Iunctio: Рекс

От автора: для читателей «Iunctio», события после главы «Ноль». Перчатка села идеально. Шарнирное соединение на запястье немного заклинило, а манжета покрылась белесой коррозией. Технология примитивная, но надежная — реликвия со времён саларианского подъёма. Толстые металлические пластины вставлялись в искусные сочленения на пальцах. Когда-то давно эта броня защищала от давления и радиации, а её поверхность покрывала сверхпрочная эмаль для защиты от кислотных атак. Но столетия пренебрежительного отношения износили некогда гордые доспехи его деда, и ни один турианец не смог бы восстановить их надлежащим образом. Тяжелая силовая установка давно была очищена от реактивных материалов, а каналы питания мощного усиленного экзоскелета проржавели и рассыпались в пыль. Суставы тихо заскрипели, когда кроган согнул пальцы. — Рахни возвращаются, праотец. Шепард позволила королеве жить, и гигантское насекомое сбежало, затерявшись среди диких ледников Новерии. И это решение принял человек... существо, которое испустит свой последний вздох в одно мерцающее мгновение ока. Люди сложили свои солнечные циклы в удобные для них связки и дали им важно звучащие имена. Они говорили об одной сотне циклов с благоговейным трепетом. И до недавнего времени лишь немногие особи жили так долго. Мало удивительного в том, что они никогда не смотрели дальше своих жалких непродолжительных жизней. — Как думаешь, сколько нам осталось? Рекс перенесся мыслями к статуе, стоящей на почётном месте в Президиуме Цитадели. Он ненавидел её. И он был не одинок в своей ненависти — прошения о её сносе подавались на протяжении многих лет. В наказание за Восстания. Возможно, так было бы даже лучше. Она олицетворяла собой отвратительное лицемерие. С тем же успехом Совет мог водворить на этот пьедестал каркас одного из боевых кораблей — ничто бы не изменилось. Перчатка заскрипела. За закрытыми дверями турианцы уже называли людей спящими великанами. Возможно, они станут следующей жертвой Совета. Люди казались наивными, нетерпеливыми и многочисленными. Вне всякого сомнения, с помощью осторожных манипуляций, их население можно было воодушевить и заставить без оглядки броситься на врага. Возможно, саларианцы уже двигаются в этом направлении, прорабатывая то «решение», которое понадобится им, если люди выйдут из-под контроля. Совет не совершает ошибки дважды. Ошибки. Рекс не был удивлён, что Киррахе именно так отозвался о народе кроганов, но в то сиюминутное мгновение, ошеломленный новостью о планах Сарена, взъярившись, он сорвался. Долгие годы должны были научить его не поддаваться глупым надеждам. Он слышал каждое обещание, каждый продажный трюк и научился их игнорировать. Но внезапно картина стала складываться воедино — относительная молодость воинов-кроганов, собравшихся под командованием Сарена, изобилие странно обученных биотиков и разговоры о новых завоеваниях... Убить их — значит, сделать вселенной одолжение. Это были его собственные хладнокровные слова, произнесенные в одном из гудящих лифтов Цитадели. Но в тот момент он полагал, что кроганы сами решили перейти на сторону Сарена. У турианского Спектра явно не было недостатка в кредитах, а значит — в наёмниках-кроганах не было отбоя. Буря снедавших его противоречий — которую он считал давно забытой — преследовала его, когда они проходили через лаборатории Вермайра. С каждым шагом слова, произнесенные Шепард, громче звучали в его голове. Таким ты видишь свой народ? Ёмкости с наполненными жидкостью трубками стали для него молчаливой насмешкой. Это был не выбор. Это было рабство. И его опасения только подтвердились, когда они нашли доказательства, указывающие на потенциал Властелина подчинять себе разумы органиков. И всё же, они были там. Воины-кроганы. Они были живыми. Они дышали. Всё же это было лучше медленного погружения в забытье. На Цитадели биоинженерия любого рода подвергалась резким