Встреча в темнице

Гет
Перевод
PG-13
Завершён
80
переводчик
Jily S. бета
Автор оригинала: Оригинал:
Пэйринг и персонажи:
Размер:
6 страниц, 1 часть
Метки:
AU
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
80 Нравится 2 Отзывы 4 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Он слышит, как её бросили в камеру. Вскрик, стон и затем звук закрывающейся двери. Они никогда не запирают заключённых вместе с Тёмным. Снежка и Прекрасный Принц слишком добры для этого. Или, возможно, они надеются, что он сойдёт с ума от одиночества. В тёмной тишине камеры девушка начинает плакать. Он бродит по камере, пытаясь найти место, где её не слышно. Это невыполнимая задача: она резко останавливается, когда он вздыхает. — Здесь кто-то есть? — слышится ее голос, высокий и напуганный. — Это только я, дорогуша. — Его голос звучит резко и насмешливо, хоть ему и не весело. — Они заперли тебя вместе с Тёмным, представь-ка себе! — Ох, — всхлипывает она, но не кричит и не начинает снова плакать. — Что же, по крайней мере я не одна. Это смелый ответ, хоть и немного глупый. — Многие скажут, что тебе повезло бы больше, если бы ты была одна, — говорит Румпельштильцхен. Он не может скрыть горечи, закрадывающейся в его голос. — Уж лучше быть одной, чем запертой со мной в темноте. — Если бы ты был опасен, тебя бы здесь не было, — проницательно отвечает она. — Ты был бы на свободе. Это заставляет его замолчать. Рыдающая незнакомка не так уж глупа. Возможно, иметь собеседника будет не так уж и плохо, по крайней мере пока её не переведут в другое место. Или пока Реджина не наберётся смелости наложить проклятье. В зависимости от того, что настанет раньше. — Ты — Румпельштильцхен, не так ли? — говорит она после долгого молчания. — Я о тебе читала. — Они теперь пишут обо мне книги? — размышляет он. — Ну надо же. И что же написано в этих твоих книгах? — Что ты торгуешь первенцами и сдираешь кожу с детей, — отвечает девушка с нотками иронии в голосе. — Это правда? — Я иногда… способствовал усыновлению, — лениво отвечает он. — Однако охота на детей ради кожи была бы пустой тратой времени. Любой скажет тебе, что из кожи взрослых шкура получается лучшего качества и после убийства её намного больше. Он слышит её резкий вздох. Он шокировал её. — Ну, вообще-то это была шутка, — разъясняет он, когда она молчит. — Я пошутил. Её порывистый вздох сопровождается смехом облегчения. — Ох, — говорит она. — Конечно. Она делает паузу, затем снова говорит. — Ты здесь из-за этого, не так ли? — Из-за чего? Из-за того, что у наших прославленных монархов нет чувства юмора? Я абсолютно согласен. — Нет, — снова хихикает она. Этот звук звучит приятно. Он резко отличается от звука сырой капающей воды и его собственного бормотания. — Потому что ты… Эм… поспособствовал усыновлению? — О да, — усмехается он в темноту, прислонившись головой к каменной стене. — Дорогая Золушка, попытавшаяся нарушить нашу сделку. — Говорят, ты её обманул, — говорит она. Румпельштильцхен пожал плечами. — Она так торопилась надеть то красивое платье и убежать на бал, что не прочитала договор. Слова про то, что она должна отдать мне своего первенца, были даже не особо мелко написаны. Я же не несу ответственность за глупость других людей? Тишина. Он вздыхает. — Меня очень легко задержали, — произносит он, раскрывая секрет, о котором ему не стоит говорить вслух. — И ребёнок Золушки родится здоровым. Она не отвечает. Они сидят в тишине на протяжении долгого времени. — В чём было твоё преступление? — спрашивает он, когда удушающая тишина становится утомительной. — Я начала войну с ограми, — отвечает девушка. Он должен был сразу узнать её по акценту. Кого бы ещё они бросили сюда вместе с ним? — Принцесса Белль из Фронтленда, — бормочет Румпельштильцхен. — Девушка, которая пытала ребёнка-огра. — Так говорят, — цедит она с горечью сквозь сжатые зубы. — Это