Проклятие близнецов.

Пока она шла на кухню, где Джером гремел тарелками и шуршал пакетами, она пыталась снять с себя это странное наваждение после того, что произошло в спальне. На лице рыжего не было и намёка на смущение, он был абсолютно безмятежным и ритмично двигался под песню на радио. На нем был белый фартук, свободно завязанный на черной майке. — Ну ты и долгая, — сказал Валеска, увидев как Адлер медленно заходит в светлую кухню, в которой пахло едой и было довольно жарко, в сравнении с прохладной темной спальней, в которой она только что была. Сковородка зашипела когда рыжий бросил туда нарезанную картошку с колбасой. Единственное блюдо, что он умел готовить. Адлер промолчала и просто села за стол осторожно, чтобы не сместить бинты. На столе уже был сок, который она осторожно отпила. — Спасибо, — сказала она, опустив стакан с соком обратно на стол. Валеска ничего не ответил и принялся размешивать сковородку. Наверное он не услышал тихое "спасибо" среди всех звуков на кухне. Вивиан смотрела на него, стоящего у плиты, танцующего под приятную музыку и все больше и больше видела в нем обычного паренька шестнадцати лет. Того самого веселого и задорного брата, которым описывал его Джеремайя. — Ta-a-ake o-on me-e-e, — напевал Джером, прокручиваясь на месте и снова хватаясь за сковородку. — Долго будешь мной любоваться?, — ухмыльнулся он, не поворачиваясь к ней. Его боковое зрение было удивительно развитым. — Не льсти себе, — цокнула брюнетка, отрывая свой взгляд от парня и устремляя его в маленькое окошко трейлера, за которым была темная и глубокая ночь. — Хватит играть, я знаю ты меня хочешь, — обыденным тоном сказал Джером, а после ловкими движениями переложил готовую еду в две тарелки, готовясь понести их на стол. — Только в твоих мокрых мечтах, Джей, — цокнула Адлер, вдруг почувствовав сильную вину перед Джеремайей. Ему бы не понравился их разговор. Тарелки со стуком были поставлены на стол, вызволяя Вивиан из ее мыслей и рыжий уселся напротив брюнетки, голодно облизываясь над едой. — В моих мокрых мечтах есть только еда, Ви. Ты не представляешь как я её обожаю, — и вправду, его глаза сверкали, а улыбка была до ушей. Он впервые выглядел так...по-детски мило. Вивиан поморщилась от своих мыслей, но Джером принял это за осуждение своего блюда. — Ну уж прости, что это не лобстер с пастой. Это все, чему меня смогла научить наша мамаша, — недовольно сказал он, хмуря свои оранжевые брови, — Не хочешь не жри, я с радостью заберу твою порцию. Он потянулся за её тарелкой и тут же получил шлепок по рукам: — Не трожь мою еду, — отрезала Вивиан и придвинула свою тарелку ещё ближе к себе. Зелёные глаза Джерома сверкнули озорством. — А то что? Будешь раскидываться руками? Не знал, что в тебе есть эта.. — Что "эта"? — Эта склонность к насилию. — У меня её нет, — через секунду промедления ответила девушка, сморщив свой носик. — А я думаю есть. И вообще, думаю у нас много схожестей, — пожал плечами рыжий, засовывая первый кусочек картошки себе в рот и смакуя её так, будто это лучшее блюдо в мире. Девушка сделала то же самое, прежде чем сказать, жуя: — Я не вижу ни одной. — А я вижу, — продолжал он, — Ты не подстраиваешься под других, идёшь против всех, если считаешь это нужным. Ты очень смелая, иногда слишком. Ты не дашь никому проявлять к тебе неуважение. И только за это я тебя уважаю. — Только за это?, — Адлер слегка улыбнулась, но сразу же приставила стакан сока к своим губам. — Не придирайся к словам. К тому же за что ещё тебя уважать? Ты буквально занималась проституцией, пока не приклеилась к