Он называет себя Корделл Уокер

— Больше похоже на похищение. Даже если рассматривать внезапную потерю памяти, зачем бы он ушел из того мотеля, где вы ночевали? Сэм опирается руками на стол, нависая над разложенной картой. Дин пожимает плечами и тут же прикрывает глаза. Сэм слишком близко — рукав форменной рубахи по касательной скользит по щеке, и Дин начинает дрожать. Сэм подворачивает манжеты, оголяя запястья, Дин громко глотает. Эти руки, которые он столько раз сжимал своими или привязывал к изголовью кровати, или попросту целовал, опустившись перед ним на колени. И запах... острый запах перца и соли, что так хорошо различим, несмотря на непривычный парфюм. Это все еще Сэм. Это его мелкий, переросший его чуть не вдвое братишка. Это он. — Н-не знаю... Может быть, искал подсказки? Или его выманили куда-то обманом? Например, телефонный звонок. Телефон же пропал вместе с ним, но с того утра абонент недоступен. Я пытался отслеживать по GPS, но... ничего. Корделл-Сэм присвистывает с уважением. — А ты не просто любитель, я прав? — Ну... скажем так, у нас с братом было частное сыскное агентство, специализировавшееся на розыске пропавших людей. Почти похоже на правду. Но старший Винчестер уже балансирует на самом краю, уже опасно кренится. Сэм всегда чувствует, если брат ему врет. — Расскажи про зацепки, что навели тебя на наш городок? — Пытался искать по кредиткам. Из всех засветилась одна. Единственный раз. — Понятно. Видимо, это случилось у нас. Есть его фото? Я сейчас же отправлю запрос, и надо бы ребят расспросить. Не спрашивал Марту? Ее кофейня едва ли не проходной двор. Фото? Да посмотри уже в зеркало, парень. Это же ты, прямо здесь. Живой и здоровый, мозги вот только кто-то знатно промыл. Но Уокер-Винчестер сложил бровки домиком... сучка... и ждет терпеливо. Естественно, рейнджер сразу заподозрит неладное, если брат, всю страну перевернувший вверх дном в поисках брата, заявит, что ни одного снимка у него просто нет. Впрочем... почему бы и нет? Он ведь брат. — Диктуй свою почту, я отправляю e-mail, — Сэм произносит отчетливо каждый звук, и Дин машинально вбивает безликий цифро-буквенный код, который не говорит ему ничего. Абсолютно. Прикрепляет к письму довольно четкое фото. По наитию, что ли, додумался сделать парочку в той заварушке, когда Чак уничтожил всех до одного людей на Земле? Кроме братьев Винчестеров и своего последнего сына. Выдернутый за шкирку из Пустоты Люцифер, конечно, не в счет. — Держи. Дошло уже? Это мой брат. Адам Винчестер. Сэм щурится, всматриваясь в экран телефона, Сэм поднимает медленно взгляд. Такой вязкий и плавящийся, тягучий. Вот... вот сейчас он рассмеется, как прежде, и заявит, что Дин — просто невменяемый, круглый дурак. "Ты что, серьезно решил, что сработает такая подстава? Дин, это ведь Адам, а Адам — не я". И отвесит ему подзатыльник. Конечно же, моментально в бубен получит. Сразу за все. Корделл сурово сводит к переносице брови, рука машинально опускается на бедро. Опять револьвер? Ты серьезно? Что снова?.. — Я думал, твоего брата зовут Сэм. Ты сам мне сказал. Серьезный, сука, прокол. — Сэмми, да... — Дин натянуто улыбается, не замечая, как от этого "Сэмми" какая-то тень пробегает по лицу его визави. Улыбается совершенно ненатурально, после такой вот улыбки сам себе пулю в лоб бы пустил, а потом уже разбирался. Бормочет: — Это его второе имя — Адам Сэмюэль Винчестер, просто повелось как-то с детства. Имя отца тоже было Адам, и поэтому мой Сэмми стал Сэмом, чтобы не путаться. Звучит, как пиздец, понимаю. — Да нет. Обычная, в общем, история. Сэм успокаивается меньше, чем за минуту. Неужели подействовал этот бред? Или просто он хочет верить ему? Своему брату. Единственному, кто остался у него на земле, пусть он об этом не помнит. Потирая складку между бровей, разливает задумчиво по стаканам остатки белого чая, приправляет щедро кубиками льда. Из своего делает крупный, громкий глоток. Кажется, осколок льдинки попадает прямиком в горло, и Сэм-Корделл чертыхается, даже слезы на глазах выступают. Он кашляет и ладонью бьет по столу. На шум в кухню влетает подросток с обрезом. Прежний Дин сказал бы: "Ого, Как серьезно". Нынешний лишь поправляет нож во внутреннем кармане кожаной куртки. Будет, если что, под рукой. — Отец?! — Арло, — переводит дух рейнджер, — все в порядке. Всего лишь чуток поперхнулся. Поздоровайся, это Дин. Я помогаю ему в поисках брата. Волосы у мальчишки светлей, а вот глаза — точно того же оттенка, что и у Стеллы. Таращится с подозрением на чужака и молча кивает, не отводит глаза. Его зрачки — это свёрла, что ввинчиваются Винчестеру в мозг, достают до самого дна и вот-вот превратят там все в месиво, в кровавую жижу, в растаявшее на солнце желе. Дин стискивает виски и, пополам сгибаясь от боли, разрывает зрительный контакт. Это невидимая цепочка — аркан, которым мальчишка поймал всего за секунду. — Дин. Все в порядке? Милый заботливый, встревоженный Сэм. И все те же щенячьи глазки, за которые старший брат бы и душу