Благими намерениями

      Трубку взяли быстро:       - У телефона.       - Приветствую, Регис.       - Кагыр? Понимаю. Спасибо, что нашёл время позвонить.       - Что именно ты понимаешь? – усмехнулся парень.       - Звонишь с незнакомого номера, видимо, с городского телефона, следовательно, не хочешь попадать под роуминг. Девушка тебя прогнала. Но даже если бы она этого не сделала, ты уехал бы по иной причине. Хотел бы я похвастаться талантом к предсказаниям, но всё куда банальнее: тебя, мой юный друг, показали по местным новостям. Смею предположить, что искать слишком яростно не станут, ведь на тебе гораздо меньше ответственности, чем на тех бандитах.       - Ты как всегда проницателен, – грустно ответил Кагыр. – Всё так, как ты и сказал. Тебя вообще можно удивить?       - Верю, однажды найдётся таковой способ, – по изменившемуся голосу было слышно, как Регис улыбнулся. – В то же время я не удивлён, что ты жив и не пострадал, но мне отрадно знать это непосредственно от тебя.       - Я предупредил бы об отъезде, даю слово. Мне просто не позволили.       - И это я понимаю. Как и твоё естественное стремление побыть одному. У каждого в жизни наступает этот период, а у многих он оканчивается счастливой возможностью быть с кем-то ещё.       - Что-то я не замечал в твоей берлоге второй зубной щётки.       - Она была в другом доме, – добродушно парировал Регис. Что ж, Кагыр догадывался о его интрижке. – Куда ты направляешься теперь?       - Технически, на Юг. Сам не знаю, почему, если честно. Может, вернуться в армию? На сей раз с другой стороны.       - М-м, выбор за тобою. Твоя репутация за эти годы вполне может сойти за достойную, и вряд ли генералы сейчас разбираются, кого брать в солдатские ряды. Люди... кончаются.       - Ты не одобряешь.       - Ты никогда прежде не находил меня сентиментальным стариком? – отшутился Регис. Кагыр одобрительно хмыкнул. – Кстати, мой юный друг, ты обещал рассказать мне, что случилось у вас с Цириллой.       Кагыр доложил. На сей раз Регис, кажется, слегка был поражён. Однако рассуждения его потекли по самобытному руслу:       - Ведьмак? Геральт из Ривии? Что-то ужасно знакомое... И каким же образом ведьмак мог стать чьим-то отцом, разве что не номинально? Ах, да, генная инженерия и искусство трансплантологии... Но, двадцать лет назад? Исключительный случай, поздравляю. Такие знакомства не случаются ежедневно. Надо полагать, интерес чародеев и Нильфгаарда к Цирилле можно объяснить спецификой её появления на свет.       Кагыр коротко стиснул зубы:       - Ты, кажется, назвал её мутантом.       - Согласен, это слово испокон века имело негативный оттенок, едва завелось в словарях. Но взгляни на это с другой стороны: она не перестала быть человеком со своими эмоциями, чувствами, мотивами. Похоже, живёт вполне обыкновенной жизнью девушки, богатый родитель которой балует её и просто любит. Я бы не стал отрицать очевидное, ведь ты и сам говорил о её поразительной скорости и ловкости. Теперь же ещё и магия.       - Если честно, я не готов к таким философским вопросам.       - Разумеется. А вот те, кто гнались за тобой, либо довольно многое знают о тебе, что непременно роднит их с Империей, либо желали получить в заложники человека, который, как им показалось, очень тесно общается с Цириллой. Посмотрим, смогу ли я что-нибудь сделать на этот счёт.       - Ты? – Кагыр почти поперхнулся. – Вот только не говори, что у тебя тоже есть обширные связи. Меня коробить начинает от количества агентурных сетей вокруг.       - О, нет, мои связи очень ограничены. Я располагаю иными методами.       - Послушай. Не делай ничего, ладно? Пообещай.       - Боюсь, защита в данном случае нужна отнюдь не мне.       - Считай это меркантильным интересом. Я хочу, чтобы у меня было место, куда вернуться...       - А если я выйду на злоумышленников, то потеряю своё инкогнито и создам новую волну вопросов, домыслов и череду посягательств на тебя, – немедленно перебил аптекарь. – Я тебя услышал. Теперь я наверняка знаю, что ты не идёшь по их следу и не нуждаешься в отмщении.       - Спасибо, – выдохнул Кагыр, давно перестав удивляться манере друга договаривать за собеседником.       - Где ты сейчас? Выбрал обиталище на несколько дней?       - Это вряд ли. Ночую на вокзале. Уже убедил полицию, что я путешественник, а не бездомный.       - Знай, мой друг, мне неуютно от одной только мысли, что ты находишься в таких условиях.       - Может, я и отвык, но это просто очередное напоминание о том, что не стоило.       - Надеюсь, ты обретёшь большее. Звони мне иногда, прошу. Хочу знать, что с тобою всё в порядке.       - Обязательно, Регис, обязательно.       Кагыр умылся со всей тщательностью. Ногти остались грязными. Ему в любом случае пришлось бы ехать домой, чтобы смыть запах отработанного масла, пота и бензина, которого в тесном пространстве автомастерской не существовало для него, но который существовал для окружающих. В особенности – девушек. Работа не была настолько тяжёлой, чтобы забыться и уйти от физиологии. Об этом Кагыр даже немного сожалел.       От Горс Велена тянуло древностью во всём: в плохой организации дорожного движения, доставшегося в наследство от тех времён, когда люди больше блуждали пешком и меньше – в повозках; в зданиях из кирпича и камня, между которыми изредка и нелепо были воткнуты бетонно-стеклянные (и те, Кагыр был уверен, опирались на фундаменты эльфских построек); в обилии городских легенд, количество которых, как оказалось, превышает количество в любом другом городе. И немудрено. Ведь Горс Велен фактически находился под протекторатом чародеек из расположенной неподалёку Аретузы. Так что все недостатки существенно скрашивались приятными достоинствами. Например, здесь было полно лавок с магическими безделушками. Кагыр быстро раскусил, что эти украшения, часы, календари, посуда, мази, косметика и прочее были рассчитаны в основном на женскую половину населения и, пользуясь бешеным спросом, обеспечивали лояльность к касте магов. Очень успешно. И очень умно было дать кроху своего дара, которой ни помочь, ни навредить, а взамен получить вечную благодарность. Вместе с тем, Кагыр был уверен, должны были быть и чёрные рынки, где народ сумел бы купить вещи намного опаснее. Он туда не стремился. Становиться жертвой очередной детской страшилки ему не хотелось, как и в голову не лезло, что из подобной атрибутики могло бы пригодиться в жизни. Интерес Кагыра к магии исчерпался приобретением баночки заживляющего крема, который, как показала практика, затягивал только мелкие порезы, пугающие одних лишь детей, и буклетом на историческую тематику, где в форме таблицы по датам были представлены достижения чародеев. Падения упоминались немногословно.       Поначалу Кагыр не понял, что надоумило его задержаться в Горс Велене. Однако вскоре само собой обнаружилось, что здесь тихо с преступностью, с расизмом, а цены на продукты, в особенности на рыбу, демократичнее, нежели в Новиграде. Хозяин автомастерской, куда устроился Кагыр, хоть и был с придурью и какими-то даже феодальными заскоками, но особо в работу не лез и платил исправно. Кагыр не слишком держался за деньги. Их было не настолько много, чтобы накопить на что-то стоящее, хватало лишь на комнату в общежитии, бензин и питание. Те излишки, что всё-таки удалось собрать, Кагыр как всегда подшил в виде наличности к тайнику, чтобы в любой момент мобильно пуститься в бега.       Ничего из ряда вон выходящего более не происходило. В мерном темпе скучноватой жизни маленького города Кагыр без тревог плыл по течению, до сих пор колеблясь, стоит ли и впрямь идти на фронт.       Только одно заставляло его устало вздыхать по утрам: сны, которые не покидали.       Они начались злополучные восемь лет назад, спустя пару дней после того, как он потерял Цириллу на берегу реки. Борясь с лихорадкой от огнестрельного ранения, мучимый голодом и слабостью, он тщетно пытался искать её по округе, не зная даже имени, не имея шанса позвать. Был уверен, что рано или поздно найдёт труп девочки. Однако вскоре пришло понимание, что скорее найдут его, дезертира. И тогда, собрав остатки сил, он двинулся прочь, оставляя позади приметный имперский фургон. Первый сон пришёл в ночь этого решения. В нём растрёпанная, грязная девочка с пепельными волосами вышла на опустевшую деревню. Она бросилась к домам, глядела в тёмные окна. Люди ушли, гонимые войной. Девочка искала еду. Нашла.       