— Ты можешь возиться ещё дольше? — раздражённый голос Драко звучал в кромешной темноте.
— Твою мать, Малфой, я тебе не колдомедик. Думать надо было, прежде чем вырубать Грейнджер головой об стену.
— Я был не в себе.
— Я заметил, — скептически заметил второй голос. — Тебе стоит привыкнуть, что она так просто общается с людьми, — он был слабо различим без образа перед глазами. А открыть глаза пока не представлялось возможным. Девушка просто лежала, чувствовала прикосновения к своему затылку и слушала разговор двух парней.
И только потом поняла, что она сидит. Уперевшись лбом в плечо Драко, потому что его одеколон ударил ей в нос в первые секунды. Между его ног, видимо, чтобы не упасть. А сзади неё на кровати копошится кто-то ещё.
— Есть то, что я не могу контролировать.
— Малфой, ты придурок. Она глава отдела Магического Правопорядка. Может посадить тебя по взмаху руки, если ей так захочется. А ты не можешь удержать свои порывы гнева?
— Завались, Нотт. Ты что, моя совесть?
Тео. Теодор Нотт. Однокурсник. Слизеринец. Пожиратель смерти. Лучший друг Драко. Парень Паркинсон. Все, что она знала о нем за эти годы. Нотт учился во враждующем с ней факультете, шатался тенью за своим белобрысым дружком, но никогда не был враждебен к ней. Видимо поэтому сейчас, осторожно перебирая пряди, зашивал её рану. Похоже, когда она подала вниз, то ударилось затылком о камень. Было неприятно. Гермиона чувствовала, как иголка проходит сквозь кожу, прокалывая её насквозь, но боли не было. Зато было ощущение тепла от тела Малфоя.
Ей захотелось сбросить его с себя. Оттолкнуть куда подальше и просто заставить его исчезнуть. Её почти тошнило от того, что парень был рядом. После того, что он сделал. Они похоже обездвижили её на случай, если Гермиона проснётся и нарушит хрупкое равновесие рук Нотта.
— Хуже. Я человек, который о тебе заботится, идиот. И пока что ты в шаге от Азкабана. Тебе надо было не заставить её ненавидеть себя, Мерлин, какой же ты придурок… ты все испортишь.
— И кто из нас двоих придурок? — Малфой фыркнул, чуть крепче перехватывая тело Гермионы за талию. — Святой Поттер не встанет на нашу сторону. А она тем более. Когда ты видел, чтобы гриффиндорская принцесса шла против своих друзей?
— В ту ночь, когда вы решили сыграть в этот спектакль, — Тео злился, потому что у него ничего не получалось. Кудрявые волосы мешали ему, все время залезая то в лицо, то на рану. — Твою мать. Подержи!
Драко запустил руку аккуратно в волосы Гермионы и придержал где-то на уровне макушки, помогая другу.
— Она к тебе гораздо более снисходительна, чем ты думаешь.
— Да с чего ты взял?
— А иначе стала бы она давать показания в твой счёт в суде?
Блять.
— Что ты сказал? — удивлённые нотки проскользнули в голосе гораздо ярче, чем это было в разговорах с ней. — Грейнджер? Показания? Она не появлялась на судах. Ни на одном из них. Условием было только то, что Поттер вытаскивает меня оттуда.
— Однако, флакон с её воспоминаниями есть в твоём деле. И записи о её показаниях под сывороткой правды нескольким членам Визенгамота. Самая влиятельная женщина в этой чёртовой стране помогла тебе выйти на свободу. Ни одни доводы не были такими же убедительными, как её. Только благодаря ей ты не в Азкабане.
Воцарилось молчание. Гермиона сматерилась в своей голове ещё раз.
