***
Праздники всегда вихрем проходились по отделу Магического Правопорядка. В конце концов, в преддверии праздников случаев неправомерного использования магии было всё больше. И работникам отдела приходилось допоздна разбираться с делами, решать задачи и выезжать на рейды. Пока Гарри Поттер находился в отпуске, вся его работа по руководству отделом мракоборцев легла на хрупкие плечи Гермионы Грейнджер, которой пришлось и вовсе поселиться в своём большом кабинете Главы Отдела. — Вряд ли Пожиратели оставят такое масштабное мероприятие без внимания. Охрана будет стоять на всех входах и выходах. По два мракоборца на каждую дверь. После прибытия всех гостей мы запечатываем все этажи, кроме четвёртого. Я жду определённого рвения в защите Министерства от каждого из вас. Вплоть до четырёх утра все выходы из Министерства определяются строгим контролем через камины в главном вестибюле. Она инструктировала весь отдел на предмет защиты Министерства во время Рождественского приёма, который должен состояться уже через два дня. Первый приём после того, как война наконец закончилась. И, естественно, он требовал защиты всех гостей внутри. Особенно, раз Министерство ждёт приезда иностранных делегатов. — Цимбер, Топаз, Найтворк, Ребекк. На вас наши иностранные гости. Велутус, Стаффорд, Уитмор, Тирелл. На вас Министр. Он не любит охрану, так что постарайтесь не высовываться и побыть его тенью весьма незаметно. Мортимер, Лефевр, Фастфольф… Перечисляя имена волшебников, сотрудников её отдела, мракоборцев, девушка распределяла на них задачи. Помимо охраны по периметру, в самом зале будет расставлено ещё около десятка авроров, которые будут замаскированы под простых гостей. И, раскидывая задания, глаза Гермионы вдруг ухватились за подозрительно знакомую светлую макушку в толпе. — Блант и Кассио. На вас охрана остальных гостей приёма, в том числе наших учеников Хогвартса. Вы — простые гости, и ведёте себя соответствующе. Все свободны, — Гермиона наконец махнула рукой, стирая с доски план расстановки, и шагнула вперёд, складывая руки на груди, замечая, как удивление пробежалось по лицам её сотрудников. Ей стоило разве что чуть повернуть голову вправо, чтобы заметить идеально уложенные светлые волосы, и сразу понять, кто пожаловал к ней в отдел. Девушка недовольно фыркнула, когда он оказался рядом. — Чего тебе Малфой? Этажом ошибся? — У-у-у как недружелюбно, Грейнджер, — ухмылка расплылась на его губах. — Что, в книжках не написано, как принято себя вести с коллегами? Драко Малфой. Бывший пожиратель смерти. Ныне работник Министерства Магии и глава отдела Магического сотрудничества. Запах его дорогого одеколона тут же ударил в нос, его костюм из дорогих тканей сидел на нем идеально, весь этот человек излучал только богатство. И это даже немного бесило. Его оправдали через несколько месяцев после того, как война закончилась финальной битвой за замок Ладлоу. Он занял место шпиона для Ордена в самых последних событиях, оттого и получил прощение. И хотя его жестокость во время войны, его убийство Дамблдора, убийство множества людей в Битве за Хогвартс наложило огромный отпечаток на его репутацию, все вокруг почему-то резко об этом забыли. Гермиона же никогда, наверное, не поймёт, как человека, совершившего столько ужасов, убившего стольких людей, в том числе и магглов, можно просто так простить. Она знала условия, почему он оправдан, сама настояла на этом. Но то, как он так быстро заслужил прощение и уважение людей… нет. — Вопрос остаётся открытым. Что ты забыл в моём отделе? — Грейнджер прищурилась, не слишком наслаждаясь обществом бывшего сокурсника. Малфой закатил глаза, протягивая свиток с печатью Министра. — Разговор есть, Грейнджер. Расслабься, я не собираюсь вырезать ещё одну надпись на твоей руке кинжалом. Твой драгоценный Бруствер дал нам задание. Гермиона взяла в руки бумагу и, взглядом поймав на начале свитка надпись «совершенно секретно», вздохнула. Малфою удалось заинтриговать её своим появлением, но ничего хорошего от этого разговора она точно не ждала. И всё-таки, сделала пару шагов в сторону своего кабинета, ныряя внутрь. Пару взмахов палочки, чтобы защитить беседу от неожиданных слушателей, и только потом девушка развернула свиток, пробегая глазами по тексту.Приказ Министра Магии Соединённого Королевства
