***
Девушка вошла в покои с огромной постелью, желая уже спокойно лечь и почитать одну из пьес Уильяма Шекспира, "Король Лир". Натали знала краткий сюжет, но сейчас она могла погрузиться в него полностью, отвлекаясь от мыслей о себе. Девушка уже поняла, что информации не найдёт и, возможно, с этим придётся разбираться самостоятельно, без помощи леди. Носферату сняла с себя обувь и наконец уселась на мягкий матрац, облокачиваясь спиной на мягкое изголовье. Неощутимое прежде напряжение во всем теле теперь отпускало: конечности стали лёгкими, спина расслабилась, вены на руках, шеи и даже лбу и висках стали менее рельефными. Стоило Натали только раскрыть книгу, как двери ванной распахнулись, выпуская клубы горячего пара. На леди красовался лёгкий чёрный шёлковый халат, под которым скрывалось чёрное неглиже с тоненькими бретельками, обтягивающее женскую фигуру и пышную грудь. Чёрные мокрые волосы спадали к плечам. Леди положила руки на собственную талию, выгибаясь немного назад. Послышался негромкий хруст позвонков, сопровождающийся облегчённым стоном. Леди обратила свой взор на постель. На лице Димитреску появилась ехидная, кривая усмешка, оголяющая пару белых зубов. - А вот и моя маленькая французская... - Не надо! - Натали слегка повысила голос, перебивая возлюбленную, пресекая её попытку в очередной раз пошло пошутить. - Прошу, я не желаю больше выслушивать эти издевательства. После этих "шуток" я ощущаю грязной, словно шлюха. - Натали не вкладывала в слова дерзость, которую так не любила леди, а наоборот, смиренно просила прекратить издевки, даже если они обидеть не пытались. - Опять, о господи, явился ты меж нас За справкой о земле, — что делается с нею! Ты благосклонностью встречал меня не раз — И вот являюсь я меж челядью твоею. Прости, не мастер я по части громких слов; но если б пышный слог я в ход пустить решился, Сам рассмеялся б ты — ручаться я готов, — Когда б от смеха ты давно не отучился... - кривая усмешка обратилась в небольшую улыбку. Леди прошла к кровати, завязывая халат на поясе и ложась рядом с девушкой. Почти в плотную. - О, прекрасная миледи, что-то мне подсказывает, что даже сам Мефистофель меня не спасёт от вашего гнева. - женщина взялась за ногу Носферату, подтягивая вниз и заставляя ту лечь напротив. Леди прекрасно чувствует запах алых роз и свежей клубники. Тонкая лебединая шея. Рельефные вены, наполненные сладкой кровью. Алые сосуды, просвечивающиеся через тонкую кожу. Уставший, но не менее пьянящий голос. Ещё немного и не сдержится. Ещё чуть-чуть и одуреет полностью, накинется, словно зверь на жертву. - Почему ты раньше не останавливала меня в шутках в свой адрес? Тебе же мерзко. - леди тихонько задала вопрос, прикасаясь губами к тёмной макушке. - Не знаю. Я и сама подумать не могла, что будет так неприятно. Я думала ты... - Извини меня. Я знаю, что перегибаю палку. - леди прижала к себе Натали. Никаких слов больше не было, леди просто хотела немного отдохнуть. Димитреску ослабила хватку, позволяя Натали снова сесть и облокотиться спиной на изголовье. Наконец Альцина посмотрела на книгу, что была в руках у Носферату. - Тебе не надоедает читать Шекспира на постоянной основе? Его поэмы слишком однотипны по замыслу. Ничего интересного. Шекспир был бы не Шекспир, если бы не пытался всех убить. - Но у него же есть ещё сонеты, комедии... - Сонеты о несчастной любви, а комедии... - женщина сделала вздох, подбирая слова. - А комедии вовсе не пригодны для чтения. Даже для меня его "юмор" не ясен. Носферату чуть задумалась. - Да, ты права. В таком случае, посоветуй мне что-нибудь, чем я могла бы себя занять. – под конец всех слов девушку словно передернуло. Заметив маленькое непроизвольное сокращение мышц, Альцина села также, как и Натали, облокотившись о грядушку постели. Примерно тоже самое было, когда Натали обратилась и потеряла сознание в лесу, только сейчас это выглядело так, словно девушку напугали. Димитреску развязала халат, подминая под бок Натали. Именно такие движения