моей банде. Брюнетка чуть не подавилась соком. — Приклеилась? Я буквально спасла жизнь Эндрю. — Лучше бы не спасала, — закатил глаза Джером. Вивиан со звоном опустила стакан на стол и уставилась на парня перед ней. Знакомое отвращение снова вернулось к ней. — Ты желаешь смерти своему другу? — Не желаю. Если желал бы, то он был бы уже мёртв, — увидев расширенные глаза девушки, он добавил, — Шучу. Просто он не настолько полезен, чтобы ты рисковала своей жизнью ради него. Расставляй приоритеты прежде чем делать что-то опрометчивое. Со скривившимся лицом и голосом полным презрения брюнетка сказала: — Вот поэтому мы никогда не будем с тобой похожи. Я не разделяю людей на полезных и бесполезных. Я ценю человеческую жизнь. Если я могу спасти жизнь любого человека, то я сделаю это без малейшего промедления. Потому что у меня есть сердце. А у тебя я его не заметила. Джером сжал вилку в своей руке. Он заметно разозлился. — Да? Серьёзно? Поэтому ты хотела чтобы я избавился от Саймона? Адлер громко цокнула. — Ты изгнал его из табора и он это заслужил. И, честно говоря, ты тоже заслуживаешь. Вы оба беспринципные злые люди. Рыжий медленно склонил голову набок, сузив глаза. Он больше ничего не ответил, но Вивиан почувствовала, что он что-то не договорил. И это что-то было о Саймоне. Она не решилась спросить его об этом. Сразу вспомнился её сон этим утром. По спине пробежали мурашки. Всю остальную трапезу они ели в тишине. А после Джером встал и закинул грязную посуду в раковину. Да так сильно, что она чуть не разбилась. — Ты не будешь её мыть?, — спросила брюнетка. А уходящий Валеска крикнул ей вслед: — Мой сама если так хочешь. Он ушёл из трейлера недолго после этого, оставив Вивиан наедине с мыслями о том, что же случилось с Саймоном. И случилось ли. Думая об этом всю ночь, она вспомнила и о записке с номером, который продиктовал Джером в трубку Джеремайе, когда она впервые нанесла визит в их трейлер. Она хотела проверить этот номер вместе с Саймоном в тот день. Но в тот же день она узнала о его предательстве и совсем забыла об этой записке. Сейчас она одна с этой запиской в руках. И у неё есть два выбора. Сохранить её и попробовать позвонить, чтобы приблизиться к секрету Джерома. Либо же выбросить её и забыть о его жутких тайнах. В конце концов она пообещала Валеске, что перестанет копать под него взамен на то, что он не будет мешать ей жить. Так будет легче для них обоих. Но что-то заставило Вивиан спрятать записку обратно под матрас. "На всякий случай" Сказала себе она, прекрасно зная, что этот случай непременно наступит. *** 《Следующий день》 Джеремайя стоял на самой масштабной архитектурной выставке в Готэме. Здесь собрались студенты и школьники со всей Америки, здесь даже были иностранные студенты. Они все расставляли свои макеты на отдельных столиках, на которых были приклеены номера, такие же номера, были на бейджиках каждого участника конкурса. А конкурс этот был на бесплатное место в Готэмском архитектурном университете, знаменитого на весь мир. Джеремайя, стоя над своим уже расставленным макетом, нервно перебирал свой бейджик с номером 22. Это было его счастливое число, значит все должно пройти отлично. Но чем больше, он рассматривал работы других, тем больше он становился неуверенным в своей работе и победе. В их презентациях они рассказывали как их макеты были сделаны из дорогих материалов, которые они заказывали из Италии, Турции и Франции. Как была проработана каждая деталь: обои, украшения, маленькая мебель....