От 22 декабря 2003 года В целях сохранения дружеских отношений между Францией и Англией, а также постоянного сотрудничества волшебников обоих стран приказываю: 1. Мисс Гермионе Грейнджер, главе отдела Магического Правопорядка, и мистеру Драко Малфою, главе отдела Магического Сотрудничества, появиться на предстоящем Рождественском приёме вместе. 2. 9 дней посещать мероприятия, связанные со знакомством делегации из Франции с культурой страны, в которую входят завтраки, ужины, музеи и выставки. 3. Мисс Гермионе Грейнджер переехать в Малфой-Мэнор на время нахождения иностранной делегации в Лондоне. 4. Мисс Гермионе Грейнджер и Драко Малфою вести себя соответственно паре, имеющей длительные отношения, около года. Не вызывать подозрений относительно своего положения. Не распространяться об этой задаче. Не посвящать других работников Министерства. Министр Магии Кингсли Бруствер Гермиона пожалела, что не села в кресло перед тем, как начать чтение документа. Она с трудом устояла на ногах, перечитывая текст ещё раз. И ещё. И ещё. Пока слова перед её глазами не расплылись в одну строчку. Это шутка? — С Рождеством! — Малфой нагло усмехнулся, отсалютовав ей бокалом с виски, который уже раздобыл, похоже, в шкафу за её столом. Он выглядел расслабленным и совершенно спокойным. Хотя нет, он выглядел засранцем, который наслаждался этим. Он выглядел как человек, которому было лишь бы посмеяться над её положением в обществе. Боже, какой, к чёрту, приём и неделя с французами, да ещё и под руку с Малфоем? Гермиона приземлилась в кресло, внешне сохраняя невозмутимость, положила приказ на стол. — Похоже, у меня нет возможности отказаться. Ты выяснил у него, почему со мной? — Ты глава отдела, умная, с чем я бы поспорил, известная ведьма. Магглорожденная и, безусловно, героиня войны, — он коротко пожал плечами. — Разве есть кандидат лучше? Сколько сарказма в голосе. Он отравлял своим ядом атмосферу в комнате, заставив девушку едва повести плечом, сбрасывая с себя весь дискомфорт от происходящего. — Что такого требуют твои французы, что мне придётся играть с тобой в дочки-матери, Малфой? — её голос дрогнул, что выдало внутреннее напряжение. Грейнджер плохо справлялась с тем, что называлось «сокрытием эмоций». Иногда ей казалось, что все написано на лице. Впрочем, по ухмылке Малфоя, так похоже и было. — Ты у нас самая умная ведьма столетия. Догадайся. — Понятно, — ей не понадобилось и секунды, чтобы додуматься. Конечно, Англия была сейчас на особом счету у любых других стран. После Второй Магической войны, которая длилась столько лет…за равенством волшебников следят достаточно сильно. Они не допустят, чтобы кого-либо принижали. И именно на этом решил сыграть Министр, поставив её рядом с хорьком. — Ещё что-нибудь? — Нет. Сову с платьем и местом встречи пришлю позже. — Прости, с платьем? — она чуть не подавилась, удивленно вскидывая брови. — Ты играешь мою девушку, Грейнджер, — заявил Драко, как что-то само собой разумеющееся, — если ты решила, что я позволю тебе самой выбирать наряд, ты сильно ошибаешься. — С моим вкусом всё в порядке, Малфой, — она медленно начинала закипать не только от его уверенности, но и в целом от того, как складывалась ситуация. — Я способна сама выбрать, в чём пойти на бал. — С твоим вкусом может и в порядке. Но вид твоей одежды говорит о твоей зарплате гораздо больше, чем ты думаешь, — он усмехнулся, кивнув на то, во что девушка была одета. Гермиона выбрала утром простое серое платье-футляр, которое недавно купила в маггловском магазине. И да, возможно, его цена не была месячным бюджетом чьей-нибудь семьи, но оно выглядело неплохо. И что не устроило в этом Малфоя, ей вообще было неясно. Из-за чего девушка окинула слизеринца взглядом, недовольно фыркнула, нехотя соглашаясь, но добавила: — Если меня не устроит цвет, фасон или размер, я не стану его надевать. — Ты невыносима, Грейнджер, ты в курсе? — на его лице отражалось раздражение поведением