Проклятие близнецов.

/Сон/ .....— Пожалуйста, не надо, что ты...Нет, прошу! ПРОШУ НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО, — в тёмной пустой комнате послышались душераздирающие крики Саймона, пока на фоне слышался звук снятия предохранителя на пистолете, — ПОМОГИТЕ! *БАХ!* Адлер очнулась. Её тело пробило холодом. На лбе выступили капли пота. Паника и жуткий страх начали отступать лишь когда зрение сфокусировалось и девушка поняла что находится в кровати, в трейлере Педро. Было утро...или день? Точно не ночь. Брюнетка поняла это из-за лучей солнца, светивших ей в лицо, пока она лежала в постели. Память о вчерашнем дне пришла не сразу. Лишь тогда когда она увидела на столике возле кровати несколько колб со спиртом, йодом и так далее, и кучу бинтов вдобавок. Место, в которое ей стреляли, вдруг дало о себе знать. Боль не была сильной, но и лёгкой её назвать нельзя. Оставалось надеяться, что тот, кто забинтовал его знал, что делает. В трейлере стояла тишина. Адлер попыталась подняться, что сразу же вызвало сильную боль, мощнее чем раньше. Поэтому она сдалась и легла обратно. Надо было позвать Педро, но её горло пересушило. Ей нужна была вода. Вдруг дверь в комнату раскрылась и перед ней стоял сам мексиканец. Видимо он не ожидал застать её проснувшейся, потому что его янтарные глаза расширились, густые, добрые брови расплылись в разные стороны. — Ты проснулась!, — выдохнул он облегченно и зашёл внутрь. Жестом, Вивиан дала понять, что хочет воды. Кудрявый сразу же понял и подскочил за водой на кухню, возвращаясь с ней мгновенно. Он подошёл к кровати со стаканом в одной руке, второй он бережно приподнял голову девушки, чтобы она смогла отпить жидкости. В этот момент он спросил: — Как ты, bonita? Та не отвечала, лишь жадно поглощала всю воду, опустошив стакан до дна. После прочистила горло и ответила: — Нормально. Где Саймон? Лицо Педро исказила такая неприязнь, которую нельзя будет описать словами, — Это правда самое важное для тебя в данный момент? Ты чуть не умерла, Вивиан, — с этими словами он аккуратно положил стакан на тумбочку. — Я понимаю. Но я хочу знать где он. — Зачем?, — не понимал мексиканец. Вивиан все ещё чувстовала мурашки от сна, что ей привиделся. Но может это всего лишь сон? Сильное впечатление после того как в неё выстрелили. Поэтому ей сняться убийства других людей. — Забудь, — сказала брюнетка. — Слушай. Тебе правда надо забыть об этом ублюдке. Он доводил тебя до слез. Он не любил тебя. Знаю это трудно приня..., — Педро был перебит раздраженной Адлер: — Даже не начинай, — простонала она, закрывая лицо руками и вытягиваясь в кровати, — Еще раз говорю мы не были любовниками. Мексиканец пожал плечами, а после сказал: — Уже не важно. Слава богу он ушёл из циркового табора навсегда. Не будет больше докучать нам и тебе в особенности, — он попытался рассказать о том, что блондин ушёл навсегда как можно небрежнее и легче, чтобы Вивиан не истерила. Но к его удивлению, она не то что не истерила, она даже не поменялась в лице. — И славно, — сказала она, а после снова потянулась в постели, чувствуя как вместе с ней растягивается и повязка, — Кто меня перевязал? — Брат Джерома, — ответил Педро, все ещё в своих раздумьях о том, почему брюнетка почти не отреагировала на новость о Саймоне. Он и не заметил, как лицо брюнетки озарилось, после смутилось, а затем воодушевилось: — Джеремайя? — Si, — кивнул Педро. Внезапно мир вокруг неё залился светом. — Он был здесь?, — спросила она, приподнимаясь с постели и не взирая на боль. — Он все еще здесь, — сказал кудрявый, почесывая затылок, — Я наверное позову его. Он говорил нужно проверить рану. Адлер громко выдала: — Да! Да...