Как в сказке

Драко проснулся уже давно, но продолжал лежать с закрытыми глазами, прислушиваясь к курице, чистящей перья где-то неподалеку. Неплохая вышла ночка — насыщенная, жаркая. Неловкость, брезгливость и страх, преследующие его все двадцать лет, куда-то исчезли в тот момент, когда его руки коснулись обнаженной кожи Гермионы. Да и девушка держалась уверенно, завлекая его в их общий первый эксперимент под названием близость. Да, все правильно, слова секс он до сих пор избегал. После того как оба выдохлись, то просто упали на кровать, продолжая держаться за руки вплоть до момента, когда тело Гермионы начало трансформироваться и покрываться перьями. Сейчас от воспоминаний его била внутренняя дрожь, разрывая на части между желанием повторить эксперимент прошлой ночи и закончить поскорее с зельем, чтобы больше никогда не встречаться с Гермионой, к которой он просто никак не мог чувствовать того, что чувствовал сейчас. Это была не любовь, он был уверен, и даже не симпатия. Он попытался проанализировать все свои чувства и выделил: уважение к тому, чего она добилась в жизни без помощи родительских галлеонов, почтительность перед ее стойкостью, несмотря на то, что она чуть не погибла и оказалась в совсем уже беззащитном теле птицы, немного зависти к той смелости, с которой она кинулась на выручку школьному врагу и той решительности, с которой она противостояла ее лучшему другу и половине министерских авроров, днем и ночью мечтающих о том, чтобы повязать очередного «бывшего» Пожирателя смерти, а также спокойствие, которое он ощущал каждый раз, когда видел, что она находится рядом с ним в комнате. С другой стороны его одолевал страх, что он все эти эмоции, как и те остальные, которые он отрицал, и образовывали что-то такое, что обычный маг без очевидных проблем с головой описал бы как «испытывать к женщине привязанность». Но он не мог позволить себе привязаться к ней. Он не сомневался, что после того, как Гермиона вернет себе тело, она поступит правильно — расскажет всем правду о том, что она все это время была под заклинанием и их отношения не больше, чем миф. Он уже даже представил ехидно скалящегося Гарри Поттера, читающего заголовок утренней газеты «Гермиона Грейнджер никогда бы опустилась до семьи Малфой». Он приоткрыл глаза, и курица прыгнула на кровать, заинтересованно изогнув голову. Он вздохнул и притянул ее к себе, крепко прижимаясь к груди: — Доброе утро, — прошептал он, утыкаясь носом в мягкие перья. В этот момент в дверь постучали и, вопреки всему здравому смыслу, замолчали, оставшись ждать приглашения войти. Драко с курицей переглянулись, а потом он прохрипел: — Войдите. — Сынок? — его родители, неловко озираясь, вошли в комнату и с ужасом уставились на сына, обнимающегося с курицей. — Кхм, — прокашлялся Люциус, — Значит, курица нашлась. А где Гермиона? Уже убежала на работу? Драко посмотрел на ободряюще кивнувшую ему птицу и все рассказал. Ну практически все начиная с мальчишника и заканчивая вчерашним вечером, упуская интимные моменты. Его родители морщились и поджимали губы, кидая друг на друга озадаченные взгляды, а когда его рассказ подошел к концу, то остались сидеть за столиком посередине комнаты сложа руки на коленях. — Значит, мисс… Гермиона не беременная? — тихо спросил его отец. — Нет, — ответил Драко, которого вопрос застал врасплох. — А мы хотели сделать вам сюрприз, — сухим голосом проговорила его мать, — детская почти готова… Молодой аристократ еще никогда не видел родителей такими расстроенными. В его представлении они должны были облегченно вздохнуть или обозлиться и начать орать из-за зря разорванной помолвки с Гринграссами. Но они оба поникли и тихо перешептывались, кидая огорченные взгляды то на