Она отказалась от места в Визенгамоте, когда началось восстановление нового правительства. И хотя она могла получить его даже без голосований, Гермиона сказала твёрдое «нет». Она не хотела выносить решения по судьбе многих людей. Не знала их мотивы, причины их поступков и считала нечестным принимать решение. Чаще она была защитой. Если она знала о человеке достаточно, она тайно отдавала свои воспоминания и давала личные показания, как сторонний свидетель, не раскрывающий своей личности.
Гермиона не желала ставить себя на места пожирателей и выносить им приговор. Не хотела судить. Не хотела впитывать в себя ещё больше боли. Когда Гарри попросил её помочь с делом Малфоя, она думала достаточно долго. В первую очередь, она помогла Нарциссе. Эта женщина, по её убеждениям, была прежде всего матерью, а потом последовательницей Воландеморта. И она стремилась защитить сына, никак не примкнуть к рядам тёмного волшебника. Её показания сработали. Женщину депортировали во Францию и дали ей там полную свободу с возможностью появляться в Англии всего 30 дней в году.
А вот с Малфоем все было сложнее. Она ненавидела его. Всей своей душой. За всю боль, что он принёс, за все смерти. И ей было бы проще, если бы она его убила самолично. Но потом она действительно решила дать те показания. Потому что, как она уже ранее сказала, жить под тяжестью своих поступков и под общественным осуждением гораздо сложнее, чем просиживать свои дни в Азкабане. И в конце концов, он помог им…
— Почему она это сделала?
— В досье не сказано. Я нашёл его всего пару дней назад, когда проглядывал старые бумаги. В том числе и Нарциссы.
— Мамины? Ей она тоже помогла?
Ответа не последовало, но по подозрениям девушки Тео кивнул.
— Я закончил. Сиди и молись, чтобы то зелье сработало, и ты не нанёс её разуму непоправимые последствия.
— Напомни, какие у нас риски?
— Если она потеряла сознание, пока ты ещё был в её голове, она могла потерять несколько воспоминаний, если не все. Рану на голове можно зашить, но ту, что внутри, не вылечить, — Тео осторожно отпустил руки друга и локоны упали обратно на её шею. Драко уложил девушку назад на подушки. Как же дерьмово они наложили заклинание наркоза, если оставили её в сознании. Убить бы Нотта, но сначала Гермиона займётся Малфоем.
— Реннервейт! — брюнет взмахнул палочкой, но открывать глаза девушка не торопилась. Она подумала, что сейчас палочка где-то слева от неё. Резко распахнула веки, вытянула предмет оружия и бросилась на Драко. Он попятился назад, не ожидая такой реакции. Гермиона довела его до самой стены под крик второго парня в этой комнате. Больно упёрлась кончиком палочки в кожу подбородка.
— Дай мне повод. Умоляю, — голос Гермионы звучал для неё словно со стороны. Шипящий, почти как змея. Ей правила злость, нескончаемая агрессия, бешеная ненависть. Даже пульсирующие виски и затылок не могли её остановить. Драко схватил её палочку и ткнул в себя сильнее.
— Давай, дорогая, поводов было достаточно.
— Грейнджер! Опусти палочку!
— Заткнись Нотт, или я тебя заставлю, — она прищурилась, не отводя взгляда от хорька, которого зажимала к стене. — Никогда больше не поднимай на меня руку, ублюдок. Иначе ты её лишишься. Заклинание короткое и быстрое. Будет даже не больно. Не смей больше влезать в мои воспоминания, пока я тебе не позволю. Иначе я выколю к черту твои глаза, и ты не увидишь больше ничего. Не смей манипулировать мной через моих друзей. У тебя не меньше рычагов для давления. И я найду, как их использовать. Ты же теперь знаешь. Я не фанат убийств. Я превращу твою жизнь в ад. Дай мне только один повод сделать тебя восемьдесят девятым в своем списке.