нападкам, но, учитывая, что именно Совет способствовал внедрению генофага, его мнение ничего не стоило. Это было не лекарство. Но решение, которое вышло далеко за границы теории и нашло исполнение за пределами любых ожиданий. Оно было так близко, что вставало в горле отвратительным комком желчи. Воздух в грузовом отсеке был затхлым. Корабль стремительно летел в Пространство Цитадели, и все его системы были сосредоточены на единственной цели — как можно скорее добраться до ретранслятора. Из своего импровизированного логова в грузовых ящиках Рекс наблюдал, как из лифта вышла Шепард и направилась к оружейным шкафчикам. Рекс склонил голову, рассматривая капитана. Её движения были резкими, под стать настроению экипажа корабля. Люди делали свои дела с мрачной решимостью, израненным молчанием, будто потрясенные исходом боя на тропической планете. Он не спорил с выбором Шепард — почтить память павших товарищей действием. Неужели их новости смогут наконец-то призвать к действию нерасторопных советников? Рекс был настроен скептически, но всё же они так же, как и он, были категоричны в своём мнении о судьбе королевы рахни. Шепард же сделала иной выбор. Благодаря детонации ядра двигателя саларианцев, никто больше не сможет воспользоваться фабрикой клонов в своих интересах — ни Сарен, ни кто-либо другой. Наконец женщина направилась в его сторону. Она остановилась четко рядом с границей его «логова» и бросила пристальный взгляд на наёмника. — Итак? — Шепард скрестила руки на груди. Её лицо было подобно грозовой туче — одновременно неподвижное и живое, из-за бушевавшего внутри шторма. Рекс смотрел на неё очень внимательно. Её привычка общаться с товарищами по команде в весьма прямолинейной манере вызывала у него одновременно и любопытство, и подозрительность. Его наниматели никогда не интересовались мнением наёмников о выполняемых заказах. Их больше волновала собственная репутация. Рекс в конечном счёте рассказал Шепард их с Алиной историю, удивительно, даже для самого себя. — Мы сильно ударили по планам Сарена, — пророкотал Рекс. — Новерия была... его капиталом, который можно было потерять. Но Вермайр был его территорией. Шепард кивнула. Её взгляд неожиданно стал отстраненным: — Мы не должны были позволить ему удержать это место... — Ты сделала свой выбор. У меня ты не найдешь прощения. — А я его и не искала. Рекс хмыкнул. Было ясно, что она думала не о резервуарах с клонами и не о генофаге. Её тяготил иной сделанный выбор — жизнь одного человека или другого. Во время их спешного отступления с планеты Вакариан выдал какое-то объяснение, что-то, связанное с системой человеческих рангов. Но для наёмника ранги были бессмысленны. Послушай турианца — и в основе всего будет лежать иерархия. Это были всё абстрактные объяснения. Рекс же научился высматривать более элементарные причины, скрывавшиеся под поверхностью мотивации. И он решил проверить свою теорию. — Ты спасла воина-биотика и потенциально достойную себе пару, — пожал плечами Рекс. — Никто не станет спорить... — Я защищала бомбу, — рявкнула Шепард, сузив глаза. Рекс бросил на неё оценивающий взгляд, и какое-то таинственное выражение промелькнуло на её мрачном лице. Наёмник не был специалистом в человеческих культурных знаках и даже не собирался тратить время, чтобы разобраться в их слабых чужеродных феромонах, но прекрасно понимал язык тела. Поэтому ему несложно было заметить, что Аленко защищал Шепард, а вот её мотивы понять было сложнее... до тех пор, пока в её голосе не прозвучали оборонительные нотки. Казалось глупым, что столь хрупкие существа рисковали привязываться друг к другу. Верность в любом её воплощении была опасна, как обоюдоострый клинок. Кроган сменил положение, поставив обе стопы на пол, но оставшись сидеть. Он сжал кулак в перчатке, разминая суставы, довольный, что его терпение принесло плоды. У него была её слабость. Будто почувствовав его внутреннее