Позови пожалуйста. * Джеремайя знал, что Вивиан проснулась, задолго до того как Педро вышел из комнаты и позвал его к ней. Майя занервничал, словно готовился увидеть и заговорить с ней впервые. Не важно сколько раз они виделись, сколько раз смотрели друг-другу в глаза, Валеска всегда чувствовал это волнение, прежде чем поднять взгляд и позволить себе утонуть в шоколадном раю её глаз. — Джеремайя, — пропела она, завидев его, входящего в комнату. Рыжий робко улыбнулся и закрыл за собой дверь. — Вивиан, — он всегда произносил её имя с особой нежностью, — Как ты себя чувствуешь? — Прекрасно! — было бы это правдой, она бы тут же кинулась ему в объятия, но боль под грудью и в спине не дала ей шевельнуться. Валеска выдохнул, а после подошёл к ней, ласково касаясь её лица, от чего ей тут же стало спокойно и хорошо. — Я так испугался, когда они привезли тебя сюда без сознания и в крови. Мы положили тебя на стол на кухне и позвали единственного врача в нашем цирке. Я выдохнул только тогда, когда он сказал, что вытащил пулю и что она зашла в тебя, не повредив ничего серьёзного. Вивиан начинала вспоминать обрывки со вчерашнего дня, в основном вспомнилась рука Джеремайи, которая сжимала её, все время пока ей обрабатывали рану. — Спасибо, Джереми, — "Джереми" так она называла его в особо интимные моменты, такие как сейчас. Парень наклонился к ней и поцеловал её в губы. Поцелуи с Джеремайей были такими нежными, такими спокойными и тёплыми. Хотелось укутаться в них с головой. — Я буду здесь с тобой, пока ты не выздоровеешь. Буду проверять твою рану и помогать ей заживать, — сказал он, отстранившись. — А как же Джером?, — взволнованно спросила Вивиан. Ей не нужно было пояснять свой вопрос, ведь он был очевиден. Старший Валеска не должен знать о её связи с его братом. Он дал ей это понять ещё тогда под их трейлером. — Не волнуйся за него. Я поговорю с ним, — лицо Джеремайи резко помрачнело. — А ты ещё не говорил? — Нет. Я не увидел его вчера. Он и Саймон пропали куда-то. Педро сказал, что последнего изгнали из табора. А вот чем занимается Джером непонятно. Ну впрочем, как всегда. Уверен он вернется сегодня. Вот тогда я и поговорю с ним. — Что ты ему скажешь, Джереми?, — брюнетка впилась пальцами в руку рыжего, которой он гладил её лицо. — Всё, — ответил он, твердо и решительно. — Нет! НЕТ! НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ!, — вскрикнула Вивиан, — Скажи, что просто ухаживаешь за мной. Не говори ничего о нас и нашей любви, — она продолжала сжимать его руку, а потом выдала тихо: — Пожалуйста. Младший Валеска увидел страх в глазах девушки, страх потерять его. И как бы он не хотел заверить её, что его злобному близнецу не получится их разлучить, он и сам понимал, что это неправда. Джерому и вправду лучше не знать. Джером и вправду может расправиться с ними. Его брат способен на ужасные вещи. И Джеремайя был свидетелем каждой из них. Но один вечер он не забудет никогда. После него он начал смотреть на Джерома по другому.... * /Flashback/ Им было одиннадцать, когда Джером встретил Педро. Джеремайя был свидетелем их первой встречи. Было лето. Вечер. Он шёл вместе со старшим между трейлерами, полизывая мороженое, которое удалось стащить. Педро Эрнандес стоял тогда возле трейлера своей соседки, которая его приютила. Как раз-таки тот трейлер, который в будущем станет его. Кудрявый был совсем маленького роста, с сильным загаром, сланцами на ногах и скудной одежде. Близнецы встречали его раньше, но каждый раз проходили мимо. И почему-то в этот раз, старший решил остановиться и заговорить с сиротой. Он сказал что-то по типу: "Здарова" или "Че как". Ответа долго не слышалось. Мексиканец тогда был робким, тихим и запуганным. Его светло-карие, янтарные глаза светились глубокой печалью от потери родителей. Майе даже стало его жалко, он надеялся что Джер не будет издеваться над ним. Но одиннадцатилетний Джером повёл себя необычно, он смягчил свой голос и сказал: — Хочешь моё мороженое? Педро