Она зашипела, опуская палочку вниз на его ребра и посылая в него короткое проклятие, переламывающее кости. Драко едва согнулся пополам, рыча сквозь зубы. Но она не останавливалась. Ещё одно ребро. Затем следующее. Тео ринулся вперёд, намереваясь силой прервать девушку, но Гермиона развернулась, выкрикивая.
— Лигатус! — и его лодыжки оцепили наручники, мгновенно роняя на пол.
— Ну ты и стерва!
Драко через боль и тихое скрипение зубами все-таки схватил Гермиону и бросил её палочку куда подальше в сторону, теперь одной рукой держа её волосы, другой шею.
— Да как ты смеешь!
— А как ты смеешь, мерзкий Пожиратель Смерти!
Они смотрели друг на друга, устроив эту дуэль, смотрели, каждый тяжело дыша, впитывая в себя эту ненависть. Вглядываясь в холод серости и тепло шоколада. Сжимая пальцы так, что затылок заныл от боли. Пока она сжимала его платиновые волосы. И дыша друг другу в губы, обмениваясь дыханием, таким же горячим, как их тела сейчас. Когда внезапно Драко снова ворвался в её голову.
— Малфой, нет!
Она напряглась, приготовившись к боли. Теперь присутствие парня ощущалось в её разуме. Но его движения не были грубыми. Они не были попыткой навредить. Напротив, он двигался мягко и осторожно, чтобы не надавить на разрушенную защиту, не вызвать новый приступ. Гермиона едва заметно выдохнула в его руках. Она чувствовала дыры в своих мысленных стенах. Словно её мозг — это лишь комната. А прошлой ночью парень разрушил её до основания, так, что теперь здесь понадобится серьёзный ремонт. И он это знал.
Прошёлся, почти как по библиотеке, вдоль каждого стеллажа с книгами-картинками её воспоминаний, не затрагивая ни одно, и выскользнул, ловя уставшее тело себе на руки, несмотря на сломанные ребра.
— Ты все ещё ублюдок, — прошептала девушка, отвечая на этот жест и с силой хватаясь за рукав его рубашки.
— Ты все ещё сука.
Гермиона оперлась на его плечи, поднимаясь на ноги, но мгновенно была уронена им на кровать спиной всего-то простым движением руки. Боль в затылке напомнила о себе после столкновения с подушкой.
— Не двигайся, — она взмахнула рукой, используя беспалочковую магию, и осторожно срастила каждую из его сломанных костей. Не без удовольствия смотря на его боль. А затем освободила Тео на полу банальной Алохоморой. И только потом откинулась, устало вздыхая.
— Писец… — Нотт вздохнул, подтягивая к себе колени и смотря то на одного, то на другого. Драко посмотрел на Гермиону. Она была во вчерашнем платье. А за окнами уже давно было утро. И свет проникал сюда. Такой тёплый, яркий. Она не думала, что сюда так мягко будет заглядывать солнце. Поместье Малфоев как будто всегда было темным. Но сейчас лучики согревающей звезды, играющие на её ладони, были чем-то неожиданным и приятным.
Драко окинул её фигуру в этом шёлковом недоразумении. Затем повернулся к другу. Устало. Он выглядел устало. Возможно, он не спал всю ночь, раз был в том же самом костюме. Вздохнул и, убирая пряди от лица, почти мгновенно ушёл, так и не сказав ни единого слова. Нотт где-то там у кровати поднялся с пола с тяжёлым вздохом после падения. Поднял свою палочку:
— Честно, я думал он тебя поцелует.
— Головой ударился?
— Похоже на то, — он усмехнулся и упал на кровать рядом с ней, как если бы они были старыми друзьями, а никак не бывшими противниками на поле боя.
— Зачем ты сказал ему про показания? Это была секретная информация, — Гермиона зло повернула голову и посмотрела на безмятежного брюнета рядом.
— О, ты слышала? Классно, теперь я знаю, что моё заклинание ещё дерьмовее, чем я думал.
— Гораздо дерьмовее.
