить бодро, звучал чертовски сонно. Ещё бы. Он поспал всего около пяти часов, что для него было мало.       — Привет. Разбудил?       — Мм, да. Но ничего страшного, — Ойкава спустился на кухню, включая чайник.       — Ты дома?       — Нет. Пришлось остаться в студии. Кенма долго монтировал видео, — как бы Ойкава ни пытался, но всё равно в их общении чувствовалось напряжение. И оно безумно не нравилось.       — Мне приехать?       — А ты хочешь?       Боги, как же это тупо было. Ойкава досадливо прикусил губу. Не нужно было задавать встречный вопрос. Ответил бы согласием — и они бы смогли поговорить с глазу на глаз, а не по телефону.       — Не тупи, Дуракава. Если спрашиваю, значит, хочу.       Широко улыбнувшись, Ойкава активно закивал, но быстро опомнился.       — Буду ждать тебя, Ива-чан. И могу что-нибудь приготовить. Здесь классная кухня.       — Не откажусь от завтрака, — хмыкнув, Иваизуми пообещал приехать через час и сбросил.       Час. У Ойкавы был всего час. Быстро умывшись, он буквально побежал за продуктами, чтобы затариться для омлета. Когда он вернулся из магазина, у него оставалось всего двадцать минут до прихода Иваизуми. Этого времени было катастрофически мало, но Ойкава не отчаивался. После короткого разговора с Иваизуми настроение было отличным. Доделать завтрак он не успел, но знал, что Иваизуми не будет ругаться и спокойно подождёт.       Встретив друга, отметив, что тот выглядит уставшим, Ойкава пригласил его на кухню, усадив на стул.       — Тебе помочь?       — Неа. Ты можешь лишь любоваться прекрасным мной, пока я делаю самый вкусный завтрак в твоей жизни.       Иваизуми очаровательно фыркнул, но не стал спорить. Это говорило лучше любых слов — устал.       — Тяжёлая смена была? — пока жарился омлет, Ойкава нарезал овощи для салата, искоса поглядывая на Иваизуми. Его хотелось накормить, уложить в кровать, оплести всеми конечностями и мягко перебирать волосы, массируя кожу головы. Чтобы расслабился, уснул, набрался сил.       — Да. Несколько серьезных вызовов было.       Иваизуми редко рассказывал о кошмарах, с которыми сталкивался на работе. Ойкава знал, тот ограждает его от этого, бережет. И был благодарен. Но всё же хотел, чтобы Иваизуми не держал всё в себе, а делился с ним.       — Сейчас я тебя накормлю, Ива-чан. Отведу в самую шикарную душевую, а потом уложу спать. И не спорь. В таком состоянии ты домой не поедешь.       — Ты моя мамочка, Ойкава?       Ойкава засмеялся, забавляясь с того, что ему вернули его же слова. Да ещё и произнесли их с удовольствием. Иваизуми самодовольно улыбался, сонно смотря в глаза. И был сейчас самым красивым человеком на всей планете. Ойкаве дико хотелось его обнять. Но пришлось отвернуться, чтобы перемешать салат.       — Доброе утро, — на кухне появился сонный, растрёпанный Кенма, который не переставал зевать.       — Привет.       — Утречка, Кен-чан. Сейчас будем завтракать.       — Мне нужно ехать, у меня игра скоро начнется. По пути чего-нибудь перехвачу.       Ойкава не хотел отпускать Кенму голодным, но тот не поддался на уговоры остаться. Лишь зашёл в ванную, чтобы умыться и перевязать хвост. Коротко попрощавшись, Кенма ушел, оставив их наедине.       Ойкава закрыл за партнёром дверь и вернулся на кухню, где уже вовсю хозяйничал Иваизуми. Расставил тарелки и накладывал еду.       — Ива-чан! Я бы сам справился. Ты же устал.       — Вот именно, Дуракава, что устал, а не умираю. Садись.       Ойкава надулся из-за того, что его добрые порывы пресекли на корню, но всё же присел. Ели практически молча, лишь перекинулись парой незначительных фраз. Но Ойкава и этому был рад. Иваизуми не избегал его. Приехал, находился рядом и не пытался сбежать. Это главное. А их поцелуй… О нем стоило забыть.       — Где там твоя шикарная душевая? — насмешливо проговорив, Иваизуми поднялся, сгружая посуду в мойку. Ойкава подскочил следом, оставляя свою тарелку на столе. Схватив Иваизуми за руку, он потянул его за собой на второй этаж.       — Удивляюсь, как во время переезда я не показал эту роскошь тебе. Такой ванной комнатой можно смело хвастаться.       