Туман покрывал большую часть плитки в наполняемой весной аллее. Лёгкий дымок медленно колыхался, всё дальше распространяя аромат цветков ивы по округе.
— Здесь сто юаней и коробка с жемчугом.... — Фан ЦзинЦзай закрыл находившийся в его руке складной веер и подтолкнул денежную купюру и коробку с жемчугом к находившемуся перед ним человеку.
Стоюаневая банкнота должна была быть одним листом бумаги, но она была представлена в виде толстой стопки купюр, которые, возможно, именно из-за создаваемой ими мнимой видимости выгоды оценивались больше, чем одна бумажная купюра той же стоимости. Жемчужных бусин было немного, но каждая из них была такой гладкой и блестящей, завернутой в нежный и сдержанный блеск, что с первого взгляда уже можно понять почему они настолько ценны. Однако этот человек, сидящий боком, не притронушся ни к деньгам ни к жемчугу, лежащим впереди.
— Ха! — усмехнулся Фан ЦзинЦзай, складывая веер и постукивая им по столу. — Человек на дороге подобен жемчужине, господин тоже бесподобен... По-видимому, вы действительно заслуживаете быть тузом* в этом месте, позвольте предположить, что эти жемчужины просто не пришлись по вкусу вашему взору. Как насчет этого! Сколько люди платят вам за ночь — Лорд даст вам вдвое больше чем это.
Мо Юй повернул голову, у него было поистине красивое лицо: длинные брови, глаза феникса и слегка поджатые тонкие губы в сочетании с ханьфу элегантного и приглушённого оттенка бледно-розового цвета — всё это делало его подобным орхиее полной гордости, из-за чего люди не осмеливались подойти к нему поближе.
Фан ЦзинЦзай не мог не похвалить его в глубине души, одно только это восхитительное лицо не имело себе равных.
Мужчина посмотрел на него в ответ: Этот взгляд... сложно было сказать, был ли он презрительным или недовольным, но он, во всяком случае, просто спокойно смотрел на него, не произнося ни слова.
Тут же Фан ЦзинЦзай снова мысленно усмехнулся.
Похоже, он хорошо притворялся! Полагаясь лишь на свои скромные таланты в поэзии и живописи, присущие мужчине-проститутке, он уже выглядел могущественным господином, пока только мог позволить себе тратить деньги. Но даже будучи тузом в столице, он всё равно бы послушно раздвигал ноги, прислуживая людям.
Он встал, и, обойдя стол и сев рядом с ним, поднял подбородок Мо Юя своим складным веером, чтобы заставить того посмотреть на него. Его действия и слова казались легкомысленными:
— В тот раз я видел, как ты прогуливался по озеру с этим отродьем по фамилии Фэн, вы даже болтали и смеялись на лодке, почему же на этот раз ты не одарил меня ни одной своей улыбкой? Или этот по фамилии Фэн как-то по-особенному к тебе относится?
Мо Юй отмахнулся от складного веера под подбородком, встал и подошел к кровати:
— Господин ЖоЧэнь не такой, как вы все...
Мо Юй повернулся спиной к Фан ЦзинЦзаю, отпустил шиньон, чтобы распустить свои чёрные длинные волосы, и развязал пояс халата.
Легкое одеяние соскользнуло вниз, Мо Юй сел на диван, наполовину облокотившись на спинку кровати.
Лицо, которое ранее выражало лишь холод и безучастие, в этот момент явило своё истинное великолепие: кожа сияла цветом первых снегов, уголки тонких губ были слегка приподняты в подобие улыбки, а два сладких плода его груди затенялись под тёмным шёлком волос.
Следуя вверх и вниз по его груди, волосы изредка являли его взору те сладкие плоды, но внезапно появившаяся сладкая манящая аура так же внезапно исчезла, растворившись как дым в небе, вместо чтобы показать сейчас всю свою привлекательность.
Фан ЦзинЦзай даже выглядел удивленным: складной веер выскользнул из его руки на пол.
— Вы все тратите деньги только для того, чтобы повеселиться. Хотите, чтобы мы улыбались — мы улыбаемся, хотите, чтобы мы плакали — мы плачем. Мы обязаны следовать даже самой неразумной вашей просьбе... Но сколько людей могут быть такими, как господин ЖоЧэн, чтобы так хорошо относиться к людям? Однако это всего лишь увеселительное представление...
Мо Юй медленно поднял голову и закрыл глаза, его горло слегка сдавило от произносимых им слов:
— Второй лорд Фан отдал тысячу монет и указал на Мо Юя — Мо Юй будет принадлежать второму лорду Фан на сегодняшнем вечере, второй лорд может распоряжаться им, как тому будет угодно... Mo Юй примет всё...
От услышанного плечи Фан ЦзинЦзая начали слегка подрагивать, его кулаки сжимались всё сильнее и сильнее. Тот, что сидит перед ним, похож на распустившийся цветок, один только взгляд на это тело уже вызывал в нём страсть, слова Мо Юя просто не могли заставить его промолчать.
Его кулак ударил по столу, Фан ЦзинЦзай горько стиснул зубы:
— Ты был рождён в нищете, а хочешь вести себя так надменно, тц! Я не желаю слышать подобного! — Второй господин распалялся всё сильнее.