совершала женщина раньше, когда-то давно, когда ее горячо любимые дочурки чего-то пугались, бабайки или монстров из шкафа и из-под кровати. - Посоветовать? Фауст? Как тебе такая драма? – призадумавшись спросила леди, надеясь, что хоть это Натали не читала. - Философская драма об ученом, который желал познать весь мир. Не без помощи Дьявола. Фауст продал душу, желая абсолютного знания и способности превращать все в золото, но по условиям сделки через двадцать четыре года Мефистофель забирает у него душу. – кратко начала описывать произведение Натали. - Фауст лишь легенда, дошедшая до Гёте. По истории, в Германии тогда гастролировали актеры, ставящие пьесы на основе легенды. Так или иначе, Фауст был на слуху у Гёте. – женщина усмехнулась своим мыслям. Натали читала. - Даже Дьяволу жаль людей: Да, господи, там беспросветный мрак, И человеку бедному так худо, Что даже я щажу его покуда. – цитировала слова Мефистофеля Натали, откладывая Шекспира на прикроватную тумбочку. Дамы могли часами обсуждать произведения, подкидывая в разговор все новые и новые цитаты, создавая лишь им двоим понятную речь. Лишь они обе понимали друг друга по одной только цитате. Современные люди, глядя на них, наверняка подумали бы, что эти двое сумасшедшие. По большей части так оно и было. Откуда Натали так начитанна? Все просто. Пока девушка находилась в лечебнице, она частенько что-то да читала, пожалуй, это было единственное, чем она могла себя занять, что успокаивало ее. Рисунки рисунками, а чтение – спасение от скуки. - Тебе со мною будет здесь удобно, Я буду исполнять любую блажь. За это в жизни тамошней, загробной Ты тем же при свиданье мне воздашь. – продолжила цитировать леди Мефистофеля. - Но я к загробной жизни равнодушен. В тот час, как будет этот свет разрушен, С тем светом я не заведу родства. – ответила Натали словами Фауста. - К сожалению, как и в любой литературе тех времен, имеется печальная любовь. Гретхен. Даже она не стала для Фауста тем, ради чего хотелось бы умереть. «Остановись, мгновенье – ты прекрасно». – Альцина согнула одну ногу в колене, опирая на нее локоть, чтобы было удобней прикрыть рот ладонью, шепнула - Остановись, мгновенье, - ты прекрасно! Воплощены следы моих борений, И не сотрутся никогда они. – еще некоторое время посидев в тишине, Альцина легла на кровать, предоставляя свободу. Стоило леди уложить голову на мягкие подушки, как в комнате напротив, через дверь, раздался телефонный звонок. Тяжело вздохнув и цыкнув, Димитреску встала с кровати, направляясь в комнату напротив. Закрыв за собой дверь и оставив спальню и Натали позади, дама шепнула сама себе: - В отличии от Фауста, я остановила прекрасное мгновение, отдавая свою душу чудовищу с зелеными глазами...***
Носферату спокойно погрузилась в чтение «Фауста», которого дала ей Димитреску, пытаясь вслушаться в разговор по телефону. Леди снова звонила та Матерь Миранда. Натали слышала, как Альцина обращается к ней сначала на «Вы». Если говорить об этой Матери Миранде, она являлась тут местным божеством, которому поклонялись жители деревни. Через двери не было слышно разговора нормально, Натали слышала только неясный бубнеж, через который проскакивали «я», «вы» и «она». Ничего больше не было слышно. И все же. Нам следует вернутся к ситуации с обращением. Что делать? Что Носферату следует делать? Может, попросить помощи Альцины? Или лучше сделать все самой? Спуститься в подвал и... «потренироваться»? Ну... или в лес? Вопросы, вопросы... а ответов нет. Натали сама ничего не знает и не понимает. А леди не заводит разговор, возможно, надеясь на самостоятельность и... благоразумность? Хотя она и не должна. Лишь малая часть этой проблемы касается Димитреску.***