Драко, то на курицу. Наконец его отец встал и подошел к кровати, скрестив руки на груди. Драко почему-то казалось, что он вот-вот расплачется: — Я, конечно, понимаю, что прошу многого, но мисс Грейнджер… Может, вы еще передумаете? Курица, сидевшая в этот момент у парня на коленях, озадаченно щелкнула клювом. — Наш сын — не самый приятный человек в мире, — поддержала его Нарцисса, обнявшая супруга за плечи, — но я уверена, что это изменится, когда у него появится постоянная спутница. Люциус в молодости тоже был очень норовист, но после первой же брачной ночи стал мягким и покладистым, как пластилин. Я не хочу сказать, что мой мальчик тряпка — как раз наоборот, ради своей женщины он будет готов горы свернуть. И судя по последним событиям, эту женщину он уже нашел. — А меня никто не хочет спросить? — недовольно засопел Драко. — Сынок, — покачал головой отец, — твоя мать дело говорит. А если тебя спрашивать, то мы вообще без внуков останемся, а ты никогда не познаешь вкуса женщины. Драко хотел возразить, что он как бы уже все знает, но вовремя опомнился, вспомнив реакцию отца по поводу интима вне законной семьи. А Люциус все говорил: — В свое время я тоже не желал связывать себя узами брака, а во время свадьбы вообще пытался сбежать. Твой дед уже думал накладывать на меня Империус, — доверчиво сообщил он Драко и Гермионе. — О да, — улыбнулась Нарцисса своим воспоминаниям, — а в первую брачную ночь он закрылся в туалете и визжал, чтобы я оставила его в покое. — Ну не визжал, — задерся его отец, — говорил громко, четко и эмоционально. — И как же ты убедила его выйти? — заинтересованно спросил Драко. — О, я не убедила! Я взорвала дверь, а потом кинула на него заклинание пут. — Лучшая ночь в моей жизни, — смахнул скупую слезу Люциус, целуя жену в щеку. — В общем, Гермиона… Мы хотели сказать, что мы были бы очень рады, если вы станете частью нашей семьи, — ободряюще кивнула Нарцисса курице и тут же немного скривилась, — Мы даже с радостью переделаем интерьер вашей общей комнаты… В первую очередь предлагаю выкинуть этот радужный комод, конечно, если вы не испытываете к нему слишком сентиментальных чувств. Рассыпавшись в многочисленных комплиментах и выдав на-гора еще несколько преимуществ, почему Гермиона должна согласиться взять их сына в мужья, родители наконец покинули комнату, оставив Драко с курицей наедине. Пряча глаза от смущения, он сполз с кровати и пошел в ванную, чтобы привести себя в порядок, а после этого они вдвоем отправились в Министерство, где молодого аристократа в первый раз в жизни встретили как настоящего героя. Конечно, они уже знали и про отравление, и про банду наркоторговцев во главе с мужем бывшей начальницы Гермионы — пожилым мистером Лутерштайном, который казался божьим одуванчиком, абсолютно не способным на насилие. Вместе с женой они организовали поставку чабера фиалкового в лабораторию в собственном подвале, где изготавливали первоклассный продукт, а в мешочек с полупустым магическим чабером в шкафу Министерства подсыпали обычный. По цвету и запаху сушеное растение было не отличить, и только профессионал своего дела, книжный червь и человек, критически оценивающий каждый странного вида листочек, мог заподозрить неладное. Когда несколько изготавливаемых ей зелий дали нестандартный результат, Гермиона не стала сваливать вину на невозможность создания мгновенного противоядия из-за нестабильности безоарового раствора, как поступали ее коллеги, она решила разобрать каждый отдельный ингредиент и зарегистрировать его воздействие на безоар. Каково же было ее удивление, когда реакция на чабер была очень неоднозначной. Она попробовала как минимум двадцать образцов, чтобы прийти к выводу — половина из них непригодны, потому