Они выдержали всего две секунды молчания и оба тихо рассмеялись. После чего Гермиона закашлялась от нахлынувшей боли и зажмурилась, справляясь с волной неприятных ощущений.
— Хочу, чтобы он знал. Может, это заставит его быть с тобой помягче эту неделю.
— Откуда такая забота? — с неприкрытым интересом спросила Грейнджер.
— У меня свои мотивы.
Гермиона закатила глаза, снова утыкаясь в потолок взглядом кровати.
— У вас у всех свои мотивы. Только вот в них вы вечно используете меня и ни черта не объясняете, — она злилась, настолько насколько это было возможно. И также не планировала это скрывать.
— Господи, Грейнджер, меня не прикалывает приезжать сюда с другого конца Европы только потому, что этот придурок расшиб тебе череп с обеих сторон со злости. Вот мой мотив. Я задолбался успокаивать всех, на кого он срывается. Мы оба знаем, что ты не заслужила такого отношения.
— Да, класс. Теперь ты делаешь вид, что я не знаю, что я вам для чего-то должна пригодиться и поэтому ты со мной так вежлив. Не поделишься, кстати?
— Нет.
Девушка фыркнула, приподнимаясь на локтях.
— Не поделюсь, потому что пока ты ничем не можешь помочь. Настанет время — я расскажу тебе все до единой крупицы.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Они погрузились в тишину. Так и лежали. Будто бы не было между ними вражды. Пусть даже в школе Тео никогда не травил её, но он был вторым по значимости в армии Лорда. Вряд ли она сможет ему это простить. Он все ещё был человеком, который направлял на неё палочку с той стороны войны, но сейчас это было словно совсем не так. И они лежали рядом, когда спустя минуты Гермиона повернула голову с усмешкой.
— Твоя девушка нормально относится к тому, что ты вот так приезжаешь, лежишь тут со мной и раскидываешься обещаниями?
— Не знаю, пойду спрошу. Потому что как раз из постели с ней меня выдернул этот белобрысый засранец, — Тео поднялся с постели, вытягивая из-под девушки мягкое одеяло и накидывая её им с головой.
Гермиона посмеялась, укутываясь в тёплое облако. Драко зашёл прямо перед тем, как его друг вышел. В руках он нёс две кружки с, черт его знает каким, содержимым. Они столкнулись в проёме:
— Уже сваливаешь, Нотт?
— Уже сваливаю, Малфой. Постарайся сделать так, чтобы мне не пришлось приезжать и зашивать твою псевдодевушку.
— В следующий раз попрошу Паркинсон.
— Она зарежет тебя прямо на входе, а следом прилетит и Грейнджер. Не стоит. Постарайся просто не доводить людей до обморока. Говорят, это здорово помогает налаживать отношения.
— Сваливал — так свали уже наконец! — Тео по-дружески похлопал парня по плечу и пошёл вниз, получив ещё какое-то оскорбление вдогонку, получил ответ с первого этажа. А потом Гермиона снова услышала этот смех. Тихий. Искренний. Светлый. Похожий на солнечный зайчик, упавший ей на нос. И сердце сделало маленький кульбит.
«Он и так умеет смеяться?»
Как проблеск света в кромешной тьме. Драко усмехнулся, протягивая ей кружку.
— Что это?
— Снотворное. И тебе и мне не помешает выспаться.
— Я же говорила, зелье на меня не действует.
— Это не зелье сна без сновидений.
Гермиона приподняла бровь, забирая хрупкий фарфор из ладоней и поднесла к носу, втягивая запах. Он был ей не знаком.
— Я не собираюсь тебя травить, Грейнджер. Захотел бы, вырубил Петрификусом и влил зелье тебе в глотку. Я способен, ты в курсе.
— Очень мило с твоей стороны меня предупредить.
— Просто выпей, блин, и все, это так трудно?