противоборство, Шепард сделала шаг вперёд и дерзко пересекла границу его самосозданной территории. Рекс ощетинился и медленно поднялся на ноги, слегка оскалив зубы. Она стояла в поле досягаемости, без бронекостюма. Станет ли она лёгкой добычей? Возможно, нет. Она знала, что не стоит терять бдительности. Рекс наслаждался брошенным вызовом, идя по лезвию ножа. — Как бы там ни было, вскоре всё закончится, — заявила Шепард, — и я не собираюсь прятаться. Независимо от решения Совета. Я остановлю Сарена. Если он ударит, против него обернется весь экипаж. В боевом подразделении кроганов смерть воеводы иногда знаменовала возвышение его убийцы — если тот был достаточно хитер. Но это были люди, связанные своими запутанными узами преданности. Он многих успеет убить прежде, чем они одолеют его. Впрочем, большая часть экипажа сейчас спит... Возможно, ничего уже не имело значения. Возможно, это было последнее смертное проклятие клана Урднот: уничтожить «Нормандию» и освободить путь для Сарена. Вселенная погрузится в пучину забвения, и тогда все расы разделят участь кроганов. Шепард вскинула подбородок: — И когда Властелин, бессмертный Жнец, возопит к звёздам, чьи имена он проклянет? Зрачки Рекса слегка расширились; и тишину грузового отсека разорвал его гортанный громкий смех. Жажда крови достигла своего пика и угасла, сменившись жаждой гораздо большей цели. Когда-то он считал Сарена достойным вызовом... Но Жнец? — Хорошо сказано, Шепард, — пророкотал он. — Долго тренировалась? — Перед зеркалом каждую ночь, — с усмешкой ответила Шепард и сменила позицию. В ней больше не было вызова. — Итак, ты с нами? Старая бессмертная машина, возомнившая себя богом во плоти, убивавшая тысячи лет... — Я с вами. Шепард коротко кивнула, развернулась и направилась в сторону лифта. Рекс тихо рассмеялся себе под нос, вновь удобно устраиваясь в своём логове. В который раз он с удивлением восхищался, насколько мастерски Шепард побеждала его на его же территории. И дело было не только в том, что когда они смотрели друг на друга сквозь прицелы пушек, она первой опустила свою... Было бесчисленное множество иных моментов. Деликатно и терпеливо она срезала с него покров давно укоренившегося недоверия. И каждый раз, когда наступал тот самый доступный для предательства момент — он проходил, и никто из них не принимал его условия. Сейчас он остался один наедине с правдой, слишком странной, чтобы произносить её вслух — ему нравилось сражаться с людьми. Впервые за много циклов он сражался с воинами, а не за них. И какова была цена? Шепард не требовала, чтобы он разделял её убеждения, вместо этого позволив ему решать самому. У него не было обязательств — ни в виде платы, ни в виде кровных уз. И при всех доступных возможностях покинуть корабль, сама даже мысль об этом не приходила ему в голову. Рекс снова сжал пальцы в кулак в перчатке праотца. Голос старшего Урднота донесся до него сквозь бездну прошедших циклов. У всех воинов есть Слабость, Рекс. Безмозглые воины отрицают её и ослепляют себя высокомерием. А когда враги узнают их тайны — их уничтожают. Великие воины знают свою слабость, и когда ты бросаешь им вызов, они скрывают их от тебя. Но величайшие воеводы, Рекс, знают свою слабость и используют её. Они используют её как кинжал. И когда кажется, что они сдают позиции, они делают это, чтобы подпустить тебя ближе... и наносят удар. Каким же кроганом могла бы стать Шепард? Рекс снял перчатку и положил её обратно в ящик, к остальным доспехам деда. Он отомстит за смерть воина Эшли Уильямс. Он убьёт Сарена за оскорбление, нанесенное его народу. И он испытает себя, выйдя против чудовища, на фоне которого даже рахни покажутся слабыми и бледными букашками. И он сделает это с воеводой, который не потребует подчинения, но предложит место, которое он сможет занять, сделав свой собственный выбор. Возможно, только это и требовалось. 09.11.2020 — 22.11.2020