***
— Тоука! Расскажи мне, что произошло с Хинами! — не выдержал Канеки-чи. — Чего? Тебе это на кой чёрт? — разозлилась Киришима, а наша троица удивились тому, что Канеки вообще не вводт в курс того, что было и что происходит. — Вы вообще ему ничего не рассказываете? — хмыкнул Гию. — Хочу знать! Я хочу знать! Если я могу помочь… — говорил Кечик. — Теперь она живёт не с отцом, из-за чего очень беспокоится, она всегда такая, — объяснила Тоука. — Вот как, ах да, скажите, для чего нужна маска, — попросил Канеки. — Что?! Ты даже этого не знаешь? — воскликнула Тоука. — Вообще-то… нет, — ответил Кенчик. — Ох… шеф… Голуби, они же так называемые охотники, столкнувшись с ними, нельзя показывать своё лицо, поэтому Господин Ута сделает тебе маску, — говорила Киришима. — Не переживай, Ута-сан сделает тебе хорошую маску, он мастер своего дела, да и он всегда ответственно относится к своей работе, — с улыбкой говорила Тан. — А вашей организации, тоже Господин Ута делает маски? — поинтересовался Канеки. — Ох, нет-нет, у нашей организации есть свои мастера, мастера Тан-чан зовут Хаганезука, моего мастера зовут Теччин, мастера Томоки-сана зовут Канамори, - проговорила Канроджи улыбаясь. — Просто… я с детства знаю Уту-сана, и знаю как он относится к работе, так что можешь ему доверится, он сделает для тебя хорошую маску, — улыбалась Камадо. — Хах, Тан-чан, говоришь так будто ты его дочь, — посмеялась Мицу приобнимая младшую, на что её щечки слегка порозовели. — И да, Канеки-кун, не переживай насчёт Голубей, пока ты под нашей охраной, можешь дышать спокойно, обычно голуби не идут против нас, мы убили большое количество охотников. Даже если они нападут, мы защитим тебя, — пристально смотря на Кенчика, говорила Танджиро. — Ладно, пойдёмте, — проговорил Томиока, с ревностью смотря на двоих.***
— Мерзость, — фыркнул Катаро, одним ударом кейса припечатывая двух гулей к стене. — Отбросы, вам знакома эта штука? — показывая инструмент Ямори, проговорил Амон. — Чё! Да пошёл ты! — рыкнул гуль с чёрными волосами. — Уа-а-а! — ужаснулся рыжий гуль, когда они разквасили голову первому гулю. — А тебе? — поинтересовался Катаро. — Н-не знаю… впервые её вижу, — проговорил рыжий. — Уверен, — подходя ближе, говорил Мадо. — Да, уверен! — воскликнул гуль, но толку то? Его всё равно ранили. — Благодарю, за сотрудничество. Идём, Амон, поищем в другом месте, — проговорил Курео. — Хн, да, согласен, — кивнул Амон, идя следом за Мадо.***
— Они активировались, и что нам делать? — задумчиво говорил Кёджуро, его маска: в форме лисьей мордочки, с узорами пламени, прозвище — огненный лис. — Думаю, что пока ничего, — зевнул Игуро, честно говоря, он совершенно не любил ходить на вылазки, помимо его маски из бинтов, во время таких вылазок, он носит маску на всё лицо, окрас маски напоминал чешую Эфы (Эфа — ядовитая змея), прозвище — Эфа. — Думаю, что Тан-чан сейчас бы их прибила, — проговорил Санеми. — Да-а-а-а, она ведь не любит, когда Голуби без причины нападают на гулей, — улыбнулся Ренгоку. — Ладно, пойдёмте в особняк, думаю здесь нам больше нечего, убить не убьём, так что смысла следить, нет, — проговорил Эфа.***