Открыв перед Иваизуми двери, Ойкава пропустил его вперёд, заходя следом и останавливаясь рядом, с интересом наблюдая за реакцией. Но она оказалась слишком скупой, в стиле Иваизуми.       — Ну да, круто.       — Ива-чан, ты сухарь.       Оставив чистое полотенце, Ойкава вернулся на кухню, чтобы навести порядок. После можно было посмотреть видео с Бокуто. И подумать, с кем из актеров-пассивов снять его в следующий раз. Вымывая и отправляя в сушилку посуду, Ойкава так погрузился в мысли, касающиеся работы, что не услышал шагов Иваизуми.       — Я всё. Можешь переходить к следующему пункту.       Вздрогнув от неожиданности, Ойкава резко обернулся и офигевши уставился на Иваизуми. Тот додумался прийти на кухню в одном полотенце, низко висящем на бедрах. Это было нечестно. Ойкава не мог отвести взгляда от совершенного тела, до дрожи в пальцах желая к нему прикоснуться. Он палился, так откровенно разглядывая Иваизуми, но не мог отвернуться. Нужно было хоть что-то сказать, если тело не подчинялось. Как-то разрушить повисшую тишину. Отшутиться. Но Ойкава лишь шумно выдохнул, жадно разглядывая подтянутый живот, широкую грудь и потрясающе красивые руки.       — Не тормози, Идиокава. Где обещанная кровать?       Ойкава отмер, наконец поднимая взгляд и смотря в глаза. Иваизуми не выглядел ни злым, ни раздраженным. Значит, никак не задело, что Ойкава пожирал его взглядом. Уже хорошо. Натянуто улыбнувшись, он постарался надменно сказать:       — Для гориллы у тебя довольно-таки неплохое телосложение. Удивлен. Я же со школьных лет не видел тебя… — Ойкава не мог подобрать слов, обводя силуэт Иваизуми рукой. —… почти раздетым.       — Идиот, — покачав головой, Иваизуми сошел с места, подходя ближе. Сразу захотелось выставить перед собой руки, не пустить в зону комфорта. Спрятаться. Ведь близость Иваизуми была слишком опасной. Друг будто задался целью довести его до инфаркта. Потеснил его боком, чтобы налить себе воды. Опустошив стакан, пошел на выход из кухни.       — Надеюсь, постельное чистое.       Ойкава не сразу нашелся с ответом. Он все ещё приходил в себя после тесного контакта с Иваизуми, который, пока пил, прижимался к нему теплым боком. Обнаженным боком. Боги. Хотелось запищать, как малолетней девочке, которой кумир на сиськах оставил автограф. Открутив на всю мощность холодную воду, он начал умывать полыхающее лицо, пытаясь сбить жар, ползущий на шею и ниже. Иваизуми определённо задумал его убить.       Придя немного в себя, Ойкава тихо поднялся на второй этаж, заглядывая в комнату, где спали они с Кенмой. Иваизуми был там и лежал на той стороне, где до этого спал Ойкава. Это почему-то снова выбило из душевного равновесия. Не дожить ему до тридцати с безответными чувствами к Иваизуми.       Пока Иваизуми спал, Ойкава решил спуститься в кабинет и посмотреть видео с Бокуто. Было безумно интересно, как Кенма самостоятельно справился с кипящей энергией Бокуто. Но если партнёр уже залил ролик на сайт, значит, был уверен в отснятом материале. И это только сильнее распаляло интерес.       Ойкава сварил себе кофе, желая окончательно прогнать сонливость, и засел в кабинете, включая ноутбук. Сразу зайдя на сайт, он некоторое время любовался обложкой, наслаждаясь красотой, созданной Кенмой, а потом все-таки запустил ролик, на заставке которого Бокуто был ещё одет и смотрел куда-то в сторону, широко при этом улыбаясь. Ничего пошлого, откровенного, отчего только сильнее хотелось запустить видео и «раздеть» актера. Удобнее устроившись в кресле, забравшись на него с ногами, Ойкава нажал на воспроизведение.       Кадр был статичен, захватывая кровать и часть стены, где висели плакаты. Бокуто сбоку игриво склонился перед камерой, помахал рукой, подмигнул и вошёл в кадр, садясь на кровать. На нем была свободная светлая футболка и джинсовые бриджи. Бокуто сразу же отвлекся на подушку в форме мяча, притягивая её к себе и обнимая. Выглядело мило. Здоровый детина с мягкой игрушкой.       — Начнем? — голос за кадром, естественно, принадлежал Кенме.       — Ага. Я готов, — Бокуто говорил бодро, улыбался вовсю, и было понятно, что тот совсем не стесняется камеры. Чувствует себя свободно, раскованно. Даже забрался на кровать с ногами, скрестив их по-турецки.       — Представься, пожалуйста. И расскажи немного о себе, — Кенма звучал ровно, немного сухо, но он уравновешивал чужие эмоции.       — Всем привет. Меня зовут Бокуто. Мне двадцать восемь, и я безумно горяч, — громогласно засмеявшись, он запрокинул голову, демонстрируя мощную шею и выглядывающие из глубокого выреза ключицы.       — Это утверждение нам только предстоит проверить, — Ойкаве показалось, или в этом слышался вызов? Судя по тому, как хищно Бокуто глянул в камеру, показалось не только Ойкаве. — Ты довольно раскован перед камерой. Привычка или врождённое бесстыдство?       Бокуто снова засмеялся. Ойкава тоже не сдержал улыбки. Кенма совсем не использовал заготовленные вопросы, но так нравилось гораздо больше.       — Мне нечего стесняться, — Бокуто пожал плечами. — У меня роскошное тело и очаровательная улыбка. О последнем мне бабуля всегда говорила.       — Если бы она говорила о твоем роскошном теле, то это было бы немного странно, — Кенма чуть слышно хмыкнул, но больше не стал затягивать разговор. — Продемонстрируешь то, чем так хвастаешься?       — Конечно. И все поймут, что я вовсе не хвастаюсь, — последние слова прозвучали с нотками обиды. Но Бокуто снова загорелся улыбкой, откладывая подушку и подцепляя края футболки. Медленно её стянув, кинув на подушку, он откинулся немного назад, опираясь на руки и предоставляя возможность во всей красе рассмотреть его торс.       — Ну как? Есть же на что посмотреть?       — Да. Но хотелось бы больше.       Бокуто коротко засмеялся, плавно перетекая из одного положения в другое. Стоя на коленях, он провел пальцами по поясу бриджей, взглядами, жестами заигрывая со зрителями. Сделав из этого целое шоу с демонстрацией пресса и сильных рук, Бокуто расстегнул бриджи и стянул их до колен, оставшись в одних белых боксерках. Снова плюхнувшись на задницу, он окончательно избавился от бриджей, перекрещивая ноги в щиколотках.       — Ты же понимаешь, что зрители хотят ещё больше?       — Хочешь обойтись без прелюдий и сразу приступить к сладкому? Нетерпеливый такой.       Кенма вновь хмыкнул за кадром, но выпад Бокуто никак не прокомментировал.       — Расскажи, что тебя возбуждает.       — Прикосновения. Поцелуи. Нравится, когда осторожно прикусывают шею, могу завестись в два счета.       — А если ты один?       Бокуто самодовольно улыбнулся.       — Это бывает очень редко. Но я смотрю порно. Или фантазирую.       — О чем фантазируешь? Расскажешь?       — Хэй! Я понял, чего ты добиваешься.       Бокуто в который раз засмеялся. А потом он поделился своими фантазиями, расплавленным золотом смотря в камеру. Во время рассказа он начал себя трогать через белье, и уже вскоре были четко видны очертания крупного члена. Бокуто глубоким голосом рассказывал о том, что во время дрочки обычно представляет активного пассива. Который медленно измывается над ним ласками, а потом объезжает его член, не стесняясь громко стонать и демонстрировать собственное тело.       Вытащив член, Бокуто откинулся назад, опираясь на одну руку, а второй неторопливо себе дрочил. Он ни на мгновение не сводил с камеры взгляда, который становился всё темнее. Когда фантазия Бокуто дошла до момента, где партнёр рывком насаживается на его член и начинает на нем быстро двигаться, он ускорил ласки. Бокуто не стеснялся стонов, чередуя их с тяжёлым дыханием и обрывистыми словами, продолжая развивать свою фантазию.       Ойкаве нравилось, что он видел. Бокуто реально был горячим. Умел заводить не только шикарным телом, но и взглядами, голосом, пошлыми словами. Ойкава хотел скорее снять его с другим актером, чтобы посмотреть, как Бокуто будет с ним взаимодействовать. Должно получиться очень вкусно и горячо, если один Бокуто смог заставить полыхать.       Ойкава невольно думал о видео, на котором дрочил Иваизуми. Чертовое обещание, лишающее его возможности посмотреть на то, как удовлетворял себя Иваизуми. Ойкава уверен был, что тот ролик так же горяч, ведь Иваизуми сложен не хуже. И его волшебные руки… Всё, нужно было прекращать об этом думать. Не пытаться представить.       