Map of The Soul - Game Over

      Серая дымка из расплывающихся перед глазами лиц наполняла зал и туманила разум Тэхена, который пытался разглядеть единственное любимое черное пятно в его жизни — Чонгука. Выпитый на нервной почве виски давал о себе знать. Соджун так и не смог остановить и вразумить любимого друга, пытаясь втемяшить ему в голову, что бухать перед пресс-конференцией такое себе занятие. Но Тэ не слушал, непонятные действия Чона с юношей стояли у него перед глазами, прокручиваясь одним кадром, заново и заново, словно диафильм…       Неприятное жужжание гулом стояло в ушах от сидящих рядом коллег по дораме, которым друг за другом задавали различные вопросы, Тэ же был последним, кто устроился за длинным голубовато-серым столом со стоящими на нем микрофонами для каждого актера.       Внезапно острый каблучок легонько опустился на мягкий кроссовок Тэхена, кольнув его и заставив обратить внимание на обладательницу полусапожек, придавивших его ногу. Мутная пелена на опьяневших глазах не позволяла разглядеть улыбающуюся Гаён. Усилием воли Тэ все же заставил себя сконцентрироваться и наконец-таки услышал, что репортеры с журналистами готовились задавать ему вопросы, пока ведущий конференции представлял Тэхена зрительному залу. «Ким Тэхен, начинающий талантливый актер, а также бывший солист популярной корейской группы BTS, прославившейся по всему миру, The Beatles XXI века», — звонкие слова ведущего громыхали в его ушах словно палочки стучали по барабанам.       Сквозь противные звуки щелкающих затворов и ослепляющих вспышек камер, Тэ наконец-таки разглядел ближайший к сцене стол с бывшими мемберами группы. Чон по-прежнему сжимал бедного юношу в своих крепких объятиях, положив голову ему на плечо. Гнев разрастался внутри Тэхена все сильнее будто огненная лава. Так и хотелось взять и заорать в микрофон: «Чонгук, сука, хер ли ты творишь, хватит уже лапать этого мальчика, прекрати!!! Зачем ты это делаешь, мелкий придурок!»       Вопрос за вопросом сыпались на Тэхена от репортеров, в основном они были о предстоящей дораме, о его роли и впечатлениях от съемок. Тэ отвечал шаблонно, заранее заученными фразами, пока один из журналистов, невысокий, в черном костюме, не задал один интересный вопрос: «Ким Тэхен, кто стал инициатором распада группы BTS? Какова причина резкого прекращения деятельности самого масштабного проекта в Южной Корее?» Казалось, что на миг все звуки исчезли и тишина наполнила зал, все пристально следили за вставшим в ступор Кимом. Мелкая дрожь током прошлась по позвоночнику удивленного Тэхена. Хотя, чему тут было удивляться. Пак Соджун же предупреждал, что вопросы про группу скорее всего будут. Слава Богу, алкоголь не отступал и держал свою жертву в объятиях радостного опьянения. Излишняя самоуверенность захлестнула его разум. — Я! — выпалил, ни капли не сомневаясь Тэхен. Недовольный шепот прошелся по оживленному залу, звуки затворов камеры защелкали с мгновенной быстротой. Журналист даже если и удивился, то не показал этого и продолжил задавать свои каверзные вопросы. — Какова была причина вашего ухода? — продолжил он. Поправив свой голубой кардиган и закинув ногу на ногу, Тэ уверенным взглядом обвел шокированных бывших членов группы и будто что-то говорящего ему Соджуна. Взгляд остановился на вылупившегося на него Чонгука, резко отпустившего Бомгю. Гук чуть ли не встал со своего стула. Никто и подумать не мог, что Тэ признается, ведь они так старались замять этот скандал без упоминания имени — Ким Тэхен. «Что же ты делаешь…» — шептал обреченно Соджун. «Какой же ты идиот…» — с болью в сердце произнес Чон. — Я хотел начать актерскую карьеру и сам писать для себя песни, — отчеканил Тэ. — Но вы же могли совместить актерскую деятельность и оставаться при этом в группе. — не унимался журналист, — как у вас получилось когда-то с Хвараном. — Да что вы