Без фальши

      Куроо почти не спал несколько ночей, пытаясь придумать, чем Акааши заняться, чтобы иметь приличный доход, но не тратить на работу много времени. Он изучал всевозможные вакансии в интернете, изучал рынок труда, пытаясь понять, что сейчас пользуется большим спросом при минимальных физических затратах. Время поджимало. После второй замены позвонил профессор и сообщил, что конференция закончится раньше оговоренного срока. У Куроо оставалась всего одна пара. Если он ничего не придумает, то больше не увидит Акааши. И неважно, взаимна их симпатия или нет. Тот не бросит порно, чтобы иметь возможность оплачивать учёбу. А в таком случае не сможет строить с ним отношения. Да и Куроо не примет, что его партнёр трахается с другими. Пускай лишь на камеру и без чувств. Акааши хотелось владеть полностью, чтобы никто не смел к нему прикасаться, целовать. Жадность затапливала с головой, когда дело касалось любимого человека. А Куроо смачно так вмазался в Акааши. Погряз в трясине, именуемой чувствами. И хотел бы выбраться, но не мог.       На последнюю замену он шел с темными кругами под глазами и идеей, которая пришла прошлой ночью. Дело оставалось за малым — отвести пару и убедить Акааши, что этот вариант идеален. Радовало, что Куроо умел за улыбками прятать реальные эмоции, иначе все бы поняли, что преподаватель чертовски нервничает. Это же его последний шанс. Если Акааши откажется, то это станет стопроцентным концом их так и не начавшихся отношений. Придется снова себя переламывать, снова зарываться с головой в работу, чтобы не думать, не вспоминать. Не чувствовать.       После пары Акааши сам подошёл к нему. Замер возле стола, выжидательно смотря в глаза. А Куроо тупо не мог выдавить из себя хоть слово, но старался выглядеть самоуверенным, контролирующим и себя, и происходящее. Видимо, выходило хреново, если Акааши медленно приподнял бровь и заговорил первым:       — Вы что-то хотели, Куроо-сан?       — Мм?       — Вы всю пару смотрели на меня.       Куроо тихо засмеялся, на несколько мгновений отводя взгляд, чтобы взять себя в руки. Мысленно отругав себя за трусость, он вновь посмотрел в красивые глаза.       — Да. Я хотел тебе кое-что предложить, — хмыкнув, Куроо постарался говорить насмешливо, чтобы немного расслабиться. — Себя. Но только меня ты отвергаешь. Как и материальную помощь.       Акааши не изменился в лице, никак не поддержав его шутку. Не удивительно. Вздохнув, Куроо прекратил дурачиться, выкладывая все свои карты.       — Ты не хочешь быть зависимым от меня материально. И я тебя понимаю, Акааши. Правда. Также я знаю, что учеба отнимает немало времени, и у тебя физически не получится много работать, чтобы оплачивать университет, — озвучив известные им обоим факты, он перешёл ближе к сути. — Вместо порно ты можешь работать вебкам-моделью.       Показалось, или в глазах Акааши проскользнул интерес? Куроо постарался на этом не зацикливаться, а выложить всю раздобытую информацию.       — Трансляции ты сможешь проводить в удобное для тебя время. И уделять столько часов этой работе, сколько получится. Когда ты раскрутишь свой канал, то доход будет высоким, — мысли в голове путались, Куроо пытался выложить всё, что узнал этой ночью, теряя при этом линейность рассказа. — Некоторую часть дохода придется отдавать сайту, на котором будет висеть твоя анкета. Как я понял, лишь иностранцы могут просматривать трансляции, что уменьшает риски быть узнанным на улице. Ты безумно красивый, Кейджи. И чертовски сексуальный. Тебе не понадобится много времени, чтобы раскрутить канал. Да и подрочить на камеру или трахнуть себя вибратором — это проще, чем сниматься в порно. Разве нет, Кейджи?       От волнения Куроо забыл, что ещё хотел сказать. Как убедить. Чем завлечь. Поэтому нёс всё, что приходило в голову.       — С местом я могу помочь. У меня одна комната пустая, и с той стороны нет соседей. Можно стонать в свое удовольствие, — подмигнув, желая хоть немного разрядить атмосферу, он не сводил с Акааши глаз. Но тот не менялся в лице. Смотрел как-то странно и молчал. — Правда, для этой работы нужно знать английский. Но всегда в помощь онлайн-переводчики. Если тебя пригласят в приват, там придется выполнять всё, что скажет клиент. Но не переступать через свои табу, которые должны быть указаны на канале.       Куроо шумно вздохнул и тихо засмеялся. Сложно говорить, не получая никакого отклика. Потянувшись к своей сумке, он достал блокнот, вырвал листок и быстро написал свой номер.       — Если ты не захочешь быть со мной, я не буду заставлять, Кейджи. Я помогу, чем смогу, не требуя ничего взамен, — протянув листок, Куроо криво улыбнулся, наблюдая за тем, как осторожно Акааши его забирает. — Обдумай всё хорошенько. Поищи информацию в интернете, там всё более доступно, чем рассказал я. И позвони мне, Кейджи. Если понадобится помощь. Если ты решишь дать мне шанс.       Куроо больше не смог выдавить из себя ни слова. Улыбнулся и покинул аудиторию, надеясь, что Акааши ему позвонит. Через день, через неделю или даже месяц. Но в конечном итоге выберет его.       Ойкаве позвонил редактор и назвал дату презентации его книги. Заказанное количество экземпляров уже находилось на складе редакции. После демонстрации узкому кругу людей они поступят в книжные магазины, где их, как хотелось думать Ойкаве, сметут фанаты.       На презентации Ойкаве предстояло рассказать о своей книге, зачитать некоторые части, а также пообщаться с почитателями его творчества. Закончиться всё должно вручением книг, которые Ойкава самолично подпишет каждому желающему. Проходить это мероприятие будет в одном из кафе в центре Токио, куда вход соответствует стоимости книги. Ойкаве всё это знакомо, привычно. Не первый раз публикуется. Но этот почему-то ощущался особенным. Книга дописывалась, когда в его жизни появилось новое увлечение. Много новых знакомых, большую часть из которых он мог назвать своими друзьями. А также именно в этот раз Иваизуми рядом с ним не как друг, а как партнёр.       Ойкава считал, что такое важное мероприятие, как презентация книги, — отличный повод, чтобы покончить с воздержанием. Он собирался всё взять в свои руки, прерывая череду сумасшедших свиданий, и самолично пригласить Иваизуми на встречу, которая обязательно закончится в кровати. Не став оттягивать телефонный звонок, он сразу же набрал Иваизуми, под нудные гудки тихо намуркивая какой-то въедливый мотив.       — Да.       — Приветик, Ива-чан.       — Откуда ты такой бодрый взялся? Я вообще-то сплю после смены, — Иваизуми говорил раздражённо, но не зло, что являлось хорошим знаком. Сам бы он дико злился, если бы его разбудили. Но это же Иваизуми, душка и просто прелесть, которую иногда хотелось прибить.       — Прости, пожалуйста. Но я хотел первому рассказать тебе. Точнее, — прочистив горло, Ойкава взял торжественный тон. — Иваизуми Хаджиме, я приглашаю тебя на презентацию моей книги в воскресенье.       — Не пугай так, я думал, ты меня замуж позовешь.       — Ой, иди ты.       Ойкава фыркнул, совсем не обижаясь на слова Иваизуми. Знал же, что тот дурачится.       — Это пятое свидание, Ойкава?       — Мм, да, Ива-чан, это пятое свидание, — улыбнувшись, Ойкава мог поставить крупную сумму денег на то, что они сейчас думают об одном и том же. Чем закончится их свидание.       — И на нем надо быть красивым?       — Да. Хватит уже быть дикарями. Наденем красивые костюмы и после презентации пойдем в какой-нибудь ресторан, чтобы все смотрели на нас и завидовали.       — После презентации мы поедем домой, где я сорву к чертовой матери твой костюм.       После сна голос Иваизуми звучал ещё более сексуально, чем обычно. Ойкаву от него и от сказанных слов пробрали мурашки. А стоило представить, как всё это будет происходить, так внизу живота сладко потянуло.       — Ну я же говорю, хватит быть дикарём, Ива-чан, — стараясь звучать строго, Ойкава не мог прекратить счастливо улыбаться. — Ты же отвезешь меня на презентацию? Пускай все знают, что у моего мужика есть машина.       Иваизуми засмеялся, заставив улыбнуться ещё шире.       — Дуракава ты.       — Но ты меня обожаешь и таким.       — Да. Я люблю тебя и таким.       Боги, Ойкаве захотелось сдохнуть на месте. Его накрыло такими сильными чувствами и эмоциями, что он готов был на всё забить и прямо сейчас поехать к Иваизуми. Сдержался. Скомканно попрощался и пошел кричать в подушку, чтобы хоть немного успокоить разошедшиеся эмоции.       