— У-у-х, фу-у, так, — выдыхая говорил Канеки, готовясь зайти в комнату, где была Хинами, и застал маленькую леди за скромной трапезой, человеческого мяска. — Уа-а-а-а! Ва-а-а-а-а-а! — прокричал Кенчик падая на пол от увиденной картины. — Это… я… извини… — воскликнул юноша, закрывая дверь и уносясь прочь. — Застал её за едой, значит. Нельзя так, Канеки, девушкам это очень не нравится, — говорил Энджи. — Вот оно как, — расстроился Кенчик. — Держи, отнеси ей и извинись, — улыбнулся Кома. — Хинами… можно войти? — стучась в дверь, проговорил Канеки-чи. — Да, — послышался голос Фуегучи младшей. — Прости за недавнее, это в качестве извинения, вот наслаждайся, — быстро протараторил Кенчик, кладя кофе на стол и собираясь уходить. — Эм-м-м-м, — начала Хинами, прижимая книгу к груди. — Что такое? — улыбнулся старший. — Эм-м-м-м, что ты… братик? — спрашивала девочка. — Ну-у-у, это-о-о-о, — начал тянуть Кен. — Эм-м-м, прости, ты не такой как все, будь ты похож на нас, я бы сразу поняла, — говорила маленькая леди. — Видишь ли, многое произошло, во мне органы гуля, поэтому если уж на то пошло, то я почти такой же как и ты, Хинами, можно сказать у меня тело гуля, а мыслю я, как человек, — с неловкой улыбкой, объяснял Канеки. — Прости, не стоило спрашивать, — извинялась Хина. — Да нет, ничего… Ого, красивый рисунок, какой это зверёк? — заметив рисунок в тетрадке, поинтересовался Канеки. — А-а-а, ну-у-у, это папа, — смущённо пролепетала Фуегучи младшая. — А-а-а, вот как, очень красиво, твой папа значит, да нет ничего, надеюсь вы снова будете жить вместе, — говорил Кенчик. — Ага, — с надеждой в глазах, говорила Хинами-тян. — О! Это «Чёрно-белая радуга»! — удивился Кен, увидев что за книга была в руках малышки. — Да, — кивнула младшая. — Хинами, ты читаешь Такацки?! Поразительно, учитывая сложность его книг, хотя есть и простые, короткие рассказы. Какая у тебя любимая книга? — подойдя ближе к Хине, начал говорить наш Кенчик. — Ну-у-у, «Сумеречный дождь», — ответила Хина. — «Сумеречный дождь», а-а-а, «Ливень на закате» — это прототип истории о чёрном козьем яйце, — проговорил Канеки. — Прототип? «Ливень на закате»? Эм-м-м, как это читается? — начала задавать вопросы Хина-чан, воодушевись, кажется они поладят. — Гортензия, — прочёл старший — Гортензия — это цветок? — поинтересовалась Фуегучи младшая. — Да, — улыбнулся Кен. — А это как читается? — спрашивала Хина, кажется она стала смелее. — Читается как — «тонкий лёд», а обозначает — «гололёд», — объяснил книгоман. — «Гололёд»? — спросила младшая. — Но иногда, это читается как — «оледенение», это даже лучше звучит, правда? — улыбнулся Канеки. — Ха-а, ага! — радостно улыбаясь пролепетала Хинами, в то время как за стеной стояла Киришима и слышала всё. — Гортензия, — проговаривала Хина, записываю слово в тетрадь. — Молодец, — хвалил старший, сидя рядом. — Ливень на закате, — прописывала Фуегучи младшая. — Даже произносишь правильно, — хвалил Кен. — Я не хочу в школу, поэтому записываю выученное сюда, — улыбаясь говорила девочка. — Ясно, кстати, Хинами, хочешь я буду учить тебя подобным словам? — поинтересовался Канеки. — Правда! — с нескрываемой радостью воскликнула маленькая леди. — Да, — ласково улыбаясь проговорил Канеки-чи, какой же добрый старший братик. — Спасибо, братик, скажи как это читается, — счастливо улыбаясь говорила Хинами. — Это…***
