Я не галлюцинация

Он резко открыл глаза. Сонное сознание противилось пробуждению, действию утренних лучей, что просачивались сквозь почти прозрачные шторы. Свет пробирался через узорчастую ткань без сопротивления, проскользал и падал прямо на кровать, где от него пытался скрыться Нил. Однако не только навязчивый свет стал причиной его пробуждения, но и шум. Он наверняка знал, кто исполнитель этого утреннего грохота, но его инстинкты, взращённые годами в бегах, давали о себе знать. Его голова дёрнулась в сторону резкого звука, и он прислушался. С той стороны послышалось тихое чертыхание. Нил прикрыл глаза и расслабился. Раньше его тревожили подобные проявления прошлого, но ОН сказал, что в этом нет ничего странного. В любом случае он не сможет отказаться от прошлого, так что у него два пути: либо смириться, либо поддаться. И так понятно, что он выбрал. Солнце продолжало литься, грея ему ноги и всё тело, что все ещё скрыто под одеялом. Вылезать из этого солнечного тепла не хотелось совсем. Мягкая ткань подушки обволакивала его голову, он почувствовал, что снова погружается в сон, но тут опять... Стук посуды, столкновения стеклянных стаканов, невероятная мелодия звона столовых приборов - лучший будильник в утро выходного. - Эндрю... - тихо прозвучало в комнате, но достаточно громко, чтобы парень смог услышать. Шум резко прекратился, из-за угла высунулась светлая макушка, а после и весь человек. Его тело прикрывал тонкий белый халат, пояс которого вот-вот развяжется. В руках у него была сигарета. Огонёк на её кончике, казалось, светил так ярко, что мог осветить всю комнату. Из его уст струился еле видный белый дым. Он застилал его как полупрозрачная шаль. Сквозь тонкую ткань дыма были видны острые черты лица, тёмное очертание глаз, немного нахмуренные брови, отрешённое выражение лица. Таким оно было каждый раз, когда Эндрю брал в рот сигарету. Как будто никотиновая палочка навязывала ему свои мысли. Но не всегда мысли шли в правильном направлении, тогда Эндрю ломал сигарету напополам, громко встряхивая пачкой, доставал следующую и снова закуривал. Видимо, вкус каждой был для него различен, или это зависело от настроения? Сам он никогда не задумывался об этом, он курил по привычке, он курил, потому что видел, как это делает Эндрю, и его пальцы, сопротивляясь разуму, тоже тянулись к очередной сигарете. - Проснулся? - он сказал это почти так же, как было произнесено его имя. И выдохнув дым, облокотился о стену напротив кровати, где зарывшись в белоснежное одеяло лежал Нил. Парень хмыкнул, его умиляло утреннее состояние Нила. Волосы в полном беспорядке, глаза, как маленькие щелочки, боятся утреннего света. - Я ведь говорил тебе не курить в квартире, не так ли? - Нил взглянул на Эндрю и вопросительно поднял бровь. Это не так сильно волновало его. Но он не хотел, чтобы было как в прошлый раз. А тогда было вовсе не весело, когда они бегали из ванной в спальню с ведром для мойки окон и с небольшими баночками, чтобы потушить небольшой огонёк, что всё больше разрастался. А во всём были виноваты лишь пепел сигареты и чья-то неуклюжесть. Да, тогда было невесело (только, если не учитывать комичную гримасу Эндрю, когда он понял, что натворил). - Да, вроде слышал что-то подобное, - уголок его рта стремительно поднялся, отобразив то ли ухмылку, то ли улыбку. Даже Нил, который провёл с ним несколько лет, лишь иногда мог различить эти два выражения лица. И сейчас это была улыбка. Нужно заметить, что за последние несколько лет Эндрю стал мягче, и искренняя улыбка время от времени проскальзывала на его лице. Да, намного мягче, конечно, не таким мягким, каким бывает его живот. Несмотря на скопление мышц, он был мягким и гладким. Нил успел прочувствовать всю его мягкость. При любом подходящем случае он ложился Эндрю на живот, часто засыпая, сопел ему в кожу. - Подойди