Как хорошо, что Ойкава за пару дней до презентации додумался примерить костюм, который надевал всего один раз. Брюки оказались малы, что ужасно испортило настроение. Всё ещё надеясь на то, что Иваизуми поможет скинуть лишние килограммы, Ойкава пошел заедать свою печаль. А после отправился в магазин, где купил новый костюм. Тёмно-синий, идеально сидящий по фигуре. А под него нашел новую рубашку — бирюзовую. Крутясь в примерочной перед зеркалом, он довольно улыбался, считая себя умопомрачительным красавчиком. Иваизуми точно не устоит. Только хотелось верить, что всё же не испортит новую одежду. Ойкава слишком сильно себе в ней нравился.       Иваизуми заехал за ним в оговоренное ранее время. Ойкава в сотый раз посмотрелся в зеркало, довольно улыбнулся и поспешил на улицу. Иваизуми стоял возле машины. В черном классическом костюме и черной рубашке. И выглядел так сексуально, что, не будь это свидание презентацией собственной книги, Ойкава точно забил бы на него и утащил Иваизуми к себе. Пришлось срочно брать себя в руки и настраиваться на рабочий лад. Остальные мысли стоило себе запретить. Иначе он не о книге будет рассказывать, а о своих сексуальных фантазиях.       — Приветики, Ива-чан. Всегда знал, что под личиной варвара скрывается горячий мачо.       Иваизуми закатил глаза, совсем не умея правильно воспринимать комплименты. Реально же дикарь.       — Хреновый из тебя пикапер, Ойкава. Но вот выглядишь ты ничего.       Пришло время Ойкаве закатывать глаза, недовольно фыркая.       — Не «ничего», Ива-чан, а восхитительно. Но я прощу твою грубость, так и быть.       — Вот же спасибо.       Хмыкнув, Иваизуми сел за руль, и как только Ойкава занял свое место, повернулся к нему. Дотянулся до заднего сиденья и вручил записную книжку в кожаном переплете с дорогой ручкой, прикрепленной сбоку.       — Поздравляю с выходом книги, Ойкава. Ты молодец.       — Ива-чан, — тихо прошептав, он взял подарок, любовно оглаживая корешок увесистого блокнота. — Спасибо. Буду здесь делать пометки для новых работ.       Подавшись к Иваизуми, Ойкава поцеловал его в уголок губ, хитро улыбнувшись.       — После я отблагодарю тебя как следует.       Обязательно отблагодарит, разрешив сделать с собой всё, что Иваизуми вздумается. Не зря же Ойкава всё утро готовился, проведя долгое время в ванной, а потом проходив с плагом в заднице больше часа.       — Я бы мог и сейчас, — Ойкава многозначительно посмотрел на пах Иваизуми, шумно при этом вздохнув. — Но это опасно, Ива-чан. Никогда не занимайся таким за рулём.       Иваизуми засмеялся, подался к нему, запуская ладонь в волосы, и, притянув к себе, властно поцеловал в губы.       — Это аванс, Ойкава. После презентации я жду полной оплаты.       Ойкава облизал губы, расплываясь в чувственной улыбке. Как же нравилось осознавать, что они оба горят нетерпением.       К их приезду в кафе всё было готово. Несколько столов поставили в ряд, на них сгрузили книги и оставили место для Ойкавы. Рядом стоял стенд с рекламой его произведения. Рабочая зона оказалась практический такой же, как и в прошлые разы. Остальные столы из зала вынесли, оставив лишь стулья, которые расставили рядами напротив места Ойкавы. Когда он вышел к людям, то не сдержал улыбки. Зал оказался полон. С десяток человек стояли, ведь им не досталось мест. Ойкава глянул на Иваизуми, занявшего стул в первом ряду, и ощутил, как заныло в груди. Иваизуми слегка улыбался и выглядел таким гордым, будто это его книгу опубликовали. Боги, как же Ойкава любил этого человека.       Отведенное время пролетело незаметно. Ойкава отлично пообщался с фанатами, посмеялся и зарядился чужой энергией, чувствуя силы для написания следующей части. После началась раздача автографов. И каково же было удивление, когда к его столу подошёл Иваизуми.       — Мм? А тебе зачем это, Ива-чан? — придвинувшись ближе, Ойкава чуть слышно говорил. — Я в любое время могу оставить тебе автограф. На любом месте.       — Кхм. Подпишите книгу, Ойкава-сенсей, — Иваизуми тихо хмыкнул. — Я же ваш преданный фанат. Для полной коллекции не хватает лишь этой книги.       Ойкава почему-то покраснел. Знать, что Иваизуми любит не только его, но и его творчество, оказалось до безумия приятно. Открыв книгу, Ойкава размашистым почерком написал несколько слов, быстро расписываясь и вручая книгу.       — Спасибо, что пришли.       Иваизуми усмехнулся и забрал книгу, где было написано «Самому замечательному от Ойкавы». Хмыкнув, тот пошел на свое место, решив дождаться его именно там. А Ойкава впервые в жизни мечтал, чтобы фанаты поскорее закончились и он смог уйти отсюда. Остаться с Иваизуми наедине и выразить ему свою любовь.       Домой ехали молча. Напряжение между ними вибрировало в воздухе. Ойкава видел, с какой силой Иваизуми сжимал руль, и боялся открыть рот. Казалось, стоит что-то сказать или сделать — рванет. Он, конечно, ничего не имел против секса в машине, но всё же не хотелось бы оказаться в полицейском участке за непристойное поведение в общественном месте. Это не лес, где можно съехать с дороги и потереться друг о друга, а грёбаный центр Токио, в котором нереально остаться наедине даже в машине.       Мысли о загруженности мегаполиса немного отвлекали Ойкаву от Иваизуми, но лишь немного. Он то и дело кидал на него взгляды, а в голове со сверхъестественной скоростью проносились картинки, одна горячее другой. Они же реально через какие-то жалкие минуты окажутся вместе в кровати. Об этом Ойкава фантазировал с подросткового возраста, но после обломанного признания даже не мечтал, что фантазии претворятся в реальность. В груди сдавило, а к горлу подкатил ком. Не время и не место разводить сырость, но Ойкаву накрыло таким мощным счастьем, что он с трудом сдерживал слезы. Черт побери. Через столько лет он наконец заполучил самого лучшего, самого желанного, самого любимого мужчину. Часто моргая, прогоняя непрошенные слезы, Ойкава отвернулся к окну, прекрасно понимая, что сейчас не плакать нужно, а смеяться. Хохотать, пытаясь скопировать злодейский смех. Ведь он самый настоящий злодей. Перетянул гетеросексуального Иваизуми на темную сторону. Тихо засмеявшись, он шмыгнул носом, желая, чтобы Иваизуми скорее его обнял и заставил забыть обо всем на свете. О боли от безответной любви, о ревности, о годах не вместе. И Иваизуми будто угадал его желание, прикоснулся, положив ладонь на колено. Глянув на него, Ойкава вновь ощутил желание разрыдаться, как бы позорно это ни было. На чужом лице он видел отражение собственных эмоций, что в очередной раз убедило — всё взаимно.       — Люблю тебя, Ива-чан.       Иваизуми тихо засмеялся, крепче сжимая колено сильными пальцами.       — И я себя люблю.       — Эй, — Ойкава легко ударил его в плечо, совсем не обижаясь на очередное подшучивание.       — Тебя тоже, но гораааздо меньше.       Ойкава не сдержался, громко засмеялся, опираясь затылком на подголовник и полным счастья взглядом смотря на белую обивку салона.       — Ты называешь Дуракавой меня, а сам не лучше, Ива-чан. Тот ещё дурень.       — Ага, дурень, в которого влюблен ещё больший дурень.       За шуточными разговорами напряжение немного спало, что позволило без приключений доехать до дома Ойкавы. Даже в лифте они продолжали дурачиться, переругиваясь и пихаясь, как какие-то малолетки. Но стоило оказаться за дверьми квартиры, как Ойкаву снесло лавиной страсти.       Иваизуми сразу же притянул его к себе, надавливая на затылок и втягивая в глубокий, умопомрачительный поцелуй. Отвечая на жаркую ласку, вкладывая в нее все свои чувства, Ойкава забывал дышать. Он цеплялся за Иваизуми, за плечи, за бока, за бедра — ища в нем опоры, ведь казалось, что собственные ноги могут подвести в любое мгновение. От поцелуя откровенно кружилась голова. Иваизуми настойчиво толкался языком в рот, что одновременно пошло и безумно приятно. Продолжал давить на затылок, не позволяя отстраниться, а другой рукой пытался стянуть с него пиджак. Получалось хреново, так как Ойкава не мог отнять рук от желанного тела и выпутаться из рукавов.       Не расцепляясь, они по пути в спальню на ходу избавились от обуви, полетевшей в разные стороны. В спальню ввалились, жадно прижимаясь друг к другу, продолжая голодно целоваться. Но в какой-то момент в ушах Ойкавы зазвенело. Жаркая страсть, дикое желание и нехватка кислорода. Похлопав Иваизуми по плечу, он повернул голову в сторону, прерывая поцелуй, и жадно втянул кислород. Но Иваизуми то ли человеком не являлся, то ли контролировал себя достаточно хорошо для того, чтобы так бешено целоваться и дышать. Тот провел приоткрытыми губами по щеке, по челюсти, ощутимо прикусил мочку уха и перешёл влажными, настойчивыми поцелуями на шею.       — Ива-чан, ты меня убить хочешь? — прерываясь через слово на тяжёлые вздохи, Ойкава запрокидывал голову, подставляясь под ласку.       — Убери руки, — чужие слова, произнесенные хриплым голосом, погнали колкие мурашки по коже. Ойкава даже не сразу понял, зачем это нужно. Но стоило опустить руки, как с него сдернули пиджак, откидывая тот в сторону.       — Такой нетерпеливый Ива-чан.       Подначивал ли он Иваизуми? Возможно. Хотя он не представлял, куда сильнее можно распалиться. Иваизуми и так плавил его своим желанием, обжигающим, мощным. Ойкава никогда никого не хотел настолько сильно, как сейчас хотел Иваизуми. И взаимность сносила крышу.       Ойкава перешёл в наступление. Сам поцеловал, игриво прикусив нижнюю губу, после пошло зализывая укус, и потянул с широких плеч пиджак. Порывисто вытянул из штанов полы рубашки, запуская под неё руки и оглаживая пресс. Простонав в поцелуй, кайфуя от ощущений, он под напором чужих ладоней, классно ощущающихся на заднице, вжался в сильное тело. Расстёгивать пуговицы не было никакого желания, а до горячей кожи хотелось добраться как можно скорее. Подцепив края чужой рубашки, Ойкава прервал поцелуй и отклонился немного назад, стягивая ее через голову. Пуговицы с нерасстёгнутых манжет слетели на пол, зато Иваизуми остался в одних штанах. Ойкава горящим взглядом окинул накаченную грудь, стальной пресс, прерывисто выдыхая от блядской дорожки, уходящей за пояс брюк. Только долго наслаждаться ему не дали. Иваизуми притянул его к себе, властно стискивая зад и снова впиваясь в губы поцелуем. Это не мешало Ойкаве скользить ладонями по животу, вверх по ребрам и накрыть ладонями грудь, чувствуя, как быстро бьется чужое сердце. Заскользив ладонями выше, огладив шею, он накрыл щеки, перехватывая инициативу в чувственном, чертовски возбуждающем поцелуе.       Иваизуми не стал церемониться с его рубашкой. Ойкава даже среагировать не успел, как пуговицы разлетелись по комнате, а по коже заскользили шероховатые ладони.       — Дикарь, — прошептав в губы, Ойкава улыбнулся, в следующий миг срываясь на стон. Иваизуми толкнулся бедрами, притираясь членом к члену, послав по всему телу жаркие волны.       — Давай на кровать.       Ойкава ответил кивком, обнимая Иваизуми за шею и уводя за собой. Оказавшись под разгоряченным, приятно тяжёлым телом, Ойкава развел ноги, сжимая ими бедра Иваизуми и водя ладонями по его спине, иногда замирая и впиваясь пальцами в смуглую кожу. Хотелось как можно скорее ощутить Иваизуми в себе, но казалось кощунством в первый раз лишать их прелюдий. Тем более то, как Ойкаву целовали, ласкали, просто сводило с ума. Чужие губы обжигали, оставляя следы на шее, ключицах, груди. Жаркая нежность сменялась лёгкой грубостью, когда Иваизуми срывался на укусы, после чего на коже расцветали реальные, а не фантомные метки.       — Ива-чан, к черту прелюдии. Вставь мне, — требовательно проговорив, Ойкава беспокойно повел бедрами, пытаясь запустить руки между телами и снять с Иваизуми штаны. Тот медленно отстранился, опираясь на локти, и посмотрел в глаза темным, невменяемым взглядом. Шумно выдохнув, Ойкава потянулся к его губам, легко целуя и продолжая шептать. — Хочу тебя, Хаджиме. Так давно хочу.       Иваизуми глубоко вздохнул и тяжело выдохнул, явно пытаясь совладать с собой. А Ойкаве не этого хотелось. Он желал, чтобы Иваизуми не сдерживался.       — Потом не жалуйся.       Чужие слова прозвучали музыкой. Довольно улыбнувшись, Ойкава мягко поцеловал в губы и шлёпнул Иваизуми по бедру, чтобы тот отстранился. Обмениваясь лёгкими, короткими поцелуями, они, путаясь в руках, избавляли друг друга от брюк и белья. Оставшись полностью обнажённым, Ойкава снова широко развел ноги, приглашая Иваизуми, и запустил руку между их телами. Коснувшись крепкого, горячего члена, увитого венами, он тихо простонал. Внутри всё горело, пульсировало. Ойкава заерзал, одной рукой гладя по шее, а второй медленно водя по члену Иваизуми. Тот болезненно, но дико приятно кусал его за шею, в это время на ощупь пытаясь отыскать смазку в верхнем ящике тумбы.       — Быстрее, Ива-чан.       — Да блядь! — раздражённо проговорил Иваизуми и отстранился, сразу же находя нужный тюбик.       Ойкава довольно улыбнулся, наблюдая за тем, как нетерпеливо Иваизуми открывает тюбик, как выдавливает смазку на пальцы, устроившись на коленях между его ног. Такой красивый. Нереально сексуальный. И принадлежащий Ойкаве.       Он расслабился, принимая в себя пальцы, безболезненно скользящие внутри. Иваизуми, склонившись над ним, целовал колено и щекотал губами кожу внутренней стороны бедра. Приятно, чертовски приятно. Но хотелось не этого.       — Всё, хватит. Иди ко мне, Ива-чан.       — Но…       Иваизуми хмурился, выглядя недовольным, ведь заботился и считал, что такой подготовки недостаточно. Его самый лучший, заботливый и просто восхитительный мужчина.       — Всё нормально. Если не вставишь прямо сейчас, я уйду.       Иваизуми хмыкнул, легко улыбнувшись.       — Я тебе уйду.       Вытащив пальцы, тот выдавил ещё смазки, размазывая ее по члену, и опустился сверху, неотрывно смотря в глаза. Провел ладонями по ногам Ойкавы, устраивая их у себя на пояснице. Опираясь на локоть, второй рукой он сжал свой член, упираясь головкой в сфинктер. Ойкава окольцевал руками его шею, зарываясь пальцами в темные пряди, и расслабился, коротко кивая.       После долгого перерыва принять в себя член оказалось довольно болезненно. Но Ойкаву накрыло эйфорией, когда Иваизуми вставил до конца. Казалось, если тот шевельнется, то Ойкава кончит. Тяжело, прерывисто дыша, чувствуя, как его распирает изнутри, он сжал Иваизуми руками и ногами.       — Подожди. Пожалуйста.       Ойкава чувствовал, как дрожит Иваизуми. Видел по излому бровей, каких усилий стоит бездействие. Но хотел в полной мере прочувствовать этот момент. Насладиться им. Поглаживая Иваизуми по загривку, он давил пяткой ему на ягодицу, невольно сильнее сжимаясь вокруг горячего, крупного члена.       — Ойкава.       — Сейчас, Ива-чан, сейчас.       Ойкава понимал, что испытывает чужое терпение, но как же нравилось, что вся эта сила, вся мощь подконтрольна ему. Чувствуя, с какой силой Иваизуми впивается пальцами в его бедро, Ойкава не сдержал улыбки, чуть приподнимаясь и шепча в безумно сладкие губы.       — А теперь хорошенько трахни меня, Ива-чан.       Дважды просить не пришлось. Иваизуми сразу же двинул бедрами, от чего по коже прокатилась колкая волна удовольствия. А потом ещё и ещё. Иваизуми не сдерживался, трахал его сильными, грубыми толчками, властно сжимая ягодицу. Не щадил, каждым движением выбивая короткие стоны, становящиеся всё громче.       Ойкава запрокинул голову, прижмуриваясь и полностью отдаваясь Иваизуми. Ощущая на шее обжигающие поцелуи, он громче застонал, не выдерживая накала ощущений. Ослабил давление ног на бедра Иваизуми, позволяя тому двигаться свободней, и буквально захлебнулся стонами, когда тот сорвался на ещё более быстрые и сильные толчки. Головка прицельно проскальзывала по простате, что перетряхивало всё тело мощным удовольствием. И его в какой-то момент стало так много, что Ойкаву крупно затрясло, пока он с громким, протяжным стоном кончал, сжимаясь на члене Иваизуми. Тот ещё двигался в нем, усиливая удовольствие, но сорвался следом через несколько фрикций. Вжав его в кровать, более не пытаясь удерживать свой вес, Иваизуми крепко обнимал, губами касаясь шеи. Чужое прерывистое дыхание щекотало кожу, но совсем не хотелось отстранить Иваизуми от себя. Наоборот, прижать ещё ближе, хоть они и так оказались максимально близки.       — Дай только отдышаться, Дуракава. И я тобой хорошенько займусь, а то раскомандовался.       Ойкава тихо засмеялся, гладя Иваизуми по волосам. Чувствовал, что и тот улыбается, хоть и бурчит. Они оба липкие, грязные после оргазма, но точно не удовлетворённые. И для Ойкавы чужие слова совсем не воспринимались угрозой.       — Именно этого я и жду, Ива-чан. Чтобы ты мной хорошенько занялся, — хмыкнув, Ойкава повернул голову и поцеловал в висок. — Хочу, чтобы ты взял меня сзади. Прижал к кровати, лишая возможности шевельнуться, и…       Договорить он не успел, Иваизуми заткнул его настойчивым поцелуем. Но Ойкава знал, этой ночью все его желания будут исполнены.       Ойкава сонно заворочался, перекатился на спину и хорошенько потянулся. Всё тело прошило болью, но на лице расцвела довольная улыбка. Ломило поясницу, тянуло мышцы внутренней стороны бедер и горела кожа от многочисленных укусов и засосов. Иваизуми, как и обещал, хорошенько его оттрахал, от чего удовлетворение затопило с головой. Ойкава перевернулся набок, лицом к спящему Иваизуми, и мягко поцеловал его в плечо. Хотелось прижаться к нему всем телом, покрывая смуглую кожу поцелуями, но он понимал — лучше не провоцировать, ведь ещё одного захода его задница не выдержит.       