Кагыр проснулся в смятении. Очевидно, больной рассудок подбрасывал ему историю с хорошим концом.       Через неделю пришёл иной сон. Сероволосая ютится на земле, покрытой матрасами и тканями среди доброй сотни людей, видимо, крестьян. Она почти не мёрзнет, но словно бы боится спать здесь и встаёт, перешагивает через множество чужих ног, уходя на окраину лагеря беженцев. Лицо её, залитое слезами, так похоже на то, какое видел Кагыр в фургоне с офицерами, что он пробуждается в ужасе, бессильно колотя кулаком свою лежанку. Когда же морок отступает, Кагыр и сам удивляется своей реакции.       Не то что бы он считал эти сны впредь, но третий был о том, как девочка в страхе замирает перед байком, лихо заграждающем ей путь к бегству. Мотоциклы уходят в дрифт со всех сторон, зажимают, ревут моторами, летит из-под колёс грязь. Лица всадников скалятся, тянутся к девочке руки в перчатках без пальцев. Девочка мечется, уворачивается ловко, но рук много больше, теснее круг...       И после сны были разные, странные, стёртыми картинками по краям лишь подчёркивающие центральную фигуру их хозяйки – стройной, гибкой девушки, год за годом становящейся всё прекраснее, но вряд ли счастливее. Кагыр узнаёт её имя из снов – как странно, – и тем более странно, что он так естественно произносит его при встрече, а она так естественно реагирует на это имя взаправду.       Словно всё, что видел он, было реально.       Словно магия, которой она владеет, поразила и его.       Нынче Цирилла снится Кагыру чаще. В этих снах мало боли, мало эмоций, мало смысла, будто она рассталась с чем-то, что её тревожило. Теперь она соблазнительно скользит пальцами по изгибам женского тела, и он теряется в догадках, что это может значить, останавливаясь на одной и, пожалуй, самой верной. Цирилла вновь разгоняет свой спортбайк по пустым ночным улицам, играет в салочки с крутым быстроходным авто. Цирилла вертит в кончиках пальцев комочек жидкой плазмы, словно стараясь удержать его неподвижным и идеальным по размеру. Кажется, у неё получается. Он не понимает, как это возможно – видеть то, что может происходить с ней, и всё-таки уверен, что это лишь игра воображения.       Так проще объяснить себе необъяснимое.       Вот только её появление живой и здоровой в реальной жизни переворачивает ту с ног на голову, усложняет и без того нездоровый интерес. Кагыру было до извращения легче считать её сгинувшей и мириться с чувством вины и потери, чем расписаться в собственной слабости так.       Он чувствует, что стал пить больше, чем раньше, хотя за ним не водилось такой привычки. Иногда с языка едва не слетает просьба перехватить сигарету коллег, а ведь Кагыр никогда не курил, кроме тех редких случаев, что можно списать на юношеское баловство. Но Кагыр знает, что такое стресс, и как он влияет на организм, а потому живёт со своими пороками спокойно и гладко. «Ведь это не война», – завершает он непрошенный внутренний монолог и откладывает проблемы в дальний ящик. Решает, что они не стоят пристального внимания. В частности потому, что он не в силах их доподлинно обрисовать. В частности потому, что он не склонен к глубокой рефлексии.       Мысль посетить этим августовским вечером бар отнюдь не новая. Кагыр шёл в «Под расшнурованным корсетом» с целью хорошо провести время в том многообразии смыслов, которое только может ему попасться под руку. Бар был с историей и огоньком. Как и любой другой, он драл втридорога за алкоголь, но, по крайней мере, здесь были свои забавы, прямо проистекающие из названия. Стриптиз. Мужской и женский залы. Кагыр считал себя ценителем женских красот.       