You Make Me Feel

Your love is like no other I want when we're together I'll love to be forever You make me feel stronger*

      Это утро начиналось не так, как обычно. От того ли, что впервые за несколько дней Ви ночевал дома, или ночь полноценного сна заставляла чувствовать себя настолько отдохнувшим. Но при этом он совершенно не торопился вставать. Лежал, раскинувшись поперёк кровати наполовину прикрытый тонким одеялом, и вслушивался в городской шум за окном.       С тех пор, как в его мозгу орудовал конструкт, не было практически ни дня, чтобы Ви не чувствовал себя паршиво. Вызванные воздействием чипа сбои в организме особенно резко давали себя знать по утрам. Но сегодня он был действительно расслаблен. Или организм устал противостоять, или Джонни, мать его, Сильверхенд поумерил пыл, но Ви было настолько хорошо, что помимо прочих базовых потребностей он вдруг ясно ощутил желание иного рода.       Не то чтобы это было чем-то необычным для мужчины его лет. Просто в последнее время он как-то перестал даже думать о сексе. Еще раз мысленно послав Джонни приправленный парочкой крепких словечек привет, Ви порадовался, что энграмма редко активировалась в это время суток. Или рок-звезда был страшный соня, или опять же так работал конструкт, но в первые пару часов после сна Ви, как правило, наслаждался заслуженным одиночеством.       Так и сейчас. Уверенный в том, что его не потревожат, Ви медленно опустил руку себе на грудь и плавным движением двинулся дальше. Пробежался пальцами по животу, чуть задержался у края одеяла, предвкушая удовольствие, а затем привычно положил руку на прикрытый бельём член. Реакция последовала незамедлительно, и пальцы сквозь ткань огладили в момент ставшую твёрдой плоть. Волна ещё только зарождавшегося, но уже явно различимого удовольствия прошла по телу и прицельно ударила в мозг.       Быстро избавившись от белья и откинув в сторону мешавшее одеяло, Ви закрыл глаза и выдохнул, предвкушая несколько минут ничем незамутнённого наслаждения. Пальцы одной руки неспешно задвигались вверх и вниз; вторая рука тем временем вернулась к чувствительным местам на груди.       Было хорошо. Даже очень хорошо. Ви почти застонал не столько от удовольствия, сколько от понимания, как давно не занимался ничем подобным, по уши погрязнув в решении неразрешимых проблем.       — А неплохо ты время проводишь, — раздалось откуда-то сбоку.       — Джонни?! — Ви подскочил на месте и открыл глаза. — Какого хрена!       Прислонившись к стене, на другой стороне кровати полулежал Сильверхенд.       — И тебе доброе утро. Неужто думал, что можешь развлекаться тут без меня?       Ви попытался прикрыться. Джонни хмыкнул, наблюдая поверх очков его тщетные попытки распутать одеяло.       — Да ладно тебе, продолжай, — он махнул рукой. — Обещаю, что никому не скажу, чем мы тут занимались.       Ви на мгновение замер, а после кинул на Джонни оценивающий взгляд.       — Уверен? Тогда снимай очки. Хочу видеть твои глаза, когда я кончу.       Губы Джонни растянулись в довольной ухмылке — смутить его было почти невозможно. Не отводя взгляд от Ви, он медленно стянул с носа авиаторы.       — Не ты кончишь, а мы кончим, вместе, — произнёс он и откинулся на подушки. — Давай, малыш, покажи папочке, на что способен.       — Откуда такая похабщина, Джонни? — наигранно удивился Ви, а сам тем временем придвинулся ближе.       — Жизнь и не такому научит, детка, — Джонни чуть повернул голову к лежащему совсем близко мужчине. — А теперь не останавливайся.       Ему не пришлось просить дважды.       Рука Ви вернулась к прерванному занятию. На удивление, возбуждение ничуть не спало, скорее наоборот. Ви казалось, что ощущения стали в два раза острее. Было ли это вызвано осознанием, что за ним наблюдают. Или влиял сам факт активности энграммы, ощущения которой могли передаваться ему и обратно, он не знал. Да и было ли это важно, когда Джонни в точности повторил его движение, серебряной рукой пройдясь по своему пусть и несуществующему телу.       Ви казалось, будто теперь Сильверхенд сам ласкает его. До ужаса реальные прикосновения невидимой холодной руки и бьющий по рецепторам голос:       — Отпусти себя. Чувствуй.       