Сбросив свой халат Фан ЦзинЦзай направился к сидящему на софе Мо Юю. С пару часов помучив наглого проститута он, наконец, удовлетворил желания тела, но не души. И вскоре уже заливал вином свое горе, сидя в ресторане.
Только напрашивается на неприятности!
Он пил вино из кувшина, лежавшего в его руке, пока тот не стал пуст.
— Официант, принесите сюда вино!
Работник ресторана протянул ему полный кувшин с вином, и, посмотрев на него, уже мертвецки пьяного, любезно напомнил ему:
— Господин выпил слишком много, это повредит Вашему здоровью!
— Что? Ты боишься, что я не смогу заплатить? — Фан Цзин Цзай бросил на стол несколько серебряных монет и невнятно пробормотал, — У меня много денег! Так много... этого достаточно или нет?
— Довольно, довольно... — Ответил служка, неохотно покачав головой. Он уже видел кого-то подобного несколько раз, но пока человек платил, даже если и упивался вусмерть — это было не его дело.
Пока Фан ЦзинЦзай нёс кувшин, его рука всё время подрагивала и он так и норовил вылить вино за пределы кубка. Он вдруг рассердился: ему просто не нужна была чашка — и он сразу выпил вино из кувшина.
Фэн ЖоЧэн, этот Фэн ЖоЧэн! По всей вероятности, они должны были быть врагами в прошлой жизни!
Оглянувшись на прошлое, когда ещё в детстве они вместе украли хурму в учительском доме и их поймали, учитель всё же сказал, что это он сбил с пути благовоспитанного молодого мастера Фэна. Когда ЖоЧэн немного подрос, люди начали хвалить молодого мастера за его талант и интеллект, всегда скромного и вежливого, в отличие от второго лорда семьи Фан, невежественного и шкодливого ребёнка.
Тогда ли ребячливое дитя потеряло своё лицо? Он, Фан ЦзинЦзай, был счастлив быть свободным! Но этот молодой мастер Фэн был подобен призраку, который не мог быть рассеян. И всё же казалось, что цель рождения Фан ЦзинЦзая состояла только в том, чтобы постоянно считаться виновным в неудачах других.
Проститута, который ему понравился в борделе, он хотел выкупить и взять в наложники, но в результате тот отказался отдавать своё сердце кому-либо кроме этого господина ЖоЧэна, даже пригрозив собственной смертью:
— Ты можешь получить только мое тело, но тебе ни за что не заполучить моё сердце!
Тц, я хотел спасти тебя от этого ужасного положения, в котором ты находишься, но ты говорил так, словно это я толкаю тебя в огонь! Желаю того или нет, снаружи есть куча людей, которые только и ждут, чтобы остаться рядом со мной!
Воспоминание Фан ЦзинЦзая
Однажды Фан ЦзинЦзай вышел из борделя с неохотой, накопившейся внутри. Повернувшись он вошел в южный зал, обнимая стройного мужчину-проститутку, чьё лицо по красоте не уступало искрящимся на солнце нефриту и жемчугу, и спросил его:
— А что, если я выкуплю тебя?
На что этот проститут лишь улыбнулся:
— Я уже согласился подождать, пока мастер ЖоЧэн выкупит меня...
— Тц, как ты можешь верить на слово тому, кто в хорошем настроении? Тогда, если император говорит во сне поднять премьер-министра, чтобы стать королевой, тогда как премьер-министр действительно переехал в его дворец?
— Господин, а разве у вас сейчас не тоже очень хорошее настроение?
Но вскоре премьер-министр действительно признался императорскому дворцу, что Фэн ЖоЧэн также помог выкупить этого мужчину-проститутку.
Конец воспоминаний
Такие вещи, как это... даже используя пальцы ног — этого всё равно не хватит, чтобы сочитать подобные случаи! Так, другие люди, все кроме этого по фамилии Фэн, уже держались от него подальше.
Даже сейчас его старик каждый день без остановки повторял одно и то же:
— Сын семьи Фэн в свои восемнадцать лет уже учится быть хозяином семьи, теперь вся семья Фэн находится под его опекой, когда же я освобожусь от заботы о своей семье?
Фан ЦзинЦзай, конечно, от этого чувствовал себя весьма раздосадованно: семьи Фэн и Фан были чётными по происхождению, его лицо тоже было довольно красивым, по сравнению с этим Фэн ЖоЧэнем.
Чем же я так отличаюсь от него?
Он поднял кувшин и выпил вино: ледяная жидкость обожгла всю его глотку. В его сознании всегда всплывал этот "непревзойденный" господин Мо Юй: несомненно, красивое лицо и соблазнительное тело. Сам того не сознавая, он отпил большой глоток, думая о той фразе: "ЖоЧэн не такой, как вы все..." — сказать, что это заставило его ревновать ещё больше значит не сказать ничего.
Фан ЦзинЦзай почувствовал, что все вокруг него пришло в движение, он закрыл глаза и слегка потряс головой, а когда снова открыл их, то все еще чувствовал головокружение... Посреди суматохи он смутно увидел кого-то в дверном проеме.
В тонком одеянии и бесподобном виде.
Тот человек подошел и встряхнул его. Фан ЦзинЦзай ничего не слышал, только улыбнулся приближающемуся человеку и схватил его.
Этот по фамилии Фэн может удержать тебя — я тоже могу!
