Он называет себя Корделл Уокер

Дин вытягивает ноги, забрасывая их на переносной холодильник, под завязку забитый бутылками с местным пивом. Оказалось, что неподалеку есть неплохая пивоварня "Семейное дело". Банками светлого эля и имперского стаута старший Винчестер решил "укомплектовать" весь багажник, едва не выбросив прочь мешок с каменной солью. Правда, под выразительным взглядом младшего брата, одумался и часть упаковок сложил на заднее сидение Детки. Надвигает зеркальные стекла очков на глаза — еще нет и полудня, но злое техасское солнце припекает прилично. Посиди здесь подольше — и тепловой удар гарантирован. Впрочем, с минуты на минуту они собираются отправиться в путь. Если Сэмми, до сих пор плещущийся в душе (дельфин пресноводный) соизволит ускориться. Тот будто мысли читает. Нарисовывается на крыльце, обвешанный какими-то сумками, зажимает в руке чемодан с инструментами. Дин даже дар речи на мгновение теряет. — Сэмми, решил на распродажу заскочить по дороге? Может, ну его? Та кредитка, которую Чарли взломала, все еще неплохо нас выручает. Тот поджимает губы. Ну, все понятно. — Это все — мои вещи. Не бросать же их здесь. Завезем... я не знаю... Джоди в Су-Фолс вместе с пикапом... э-э-э... Уокера. Им с девчонками пригодится в хозяйстве. Учитывая, что мы навесили на них очередную проблему. — А... ты об этом... — Дин протяжно вздыхает, открывая еще одно пиво. Запускает еще одной банкой в него, и Сэм перехватывает на лету, даже не глядя. Не теряет хватку, однако. — Ты же помнишь, что детей отправили жить к бездетной тетке Джоди куда-то под Бостон? Она все же шериф и охотник, а не многодетная мать. — Все я помню. Захлопывает кузов пикапа, разместив там поклажу. Сводит домиком брови. Упертый манипулятор, что уж сказать. — Я чувствую... что ли ответственность. Они — не мои и даже не Руби. Они — просто дети, у которых никого нет. — Теперь есть. Ты сделал для них больше, чем должен. Эти двое останутся вместе, у них будет семья, и отцом они, к счастью, больше тебя не считают. На самом деле, Дин выдохнул с облегчением, когда брат и не заикнулся о том, чтобы забрать Стеллу и Арло к ним в бункер. Потому что да, черт возьми, он эгоист. И делить брата ни с кем не намерен. Особенно с теми, кто едва не забрал у него Сэма. Пусть и не по своей воле. Явившаяся на ранчо по зову Кроули Ровена долго причитала и заламывала руки, но все же сняла остатки заклятия, пеняя на примитивность подхода и дилетантов, не догадавшихся сразу позвать величайшую в истории ведьму. Она же на обратном пути к себе в Ад прихватила Лиама, пообещав, что "мальчики больше его никогда не увидят". Сэм расстроенно оглядывает груду вещей: — Мы можем отвезти это в бункер. — Ну нет! Су-Фолс так Су-Фолс. И плевать на порядочный крюк, который придется сделать лишь потому, что Сэмми снова начал сучить. Ну и ладно. Главное, что это вот — Сэм и он с ним. А все вещи Корделла... пусть хранятся где-то еще. Кто знает, вдруг на какую-то прилепился отголосок заклятия. И пусть кто угодно зовет Дина параноиком, который дует на воду. Наплевать. Братом так рисковать он не будет. * Выгрузив поклажу во дворе дома Джоди и загнав пикап на свободное место в гараж, Сэм, наконец-то садится с ним рядом на пассажирское сидение в родимую Детку. — Уверены, что не останетесь на ночь? На ужин будет курица и сладкий картофель, есть кукуруза. Можно быстро приготовить твой любимый пирог, а Сэму — салат. У меня была где-то спаржа... У Дина предательски громко урчит в животе, но он лишь мотает отрицательно головой с извиняющейся улыбкой, уже поворачивая ключ в замке зажигания. — Спасибо, Джоди, но нет. Мы с Сэмми слишком долго не были дома. Кивает на прощание Алекс и Клэр, чуть поодаль переминающихся с ноги на ногу и ехидно друг другу шепчущих что-то. Вестимо ведь, что. Ох уж эти подростки. Начинает накрапывать дождь. После жгучего техасского солнца это — настоящее благословение небес. Хотя и к Небесам у него будет очень много вопросов. Но позже. Все это будет потом. — Сэмми, держись крепче, мы отбываем, — и бьет по газам, вдавливая в пол педаль до упора. У Сэма клацают зубы, но он не ворчит. Щелкает кнопкой, включая радио на первой попавшей станции, прибавляет чуть звук. Селин Дион горько тянет ту самую песню о вечной любви. У Дина дергается уголок рта и левое веко. Протестов, что странно, за этим вслед не звучит. Уже завтра, наверное, за подобную вольность Сэм получит как следует по рукам и очередную нотацию на тему, кто выбирает музыку, а кто помалкивает в тряпочку. Но сегодня старший Винчестер лишь приоткрывает окно, впуская в салон немного влажной прохлады. Вдали громыхает. Кажется, будет гроза. * Бункер встречает