девушки. Драко явно был недоволен тем, что она не желала просто принять подарок и забыть, как будто ему надо было дарить ей чёртово платье и тратить деньги на эту упёртую дурочку. — Вот уж кому про невыносимость стоило молчать, так это тебе, — она приподняла голову с вызовом взглянув парню в глаза. — Почитай книжку про этикет и научись достойно разговаривать с людьми, — Малфой натянуто ей улыбнулся. — Может, посоветуешь какую-нибудь? Я с удовольствием воспользуюсь твоей рекомендацией. — Я пришлю тебе три экземпляра. Подари ещё Святому Поттеру и Уизли. — Подписать не забудь, — Гермиона поднялась с кресла, сложила руки на груди. — Подпишу, — Драко поднял руки, в воздухе пальцами как будто подписывая книгу, — грязнокровке с любовью, — а затем на секунду замер. — Хотя нет. Оставлю ценник ты поймёшь, что от меня. — Тогда лучше открой сразу на тринадцатой главе. Там наверняка написано, что по этикету на подарках ценники не оставляют. — Такие вещи пишут в первой главе, Грейнджер, стыдно не знать, — Малфой уже с усмешкой покачал головой и недовольно цокнул языком. — А по тебе и не скажешь, что ты читал. — Поверь, милая, я читал такое, что тебе и не снилось, — на этой фразе он, наконец, подмигнул и, сняв с двери все чары лёгким взмахом руки, скрылся за ней, покидая кабинет и заставляя бедную Гермиону наконец вздохнуть с облегчением. Какой к чёрту приём и целая неделя у Малфоя под боком, чтобы сопровождать французов? Повесили бы какую-нибудь тупоголовую идиотку из отдела на него, что магглорожденных мало? Гермиона так сильно злилась на Малфоя, на Кингсли, что не заметила крошечный фиолетовый самолётик, что влетел в приоткрытую дверь и приземлился на её коленях. И только потом, опустив голову, девушка обнаружила его, да ещё и с пометкой «От министра». Мало ей новостей от него сегодня, видимо. Но Кингсли порадовал её небольшим сообщением, что, если всё пройдёт как надо, Грейнджер получит ещё одну неделю оплачиваемого отпуска и прибавку к зарплате. Нет, это, конечно, приятный бонус и она не планировала это отрицать. Но всё-таки надобность ходить под ручку с Малфоем всю неделю и строить из себя пару — убивала. В голове роилась тысяча и одна мысль. Во-первых, нужно было поговорить с друзьями. В частности, с Гарри, Джинни и Роном. Объяснить ситуацию, если это вообще хоть как-то поможет. Поттер имел привычку подчиняться приказам Министра и прислушиваться к словам лучшей подруги. В конце концов, эта неделя ничего ни для кого не значит. Во-вторых, собрать вещи. Если ехать в Малфой-Мэнор, то только со своей одеждой, со своими принадлежностями. Жить там на вещах самого парня она никак не собиралась. И носить его рубашки перед сном Гермиона будет только в самом худшем кошмаре. Если они будут на приёме вместе, пресса будет трубить об этом как сумасшедшая. И Лаванда Браун во главе Ежедневного Пророка уж точно не забудет припомнить разрыв с Роном, мимолётный роман с Крамом и так далее, в общем-то, её ждал настоящий прорыв в СМИ. И нужно купить платье. На тот случай, если купленное Малфоем ей не понравится. А Гермиона была уверена, что не понравится, или парень захочет над ней и вовсе подшутить и прислать какую-нибудь совершенно отвратительную версию бального платья. Нужно было перестраховаться. Все дела были выписаны в ежедневник и расписаны буквально по минутам, хотя это ей, впрочем, совершенно не помогло.***
Чем ближе был злополучный день приёма, тем хуже становилось. Время никак не планировало останавливаться и просто неслось вперёд, приближая ненавистное событие. Была ли Гермиона готова к Рождеству? Абсолютно нет. Мало того, что она не слишком любила этот праздник, она не поговорила с друзьями и не купила никаких подарков, она ещё и вынуждена была идти на дурацкий бал под руку с бывшим врагом. С пожирателем, Мерлин, смерти. На глазах у половины высшего магического общества. А после бала переехать к нему на целую неделю. От мыслей о предстоящем торжестве у девушки давно разболелась голова. Никакие зелья не помогали, мысли не давали спокойно вздохнуть. Часы пробили четыре часа дня, напоминая — пора бы пойти собираться. Гермиона была