Разукрась мои воспоминания

Ночь прошла достаточно тихо, их никто не беспокоил. Накахара удивлялся тому, какая мягкая у шатена постель, ибо дома он спал на жёстком диване. Проснувшись утром, Осаму увидел, как мило обнимает его рыжик. Он словно маленький котенок к нему прижимался, тихо сопя и улыбаясь во сне. Строгие губы шатена расплылись в нежной улыбке, он погладил Накахару по волосам, уткнувшись носом в его макушку. Рыжие, огненные кудри пахли его же одеколоном. Дазай прикрыл глаза, обнимая это маленькое чудо и машинально целуя его в макушку. Накахара вскоре проснулся, приподняв взгляд вверх и увидев шатена, улыбнулся, слегка покраснев. Осаму коснулся его щеки ладонью, погладив ее, а затем нежно поцеловал его в юношеские губки, мягко их смяв. Рыжик дрогнул, но на поцелуй ответил. В груди все свело, сердце сделало десять мертвых петель, а ноги подкосились. Если бы он сейчас стоял, он бы рухнул прямо на шатена, но благо они лежали. Дазай улыбнулся, вскоре отстранившись, а Чуя дико покраснел, пытаясь спрятаться где-нибудь. — Доброе утро. — сказал Осаму, мило улыбнувшись и погладив рыжика по голове. Ему жуть как нравилось трогать эти мягкие локоны, поэтому он часто касался их, а раз Чуя не противился, значит тот не против. — Д-доброе... — сказал Накахара, зажмурив глаза и ещё крепче покраснев. Дазай засмеялся, а затем поцеловал его в лоб, встав с кровати и отойдя к шкафу, начал искать себе одежду. Рыжик поднялся на постели, а затем сжал в ручке футболку шатена. Она была ужасно теплой, приятной, и пахла Дазаем. Чуя тихо выдохнул, прикрыв глаза и улыбнувшись. Почему-то рядом с Осаму ему было жуть как тепло. Было чувство, что его защитят от всего, обнимут, поцелуют и заставят покраснеть. Словно это всегда так будет. Все же ему пришлось подняться и найти на тумбе свою одежду, развернуться к шатену спиной и переодеться. Да, смысла отворачиваться не было, но ему все ещё ужасно стыдно. Его смущают эти красные, даже алые засосы на теле, которые Осаму всегда напрямую рассматривает, когда смотрит на него. Его жуть как смущает этот сверлящий взгляд Дазая на своей спине. Его все это ужасно смущает, а потому ему легче переодеться спиной к нему. Накахара взял футболку, которую шатен дал ему, а затем аккуратно сложил ее, протянув шатену. Тот взял ее, убрав в шкаф, а затем застегнул пуговицы на своей рубашке, подойдя к Накахаре и нежно его обняв. Рыжик покраснел, а затем спокойно выдохнул, улыбнувшись и обняв Дазая в ответ, прикрыл глаза. В дверь раздрался стук, после чего она открылась. — Господин, время отправки. Просьба поторопиться. — сказала черновласая горничная. Аммет развернулась и ушла, а шатен мягко поцеловал Чую в макушку. — Вернусь вечером и поговорим. Хорошо? — на что Чуя кивнул, а Осаму взял какую-то сумку с тумбы, перекинув ее ремешок через свое плечо, после чего направился к выходу из комнаты и скрылся за дверным проёмом. Накахара тихо выдохнул, опустив взгляд вниз и задумавшись. Что между ними происходит? Его мучал этот вопрос, на который он не мог найти ответ. Чуя вышел из комнаты Дазая, направившись к себе в комнату. По пути он решил заглянуть в библиотеку к Йосано. Все же стоило извиниться за тот... Инциндент. Он постучал в большую, деревянную дверь, на которой было множество высеченных узоров. Она распахнулась перед ним, и он осторожно перешагнул порог, благо, не провалившись. — Ну и зачем ты пожаловал? — девушка сидела за столом, читая какую-то книгу. — А... Я... — начал говорить Накахара, но замялся, — Прости, что тогда так вышло... Я честно не хотел! Я не знаю, что это было... — выпалил он, зажмурив голубые глаза и задержав дыхание. — Меня скорее заинтересовала эта ситуация, чем как-то обидела. — сказала Акико, поднявшись с места и закрыв книгу, аккуратно положила ее на стол, после чего подошла к Чуе, — Ты же понимаешь, что обычные люди так не могут? Накахара чуть замялся, кивнув головой и уже окончательно запутавшись в своих мыслях. Если он не человек и не эльф, то кто тогда? — Я... Я из мира людей. Я не могу быть кем-то, кроме человека. — сказал Чуя, тихо выдохнув и опустив глаза. — Ты особенный. Ты не человек. Я чувствую это. — сказала девушка, а затем выдохнула и фыркнула по-лисьи, — На этом все? Больше тебе от меня ничего не нужно? — спросила она, хмыкнув. — А... Не нужно. Спасибо. — сказал Чуя, а затем вышел из комнаты, перепрыгнув порог и отправившись на кухню. Там как раз сидела