кивнул и принял угощение от рыжего мальчика, улыбающегося во все зубы. Джером мог быть щедрым когда удобно. В тот день они гуляли втроём. Майя почти не говорил, да что уж там, и Педро редко перекидывался словом. Больше всех голосил Джером, но мало по малу, буйная кровь Педро начала закипать в компании Валески. Через пару недель эти двое стали не разлей вода. Джеремайя был удивлен тому как раскрепостился Педро. Мексиканец слышал, что Джером внушал ему каждый день и менялся из робкого мальчика в наглого юношу: — Эти взрослые тебе никто, чтобы их слушаться — И что, что тебя бросили родители? Ты же не инвалид, соберись, возьми себя в руки — Ни под кого не подгибайся, понял? — Не опускай взгляд вниз, всегда смотри людям в глаза. Стой прямо и уверенно — Ты силен духом и телом Педро, не давай никому себя обидеть — Если бьют, бей сильнее! Майя прекрасно понимал зачем Джером выращивает из мексиканца своего двойника. Старший никогда не общался с кем-то без какой-то выгоды. А выгода в Педро была очевидна. Джер уже давно говорил о напарнике. Ныл о том, что Джеремайя не умеет лгать, красть и бегать быстро. Что он слишком труслив, чтобы помогать ему. Он пытался перевоспитать его, но младший не поддавался. В его характере была заложена эта законопослушность и мягкость. Но в Педро была искра, которую старший Валеска сразу увидел и превратил её в целое пламя. Но это пламя то и дело заливала водой соседка, с которой жил мексиканец. Джером начал жаловаться на неё с того дня, когда она запретила Педро гулять с ним, видимо догадавшись о пагубном влиянии рыжего на сироту. Валеска был в ярости. Он пинал и метал все в трейлере, даже не волнуясь о том, что Лайла сделает с ним за это. Но в какой-то момент рыжий успокоился. Джеремайя подумал, что тот наконец смирился с потерей друга. Но оказалось нет. Была ночь. Майя не спал. Но лежал с закрытыми глазами. Сквозь тишину он услышал шорохи на кровати брата и понял, что тот собирается сбежать на улицу. — Джер, — шепнул Майя, открывая глаза и разглядывая тень своего близнеца, — Ты куда? — Я быстро, Майя. Туда и обратно. Не волнуйся, спи дальше, — ответил Джером, когда в его руке блеснуло лезвие. Джеремайя сделал вид, что заснул. Но он чувствовал, что сегодня произойдёт что-то ужасное. Дальше все было как в тумане. Он помнил только обрывки с той ночи: Как он выбрался на улицу за братом, стараясь быть незаметным. Как шёл за ним, пока тот не вышел к трейлеру той соседки, чьей фамилии он сейчас даже и не вспомнит. Как она открыла дверь. А после... Слайдшоу из воспоминаний о той ночи прерывается. Несколько событий остались чёрной плёнкой в памяти. Ну а потом, картина — Джером в крови, стоящий над зарезанной соседкой. Его абсолютно дикий взгляд и собственный крик... /End of Flashback/ — Ну вот и всё, — сказал Майя, когда закончил перебинтовывать Адлер. Пожалуй это был самый интимный момент за все их общение. Из-за места, которое ей прострелили, рана была прямо под левой грудью. Но когда Джеремайя оголял её, когда снимал бинты, обрабатывал и завязывал снова, в его движениях не чувствалось и грамма эротики, лишь точные, расчетливые движения и сосредоточенный медицинский взгляд. Он мог бы быть медиком, если бы захотел. Но уж точно не страстным любовником... Но Вивиан не жаловалась. Она вдоволь насытилась озабоченными парнями за свою недолгую жизнь. Невинная, даже платоническая любовь Майи была лучшим подарком в её судьбе. — Спасибо, — улыбнулась она и чмокнула его в щеку, от чего тот сразу же залился румянцем. Но вдруг он стал выглядеть виноватым. Его выдало это нервное движение, которым он поправляет свои очки на переносице: — Вивиан, боюсь я должен оставить тебя до завтрашнего обеда. — Что? Почему?, — Вивиан была готова заплакать. Она ненавидела прощания. Даже ненадолго. — Выставка, — сказал Майя, состроив что-то вроде улыбки, а потом опустив голову. Адлер совершенно забыла о выставке. То есть, да она знала, что рыжий готовится к какой-то грандиозной выставке для будущих архитекторов, что он строит макет здания, который он ей гордо показал однажды, когда никого кроме них не было в его трейлере. Но когда именно должна была произойти эта выставка она уже и не помнила. — Помнишь, я говорил? Она состоится завтра утром 15 октября , в Готэме. Но мне нужно приехать туда уже сейчас, приготовиться и переночевать там, чтобы быть презентабельным на самом мероприятии. — Да...