несчастна. Абсолютно. У неё не было никого, кто мог бы поддержать её сейчас в эту секунду. Сказать ей, что всё будет хорошо, что никто не будет её осуждать за то, что происходит, что её защитят от Малфоя и никто не позволит ему ей навредить, попросту некому. Ей приходилось справляться со всеми эмоциями самостоятельно. Приходилось слепо подчиняться приказу, не имея возможности отказаться. Выбор? Казалось, что даже после войны у неё, как у магглорожденной, он всё ещё не появился. Сказано — сделано. Но Гермиона пыталась не связывать событие со своим происхождением. Получалось? Совершенно нет. В любом случае, пришлось стереть одинокую слезу со щеки. Через унижение и через уговоры самой себя подняться с постели, она заставила себя бросить взгляд на коробку у двери, доставленную курьером, и пойти в ванную. Рутина, рутина, рутина… Гермиона была одной из тех, кого постоянно звали на праздники. Месяц с победы тёмного лорда — бал. Два месяца — приём. Три месяца — фестиваль. Она вынуждена была ходить по балам в дорогущих платьях и сверкать своей ослепительной улыбкой, толкать эти заумные речи. «Мы победили». Но вот только они не победили. Перешагнули через труп Тёмного Лорда и решили, что всё в порядке. Провели суды над большинством Пожирателей Смерти и решили, что все теперь в безопасности. Мир рушился. Он трескался, сходил с ума, он пытался уничтожить под собой всё. И пусть угроза в лице одного волшебника исчезла. Сколько времени пройдёт прежде, чем появится следующий? Год? Месяц? Неделя? Он появится. Потому что когда общество раскалывается, а правительство только усиливает этот раскол, должен появится кто-то, кто направит эту разрушающую силу. Волна ненависти захлестнёт не только Англию на этот раз. Она захлестнёт весь мир, утопит в нём волшебников и магглов. Она заставит их захлебнуться в собственной крови. Душ, макияж, причёска. Раздумья и тревогу пришлось отложить на попозже. Она всегда так делала — закидывала свои предсказания и переживания куда подальше. С ними можно разобраться позже, когда проблема их так или иначе настигнет. А с чем-то нельзя. Например, видимо, нельзя отложить чёртов прием. Она искала какие-то плюсы в том, что происходило. Пыталась уговорить себя, что раз Кингсли назначил её на такую работу, в этом был толк. Министр ей доверяет, знает, что она выполнит все на лучшем уровне. А значит она ценный работник. И делегация Французских дипломатов правда были интересными людьми, ей будет, что с ними обсудить. Гермиона шагнула к двери и подняла серую коробку с пола, которую оставила там, как только получила в руки от курьера. Малфой сдержал своё обещание с платьем и прислал подарок пару часов назад. Гермиона не торопилась открывать и изучать его, даже надевать. Но в конце концов интерес пересилил раздражение от происходящего. Девушка поставила коробку на кровать, набрав в лёгкие воздуха, развязала аккуратно чёрную ленту и откинула крышку. Прошло несколько секунд, пока Гермиона смогла сделать хоть что-нибудь, кроме тупого разглядывания платья перед ней. Сдержанного восхищения изобразить не получилось. Драко был прав, когда говорил, что оно будет выглядеть дорого. Оно выглядело даже слишком дорого для такого мероприятия. Тёмно-фиолетовый бархат придавал платью особый шарм благородства и богатства. Юбка с пришитыми к ней редкими маленькими кристаллами, возможно настоящими драгоценными, была похожа на ночное небо, усыпанное звёздами. И село по фигуре оно прекрасно. Корсет позволил не переживать насчёт размера, юбка была идеальной длины, если встать на каблуки, а открытые плечи добавляли её силуэту аккуратности и хрупкости. Оно было великолепно, несмотря на примитивный крой и отсутствие кричащих деталей. Скромность, элегантность, сдержанность. И все вместе это приносило ей в голову только одно слово. Богатство. Гермиона едва ли могла отвести взгляд от своего вида в этом платье. Внезапно девушка стала выглядеть очень нежно и благородно, словно принцесса. С особой элегантностью смотрелись все её движения, каждое лёгкое прикосновение руки до вьющихся прядей было, словно дуновение весеннего ветра, лёгким и по-своему волшебным. От образа веяло красотой… И всё-таки принимать этот подарок, надевать его сегодня Грейнджер никак не собиралась. Она была слишком упряма, чтобы согласиться. И несмотря на всё волшебство своего образа, уже приготовила платье, которое, была уверена, произведёт нужное ей впечатление. И потому не планировала отступаться от своего плана. Бросив последний взгляд на своё отражение в зеркале, девушка сделала пару шагов и с лёгкостью, с помощью магии, расшнуровала корсет, меняя один наряд на другой. В этот раз окончательно.***