сюда, - почти приказывая, произнес Нил и вытянул руку. Он был похож на маленького капризного ребенка, но иногда он мог себе это позволить. Блондин затушил сигарету о пепельницу, стоящую на углу тумбы возле стены. Ей явно часто пользовались, на что указывал её грубый наряд из пепла и окурков, которые больше не познают жар огня. Он шёл медленно, шаг за шагом приближаясь к кровати. Когда он прошёл свой путь длиной в несколько шагов, остановился. Перевёл взгляд на парня перед собой, но не успел вглядеться в его лицо, как рука Нила схватилась за пояс его халата и резко потянула. Нога зацепилась за ножку кровати, и, потеряв равновесие, Эндрю упал. Это Нилу было и надо. Эндрю, пошикивая от боли в стопе, провернулся, и накатился всем телом прямо на лежащего Нила. Он почувствовал стук его сердца и ритм дыхания. Рядом с Нилом всегда было так тепло, но никому кроме Эндрю это чувствовать не позволялось. Нил был только его, и по-другому быть не может. Нил приобнял его за торс, все ещё придавленный весом тела Эндрю, и поцеловал в шею. Эндрю скатился с Нила и залез к нему под одеяло, накрывая их обоих с головой, чтобы ни крупинки солнечного света не проникало, и обнял в ответ. Одеяло будто служило стеной от внешнего мира, а под одеялом был их собственный крохотный мирок. Одеяло, которым они укрывались рассчитано на двух человек, собственно как и их мирок. Такие постельные действа стали их маленькой традицией, приобретённой за несколько лет совместной жизни. Так они пролежали ещё десять минут. Короткие минуты стали подзарядкой на целый день. На их лицах была удовлетворённая улыбка. Они знали, что сегодня выходной, и можно позволить себе поваляться подольше, но... Шум. Шум, который разбудил Нила, на самом деле был просто звуком кофеварки. А за тем самым углом, откуда исходил шум, на столе уже стоял завтрак на двоих и две кружки крепкого кофе. Один с тремя ложками сахара. Утро. Солнце с каждой минутой всё больше пробивалось сквозь те же шторы. Воздух был лёгким и успокаивающим. Они вылезли из приятной теплоты и поплелись в сторону кухни. Шаг в шаг. Эндрю шёл впереди и на ходу завязывал пояс халата. Он уже жалел, что не переоделся после душа. Нил обогнал его и дёрнул за кончик пояса - опять развязался. Эндрю поднял голову, чтобы испепелить Нила взглядом, но тот выдал такое невинное выражение лица, что планы Эндрю провалились. Нил развернулся, и, ускоряя шаг, устремился к кухонному столу. Эндрю закатил глаза на эту мальчишескую выходку и снова завязал пояс. Они сели за стол, обычно в такой ситуации люди должны как можно больше говорить на любые темы, лишь бы что-то звучало. Но только не они, их завтрак проходил в тишине, не потому что им было не о чем говорить, причиной служила та атмосфера, что рождалась из тишины и подавляла все фразы и слова, особая ИХ атмосфера. Они неспеша наслаждались завтраком, перекидывались взглядами и короткими улыбками. Вот их начало дня. Уютное, теплое, как утреннее солнце, и домашнее. После завтрака Нил взялся за мытьё посуды, это не было его обязанностью, но он считал необходимым сделать это, лишь бы потом не делать. Это было что-то вроде его домашнего обряда. Он не планировал сегодня ничем заниматься, даже на пробежку не пошёл. Сегодня выходной, и раз они с Эндрю договорились, что в выходные они принадлежат лишь дому, то так и будет. Он быстро справлялся с посудой, а Миньярд сидел за столом сзади и просто наблюдал. И думал о чём-то своём... - Завтра у нас игра против команды из Парижа, они сильны, я смотрел записи с их играми, - решил нарушить царившие тишину и спокойствие Нил. - Ты каждый день тренируешься, мы в хорошей форме, и выиграем, вот и всё, - Эндрю резко встал и безвучным шагом подошёл к Нилу сзади, немного приобняв - Ты закончил? Он не стал ждать реакции Нила , ему хватило той мелкой дрожи, которой подвергалось его тело