помню, точно, — Адлер улыбнулась сквозь слезы и потянулась к парню, чтобы оставить лёгкий поцелуй на его лбе, — Я желаю тебе выиграть, Джереми. Потому что только ты этого заслуживаешь, мой принц, — говорила она, держа его голову в ладонях. — Я люблю тебя, Вивиан, — сказал Майя, его голубые глаза светились, но в этот момент свет исходил не из его сердца, а из головы. Он уже представлял как показывает свой проект крупным профессорам Готэмских университетов. — И я тебя. Ну давай, поспеши. Тебе нужно успеть на поезд, — брюнетка высвободила его из рук, слегка отталкивая от себя. Ей не хотелось, чтобы он видел как ей грустно от того, что его не будет с ней. Но она понимала как важна для него эта выставка. Она вспоминала его слова: "Этот день предопределит моё будущее. Если я выиграю, я буду принят в лучший университет Готэма. И через год я заберу тебя с собой". И понимала, что это самая лучшая мечта, которую она когда-либо визуализировала... *** Весь оставшийся день Педро был с ней. Он помогал ей вставать в туалет, приносил еду в кровать. Вивиан была даже рада, что это все не пришлось делать Джеремайе. Она бы ему точно разонравилась в этой роли инвалида. Было стыдно и хотелось поскорее выздороветь. Но слабость в теле не давала ей делать что-либо самостоятельно. Наконец её оставили одну в трейлере, пока она лежала в кровати с только что обновлённым постельным бельём. Педро сказал, что пойдёт в магазин и вернётся совсем скоро. Но прошёл час, затем второй. За окном уже стояла ночь. А его все еще не было. Брюнетка захотела кушать. И не взирая на боль и неудобство, встала сама, схватившись за бинты и пошла на кухню, мелко прихрамывая. На кухне, прижимая рану одной рукой, другой она постаралась налить себе воду и схватила застывшую пиццу из холодильника. Это все, что у них было. Когда она вернулась к столу и ставила на него тарелку с пиццей, дверь в трейлер открылась и Адлер охнула. Холодный ночной воздух хлынул на неё. — Ну здравствуй, Ви, — прозвучал хриплый голос рыжего демона на пороге, а на его лице растянулась ухмылка. Он был одет во все чёрное: чёрная майка и штаны с черными ботинками, которыми он запачкал прихожую. Лишь его рыжие патлы сверкали ярким огнём. — Джером, — наконец произнесла Адлер. Её рана вдруг сильно заболела. Скорее всего при виде старшего Валески. Его она ожидала меньше всего, — Что ты тут забыл? — Ох, как грубо, — цокнул рыжий, закрывая за собой дверь и стряхивая с себя ботинки, — А я ведь пришёл тебе на помощь. — Мне не нужна твоя помощь, — нахмурилась брюнетка. Она неосознанно сделала шаг назад, когда тот приблизился к ней и к столу, заглядывая в тарелку и морщась, — Этим ты питаешься? Так ты никогда не пойдешь на поправку, уж поверь тому, в кого не раз стреляли, — сказал он, склонившись над тарелкой. В нос девушки ударил запах дешевых сигарет от него. Ужасный аромат. — Педро должен был пойти за продуктами, но он ещё не вернулся. А теперь спрошу ещё раз. Что тебе нужно?, — пока Вивиан говорила, рыжий медленно поднял голову, а после склонил набок, снова улыбаясь: — А твой любимый Педро сегодня не вернётся, бо-ни-та, — Адлер передёрнуло от того, как глумливо он произнес ласкательную кличку, которую подарил ей мексиканец. — Как это не придёт?, — не понимала она, — Что-то