Какой же огромной глупостью ей сейчас казалось всё, что происходило. А уж тем более её внешний вид. И вообще, тот факт, что она вообще пришла. Гермиона прокляла ту секунду, куда ступила за порог своей квартиры и трансгрессировала в министерство. Ей хотелось быть где угодно, но точно не у входа в зал. Гермиона снова чувствовала себя на четвёртом курсе. Даже обстановку она находила похожей. Те же тяжёлые двери, те же две винтовые лестницы и коридор, что вели к главному входу. Тоже дурацкое волнение. Это перед кем она волновалась? Перед Малфоем? Глупости. А и вправду? Из-за чего так подрагивали коленки при каждом шаге? Гермиона искала глазами знакомые лица перед входом в залу, но никого не видела. Совсем. Ни коллег, ни друзей, ни одноклассников. Ей так хотелось бы сейчас с кем-нибудь просто поговорить, рассеять к чёрту эту нервозность от происходящего. Крутя тонкую золотую полоску кольца на пальце, Грейнджер наворачивала круги за поворотом, где никого не было, и она одна могла проводить сейчас мгновения в своих размышлениях, считая секунды до появления Малфоя где-то там, у подножия лестницы в своём идеальном костюме. Пройдёт хоть сотня лет, хоть две тысячи ужинов и три тысячи приёмов, но у неё никогда не пропадёт чувство, что она не принадлежит этому обществу. Что её нахождение среди высших чиновников страны, среди героев войны и лучших людей государства…ни к чему. Она была лишней. И её наряды всегда казались неуместными, а движения неправильными. Взгляды вечно осуждающими. Конечно, всё было не так. Отголоски разума в голове говорили, что она себя накручивает. Но вы попробуйте разубедить Гермиону Грейнджер в чём-либо — бесполезное мероприятие. И всё вокруг давило на хрупкие плечи. Не нравился цвет платья, туфли казались неудобными, сумка на плече неуместной. Макияж слишком сильным, причёска слишком простой. Всё было не так. Всё было неподходящим, неправильным. Хотелось убежать. Да с какого чёрта она так трясётся перед этим дурацким приёмом? Как будто не было раньше никаких танцев и балов! Малфой… она боялась ударить в грязь лицом перед ним. Боялась показать свою единственную слабость. С виду такая сильная, уверенная в себе, она держала в своих руках половину министерства, обладая безоговорочной властью. И переживала, что не понравится французским гостям, что под руку с «самым завидным холостяком магической Британии» будет выглядеть полной дурой. Гермионе хотелось сохранить чувство собственного достоинства, даже под руку с Пожирателем Смерти. Потому что знала, что её со всех сторон будут рассматривать после сегодняшнего вечера. Искать каждый недостаток, от сломанного ногтя до неправильных слов в речи на приеме пару месяцев назад. Часы в холле ударили заветный первый раз, оповещая о 10 вечера. Драко должен быть где-то внизу, ждать её. Как не хотелось делать первые шаги. Каблуки эхом отдались по каменному полу, оттолкнулись от стен и понеслись впёрёд. Гермиона всё равно вышла из своего укрытия. Она посмотрела на подножие лестницы и не ошиблась. Блондин был там. Разговаривал со своим коллегой, очевидно. Улыбался шаблонной улыбкой. Такой весь идеальный, без изъянов. Чёрный классический костюм сидел на нём особенно хорошо. Даже сейчас Грейнджер не собиралась отрицать, что выглядел он… неплохо. Да, пусть будет неплохо. Ещё несколько шагов вперёд, к ступенькам. Чей-то восхищённый возглас где-то внизу. Бесконечные ступеньки вниз. Сумасшедший страх оступиться. Она думала только о том, что не хотела бы сейчас поскользнуться и скатиться вниз на своих шпильках. Шаг. Ещё один. Вроде бы сегодня гравитация была на