Рука об руку с дьяволом

      Куча взглядов окутала их со всех сторон, как только Гермиона и Драко переступили через порог зала Министерства Магии. Она чувствовала так, словно её касались руками, осторожно взором проскальзывали по её волосам, по лицу, вниз по обнажённым плечам, по юбке платья, по рукам, натыкаются на шрамы, а потом видят, что девушка сжимает руку Драко Малфоя.              Она чувствовала это настолько реально, что тяжело было сохранять невозмутимость. Зато у Малфоя получалось. Один лишь короткий взгляд на него ясно дал понять: он спокоен и ему нет никакого дела до такого внимания.              Так что Драко сделал шаг вперёд, утягивая её за собой, фактически заставляя сдвинуться с места. Шаг. Ещё один. Это казалось дурным сном, от которого хотелось проснуться.              Гермиона старалась держаться достойно, не выдавать внутренний ураган эмоций и шагала следом за ним с лёгкой улыбкой на губах. А глазами бегала по залу, выискивая друзей. Рыжие волосы, однако, в толпе не мелькали. Не было никакого скопления людей вокруг героя войны и его лучшего друга, а значит, и их ещё не было. Сердце рухнуло куда-то вниз.              Оставалась смутная надежда, что она ещё успеет рассказать прежде, чем нанесёт непоправимый урон их дружбе. Оставалось желание вырваться из крепкой хватки Драко и сбежать куда подальше. Но тут глазами девушка поймала конечную цель. Недалеко у дальней стены стояла французская делегация: министр иностранных дел Франции, чистокровный волшебник Фредерик Ришар и, видимо, его семья.              За всей этой суетой и фурором, который пара произвела своим появлением, Гермиона совершенно не посмотрела на зал.              Падма, которая была профессиональным организатором торжеств такого рода, сотворила настоящее волшебство, превратив некогда холодное и пустое помещение, да ещё и полуразрушенное после войны, в комнату полную света. Несмотря на позднее время зал светился изнутри и казалось, что все солнечные лучики мира были направлены сегодня именно сюда.              Чем-то вся обстановка напомнила Гермионе Святочный Бал. Те же цвета: холодный белый, голубоватый, искрящиеся оттенки белоснежного. Столы по бокам переливались, словно узоры на стёклах. По стенам и столбам ползли линии плюща, замёрзшие подо льдом. И всё это под лёгкую музыку, ещё ни к чему пока не обязывающую.              Внимание Гермионы привлекли гости, к которым её осторожно подвёл Малфой. Он поприветствовал каждого члена делегации крепким рукопожатием или прикосновением своих губ к тыльной стороне ладони прекрасной половины компании.              — Разрешите представить. Мисс Грейнджер, глава отдела Магического Правопорядка и моя спутница, — он придержал её за талию с шаблонной улыбкой. Она же улыбнулась каждому, но всё ещё терялась, поскольку из всех знала лишь Фредерика.              — Гермиона, это глава отдела иностранных дел и магического правопорядка министерства магии Франции, Фредерик Ришар, его супруга Женевьева, их дочь Аделаида. Также заместители месье Ришара, Пьер и Николь Тома, и Филипп Моро.              О да, Малфой был бесконечно учтив. Статный, добрый, вежливый. Гермиона уже успела подумать, как удачно ему выбрали роль в новом правительстве. Мальчик, который найдёт подход к кому угодно и нагнётся так, что любые переговоры пройдут на ура. Разве можно было выбрать более достойного человека для главы Отдела Магического Сотрудничества? После Крауча он наверняка был намного более удобен.              Эти мысли пришлось сдержать при себе, и девушка лишь почтительно улыбнулась, пожимая крепкую руку и получая то же самое приветствие в ответ.              — Для меня большая честь с вами познакомиться. Спасибо, что почтили своим присутствием наше Министерство.              — Для нас также большая честь познакомиться с вами, Мисс Грейнджер. О подвигах «Золотого Трио» слышно до самой границы с Россией. Моя дочь когда-то была вашей поклонницей.              Мужчина с искренней улыбкой наклонил голову в сторону самой младшей особы этого узкого круга. Аделаида, как её уже представил Малфой, была на вид не старше 18. Высокая стройная брюнетка выбрала весьма откровенный наряд на сегодняшний вечер, что довольно резко контрастировал на фоне её возраста. Чёрное платье, облегающее фигуру, с разрезом до середины бедра. Тёмные распущенные прямые волосы и тёмно-красная помада. Промелькнула мысль, что она была бы неплохой ученицей Слизерина, если бы жила в Англии. Чем-то напоминала сестёр Гринграсс.              Семья Ришар была известна Гермионе ещё со времён Гриндевальда. Эти чистокровные волшебники были известны за то, что в открытую выступили против политики Геллерта. Одни из немногих чистокровных, нужно сказать. Они собрали вокруг себя так называемый «священный союз», который сражался с Гриндевальдом со стороны Французского Правительства. Глава семьи тогда, Оливье Ришар, создал убежище для всех, кому понадобится еда, вода, медицинская помощь. Затем такие дома стали разрастаться и вскоре появились по всей Франции. И, хотя Оливье не дожил, чтобы увидеть эту великую победу, именно его имя отпечаталось в памяти французов, как достойнейшего волшебника в их истории.              Очевидно, Фредерик пошёл по стопам своего деда, занимая довольно важную должность в современной Франции.              Если Гермиона, будучи главой отдела Магического Правопорядка, имела огромную власть над Министерством, руководя законами и их исполнением, то Малфой в её глазах занимал достаточно важную должность по установлению взаимоотношений с другими странами. Война явно показала, что без поддержки из-за границы Магическая Англия ничего практически из себя не представляет. И если бы не Ирландия, которая прислала своих волшебников на помощь ордену в самый финальный момент в битве за Ладлоу, возможно, ничего бы этого сейчас не было.              Они обсуждали какие-то дела в Министерстве, что-то про праздники и события следующей недели, что запланировано, обсуждали политику и экономику, кучу рабочих вопросов. Гермиона отвечала привычно, на автомате. Головой она была не с ними. Летала где-то в своих раздумьях.              Почему Малфой не отказался от этого вечера под руку с ней?              Какую выгоду искал в сотрудничестве с делегацией Франции и в исполнении приказа Кингсли?              Почему французы вдруг приехали?              Откуда в министерстве такая острая необходимость устраивать спектакль с их участием на предмет равноправия?              Пара взглядов на Драко и мысли о нём вспыхнули в первую очередь, отгоняя остальные на задний план. В школе он стоять рядом с ней боялся. Даже приблизиться на пару метров было настоящим поводом для истерики для него. А теперь он может вот так стоять, лишь едва держа руку на её талии и обсуждать рабочие вопросы? Словно это ничего не значит…              Это хорошая актёрская игра?              Она думала и задавала себе вопросы, которых явно было больше, чем ответов на них. Его лицо не выражало ровным счётом ничего. Грейнджер никогда не была сильна в психологии и в понимании человеческих эмоций. А с ним, вообще, всё было сложнее. Ходячая маска, за которой прятались эмоции. Зачем он только надевал эту железную штуку, когда был Пожирателем, и так чёрт угадаешь, какой он сейчас.              Закусив нижнюю губу, девушка продолжала копаться в своих знаниях в голове. Что она вообще про него знала?              