случилось?! — Успокойся, лапуля, — саркастично сказал Джером, вытаскивая из-за пазухи пакет с продуктами, — У него есть пара неотложных дел с ребятами. Ну знаешь, продажа марихуаны и все такое. Поэтому он слёзно просил меня передать тебе эти продукты и проверить рану. Адлер скривилась и сделала ещё два шага назад, в страхе хватая себя под грудью, будто бы укрывая свое уязвимое место от опасности: — Не надо ничего проверять, — она сглотнула, еле выдавливая из себя следующее слово: — Спасибо, за продукты. Оставь их здесь и уходи. — Я бы с радостью, да вот только мне кажется, что твою рану надо все-таки перевязать, — он указал взглядом на место, которое брюнетка прижала рукой. Ей пришлось недоверчиво оторвать её от майки и тут же ужаснуться. Кровь просочилась через бинты и белую майку за считанные секунды. Похоже рана открылась только что. На её лице образовалась паника. Рыжий стоял расслабленно, совершенно не тревожась над тем, что он видит, — Ты конечно можешь попытаться сделать это сама, если ты так хочешь. Но если ты вдруг сдохнешь, я не виноват. Не забудь написать это Педро в предсмертной записке, пока будешь истекать кровью. Он пожал плечами и поставил пакет с продуктами на пол, разворачиваясь и собираясь уходить, пока ошеломленная Вивиан просто стояла и глазела то на разрастающееся пятно крови на майке, то на Джерома. Его равнодушные слова испугали её ещё больше. — Стой, — сказала она и парень тут же повернулся к ней, — Помоги мне. Валеска хмыкнул, с руками глубоко в карманах, прокручиваясь на одной ноге, чтобы развернуться к ней полностью, — А пожалуйста? — Ты сукин сын!, — взвыла Адлер, а после наплевала на все и потащилась в спальню за всеми причиндалами, чтобы перевязать себя самой. Пусть лучше она умрет пытаясь остановить кровотечение самостоятельно, чем будет унижаться перед этим существом. Её разозлили ещё больше шаги за спиной, которые приближались к ней, пока она еле тащила себя по узкому коридору. Тут она почувствовала руку на своём плече, а после её впихнули в спальню, заставляя сесть на кровать. Джером восстал над ней с серьёзным лицом: — Такими резкими движениями ты ещё больше открываешь рану, идиотка. Адлер бы сказала что-то в ответ, но острая боль вызволила из неё лишь пару негромких стонов. Валеска цокнул и подошёл к ней, говоря командным голосом: — Поднимай свои руки, быстро! Как же хотелось выть по Джеремайе. Его мягкому голосу, нежным словам и аккуратным движениям. Но сейчас вместо этого, с неё грубо стаскивали майку, обнажая полностью верхнюю часть её тела, а потом наругали за то, что она пыталась прикрыть свою грудь. — Убери свои руки, я не могу снять бинты, — сказал Джером, складывая свои руки на груди. — Нет!, — воспротивилась Вивиан, — Я все сделаю сама. Уходи! Ей было невыносимо сидеть наполовину обнажённой и такой ранимой перед своим врагом. Валеска понимал, что никогда с ней не договорится, поэтому начал сам отрывать ее руки от тела, та начала биться с ним, кровь с бинтов уже капнула на её шорты. — Успокойся!, — крикнул он, сжимая её запястья над головой. Её голая грудь вздымалась в учащенном ритме, пока она смотрела на него со смесью страха и стыда. — Я должен помочь тебе. Просто позволь мне сделать это, иначе ты потеряешь ещё больше крови и никто тебе её не восполнит, понимаешь?, — он дышал ей почти в лицо, дышал также часто и резко как она. Вивиан просто кивнула, опуская взгляд и не зная куда себя деть. Сейчас она чувствовала себя до нельзя уязвимой. Джером был последним человеком на земле, перед которым она хотела предстать в таком виде. Он медленно отпустил её запястья, позволяя ей опустить свои руки и убрать их в стороны. Его длинные пальцы начали развязывать бинты, а после очень аккуратно сняли их полностью с её тела. Вивиан долго не поднимала своих глаз, но все же ее любопытство увидеть сосредоточенное