— Чего? Ищейки в двадцатом районе? Да сегодня не твой день, — говорил один гуль. — Да, двадцатый район уже не безопасен, чёрт больно, — говорил тот рыженький гуль, которого ранили голуби. — Тут один подкрепиться решил, так что наверняка уже убит, — говорил темноволосый гуль. — Тебя тоже они? — поинтересовался рыжий. — Нет, с другим не свезло, — проговорил тёмноволосый. — Чё-ё-ё-ёрт, как больно, — пищал рыженький. — Да заткнись, сходил бы уже к доктору Фуегучи, — начал было тёмноволосый, как в эту же секунду позади рыженького появился Кёджуро и прикрыл его от удара Голубей. — Как знал, что нам не стоит уходить, — весело пропел Ренгоку. — Да, на удивление ты оказался прав, не думал что они таки убить решат, да и приказ ведь всё-таки поступил, — хищно ухмыляясь говорил Санеми. — Верно, думаю вдоволь поиграем, — фыркнул Игуро. — Повезло им, что пришла не Феникс, — говорил Огненный лис. Называть имена при голубях, запрещено. — Валите, — рыкнул Ходячая смерть, после чего от тех двоих и след простыл. — Лучший способ выследить отбросов — это использовать такого же, — проговори Курео. — Гр-р-р, кто ещё из нас отброс, — зарычал Санеми. — Огненный лис, Эфу и Ходячая смерть, как интересно, - хмыкнул Мадо. — Мадо Курео, Катаро Амон, интересно, — копируя его хмыкнул Ренгоку. — Только не забывайте, что убивать их пока не приказывали, — напомнил Эфу. — Ага, помним, — ухмыльнулся Шинадзугава, выпуская кагуне, как это сделали и Обанай с Ренгоку. Кагуне Ренгоку: лисьи хвосты, обычно выпускает около десяти, может и больше, и особая сила этих хвостов, не зря же он огненный лис, эти хвосты в чрезвычайно опасных ситуациях, становятся горящими хвостами, что горяздо опаснее для любого, как гуля, а человека тем более. Кагуне Обаная: три змеи, щупальца, в виде змей, чаще всего три, в очень опасных ситуациях щупалец становится в разы больше. Кагуне Шинадзугавы: высвобождает он их в районе лопаток, обвивая его руки кагуне принимает форму клинков, щитов, молотов и другого оружия. — Поиграем, — хищно проговорили Трио Смерти, организации Кисецутай. Ах да, у каждого дуэта, трио, квартета и.т.д, есть свои названия. Танджиро, Томиока и Мицури — Трио Безжалостного Кровопролития, они убивают не думая, если ты пред ними убьёшь или атакуешь неповинного. Тенген, Зеницу и Шинобу — Трио Громкой Смерти, убивают они так, что будь то Голубь или Гуль, они кричат настолько громко он боли и мучительной смерти.***
— Всем доброе утро, — входя в Антейку и кланяясь пропела Хинами, что ж, вижу настроение у неё поднялось. — Доброе утро, — улыбнулась Рёко кланяясь. — Что вы, не стоит, — запротестовала Тоука. — Доброе утро, братик, — счастливо улыбаясь проговорила Фуегучи младшая. — И тебе привет, Хинами, — ласково улыбаясь говорил Канеки, на что Тоука лишь улыбнулась. - Чего лыбишься, дурень? Иди работай! — фыркнула Киришима, стоило Рёко и Хинами пойти на верх. — Добро пожаловать, — поприветствовал Канеки, гостя, что вошёл в кафе. — М-м-м-м, да-а-а-а, чудесный аромат, — пропел мужчина вошедший в кафе, раскинув руки в стороны, и полной грудью вдыхая запах. — Здесь и правда становится легче, — добавил мужчина отпустив руки и улыбаясь. — Цукияма? — удивилась Тоука. — Эх, давно не виделись, Киришима, — проговорил Цукияма. — Чего пришёл, — рыкнула Киришима. — А ты как всегда холодна, что ж, этом ты мне и нравишься, — говорил Цукияма. — Ты меня бесишь, придурок, — прошипела Тоука. — Эй ты, с