что в них находится слишком мало молекул магического растения, чтобы вызвать реакцию с безоаром. Своей находкой она поделилась с начальницей, и не только поделилась — принесла готовый отчет и намеревалась подать его в Отдел магических преступлений, но не успела — уже вечером того дня она бегала по улице с палочкой Драко Малфоя, выкрикивая слова, за которые ей теперь будет стыдно до конца жизни. Поэтому Драко и Гермионе, выслушивающим благодарности и похвалы, не пришлось убеждать начальника аврората в том, что очень важная сотрудница Министерства превратилась в курицу. Он кивнул, посетовал немного, что Гермиона не обратилась к нему сразу, и без лишних колебаний снабдил их нужными ингредиентами для противоядия. Помощь Министерства в виде дюжины лаборантов, которые охотно прибыли бы в Мэнор, чтобы варить антидот, он с содроганием отверг, мотивируя это тем, что Гермиона и так знает, что нужно делать, а кучка дилетантов, бегающая по поместью посреди ночи и шумно хлопающими дверями, вряд ли настроит на рабочий лад. И вообще ему, Драко, уже пришлось наблюдать за лабораторными опытами Министерства, когда эти самые маги, изучая скрытые свойства подорожника, случайно изобрели новый магический вид, к слову, стоявший сейчас у входа в кабинет начальника аврората и дружелюбно шевельнувшего широким листом в знак приветствия. После этого начались две недели тяжелой работы. Распланировав каждую минуту до самых мелочей, под чутким руководством курицы Драко готовил зелье. По ночам она помогала ему подготавливать следующие ингредиенты или следить, чтобы процесс варки продвигался точно так же, как и было в ее заметках. Ее время в виде человека становилось катастрофически ничтожным. Стараясь не терять ценные минуты, ночью они лишь перекидывались парой слов, полностью отдавая себя работе, а днем, в перерывах между добавлением нового ингредиента, отвлекались чем могли. Скорее, это Драко отвлекался, летая на метле, гуляя по парку и размышляя о том, что будет, когда зелье наконец будет готово, а курица просто ходила за ним по пятам. Через несколько дней в Мэнор заявился немного помятый Гарри Поттер, сумбурно бубнящий извинения под нос и неустанно предлагающий Гермионе перебраться к нему. Курица позволила себя обнять и даже благосклонно клюнула Поттера в щеку, но на предложение переехать встряхнула крыльями и подняла лист бумаги с красовавшимся на нем словом «Нет». Драко облегченно выдохнул. Уж теперь, когда вся правда всплыла, он был уверен, что Гермиона сразу же уедет, но почему-то она решилась погостить в его доме подольше. Драко удовлетворенно списал это на природный антиталант Поттера к зельеварению и то, что он был единственным, кому девушка могла доверить этот непростой процесс. С раскаивающимся Поттером пришла еще одна печальная новость, подтверждающая худшие опасения Драко: палочку Гермионы нашли. Она была сломана и не подлежала ремонту. Конечно, Министерство обратится к лучшим мастерам, чтобы сделать новую палочку под заказ, как это было организовано после войны для Гарри Поттера. Даже если и ситуация не была безвыходной, курица застыла, будто пораженная током. Потерять палочку для волшебника равносильно потерять себя. Драко самому пришлось однажды провести несколько месяцев без его палочки, поэтому он понимал Гермиону, сжавшуюся в маленький куриный комочек. Взяв ее на руки, он, под неодобряющим взглядом Гарри, начал ее гладить и нашептывать, что все будет хорошо. Наконец зелье было готово. Драко снял котелок с огня и отставил в сторону. Осталось только дождаться ночи, чтобы завершить превращение. Весь день он не мог найти себе места, бегая по огромному особняку в попытках занять себя хоть чем-то. Переживающая курица не отступала от него ни на