Гермиона вспоминала, какими были её школьные годы. Зашуганный убеждениями своего отца мальчик, обиженный на Поттера за отказ от дружбы, обозлённый на неё из-за происхождения. Эти воспоминания она отмела мгновенно. Первые лет 5 их знакомства практически не имели никакого значения. Они были пустыми и ненужными. Они были детьми, которые просто не смогли найти общий язык.              Словно по библиотеке, она шагала вдоль стеллажей, где выбирала книгу и открывала её. Драко на 6 курсе. Возможно, что-то важное. Он резко повзрослел и стал другим в её глазах в тот год. Мальчик, который всё ещё был зашуган убеждениями своего отца, который стал носить кофты с длинными рукавами, который был вечно один и вечно в своих мыслях, редко появлялся на занятиях.               — Он выглядит другим, не находишь? Почти больным. Драко.              — Кто заметит разницу?              Никто и не заметил, а может стоило? Он стал пожирателем в 16. Его посвящение Гермиона видела в тот вечер, когда они троицей свернули в Лютный переулок. Он пытался убить Дамблдора весь год, проклял Кэти Белл, отравил Рона, открыл доступ Пожирателям в Хогвартс через исчезательный шкаф. Доказал свою преданность убийством директора…              Жестокий и холодный, напуганный где-то глубоко внутри на глазах у Гарри Малфой хладнокровно убивает Дамблдора на астрономической башне. А затем скрывается с другими пожирателями.              Пропадает из виду на два года. Исчезает, словно его и не было. Теряется где-то внутри армии Тёмного Лорда. Взбирается по иерархической лестнице внутри так стремительно, что зарабатывает себе больше врагов, чем друзей. Движимый идеей оправдать ожидания отца, получает благосклонность своего господина. Становится правой рукой. Ему поручают убить Поттера. Он встаёт во главе армии Воландеморта в битве за Хогвартс. Он руководит пожирателями. Он убивает на глазах у половины магического мира Молли и Артура Уизли, даже не дрогнув. Он…              Её мысли были прерваны холодом, что повеял откуда-то изнутри. Так внезапно, что её дыхание почти перехватило. Это ощущение Гермиона узнает из тысячи. Леггилименция. Лед пополз по венам, мурашки скользнули строем по позвоночнику.              — Прекрати психоанализ, Грейнджер, — его грубый голос с нотками раздражения прозвучал в её голове и заставил на мгновение прикрыть глаза. А потом снова открыть их и посмотреть на парня рядом. Всё также невозмутим. И прекрасен в умении залезать другим людям в головы.              — Я вроде сказал прекратить.              — Вон из моей головы, Малфой, — девушка, улыбнувшись уголком губ, чуть сделала шаг назад и подхватила с подноса проходившего мимо официанта бокал с шампанским. Не успела она и глотка сделать, как почувствовала резкую боль в правом виске. Драко, который теперь не просто читал её мысли, залез так глубоко в её голову, что её разум начал сопротивляться. Талантливый легилимент подбрасывал ей новые воспоминания, затем откидывал их и бросался в другую сторону. Ему даже не нужно было смотреть на неё, чтобы это делать. Каждое внедрение в её память увеличивало эту жуткую боль. Девушка сощурилась, чувствуя, как у неё подкашиваются колени.              — Гермиона, ты в порядке? — о да, его голос наяву звучал гораздо приятнее и нежнее, так, будто не он вызывал эту боль. Малфой подхватил её руку и помог устоять на ногах, поглаживая кожу пальцем.              — Мисс Грейнджер, может, вам к врачу? — обеспокоенная Женевьева сделала шаг, осторожно касаясь её руки.              — Нет, нет. Спасибо, я в порядке, — почувствовав, как боль постепенно утихает, Гермиона выпрямилась и всё-таки глотнула немного шампанского, улыбнувшись, всеми силами сдерживаясь, чтобы не сорваться сейчас.              — Я предупредил, — пронеслось снова в её мыслях и она почувствовала, как ощущение постороннего покидает её.              