повязкой, новенький, как зовут? — начиная кружиться вокруг Канеки, говорил мужчина. — К-канеки, — представился Кенчик, когда Цукияма стоя позади него, приблизился к его лицу. — М-м-м. какой прекрасный аромат, — проговорил Цукияма, вдохнув запах Канеки. — Слушай, ты бесишь, и мешаешь нам работать, так что уходи, — процедила Киришима. — Да, вижу грубить ты умеешь, — хмыкнул Цукияма положив руку на плечо Кена. — Позже зайду на чашечку кофе, когда будет Господин Йошимура, — говорил мужчина, слегка погладив плечо юноши. — Х-хорошо, — напряженно говорил парень. — Прекрасно, увидимся, Канеки, до встречи, с ухмылкой проговорил Цукияма выходя из кафе, так что эту ухмылку никто и не увидел. — Кто он? — поинтересовался Кенчик. — Осторожнее с ним, он головная боль двадцатого района, — предостерегла Тоука.***
— О-о-о, спасибо, — поблагодарил Цукияма, когда пред ним положили тарелку с кровью и чем-то ещй сверху. — Канеки, значит? Какой заманчивый его запах, запах более заманчивый я слышал… слышал только от Камадо Танджиро, — задумчиво говорил Головная Боль двадцатого района.***
— Танджиро, Гию, Мицури, некоторое время вы не будете присматривать за Канеки, я уже предупредил Йошимуру, вы трое будете следить за голубями: Мадо Курео и Катаро Амоном, вчера с ними столкнулись Трио Смерти, нет они не ранены, но хочу чтобы ваше трио следили за ними, — проговорил Кагая. — Да, Оката-сама, мы вас поняли, сейчас же выдвигаемся, — сидя на коленях и кланяясь проговорила троица.***
— А-а-а-а! — воскликнула Йорико. — Что? — не поняла Тоука. — Снова булочка с джемом? — возмутилась Косака. — Сойдёт, это лучший здешний фаст фуд, — кусая ещё кусок, говорила Киришима. — Нельзя так, ты же молодая девушка, чтобы нам съесть? Жаренная курица, давай открой ротик, — говорила Йорико, затем палочками взяв кусочек курицы, решила покормить Тоуку. — Не хочу, — возмутилась Киришима. — На одних булочках не проживёшь, ну же попробуй, — настаивала Косака, ох Йорико-чан, поверь у неё есть свои булочки, и жаренные курочки, которые точно её насыщают. — Блин, — всё же согласилась Холодная Принцесса, и открыла рот. — Сегодня с новой приправой, что скажешь? — интересовалась Косака, совершенно не подозревая, что потом будет с её подругой, хотя откуда, она ведь не знает, что Тоука гуль. — А? Что? — проговорила Йорико, когда Киришима слегка подозвала её ближе. — Ай, больно! — возмутилась Косака, стоило Тоуке дать ей шалбан по лбу. — Что ж, вкусно, — улыбнулась Тоука. — Ты просто отговариваешься, — возмутилась Йорико. — Да правда, — хмыкнула Киришима. — Хи-хи-хи, — радостно улыбнулась Косака. Где-то в уборной Старшей школы Киоми, выворачивало молодую девушку с фиолетовыми волосами, что согнулась над белым другом. Она то пила воду, то вновь сгибалась над унитазом, и так несколько раз. — Рыгай! Рыгай! Рыгай! Рыгай! Рыгай! Рыгай! Рыгай! — рычала девушка ударяя себя по животу. — Ха-ха, Ха-ха, Ах-ха, спасибо за угощение, я сьела это, Йорико, — обессилив и тяжело дыша говорила Тоука, сидя на полу в кабинке.***