— Доверять тебе? Ты знаешь, да! — Гермиона взметнула свой подбородок в воздух, мгновенно жалея, потому что от резкого движения появился лёгкий туман в глазах. Видимо, последствия зелья сохранения разума, которое в неё влили. Малфой не мог с этим спорить. Нет, он мог бы попытаться…
— Ладно.
И все.
Он просто ушёл. Оставил её в её комнате с чашкой в руках, развернулся и исчез. Как будто его не было. Гермиона пару раз удивлённо похлопала глазами, поднялась с кровати и подошла к окну. Чтобы насладиться этими тёплыми лучами зимнего солнца. Тёмная фигура в плаще мелькнула где-то сбоку от края окна. Драко вышел из замка. В тёмной мантии с капюшоном. И с ужасом девушка обнаружила на его лице железную маску Пожирателя Смерти…
Нет…
Не может быть. Тёмный Лорд мёртв. Малфой все ещё возглавляет какую-то группу? Он все ещё занимается убийствами и руководством? Под его началом Пожиратели регулярно нападают на Министерство, на поместья и простых людей?
Лёгкие сжали с такой силой, что руки онемели. Фарфор выскользнул из неживых ладоней, падая на пол с визгом разбитого стекла. Кусочки кричали о своей ненависти к девушке, что их не сохранила. Но она могла думать только о безымянной маске Пожирателей.
Это невозможно!
Гермиона сбежала вниз по лестнице, босиком, все ещё в своём тонком платье на бретельках. Её волосы были разбросаны по плечам неудобно, неправильно, так быть не должно у приличной девушки на голове. Плевать. Она выбежала к входной двери, намереваясь вылететь на улицу. Чтобы почувствовать чёртов ледяной воздух в лёгких, чтобы отрезвить свою голову. Запнулась прямо на пороге и нашла целую стопку почты, полностью Драко проигнорированной. Ежедневный пророк. Вчера там красовалась фотография их поцелуя на Рождественском приёме. Сегодня — тело, распятое на кресте. Кошмарное, изуродованное, с кучей порезов. И она узнала этого человека, черт подери, она знала кто это. И она ненавидела себя за это. И ниже. У подножия креста. Кровью с разбросанными по буквам розами. Грязнокровка.
Сердце отказалось качать дальше кровь по телу. Гермиона услышала почти ощутимый треск внутри себя. Как разбилась только что кружка, разбился внутри её нерушимый контроль. Гнев заполнил всю чашу эмоций. В который раз. Малфой… вот тварь.
Он крутит с ней тут романы, изображает героя, даже иногда бывает весьма сносен, а в это время сам… Распятие. Словно мученика. На главной площади города. Очевидно, что все было скрыто от магглов. И пророк сделал из этого худшую новость на свете с заголовком «Первый Рождественский подарок Английскому Министерству».
«Пожалуйста, не имей к этому никакого отношения. Пожалуйста».
Надежда растаяла в ней словно снег в тёплых руках. Стремительно, оставляя после себя капельки болезненного разочарования. Черт. она так хотела верить, что парень не причастен, не помогал, не стал убийцей этого человека. Не знаю, может это просто вера в лучшего человека внутри него, которого она увидела какое-то время назад в трещине его души. Выходит, не таким уж и светлым он был.
Гермиона бежала. Сначала вверх по лестнице, приводя себя в порядок и натягивая то, что попадалось под руку. Чёрное платье. То самое чёрное платье. Сейчас на эти размышления не было времени. Пальто на плечи, шёлковый шарф на шею и сумка в руку. Почему ей никто не сказал? Никто не сообщил, что её сотрудник убит? Где, мать его, Кингсли с его вечной паникой?
— Нитс! — как быстро она освоилась в Мэноре, вызывая слуг, как своих. Домовик с хлопком появился перед девушкой с виноватым выражением за лёгкое промедление.
— Что я могу сделать для вас, госпожа?