шаг. И причин нервничать было достаточно. Взять хотя бы тот факт, что время в человеческом теле Гермионы ограничивалось уже одним часом и пятьюдесятью минутами. Если они напортачили, то шанса, что они успеют приготовить еще один антидот на основе песчанки, больше не было. Когда часы пробили двенадцать, она поднялась на ноги, стряхивая оперение и быстро просовывая руки в халат, который Драко удерживал для нее на весу. Подрагивая от напряжения, запахивая полы халата и завязывая на талии небольшой пояс, она подошла к котелку и нервно закусила губу. — Готова? — Драко стоял рядом с ней, обеспокоенно осматривая ее бледный силуэт, — Напоминаю, что, выпив зелье закрепления личности, ты больше никогда не сможешь воспользоваться оборотным отваром, навести морок или модифицировать внешность магическим или физическим, то есть маггловским, путем. Она вопросительно посмотрела на него. — Один из ожидаемых побочных эффектов — ты можешь никогда не постареть внешне, — добавил он, — что может быть приятным бонусом, но психологически давить на подсознание, особенно когда ты будешь выглядеть на двадцать, а твои внутренние органы на все восемьдесят. Вечно молодая девушка с радикулитом и артрозом — то еще зрелище. И еще, — он кивнул на ее руку, имея в виду на шрам «грязнокровка» на предплечье, — тебе никогда не избавиться от надписи, которую великодушно оставила моя тетка. — Меня не пугает эта надпись, — пожала она плечами, — ведь она определяет как личность не меня, а человека, который мне ее оставил. Я скорее боюсь, что мы где-то напортачили и мне всю жизнь придется провести в обличии птицы. — Значит, мне придется потратить всю жизнь, чтобы найти, как это исправить, — раздраженно буркнул Драко и, избегая удивленного взгляда Гермионы, наполнил стакан зельем и настойчиво протянул ей, — Пей! Мне надоело просыпаться от того, как ты щелкаешь клювом, неумело вычищая свои перья. Она судорожно сглотнула и поднесла стакан ко рту, одним махом его осушив. — Ну что? — настороженно спросил он, после того как девушка уже несколько минут молча смотрела в пустоту впереди себя. — Драко… Я тут вспомнила, что настойка пустырника в сочетании с ногтями зорконутрии дает практически мгновенный сонный эффект. Держи мен… — она начала оседать, но была быстро подхвачена блондином, который, в отличие от самой девушки, давно просчитал это в уме. Уложив Гермиону на кровать и укрыв ее одеялом, он лег напротив, наблюдая за спокойным лицом, прислушиваясь к ровному дыханию. Он очень переживал и собирался пролежать так до самого утра, чтобы убедиться, что зелье подействовало, и прикрыл глаза только на секунду, бессовестно засыпая. Утром он резко вскочил с кровати, обеспокоенно рванув одеяло, под которым лежала Гермиона, плотно завернутая в его халат. — Малфой, говнюк, верни одеяло, — пробормотала она во сне. — Получилось, — неверяще зашептал он, а потом крикнул, кидаясь на нее и крепко обнимая, — Гермиона, получилось! — О, Мерлин! — судорожно вздохнула она, распахивая глаза, оглядывая свои руки, — Я верила, что у нас получится. Мы молодцы! — взвизгнула она, поворачиваясь и обнимая его в ответ. В комнату, без стука, что естественно, заглянули Люциус и Нарцисса. Охнув от облегчения, Люциус подбежал к кровати и обнял Гермиону с Драко, в то время как Нарцисса, прижимая руку к сердцу, тихо смеялась. — Какое облегчение, — проговорила она, добавив, — Люциус, дорогой. Давай оставим детей наедине. Возможно, — это слово прозвучало в приказном тоне и было адресовано ее сыну, — им есть что обсудить. Ее муж поднялся, как по команде и, еще раз поздравив Гермиону и Драко с успехом, удалился из комнаты, ведя жену под руку. — Ну что ж, — почесал блондин встрепанный затылок, избегая смотреть на