— Канеки, привет, — проговорил Цукияма, сидя на столе, за которым сидел Кенчик, попивая кофе и читая книгу. — Здравствуйте… это… — расстерялся юноша. — Цукияма Шуу, можно присесть? — проговорил мужчина. — А, конечно, — кивнул Канеки. — Мерси баку, — садясь напротив проговорил Шуу. — А, Господин Цукияма, а что вы тут делаете? — поинтересовался Канеки, он уже знал, что Кисецутай пока временно не присматривают за ним, так что было немного страшно. — А если я скажу, что хотел встретится с тобой? — подпирая голову рукой и смотря на Канеки, проговорил Цукияма. — А, ну-у-у… это-о-о… я даже не знаю, — прикрывая лицо книгой, проговорил Кен. «Он Гурман, один из вредителей двадцатого района» — Похоже ты любишь много читать, я узнал об этом в Антейку, — улыбаясь говорил Шуу. — Что вы, я вовсе не такой, — отпив кофе проговорил юноша. — Книги прекрасны, не так ли, прочтя всего одно предложение можно сразу погрязнуть в мечтах, думаю читатель… видит и чувствует куда больше, чем автор вкладывает в своё произведение, и плюс у каждого своё умственное видение сюжета. Если в полной мере представишь себе мир, описанный автором, тебе будет интересно чтение, — говорил Цукияма. — Вы, любите читать? — потрясённо смотря на мужчину, говорил Канеки. — Только погрузившись в мир книг, я забываю о тяжёлых временах, — улыбнулся Шуу. «Он такой же как и я!» — Я удивлен, ты тоже любишь Такацки? — исподлобья смотря на юношу говорил Цукияма. — А, да, он пишет просто, но с глубоким подтекстом, я очарован скрытым смыслом его произведений, — восхищенно пролепетал юный читатель. — Мне тоже нравится его стиль, ясно, Такацки, да… кстати Канеки, есть одно кафе, владелец которого без ума от книг, сходим туда как-нибудь? Говорят там даже бывает Такацки Сен, — говорил Цукияма. — Чего? Господин Такацки? Хотя с другой стороны… — сомневаясь говорил Кен. — Похоже Киришима что-то обо мне наговорила, — улыбаясь говорил Шуу, ну-у-у в прошлый раз на такой встрече он аж двух гулей повидал, и почти погиб. — Нет, просто… — начал было юноша. — Да нет, ничего, меня всегда легко понять неправильно, ведь я не общался ни с кем после смерти Камиширо, — говорил Цукияма. — Камиширо?.. Камиширо Ризе? — удивился Канеки-чи. — Мне кажется вы с ней похожи, среди гулей не так уж и много книголюбов, я всегда хотел иметь друга, с которым можно было бы спокойно обсудить то, что мне нравится, — давишь на жалость Цукияма? Некрасиво и подло! — Это, послушайте, если я могу помочь… — пролепетал Кен, даже не понимая как сейчас ухмыляется Гурман, стоя спиной к нему.***
— Отряд Озаки, следите за Канеки Кеном и сообщите, если будет что-то не ладное, Гурман положил на него глаз, только бог знает, что он задумал, — отдал приказ Кагая. — Да, Ояката-сама, будет сделано, — сидя на коленях говорила Озаки. — Тан-чан… и правда не пойдёшь с ними? — поинтересовался Зеницу. — Нет, я сейчас один день отдохну и вновь возьмусь за слежку, вместо вашего Трио отправили Иноске, Генью и Муичиро? — говорила Тан. Иноске, Генья и Муичиро — Трио Холодного Убийства, они убивают холодно и не раздумывая. — Да, мы отдохнем три дня, затем снова вернёмся присматривать за Хидейоши Нагачико, — проговорил Агацума. — Вот как, поняла, ладно пойдём, поможем Канроджи-сан с уборкой, от остальных ведь не дождёшься, — беря друга за руку проговорила Танджиро, и вместе они пошли к Мицури. «Хотелось бы мне присматривать либо за Канеки-куном, либо за Хиде-куном, но Голуби слишком распоясались, так что наше Трио, обязаны защищать гулей, которые не вредят району, на котрых нападают Голуби. Надеюсь Гурман ничего не сделает Канеки куну.»