— Гермиона, прошу. Ты можешь переместить меня в Министерство Магии? — эльф кивнул ей, протягивая свою ладонь. Гермиона подумала, что не факт, что ему позволено. Но он не противился. И она вложила свою большую, по сравнению с его, ладошку и в ту же секунду исчезла в аппарации.
***
— Черт подери, Кэтрин, вытаскивай всех. Я хочу через два часа всех здесь. СЕЙЧАС ЖЕ! ВЕСЬ ОТДЕЛ! —
***
Гермиона Грейнджер в гневе — самое страшное, что вы на себе прочувствуете. Многие прошли через войну, а она без палочки пугала их куда сильнее, чем Воландеморт. Потому что она кричала долго и упорно, она раздавала указания, она давала задачи, ориентировки. За полчаса её ассистентка собрала весь этаж. Министерство пустовало, кроме всего Отдела Правопорядка. Каждый. Сотрудник.
— Наша жертва — Алан Мёрфи. Я хочу знать про него все. Какие отчёты он сдавал, в каком кафе обедал, где сейчас его жена и дети, с кем встречался, где был за десять минут до убийства. Каждую улику. Нашего коллегу убили. Давайте разберёмся, когда и почему.
Самая влиятельная женщина страны. Она сумела даже сквозь видимое недовольство заставить их работать. И они стирали эти разочарования от испорченных праздников с лиц. Люди засуетились по Министерству как маленькие муравьи, послушно выполняя задания своей начальницы. Один из сотрудников подбежал к Гермионе и протянул ей бумагу.
— Мисс Грейнджер. Мёрфи подавал обращение лично в секретариат Министра о преследовании и регулярных нападках со стороны чистокровных волшебников. И четырежды был проигнорирован. Бывшая секретарша Кингсли сказала, что он отклонял его жалобы на многих сотрудников, регулярно их получая.
Гермиона нахмурилась. Она взяла документ из рук её подчинённого и пробежалась, впитывая в себя информацию со строчек. Они врезались в её память, отпечатались на обратной стороне век. Её сотрудник четыре раза заявлял о преследовании. И Кингсли просто… откидывал эти документы в сторону?
В общую вазу с гневом добавились пару капель шока, заставляя выплёскиваться и забывать о боли в затылке и висках.
— Есть его обращения в письменном виде?
— Я постараюсь принести. В архиве должны были сохраниться.
— Спасибо, Джек, — он кивнул и исчез в толпе таких же работников, а Гермиона тем временем сжала в руке листочек бумаги, оставляя на нем следы от пальцев. И затем быстрым шагом отправилась в сторону лифтов.
Не было никаких слов, чтобы описать её злость. Все случилось прямо у неё под носом, но она и понятия не имела, что на самом деле происходило. Огромный крест с магглорожденным волшебником с надписью «грязнокровка». Его жалобы и преследование. Безразличие от министра. Это не было похоже на какой-то протест, скорее, чьи-то личные проблемы и напряжения. Но как в этом замешан Кингсли, почему он бездействует и связан ли с этой истории Малфой?
Она так потерялась, думая обо всем этом, что врезалась в Драко у входа в лифт. Он злился. И она злилась. Только не на него. А вот поводом для его агрессии определённо была девушка. Ей некогда было тратить время на его претензии. Ушла из дома и ушла. Зная, что не должна была. Но сейчас уже было так наплевать. Их спектакль рухнул. Ришар уже видели газеты, они уже знают о ситуации со строк Пророка. Сейчас на кону могли быть чужие жизни. Гермиона схватила его запястье и затащила в лифт, нажимая кнопку первого этажа. Малфой, как ни странно, не сопротивлялся. В любом случае, Гермиона не собиралась его заставлять, не хотела ему ничего говорить. Не хотела думать, что стоит рядом с убийцей её сотрудника, пусть и чужими руками. А, зная Драко, может и своими.
1 этаж. Управление Министерством Магии.