Она побоялась продолжать свой анализ в голове. Побоялась снова начать думать о нём и почувствовать боль с новой силой. Что за чертовщина тогда происходила вообще? С чего бы Малфою залезать в её мысли и прекращать их угрозами? Она почти сразу снова это отмела и сосредоточилась на разговоре, чтобы не возвращаться к раздумьям.              Ах, лучше бы часы бежали как секунды, а не наоборот. Обсуждение Шекспира не приносило никаких положительных эмоций и заставляло Гермиону хотеть лишь свалить подальше. К счастью, её спас один из её подчинённых.              Темноволосый парень лет 20 в костюме двигался в её сторону. Он выполнял роль одного из гостей на сегодняшнем вечере. Николас Лефевр, сотрудник её отдела, который шустро продвигался к роли её заместителя. Активный, умный, быстродействующий. Несмотря на то, что Ник работал аврором, ничего не мешало ему активно помогать ей в работе.              — Мисс Грейнджер, простите, что отвлекаю вас. Вы просили сообщить, когда все гости прибудут в министерство, — Гермиона изобразила грусть, что её отвлекают от такой, несомненно, увлекательной беседы и кивнула с пониманием.              — Значит, все приехали?              — Кроме лорда Солсбери и его семьи. Но они подтвердили, что не приедут сегодня, — он кивнул, чуть делая шаг назад. К Гермионе снова вернулось чувство, что всё внимание приковано сейчас к ней. Особенно стеклянные глаза Драко следили за ней не переставая, словно ожидая возможности снова ворваться в её голову.              — Хорошо, спасибо, Николас. Дай мне пару минут, — она кивнула и Лефевр испарился почти также быстро, как появился где-то в толпе. А девушка повернулась к своей компании. — Простите, я вынуждена вас покинуть на какое-то время.              — Мы будем ждать вашего возвращения, — Филипп кивнул ей с улыбкой и чуточку дольше задержался глазами, чем следовало бы. Это не укрылось от Малфоя, который стянул с себя пиджак и мягко накинул на плечи с таким же холодным выражением лица.              — Там холодно, — только успел сказать он, прежде чем получил от неё кивок благодарности. Поправляя пиджак парня на себе, Гермиона успела обматерить Драко с этой его фальшивой заботой так громко в своей голове, будто надеялась, что он услышит.              Выходя из таких же маленьких компаний, из пар, от бара, постепенно со всего зала к выходу стали стекаться молодые люди. Они медленно и непринуждённо шли за главой своего отдела и собрались небольшой группой у дверей.              А затем врассыпную. У каждого был свой коридор. Своя задача. Грейнджер же с небольшой группой своих самых сильных волшебников отправилась через главный вестибюль к выходу из Министерства. Каждый шаг сопровождался взмахом палочки. Запирая двери и кабинеты, мракоборцы ограничивали любые входы и выходы, которые могли стать лазейками для пожирателей.              Авроры распределились кольцом вокруг здания, ожидая только приближения своей начальницы, чтобы приступить. Она появилась как раз вовремя, убирая волосы от лица. Высоко взмытая вверх палочка. И с десяток защитных заклинаний. Они окутывали Министерство невидимым щитом, который не позволял угрозе извне повлиять на сегодняшний приём.              Подобно профессорам при битве за Хогвартс, сейчас всё делалось, чтобы отгородить гостей торжества от любой опасности.              Война закончилась. Она осталась на страницах истории, о ней напишут в книгах. Пройденный этап. Тёмный Лорд убит. Беллатриса убита. Люциус Малфой убит. Большинство Пожирателей за решёткой. Но не все…              Небольшими группами они ударяли по самым важным мероприятиям и встречам. Ударяли в самое сердце правительства. Сторонников Воландеморта было предостаточно. Они годами сидели в своих норах, не высовываясь на битвы, но поддерживая взгляды. А теперь, когда не все найдены, они остались без лидера, но с огромным стремлением к власти и прошлому величию.              