говорите… — сарказм так и выплевывался наружу из тэхеновского рта, — Вы даже не представляете, какого это совмещать две деятельности… Вы желаете мне смерти? Неуважение Тэхена поражало присутствующих людей и сидящих рядом коллег. — Ни в коем случае, — затараторил журналист, — это ваше право. Просто вы должны понимать масштаб бедствия после вашего необдуманного поступка. — А кто вам сказал, что мой поступок был необдуманный? — парировал Тэ, наклонившись еще ближе к микрофону и уставившись на шокированного Чонгу, который почти уже встал со своего места. Внезапно для всех раздался раздраженный голос Соджуна, который попросил микрофон у ведущего: — Заканчивайте, пожалуйста, вопросы по поводу распада группы. — Тогда последний вопрос. — журналист всё не унимался. — Продолжаете ли вы отношения с Чон Чонгуком?       Весь зал ахнул. Тема нетрадиционных отношений в Южной Корее была под строжайшим запретом. Все замерли в ожидании, особенно Чон, сердце которого готово было совершить кувырок и выпрыгнуть из груди. Нервный смешок раздался в микрофоне среди полной тишины. Золотистые глаза Тэ недобро сверкнули, прожигая круглые темные глаза уставившегося на него макнэ. Быстро облизнув свои вишневые губы, чуть ли не целуя микрофон, Тэхен сладко пропел: — О чем вы говорите? Какие отношения? С Чон Чонгуком? — пробуя каждое слово, продолжал он, — У нас никогда не было отношений, это всё был фансервис. Я быстрее поверю в то, что начну встречаться с Пак Соджуном, нежели с Чонгуком. Вы вообще в своем уме? Задаете такие вопросы! — приподнялся со своего места Тэ. — Довольно вопросов.       Руки Чона задрожали… Чувства, поглотившие его год назад, накрыли новой, еще более мощной волной… Только слез уже не было… «У нас никогда не было отношений». — раздалось эхом в голове Чонгука. «Ким Тэхен…. Что же ты за ублюдок». Собрав всю свою волю в кулак, Чонгук направился в сторону туалета, игнорируя говорящих ему что-то парней. «Как он мог такое сказать… Да неужели он меня совсем не любил?» — мысли в голове перемешивались в одну кучу, звон в ушах, алкогольное опьянение, всё это мешало Чону здраво мыслить, внутренне убиваясь в истерике.       Закрывшись в кабинке туалета, Чон достал последние таблетки антидепрессантов, закинул в рот и усевшись на унитаз, достал любимую сигарету. «Ебучая красная зажигалка», — закурив, Чон смотрел на эту проклятую зажигалку, которую хранил всё это время, как талисман ТэТэ. Он ждал того момента, когда сможет ее вернуть. Но что-то пошло не так. Нахмурившись, Чон вдыхал спасительный дым, проникающий в его организм. Бомбическая смесь алкоголя, сигарет и антидепрессантов… Чон искренне надеялся, что это его спасет. Дым начинал застилать пространство, Чону было плевать, если кто-то войдет, соленая влага начала проступать, застывая в глазах. Его дважды разбили, уничтожили, унизили… Опять, все повторяется опять, как в тот день, когда Тэ покинул его… Когда от него осталось это гребанное синее пальто, которое было поверх его черного костюма и эта ебучая красная зажигалка… Он целый год боролся с депрессией, паническими атаками, страхом одиночества и уводил себя от мыслей о самоубийстве. И все коту под хвост.       Чон кинул сигарету на кафельный пол, беспомощно всхлипнул и зарывшись руками в свои кудрявые черные волосы, закрывая лицо, горестно заплакал… — Хён… — послышалось у двери кабинки с той стороны. — Хён, ты в порядке? — тревожный голос заботливо продолжал интересоваться состоянием Чона… Хотя Бомгю уже и так знал, что Чон не в порядке… Совершенно не в порядке… — Уходи. — прохрипел Чон, утирая слезы и размазывая всю штукатурку по лицу, затушеванные глаза растекались коричневыми тенями… — Нет, я тебя не оставлю! — голос стал более решительным. — Уходи по-хорошему! — отозвался Чон, тихое рыдание послышалось из кабинки… — Хён, открой дверь! Я не могу слышать, как ты страдаешь! — легонько стукнув по двери, юноша умолял Гука открыть. Его разрывало от того, что его лучшему другу сейчас плохо. — Да какое тебе дело до меня, малыш, уходи, прошу! — Чон действительно хотел, чтобы тот оставил его в покое и не видел его проявление слабости. — Да я люблю тебя, Чонгук! — отчаянное признание вырвалось из губ прекрасного юноши. — Малыш… — послышалось тихое из кабинки. — Люблю тебя с того самого дня, как ты перепутал меня с Тэхеном. Хён. Слабый щелчок и дверь в кабинку приоткрылась.       