Решил выстрелить первым — теперь по снегу неси меня. Мои руки холоднее, холоднее… Алена Швец — Нелюбовь
— Вам не кажется странным, что Холли постоянно ходит в одежде с длинными руковами? — спрашивает Блум девочек, стараясь говорить тихо, чтобы Холли, которая находится в ванной, не услышала их, — Даже в теплую погоду она ходит с длинными рукавами. — А что в этом странного? Может она просто мерзнет, — предполагает Терра, — Или… — Или она пытается что-то спрятать под рукавами, — перебивает подругу рыжая, — Вы не знаете, она нашла своего соулмейта? Я слышала, что у человека на теле появляются порезы, когда соулмейт говорит, что ненавидит его. Может она прячет шрамы от порезов? Холли в ванной стоит, прислонившись к двери практически вплотную, девочек внимательно слушает и не спешит выходить к ним. Они пытаются говорить тихо, чтобы подруга их не услышала, но она их слышит. Она их слышит и смотрит на шрамы на своих руках, из-за которых она действительно носит одежду исключительно с длинными рукавами. Холли никогда не хотела, чтобы кто-то их увидел и начал задавать вопросы, но, кажется, девочкам и не нужно было их видеть. Им достаточно было просто заметить, что их подруга постоянно ходит в одежде с длинными рукавами, и начать обсуждать это, строить теории. Это лишь вопрос времени, когда они подойдут к ней и начнут обсуждать эту тему с ней лично. — Не знаю, нашла она своего соулмейта или нет, Холли об этом ничего не говорила. Но каждый раз, когда она возвращается вечером в комнату, я чувствую от нее боль и удовольствие, — произносит Муза, — Мне кажется, ей нравится боль. Холли усмехается на слова подруги. Как же она права. Ей действительно нравится боль. Ей нравится смотреть, как на руках появляются порезы. Холли нравится кровь и боль, но другим это знать не обязательно. Вот только теперь девочки, узнав возможную [правдивую] причину любви их подруги к длинным рукавам, точно не оставят это просто так. Они непременно будут пытаться поговорить с ней об этом, узнать, кем является ее соулмейт, будут уверять ее, что это ненормально. И предлагать свою помощь. Ненормально то, что у нее столько шрамов. Ненормально то, что ей нравится боль. Но Холли все это нравится. Ей ничья помощь не нужна. Холли тяжело вздыхает, понимая, что рано или поздно им все же придется поговорить на эту тему, дверь открывает и из ванны выходит. Девочки, заметив ее, сразу замолкают, смотрят на подругу внимательно, пытаясь понять, слышала она их разговор или нет. Холли все слышала и хочет сейчас все обсудить, закрыть эту тему раз и навсегда и продолжать заниматься тем, что ей нравится, а не слушать лекции девочек о том, что все это неправильно. Какая разница правильно это или нет? Самое главное, что саму Холли все устраивает. — Ну что же вы замолчали, девочки? Вам же так интересна моя жизнь, — произносит Холли, подходя к ним ближе, — Можете не делать вид, что вы не понимаете, о чем я говорю. Я все слышала. И да, ваши догадки верны. Я действительно нашла своего соулмейта и прячу за рукавами шрамы. Если хотите узнать что-то еще, то спрашивайте у меня лично. Я не люблю, когда меня обсуждают за моей спиной. Девочки все еще молчат, никто из них не решается первой нарушить тишину и задать вопрос, который крутится у каждой из них в голове. Они, конечно, строили догадки, но даже подумать не могли, что Холли так сразу подтвердит, не будет отрицать или пытаться перевести тему. Девушка лишь все подтвердила и сказала, что готова ответить на любой вопрос. Вот только ее ответ будет правдивым или будет полностью состоять из лжи? — Ты нашла своего соулмейта. Это, конечно, хорошо, но Муза сказала, что чувствует от тебя боль каждый вечер, — произносит Терра, — Неужели он каждый вечер причиняет тебе боль? Ты уже несколько недель ходишь в одежде с длинными рукавами. У тебя наверняка много шрамов, если ты так долго ходишь в такой одежде. Прости, можешь не отвечать на это, — качает головой девушка, — Это довольно неприятная тема. Если ты не хочешь обсуждать это, то не надо. Но знай, что мы всегда готовы тебе помочь. — Все хорошо, Терра, — фальшиво улыбается Холли. Эта тема, конечно, ей неприятна, но им все равно нужно это обсудить, — Это действительно продолжается несколько недель, но вам не нужно переживать обо мне. Я в порядке. Девушка мнется, обдумывая, нужно это делать или нет, но все же решается. Она закатывает рукава свитера по локоть и вытягивает руки вперед, чтобы девочки смогли увидеть ее шрамы. У Холли шрамов много, ведь ей в последнее время так трудно остановиться, сказать Ривену «хватит» и уйти. Холли слишком любит боль, а Ривен слишком любит причинять ей боль и не может отказаться девушке, когда она просит произнести «я тебя ненавижу» еще раз. — И ты говоришь, что ты в порядке? Нет, Холли, ты