Истории, рассказанные в кафе "Надери"

Напечатаны стихи. Пистолет пока лежит под матрасом. На тумбочке — фото молодого человека, почти мальчика. Ясный, умный взгляд из-за очков. Юные округлые щеки. Непослушная челка. Строгие брови. Влюбляться в объекты агентурной работы строго запрещено, сказал товарищ И. А она не в объект влюбилась. Она лишь продолжает любить первого мужа. Так же, как бедный наивный Фархад — свою отобранную невесту. Не надо обманываться. День операции близится. А пока можно сходить в кино вместе. Прогуляться по вечернему центру, подышать одним воздухом, искристым от холода. Поесть рисовый пудинг. Ну и сладкоежка этот Фархад. Сделать бы для него халвы, только больно дороги продукты, один сахар чего стоит. Затем — вернуться домой, увидеть в зеркале вместо измотанной тридцатилетней женщины бойкую девчонку. Ту самую, что покорила молодого учителя литературы заливистым смехом, хрустальным голосом, косой в руку толщиной. Ту, что отдала ему тело и душу, что родила ему сына. — Ты как, сынок? Поел? Как нет? А Галям опять пьяный валяется, что ли? Он что, снова на твои бутылку купил? Вот же паразит… Сделал уроки? Ну, пойдем кушать. Рис с постным маслом, пустой чай. Продаст завтра побольше перчаток да чулок — можно купить муки, сахара, пару яиц, и наготовить печенья. Пусть мальчишки порадуются. Оба. Ну да, Фархад из богатеньких, захочет — купит в кондитерской, захочет — маму попросит что угодно испечь. Только вот так и хочется о нем позаботиться. Он ведь тоже всякое пережил. Подумать только, на расстрел безвинного человека водили, фашисты этакие! Что он невиновен — Азар не верит, знает. Ну где он, и где этот Ядди, бандит проклятый, молодость ее заевший? Что они могли не поделить, с чего бы Фархаду его убивать? И вправду, случайно все произошло. Сомнений нет. Наверно, власти хотели убрать политического противника? Ага, конечно, будто безвестный молоденький журналист режиму самый страшный враг… Режиму, может, и не особо он важен. Вот им, товарищу И., Партии — да. Велено было предателя ловить на живца. Кого выбрать? Вот вам человек — доверчивый, разбитый горем, у власти на плохом счету, но смелый безрассудно, за свою правду голову сложить готов. По всем пунктам в точку. Товарищ И. сказал: «Окрути его. Ты умеешь, знаю». Получилось, он её тоже «окрутил». Взгляда хватило, улыбки этой невозможной, застенчивой, неумелой. И слов: «У вас все получится, Ройя». Ройя — мечта. Наверно, она все же сбылась. Не та большая мечта, для людей, а ее собственная, личная, малая толика грядущего всеобщего счастья. Мелькают в руках спицы, мелькает огонек в керосинке. Стихи красуются на странице серьезного журнала, и уже приходят письма от читателей, иногда восхищенные, иногда критические, но неизменно добрые. К хорошему и светлому зовут их ее неуклюжие слова. Улыбается во сне Саид, снятся ему, наверно, любимые паруса, отважные моряки и высокие волны. С фото смотрит лучистыми глазами то ли Фархад Дамаванди, то ли Махмуд Самат. Пистолету осталось лежать под матрасом три дня. Мечте осталось жить столько же.