будто бы это не архитектурная выставка, а выставка по дизайну интерьера. Когда пришла очередь презентовать свой проект, Майя растерялся. Его макет был сделан из картона и дерева, которые он находил возле мусорок у цирка. Макет Майи не был украшен. И вообще сейчас он был закрыт и представлял собой голый деревянный куб. Поэтому он решил пропустить часть с описанием материалов и откуда они были добыты. Была полная тишина в пяти киллометровом зале, не считая тихих покашливаний и звуков одежды. Пока рыжий собирался с мыслями. — А-эм, — он издал первый, отвратительный, писклявый звук, — Этот макет, — он указал дрожащими руками на свою поделку, — Это макет...макет государственного банка без окон и лишь с одним входом и выходом... В зале послышались тихие смешки. А жюри, сидевшие на трех стульях выглядели так, будто умрут от скуки. Джеремайя застыл, думая о том, чтобы бросить все и пуститься в бег. В бег от своей мечты, от Готэма, обратно в цирк, в свой трейлер. Ему хотелось прыгнуть в свою кровать и закрыться большим большим одеялом. Но он сглотнул это желание. Надо закончить презентацию. Иначе, что он скажет Вивиан? А что скажет Джерому? Брат точно посмеется над ним и скажет: "Так и знал, ты все тот же трусливый ребенок". Майя не может позволить это. Валеска осторожно потянул за щелку в середине своего деревянного куба и открыл его, позволяя людям увидеть, что находится внутри, — Как...вы видите...а-эм...внутри находится бесчисленное количество тайных ходов и...лабиринтов. На пару секунд в зале повисла гробовая тишина, все озадаченно рассматривали раскрытый макет. А жюри наклонились настолько, насколько позволял стол перед ними, чтобы лучше разглядеть диковинную работу. — Эти лабиринты построены так, что не знающий никогда не сможет найти выход. Поэтому любой, кто захочет пробраться в банк сможет зайти, но не сможет выйти. В этот момент он вышел из реальности и полностью погрузился в мир строений. Он рассказывал о каждом коридоре, каждом угле, мысленно находясь в этих коридорах, трогая огромные стены, чувствуя их текстуру под подушечками пальцев. Его язык расплелся, речь полилась, страсть к его делу зажглась в голубых глазах. Лишь под конец презентации он вышел из "транса" и оглянул весь зал. Все стояли, задержав дыхание. Это могло значить лишь одно... — Это просто удивительно!, — сказал первый жюри. — Мистер Валеска, вы гений!, — сказала вторая. А третий прошептал что-то на ухо второй, а после повернулся к рыжему подростку , который пошатывался на пятках, с руками глубоко в карманах: — Вы выиграли место, мистер Валеска. И так как, победитель уже выбран, мы закрываем эту выставку. Зал взорвался в негодовании, пока жюри пытались перекричать поднявшийся шум: — Это согласованное решение, принятое нами. Поэтому, к сожалению, я попрошу всех собрать свои работы и покинуть зал. Джеремайя стоял, будто вкопанный в землю, его глаза округлились, а сердце забыло как биться. Неужели это правда? Неужели его страшный и дешёвый макет смог так понравиться судьям? Пока все уходили, сам директор университета, подозвал мальчика к себе. Тот подошёл очень спешно и робко. — Твоя работа заслуживает Нобелевской премии, парень, ты понимаешь это?, — лицо мужчины в костюме было серьёзным, но после сказанного он широко улыбнулся. Майя слишком нервничал, чтобы улыбнуться в ответ, чтобы быть хоть немного радостным. — Спасибо, сэр, — промямлил он. — Из какого штата ты к нам пожаловал?, — спросил мужчина. Рыжий вновь растерялся. Он не знал откуда он, ведь цирк разъежал по всем штатам каждые два месяца. — Я...