Угрюмое лицо Чона закрывали прилипшие черные локоны, пряча от расстроенного взгляда молодого парня. Коричневые от теней и туши слезы стекали по подбородку. Бомгю решительно подошел к сидящему на унитазе Чонгуку. Присев на корточки, младший ласково убрал волосы с чоновского лица. Большие темные глаза отозвались болью в сердце Бомгю. Ему были невыносимы чоновские душевные терзания. Живя с Чонгуком, Бомгю часто слышал, как тот кричит во сне или зовет Тэхена. Но ему было все равно на то, любит ли его Чонгук. Он хотел быть рядом. Чонгук был для него вселенной… Красивый парень, накинувшийся на него, в миг влюбил в себя, застав врасплох не только его, но и его ни разу никого не любившее сердечко. — Чонгук… — Малыш… Может ты уйдешь? Я немного пьян… — его голос дрожал — Я люблю тебя… Я не уйду… — настаивал младший. — Вдруг я причиню тебе боль? Вот прямо сейчас? — Чонгук пристально посмотрел ему в глаза, поднимаясь с унитаза и заставляя мелкого подняться следом. — Мне все равно, Чонгук.       Решительность Бомгю заставила на минуту оцепенеть. От прежней робости и вечного «Хён, Хён» не осталось и следа. Перед Чонгуком стоял Ким Тэхен, тот, которого он любит и знает. Золотоволосый юноша поразительной красоты смотрел на Чонгу уже не оленьими глазами, это были глаза влюбленного, такого родного и любимого Тэхена… Эти медовые глаза просто сводили с ума Чона… Тряхнув пару раз головой, Чонгук пытался снять навязчивое наваждение, пытаясь разглядеть силуэт Бомгю сквозь призму воображаемого Тэ. — Если ты сейчас не уйдешь, я за себя не ручаюсь. — выдохнул Чон. — Я… не…уйду… Отодвинув Бомгю, Чон направился к двери кабинки… — Не уходи… — опять же схватив как год назад за рукав Чонгу, резко произнес Бомгю. — Я и не собирался… — прохрипел Чон, закрывая дверь туалетной кабинки на щеколду и дернув на себя юношу, прижал к себе. — Хён… Что ты собираешься делать… — небольшой страх отразился в кофейных глазах Бомгю. Перевернув Бомгю, Чон прижал мелкого к двери кабинки, опустив руки на талию… — Чон… Чон… Чон… — Что? — опьяневшие влажные глаза Чонгука уставились на приоткрытые розовые губы парня. — Ты же говорил, что не уйдешь… Чон окончательно свихнувшись и видя перед собой полуБомгю-полуТэхена начал облизывать шею мелкого, расстегивая его брюки… — Ах! — слабый стон сорвался с губ Бомгю, — Хён… — руки слабо обняли широкую спину Чонгу. — Что…ничего не говори… просто прости меня, — договорил Чон и спустил брюки, а затем и боксеры Бомгю. Жадно поцеловав его, сминая мягкие губы младшего, Чон принялся водить рукой по набухшему влажному члену Бомгю, от чего его глаза вновь стали как у олененка… — Чонгукииии… — оторвавшись от губ хёна, Бомгю простонал, — Я не…не готов… — Поздно, слишком поздно… — Чонгук был неумолим, действие таблеток, алкоголя и сигарет, опьяняющее присутствие Бомгю, все это сводило с ума… Развернув младшего и заставив руками облокотиться о бочок унитаза, Чон развел ноги Бомгю до той степени, до которой позволяли спущенные брюки серого костюма… — Чон… — залепетал испуганный Бомгю, — я никогда…у меня…ах… Чонгу не жалея слюны, добротно смочил указательный палец и начал потихоньку вводить внутрь Бомгю, от чего тот не смог договорить… Левой рукой он также продолжал водить по основанию члена младшего, чтобы тот не чувствовал боли… — Сейчас я тебя растяну, мой хороший… — Чонгук… Прекрати… Я никогда этим не занимался… — Мне