И он послушался. Откинул голову назад, расслабился максимально и просто отпустил себя. А уже в следующее мгновение почувствовал, как контроль над телом ускользает. Руки продолжали двигаться, но стали словно чужими. Касались так, как он сам никогда бы не прикоснулся. Ви в любое мгновение мог пошевелиться и тем самым вернуть контроль. Но вместо этого он позволил себе представить, будто ничего не осталось в мире, кроме этих прикосновений и невероятных по природе своей ощущений.       Две сущности в одном теле переплелись в одну, обмениваясь чувствами. То, что обычно не привело бы и к половине того возбуждения, теперь дарило колоссальный спектр удовольствий. Словно зацикленные в круговороте, Ви и Джонни терялись друг в друге. Ни один из них не испытывал ничего хотя бы отдаленно похожего прежде. А потому оба они неосознанно стремились стать ещё ближе, найти тот предел, на который было способно их единое целое.       Ви сам не заметил, когда потянулся к Джонни, нашёл его руку своей и сжал что было силы. А тот в свою очередь откликнулся на мысленный зов, притянул наёмника ближе, накрывая своим полупрозрачным телом.       В какой-то момент Ви испугался, что энграмма вот-вот исчезнет: таким нечётким стал контур человека перед глазами. Но у Джонни были совсем другие планы. Если изображение и давало сбой, то сенсорная чувствительность, наоборот, работала в полную силу. Так что, когда губы одного коснулись губ другого, посылая новые волны удовольствия по истосковавшемуся без ласки телу, зрительные импланты дали сбой. Ви закрыл глаза, но даже так он не перестал видеть Джонни: синеватая аура, словно отпечатанная на сетчатке глаз продолжала сверкать, в точности повторяя движения энграммы.       "Джонни, — мысленно позвал Ви. — Ты тоже это чувствуешь?"       "Не пизди, — так же мысленно ответили ему. — Не обламывай."       Но то, что произошло потом, и без того отбило у Ви всё желание разговаривать. Когда Джонни сместился ниже и с невиданной для закоренелого натурала прытью насадился ртом на член наёмника, заставив того подавиться очередным вдохом.       — Этому тоже учат в "Арасаке"? — не удержался от вопроса Ви.       Джонни прервался на секунду, только чтобы поднять глаза и с привычной ноткой язвительности в голосе ответить:       — Конечно. Раз я подсмотрел это в твоей корпоратской башке.       Он вернулся к прерванному занятию, одновременно проводя языком по члену Ви, а рукой — по своему собственному.       Ви выгибало дугой. Он не мог понять, как это возможно — чувствовать одновременно прикосновения и языка, и рук. Но именно так и происходило: чувствительность не просто повысилась вдвое, но транслировала ощущения одного на другого. Ви казалось, он попросту не выдержит. Система оповещения уже выводила на встроенный экран импланта "Кироши" уведомление о перегрузке сердечной мышцы и нехватке кислорода в крови, но ему не было до этого никакого дела.       — Я сейчас... — лишь успел выдохнуть Ви, а потом рванулся вперед, притягивая к себе Джонни, и впился в несуществующие губы жалящим поцелуем.       В пару движений уже собственной руки он довел себя до оргазма. На фоне ускользающего сознания, Ви еще успел открыть глаза, чтобы увидеть на лице Джонни невиданное раньше выражение, граничащее с экстазом.       На какое-то время Ви действительно почти отключился. Он лежал неподвижно, улавливая отголоски мыслей и образов в медленно возвращавшемся к реальности мозгу. Картинки далёких островов с высокими зелёными деревьями, каких в Найт-Сити никогда не существовало. Весёлый смех и чьи-то голоса. Объятия крепких рук на плечах и страстные поцелуи под ночным небом, усеянным звёздами. Ощущение всепоглощающей любви и граничащей с безумием нежности. Мужские сильные руки на собственных бёдрах и стон в унисон, подводящий к краю.       Откуда взялись эти образы, были они чьими-то мыслями, воспоминаниями или только фантазиями — Ви не знал. Он медленно открыл глаза, возвращаясь в реальность.       Джонни всё еще лежал рядом, поблёскивая очертаниями энграммы. Уловив отголоски едва ли осознанных желаний своего носителя, он меланхолично произнёс:       — Не люблю в зад. Так что даже не мечтай, я тебя не трахну.       — Ладно, — покладисто кивнул Ви. — И так нормально.       — Да, — подтвердил Джонни. — Сойдёт.       Ви мысленно улыбнулся где-то глубоко внутри себя. И где-то в глубине ему тем же ответил, хитро прищурившись, Джонни.