Меж вышеупомянутых залов лежал и другой, общий, где, конечно, во избежание прецедентов стриптизёров не было, зато располагались традиционные танцпол, бильярд, дартс. Для полного счастья, наверное, не хватало караоке и настольного тенниса. Впрочем, Кагыр понимал, что заведение можно было бы даже сейчас назвать элитным и смело повышать цены, если бы ни тот факт, что стриптиз сам окупал всё веселье. Купюры, осыпающие танцоров, ложились подчас ковром. Тела женщин были так притягательны, что немного освоившийся в истории магии Кагыр, сопоставляющий также то, где происходит действо, смекнул про себя, что тела эти вполне могут принадлежать чародейкам. Во всяком случае, молодым и попросту изгнанным из Аретузы. Тем было смешнее.       Он выпил крепкого, закусил, вслушался в музыку в томительном одиночестве. В Новиграде осталось несколько знакомых, которым он не спешил открываться по поводу отъезда, ради чего поменял СИМ-карту. Так тоже было проще, хоть и разочаровывало. Новых приятелей Кагыр завести пока не успел.       Состояние было подвешенное. Слишком мало алкоголя в крови, слишком много скуки. Его не тянуло на приключения после выпитого, скорее шум в голове ускорял движение времени.       Бильярдные шары звонко бились друг в друга, глухо – в борта. Внешний вид и печальное молчание игроков выдавали в них клерков. Вряд ли с ними было бы весело. Да и бильярд Кагыр не уважал.       За столиком шумно раскинули гвинт краснолюды. Смотреть на их развлечение было отрадно, но смысл этой старой игры был таким размытым и малопонятным, что Кагыр предпочёл бы обычные карты, хотя когда-то сумел продержаться пару партий, пускай и не победить.       В дартс играла компания, заливисто хохоча на все голоса. Кагыр пронаблюдал. Было похоже, что играют на деньги, а выигрывает молодая эльфийка с блондинистыми локонами. Смех стихал, сменяясь озадаченным кряканьем. Кое-кто уже покидал опустошившую карманы игру. Кагыр не привык долго ждать случая. Он подошёл.       - Могу присоединиться?       Блестящие, миндальные красивые глаза с пошлой оценкой скользнули по нему.       - Валяй, если есть деньги.       - А ты тут за старшую, значит? – Кагыр протянул пару купюр, нарочито касаясь её пальцев.       - Да я этих dh’oine* впервые вижу, – вскинулась эльфийка с гаденькой улыбкой. – Нет до них дела.       - Следи за языком, ушастая, – справедливо рыкнул на неё громила из участников. – Или твоё личико намотает сегодня на пять хуёв.       - Ха! Проиграл уже сотню, вот и говно закипает! Или отыгрывайся, или проваливай!       - Пошла ты, сучка, – натурально сплюнул тот ей под ноги, когда её кисть как-то угрожающе качнула пачку дротиков. Так, словно не её предки полсотни лет назад держали лук, а она, и не далее, чем вчера.       Кагыр украдкой вздохнул. Люди ненавидели старшие расы. Люди же их боялись.       Он бесстрашно выдернул у неё снаряды. Проигнорировал то, как бешено вспыхнули красивые глаза. И уверенно всадил в яблочко всю серию.       - Ну-ка! – вскрикнула эльфийка, закипая. – Ну-ка! Повтори, чтобы я знала, что это не случайность!       - Деньги вперёд.       - Ах, ты..! Подавись! Ну! Давай!       Кагыр повторил, усмехнулся. Было жаль, это надоело слишком быстро. К тому же, разошлись все остальные, бормоча под нос ругательства.       - Hoel**! Ладно, хватит с меня. Сострою из себя благородство и отстану.       - Я тоже умею быть благодарным. Пойдём, угощу, чем захочешь.       Он не надеялся, что она согласится. Но она согласилась, не раздумывая.       Разговор не клеился, что не удивляло. Девушка спешила опрокинуть в себя то, что причиталось на проигранную сумму. Кагыр уже видел, что даже сверх меры. Впрочем, эльфийку развозило быстрее, чем она успевала это сделать.       - Ну, и что делает нильфгаардец на Севере? – явно смирилась она.       - Очевидно, то же, что делает здесь эльфийка.       - Это вряд ли.       - Надеюсь, мы не узнаем.       - А-а, даже прелюдию исключаешь, нильф. Так, значит? Ничего тебе не нужно?       - Может, ты любишь музыку? – не удостоил он её ответом.       - Не людскую.       - Да прям. Что-то же есть?       