Тихо кряхтя, через боль сползая с кровати, Ойкава нашел рубашку Иваизуми, надевая ее через голову и уходя на кухню. Ему бы в душ, смыть с себя засохшую сперму, стягивающую кожу, но выпить кофе хотелось сильнее.       Пока не став будить Иваизуми, давая ему отоспаться, Ойкава сел пить кофе. Но пришлось сразу же встать. Задница болела дико. И всё равно он чувствовал себя счастливым. Прислонившись к столешнице бедром, Ойкава пододвинул к себе блокнот, куда записывал идеи для роликов, где можно задействовать Укая. За одну из них он зацепился взглядом, тормозя и более детально вчитываясь в пометки. Самодовольно улыбнувшись, он нашел ручку и сделал несколько исправлений, как ему казалось, улучшая идею. Стоило договориться с командой и актерами, чтобы отснять ролик, пока Ойкава не поехал кататься по крупным городам Японии, представляя свою книгу. Но сначала нужно разбудить Иваизуми. Минетом.       Допив кофе, Ойкава поспешил в спальню, где всё ещё спал самый лучший мужчина на земле. И самый страстный, о чем напомнило тело, простреливающее болью. Расплывшись в пошлой улыбке, Ойкава забрался на кровать, медленно потянув одеяло с обнаженного тела. Красота какая. И теперь всё это принадлежит Ойкаве. Мягко огладив крепкое бедро, он плавно склонился над пахом Иваизуми, уверенный, что тот запомнит это утро на долгое время.       Организацию съёмок Ойкава начал со звонка Яку. Тот уже не злился, не бурчал, спокойно воспринимая свою новую работу. Быстро втянулся, что безумно радовало Ойкаву, который с восторгом смотрел ролики, отснятые профессиональным оператором.       — Яку-кун, хочу снять тройничок в душевой кабине.       — Нет, — резкий ответ сбил весь настрой.       — Почему нет?       — Это неудобно, Ойкава. Если двоих, то можно, но троих, — Яку замолчал, и Ойкава тоже, расстроенный, что его идея провалилась. — Точно нет. Мы просто вчетвером не поместимся в кабине. А снимать ближние ракурсы через стекло… Херня выйдет, поверь мне. Мы задолбаемся вытирать запотевшие стекла. А под холодную воду актеров не поставишь.       — Ну да, не подумал, — Ойкава удобнее устроился в кресле, оправляя рубашку Иваизуми, которую не снимал с самого утра. Сам Иваизуми возился на кухне, готовя ужин, а Ойкава пытался быстро переиначить свою задумку. — Ладно, душевую мы оставим на следующий раз. Но я хочу снять троих актеров. Есть замечательная идея.       — Рассказывай.       Ойкава поделился своей задумкой, опустив место развития событий.       — Понял. Нужна просторная комната и большая кровать. Ближайшие дни я полностью свободен.       — Отлично, Яку-кун. Как только договорюсь с актерами — дам тебе знать.       Попрощавшись с Яку, он набрал Кенму, узнавая — настроен тот на работу или нет. Партнёр пообещал присутствовать на съёмках, если в этот день не будет занят. Ойкаве предстояло переговорить с актерами. И первому он позвонил Сакусе. Ведь если один из вредных и привередливых актеров свернёт идею, то и не стоит будоражить оставшихся двух.       — Вечера, Оми-кун, — улыбаясь, Ойкава рисовал всякие непотребства в блокноте, в этот раз не испытывая никакого дискомфорта во время разговора с Сакусой.       — Доброго.       — Ты, как всегда, такой болтушка. И слова вставить не даёшь, — тихо засмеявшись, он, естественно, не получил никакого отклика. Хмыкнул и перешёл к делу, прекращая дурачиться. — Хочу снять с тобой видео. Как ты относишься к групповому сексу?       — Какой расклад?       Сакуса говорил коротко и сухо. Ничего необычного.       — Два актива и пассив. Никакого взаимодействия между верхними актерами.       Сакуса помолчал несколько секунд. Ойкава не стал его торопить, старательно вырисовывая член на бумаге. Получалось неплохо, что вызвало довольную улыбку.       — С кем сниматься?       — Шин и Цуму.       — Хорошо.       Ойкава перелистнул страницу, собираясь записывать удобные Сакусе дни. Обговорив с ним возможные даты и время, Ойкава пообещал сообщением выслать информацию о съёмках, и сбросил вызов. Так как в Ацуму он уверен, тот всегда лёгок на подъем, следующего набрал Укая.       — Добрый вечер, Укай-сан.       — Привет, Ойкава. Снова съёмки?       — Угадали, — всё же приятный мужик. Ойкаве он очень нравился. С ним спокойно, легко можно разговаривать. — Я скоро на время уеду из Токио, и хотелось бы до этого снять ещё одно видео с вами.       — Я не против. По вечерам свободен.       — У вас в табу не указан групповой секс. Вы забыли о нём или относитесь положительно?       Укай хмыкнул, чем-то зашуршал и вскоре ответил:       — Положительно, конечно.       — Даже если пассив один, а верхних актера два?       Чужой чуть хрипловатый смех обласкал слух. Но всё равно Иваизуми смеялся гораздо приятнее.       — Нестрашно. Главное, чтобы второму активу не пришло в голову полезть к моей заднице.       — Оо, этому точно не придет, — засмеявшись, Ойкава хотел бы ещё поболтать, но стоило определиться с датой съёмок. — Вскоре сообщу вам детали. Хорошего вечера.       Оставался Ацуму, разговор с которым мог затянуться, но Ойкава не имел ничего против этого.       — Приветик, Цуму-чан.       — О, большой босс звонит. Саму тебе привет передает.       — Вы вместе? И ему привет.       Ойкава вздрогнул, ощутив прикосновение к шее. Иваизуми, подкравшийся со спины, опирался на спинку кресла и дразняще выцеловывал кожу.       — Хватит болтать, Ойкава. Ужин почти готов.       — Мм, хорошо.       От чертовски приятных ласк Ойкава разомлел, забыв, что он разговаривает по телефону.       — Эй, ты там чего? Дрочишь? — Ацуму засмеялся, вернув Ойкаву в реальность.       — Нет. Лучше. Но я не об этом, — повернувшись к Иваизуми, Ойкава поцеловал его в щеку, тихо прошептав. — Я скоро, Ива-чан.       Иваизуми хмыкнул, подался ближе и коротко, но жарко поцеловал, наказав ему не задерживаться.       — Так, Цуму-чан, — Ойкава быстро заговорил, желая скорее разобраться с делами и пойти к Иваизуми. — Как ты смотришь на тройничок? Ты в роли пассива. С тобой Шин и Оми.       — Ничего себе. Да я за любой кипиш. Но неужели Оми на такое согласится?       — Уже согласился. Цуму-чан, я бы с тобой посплетничал, но меня на кухне ждёт самый шикарный мужчина.       — Так я вроде не на кухне, — Ацуму снова засмеялся, но долго издеваться не стал. Назвал дни, когда он будет свободен, и попрощался.       Ойкава быстро сверился с датами, которые ему сообщил Сакуса, и определился с днём и временем. Разослав всем сообщения, он поспешил к Иваизуми, желая получить свою порцию любви и страсти.       ***       Ацуму готовился к съемкам с самого утра. Тщательно вымыл себя и завалился на кровать, включая ролик, в котором он снялся вместе с Сакусой. Досадуя на отсутствие вибратора, которым бы можно себя трахнуть, Ацуму вставил два пальца, принимаясь неторопливо ими двигать. Этого, естественно, недостаточно, но в доме не оказалось ничего, что можно использовать, чтобы хорошо себя растянуть. У Ацуму никогда не возникало проблем с сексуальными партнёрами, поэтому игрушки ему ни к чему. Но сейчас стоило озаботиться ими.       Он не знал, что задумал Ойкава для этих съёмок. Тот так быстро свернул разговор, что даже уточнить детали не удалось. А потом Ацуму забил, лишь утром вспомнив, что этот затейник может и двойное проникновение запросить. И всего лишь пальцев определённо мало. Но приходилось довольствоваться этим.       Удобнее устроившись, взглядом прикипая к экрану ноутбука, где Сакуса уже вовсю трахал его у барной стойки, Ацуму вставил третий палец, ускоряясь. Хрен он примет оба члена, если его перед съёмкой не растянут должным образом. Сакуса не обладал прям гигантским достоинством, но природа явно его не обделила. А у Шина хоть и не особо длинный, но толстый. Черт побери. Нужно позвонить Ойкаве и спросить. Но Ацуму уже не мог отвести взгляда от экрана, быстро трахая себя сзади и переводя свободную руку на член, в темп начиная дрочить. Он кончил немного раньше, чем в видео. Под пошлые звуки и собственные стоны, доносящиеся с динамика, дотянулся до салфеток, вытираясь. После оргазма его так разморило, что он и думать забыл о звонке Ойкаве.       На студию он приехал за сорок минут до назначенного времени. Ойкава открыл ему дверь, приглашая на кухню, где напоил кофе. И наконец рассказал о своей задумке. Неплохо. А главное, что в этот раз обойдется без двойного проникновения.       — Я вам с Сакусой приготовил молодежную одежду, чтобы сбросить несколько лет. Хотя бы попытаться.       — А я разве без всяких ухищрений не похож на подростка? Мне говорили, что я молодо выгляжу.       — Тебя обманывали, Цуму-чан.       