Противный голос пустил волну мурашек. Гермиона вышагнула из лифта, утягивая парня за собой. Тяжёлые шаги Драко отдавались следом за ней. В Воздухе звучал немой вопрос «какого черта?» Она не планировала на него отвечать. Потом. Когда будет готова услышать ответ на свой. Кабинет Министра не пустовал. В приёмной сидела девушка по имени Серена. Темноволосая голубоглазая тощая дура, которая сидела здесь черт знает почему. И всегда бесила своей тупостью.
— Я к Министру.
— Вам назначено? — полная безучастность и неумение анализировать ситуацию. Она подняла свою голову лениво и медленно. И Гермиона сравнила её с ленивцем в своём воображении, не иначе. Они были слишком похожи.
— Это срочно, — шипение девушки, переходящее в рычание, не произвело на Серену Андертвуд никакого впечатления. Приподнятая бровь выдавала все её пассивное раздражение. И, сука, как это бесило Грейнджер.
— Министр не занят, но не знаю… — она уже начинала что-то говорить ей, что не факт, что её смогут принять, но ей было все равно. Гермиона ворвалась в кабинет, ошеломляя министра своим появлением. Влетела словно ураган, сметая все к черту. Пара бумаг из стопки прямо у входной двери упали и Малфой подхватил их, укладывая назад и с интересом наблюдая, что будет дальше.
В гневе. Она страшна в гневе.
— Мой сотрудник убит. Его преследовали многие месяцы. Мой отдел пустует. Никто не чешется раскрывать, с какой стати человека приковали к КРЕСТУ НА ТРАФАЛЬГАРСКОЙ ПЛОЩАДИ! А вы мне не сказали, зато позаботились о спектакле между мной и Малфоем. Потрудитесь объяснить, господин Министр! — Гермиона швырнула отчёт от своего сотрудника, с яростью наблюдая за Кингсли. Который был одновременно напуган её столь внезапным появлением и тирадой, но и был спокоен, зная, что отвечать. Мерлин. Если бы этот мужчина не был её старше на пару десятков лет, Гермиона бы влепила ему пощёчину, не думая ни мгновения.
— Мисс Грейнджер, сядьте, пожалуйста. И вы, мистер Малфой, тоже, — Бруствер с вежливой улыбкой кивнул им, но никто не сдвинулся с места. После всего он все ещё звал их по фамилии. Это не стыковалось с образом отца, который Гермиона выстраивала в своей голове долгие годы войны. Он был для неё ближе, чем лидер Ордена. И что с ним стало за это время… Их немой отказ вызвал тихий вздох у министра. — Сейчас праздники, Гермиона. Я не могу вытащить всех сотрудников из празднования Рождества ради расследования. А что касается обращений Алана Мёрфи, их было 6. Первые да мы рассмотрели и не нашли никаких следов преследования или нападков. Напомнить вам сказку про мальчика и волков?
— Ему требовалась защита, а не расследование! Почему вы не сказали мне?! Я — его начальник. На мне ответственность за его жизнь в рабочее время, а вы не потрудились предупредить?! Я бы разобралась с его делом. И какие к черту праздники. Человек. РАСПЯТ. Со словом «грязнокровка» в ногах. Вы думаете этого недостаточно, чтобы поднять все правительство на уши и заняться защитой людей? Нет?
— Я понимаю твою позицию, Гермиона. Но есть нормы, и мы обязаны их соблюдать. Сразу после выхода с праздников мы начнём активное расследование этого дела. Ещё раз повторюсь. Я не могу вытащить всех сотрудников твоего отдел сейчас.
— А я могу. И я вытащила. Мне понадобилось 30 минут. Не понимаю, откуда у вас тогда такие трудности. И как вы, позвольте узнать, допустили, чтобы это утекло в пророк. Ришар в городе. Все ещё. Хрупкая история рухнула, потому что никакого равноправия в стране нет. Сделайте же хоть что-то!