правда? — Нет. — Я полагаю, так все говорят, — размышляет он. — Я пыталась спасти бедняжку, — спорит Белль. — Я… тебе всё равно. — Ты ошибаешься, дорогуша. Мне интересно узнать твою версию событий. Пожалуйста, продолжай. — Я, — замолкает Белль и раздражённо вздыхает. — Мой жених хотел войны. Он пытал ребёнка, чтобы наказать племя за их роль в войне столетней давности. Он хотел спровоцировать их. — И зачем ему было это делать? — Он хотел проявить себя, — бормочет Белль с таким презрением, что это впечатляет даже Румпельштильцхена. — Он думал, что сможет спровоцировать племя атаковать, легко победить и доказать своему отцу, что он чего-то стоит. — Что же, — тянет Румпельштильцхен, думая о грядущих месяцах, полных кровопролития, разрушенных деревнях и сожжённых посевах. — Он просчитался. Белль фыркает. — Мягко говоря. — Тогда почему ты здесь, а не он? — спрашивает Румпельштильцхен. — Он, разумеется, не стал бы перекладывать вину на свою прекрасную невесту. — Я больше не была его невестой, — просто отвечает Белль. — Я отказалась выйти за него замуж и пригрозила разоблачить его. Я тоже просчиталась. Я думала, что мой отец поверит мне… но ему нужны были солдаты и оружие больше, чем дочь. — А, — вздыхает Румпельштильцхен. Это грустная история, и девушка ничем не заслужила того, что с ней произошло. Нет никого опаснее могущественного мужчины, которому есть что доказать, думает он. — Да, — отвечает Белль. — Неужели даже великая Белоснежка не вняла твоим мольбам о помиловании? — спрашивает Румпельштильцхен. — Я-то по крайней мере виновен в том, в чём меня обвиняют. — Я каждый день громко и ясно рассказывала мою историю, — решительно отвечает Белль. — И они продолжают покупать оружие у отца Гастона, а сам Гастон продолжает снабжать их солдатами. Вся их семья — союзники Белоснежки и враги Реджины. Они называют меня монстром, так зачем меня слушать? — Действительно, зачем? — бормочет Румпельштильцхен. Ему нечего больше сказать. Ей тоже. Через какое-то время он слышит её всхлип. Звук урчания живота такой громкий, что его слышно даже в соседней камере. — Белль? — Да — Ты умеешь хранить секреты? — спрашивает он и чувствует, что она в замешательстве. — Кому я расскажу? Справедливое замечание. Он взмахивает рукой. До него доносится стук посуды, с которым перед Белль появляются тарелки с горячей едой. Он чувствует запах еды, хотя стены пещеры и не позволяют ему её увидеть. Румпельштильцхен слышит её крик восторга. — Я позволил им поверить, что я здесь бессилен, — говорит он. — Я предпочел бы, чтобы этот миф не был развенчан. — Ум-м-м-м, — только и слышно в ответ. Румпельштильцхен хихикает; она явно набила полный рот еды. — Спасибо! — выдыхает Белль, делая паузу, чтобы перевести дух. — У меня не было — большое спасибо! — Пожалуйста, дорогуша. Он задаётся вопросом, следует ли ему потребовать плату, какую-то цену, которую можно будет взыскать, когда наступит конец света и они оба будут свободны. Но он молчит. В конец концов, у него огромный кармический долг. — Что я тебе должна? — спрашивает Белль, когда, судя по звукам, она утолила зверский голод. — Я не думаю, что в ближайшее время у меня будет первенец. Румпельштильцхен обдумывает вопрос. Белль нечего ему предложить, и он не попросил предоплаты. Может быть, иногда еда — это просто еда. Доброта может быть просто добротой, даже от монстра. — Считай это подарком, — легко говорит он. — От одного монстра другому. — Спасибо, — выдыхает она. — Я… Я не думаю, что ты монстр, Румпельштильцхен. Не больше, чем я. — Это сытый желудок говорит, — снисходительно замечает он. — Проспись, и к тебе вернётся здравый смысл. — Нет. Нет, я… Я слышала других твоих поступках, кроме Золушки. Я слышала, ты помог Прекрасному Принцу разбудить Белоснежку. Это правда? — Дурак потерялся в бесконечном лесу, — говорит он. — Кто-то должен был его оттуда вытащить. Она