Я... Тут директора отвлекла другая женщина в костюме, по всей видимости его ассистентка, сказав ему что-то на ухо. Тот нахмурился и сказал Джеремайе: — Сейчас у меня нет времени. Поэтому приходи завтра в 10 утра в это же здание, мы проведём с тобой собеседование. Не забудь принести все свои документы, включая школьный диплом, чтобы мы смогли принять тебя в наш университет. — Хорошо, — кивнул Майя и его похлопали по плечу. "Осталось наколдовать школьный диплом", — подумал он. — А сейчас можешь возвращаться домой, — сказал мужчина и удалился вместе с ассистенткой. *** "Потому что у меня есть сердце. А у тебя я его не заметила." Фраза, сказанная Вивиан вчерашним вечером, крутилась в голове у Джерома как назойливая муха, которую невозможно поймать и прихлопнуть и остаётся лишь выть от раздражения. Опять он прокручивает её слова, будто она что-то значит. Вспомнился тот ужасный вечер после того как его избили и она поговорила с ним на холмах. Рыжий не признается даже себе, в том, сколько раз он воспроизводил в своей голове их короткий разговор в тот вечер. А теперь и этот их разговор застрянет у него надолго. Сколько же в этой глупой девчонке самомнения. После всего хорошего, что он сделал ей тем вечером, после всего, что он сказал ей о ее сильных качествах, она снова критикует его и смотрит свысока. "Если я могу спасти жизнь любого человека, то я сделаю это без малейшего промедления", — бред. Был бы Джером на месте Эндрю, Адлер бы здорово помедлила прежде чем броситься на помощь, если бы вообще бросилась. Больше всего на свете, Валеску раздражают лицемеры. Возможно потому, что он и сам им является. Но такова человеческая сущность. Быть полностью откровенным с людьми, играть с ними честно и не использовать их — удел тряпок, о которых все будут вытирать свои ноги. Джеремайя тому яркий пример. Поэтому единственные существа с которыми Джером будет честен и открыт — это животные. Особенно с его любимой Перл. — Доброе утро, малышка, — искренне улыбаясь, сказал Джером, когда откинул шторы и зашёл в вольер к Перл, радостно затрубившей в свой хобот. Пока рыжий подходил к ней, она нетерпеливо топталась на месте, звеня цепями на ногах. — Давно не виделись, — его рука ласково легла на ее жёсткую кожу и погладила ее,  — Почти целые сутки, — улыбнулся он, когда отходил к пустому ведру, чтобы набрать в него воду из шланга. Слониха начала тянуться к ведру, но цепи не дали ей добраться до него, из-за чего она обиженно опустила свой хобот. – Какая ты нетерпеливая, Перли, – поцокал Джером, закручивая шланг и убирая его на место, – Ты же знаешь, что я напою тебя сполна, но все равно не можешь подождать, – он вернулся к ведру и с усилием поднял его, роняя немного жидкости на пол. – Но я понимаю тебя. Это ужасно жить, прикованной к одному месту, – сквозь зубы сказал он, пока нес тяжелое ведро к вольеру, – Без возможности выбраться...– с кряхтением он опустил его, –...И увидеть что-то большее, чем потолок сраного циркового шатра. Казалось, животное понимало его слова, а может – лишь интонацию. Но что бы то ни было, слониха как-то грустно посмотрела в глаза своему рыжему другу, будто соглашаясь с ним, а затем робко погрузила хобот в воду и начала зачерпывать ее себе в рот. — Я лучше сдохну, чем останусь здесь навсегда, — сказал он, наблюдая за животным, — Неважно каким способом, я выберусь отсюда вместе с Джеремайей. Даже если мои руки будут по локоть в крови. Его ладони сжались в кулаки и подросток задержал дыхание. Крики Саймона эхом прозвучали в цирковом шатре, но их услышал только Джером. Он услышал их той поздней ночью и больше никогда от них не избавится. — В чьей крови?, — мелодичный голос брюнетки