сыростью и слоем пыли на всех поверхностях. Странно, что какой-нибудь благодетель из сверхъестественных приятелей и вполне обычных людей не добрался сюда, чтобы навести здесь порядок в качестве благотворительной помощи. Скорее всего, причина тому — защитные знаки на стенах и смена замков. Дом должен быть домом, а не проходным двором, куда таскаются все, кто захочет. Дин звонко чихает, швыряя на пол сумку с вещами. По-хорошему здесь отмыть бы все как следует, но после почти двух суток непрерывной дороги хочется лишь одного — соскрести с себя грязь, рухнуть в кровать и спать до второго пришествия. Или даже подольше. — Не знаю, как ты, а я в душ. Последний был еще в офисе рейнджера в Остине. Еще в дороге Дин чувствовал, что начинает вонять. Должно быть, не он один, потому что и Сэмми выразительно поглядывал в его сторону, время от времени чувствительно дергая носом. Но даже и не подумал заикнуться про придорожный мотель, зная, что нарвется на ледяное молчание или в лучшем случае фырканье. — Хорошо. А я немного наведу здесь порядок. Когда за братом захлопывается дверь в душевую, Сэм подхватывает сумки и со всем содержимым закидывает их в прачечную — будет время еще разобрать. В спальне, где они в последний раз ночевали вдвоем, находит смятые простыни и ту же вонь затхлого, заброшенного, пыльного склада. Перестилает быстро белье, смахивает пыль с полок и со стола, с коллекции журналов и дисков с ужастиками и хентаем. Покрывшиеся разводами плесени и успевшие закаменеть остатки пиццы отправляются в мусорный пакет, который он запаковывает герметично. Здесь бы проветрить, но за неимением окон подходит и освежитель с ароматом легкого бриза. Таща волоком мусорные мешки к выходу, чтобы сложить их за порогом, Сэм с тоской вспоминает миссис Баттерс — дриада хотя в итоге и переборщила с заботой о братьях, но в некоторых вещах была просто незаменима. Ладно. Кажется, с самым главным он разобрался, а генеральная уборка, вылазка за продуктами в супермаркет и прочее случатся по плану... когда-нибудь... не сегодня. Грязную и пропахшую потом одежду грудой сваливает у стиральной машины. И только после этого открывает дверь в душевую. Вода водопадом хлещет сверху на брата, теряющегося в густых клубах пара. Дин просто стоит, позволяя обжигающим струям стекать по телу, заливаться в нос и глаза. Сэм выдавливает себе на ладонь немного геля для душа. Подходит сзади, опуская руки на плечи. Медленно гладит ключицы и грудь, носом ведет по щеке от виска. Дин едва различимо в плеске воды бурчит ему недовольно: — Что-то ты не спешил. Искал свой бальзам для волос? — Что-то вроде того. Ладони с груди перемещаются на живот. Ласкают и гладят, взбивая из геля ароматную пену, что пахнет сиренью, цветущим садом, весной. — Буду благоухать, как букет. На меня слетятся все пчелы в округе, перепутав с цветущим кустом. Где мой ментоловый гель? Или какой-нибудь хвойный? — Понятия не имею... Сэму все равно, что там ворчит его брат. Сэм дышит все глубже и жарче. Прижимается сзади нетерпеливо. Губами прихватывает мочку уха, не сдержавшись, кусает его за плечо. — Вампирюга. — Ох... Ди-и-и-ин... — Так соскучился, Сэмми. Не делай больше так. Не пропадай. — Я не буду. Наклоняет брата вперед, и тот упирается ладонями в стену. Прогибается, когда на ягодицы и бедра сверху льется прохладный гель. И тут же руки — ласково, твердо, втирают в кожу круговыми движениями, спускаясь все ниже, растягивая умелыми длинными пальцами. — Сэмми... Откидывается на него, опуская на затылок ладони, что тут же соскальзывают с слишком коротких волос. — Ты должен что-то сделать с этим. Мне нравились волосы деснеевской принцессы Саманты. — Да, Дин, непременно. Скользит языком по плечам и возвращается к шее. Толкается осторожно вперед. Это тесно и жарко. Это так, черт возьми, хорошо. Голова идет кругом и на ногах так сладко поджимаются пальцы. Замирает, и брат нетерпеливо двигает бедрами — ну же, Сэмми, не спи. Какой уж тут сон? Сэм точно знает, что не отпустит его до рассвета, своими губами, руками, своими стонами, телом и жарким шепотом стирая из сознания брата всю память о том, кого когда-то называли Корделл Уокер. Которым, конечно, был он, но и не он одновременно. Позже Дин ему обязательно скажет, что Сэмми — глупая ревнивая сучка. Он скажет ему столько всего. Но прямо сейчас точно знает, что брат его сегодня заставит кричать. Очень громко. И будет кричать вместе с ним, умирая и плавясь от наслаждения. Вполне возможно, они охрипнут к рассвету. ... или чуть позже, когда затеют уборку и подерутся, решая, кто будет мыть кухню, а кто — туалет. Но это будет уже другая история, из их обычной, совсем не сверхъестественной жизни. КОНЕЦ.