Ацуму засмеялся, поднимаясь, чтобы пойти наверх. Принять душ и переодеться. Как раз и Сакуса с Шином подъедут. На втором этаже пахло антисептиком. Яку с Кенмой двигали оборудование, лишь вскользь на него глянув и поздоровавшись, когда он забирал одежду. Большую кровать они задвинули в угол, а на стены повесили несколько плакатов с компьютерными игрушками. Ацуму понимал, что этим и подростковой одеждой Ойкава хотел создать иллюзию, что перед зрителями совсем молодые парни. Что самое интересное, у того всегда получалось. То ли удачно срабатывал интерьер, то ли актеры играли на отлично свои роли. Ацуму не знал, но сегодня мог проверить это, попробовав отыграть себя же, но на несколько лет младше.       В душе он тщательно вымылся и снаружи, и внутри, помня, какой Сакуса привереда. Надел подготовленную ему одежду, тихо посмеиваясь. Рваные джинсы и свободная худи. В чем-то таком он и ходил с восемнадцати до двадцати лет. Потом стиль немного поменялся. Но Ацуму в такой одежде ощущал себя комфортно.       Вернувшись в комнату, он сразу встретился взглядом с темными глазами, буквально прожигающими его насквозь. Усмехнувшись, он подошёл ближе.       — И я тебя безумно рад видеть, Оми-кун.       — Я не говорил, что рад тебе.       Ацуму засмеялся, на деле желая прибить эту колючку. Он не понимал, как такой человек мог оказаться в порно. Дикость какая-то.       — Не говорил, но ты глаз от меня отвести не можешь.       Усмехнувшись, он повернулся к Кенме, сворачивая спор и оставляя последнее слово за собой.       — А где Ойкава?       — Пошел встречать Укая, — Кенма отошёл от камеры и взял стопку вещей, приготовленных для Сакусы. На нем, как и на Яку, была маска. Кенма подошёл к Сакусе и всунул ему одежду. — Переоденься. Она чистая.       Ацуму ухмыльнулся, наблюдая за тем, как в удивлении округляются глаза Сакусы. Тот явно не ожидал такого. Да и Ацуму не думал, что Кенма так может. Это нравилось. Ничего не сказав, Сакуса отошёл к кровати и принялся переодеваться. Ойкава подобрал ему защитные джоггеры и черную худи с капюшоном. Выглядел Сакуса классно. Как и в любой одежде. Ещё бы характер приятнее — и вообще отлично. Но Ацуму понимал — слишком много хочет.       — А вот и мы, — вошедший в комнату Ойкава привел с собой Шина. — Так, ребятки. Знакомьтесь. Это Укай-сан. Во время съемок — Шин.       Ойкава поочередно представил Ацуму и Сакусу, при этом явно горя нетерпением приступить к съемкам. Сакуса только коротко кивнул, а вот Ацуму подошёл поближе, пожимая руку своему «отчиму».       — С удовольствием поработаю с вами, Укай-сан, — пошловато ухмыляясь, Ацуму не сводил с Укая взгляда, вспоминая, как тот с огоньком отодрал Дайшо. Последний ещё ни на одном видео так не стонал. Значит, хорошо было. Очень хорошо.       — Да, я тоже.       Ойкава прервал их любезности, подзывая всех актеров и детально рассказывая сценарий. Ничего сложного, необычного или супернового. Только ни на одной студии не работали такие охренительные актеры, как у них. И они из довольно-таки заезженной темы сделают клубничку, на которую зрители сотрут ладони.       — Вопросы? Пожелания? Предложения? Нет? Тогда на исходную.       Ойкава прошел к одной из камер, становясь за нее. Кенма, как Ацуму понял, в этот раз будет менять освещение. А на Яку, как всегда, самые сочные, откровенные кадры. Ацуму хотел скорее оказаться в центре внимания.       Ацуму подошёл к кровати, забираясь на неё и падая по центру. Всё должно начаться с поцелуя. Только Сакуса не спешил присоединяться. Всё ещё оставался за кадром, возясь с маской. Сняв, он положил её в специальный бумажный конверт и убрал в карман штанов, в которых пришел. И только после этого вошёл в кадр, забираясь на кровать. Ацуму с трудом сдерживался, чтобы ничего не сказать — колкого, язвительного. Хотелось хоть как-то подначить, расшевелить эту холодную глыбу, но он всё же удержал себя в руках.       Шумно вздохнув, Ацуму повернулся набок, лицом к Сакусе, и сжал его кофту на груди, притягивая к себе.       — Больше энтузиазма, Оми-Оми, мы же встречаемся, — хмыкнув, Ацуму придвинулся ближе, закидывая на чужое бедро ногу, а руку запуская в темные кудри.       Яку осторожно забрался на кровать, передвигаясь у них в ногах и занимая позицию, которая не перекрывала бы съёмку общего плана. Яку же собирался снимать их сверху, а потом ещё и приблизит кадр. Ацуму усмехнулся. Их в кровати уже трое, вскоре станет четверо. Восхитительно.       — Все готовы? Начали.       После команды Ойкавы наконец оживился Сакуса. Сам поцеловал, сразу же углубляя поцелуй, будто они сосутся уже долгое время и атмосфера успела раскалиться. Ацуму не имел ничего против такого начала. Шумно выдохнув носом, он теснее прижался, включаясь в глубокий, страстный поцелуй. По коже рассыпались мурашки, когда Сакуса властно сжал его ногу, до боли впиваясь в нее пальцами. Тихо простонав, с полуоборота заводясь, Ацуму беспокойно заерзал. Притираясь к Сакусе, который скользил ладонью по его бедру и заднице, до сладкой боли её сжимая, он пытался перехватить инициативу в поцелуе. Хрен там. Сакуса уверенно вел, трахая его рот языком и откровенно лапая задницу. И это охренительно нравилось. Можно и забыться, отдаваясь ощущениям, но у них всё же съёмка и сценарий.       Легко укусив за нижнюю губу, Ацуму прервал поцелуй и надавил на плечо, заваливая Сакусу на спину. Оседлав его бедра, крепко сжимая бока коленями, он слегка двигал тазом, притираясь задницей к члену. Ацуму боковым зрением заметил, как Яку осторожно переместился на кровати, вместе с ними меняя положение, но постарался сосредоточиться только на Сакусе.       Пошло улыбаясь, начиная более откровенно двигать бедрами, чувствуя отклик чужого тела, Ацуму подцепил края худи и потянул её вверх, обнажая торс. Он сразу же ощутил касание на животе. Сакуса медленно вел по нему вверх, оглаживая кожу и рассылая по ней колкий жар.       — Ты хочешь дойти до конца?       — Ммм, да, — облизав пересохшие губы, Ацуму склонился немного вперёд и запустил ладони под черную ткань, чувственно гладя напряжённый живот Сакусы. Приятно. Получать от него ласку и прикасаться самому. Очень приятно.       — А родители?       — Мама уехала в командировку, а отчим до позднего вечера на работе, — запуская руки ещё глубже, выше задирая ткань, Ацуму склонился ниже, практически касаясь губами губ. — Ты можешь трахнуть меня, Оми-Оми. Как в тот раз, когда мы были у тебя дома и тебе пришлось закрывать мне рот, чтобы твои родители не услышали моих стонов. Но в этот раз нам можно не сдерживаться.       Ацуму накрыл губы настойчивым, откровенным поцелуем, пошло вылизывая рот Сакусы и сжимая его грудные мышцы, потрясно ощущающиеся под пальцами. Сакуса тоже не лежал без дела, запустил руки ему под джинсы и трусы, касаясь обнаженной кожи прохладными ладонями. Ацуму всё сильнее заводился, начиная быстрее двигать бедрами, притираясь к крепкому, скрытому тканью члену. Он успел забыться, растворяясь в жаре и желании, текущем по венам. Но чужое покашливание вернуло в реальность. Он резко обернулся, натыкаясь взглядом на Шина, который стоял в дверном проёме, опираясь на лутку плечом, и кривовато усмехался.       Яку перебрался ближе к Шину, снимая его. Они же с Сакусой остались под объективом камеры, за которой стоял Ойкава. Ацуму надеялся, что Кенма потом вырежет все моменты, где он тупит. Или тормозит, как сейчас. Ну, хоть удивление он отлично показал, ведь реально удивился, успев забыть, что они с Сакусой снимаются, а не просто трахаются.       — Папа? Ты же должен быть на работе, — взволнованно заговорив, он слез с Сакусы, который сразу же принял сидячее положение.       — Освободился раньше. И чего вы? Продолжайте, — Шин говорил насмешливо, что ему чертовски шло. — Мешать не буду, только посмотрю.       Сакуса завозился и встал, оправляя на себе одежду. Крепкий член натягивал ткань штанов, привлекая внимание. Но сейчас Ацуму должен был сосредоточиться на «отчиме».       — Я и подумать не мог, что ты впервые назовешь меня отцом, когда я застану тебя в постели с парнем. Знал бы, давно кого-нибудь подсунул бы.       Ацуму тоже поднялся в кровати, хватая Сакусу за руку, не давая уйти. Но взгляда не отводил от Шина, стараясь во всей красе отыграть растерянность, страх.       — Пожалуйста, не говори маме. Она не поймет. Пожалуйста.       — Я пойду, — мрачный голос Сакусы, заставил обернуться к нему и сильнее сжать руку.       — Нет, не уходи, — Ацуму медленно изогнул губы в пошловатой улыбке, прижимаясь к Сакусе и шепча в его губы. — Я всё ещё хочу тебя. Очень сильно. И я кое-что придумал.       Обернувшись к Шину, Ацуму состроил самое невинное выражение лица, при этом бесовски поблескивая взглядом.       — Я сделаю что скажешь. Папочка. Только не говори маме.       — Даже так? — Укай хмыкнул и вошёл в комнату, медленно к ним приближаясь. Захватил заранее заготовленный стул, ставя его напротив и усаживаясь. — Продолжайте.       