Леди вернулась обратно в спальню. Натали сидела так же, как и раньше, но вот выражение лица за какие-то двадцать минут поменялось: брови были сильно сдвинуты к переносице, насупившийся нос, скривленные губы. Все это говорило о глубокой задумчивости. Леди уже изучила характер и даже «повадки» своей пассии. И именно подобное лицо всегда было у Натали, когда она думала о чем-то чертовски важном или сложном для ее понимания, но тем не менее, выступивший пот и немного покрасневшее лицо говорили о сложности вопроса. И к сожалению, леди понимала, о чем думает Носферату. - Не напрягайся так сильно. – устало сказала леди, возвращаясь в постель к ногам возлюбленной. – Ты слишком напряжена. У тебя уже кожа и глаза начинают краснеть – повышено давление. – Альцина положила ладонь на искусанную шею девушки, чувствуя, насколько сильной бьется пульс и насколько разгорячены кровь и плоть. – Ты наверняка уже пришла к какому-то выводу, верно? Не просто же так тебя могли спровоцировать негативные эмоции. Верно? – раскрыла все мысли Натали, словно читая их. – Расскажи, я хочу знать все, о чем ты сейчас думаешь. – женщина уложила голову на ноги девушки, перед этим убрав «Фауста». - Ты права. Я уже пришла к некому выводу. – ответила Натали, кладя руки на голову дамы. – В моменты, когда негативные эмоции поглощают меня, особенно если это гнев, я чувствую странный прилив сил. И так было, мне кажется, всегда. Я помню, когда я... уничтожила одного пацана, почувствовала небывалое облегчение, но тогда не понимала, что это было. - То есть, ты обратилась впервые? - Да. Проще говоря, когда я злилась, ощущала небывалую мощь, но... - Ты ощущала силу, но не выплескивала ее. Эта «сила» начала пожирать тебя изнутри. Уничтожала тело и пожирала разум и ясный ум, а в те моменты, когда ты убивала, чувствовала небывалое облегчение, словно тело стало легче и прояснился разум. Потом ты по мере своего лечения смирилась с тем, что угасаешь, принимая радикальное лечение от врачей и съедая огромное количество медикаментов, которые садили разум еще больше. А лоботомия? Эта операция буквально делала из тебя «овощ», но способности твоего тела к регенерации стали твоей главной проблемой на тот момент. Отделенные части мозга возвращались на место, восстанавливая остатки разума, а врачи удивлялись, продолжая издеваться. С возрастом ты смогла перебороть то, что находится внутри, но не до конца, как оказалось. – женщина закончила свою тираду под удивленный взгляд младшей. – Я все... правильно поняла? Может, есть еще какие нюансы? - Нет. Ты сама все рассказала, мне нечего больше добавить. – как-то даже грустно ответила Носферату, что, конечно же, не укрылось от взора Альцины. - Ты ждешь, что я помогу тебе. – крупная женская ладонь прикоснулась к девичьей щеке. – Чтобы обратиться, тебе следует создать критическую обстановку, как это было с твоим отцом? – женские глаза сузились, ехидно смотря в зеленые глаза напротив. - Мне кажется, нет. Может, мне следует спуститься в подвал и там уже попытаться обратится, без критической обстановки? – девица озвучила мыли вслух. Альцина тяжело вздохнула, переворачиваясь на бок и обнимая девичьи ноги снизу, словно подушку. - Хорошо, как тебе будет угодно. Если это тебе необходимо, я сделаю все. Вдобавок, ты еще не извинилась. – заехидничала яркоглазая, оскаливая белоснежные зубы. Женщина подняла руку, ту, что находилась под ногами Носферату, сгибая ее в локте и показывая израненное предплечье. На коже красовались уродливые шрамы от когтей и зубов. – За это. Было очень больно. – все также ехидно улыбаясь, говорила леди. - Извини меня. – девушка прикоснулась кончиками пальцев шрамов на левом предплечье леди.***
Дамы так до вечера и сидели в спальне, обсуждая книги и ситуацию... - Ты точно уверена, чего хочешь сейчас? – спросила леди, когда возлюбленные уже шли по коридорам подвала. – По крайней мере, ты должна понимать это для себя... хотя бы. - Ты можешь мне не помогать, если не желаешь пострадать сама. – как-то нервно сказала девушка, следуя вплотную позади леди, чуть ли не хватаясь за ткань ее платья в неясном стрессовом порыве. - Разве я могу игнорировать твою проблему, если хоть как-то могу быть полезной? – ответила леди, когда они наконец-то дошли до самой глубины помещения, откуда нет возврата. – Пройди. – женщина