точно прекратить? — проталкивая дальше палец, хрипел Чон. Приглушенный стон отозвался эхом в кабинке…       От возбуждения Чону показалось, что одного пальца будет мало. В Бомгю уперлись сразу два. Скользкие пальцы приласкали судорожно сжавшееся кольцо мышц и проникли внутрь. Бомгю задушено охнул и инстинктивно сжался, пытаясь помешать проникновению. Чон двигал пальцами, с каждым разом заходя глубже и шире разводя их в стороны, чтобы лучше разработать Бомгю…       Непристойные звуки заполнили кабинку, словно новый микстейп для чоновских ушей… Год как Чон не занимался сексом, ко всему прочему Тэ всегда был его единственным партнером. Но он не виноват, что сейчас совращает его точную копию. Чонгук вынул пальцы и ловко спустив с себя черные брюки, пристроился между раздвинутых ног Бомгю. Взяв свой член в руку, Чонгу приставил его к дырке младшего, слегка потираясь. Мышцы младшего упорно сопротивлялись, не пуская член Чона внутрь. — Хён, мне больно… — простонал Бомгю, — остановись, пожалуйста. — Ты же меня любишь… — по-прежнему хрипел Чонгук и ускорил движения руки по истекающему возбужденному члену Бомгю, заставив прогнуться как кошка, выпятив аппетитный зад ближе к Чонгуку. Бомгю начал ритмично постанывать, воздуха категорически не хватало. Возбуждение с новой силой нахлынуло на опьяненного брюнета. Придвинув ближе к себе младшего, Чонгук начал потихоньку входить в него, после небольшого сопротивления мышцы сдались, пропуская член внутрь. — Ааааа, Чонгуукаааа! — вскрикнул от новых непривычных ощущений младший. Резкая боль и одновременно разливающееся тепло от горячего члена старшего наполнили Бомгю новыми чувствами. — Я люблю тебя, Чон… — простонал выгибающийся Бомгю, хватаясь за бочок унитаза. Чон крепко держал его, не давая упасть. — Тэ… ох блять… Бомгю, — выдохнул Чонгук, глядя, как Бомгю принимает его член: сначала головку, а затем и часть ствола. Парень со стоном выдохнул и нашёл идеальный ритм. Он взял Бомгю за бёдра, чтобы легче было вбиваться и вытягивать тихий стон после каждого движения. Чонгук ещё не вошёл до конца, и горячая влажная узость, стиснувшая его член, умоляла толкнуться глубже. Он придвинул к себе младшего так, чтобы проскальзывать глубже внутрь желанного тела. Бомгю же стонал все громче и громче, всё ближе прижимаясь к Чонгуку, будто просил еще больше, глубже, быстрее… — Хён… — простонал Бомгю, — Хён… — Да, да, — вбиваясь все сильнее и сильнее, прохрипел Чон, — О, даа — протяжно застонал он, не переставая ласкать рукой Бомгю… — Я сейчас уже… — стонал Бомгю, прикрывая от удовольствия глаза. Все тело младшего задрожало, стоны стали громче, Чон почувствовал горячую сперму, стекающую по его руке и финальный всхлип Бомгю. Ноги не хотели слушаться, не давая упасть Бомгю, Чонгу крепко обхватил его ладонью за живот крепко прижимая к себе, вбиваясь все сильнее и сильнее в младшего. — Хённиии, — выкрикнул Бомгю, не в силах сдержаться. — Больно! — Потерпи еще немного… — захлёбываясь воздухом, просил Чонгук. — Д-да… Аааа… — от напряжения ноги трясло, да и вообще было уже немного некомфортно. —Чонгук, мне больно, —проскулил Бомгю.       И от этого Чонгук кончил с глухим стоном, поводя бёдрами, наслаждаясь отголосками затихающего оргазма. Внутри себя Бомгю почувствовал горячую волну, которая тут же, стоило Чонгуку вынуть из него член, растеклась по бёдрам, а в своем сердце он почувствовал разливающееся тепло переполняющих чувств от осознания того, что только что произошло между ними.       Дрожащие от полученного удовольствия ноги перестали держать юношу, но крепкие руки Чонгука не дали ему упасть. Бомгю впервые почувствовал себя любимым, до конца не понимая, каково это. Чонгук же почувствовал себя последним дерьмом, предателем, изменившим Тэхену и совратителем Бомгю, которого решил использовать дабы унять бушующий ураган ярости после сказанных Тэхеном слов.