заглушил истошные крики блондина в голове у Валески. Он удивился её появлению, но никак не показал этого. Парень улыбнулся и, оторвав одну ногу от земли, развернулся к Адлер. — Какие гости!, — воскликнул он, проигнорировав её вопрос, — Ты пришла навестить знаменитую Перли? — Перл, я тебя поздравляю, теперь фанаты заходят к тебе прямо в вольер, — обратился он к животному, которое было слишком увлечено поглощением жидкости, чтобы обратить внимание на подростков. — Хоть и Перл мне кажется более приятной компанией, все-таки я пришла к тебе, — Вивиан сделала несколько шагов вперёд, заходя глубже в вольер и чуть морщась от запаха в нем. — К чему такая честь?, — поинтересовался рыжий, пока его глаза задержались на блузке девушки. Вивиан заметила это, поэтому инстинктивно обняла себя руками. Он мог смотреть на место где скрывались бинты, а мог и смотреть на весьма откровенно расстегнутый воротник ее блузки. Он мог вспоминать как выглядит её обнажённая грудь. Брюнетка в миг залилась румянцем, вспоминая прошлый вечер. — Ты забыл свою зажигалку у Педро вчера, — наконец ответила она, сглотнув и останавливаясь за два метра от Валески, — Он сказал занести её тебе. Фыркнув, рыжий ответил: — Я бы и сам ее забрал. Зачем мне ее приносить, — в этот момент Джером перестал скрывать свое раздражение. Он ожидал более интересную причину ее визита. А не эту...идиотскую. Вивиан пожала плечами и вытащила металлическую зажигалку из кармана, протянув её парню. Её рука так и осталась стоять в воздухе, пока Валеска медлил, прежде чем шагнуть к ней навстречу, грубо вырвать зажигалку из её руки и сказать: — На будущее: входить в вольер Перл могу только я. В следующий раз позови меня и я сам выйду к тебе. Адлер нахмурилась, — Это ещё почему? Ты что-то здесь прячешь? Джером устало выдохнул, — Я не буду ничего объяснять. Ты отдала мне мою вещь, можешь валить. Он развернулся к ней спиной, собираясь отодвинуть уже пустое ведро от слонихи. — А мне и не нужно объяснений. Ты так взвелся потому что я застала тебя за стыдным делом. Рыжий остановился с ведром в руках и снова повернулся к ней: — И за каким же? Думаешь кормить и убирать за цирковыми животными стыдно? — Нет, — девушка слабо улыбнулась, — Я думаю стыдно то, что ты ведёшь с ними диалоги. Когда я подходила к шатру, я думала ты здесь с какой-то девушкой. А оказалось нет. Ты разговариваешь со слоном, а потом злишься, что тебя застали. Валеска вдруг громко рассмеялся, бросая ведро на землю. Перл обеспокоенно повернулась на звук и Вивиан подошла к ней, успокаивающе поглаживая ее хобот. — Насмеялся? Ты напугал Перл, — осуждающе сказала Адлер, когда Джером закончил хохотать. — Думала я с девушкой?, — развеселившимся тоном спросил он, — Небось еще и заревновала, ха-ха-ха. — Никогда в жизни, — цокнула девушка. — Никогда не говори никогда, слышала такое?, — улыбался Джером, пока его взгляд не упал на руку Вивиан, нежно гладившую хобот слонихи, — Что ты делаешь? — Глажу её, а что, я не могу? — Нет. Убери руку. — Она не твоя вещь, Джей, ей очевидно нравятся мои руки, почему бы ей не насладиться? И действительно, Перл нравились прикосновения девушки. Впервые ей нравились прикосновения от другого человека. Он взглянул на Адлер, тепло улыбающуюся животному, и смягчился. — Надеюсь она затопчет тебя, — сказал он совершенно беззлобным, даже теплым тоном. Он неосознанно приблизился к ним, с неким любопытством рассматривая как Адлер и Перл находят общий язык. — Я не думаю, что она может причинить боль хоть кому-то, — сказала девушка, смотря на Перл влюблёнными глазами, пока та забвенно прикрыла свои, огромные, — Это ты выбрал ей это милое имя? — Мгм, — сказал Валеска, скрестив руки на груди, на его лице образовалась глубокая задумчивость. — Знаешь...