её стороне. Какими же глупыми были все её переживания сегодня. И шла Гермиона особенно грациозно вниз. Каждое её движение, даже просто ладонь, опустившаяся на перила, чтобы обладать поддержкой, выглядела элегантно. Её шаги отдавались каждый тихим стуком, привлекая к себе всё больше внимания и изумлённых взглядов. Она выглядела действительно прекрасно… Изумрудное платье на представительнице факультета Гриффиндор только в магическом мире могло быть настоящим бунтом. Настоящей сенсацией для газет. Бархатный верх осторожно обрамлял грудь девушки и подчёркивал её тонкую талию, пышная юбка из зеленоватого тюля расшитая цветами только добавила её фигуре нежности. Платье не было похоже ни на что, оно было столь же уникальным, сколь и девушка, надевшая его в тот вечер. Простое по фасону, не слишком длинное, без шлейфа оно подчеркнуло все, что было нужно. С особой гордостью Гермиона не стала выбирать платье с рукавами, открывая на руках все шрамы после войны. И даже мерзкое «грязнокровка» на предплечье не могло ни коим образом испортить образ, подчёркивая всю силу её личности. Забавно, что первое время она его стыдилась. Прятала под рукавами, бинтами, замазывала косметикой и использовала заклинания, чтобы скрыть. «Грязнокровка». Слово, как заклятие, изменившее все разом. Было больно просыпаться по утрам и раз за разом видеть чертову надпись. Вспоминать ту ночь на полу. Но прошли месяцы, годы. И сейчас, по сравнению со всем остальным, крошечный шрам, белеющий на коже, казался самой маленькой из её проблем и травм. Есть шрамы, которые она прятала до сих пор. Ото всех. Даже от самой себя. Её макияж не бросался в глаза яркими элементами. Он был простым, лишь едва скрывающим недостатки, выделившим её яркие карие глаза, длинные ресницы и пухлые губы. И волосы всё также волнами спадали на её хрупкие плечи, прикрывая собой ключицы. Рука, на запястье которой покоилась тонкая полоска золотого браслета, придерживала подол платья, лишь едва открывая вид на простые бежевые босоножки. Если бы Малфой мог, он бы сказал, что выглядела девушка… неописуемо. Он не мог отвести от неё взгляд, хотя и свой насмешливый, совсем несерьёзный, «малфоевский». Когда-то, ещё на 4 курсе, он признал красоту Грейнджер. Но сегодня она превзошла сама себя. Она уже не та «вечно растрепанная» девчонка из школы с гнездом на голове и вечными бесформенными свитерами. Она могла бы быть настоящей аристократкой, если бы имела титул. Она могла бы быть и принцессой, если бы ей позволили. Потому что манеры и шлейф благородства ей был попросту присущ с рождения. Разве один из них скажет это вслух? Разве Гермиона признает, что сегодня они будут самой яркой парой на балу, а Драко, что она красавица? В другой вселенной, может быть. Но сегодня он — Пожиратель Смерти, а она — героиня войны. Враги, скованные одной лишь задачей на неделю. Враги, которые будут тайно мечтать сделать шаг друг от друга. Парень осторожно протянул Гермионе ладонь и едва коснулся тыльной стороны губами. — И все-таки ты не надела его, — улыбнулся прямо в поцелуй, — невыносимая упрямая Грейнджер. — В плечах оказалось великовато, — она улыбнулась ему той лучезарной улыбкой, которую выдавливала для всех журналистов и той же Браун в частности. Такая с виду искренняя, добрая, но за ней, глубоко в душе она таила все отрицательные чувства, которые только существовали в её душе. — Лгунья, — он усмехнулся, осторожно перехватывая её ладонь и чуть сжимая в своей. Лёгкое прикосновение пустило целый сноп искр вниз по её венам, заставляя что-то внутри сжаться. Даже простое касание до кожи… Гермиона скучала по этой нежности. Пусть даже и по лживой и ненастоящей. — Спасибо. Устраивает тебя цена платья, или ты опять возьмёшься за оскорбление моей зарплаты? — Выложила целое состояние и ещё все свои сбережения, чтобы утереть мне нос? — он сделал шаг вперед, усмехаясь аккуратно, даже не поворачивая голову в его сторону. — Ты ещё и до ужаса предсказуемая. — Получилось? — Немного, — Малфой расположил её ладонь на своем согнутом локте, и под довольную усмешку девушки, медленно утянул её в сторону зала.Добро пожаловать в театр…