***

Прогуливаясь по холодным зимним улицам Я чувствую, как быстро бьётся моё сердце Я всё ещё чувствую Не говори, что всё в порядке Потому что это не так Пожалуйста, не оставляй меня одного, это сильно ранит Я просто хочу быть счастливее Почувствовать тепло своих рук Они не тёплые, так что я нуждаюсь в тебе ещё больше Оо, эта земля кажется такой тяжёлой Я пою сам по себе Я скажу тебе о своём счастье В очень далеком будущем*       Допевая последние строчки своей авторской песни, ставшей остом к дораме, Тэхен напрасно искал глазами в толпе исчезнувшего Чонгука. Остатки алкоголя с каждой минутой покидали отчаявшегося Тэхена, которого бессмысленные поиски макнэ сводили с ума. На последних нотах голос Тэ предательски дрогнул, издав звук раненого зверя, угодившего в капкан.       Но Чона не было в зале.       Под бурные аплодисменты шокированных гостей, которые еще не отошли от резких ответов Тэхена, но были околдованы завораживающим бархатным тембром, доносящимся со сцены, Тэхен поспешил удалиться с данного мероприятия и поскорее найти Чонгука, попытаться поговорить с ним. Постоянное чувство вины по-прежнему долбило в висок расстроенного Тэхена, который увидев Чона в своем синем пальто, рассыпался от внутренних извинений за состояние младшего… Тэхен чувствовал, как теряет любимого, как опрометчиво он поступил… Ему обязательно нужно найти Чонгука и всё ему объяснить…

***

      Помогая Бомгю надеть брюки и одеваясь сам, Чон поспешил выйти из кабинки туалета, потянув за собой младшего… — А я-то думал, чьи же это стоны раздаются в кабинке туалета. Смотрю, вы времени зря не теряяяетеее… — протянул слегка наклонив голову, облокотившийся о раковину, со скрещенными руками на груди, опьяневший Чимин.       Опешивший Чонгук сначала даже не знал, как реагировать на внезапное появление Чимина, хотя вряд ли его появление могло показаться неожиданным, неприятные догадки лезли в голову Чона, подсказывая, что Чимин здесь находится уже некоторое время. Взяв себя в руки, как всегда скрывая истинное выражение лица, Чон, взяв за руку мелкого, поспешил пройти мимо Чима. — Эй! — авторитарно рыкнул Чим, от приторно-сладкого образа не осталось и следа. — Что? — обернулся Чон, Бомгю же не решался поднять стыдливые глаза. — Когда-нибудь посмеешь что-либо сказать Юнги, и я сразу же расскажу Тэхену, всё, что здесь происходило. — Давай, говори, мне плевать на хёна Тэ. — внезапно для самого себя, оскалился Чон, при этом называя Тэхена уважительно. — Ты уверен? — выгнув от удивления бровь, пытливо донимал Чонгука Чим.       Чонгук лишь рванул за собой младшего, громко хлопнув дверью уборной. Он ни в чем не был уверен. Виски бешено пульсировали от адской мешанины алкоголя, сигарет и таблеток, постепенно отпуская Чонгука. Его разум упорно сопротивлялся пониманию произошедшего. Ненависть к самому себе накрывала горящей лавиной, в тоже время неспешное осознание содеянного нелепо отражалось в памяти, всплывая яркими кадрами прямиком из туалетной кабинки.       Чонгука неимоверно тошнит. Хочется блевать. Блевать от собственной персоны, которая натворила хуй пойми что. Поскорее выйдя из ненавистного здания, в которое он зачем-то пришел по приглашению Пак Соджуна, зная, что там будет Тэхен, Чон первым делом вызвал такси растерянному Бомгю, который не понимал, в чем дело и почему Чонгук мечется словно зверь, загнанный в клетку. Отдав свои ключи младшему, Чон коротко поцеловал Бомгю в щеку и сказал, чтобы тот его не ждал.       Поймав первое попавшееся такси, Чонгук уверенным голосом продиктовал нужный адрес и всю дорогу находился в грязных удушающих лапах собственного разума, который словно барабанные палочки стучал ему по вискам, как азбука морзе.       «Я люблю Ким Тэхена. Я всё еще люблю Ким Тэхена. И какое же я дерьмо. Спать с Бомгю, это последнее, о чем я мог подумать в состоянии тупой ревности и незаживающей обиды. Но слова Тэ… Они были такие холодные, с металлическим привкусом, словно лезвие ножа, кромсающее еще так и незажившее сердце снова и снова…» «У нас никогда не было отношений, это всё был фансервис». В ушах снова прозвучал родной любимый голос, который затягивал узелок на шее Чона этой фразой. Но как бы ни пытался Чон ненавидеть Тэхена всем сердцем, увидеть его спустя год… Чего себя обманывать, ради этого Чон и поперся на конференцию по случаю премьеры дорамы, увидеть наконец-то того, кто осмелился оставить его, посмотреть в его бесстыжие, но такие желанные глаза, сияющие золотом при свете солнца.       Сейчас же его сердце пылало от стыда, что Чон лишил девственности единственного лучшего друга, который был лучиком света в непроглядной тьме его бесконечных страданий и изменил любимому человеку, которого одновременно и любил, и ненавидел. Ко всему прочему, Бомгю признался ему в любви… Черт, как такое возможно… Зачем… Почему… Почему он полюбил его…грязного человека, который вот так взял его и в одну секунду использовал… Ну, не в одну конечно же, сам секс ему очень понравился, что уж тут греха таить…тем более к большому сожалению для Бомгю, не его Гук представлял, а милого родного Тэхена, которого он предал…       Неважно с кем спал Тэ, главное, что Чону нельзя было так поступать… Он ощущал себя дешевой шлюшкой, грязным кобелем… Как теперь смыть с себя гложущее его изнутри предательство, как искупить свою вину перед самим собой и перед Тэ… А к черту всё… Нахуй… Если он дешевая шлюха, так тому и быть… Пускай его пустят по рукам, лишь бы боль в сердце от жестоких слов Тэ утихла… лишь бы она ушла… как перестать ее чувствовать?       Чонгук знал, куда он направляется… Есть единственный способ избавить себя от боли и от ебучего чувства вины… Погрязнуть в омуте разврата и абсолютной безнравственности…       Проезжая многочисленные серые улицы, покрытые золотисто-багряной листвой уходящего ноября, желтое такси медленно подъезжало к престижному району Сонсу-дон прямиком к элитным жилым апартаментам Hannam The Hill, где находилась заветная квартира того человека, к которому Гуку необходимо было срочно попасть.       На часах было ровно девять вечера, скорее всего вечеринка по случаю дорамы в самом разгаре, и Тэхен по-видимому веселится там, без него… Хотя, если хоть немного пораскинуть мозгами –мысленно сам с собой заговорил Чонгук, — Тэ заплакал… Лить иногда слезы для Тэ было не такой уж редкостью, вспоминает Чонгук… Каждый раз Тэхен слишком остро воспринимал критику фанатов, несправедливое отношение к их группе, когда что-то не получалось, любое эмоциональное потрясение выходило из Тэ соленой водой, которая каждый раз пропитывала рубашку или футболку на груди или плече Чона, прижимающего к себе расстроенного хёна.       Почему хён заплакал при виде его? «Может быть он еще любит меня?» Маленькая искорка надежды зажглась внутри Чона, но также погасла, лишь только вспоминая эти слова — «У нас никогда не было отношений, это всё был фансервис». «Как он так мог сказать? Нет, не так… Как посмел он это сказать в интервью? И почему он шел вместе с СоДжуном? Может быть они встречаются? Нет, не хочу… Не желаю думать об этом…»       Выйдя из такси с зажжённой сигаретой, которую Чон попросил у водителя, так как свои к собственному удивлению закончились, он быстрым шагом проскочил мимо пары высоток и поспешно, почти на бегу набрал заветный код в одно из зданий, дверь мгновенно открылась и выкинув недокуренную сигарету, Чон в конечном итоге зашел… Поднявшись на семнадцатый этаж, двери лифта наконец выпустили нетерпеливого парня, и вот он уже стоял перед стальной дверью нужной квартиры… Терять было нечего и ждать тоже… Яростно застучав в дверь, Чон с нетерпением ждал когда же она уже откроется…       …Тишина… Ни единого звука какой-то нелепой возни в спешке открыть дверь… Подолбившись в дверь еще пару раз, Чонгук сел, упершись спиной в дверь, взгляд еще раз упал на смартфон, проверяя время… «Я — идиот…» — констатировал факт Чонгук… «Он просто еще не приехал…. Я — дебил…» — вздохнул макнэ и еще сильнее уперся затылком в прохладную дверную сталь. Уходить он не собирался, ему необходимо было увидеться с ним. В нем было спасение и забытие от мрачных дум. Он — всё, чего сейчас желает Чонгук.

