You Make Me Feel

      Ви мучали мигрени.       Чем дальше, тем чаще наёмник просыпался от боли в правом виске, которая, расходясь по всей черепушке, не давала даже просто подняться с кровати. Единственным средством, которое могло хоть как-то облегчить приступ, являлись выданные Виктором таблетки. Но эффект от них был непостоянным, а после окончания действия сшибало ещё сильнее. Так что в какой-то момент Ви попросту смирился с тем, что легче приступ перетерпеть, чем заедать препаратами. Джонни не поддерживал его издевательств над собой, но хотя бы у него хватало такта или, может быть, сопереживания мучениям парня, причиной которых он, собственно, и являлся. А потому конструкт во время приступов обычно сидел тихо и не отсвечивал.       Ситуация изменилась, как водится, резко и непредсказуемо. Однажды ночью, когда Ви в очередной раз лежал буквально придавленный головной болью к кровати, а до спасительных таблеток было не дотянуться, он в полудрёме позвал Джонни.       Энграмма появилась в стандартной позе у окна. Джонни всматривался в перекошенное от особенно сильного приступа лицо наёмника, но подходить не торопился, держался на почтительном расстоянии. Словно, стоило ему приблизиться, и Ви скрутило бы окончательно.       — Джонни, помоги, — прошептал пересохшими губами Ви. — Таблетки в ванной. Я сам не дойду.       Джонни нахмурился, предчувствуя очередную хреновую идею парня.       — Что я могу сделать? — спросил он.       — Возьми управление над телом. Доведи меня до ванной.       Голос Ви звучал настолько слабо, что Джонни вряд ли бы расслышал, не находись он непосредственно в его голове. План был паршивый. Джонни элементарно боялся, что стоит Ви отдать ему контроль в таком состоянии, и парень больше уже не проснётся. Но, с другой стороны, физические показатели были на грани, а опасность получить инсульт грозила жизням их обоих. Так что, моментально взвесив все "за" и "против", Джонни принял решение и растворился в воздухе. А уже через мгновение тело Ви неестественно выгнулось, отдавая контроль.       С полминуты понадобилось Джонни, чтобы разобраться в спутанных ощущениях управления чужими конечностями, но он постарался подняться и как можно скорее добраться до ванной. Привычные метры квартиры, которые в обычном состоянии можно было преодолеть в пару шагов, сейчас казались бесконечностью. Сосредоточив всё свое внимание на видневшейся за дверью ванной полочке над раковиной, Джонни не сразу почувствовал, как сущность Ви внутри него буквально ожила, обретая потерянные было силы. Уверенный в том, что наёмник находится в глубокой отключке, Джонни аж подпрыгнул, когда услышал чужие мысли во временно его собственной голове. Едва не навернувшись о брошенные посреди комнаты ботинки, Джонни от души выматерился и наконец ввалился в ванную. Теперь можно было выдохнуть — цель была почти достигнута. Всего на мгновение он прислонился к стене, чтобы перевести дух, окинул взглядом полку и уже хотел взять в руки так необходимый Ви препарат, когда почувствовал вдруг, что его не пускают.       "Подожди," — мысленно попросил Ви. — "Просто постой так немного."       Джонни послушался. Было в просьбе и общем состоянии парня нечто такое, что заставило обычно непокорный конструкт замереть на месте. Он не сопротивлялся, когда параллельно со своим сознанием почувствовал ожившее сознание другого человека. Не сопротивлялся, когда временно его рука поднялась вверх, ведомая чужой волей, и пальцы коснулись собственного лица, а потом приникли к виску — к той самой точке, откуда распространялась убивающая Ви боль. Рука наёмника была живой и тёплой — из плоти и крови, но он мог поклясться, что чувствовал исходящий от ладони металлический холод. Это ощущение одновременно будоражило и пугало, но вместе с тем приносило совершенно иррациональное облегчение. Будто два паззла складывались в идеальную картинку, соединялись воедино трещины, восстанавливались повреждённые нейронные связи.       Ведомая волей Ви голова прислонилась ближе к спасительной прохладной ладони. Пальцы серебряной руки, влекомые мыслями Джонни, зарылись в отросшие волосы. Они оба прикрыли глаза, наслаждаясь чувством единения и спокойствия — редчайшим из коктейлей, которые могли себе позволить два запертых в одном теле сознания.       Ни один из них не мог бы сказать, сколько прошло времени, когда Ви наконец произнёс:       "Спасибо. Теперь намного легче."       Это стало сигналом для Джонни. Мгновенно вернув контроль, он вновь появился энграммой рядом с наёмником. Стоял напротив, всматриваясь в лицо едва пришедшего в себя парня, будто хотел убедиться, не собирается ли тот прямо сейчас отчалить. Но Ви выглядел на удивление многим лучше: лицо больше не было бледным, а в глазах появился знакомый живой блеск, который во время приступа заменяла мутная пелена. Джонни хотелось бы радоваться, что парню стало заметно лучше, тот даже улыбнулся уголками губ, словно благодаря за помощь. Но Джонни только нахмурился, вместо облегчения чувствуя острый приступ тревоги.       — Ты же понимаешь, что этим только добиваешь себя, — сказал он. — Ты не должен позволять конструкту управлять тобой.       Теперь нахмурился и Ви.       — Но почему? Если это единственное, от чего мне действительно становится легче? Когда ты делишь со мной управление, я словно... — он запнулся, подбирая слова. — Чувствую себя целым.       — Чёрт! — выругался Сильверхенд.       Энграмма пошла резкими помехами. Джонни отвернулся к зеркалу, уставился перед собой, словно хотел увидеть собственное отражение, которого там, конечно, не было. Ви почувствовал резкий прилив ярости на фоне чувства беспомощности, а потом острый приступ чужого сожаления.       — Как ты не понимаешь? Так и работает программа! — Джонни раздраженно тряхнул головой и повернулся обратно к Ви. — Ты привыкаешь, ты впускаешь меня глубже в себя! В какой-то момент ты просто не сможешь вернуться назад. И тогда, как бы я ни хотел обратного, уже не смогу тебя вытащить, понимаешь?       Сильверхенд ещё сильнее приблизился, всматриваясь в холодные голубые глаза напротив, стараясь уловить в них хоть каплю понимания. Но Ви, казалось, витал где-то далеко в своих мыслях и ощущениях, потому что в ответ сказал только:       — Я не верю, что ты можешь меня убить.       И вдруг потянулся ближе к лицу энграммы в стремлении вернуть такое манящее ощущение близости и слияния. Джонни не успел отстраниться, когда губы Ви коснулись его собственных. И чёрт его знает, о чём он только думал, отвечая на этот жест наёмника, не отталкивая, а наоборот притягивая парня ближе, произнося его имя на полувдохе и снова соединяясь губами, чувствами, ощущениями. Вновь зарываясь пальцами в волосы, вжимаясь всем телом, слишком живым и реальным для компьютерной проекции.       — Ты действительно думаешь, что можешь вот этим убить меня? — на выдохе произнёс Ви, чуть отстранившись. — Ты же чувствуешь то же самое? Как ты можешь считать, что это неправильно?       Он демонстративно выгнулся, прижимаясь бёдрами к телу Джонни. Тот кивнул, прекрасно считывая намёк. Не нужно было даже копаться в мыслях парня, чтобы понимать, куда тот клонит. И будь у Джонни своё естественное тело, он бы не раздумывая разложил Ви прямо на голом полу в этой ванной. Картинка в воображении тут же сложилась в реалистичный образ, и Джонни даже не попытался спрятать её от мысленного взора Ви. Тот аж задохнулся от увиденного. Такой жаркой была сцена, представленная рокером. Не в силах справиться с эмоциями, Ви прикрыл глаза, сильнее сжимая руки на плечах Сильверхенда в поисках точки опоры. А Джонни держал его, хотя не было в этом особого толка. Не мог ни отпустить, ни отступить. Его живая рука потянулась к лицу парня. Как-то слишком нежно пальцы коснулись щеки, потом переместились на искусанные губы, а после замерли на подбородке.       — Глупый мальчишка, — с нежностью и горечью одновременно произнёс Джонни. — Как ты не понимаешь, я чувствую то же, что и ты. Я всего лишь энграмма, компьютерный код, набор закодированных символов. У меня нет своих чувств.       Ви резко открыл глаза. Хотел сказать что-то, оспорить немыслимое на его взгляд утверждение, но было поздно.       Джонни исчез.              Не то чтобы наёмник действительно верил, что мнение энграммы самоуверенного Сильверхенда может измениться. Однако, после случая в ванной тот теперь всё чаще сопровождал Ви во время выполнения заказов. Особенно, если дело доходило до открытого противостояния. В какой-то момент Джонни привычно появлялся рядом и просто говорил:       — Дай я?       И Ви соглашался. Отдавал контроль над телом, мгновенно отступая в сторону — так легко, будто это было чем-то естественным. Так случилось однажды в перестрелке: банда мусорщиков изнасиловала и убила девушку — дочь военного ветерана. Ви, конечно, вычислил уродов и не преминул наведаться к ним в логово, чтобы оставить по паре дырок в каждой отвратительной башке. Когда очередь дошла до главаря, зачинщика преступления, голос Джонни в голове вдруг попросил:       — Дай я?       И Ви не смог отказать. Немного отстранённо он наблюдал, как его собственная рука, ведомая волей Сильверхенда, выпустила почти всю обойму в тело бандита, и выдохнул удовлетворенно в унисон с Джонни.       Наверное, это было похоже на шизофрению или какое-то другое заболевание. Отчасти оно им и являлось. Вызванное не биологическим, но нейросоматическим процессом состояние. Ви больше не был нормальным, если мог спокойно и даже с каким-то мазохистским удовольствием позволять раз за разом расщеплять своё собственное "я". Но почему-то интуитивно он понимал: что бы ни говорил Сильверхенд о работе конструкта, именно такое их взаимодействие могло дать им ту единственную возможность продержаться и не уничтожить друг друга, пока выход из ситуации не будет найден.