Все-таки в тебе есть что-то человеческое, раз ты можешь так заботиться о живом существе, не получая при этом никакой выгоды. Она сказала это, не смея посмотреть в сторону рыжего, ее рука на хоботе застыла в ожидании его реакции. Тот промолчал и брюнетка подумала, что он ничего не ответит, но он сказал: — Почему тебе так важно найти во мне что-то человеческое? Адлер посмотрела на Джерома и они снова взглянули глубоко в глаза друг другу, как это было вчерашним вечером, когда он перевязывал её на кровати в трейлере. Валеска ненавидел, то с какой лёгкостью у Вивиан получается заглянуть прямо в его душу. Вот так просто, через глаза. Её взгляд будоражил, задевал струнки заброшенного сердца. Хотелось, чтобы она не останавливалась, чтобы играла на этих струнах, вызволив давно позабытую мелодию его души. — Потому что я чувствую, что это точно в тебе есть. Иначе я и не пыталась бы. Мелодия начинала играть. Что-то позабытое и светлое начало просыпаться внутри Джерома. На этот раз он ничего ей не ответил. Он продолжал смотреть в глаза, а затем сделал шаг к ней. Только сейчас Вивиан услышала как часто билось её сердце. Это неправильно. Неправильно. Он не должен вызывать в ней столько противоречивых эмоций, он не должен заставлять её дыхание сбиваться. Он сделал ещё один шаг и встал перед ней совсем близко. Так, что его теплое дыхание ощущалось на коже. Перл издала тихий фыркающий звук, но никто из подростков не оторвал своего взгляда друг от друга. Джером открыл рот, чтобы сказать что-то, и Вивиан почувствовала, что эти слова впервые шли от его души. Его голос был волшебно мягким, но все еще с его отличительной хрипотцой, отличавшей его от голоса Джеремайи: — Вивиан- Вдруг шатёр открылся и какой-то мужчина сорока лет принялся кричать на рыжего за то, что он так долго возится в одном вольере. — У тебя ещё другие животные есть, а ты околачиваешься столько времени в вольере этой старой слонихи уже который блять раз!, — возмущался он, — Еще и приводишь сюда девушек! Делай свою работу нормально или потеряешь ее и вылетишь из табора! Джером отстранился от Вивиан и злобно взглянул на мужчину, хоть и придержал язык за зубами. Адлер поняла, что ей нужно уходить и быстро покинула шатёр, оставив парня одного с его злым начальником. Валеска не посмотрел на нее ни разу, пока она уходила. * Возвращаясь в трейлер к Педро, где скорее всего её уже ждал, вернувшийся из Готэма, Джеремайя, Адлер лишь думала о том, что бы случилось в этом вольере, если бы никто не зашёл в шатёр и не прервал этот необычный момент, который скорее всего больше никогда не повторится. Вивиан соврала бы себе, если бы сказала, что не почувствовала ужасное разочарование, когда их прервали. Чувствовал ли Джером то же самое? Что он хотел сказать...или сделать? Почему она думает об этом, вместо того, чтобы быть радостной от того, что Джеремайя вернулся? Она даже не подготовила ему подарок... Она продолжала бы есть себя за свои мысли, если бы не трейлер Саймона мимо которого она сейчас проходила. Его дядя все ещё там живёт. Она могла бы зайти и спросить о Саймоне, чтобы узнать куда он уехал, когда Джером выгнал его. Чтобы узнать, что он жив и здоров. Вивиан остановилась, решая стоит ли заходить туда. Что-то внутри подсказало ей — Да, ты должна зайти и узнать правду. Волна мурашек спустилась на неё, но невзирая на это, она подошла к двери трейлера и постучалась в неё. Продолжение следует...