не в порядке, — произносит Блум, глядя на руки подруги, которые практически полностью покрыты шрамами разных размеров, — То что делает твой соулмейт это не нормально. — Вот поэтому я и не говорила вам, что нашла своего соулмейта. Вы бы сразу начали говорить, что это не правильно, что я не должна позволять ему это делать, — произносит девушка, поправляя рукава свитера, скрывая шрамы, — Но у меня действительно все хорошо, вам не нужно переживать. Мой соулмейт не делает ничего плохого. Он делает это по моей просьбе. — Подожди, так ты сама просишь соулмейта, чтобы он причинил тебе боль? — уточняет Терра, — А ты не боишься, что однажды что-то пойдет не так? Вдруг однажды порезы появятся на венах. Это опасно, Холли, ты можешь погибнуть. Думаешь, твой соулмейт поможет тебе, если что-то пойдет не так? Если он соглашается причинять тебе боль, то не думаю, что он хоть немного заботится о тебе. Люди, которым ты не безразлична, никогда не согласятся причинить тебе боль. — Терра права, — произносит Муза, — Не знаю, что чувствует к тебе твой соулмейт, но вам лучше прекратить общение. Если бы он хоть что-то к тебе чувствовал, то не согласился бы причинять тебе боль. Задумайся, нужен ли тебе нужен человек, который так легко согласился причинять тебе боль. — Хватит, — произносит Холли, не желая больше слушать подруг. Этого и стоило ожидать. Они ее совсем не понимают и даже не пытаются этого сделать. Девочки не хотят принимать ее решение и пытаются навязать свое мнение и советы, которые ей совсем не нужны. Холли не маленькая девочка, которая не может оценить ситуацию и принять самостоятельное решение. Она уже давно все решила и в помощи не нуждается. Девушке кажется, что она все продумала, предусмотрела все варианты и нежелательные исходы. Она прекрасно знает, что порезы могут появиться на венах. Холли это знает и уверена, что, если это случится, Ривен остановиться и поможет ей. Холли в этом уверена. Или ей так кажется? — Я ценю вашу заботу, но я уже давно все решила. Надеюсь, я ответила на все ваши вопросы, и больше мы эту тему поднимать не будем, — произносит девушка, а радужка глаз становится черной, словно показывая, что она может использовать магию прямо сейчас, подчинить подруг своей воле, если они решат продолжить этот разговор, — Мне не нужна помощь, у меня все под контролем. Холли девочкам улыбается, радужка глаз становится нормальной. Она выходит из комнаты и достает телефон из заднего кармана джинс, чтобы написать сообщение Ривену. Им лучше какое-то время не встречаться, потому что девочки так просто этого не оставят. Они наверняка предпримут не одну попытку завести разговор на эту тему и попытаются узнать, кем является ее соулмейт, с которым она встречается каждый вечер. А Холли не хочет, чтобы они это узнали.***
Холли договаривается с Ривеном о встрече через две недели после того разговора с девочками, где она показала им шрамы. За эти две недели она ни разу не встречала со своим соулмейтом, лишь изредка писала ему сообщения о том, что в ближайшее время у них встретиться не получится. Все это время девушка слушала нотации подруг, которые ей читали не только девочки, присутствовавшие при том разговоре, но и Стелла с Аишей. Как оказалось, девочки ввели их в курс дела, чтобы они помогли им убедить Холли перестать встречаться и хоть как-то контактировать с ее соулметом-садистом, который только и делает, что причиняет ей боль. Холли их практически не слушала, пропускала большую часть их слов мимо ушей, кивала головой на каждую их фразу и радовалась тому, что Муза не умеет читать мысли. В противном случае она сразу же поняла, что девушку им не удастся переубедить. Холли никого слушать не хочет и принимать помощь не будет. Холли из тех людей, которые признают чужую правоту лишь тогда, когда совершают фатальную ошибку, отступаются и сталкиваются с ужасными последствиями своих ошибочный решений. Холли никогда не признается самой себе, что девочки были правы. Она поймет это лишь тогда, когда будет уже поздно. А до этого она будет встречаться с Ривеном на их месте, прятать новые шрамы под длинными рукавами и врать девочкам в глаза. Холли не думает о возможных последствиях, когда направляет на встречу с Ривеном. Она напрочь забывает о том, что ей говорили подруги. Она идет за порцией боли, по которой так соскучилась за две недели. — Надо же ты все-таки пришла, — произносит Ривен, когда Холли подходит к нему, — А я уже начал думать, что ты решила послушать своих подружек. — А ты не хотел, чтобы я приходила? — усмехается девушка, — Они, конечно, пытались убедить меня, что мой соулмейт садист, а я жертва стокгольмского синдрома, но я их не слушала. Они совсем не знают о чем говорят. — Так значит я в этой истории садист? А твои подружки знают, что ты сама просишь