— Не надо учить меня, как делать мою работу, мисс Грейнджер. Может, когда вы станете министром, вы сможете давать мне советы и критиковать. Но не до того момента.
Она гордо вздёрнула подбородок, уже фактически выплёвывая ответ. За спиной отозвался Малфой, прислоняясь спиной к двери, он также лениво до этого мгновения следил за происходящим. А теперь вдруг оттолкнулся, делая шаг вперёд:
— Ну так это очевидный показатель, что вы делаете её плохо. Не в состоянии самостоятельно привлечь своих сотрудников на расследование этого дела — дайте Грейнджер полный доступ и пусть она бегает со своим отделом. Все в плюсе. Вам расследование и огласка в прессе, как усиленно Министерство раскрывает убийство, ей — безопасность людей.
Бруствер вспыхнул. Он был готов броситься в защиту с оскорблениями, когда услышал такую явную претензию в свой адрес. Гермиона была уверена, что наказания парню не избежать. А потом неожиданно мужчина подхватил бумагу, бланк, уже готовый для таких задач. Вписал её имя, отметил какие действия она уполномочена совершать и, последний пункт, печать министра.
— Отнесёте в четвертый кабинет через час. Элиза будет на своём месте. Разбирайтесь, раз вам так угодно. А вы, мистер Малфой, ещё одна подобная выходка с вашей стороны и вы лишитесь работы.
— Увольняйте. Это я вам нужен, а не наоборот, — Драко пожал плечами, забирая вместо Гермионы постановление и выводя её за талию из кабинета. Он сам поставил у Серены ещё одну печать, окончательно подтверждающую её положение, уменьшил документ, чтобы он входил в карман её пальто и убрал его туда. Пара шагов вдаль от кабинета министра и наконец девушка выдохнула.
Почему он так поступил? Просто внезапно встал на защиту, в грубой форме выпросил для неё все права? Новость о том, что человека убили на главной площади, его не удивила, а значит он в курсе. Но с чего вдруг давать ей такую свободу действий, если он сам в этом замешан? Она же выйдет на него и такой добрый жест его не спасёт. Распять человека, кому вообще в голову пришло?
Они шли дальше по коридору, когда Гермиона открыла рот, чтобы сказать ему хотя бы спасибо, но блондин покачал головой:
— Не здесь.
Даже стены имели уши. Он знал. Она знала. Поэтому они пошли дальше. Прошли к лифтам и поднялись на 9 уровень
Отдел Тайн.
И только за тёмной тяжёлой дверью, среди рядов стеллажей с пророчествами и артефактами, Драко позволил себе заговорить. Нет. Он притянул девушку к себе за талию, снова вжимая её в стену. Она уже не чувствовала в нем злости. Не ждала какого-то проявления жестокости. Он просто взглянул ей в глаза и помолчал сколько-то секунд, а может минут.
Долго.
— Давай, Грейнджер, спрашивай. У тебя на языке вертится, — Малфой чуть прищурился, но не изменил своего положения. Его колено упиралось прямо ей между ног. И похоже только сейчас он заметил, что она в том самом чёрном платье, что он выбрал.
— Маска Пожирателя…? — она почти выдохнула это. Хотела знать, как он попробует это объяснить. Ни тени паники. Внутри загорелось желание ударить его со всей силы в грудь, лишь бы он показал хоть какую-то эмоцию. Надоело безразличие. Но обе её руки были прижаты к стене и заключены пальцами Драко в кольцо.
— Да. Я все ещё пожиратель смерти. Не тот вопрос. Давай. Задавай. Я не смогу помочь, если не отвечу. Будь храброй, дорогая… — приторно сладкие нотки сарказма и противная усмешка. Гермиона закатила глаза. Набрала в лёгкие воздуха.
— Ты причастен к смерти Алана Мёрфи?
— Да.