лицо Валески, пересилило стыд. Она подняла взгляд и подивилась тому насколько оказывается красивым был рыжий демон. Когда его лицо было расслабленно, а брови чуть сведены вместе в попытке сконцентрироваться на распутывании бинтов, когда он не играл своей мимикой, когда не щурил презрительно глаза, он выглядел словно искусство. А белые шрамики под бровью и в зоне скул служили лучшим украшением. Все же он очень отличался внешностью от Джеремайи. Зачем вообще она их сравнивает? В тишине Джером отошёл, выкинув бинты в маленькую урну, а после повернулся к столику со всеми инструментами и колбами. Выбрав колбочку со спиртом, он вылил его на свои руки, тщательно дезинфицируя их. Интересно, откуда он знал о таких вещах как дезинфекция. Адлер посмотрела на рану и увидела как из неё медленно просачивается кровь. Ей сразу же стало мутно от вида и она отвернула голову к своему плечу. Через секунду Джером оказался над ней, прижимая к её ране вату, просоченную каким-то раствором. Рана не щипела, что было хорошим знаком о том, что в ней не было грязи. Он продолжал прижимать её и Адлер почувствовала характерное жжение. Он прижигал открывшиеся сосуды. Его взгляд поднялся от раны - выше. Вивиан снова смотрела в сторону, но могла хорошо чувствовать его взгляд на своей груди, на их округлых формах, на затвердевших от холода темных сосках. Она пыталась найти в себе чувство негодования или отвращения, но вместо этого что-то в её животе трепещало и это не было неприятным чувством. Брюнетка снова осторожно подняла глаза на рыжего и тут же встретилась с ядовитой зеленью его глаз. Он смотрел на неё, не моргая, будто пытаясь пролезть к ней в голову своим взглядом. Губы его не двигались, но были плотно стиснуты. Он стоял так близко, что Вивиан впервые почувствовала его запах. Не запах сигарет, не запах одеколона, а именно ЕГО запах. Запах, исходивший от его тела. Он был не сильным, но очень отличительным. Даже приятным. Вдруг рана сильно кольнула от чего Адлер вскрикнула. Но она тут же забыла о боли, как только почувствовала свободную руку Валески, которая легла на её голову, успокаивающе поглаживая её волосы. Они все ещё смотрели друг-другу в глаза в полном молчании. Воздух между ними наэлектризовался. То, как смотрел на неё и касался её Джеремайя, успокаивало Вивиан. Разливало тепло по её телу. Но взгляд его брата и его касания наоборот заставляли тело Адлер волноваться и наполняться разными импульсами. Все внутри неё начинало бушевать и раскачиваться. Все внутри пылало и трепещало. Ей вдруг захотелось ударить себя за то, что она сравнивает их двоих, снова. За то, что не чувствует желания оттолкнуть Джерома от себя. За то, что позволяет ему гулять глазами по её оголенному телу. За то, что не останавливает его руку, зашедшую за её ухо, и пальцам, гуляющим по её шее, по набухшим венам, выдающим её быстрое сердцебиение. — Думаю кровь остановлена. Теперь нужно снова перевязать рану, — необычно низким голосом, сказал Валеска, убирая ватку от раны и отворачиваясь к столику с бинтами. Только когда он отвернулся и оторвал свою руку от её кожи, Адлер вспомнила как дышать. Но совсем скоро он снова повернулся к ней. Чтобы забинтовать её, Джером присел на колени, перед сидящей на кровати Вивиан и начал обматывать её вокруг спины и под грудью. Только сейчас брюнетка снова ощутила чувство стыда за все, что происходит и произошло пару минут назад. Все эти неуместные взгляды и касания...Что это вообще было? — Мотай быстрее, — сказала она, отвернувшись. В ответ она услышала лишь тихий смешок, а после: — Готово! Он встал на ноги, гордо выпрямившись, — И чем я хуже хирургов? И снова на его лице его надменная улыбка, — Одевайся и пошли кушать. Я тоже проголодался. В брюнетку прилетела чистая майка, а после, дверь спальни закрылась за рыжим. Иногда он двигался быстрее пули.