Внимательно проверив каждого своего мракоборца на тех местах, что были им отведены, Гермиона двинулась по коридору, захлопывая и закрывая за собой коридоры четвёртого этажа. Короткий отчёт перед входом в зал. Все на своих постах.              Вздохни с облегчением и живи, казалось бы…              Но будь всё так просто, не было бы нужды рассказывать эту историю. Такое исчезновение, судя по всему, вызвало у её спутника особый интерес. И прямо перед входом в зал Гермиону кто-то резко дёрнул за руку и утащил в один из тех пустых коридоров, что не были запечатаны.              Она вскрикнула, когда столкнулась с суровым взглядом серых глаз, что так нагло сейчас осматривали её.              — Какого черта, Малфой?! — Гермиона попыталась, уткнув ладони ему в грудь, оттолкнуть его от себя, но, по-моему, вызвала этим только волну нового гнева в нём.              — Это ты мне ответь, Грейнджер, с хера ли ты устраиваешь психоанализ с воспоминаниями? — пальцы его руки болезненно сомкнулись на запястье ещё сильнее, что ей показалось, там останутся синяки. Попытка вырвать руку закончилась ничем. Она надавила на какую-то больную точку тем, что думала о нем. Задела какую-то рану, которая все еще не зажила. — Я предупредил тебя ещё там. Не смей превращать меня в свой очередной школьный проект, грязнокровка.              — Я хочу знать твои мотивы. Или ты рассказываешь мне их или я сообщаю прекрасной делегации из Франции, что наши отношения — сплошная фальшь, - Гермиона сорвалась на шипение, потому что не хотела кричать. До тех пор, пока он не делает ей больно.              Малфой ничего на это не сказал. Он сомкнул свои губы в тонкую линию, с силой сжимая их вместе, затем сделал шаг назад, но не успела Гермиона вдохнуть и отстраниться от холодной поверхности, как он прижал её назад к стене за горло и с болью ворвался в её разум, прорываясь сквозь слабую защиту болезненно и с такой силой, что она едва держалась, чтобы не закричать.              — Кричи, Грейнджер. Тебя здесь никто не услышит. Твой святой Поттер не придёт тебя спасать, - голос звучал как сквозь туман. Слова едва были различимы. - А пока слушай. Это сотрудничество для меня очень важно. Поэтому, если ты не хочешь, чтобы твои друзья трагически погибли по пути домой, будь добра, выполняй всё так, как тебе приказано. Ты услышала меня? — через боль Гермиона попыталась ему сказать хоть что-нибудь, вот только это было не согласие. И Драко услышал это в её голове. Так что сильнее вжал её в стену, сцепляя всё крепче пальцы на шее. — Ты. Услышала. Меня?              Каждое отчеканенное слово, сумасшедшая боль от того, как бессовестно Малфой шарился в её голове, недостаток кислорода в лёгких и сумасшедший страх от его прожигающей душу агрессии сделали своё дело. Едва кивнув, Гермиона получила возможность снова спокойно дышать. Сорвалась на кашель, наклоняясь вперёд.              — Не вынуждай меня делать всё это снова. Скажешь хоть кому-нибудь, что произошло здесь, твоя драгоценная подружка Флёр лишится руки, — он грубо подхватил её запястье, палочкой стирая красные следы, затем также провёл по шее, уничтожая любые улики. — Мы договорились?              Грейнджер вскинула голову, сквозь пелену выступивших слез смотря на парня перед ней. Вопросов было так много. Её желание ударить его было еще сильнее. Но видя тот гнев, ярость в глубине его зрачков, откровенную, только для нее... она более не рискнула давить. Прокашлявшись, Гермиона снова почти прошипела.       — Договорились.              Малфой одёрнул свою рубашку вниз, но, прежде чем уйти, снова посмотрел на Гермиону. С присущей ему «нежностью» он протянул руку и придержал лицо за подбородок. В гробовом молчании. Провёл большим пальцем по нижней губе и не позволил ей резким движением отвернуть голову.              — Не пытайся бороться со мной, - бархатный шепот был бы почти соблазнительным, но никак не сочетался со словами, что Драко произносил. - Мы оба знаем, это бесполезно.              Тепло от его прикосновений исчезло, как и его тёплое дыхание, оставляя Гермиону, окутанную ужасом. Ужасом от всего происходящего, от того, во что она всё-таки ввязалась.              Он проникал через каждую клеточку тела, прятал её под собой, словно под волной. Протекал по жилам, отравляя изнутри и заставляя всё сжиматься под своим гнётом.              Она пережила войну. Она видела смерти своих близких. Она держала в своих руках умирающую мать. И сейчас, Гермиона, мать его, Грейнджер, что? Молча испугалась и подчинилась Малфою? Страх чего в ней жил, интересно? Смерти? Мерлин, умереть не так страшно. Снова анализ, снова мысли. Нужно научиться контролировать в присутствии Драко свою голову и не позволять ему читать её. Нужно!              Девушка резко вдохнула, прижимаясь затылком к холодной стене. Втянула горячий воздух, приводя себя в чувство. Ей словно дали пощёчину тем, что случилось. Мысли теперь занимал только сам парень, больше ничего в голову не лезло. Зачем ему это сотрудничество? Какое значение имеют французы в этом плане? Зато теперь стало ясно, почему Малфой не стал скандалить, когда дело дошло до её участия в этом плане. Использование Гермионы в своих целях было для него более чем выгодно.              Ещё несколько глубоких вдохов и выдохов позволили ей окончательно вернуться в реальность и, в конце концов, оттолкнуться от стены и выйти из пустынного коридора. На выходе она почувствовала заклинание, отталкивающее посторонних. И подумала, что не заметила, когда парень его наложил. Видимо, ещё до того, как втянул её внутрь.              Оказавшись снова в зале, Гермиона окинула взглядом зал и нашла Малфоя, болтающего с Пэнси. Увидела там же рядом и Тео с Забини. Полумну, Невилла, увидела Ханну. Вот только никого, кто был ей нужен. Не было в зале ни Гарри, ни Джинни, ни Рона… черт, Грейнджер так не хватало сейчас чьей-нибудь руки, которая бы помогла устоять на ногах, её колени норовили подкоситься.              Захотелось спрятаться где-нибудь далеко и забыть о существовании всех в чёртовом мире. Или напиться. И это было сделать вполне реально. Девушка подхватила очередной бокал шампанского с подноса официанта и приложила холодное стекло к губам, сосредотачиваясь на фигуре Драко перед её глазами. Прекратила ли она его изучать? Какой глупостью было бы даже так считать, честное слово.              Огонёк злости мелькнул в его глазах, когда он повернул голову в её сторону. Но с вызовом получил такой же взгляд в ответ. Его легилименция не работала на таком расстоянии, а покидать компанию друзей парень явно не планировал. И это давало ей преимущество.              Что-то рыжее мелькнуло в уголке глаза. Гермиона мгновенно повернула туда голову и увидела, как с другого конца зала к ней приближается другая часть золотого трио вместе с ещё одной Уизли под руку. Лицо Рона не выражало ничего хорошего. Она боялась этой реакции гораздо больше, нежели Малфоя. И неосознанно кинула на него очередной взгляд.              Сначала блондин так и стоял, насмешливо наблюдая за тем, как стремительно её друзья к ней приближаются. На нём так и читалось «доигралась, грязнокровка?». Вот только, похоже, реакция рыжего ему не понравилась от слова совсем. И, сменив насмешку холодом, Малфой извинился перед своими собеседниками и наперекор компании отправился в её сторону.              И оказался как раз вовремя, буквально закрывая собой хрупкую девушку от нападок бывшего друга, жениха.              — С дороги, хорёк, — Рон практически шипел, сжимая руки в кулаки и краснея, прямо на глазах.              — Заставь меня, Уизли.