Довольно улыбнувшись, Ацуму кинул взгляд на Шина и поцеловал Сакусу, снова затягивая его на кровать. Или Сакуса реально ощущал дискомфорт от присутствия ещё одного актера, или же отлично отыгрывал это. Но его напряжение явственно ощущалось. Как и спавшее возбуждение. За это Ацуму не переживал. Лежа под Сакусой, он снова начал тереться об него, пошло постанывая в поцелуй. И не забывал поглядывать на Шина, сидящего недалеко от них. Тот неотрывно смотрел, шире разведя ноги.       Ацуму снова оказался сверху. Стянул с Сакусы кофту, начиная зацеловывать его торс, а ладонью наглаживал вновь вставший член.       — Разденься, Цуму. Полностью.       — Хорошо, папочка.       Успев вновь распалиться, Ацуму прерывисто выдохнул и провел языком влажную дорожку от пупка до груди Сакусы, ощутимо укусив за сосок. Тот шумно выдохнул, до боли сжав его волосы. Но позволил отстраниться, помогая стягивать джинсы вместе с бельем.       Повернувшись лицом к Шину, Ацуму стал на четвереньки, а потом лег на грудь, выставляя задницу. Он не видел, что делает Сакуса, смотрел только на Шина, но услышал, как щёлкнула крышка смазки. Вздрогнул от касания влажных пальцев к сжавшейся дырке и постарался расслабиться. Но это оказалось сложно. Сакуса растягивал его поспешно и грубо. Ацуму цеплялся пальцами за простынь, беспокойно переступал коленями по кровати и гнулся в пояснице. Ему нравилось. Ему чертовски нравилось чужое нетерпение и грубость. Ощущения были бы совсем другими, если бы всё происходило взаправду и он бы не растянул себя предварительно. Но сейчас ему действия Сакусы доставляли только удовольствие.       Обернувшись к нему через плечо, обжигаясь об темный взгляд, он хрипло проговорил:       — Вставь мне, Оми-Оми, быстрее.       Сакуса сильнее толкнулся пальцами, заставив вскрикнуть, и вынул их из горящего нутра. Хотелось ощутить уже член Сакусы. Его страсть и нетерпение. Наблюдая за тем, как тот спускает штаны вместе с бельем, как раскатывает по члену презерватив, Ацуму не сдержал нетерпеливого стона и облизал губы.       Сакуса подобрался ближе, с силой сжал его ягодицы и одним толчком вставил по яйца. Даже привыкнуть не дал, гад, принявшись грубо трахать. Только Ацуму это дико нравилось. Каждый толчок омывал тело жарким кайфом, заставляя непрерывно стонать. Он сам подавался назад, резко насаживался на член, смачно шлепаясь задом о пах.       Подняв мутный, слезящийся взгляд на Шина, Ацуму увидел, как тот дрочит себе. Точно. У них же сценарий. Но как легко о нем забыть, когда тебя так классно, так правильно трахают.       — Иди к нам, папочка, — поднявшись на трясущихся руках, он протяжно застонал, когда Сакуса вцепился в его волосы и заставил запрокинуть голову, принимаясь еще настойчивее долбиться в зад. Пьяно улыбнувшись, Ацуму открыл рот и слегка высунул язык, приглашая Шина присоединиться.       Тот забрался на кровать, становясь на колени напротив Ацуму. Его толстый, налитый кровью член находился прямо перед лицом, но Ацуму сам не мог взять его в рот. Сакуса слишком крепко держал его за волосы, не позволяя шевелиться. Ещё и одну руку перехватил, заводя ее назад. Черт. Такое положение дико заводило. С члена на кровать скапывала смазка, а жар буквально выжигал изнутри, проступая испариной на коже.       Опершись второй рукой на бедро Шина, Ацуму шире открыл рот, одним взглядом призывая поторопиться. И Шин его понял. Придвинулся ещё ближе, скользнул ладонью по плечу, вцепившись пальцами в изгиб шеи, и вставил член в рот. От размера заныли уголки губ. Ацуму постарался максимально расслабиться, позволяя Шину двигаться самостоятельно, ведь Сакуса всё так же крепко его держал.       Ощущений оказалось слишком много. Его трахали с двух сторон, доводя до умопомрачения. Мощный кайф переплетался с болью, от чего каждое чужое действие только сильнее возбуждало. Ацуму практически давился членом Шина, который ласково гладил его по шее, по лицу, неотрывно смотрел в глаза и при каждом толчке упирался головкой в глотку. Сакуса всё грубее трахал его, смачно шлепаясь кожей о кожу, и болезненно сжимал его запястье и волосы. Полное подчинение партнёрам доставляло удовольствие, что наслаивалось на кайф от физических ощущений. И стоило Сакусе коснуться его члена, как Ацуму затрясло. Он громко застонал, беспокойно раскачивая бедрами и долго, обильно кончая. Импульсами сжимая член Сакусы, который больше не двигался в нем, Ацуму чувствовал дрожь чужого тела, что продлевало собственное наслаждение. Шин отстранился, в пару движений довел себя до оргазма, кончив Ацуму на лицо. Чувствуя себя отодранным, грязным, удовлетворённым, он расплылся в широкой улыбке и слизал с уголка губ чужую сперму.       — Стоп. Снято.       ***       Спустя неделю после разговора с Акааши Куроо перестал ждать от него звонка. Сердце больше не лихорадило в груди, когда ему звонили с незнакомых номеров. Он спокойно принимал вызов, не ожидая услышать желаемый голос. Куроо сделал всё от себя зависящее, чтобы быть с Акааши. Насильно заставить его выбрать отношения, а не прибыльные съёмки в порно, он не мог. Оставалось одно — смириться. Загрузить себя работой, чтобы времени не оставалось на мысли, чувства и переживания. И у Куроо практически получалось. Он взял дополнительные часы в университете, проводил консультации и пропадал в лаборатории. В течение дня не всегда удавалось поесть, зато голова была забита только работой. А вечером, когда он возвращался домой, сил хватало лишь на плотный ужин и душ.       Акааши ему иногда снился. Но даже во снах тот не выбирал Куроо. Такая зависимость раздражала. Он и не помнил, когда так влюблялся, чтобы стать помешанным, зацикленным на человеке. Но как бы Куроо ни злился, чувства не торопились угасать.       Вернувшись домой немного раньше, чем в прошлые дни, Куроо заказал доставку еды на дом, выбрав сегодня китайскую кухню, и пошел в душ. Звонка телефона он не услышал, но когда вернулся в комнату, увидел мигающий индикатор. Вытирая одной рукой волосы, другой разблокировал телефон, смотря на незнакомый номер. Очередной студент, который не успел на консультацию и теперь хотел завалить его кучей вопросов. Игнорировать Куроо не стал, перезванивая. Как только сняли трубку, он бодро заговорил:       — Доброго вечера. Вы мне звонили. Это Куроо Тэцуро.       — Здравствуйте, Куроо-сан.       Резко выдохнув, Куроо сжал полотенце, стягивая его с волос и медленно опуская руку. Акааши. Ему позвонил Акааши. Его голос, интонации, он ни с чьими другими не перепутает.       — Привет, Кейджи, — чуть слышно проговорив, борясь с накатывающими эмоциями, он постарался успокоиться. Выдохнуть. И ни на что не надеяться. — Как дела? Всё хорошо?       Акааши не торопился отвечать или вообще что-то говорить. Куроо тоже замолчал, не желая давить. Тишина между ними напрягала. Но Куроо держался, не позволяя себе всё испортить какой-нибудь хернёй, вылетевшей из его рта.       — Я принял решение, Куроо-сан. Хочу попробовать. Работу веб-моделью, — Акааши говорил спокойно, но Куроо мог поклясться, что улавливал в его голосе нотки волнения. — И я хочу попробовать быть с вами, Куроо-сан.       — Кейджи, — выдохнув его имя, Куроо широко, счастливо улыбнулся, сильнее стискивая в пальцах корпус телефона. — Мы можем встретиться? Я очень хочу тебя увидеть.       — Сейчас? Уже поздно, Куроо-сан. И вы звучите устало.       — Нет, я в порядке.       — Куроо-сан.       Строгость в чужом голосе заставила улыбнуться. Акааши заботился о нем? Если да, то это чертовски приятно.       — Кейджи, если переживаешь за меня, то приезжай ты. Поужинаем вместе, поговорим. И посмотришь комнату, где сможешь работать.       Акааши снова замолчал на несколько долгих секунд. Скорее всего, взвешивал все за и против. Возможно, переживал из-за такого быстрого развития событий. Куроо улыбнулся и постарался мягко проговорить:       — Кейджи, ничего не будет, пока ты не захочешь. Я просто очень сильно хочу тебя увидеть.       — Хорошо. Скиньте адрес.       — Конечно. А как ты относишься к китайской кухне?       Когда они закончили разговор, Куроо позвонил в доставку еды и заказал ещё несколько порций. И лишь после этого начал нервничать. Акааши выбрал его. Акааши придет к нему домой. Охренеть. Радовало, что дома чисто, ведь Куроо здесь почти не появлялся, чтобы разводить беспорядок.       Сменив растянутые домашние спортивки на джинсы, он нашел приличную футболку, надевая её. После чего быстро стёр пыль со всех поверхностей, придирчиво оглядывая небольшую гостиную, совмещенную с кухней. Квартира, доставшаяся ему от дедушки, была трёхкомнатной. Гостиная и две спальни, одной из которых Куроо не пользовался. В его комнате стояли кровать и рабочий стол, заваленный бумагами и конспектами. Во встроенном шкафу он хранил все вещи, запасной футон и постельное белье. Но вряд ли футон придется использовать, Акааши точно не захочет оставаться на ночь в чужой квартире.       