хихикает. — А теперь ты бесплатно кормишь голодающего заключенного. Эти поступки не так уж и чудовищны. — Ты обещала сохранить это в секрете, — тянет Румпельштильцхен. — Помни об этом. — Кому мне говорить? — снова спрашивает Белль. Он небрежно машет рукой, и посуда исчезает. Мгновения спустя она зевает, и ему кажется, что она заснула. Если она проснётся с подушкой под головой, точно такой же, как и у него, то об этом никто не узнает, кроме крыс. - В одиннадцать часов вечера у Голда урчит в животе. Он забыл, что в этом мире ему нужно есть. В Сторибруке у него слабое человеческое тело, не такое сильное, как в Зачарованном лесу. Он снова стал уязвимым к голоду и слабости. Он понял это в течение первых суток, как прибыла Спасительница. И ему, по правде говоря, совсем не нравится эта вновь приобретённая человеческая хрупкость. Возможно, когда разрушится проклятье и вернется магия, к нему снова придут силы. Пока Румпельштильцхен продолжает привыкать к особенностям его тела. Дверь в магазин распахивается. — Мы закрыты, дорогуша, — кричит он. — Приходите завтра! — У вас всё ещё горит свет! — раздаётся низкий женский голос. Голос, который он узнает. Так значит, его сокамерница пережила путешествие. Румпельштильцхен знал её всего несколько недель, и те были проведены в основном в тишине, пока она спала или читала книги, которые он наколдовал, чтобы развлечь её. Несмотря на это, Белль ему нравилась. Она была умной и веселой, и её присутствие скрасило те долгие дни. Ему любопытно, слишком любопытно. Он никогда не видел её лица. Он выходит из-за занавески и видит удивительно красивую женщину, стоящую в его магазине и держащую контейнер с едой на вынос из закусочной «У Бабушки». Она не узнаёт его. Да и как она бы могла его узнать? Его внешность и голос теперь совсем другие, и, даже если бы они оставались прежними, Белль все еще под проклятьем. Ложные воспоминания мистера Голда заполняют пробелы. Здесь она — Лейси Френч, взбалмошная дочь туповатого цветочника. Она помолвлена с Гэри Хантером и работает официанткой в закусочной «У Бабушки». Она несчастна, но тут все несчастны. Такова природа тёмного проклятья. — Я же сказал, — говорит он мягко, мягче, чем собирался. — Мы закрыты. — У вас горел свет, — говорит она с фальшивой, дерзкой уверенностью. — Я думала, вы голодны, раз уже так поздно. — Почему вы не думаете, что я поел дома? — спрашивает он. — У меня было предчувствие, — говорит она, пожимая плечами. Он думает, что она действительно очень хорошенькая. Он считал невозможным, чтобы её внешность могла соответствовать её разуму и сердцу, но вот она, доказательство, что внутренняя и внешняя красота могут сосуществовать. Ему любопытно, надела ли бы она то, что на ней сейчас — греховно короткая обтягивающая черная юбка и прозрачная синяя блузка, — если была бы собой. Он предполагает, что нет. Хотя откуда ему знать. — Почему? — настаивает он. Конечно она не знает. Какая-то небольшая, бессознательная часть ее помнит, что он когда-то накормил её, и теперь хочет вернуть долг. Лейси не знает, но где-то глубоко внутри знает Белль. — Так я права? — настаивает на своём она. Эта новая девушка в полной мере обладает упрямством Белль, но совершенно не способна прикусить язык. У него предательски урчит в животе. Она смеётся и протягивает ему еду. — Этот бургер с солеными огурцами, — говорит она. — Как вы всегда заказываете. — В самом деле, — бормочет он, вспоминая свои визиты в закусочную; воспоминания, созданные проклятьем, встают на свои места. — Спасибо. — Ага, но вы никому не говорите. Она подмигивает и присаживается рядом. Они едят в тишине. — Что я тебе должен? — спрашивает он, когда они заканчивают есть. Лейси пожимает плечами. — За счёт заведения, — говорит она, проглотив последний кусок. — Бургер — это просто бургер, верно?
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.