Пока Ойкава сам предавался фантазиям, Бокуто финишировал с протяжным, немного хрипловатым стоном, запачкав спермой напряжённый, рельефный живот. Выглядело сексуально. Ойкава уверен был, что желающих слизать с кожи белесые потёки будет множество.       Все ещё поглаживая свой член, Бокуто более ясным взглядом посмотрел в камеру, вкрадчиво говоря:       — Так что, я горяч?       И на этом видео заканчивалось. Ойкава сразу же уловил задумку Кенмы. Ответить на этот вопрос предстояло зрителям. Им бы на сайте настроить комментарии или чат замутить, чтобы видеть, чего хотят зрители. Что им больше заходит, что меньше. Ойкава сделал мысленную пометку обсудить это с Кенмой при личной встрече, а пока лишь написал ему короткое, но ёмкое сообщение «Ролик шикарный. Ты крут, Кен-чан». Кенма ответил ещё более коротко, одно лишь «спасибо». А через некоторое время Ойкава увидел на сайте анкету Бокуто. Фотку тот выбрал такую же вызывающую, как и Куроо. Во весь рост и в одном лишь белье, через которое четко было видно возбуждённый член. А улыбался как довольно. Ойкава тихо засмеялся, открывая краткую информацию.       Имя: Бокуто.       Возраст: 28 лет.       Положение в постели: Актив.       Фетиши/предпочтения: Громкий, страстный секс. Стоны. Поцелуи. Шлепки. Лёгкие укусы. Множественные оргазмы.       Табу: Смена позиций, туалетная тематика.       О себе: Не испытываю полного удовлетворения от одного захода. В восторге от партнёров, которые не боятся вести себя раскрепощённо в погоне за удовольствием.       Ойкава не хотел будить Иваизуми, но ему позвонили из редакции и попросили приехать для подписания каких-то важных бумаг. Редактор говорил, что это за документы, но Ойкава был слишком поглощен своими мыслями. Он пообещал, что скоро приедет, и сбросил вызов. Оставалось самое страшное — подняться на второй этаж и разбудить Иваизуми, который спал в одном полотенце. Очередное испытание для сердца и выдержки. Ойкава глубоко подышал, похлопал себя по щекам, собрал всю волю в кулак и пошел к Иваизуми. Тот спал на спине. Полотенце хоть и перекрутилось, но прикрывало пах, что одновременно обрадовало и опечалило. Ойкава замер на пороге, жадно смотря на сильное, крепкое тело, понимая, что для него Иваизуми самый возбуждающий и горячий. И это он просто лежал, ничего не делал. Ойкава бы точно помер, если бы посмотрел то злосчастное видео. Но он обещал, а значит — ещё поживет. Если, конечно, реальный Иваизуми не загонит его в гроб своими выходками.       Шумно вздохнув, Ойкава улыбнулся и подошёл к кровати, касаясь руки Иваизуми. Он и рта не успел открыть, чтобы позвать друга, как тот крепко сжал его ладонь и дёрнул на себя. Рухнув сверху, больно ударившись лбом о подбородок Иваизуми, Ойкава растерянно хлопал глазами. Какого черта?       — Какого хрена, Дуракава? — голос Иваизуми хрипел спросонья и был таким сексуальным, что в голове Ойкавы начала мигать красная лампочка. А ещё и это положение, в котором он практически всем весом прижимал Иваизуми к кровати. Нужно было бежать, но сильная хватка на руке никуда не исчезла. Ойкава чуть приподнялся и с наигранным возмущением посмотрел.       — Это я должен спрашивать, какого хрена. Я пришел тебя разбудить, мне нужно срочно уехать, а ты тут бесчинствуешь.       — Я спал вообще.       — Да-да, я понял. А теперь отпусти меня, мне нужно уходить.       Вставать совсем не хотелось, на Иваизуми было очень приятно лежать. Хотелось оказаться под ним, но это всё мечты, требующие срочного изгнания из дурной головы. Как только хватка на руке пропала, Ойкава поднялся, начиная поправлять на себе одежду, чтобы скрыть нервозность.       — Если тебе никуда не нужно, дождись меня. Можем потом поехать ко мне и посмотреть фильм. А пока отсыпайся.       — Хорошо. Вали.       Иваизуми перевернулся на бок, спиной к нему и закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. Ойкава широко улыбнулся, довольный, что этот вечер они проведут вместе.