***

      Ловко выдернув Тэ из толпы, Соджун обходными маневрами наконец вылетел из здания. — Я должен найти Чонгука! — умоляя Соджуна вернуться обратно, заскулил Тэхен. Выглядел он, по правде говоря, крайне паршиво. — Тэ, мы поедем домой… Ты никакущий. — ответил Соджун, глядя на него с беспокойством. — Нет, я должен… — уже отпустив руку Джуна, Тэ намеревался вернуться обратно и продолжить поиски любимого Чона. — Домой! — рявкнул Соджун и поволок младшего к машине. Соджун предпочел не пить совсем, чтобы была возможность отвезти Тэхена домой на своей любимой черной Aston Martin V8 Vantage 600. Просто он как жопой чувствовал, что что-то пойдет не так, хотя считал, что, если он не пригласит бывших мемберов на премьеру Тэ, это будет неправильно с их стороны, парни могли не приходить, но приглашения получить должны были, считал Соджун.       Он предполагал, что встреча с Чоном будет тяжелой, но не до такой степени, что Тэ решит напиться прямо перед пресс-конференцией. Соджун переоценил Тэ и его ментальную выдержку. Кто бы мог подумать, что Тэ сорвет башню от одного взгляда на Чона, так еще в компании с другим парнем.       На Тэ действительно жалко было смотреть. После того, как СоДжун закинул безвольного юношу на заднее сиденье, тот еще некоторое время поскулил, намочив черный кожаный салон своими непрошеными слезами и под вихрь собственных скачущих мыслей уснул.       Тэ решил, что будет лучше больше никогда в жизни не видеться с Чонгуком. Вот она, цена его карьеры. Чонгук. Страх настолько прошибал Тэхена от осознания того, что он добьется своей цели и станет прекрасным актером и всё достигнутое сможет разрушить гребанная ориентация… и его любовь к Чонгуку… Чонгук не виноват, что Тэ безумно его любит, и тем более не виноват в том, что он родился парнем, а не миловидной куколкой с шикарными длинными волосами, которая бы хлопала своими огромными глазками, радостно-удивленно орала на всю улицу «Оооппааааа» и кидалась Тэхену на шею. Он любил всем своим нутром милого парня Гука, который шаг за шагом добивался расположения этого взбалмошного хёна, который в данный момент съедал себя заживо из-за собственной одержимости — стать актером.       Приручить и бросить — так по-взрослому. Объяснить по-нормальному? А зачем? Лучше сразу обрубать на корню. Резать по живому. Но с другой стороны тратить время любимого человека тоже неправильно… Жди меня, Чонгук, пока я стану актером когда-нибудь, но держись от меня подальше, чтобы слухи о нас развеялись навсегда… Не встречайся ни с кем, не люби никого, но ко мне не подходи, мы типа не вместе… Геи в Корее — это фу…неправильно… И похер, что бо́льшая половина селебрити и чиновников — нетрадиционной ориентации, которые создают семью тупо для статуса и отвода глаз.       Если бы можно было вытащить сердце и временно положить его на полочку под стекло, избавившись от тягучих чувств и угнетающих эмоций, Тэ так бы и поступил.

***

      Чонгук прислушивался к каждому скрипу лифта, попивая соджу, которое взял в ближайшем магазине, чтобы скрасить ожидание. Прошло около трех часов прежде чем лифт остановился на нужном этаже и раскрыл свои двери, выпуская его из «своих объятий». Вид хмельного, слегка потрепанного и вспотевшего Чонгука, прислонившегося к двери его квартиры весьма обескуражил уставшего, измотанного и слегка подвыпившего Джина. — Макнэ? — надвинув брови и максимально выпятив вперед от удивления губы, изумился Джин. — Вроде я немного выпил, а уже мерещится горячий молодой парень.       Чонгу лишь затуманенным взглядом окинул Джина с ног до головы и уставился на его крепкие ноги. — Одна, две, три, четыре, пять… Чонгук, ты совсем ёбнулся, столько пить?! Да еще и около моей квартиры! У меня тут не сборище алкашей! Уходи! — начал отчитывать младшего Джин, уставившись на зеленые бутылочки, окружавшие Чона, словно тот собирался совершать различные ритуалы по вызову бухла. — Хён…- прошелестел Чон. Нервный смешок вырвался у старшего. — С каких пор ты зовешь меня уважительно? – недоумевал Джин. — Хён…       Джин торопливо подошел к своей двери и набрал код. — Вставай давай, мелкий… От тебя сегодня одни неприятности! — начал бубнить Джин как всегда будто старая бабка, помогая подняться нетрезвому Чонгу, который еле держался на ногах. — Хён… — по-прежнему шептал Гук. — Да заткнись ты уже, заебал…       Уложив Чонгу на просторный, карамельного оттенка, замшевый диван, Джин предупредил младшего, что собирается в душ и скоро придет. Было уже за полночь. Чонгу лишь скинул с себя пальто и черный пиджак, оставшись в белой рубашке и брюках, которые были немного испачканы. Ему тоже не помешало бы принять душ.       