девушку, — чем займемся теперь? Предлагаю сначала позавтракать, — он заметил, как руки Гермионы немного напряглись, сжимая под собой тонкую ткань халата, и она сделала глубокий вдох. Конечно же, он расценил это по-своему: — Не пойми меня неправильно, я не хочу тебя принуждать или заставлять идти против принципов, но на завтрак Ринки готовит отличные тосты с кремом из авокадо и семгой. Лицо Гермионы вытянулось, а кожа стала легкого зеленоватого оттенка. Медленно поднявшись и не вымолвив ни слова в ответ, она поплелась в сторону ванной. — Не любишь рыбу? — рассеянно проговорил Драко, повышая голос, чтобы она могла слышать его из-за закрытой двери, — или просто не хочешь со мной завтракать? Ты пойми меня правильно, но я… Я даже не знаю, как это сказать… Еще три недели назад я бы обозвал себя полным идиотом за такие мысли, но сейчас мне кажется, что это единственное правильное решение. Я к тебе своего рода неравнодушен, — он старался избегать слова «симпатия», — ты умная, интересная и, чего уж скрывать, привлекательная, а главное — мне с тобой очень хорошо. Растрепанная голова бледной Гермионы высунулась из-за двери и прошептала: — Палочка… — Что? — рассеянно посмотрел он, — Ах да. Лови, — кинул он ей свою палочку, и она снова исчезла за дверью. Затем он продолжил: — Я не хочу тебя торопить… В общем, я пойму, если ты первым делом захочешь поехать домой в свою квартиру. Я даже могу тебя перенести туда… И доставить твои вещи. Ну и все необходимое… Если тебе вдруг чего-то не хватает, то только скажи. Ты мне можешь послать сову. У тебя же есть сова? Блядь, — устало потер он лоб, — Это все не то, что я хотел сказать. Гермиона? — спросил он у закрытой двери, из-за которой исходили непонятные звуки, похожие на утробное рычание, — Как думаешь, у нас есть шанс? Ты могла бы представить нас вместе? Давай как-нибудь сходим выпить? Дверь ванной распахнулась и Гермиона с бесстрастным выражением лица поплелась к кровати и рухнула на спину рядом с Малфоем: — Выпить отменяется, — проговорила она, — я беременная. — Но ты же была… — Девственницей? Ага, — подтвердила она его догадки. — Оу, — сказал Драко. Трагическая картина расставания в его голове вдруг заиграла иными красками. И даже если он пока еще не осознал до конца обрушившуюся на него новость, ясным стало вот что — их с Гермионой связывало теперь что-то гораздо большее и он будет просто полным дебилом, если позволит ей уйти. Подсознание умоляло сказать что-то стоящее, ободряющее, утешающее. От этого момента зависело развитие их мелькающим полупрозрачным маревом на линии горизонта отношений. Он собрал всю волю в кулак и приготовился сказать Гермионе, что, каким бы ни было ее решение, он ее поддержит, потому что он хочет быть рядом с ней в здравии и болезни, тем более что «в болезни» они уже проходили, но его рот внезапно зажил собственной жизнью, потому что в следующий момент кто-то другой, никак не Драко Малфой, произнес: — Как же вовремя ты вернула себе тело, иначе снесла бы мне яичко. Она удивленно скосила глаза на нервно хихикающего аристократа и нахмурила брови: — Малфой, гаденыш, я тебя убью! Эпилог Шесть месяцев спустя В уютной полутемной атмосфере бара за небольшим столиком сидело четверо парней. Они что-то бурно обсуждали, смеялись и выпивали стопку за стопкой, кроме платинового блондина с бледной мраморной кожей и идеальными чертами лица. Он крутил в руке рюмку, изредка поднося ее ко рту, делая небольшие глотки, отмахиваясь от возмущенных его трезвостью друзей: — Вот что значит, девушку нашел, — стукнул Блейз Забини кулаком по столу, — Скажи, она тебя контролирует? Моргни два раза, если да, и один, если нет. — Она за тобой следит? — поддержал его Теодор Нотт. — Пытает? — обеспокоенно добавил