Убедившись, что и на кухне порядок, Куроо немного выдохнул, посмотрев на время. Скоро, совсем скоро он увидит Акааши. И эта мысль теплом затопила всё тело. Первым приехал доставщик еды. Куроо отнес всё на кухню, не став пока доставать из коробок. Есть хотелось зверски, но увидеть Акааши Куроо желал гораздо сильнее. Он всё чаще поглядывал на время, не зная, чем себя занять, чем забить ожидание. А когда в дверь позвонили, он буквально сорвался с места.       Куроо замер, тупо пялясь на Акааши и расплываясь в широкой улыбке. Тот выглядел восхитительно. Впрочем, как и всегда. Только в этот раз Акааши не прятался за конспектами, не пытался отгородиться от Куроо. И смотрел прямо, в который раз заставляя пропадать в его безумно красивых глазах. Куроо понял, что молчание затянулось, когда Акааши тихо кашлянул и приподнял пакет из кондитерской.       — Я принес выпечку к чаю.       — Ох, черт, Кейджи. Проходи, пожалуйста, — Куроо посторонился, открывая дверь шире и пропуская гостя в дом. — Прости, что-то я залип.       Тихо засмеявшись, Куроо глаз не сводил с Акааши, не до конца веря, что тот находится в его доме. Акааши тяжело вздохнул и подошёл ближе. Поставил пакет на обувную полку и обнял его, теплым дыханием задевая шею, а вьющимися прядями щекоча щеку. Куроо этого точно не ожидал. И не сразу среагировал. Порывисто обнял, крепко прижимая к себе и зарываясь лицом в пахнущие цитрусовым шампунем волосы. Он не знал, сколько они так простояли, но обнимать Акааши оказалось невозможно приятно.       Акааши мягко толкнул его в плечо и серьезно проговорил:       — Вы говорили, что заказали доставку. Ее ещё не привезли? Иначе вскоре ваш урчащий желудок переполошит всех соседей.       Куроо громко засмеялся, порывисто притягивая Акааши к себе и целуя его в висок. Он чувствовал себя безумно счастливым.       Находиться рядом с Акааши, разговаривать с ним, обмениваться долгими взглядами, оказалось чертовски здорово. Уютно. Даже когда они молчали, Куроо чувствовал себя комфортно. Акааши интересовался его работой, сдержанно рассказывал о своей учебе, о прошлом, которое привело его в порно индустрию. Они более детально обсудили работу вебкам-моделью. Куроо пообещал уговорить Кенму помочь с поиском надёжного сайта, где можно разместить анкету и вести трансляции, а также хотелось, чтобы тот помог с рекламой. Если рекламный ролик с Акааши разместить на Spaceboys/Gayporno.com, то фанаты Аджи подтянутся к нему на канал и будут охотно донатить ему, чтобы тот осуществлял их желания. Но это стоило делать через Ойкаву, с которым ещё предстояло поговорить насчёт ухода Акааши.       — Я завтра позвоню Ойкаве-сану и скажу, что больше не буду сниматься. Чтобы он на меня не рассчитывал.       — Мм, а давай сделаем иначе. Я ему напишу и назначу встречу, на которую мы пойдем вместе?       — Я не боюсь этого разговора, Куроо-сан. В этом мне не нужна ваша помощь.       Куроо тихо засмеялся, смотря на такого серьезного, строгого парня, которого хотелось зацеловать до умопомрачения.       — Я знаю, Кейджи. Это ты мне поможешь. Я бы не против помириться с этим засранцем.       — А вы поругались? Из-за того, что вы ушли?       — Нуу, — Куроо не хотел, чтобы Акааши чувствовал себя виноватым, но всё же сказал правду. — Он заметил, что я влюбился в тебя и сказал, что больше не снимет нас вместе. Я психанул, и мы разосрались.       — Вот как.       — Но я всё исправлю, Кейджи. Не волнуйся.       — Хорошо, Куроо-сан, — Акааши поднял на него взгляд и Куроо вновь в нем пропал. — Я доверяю вам.       Акааши в который раз за этот день удивил его, согласившись остаться на ночь. Не просто остаться, а спать с Куроо в одной кровати. Казалось, что это будет пыткой. Но стоило прижать Акааши к себе, ощутить его тепло, как Куроо практически сразу вырубился.       Ойкаве Куроо написал на следующий день. Тот согласился встретиться этим же вечером. Обсудив время с Акааши, он пригласил Ойкаву в одно из любимых кафе, расположенных недалеко от его дома.       Когда они пришли с Акааши, Ойкава уже ждал. Вовсю улыбался, флиртуя с официанткой, которая ярко полыхала щеками. Куроо усмехнулся, восхищаясь Ойкавой, который до одури любил мужика, но не упускал возможности очаровать каждую подвернувшуюся девушку. Реальный засранец.       — Привет, Ойкава, — подойдя к столику, Куроо выдвинул стул для Акааши, который появился из-за спины.       — Здравствуйте, Ойкава-сан.       Ойкава, улыбающийся до этого, нахмурился, переводя взгляд с Куроо на Акааши и обратно. Усмехаясь, Куроо устроился напротив, ожидая, когда же Ойкаву бомбанет. Дождался.       — И почему это вы вместе? — переведя взгляд на Акааши, тот наигранно взволнованно заговорил. — Он тебя преследует, Акааши? Тебе нужна помощь? Только скажи…       — Ой, прекращай цирк разводить.       Ойкава кинул на него раздражённый взгляд, но Куроо готов был поклясться, что увидел, как в улыбке дрогнули уголки его губ.       — А с тобой я вообще не разговариваю, Куро-чан.       — Ну да, конечно. А на встречу ты пришел помолчать, — усмехаясь, Куроо откинулся на спинку стула, изучая Ойкаву. Тот как-то изменился. Сложно определить, что конкретно в нем переменилось, но определённо в его жизни случились перемены.       — Именно. Я пришел смотреть на твою довольную рожу и молчать.       — Какая честь для меня, о, великий король порнухи.       — Слышишь!       Куроо засмеялся, жопой чуя, что всё пройдет хорошо. Акааши или тоже это понял, или ему надоело молчать, но он взял слово:       — Ойкава-сан, я больше не буду у вас сниматься.       — Да я понял уже, — Ойкава легко улыбнулся, смотря на Акааши. — Если это лично твое решение, то я его поддержу. Но если на тебя давит этот гад, только скажи.       Куроо снова не сдержал смеха, переводя теплый взгляд на Акааши, который тоже слегка улыбался.       — Это мое решение, Ойкава-сан. Но спасибо вам. За всё.       — Прекращай уже, — Ойкава распушился, явно довольный, что с ним расстаются на хорошей ноте. — Ладно, рассказывайте, негодники, как вы сошлись.       Тот даже вперёд подался, опираясь на стол локтями и горящим интересом взглядом смотря на них. Куроо усмехнулся, сжал под столешницей ладонь Акааши, принявшись подробно рассказывать, как признался Акааши после съёмок, как получил отказ, смирился с ним, а потом встретил его в университете.       Ойкава тихо хмыкнул и отодвинулся, опираясь на спинку.       — Ну, против судьбы не попрёшь.       — Я рад, что ты это понял. А то вел себя как сучара.       — Я?! — Ойкава так забавно злился, что Куроо не сдержался, в очередной раз засмеявшись на всё кафе. — Боги, Акааши, как ты его терпишь? Он ужасен. Фу, Куро-чан, фу.       Это только больше развеселило. Настроение поднялось ещё выше. Рядом находился любимый человек, с которым ещё предстояло построить отношения, а Ойкава, который нравился, как друг, вроде не против продолжить их общение. Куроо чувствовал себя счастливым, продолжая шуточно препираться с Ойкавой и гладить тонкие пальцы, удобно лежащие в его руке.       ***       Ойкава, как и мечтал долгие годы, теперь каждый вечер и ночь проводил с Иваизуми. Тот практически перебрался к нему, после работы возвращаясь обратно, а домой заезжая лишь за сменной одеждой. Хотелось предложить официально съехаться. Возможно, снять квартиру побольше, хотя и эта вполне устраивала. Здесь им комфортно и обоим хватает места. Ойкава не исключал, что в будущем, когда они пресытятся друг другом, им понадобится личное пространство, но сейчас он бы с удовольствием оплел Иваизуми всеми конечностями и не слезал с него.       Рядом с Иваизуми невероятно хорошо. Тот так приятно обнимал, что Ойкава плавился воском, растекаясь в чужих руках. И пах Иваизуми чертовски вкусно. Иногда только вдыхать его запах становилось мало, и Ойкава начинал кусаться, за что получал по жопе. Шутливая порка приводила к игривой потасовке и заканчивалась охренительно жарким сексом. Ойкава считал себя самым счастливым человеком. И он видел, что Иваизуми тоже счастлив рядом с ним.       — Ива-чан, — лежа головой на чужих коленях, Ойкава перевернулся набок, утыкаясь лицом в живот. Иваизуми смотрел какое-то тупое шоу, а Ойкава залипал в телефоне. Уютный, восхитительно теплый вечер. Жаль, что ночью придется остаться одному, Иваизуми скоро нужно уходить на смену. — Редактор прислал расписание командировки.       — Ага.       Недовольно прищурившись, Ойкава ущипнул за бедро, требуя от Иваизуми внимания. Тот не сильно шлёпнул его по руке и опустил взгляд, слегка хмурясь.       — Ну чего?       — Ты бесчувственный чурбан. Меня не будет три недели. Целых три недели без прекрасного меня, и тебе пофиг?       Иваизуми нахмурился сильнее, непонятливо смотря.       — Ты всё это время не собираешься возвращаться домой?       — Хотел бы, но не получится, — Ойкава прикрыл глаза и прижался поближе. Стоило ощутить, как его начали гладить по волосам, как он расплылся в довольной улыбке.       — Почему? — Иваизуми запутался пальцами в прядях и слегка потянул за них, срывая тяжёлый выдох. Ойкава дико любил, когда Иваизуми так делал. По спине рассыпались мурашки, что настраивало на игривый лад. Только у них совсем нет времени на потрахушки.       — У меня через день встреча с фанатами. В разных городах. И маршрут составлен так, что мы постепенно будем отдаляться от Токио. Короче, неудобно кататься домой.       Шумно вздохнув, Ойкава потерся лицом о живот, прикрывая глаза и впитывая чужой запах. Хорошо. Безумно хорошо.       — Когда ты едешь?       — Через неделю, — чуть приподнявшись, Ойкава лукаво прищурился, изгибая губы в чувственной улыбке. — Ива-чан уже начал скучать по мне?       — Хм. Не дождешься. Хоть отдохну от тебя.       Ойкава недовольно нахмурился и пихнул Иваизуми в бок.       — Иваизуми Хаджиме, немедленно возьми свои слова обратно.       Иваизуми засмеялся и склонился над ним, целуя в висок.       — Я буду очень скучать, Ойкава Тоору.       Расплывшись в улыбке, Ойкава коротко поцеловал в подбородок и вновь устроился на коленях. Какое-то время они молчали. Иваизуми продолжил просмотр передачи, а Ойкава строил планы.       — Ива-чан.       — Чего?       — Я тут подумал, что хочу устроить праздник. В честь выхода моей книги. И популярности сайта. Собрать в доме всех друзей и актеров. Пообщаться, расслабиться. Что скажешь?       Просяще смотря на Иваизуми, Ойкава видел, что тот не горит желанием во всем этом участвовать, но ведь согласится же. Ради него.       — Если хочешь, то устраивай.       Ойкава широко улыбнулся и порывисто сел. Коротко поцеловав в губы, он подорвался с дивана и побежал за записной книжкой. Вернувшись обратно, открыл чистую страницу и потянулся за телефоном.       — Так, когда у тебя следующие выходные. О, на субботу выпадают. Отлично.       Ойкава хотел организовать крутую вечеринку, вмиг загоревшись этой идей. Позвать Ханамаки с Матсукавой, Яхабу, Яку и Льва. Кенму, естественно. И всех актеров. Даже Цукишиму и Сакусу, которые те ещё колючки. Пригласить и Осаму, предварительно сделав у него заказ вкуснейших онигири. Ойкава даже Куроо с Акааши хотел видеть, ведь он дико обрадовался, что Куроо сам вышел с ним на разговор. Да, тот свалил из студии и забрал с собой другого актера. Но не из прихоти, не для того, чтобы перейти на другую студию. Куроо влюбился. И как же тупо и эгоистично было ставить ему палки в колеса. Радовало, что тот вроде не злился. Даже выразил желание общаться с ним в будущем.       Ойкава тем же вечером, когда Иваизуми ушел на смену, всех обзвонил. Вечер субботы у многих свободный, что увеличивало шансы собрать всех вместе. Два обожаемых дуралея, которые ещё не свалили из Токио, с большим удовольствием согласились, пообещав принести выпивку. Яхаба сказал, что придет, желая увидеть воочию актеров его студии. Кенма бурчал, пытался отнекиваться, но Ойкава не стал терпеть этого.       — Ты мой близкий друг и партнёр. Ты обязан быть, Кенма.       — Лааадно.       Удивительно, но Яку согласился без проблем, даже сам попросил за Льва, которого хотел взять с собой. Как Ойкава и думал, из актеров начали выделываться Цукишима и Сакуса. Цукишима сказал, что ему это не интересно. Но Ойкава попросил его подумать и сказал, что будет рад видеть. Сакуса снова какое-то время молчал, а потом поинтересовался, кто будет присутствовать.       — Все, Сакуса-кун. Должны прийти все.       — Хорошо.       Вишенкой на торте был Куроо. Тот почти сразу поднял трубку, с насмешкой, по которой Ойкава успел соскучиться, сказав:       — Оя, кто звонит. Так и знал, что ты дико жаждешь общения со мной.       — Не, что-то я уже передумал.       Куроо засмеялся, а Ойкава не сдержал широкой улыбки. Он очень рад, что они снова могли дружить с Куроо. Этот лохматый, обаятельный засранец нравился. И, судя по их общению, это взаимно.       — По какому поводу ты почтил меня своим звонком?       Ойкава рассказал о своей задумке, которую Куроо с воодушевлением поддержал.       — Давно нужно было это сделать. Чтобы все актеры перезнакомились. Притерлись друг к другу. Это позволит улучшить качество работы.       — Ты просто хотел познакомиться с Бокуто.       — Тч. Раскусил.       Шутливо переругиваясь, подкалывая друг друга, они договорились увидеться в субботу. Ойкава самодовольно улыбался, планируя этот вечер. Стоило подготовить помещение, подобрать легкую, ненавязчивую музыку, а также определиться с закусками. Самому заниматься готовкой не хотелось, Ойкава решил заказать всё в ресторане. И теперь он с нетерпением ждал субботы.       Ойкаве удалось собрать всех. Сугавара привел с собой Цукишиму, который хоть и выглядел недовольным, но сбегать не торопился. Даже Сакуса почтил их своим присутствием. Ойкава вскоре заметил его в компании Укая и Дайшо. Он представить не мог, о чем переговариваются те трое, но был доволен, что никто не оставался в стороне. Ацуму привел с собой брата и высокого, красивого парня, которого представили, как Суну Ринтаро. Матсукава с Ханамаки, как и обещали, притащили выпивку. Вручив увесистый пакет Ойкаве, они пошли к Сугаваре и Цукишиме. Кенма пытался играть роль мебели, забившись в самый дальний угол, но его облепили Куроо, Акааши и Бокуто. Куроо с Бокуто моментально спелись, хохоча на весь дом. Ойкава даже успел посочувствовать Акааши и Кенме, которым приходилось всё это терпеть. Но заметив на их лицах лёгкие улыбки, улыбнулся сам. Иваизуми нашел общий язык с Яку, от которого ни на шаг не отходил Лев, хоть и жадно осматривал всех актеров. Вскоре к их компании присоединился Яхаба, который всегда питал уважение к Иваизуми.       Ойкава переходил от одной группки людей к другой, чувствуя лёгкость в общении с каждым. Он был чертовски рад, что все эти люди, которые находились рядом с ним на протяжении многих месяцев, сейчас здесь. Он и правда мог большинство назвать друзьями, что делало его чертовски счастливым. Как и присутствие в его жизни Иваизуми в роли партнёра.       Попивая лёгкий коктейль, он сидел отдельно от всех, скользя по комнате взглядом и мягко улыбаясь. Иваизуми подобрался незаметно. Приобнял сбоку и легко поцеловал в шею.       — Земля вызывает Дуракаву. Хватит витать в облаках. У тебя сейчас актеры подерутся.       — Мм? — Ойкава проморгался, возвращаясь в реальность, и окинул взглядом гостиную, не замечая ничего необычного. — Кто?       — Крашеный и кудрявый.       — Ааа, — усмехнувшись, он глянул на Ацуму и Сакусу, переругивающихся между собой. — Это их привычное общение. Не волнуйся, Ива-чан.       Иваизуми присел рядом, обнимая его одной рукой, во второй сжимая бутылку пива. Недовольно глянув на нее, Ойкава пихнул Иваизуми локтем.       — Фу, Ива-чан. Ты вонючка. Не буду с тобой целоваться.       Иваизуми громко засмеялся и прижал ближе к себе, весело смотря.       — Ещё как будешь.       — Неа, — усмехнувшись, он положил голову на крепкое, надёжное плечо, скользя взглядом по всем присутствующим.       — Ты доволен, Ойкава?       — Мм, да. Ужасно доволен. Ты теперь мой мужик, а не просто друг. Я снимаю лучшее порно во всем мире. У меня много друзей и хорошая работа. Я счастливчик. Кстати, Ива-чан, — Ойкава немного отодвинулся и посмотрел в глаза. — Мы теперь вместе. Можно я посмотрю ролик с тобой?       — Нет.       — Почему? — Ойкава правда не понимал, почему нельзя посмотреть, как Иваизуми дрочит. Он же вживую видел его член. Трогал его, даже в рот брал. Так какого черта?       — Потому.       — Иногда ты такая сволочь, Ива-чан.       Ойкава демонстративно повернулся к нему спиной, недовольно поджимая губы. И сразу почувствовал, как его обнимают. Горячие губы коснулись уха, от чего по спине разлилось тепло.       — Зачем смотреть видео, если можно смотреть на реального меня?       Ойкава повернул голову вбок, искоса смотря на Иваизуми, который обнимал его со спины, положив подбородок на плечо.       — Ты даже подрочишь для меня?       — Если очень хорошо попросишь.       — Мм, я очень хорошо попрошу. Только, Ива-чан, нужно всё сделать на высшем уровне.       Иваизуми громко засмеялся, что каждый раз делало Ойкаву ещё счастливее. Поцеловав его в щеку, Ойкава расслабился в теплых объятиях, прикрывая глаза. Как же хорошо. И, главное, без фальши.