Элеонора, завтракая. Накахара подошёл к ней, а та кивнула в знак приветствия, пережевывая то, что ела. К слову, еда в поместье, как и в этом мире жутко отличалась от земной. Вкус ее был совсем другим, как и рецепты с ингредиентами. Но многие овощи и фрукты были похожи на земные. — Составите мне компанию в завтраке? — спросила девушка, проглотив пищу. — А... Да. — ответил Накахара, взяв тарелку со стола и высмотрев что-то похожее на салат, наложил его себе. На удивление он был очень вкусным, прямо таял во рту. Позавтракав, они встали, направившись к выходу из столовой. Девушка ушагала в сторону кладовой, взяв секатор и отправившись в сад. Накахара пошел вслед за ней, достав из кармана брюк словарь квеньи, и увеличив его, начал учить ещё слова, что бы, как сказал Дазай, не пропасть в этом мире. Он прочитал несколько слов и повторял их у себя в голове, расхаживая по саду и бормоча их. Вдруг сзади послышались шаги и он обернулся. Там стояла та самая девушка, что спасла его от этого лесного гнома. — А, Эльвира, привет. — сказал рыжик, улыбнувшись ей. Та улыбнулась в ответ, догнав его и поздоровавшись. — Ты как после этого нападения? Все нормально? Ничего не болит? — спросила она, осмотрев Чую с ног до головы. — Все нормально, не волнуйся. — ответил Накахара, а затем посмотрел на нее, — Слушай, ты же знаешь эльфийский? — девушка сделала важный вид задрав нос. — Все четыре языка на эльфийском. — выдала она, явно гордясь своим успехом. — Их четыре!? — удивлённо спросил Накахара, а она кивнула, — Ладно... Можешь помочь мне с квеньей? Я не очень понимаю в произношении... — Конечно! — и они пошли вдоль сада. Накахара пытался читать слова, а она поправляла его, если он ошибался. Спустя час такой прогулки они разговорились на какие-то темы, смеясь и что-то обсуждая. Они подошли к этому самому озеру, возле которого Чуя стоял с Осаму два дня назад... Он вгляделся в тихую гладь, в которой было его отражение. Вдруг он заметил, что Эльвира сняла с себя обувь, зайдя в воду по колено, приподняв подол белоснежного платья и заправив прядь таких же белоснежных волос за ухо. — Что ты делаешь? — удивлённо спросил Чуя, глядя на нее. — Вода теплая. Почему бы и нет? — она лишь прошла дальше, а затем повернулась к Чуе лицом, улыбнулась и упала на спину, погрузившись в воду прямо в платье. Накахара широко раскрыл глаза, подбежав поближе к воде, а она вынырнула и брызгала его водой, — Давай ко мне! — воскликнула она, засмеявшись и стерев с лица стекающие капельки воды. — Нет! Вылезай, сейчас Элеонора придет и... Ужас будет. — крикнул ей чуя, а она лишь засмеялась, подбежав к нему, после чего схватила его за руку и потянула в воду. Он успел лишь бросить книгу из кармана на песок, а сам рухнул в воду. Эльфийка громко засмеялась, плескаясь в воде. — Ты... Ты неадекватная! — воскликнул Чуя, поднявшись и стерев воду с лица руками. — Все Эльфы - ужасные суматошники. — сказала она, засмеявшись и нырнув под воду. Рыжик сделал тоже самое, и открыв глаза под водой… Он распахнул глаза, резко поднявшись. Он попытался отдышаться, но не выходило. Он сидел на кровати. На своей кровати в своем доме. За стенкой были слышны крики родителей… Он потерь лоб и лицо руками, ущипнув себя за щеку... Неужели все это было сном? Неужели столь прекрасный шатен, Дазай Осаму, граф в великом государстве, где живут эльфы, красивые горничные и необычные существа... Неужели все это ему приснилось? Из глаз потекли горячие, соленые слезы. Нет. Это не может быть сном... Не может... Он вырвался из комнаты, увидев то, как отец поднял руку на его мать. Они оба развернулись к нему, начав на него орать, а отец подошёл к нему. Чуя начал пятиться назад, широко раскрыв глаза. Удар... Накахара рухнул на пол, из носа, который видимо, вновь был сломан, потекла алая, горячая кровь. Удар в живот... Зрение начало мутнеть. Удар в грудь. В ушах появился звон. — Лучше умереть… — тихо шепнул рыжик, прикрыв глаза и норовясь исполнить свое слово. Но... Он резко зажмурился, пытаясь откашляться. Ещё один удар по щеке, и... Он широко распахнул глаза, закашлявшись и приняв сидячее положение. Голова кружилась и дышать было сложно. Ему постучали по спине, он обернулся и увидел... Эльвиру. Эльфийка обеспокоенно пыталась привести его в чувство. Он разрыдался, как только вышло откашляться, и крепко обнял ее, не желая отпускать. — Боже... Это было просто видение... Просто видение... Все