Никогда в жизни он не чувствовал себя так дерьмово. Зачем ему понадобилось трахать невинного Бомгю? Казалось, будто это случилось не с ним. Дурацкие мысли и соджу заставили Чона провалиться в недолгий сон. — Вставай давай, тебе нужно принять душ и ложиться спать. Так и быть, сегодня останешься у меня. Я, конечно, в душе не ебу зачем ты ко мне пришел, но я не идиот выставлять тебя пьяного на улицу. — пробубнил встревоженный Джин, слегка похлопав младшего по щекам. Вид у него был весьма обеспокоенный. Казалось, будто собственный сын припёрся с рандомной пьянки, и Джин впервые почувствовал себя довольно странно, настолько он был озабочен состоянием Чонгука.       Но еще больше его удивил тот факт, что тот приехал к нему и скорее всего прождал не один час, напиваясь до беспамятства. «Значит не только Тэхена подкосила данная ситуация. Они увиделись впервые спустя год. Тэхен и Чонгук. Разница лишь в том, что Тэхен не смог должным образом проконтролировать свои эмоции. Чонгу в этом плане всегда держался молодцом, минус лишь в том, что младший всегда держал всё в себе, но от этого обычно бывало только хуже». Думал Джин, переваривая последние события. — А? Что? — спросонья промямлил Чон. — Иди помойся! Трусы, шорты и футболку я тебе уже приготовил. — еще раз приказным тоном сказал Джин, одетый в свою любимую розовую шелковую пижаму. Кое-как дойдя до ванной, Чонгу скинул с себя одежду, по привычке убрав в стиральную машину и встал под еле теплые водяные струи. Спасительные капли воды спускались по его горячему телу, смывая болезненные переживания прошедшего дня, но смыть плачущего Тэхена, всплывающего перед глазами снова и снова у него никак не получалось, также как случившийся в эмоциональном порыве секс с лучшим другом. Чон ловил капельки воды ртом, подрагивая от мыслей, что Тэ может когда-нибудь узнать от Чимина о его измене. Чтобы как-то расслабиться, Чон схватил первый попавшийся гель для душа, оказавшийся с ароматом кофе и начал растирать его по всему телу, проводя ладонью по своей груди, с волос медленно стекал мятный шампунь. Чонгук всегда любил находиться в воде, в этой стихии он чувствовал себя комфортно и безмятежно.       Аромат чайного дерева обволакивал каждый сантиметр просторной немного мрачноватой гостиной, исполненной в классическом стиле в темно-коричневых тонах вперемешку с пастельными. Слегка уставший Джин вальяжно развалился на диване, потягивая мелкими глотками из высокого стакана холодный виски. Чтобы как-то прийти в себя от неожиданного визита младшего, он решил почитать один из его любимых романов — Великий Гетсби, Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.       Несколько лет назад Джину всем сердцем импонировал главный герой в его безудержном стремлении увидеть Дейзи, проводя бесконечные вечеринки, но сейчас Джин считал его весьма глупым человеком, который до последнего верил в хэппи энд и тратил годы на поиски той, которая по итогу не была готова бросить всё ради него. На данный момент один лишь Ник Каррауэй с его размышлениями о невозможности вернуть прошлое был крайне близок Джину.       Когда-то он был на месте Джея и тщетно умолял Намджуна бросить всё и жить с ним в Соединенных Штатах, но тот словно Дейзи не был готов к такому спонтанному порыву ради любви. Ради Сокджина. Теперь же, когда Намджун готов бросить всех и всё ради любимого человека, Джин не готов возвращаться в прошлое и наступать на те же грабли. Слишком больно. Слишком много боли от череды разочарований и крушения надежд. Он просто устал разочаровываться в людях и открывать им своё сердце.       Вдалеке послышались неспешные шаги Чонгука, возвращавшегося из ванной в гостиную в одном махровом полотенце, обмотанном вокруг упругих бёдер. Вид его роскошного накачанного тела заставил Джина отложить книгу и оценивающе окинуть взглядом младшего. — Я тебе оставил в ванной трусы, футболку и шорты. Ты чего полуголый припёрся? — решил осведомиться Джин, покручивая стаканом в руке, играя с янтарной жидкостью. — Да, и объясни мне, пожалуйста, почему ты решил приехать ко мне. — Хён, — встав перед Джином, заговорил Чон. — Год назад в клубе ты сказал, что если я захочу я могу позвонить или прийти… — Допустим… — согласился Джин. Он никогда не забывает своих слов. — Так вот я пришел… — Я безмерно рад… Так… Выходишь из гостиной и направо, там будет кухня, нальешь себе чего захочешь, или приготовишь поесть… Но я бы посоветовал тебе в таком состоянии лечь спать, гостевая спальня находится слева от гостиной. Оденься… Хотя, можешь хоть голожопым ходить… — Хён… — Я читаю, чего тебе? — снова безразлично уткнувшись в книгу, заворчал Джин. — Хён! — Да что тебе от меня нужно? — не выдержал Джин, отставив стакан и положив книгу на рядом стоящую тумбочку.       Уверенным движением Чонгук моментально скинул с себя полотенце, полностью обнажившись и бросив лишь фразу: — Выеби меня, хён.