И к его удивлению она вдруг уткнулась взглядом в бокал и произнесла:       - Хорошо ваш Цветочек, который Лютик, поёт. Похоже на нас. Явно что-то знает, гад...       - Прости, не смогу блеснуть познаниями на этот счёт.       - Ха, я тоже его биографию не учила, мне всё равно.       - Тогда станцуем?       - Умеешь, что ли?       - Без удовольствия.       - Ну, это я рада буду предоставить!       - ...а Мэнно Коегоорн ему и говорит: «Вы не император! Вы – бог!» – докончил с улыбкой свой пошлый анекдот Кагыр, поддерживая хохочущую эльфийку за талию.       Она расслабилась, то и дело наваливалась на него, притворяясь пьянее, чем есть, и была согласна, казалось, на всё, даже пока он вёз её на такси к себе в комнату. Успех предприятия подогревал чувство собственного достоинства, и в то же время Кагыр знал, что выпил достаточно для того, чтобы терять из виду некоторые неприятные детали. В эльфийке нравилось не всё. Её сигаретный запах, смешанный с каким-то довольно дешёвым парфюмом, смех, отдававший фальшью даже тогда, когда она веселилась искренне, наглые руки, царапавшие его ширинку в машине. Кагыр терпеть не мог этого на людях, сколько бы их ни было.       Он не хотел её целовать. Она его – тоже. В их взаимном согласии было прекрасно прописано по пунктам, что было, есть и будет. Комфортно, когда оба знают правила в совершенстве. А потому, разумеется, Кагыру ни разу не пришло в голову вызнать имя ночной подружки или сделать прикидку её возрасту. Всего было более, чем достаточно: молчания, снятой до лифчика одежды, смазки из тюбика, короткой взаимной мастурбации, техничной, а не чувственной, вскрика, когда Кагыр шлёпнул ладонью по аккуратным ягодицам. Презерватив лишал доброй части ощущений, но Кагыр не жаловался. Эльфийка оседлала его хорошо, смело, бодро. Спустя минут десять он наконец ощутил, как они оба заводятся, и это вызвало облегчение и интерес. Там, внизу, она согрела, взяла плотнее, намокла сама. Позволяла многое. Насаживать грубее, оставлять красные следы на заднице, мять грудь. Потом – стянуть бюстгальтер.       Кагыр поймал волну, распалился, забылся. Инстинкты заговорили вперёд рук. И когда эльфийка прогнулась под ним, схваченная за хвост из длинных волос, потеряло всякий смысл то, кто она такая и где всё происходит. Во мраке белые волосы потемнели. Гибкое тело податливо ластилось, отдавалось в руки. Голос пел так, как поёт любая другая в этой ситуации: удовлетворённо, страстно, на грани с болью. Кагыр таранил так, как и должен был. И, хмелея, вдруг обнял, стиснул, хрипло выдыхая куда-то в серую гриву:       - Цири.       Это было не то. Глупо. От волос пахнуло дымом, шампунем, потом. Кагыр отстранился, не меняя темпа. Он не был подростком, чтобы ему хватило собственных порывистых фантазий.       Особенно, если они слабо вязались с реальностью.       Было плевать, как это выглядит, что это значит. Он устал отсекать это.       Эльфийка тускло кончала. Кагыр прошёлся по её клитору. Она вскрикнула как-то даже удивлённо, мигом подставляясь ещё. Он не лишил её этого момента. Гораздо приятнее было чувствовать, как туже смыкается её лоно вокруг члена, чем долбить впустую.       А ещё накатила злость от того, что самообман не принёс живительной разрядки.       Кагыр рывком поднял эльфийку на колени, крепко перехватывая рукой через грудь, второй – зажимая рот. Эта поза была хороша. Тем, как повисла беспомощно девушка, замычав, вцепляясь ногтями в руки, как подвело её тело, кайфуя, тем, какой угол вхождения теперь удалось использовать, нагоняя отставшее удовольствие. Кагыр отклонился сам: запах преследовал, словно усиливаясь от дрожи женского тела.       Он крутил одноразовую подружку ещё с полчаса, пока не начал наконец замечать признаки её усталости. Отпустил, кончил. К своему отвращению почуял из ниоткуда привкус тлена на губах. Эльфийка собиралась на выход.       - Вот, что тебе было нужно, – ухмыльнулась вдруг она. – Очередная история про очередного безответно влюблённого простачка. Даже обидно. Ты мне таким не показался.       - Гордись этим и хвастайся, – лениво отозвался Кагыр.       - Как, говоришь, её звали? – издевалась она.       - Марыська. Или додумай сама любое имя, какое нравится.       - Какие мы нежные, – притворно надула губы эльфийка.       - Ты уже одета? Отлично. Пока.       Кагыр отвернулся. Его терзала смутная, маленькая досада.       То была ошибка.       Он успел ощутить сильный, оглушающий удар по сочленению затылка с шеей.       - Глянь, кого я притащила! – злорадно-радостно сообщила эльфийка, и Кагыра бросили об пол.       Он позволил это сделать, но не более. Сзади обещался быть удар. Кагыр увернулся.       - Кого? – перед ним за столом восседал здоровый эльф. – Чёрного? Небось, на пизду свою ловила? Он туда весь залез?       - Помалкивай! Этот тот чёрный, которого ловили в Новиграде!       - Да ну? – хохотнул, очевидно, начальник. – Лучше расскажи, какого хера тебя где-то носило, пока мы готовились к заданию?       Кагыр внимательно осмотрелся. Это было нечто вроде старого амбара на окраине города или, быть может, уже деревни, судя по времени в пути. В окошко-амбразуру показывалась луна. Кагыр прикинул по ней, что они сейчас западнее города, но и вникать в разговоры не забывал.       - Слушай меня внимательно, Эрест! – зашипела эльфийка, кошкой подскакивая ближе. – Слушай и запоминай! Это тот самый блядский нильф, которого dh’oine упустили! А, значит, это моя награда!       Он дал наотмашь ей по лицу. Эльфийка взвыла, падая, хватаясь за губы.       - Это ты слушай меня, Амринн. Вот, что я думаю, случилось на самом деле. Твой слабый сладкий передок захотел приключений, да так, что слюни потекли. И ты, как уже давно вогнала себе в привычку, съебалась из бригады в разгар тренировок. А потом, чтобы тебя простили, притащила этого нильфа под видом разыскиваемого, личность которого припомнил твой загаженный спиртом маленький мозг. Только вот что: хер у тебя получится отмыться. И доказательств у тебя нет.       - Есть! – выла Амринн. – Этот ублюдок сам назвал имя: Цирилла! Он её знает! И мало, что знает, он дрочит на неё!       Кагыр не подавал виду. Та досада, что мучила его, принялась расти в груди, приговаривала: «Свела судьба...» Резонно он задавался вопросом, что все они делали здесь, если искали не его. Ответ, приходя сам собой, тревожил.       - Не на тебя же ему дрочить, – Эрест пихнул её в бок. Она покорно завалилась, но тут же забарахталась, словно таракан, и схватила сумку, спешно вытряхивая её содержимое.       - Я докажу! Вот его паспорт! Его имя!       Хлопнула за спиной дверь. Торопливые шаги приближались. Кагыра обогнула по дуге полуэльфка. Та самая, что рылась в его новиградской квартире. Её глаза тоже отнюдь не приветливо расширились.       - Где вы его достали? – охнула она и хватанула за волосы, поворачивая лицом на свет. – Мать вашу, где?!       - Я же говори-ила!       Эрест осмотрел Кагыра дотошно, внимательно, словно хотел запомнить наверняка. Кагыр глядел равнодушно, про себя прикидывая, что если Цирилла и будет здесь завтра, то, не иначе, как на Танедде. Но почему? В Новиграде облава? Геральт вывозит её под охрану чародеев? Доверяет им?       - Ладно, чёрт с тобой, Амринн! Награды за него тебе, конечно не видать. В полном объёме. Ты же знаешь, что надо делиться со старшими?       Вместо ответа она вдруг хлюпнула носом.       - Блевать от тебя тянет, – скривился Эрест. – Караулить этого чёрного будешь сама. Наградишь своей пиздёнкой или чем там любишь. А я спрошу у босса, что с ним делать завтра. Не нужен он там. Может, хватит его головы.       - Прикажешь пытать, Эрест? – нетерпеливо перемялась полуэльфийка.       - На кой хрен? Мы и так знаем, где девка. Завтра всё случится. Что ты теперь хочешь от него узнать?       - Может, вообще ничего узнавать не надо. Пускай просто попляшет.       - О, это очень заманчиво, – саркастично ответил эльф, – разве что для тебя. А я не собираюсь потакать всем вашим тупым бабским прихотям. Так что только поэтому я запрещаю тебе это делать. И тебе тоже! – потряс он пальцем в сторону Амринн. Та сквасилась.       Кагыр осторожно попробовал путы. Умело были навязаны. Но и он ещё помнил науку.