хорошо.. — успокаивал он сам себя, пытаясь отдышаться. — Что ты видел? Что случилось? Боже, ты начал тонуть... Я еле тебя вытянула... — так же взволнованно говорила девушка. — П-прошлое... — ответил Накахара, тихо выдохнув. — Прости... Я тебя затянула туда… Из-за меня ты мог погибнуть… — произнесла Эльвира тихим голосом, сжав в руке ладонь Чуи. Она перевернула ее, рассмотрев и заметила красное родимое пятно на мизинце, слегка удивившись. Оно отпустила его, поднявшись на ноги, после чего помогла и ему встать, надев свою обувь и взяв его книжку, взяла его за руку. — Ничего, это я случайно… утонул. — сказал Чуя, ещё раз прокашлявшись и направившись в сторону парадного входа в поместье. Когда они подошли туда, он взял книжку из рук эльфийки, та пошла вместе с ним в поместье. Они поднялись на второй этаж, где возле комнаты Накахары встретились с Элеонорой. Та сначала осмотрела их с ног до головы, своим фирменным презрительным взглядом, а затем выдала: — Ну и в какую лужу вас занесло? — на что те переглянулись, и чуть не засмеялись. — Так вышло, что мы случайно подскользнулись на влажной траве и упали в озеро за поместьем... — сказала Эльвира, посмотрев на свои ноги. — Переодевайтесь. Вещи в стирку киньте. — сказала горничная, тихо фыркнув и направившись в сторону лестницы. Чуя с эльфийкой тихо рассмеялись. Она направилась к себе в комнату, а рыжик зашёл в свою, отперев большие, красивые двери. В шкафу он нашел какой-то костюм, а книгу оставил на рабочем столе возле окна. Он быстро переоделся, а грязную одежду отнес в прачечную. Ближе к вечеру Чуя прошёлся по поместью, найдя ещё одну дверь, которая вела в комнату, в которой он ещё не был. Он распахнул ее, увидев целую лабораторию алхимика. Везде были колбы, столы, множество книжных полок. Посреди комнаты стояла Элеонора. Она смешивала какой-то фиолетово-синий порошок с красноватой жидкостью. — А... Это что? — спросил Накахара, подойдя к ней поближе. — Зелье от бессонницы для сестры. — сказала она, перемешав жидкость в колбе стеклянной палочкой. Рыжик удивлённо посмотрел на блестящую жидкость. — Сестры? — он перевел взгляд на горничную, которая была сосредоточена на колбе, в которую добавила небольшой листик какого-то растения, который сорвала буквально только что. — Аммет. Мы сестры. — отвечала она довольно кратко, ибо была не любительницей чесать языком. — А я то думал, почему вы так похожи. — Чуя неловко почесал затылок, а девушка закрыла пробкой колбу, отставив ее на подоконник, прямо под свет заката. Он подошёл к окну, взглянув в него. На улице было лето. Жаркий день разливался в огненном, как его волосы, закате. Накахара вышел на улицу вновь, проходясь по ней. Сзади него послышался шум: Осаму вернулся в поместье. Он, вместе с Аммет и ещё тремя слугами прошел в дом. Чуя тихо выдохнул, продолжив идти вдоль по дорожке, взглядываясь в невероятно красивый закат, что виднелся с задней стороны поместья, ибо там было видно поле. Горящее солнце опаляло его лицо и волосы нежными поцелуями. Чуя прикрыл глаза, наслаждаясь этим моментом. — Твои волосы бардового цвета заката, А глаза лазурного, синего неба. Ты мой лучик света средь полного мрака, Ты вьюга моя, среди жаркого лета. Твои глаза как два синих рубина: В них отражается синее небо. А твои губы цвета спелой малины. Ты так красив, как июльское лето. Раздался тихий, бархатный голос сзади. Стих, который он произнес, был полным описанием Чуи в данный момен. Накахара обернулся, увидев пред собой шатена. Черный костюм идеально подходил к его темным волосам, глубоким, коньячным глазам и обворожительной улыбке. Чуя приоткрыл рот, пытаясь что-то сказать, но воздух застрял в горле, не давая ничего произнести. Осаму подошёл к нему, мягко улыбнувшись и взяв его ладошку в свою. — Закат так же прекрасен, как и ты... — произнес он тихим, слегка хриплым голосом. — Но рано или поздно он затухает и наступает ночь.. — сказал Накахара, посмотрев прямо в темные глаза, что так и манили к себе. — Все мы рано или поздно затухаем. Поэтому жить нужно так, что бы гореть ярче всех, что бы твой свет видели все. — ответил шатен, а затем трепетно коснулся губ Накахары своими, утянув его в поцелуй. Рыжик прикрыл глаза, ответив на него и обвив шею Дазая руками. — И то правильно. — произнес Чуя, тихо выдохнув и посмотрев в коньячные глаза. Он не мог понять чувств шатена, мыслей, его действий. Он просто жил, доверяясь ему и не думая ни о чем.