отступила от входа в камеру, давая место младшей. Натали смогла разглядеть небольшое и сырое помещение. С потолка свисала цепи с увесистыми кандалами. Носферату протянула руку, чтобы зачем-то прикоснуться к холодному железу. Стоило тонким пальчикам обхватить звенья, как что-то очень быстро промелькнуло около руки. Это было лезвие. Лезвие когтя. Еще секунда, и кисть отделяется от предплечья идеально ровным срезом, даже кость не раскрошилась. Еще пара секунда на понимание. Раздается оглушительный крик, смешивающийся с гортанным рыком: - Блять! – девушка схватилась за руку, пытаясь сжать и остановить кровотечение. Девушка повернулась лицом к Димитреску. – Какого хера!? Ты же сказала! Сука! – последнее слово было выкрикнуто от боли. - Извини меня, дорогая. Но по-другому заставить тебя обратиться невозможно. Женщина схватила девушку за волосы, откидывая к стене, опуская цепь. Увесистые кандалы окутали запястье здоровой руки, лодыжки и шею. Ни без боли женщина взяла возлюбленную за раненную руку, сжимая плоть и слушая всхлипы и маты. - Еще немного.. – женщина осела ближе к лицу Натали, прикасаясь своим лбом лба младшей. Сильный тремор, сладкий запах свежей клубники и алых роз. Леди начала ощущать неясное движение раненной конечности. Димитреску наблюдала за тем, как из-под плоти отрастает кость, обтягивается мускулами, сухожилиями и кожей. Пальцы продолжали расти, становясь длиннее нормы. Ноги тоже начали удлиняться, начал появляться шерстный покров черного цвета. Лицо обратилось в собачью морду, ноги в лапы, одежда разорвалась, появился хвост. Зверь начал брыкаться в попытках разорвать цепи, но леди пресекла это, ударив своими когтями между ребер твари. Это позволило леди надеть оставшуюся окову на отросшую руку. Тварь рычала и скулила, начиная мотать головой, словно что-то мешает... По истечению чертовски долгих часов, животное наконец начало уставать и стараться опуститься на землю. Зеленые глаза заслезились. Леди подошла ближе к волчице, аккуратно прикасаясь к собачьей голове. Животное тяжело дышало. С выдохами слышалось рычание. Женщина так и простояла некоторое время, просто гладя голову оборотня. - Б.... Больно... – из пасти послышался знакомый женский голос. Он звучал словно из под маски. Голос звучал гораздо грубее и страшнее, чем обычно. Он был более тяжелым, низким и будто разделялся на два. - Боль пройдет. Будь терпелива, ты сможешь преодолеть это, и все будет хорошо. – женщина немного наклонилась над головой зверя, вглядываясь в черную шерсть. – Попробуешь вернуться в свой облик обратно? Волчья голова задергалась вверх и вниз, подавая знаки согласия. Шерсть начала укорачиваться, так же, как и конечности. Постепенно девушка наконец обрела облик человека. На теле остались куски одежды, что была изорвана. Альцина надрезала юбку своего платья чуть выше колена, прикрывая тканью практически обнаженное тело возлюбленной, оголяя собственные неимоверно бледные ноги. - Умница, девочка. – женщина подняла девушку на руки, собираясь выходить из темницы и подвала. Натали была в сознании, но едва ли ее состояние можно было назвать нормальным. Все раны затянулись, но боль осталась. Носферату вцепилась в плечи леди, а та в свою очередь уложила подбородок на макушку. Постепенно девица все же начинала словно засыпать, пригреваясь на груди леди Димитреску... Димитреску уже ступила на первую ступень лестницы на второй этаж. - Здравствуй, сестрица! – послышался сзади мужской голос с явной издевкой и недовольством. Женщина обернулась на голос, не ожидая увидеть мужчину, тем более сейчас, в не самый лучший момент. - Я так посмотрю, ты нашла, чем набить пузо! – голос прозвучал слегка весело, с издевкой. – Какого хера эта девчонка еще жива? Дама повернулась от Хайзенберга с не менее издевательским и даже гордым выражением лица. - Мне не нужна комната полная трофеев, чтобы быть гордой охотницей. Мне достаточно нести свои новые приобретения в спальню своими руками. Уверяю тебя, Она останется со мной навсегда...