продал. Впрочем, "бы" здесь — совершенно лишняя единица. Он ведь, не задумываясь, продавал и шел потом в Ад, возвращался к нему из Чистилища, убивал архангелов, поборол в своей голове Михаила и сразился с Всевышним. Ничего этого он без Сэма никогда бы не смог. Без Сэма ему спасение мира даже бы не было нужно. — В полнейшем, шеф. Всего лишь мигрень, — и распрямляется, глядя прямо в глаза заставшему врасплох пацану, уже выставив внутреннюю защиту от атаки сознания. Спасибо Кроули и его не таким уж бесполезным урокам в те дни, что Сэм до сих пор называет их "летом любви". Ревнивая сучка. То есть... четыре месяца назад называл, пока что-то с ним не случилось. "Что-то" между тем перехватывает удобней приклад и вскидывает оружие, целясь в голову гостя. — Арло! Ты совсем лишился ума?! Марш к себе! А обрез оставь на столе! Я с тобой говорю. — Уокер вскакивает и наперерез бросается к сыну, роняя стул и кувшин, разлетающийся по полу горстью стекла. Пацан таращится исподлобья, злые слезы бусинами капают с густых черных ресниц. — Ему здесь не место. Он все испортит. Он разрушит нашу семью. Отец, вели ему убираться, пожалуйста, папа, — и воет тоненько на одной ноте, грохнувшись тут же на пол. Оружие отлетает к стене, и Дин предусмотрительно его отодвигает подальше. Дверь едва не слетает с петель, когда в кухню врывается фурия — разумеется, Стелла. На пол падает рядом с братом и прижимает к груди. Качает, что-то ласково в волосы шепчет. Дин нащупывает стакан с виски, который Корделл на всякий случай плеснул ему в самом начале беседы. Пьет, совершенно не чувствуя вкуса. Ее страх он ощущает сильнее, чем свой. Тот вливается в жилы и растворяется в них терпким ядом. Тем самым, что отключит рассудок и снимает барьеры, позволит ему сделать все — убить невинных, пытать, заключить сделку с дьяволом и начать конец света. Ради того, чтобы он оставался в живых. Брат. Самый главный человек. Вторая половинка души. Винчестер опускает стакан. Звук, с которым стекло встречается с деревом, напоминает выстрел из пистолета с глушителем. Стелла прикрывает брата собой и, скалясь, рычит. У нее вполне себе человеческие, обычные зубы. Но это движение и рев... Так своих детенышей защищают волки или вервольфы. И никогда так не делают люди. — Малыш... — Кажется, Корделл не видит. Он на корточки опускается рядом с ними и обнимает сразу двоих. — Арло перенервничал, день выдался сложным, и я привел незнакомого вам человека в ваш дом. После того, что случилось с мамой... я понимаю. Сейчас мы с Дином уйдем, хорошо? Обещай, что присмотришь за братом и проследишь, чтобы он выпил лекарства. Стелла... — пальцем приподнимает ее подбородок, — обещай мне? — Я за всем прослежу, пока ты работаешь, п-п-п-папа, — девчонка цедит по звуку, не сводя взгляда с Дина. Неподвижного, черного взгляда, исполненного обещанием убийства. Ну что ж... — кто кого? Сэм кивает Дину без единого звука и, они синхронно шагают к двери. Они опять друг друга без лишних слов понимают. Дин точно знает — брось он сейчас брату ключи, тот, не задумываясь, сразу поймает. Сэм — на одной волне с ним. И от этого под ребрами робко шевелится что-то... надежда. А еще так сильно гудит в голове — совсем не от виски. Просто Сэм... его Сэмми — снова выбрал его. Он мог остаться с подкидышами, которых называет детьми, в их доме. Мог договориться о встрече в участке или в баре на следующий день. Он мог, но он ушел с Дином. А еще он сказал — "незнакомого ВАМ человека в ВАШ дом". Снаружи (ночь так быстро спустилась на ранчо) тихо. Лишь вдалеке раздается ржание пасущихся лошадей да далекое гудение автомобилей — шоссе совсем рядом. Рабочие, слава богу, уже разошлись по домам. Без лишних глаз и ушей им точно будет попроще. — Порядок? — Полный. Они... — Сэм мнется сконфуженно, он ищет им оправдания. Вот только тонкая складка на лбу говорит и о том, что Сэмми — там, Сэмми пытается вспомнить, вернуться. Пусть и сам не знает о том. — ... они просто не смирились со смертью матери. Я понимаю, — неожиданно для себя приходит на выручку Дин. — Еще я последние несколько лет работал под прикрытием совсем в другом месте. В другом месте. Хм... несколько лет. Даже так. Неплохая отмазка для всегда любопытных, пусть и не близких, соседей, для псевдо-коллег и жителей городка. — Они справятся постепенно. — Ему встают поперек глотки эти слова. Но они — то, что Сэмми прямо сейчас нужно услышать. Тот кивает и благодарно сжимает плечо. У Сэма в лице — смятение, буря. У него сейчас полный хаос в мозгах. Дин хлопает его по спине: — А давай-ка сейчас мы просто закатимся в ближайший бар на шоссе и напьемся, как свиньи? Тебе это нужно. Значок и ствол можно будет оставить, например, в бардачке. Уокер открывает рот, и Дин уже считывает с лица тысячу возражений, готовит даже контраргументы и на крайний случай приберегает изощренный шантаж. Но Корделл-Сэм просто отмахивается от внутренних протестов. — Черт, а давай. И садится в машину старшего брата. Вытягивая и скрещивая ноги точно, как Сэм.