Винсент Крэбб, и Драко задумался над тем, что, в принципе, на последний вопрос он мог бы дать положительный ответ, ведь вкусы у его Госпожи-невесты, помешанной на контроле, были весьма специфичны. Но он знал, что друзья его неправильно поймут или, как обычно, все опошлят. — Просто я, в отличие от вас тунеядцев, не хочу напиваться во вторник, чтобы всю оставшуюся неделю мучаться от головной боли. — Можно подумать, можно подумать, — фыркнул Блейз, — какой ты у нас весь занятой. И чем же ты занимаешься? — Помогаю Гермионе с работой, — ответил он и тут же пожалел, потому что друзья удивленно переглянулись и заржали. — Она теперь начальница отдела, — начал оправдываться он, — куча работы привалило, а еще эти тупые лаборанты на прошлой неделе умудрились скрестить мышь с попугаем. Бедное животное орет как дурное что-то про свободу, а когда выпустишь из клетки, то срет где попало и жует важные архивные свитки. Как я ее там одну оставлю? Они же ее в могилу сведут. — Разумеется, — хитро прищурился Блейз, — просто скажи, что после того, как чары целомудрия были разрушены, ты и дня прожить не можешь, чтобы не лобызнуть ее коленки. — Не без этого, — улыбнулся Драко, — для нас это все очень ново и станет еще сложнее с появлением ребенка, но мы справимся. — Не понимаю, зачем надо было съезжать от родителей? — в который раз спросил Винсент и все закатили глаза. Драко хмыкнул объясняя: — Потому что это нормально, когда молодая семья живет отдельно. — Семья? Вы же ещё не женаты, — усмехнулся Блейз. Драко вздохнул, потирая переносицу: — Помолвлены. Гермиона настаивает на том, что сначала надо пожить вместе, притереться друг другу… Это ребёнка можно сделать за пять минут, а отношения строятся годами, — практически процитировал он свою невесту, — но мне кажется, она просто не хочет выходить замуж беременной. Это ж не выпить нормально, не потанцевать. — Родители бы помогли вам с ребенком, — настаивал на своём Винсент, — и вообще, как ты живешь без эльфов? — Изучаю бытовые заклинания. Брось, Винс, родители и так навещают нас слишком часто. Отец вообще каждый день является в Министерство с судочками с едой, чтобы проследить, что Гермиона хорошо питается. Боюсь, что с появлением малышки, они вообще к нам переедут. — Малышки? — восторженно протянули Блейз с Тео, в то время как Винсент только озадаченно открыл рот. — Ну ты и балбес, — возмутился женский голос за спиной, — мы же хотели сделать сюрприз. Драко встал, отодвигая свободный стул для Гермионы и сел рядом, жестом подзывая официанта. — А вот и наша госпожа-садистка пожаловала, — протянул Блейз под изумленным взглядом девушки, — Что ты сделала с Драко? Он только и бубнит, что про любовь к тебе и счастье в жизни, а взгляд такой зашуганный, как у зайца, и коленки трясутся. Гермиона весело рассмеялась, поглядывая на парней: — Ах, вот оно что! А я уже думала, он рассказывал подробности нашей с ним интимной… — Чего изволите? — подоспевший официант спас Драко от очередной возможности покраснеть перед друзьями. Гермиона в последнее время каталась на гормональных качелях и была абсолютно не способна держать язык за зубами. — Ромашковый чай, пиццу с салями, только без маслин, пачку чипсов. Только чипсы сейчас, пожалуйста. И на десерт, пожалуй, вот это мороженое с фруктами, — ткнула она пальцем в меню. — Это порция на троих, — предупредил ее официант. — Она справится, — заверил его Драко, поглаживая ее живот, — вы не думайте, она не беременная, а просто очень много ест. Официант раскланялся с натянутой улыбкой на губах, а Тео хлопнул ладонью по столу: — Гермиона, ты что-то там говорила про интимную жизнь с Драко? — Ах да, просто мы… — Как же я соскучился, — внезапно проворковал Драко, притягивая девушку к