меня об этом? — усмехается парень, — Они знают, что малышка Холли так сильно любит боль, что не обращает внимание на количество порезов и буквально ходит на краю пропасти. Холли на его слова не отвечает. Она лишь закатывает рукава свитера и смотрит на своего соулмейта, ждет, когда он перестанет болтать и наконец-то перейдет к делу. — Что, не хочешь говорить об этом? Не переживай, я не одна из твоих подружек. Я не буду осуждать тебя за то, что ты ненормальная, — произносит Ривен, хватая девушку за руку, заставляя подойти к нему ближе, — Только ты настолько ненормальная, что просишь своего соулмейт намеренно причинить тебе боль. — Прекрати, — раздраженно произносит девушка, — Если ты пришел, чтобы осуждать меня, то лучше уходи. Я могу послушать лекции у себя в комнате. К тебе я пришла, чтобы мы оба получили желаемое. Холли пытается вырваться из его хватки и уйти, но Ривен лишь сильнее сжимает ее запястье, не позволяя ей сдвинуться с места. Он смотрит на нее несколько мгновений, а потом произносит то, чего она так долго ждала: «я тебя ненавижу». Всего одна фраза и на руке Холли появляется порез. Девушка улыбается и на руку свою смотрит, наконец-то почувствовав боль, по которой она так соскучилась за эти две недели. Ривен смотрит на руку девушки и остановить не может, произносит одно слово снова и снова: «ненавижу, ненавижу, ненавижу». Порезы появляется снова и снова, а Ривен не может остановиться. Холли не нужно просить парня повторить его слова, как она делала это раньше, он сам продолжает говорить: «ненавижу-ненавижу-ненавижу…». Холли на руки свои смотрит, боль игнорирует, пытается сосчитать, сколько порезов на них появилось, но не может этого сделать. Ее руки болят, они, как кажется девушке, уже все в крови, а ее соулмейт все не может остановить. Новые порезы продолжают появляться на ее коже, и в какой-то момент девушка перестает получать от боли удовольствие. Холли кусает губу до крови, пытается вырвать свою руку из крепкой хватки Ривена, когда появляется новый порез, задевающий вену. Она больше не чувствует удовольствия, вид крови резко перестает ей нравится. Холли практически перестает чувствовать свои руки, сегодня на них появилось слишком много порезов. — Прекрати! — произносит Холли, пытаясь вырвать свою руку из хватки Ривена, но он лишь сильнее сжимает ее запястье, — Прекрати, Ривен, мне больно. — Больно? — усмехается парень, — Мне казалось, что именно этого ты и хочешь, Холли. Я даю тебе то, о чем ты меня так просила. Так что тебе не нравится? Как же я тебя ненавижу. Очередной порез задевает вену, и Холли больше не может сдерживать слезы. Она чувствует нарастающую слабость от того, что потеряла так много крови. Она со слезами на глазах смотрит на порезы на своих руках, а в голове эхом звучат слова ее подруг. «А ты не боишься, что однажды что-то пойдет не так? Вдруг однажды порезы появятся на венах». — Прекрати, Ривен. Хватит! «Думаешь, твой соулмейт поможет тебе, если что-то пойдет не так?». — Мне больно, Ривен. Пожалуйста, хватит, — произносит Холли, но Ривен ее, кажется, совсем не слышит. Он лишь продолжает произносить: «ненавижу». «Если бы он хоть что-то к тебе чувствовал, то не согласился бы причинять тебе боль». — Хватит. Остановись! — кричит Холли, радужка глаз становится черной, и Ривен под действием ее магии наконец-то останавливается. — Отпусти меня, — произносит девушка, продолжая контролировать своего соулмейта с помощью магии, — Отойди от меня. Холли тяжело дышит, она рук практически не чувствует и на кровь смотреть не может. Осознание того, что девочки были правы, пришло к ней слишком поздно. Еще несколько царапин, задевающих вены, и она могла бы погибнуть от потери крови. «Задумайся, нужен ли тебе нужен человек, который так легко согласился причинять тебе боль». Холли сквозь слезы смотрит на Ривена, пытается найти в его глазах хоть каплю расскаивания, но не видит ничего. Его, кажется, совсем не волнуют, что сегодня он мог убить свою родственную душу. Он не слышал ее просьбы остановиться, он продолжал причинять ей боль и наслаждался ее страданиями. Девочки были правы. Ей нужно держаться от него подальше и никак с ним не контактировать. — Больше не смей ко мне приближаться, — произносит Холли, продолжая воздействовать на него своей магией, — Я видеть тебя не хочу. Радужка Холли становится нормального цвета, она прекращает использовать магию и быстро уходит, не давая Ривену ни одного шанса хоть что-то сказать. Она уверена, что он начал бы искать оправдания, возможно начал бы просить прощения. Но Холли не хочет его слушать. Она не хочет с ним больше пересекаться и хоть как-то контактировать. Уж лучше жить без родственной души, чем продолжать общаться с соулмейтом, который тебя не слышит и не может вовремя остановиться.