себе и закрывая ее рот поцелуем. Она ответила, обняв его двумя руками за шею. — Ну хитёр, — поцокал языком Блейз, — знает, как заставить ее замолчать. — Фу, снова они лижутся, — послышался у входа недовольный голос Гарри Поттера. Получив подзатыльник от Джинни, он все-таки подошел к столу и уселся рядом с Винсентом. Джинни села рядом с ним и подмигнула Тео, кивнув в сторону парочки: — Как давно? — Секунд двадцать. — О, это надолго, — авторитетно заявила она, — обычно не меньше часа, а то и двух. Как-то Гарри запекал гуся, так эта парочка начала целоваться и оторвалась друг от друга только тогда, когда мы его уже доели и легли спать, решив, что они сами найдут выход, когда наконец-то расплетут свои языки. — Ну это уже откровенное вранье, Джинни, — не выдержала Гермиона, подставляя Драко щеку, — Гуся мы ели все вместе. — Ну да, — ворчал Гарри, — а до этого он три часа запекался под ваше причмокивание. — Специально для таких случаев, Поттер, есть заклинание оглушения. Загляни на досуге в справочник для пятого курса Хогвартса, который ты, судя по всему, проспал. — В этот год я сражался! — сразу завелся Гарри, — Я создал отряд Дамблдора и мы вместе практиковали защитные заклинания. А ты в это время со своими змеенышами пытался нам помешать! Драко махнул на него рукой: — Все и так давно знают, каким мудаком я был в школе. Расскажи что-то новое. — Тем более что отряд Дамблдора создала Гермиона, а не ты, Гарри, — исправила его Джинни. — У-у-у-у-у, — взвыли сидящие за столом слизеринцы. — Гермиона, — Гарри умоляюще уставился на нее, — Ну ты то хоть меня поддерживаешь? — Естественно, — кивнула она, засовывая в этот момент полпачки чипсов в рот, — и поэтому прошу оставить Драко в покое. Видит Мерлин, я тебя люблю, но если ты не предпримешь над собой усилие, чтобы, я не говорю подружиться, а просто нормально общаться с моим будущим супругом, то у нашей малышки точно будет другой крестный. Поттер замер, озадаченно открыв рот: — Малышки? — переспросил он. — Просила не рассказывать, а сама? — прошептал Драко. — Да, — отмахнулась она от парня, жарко дышащего ей в ухо, — И, между прочим, это была его идея. Я хотела Луну с Невиллом. — Мне надо отойти, — Гарри резко встал и нетвердым шагом вышел за дверь бара. Джинни хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание сидящих за столом: — Дайте ему время. Он вернется. Спустя не меньше двадцати стопок выпитого виски, трех бутылок вина, съеденной пиццы, двух литров ромашкового чая и ведра мороженого, Гарри Поттер снова вошел в бар. Выражение его лица красноречиво говорило о борьбе двух личностей, которые, вместо того, чтобы сражаться между собой, решили, что проще будет надавать оплеух самому Поттеру. Неуверенно подойдя к стулу Драко, он остановился за ним, протянув дрожащую руку: — Спасибо, — выдавил он. Драко повернулся и удивленно изогнул бровь. Его лицо исказила гримаса, напомнившая Гермионе одиннадцатилетнего мальчика, кичившегося своим аристократическим происхождением. Может быть, в этот момент он действительно раздумывал, что было бы, если он, в качестве личной мести, отвергнет это рукопожатие. Но Драко внезапно подмигнул застывшей в ожидании Гермионе и встал из-за стола. Оттолкнув протянутую руку, он навалился на Поттера, чуть не задушив в его объятиях: — Поттер, дурная твоя башка, да, конечно же, пожалуйста. Все за столом дружно выдохнули, а Гермиона прикрыла рот рукой, скрывая улыбку. Несмотря на поздний вечер вторника, плавно переходящего в среду, Драко был мертвецки пьян и очень счастлив. — Ой, да вы еще поцелуйтесь, — щелкнул пальцами Блейз, подзывая официанта, чтобы заказать очередную бутылку вина. — Пффф, — фыркнул Гарри, отдирая от себя шатающегося Драко, — Мы же не в сказке.