при каждом прикосновении. Приняв это за разрешение продолжить, Эндрю прильнул губами к шее Нила, осторожно касаясь и оставляя влажные следы на его шее. Нежно и осторожно, неспеша. Как будто он изучал новую территорию. Раз за разом. Ему это никогда не надоест - тихие вздохи Нила, милая складочка на щеке, подрагивающая мышца под подбородком, небольшая щетина. Он никогда не перестанет... Джостен выключил воду в кране и прикрыл глаза, ему были приятны эти ненавязчивые поцелуи, неспешные ласки, уверенные движения. Он чувствовал в них Эндрю, ощущал в них его чувства. Нил провернулся в его руках и влажной рукой прошёлся по волосам Эндрю. От этого движения они взъерошились, и приняли неуклюжую форму. Он улыбнулся, когда увидел себя в отражении тёмных зрачков Эндрю. В этих чёрных вселенных он увидел не только свое отражение, но и то, о чём никому не скажет. Это их личное. Руки Эндрю спустились к бёдрам Нила, лаская мягкими поглаживаниями и касаниями пальцев. Эндрю уткнулся носом в его шею и глубоко втянул воздух. Он пронёс его по всем артериям и выдохнул. Это так приятно. Чувствовать его присутствие так приятно. Ему трудно описать это простыми словами, сложными тоже невозможно. Нил просто невозможен. И он хотел его, нестерпимо. Он отступил от Нила и потянул его в сторону спальни. Он делал большие быстрые шаги, Нил еле поспевал за ним. Он любил такого Эндрю - решительного и возбужденного. - Тебя не прельщает мысль секса на кухне? - с улыбкой спросил Нил. Он почувствовал, как хватка на его руке стала крепче. Он немного про себя посмеялся. Такой Эндрю был его самым любимым. - Закрой свой рот , - с порыкиванием ответил Эндрю и осторожно толкнул Нила на кровать. - Это добровольный отказ от поцелуев, ты понимаешь это? - с игринкой в глазах Нил снял с себя всю одежду и откинулся обратно на одеяла. Его руки распластались по постели в разные стороны. Правой ногой он толкнул застывшего от удивления Эндрю: -Ты вроде так спешил, - он подполз к изголовью кровати. Эндрю принял эти слова, как пинок под зад, и уже без сожалений развязал пояс халата. Он сделал это так яростно, что чуть не сорвал тканевые петельки. Он сбросил чертов халат прямо на пол. И тоже забрался на кровать. Нил развёл ноги в стороны, давая Эндрю пространство. Тот жаром своего тела придавил Нила к кровати и поцеловал. В этом поцелуе уже не было той неспешности. Теперь он спешил, цеплялся губами за губы Нила, иногда зацепляясь зубами, но это неважно, сейчас ничто неважно, кроме его руки на бедре Нила, его счастливой ухмылки, коротких поглаживаний на щеке. Эндрю не прерывая поцелуя подполз выше и рукой дотянулся до прикроватной тумбочки. Он ловко открыл первый ящик и вытащил оттуда смазку и презервативы. Он прошёлся губами по подбородку, ещё раз исследовал шею и пошёл ниже: ключицы, грудь, мягкая гладкая кожа, напряжённые соски и торс, косая мышца живота, он поставил горячие следы прикосновений губами по всему телу. Не отвлекаясь, Эндрю открыл тюбик смазки и вылил немного себе на руку. Немного растерев в ладони, он осторожно прошёлся меж ягодиц Нила. Тот, млея от поцелуев, водил руками по спине Миньярда, царапая её короткими ногтями. Это было приятно, ощущения теплой кожи, рёбер, и быстрого стука сердца . Он ощутил жар в щеках и пот, собирающийся на лбу. Эндрю не мог себе позволить медлить, хотя бы потому, что был возбуждён, ну и из-за того, что не хотел ещё раз получить какой-нибудь едкий комментарий от Нила. Хотя его дерзость нравилась Эндрю. Ноги Нила сцепились на его талии, и пятка больно упиралась в бок, но он не обращал на это внимание. Эндрю ещё раз прошёлся пальцами и медленно начал растягивать тугие мышцы, второй рукой он массировал бедро Нила, а губами не переставал касаться его кожи. Нил вздыхал и не переставал произносить имя Эндрю, руками терзая то спину, то волосы парня. Эндрю не мог больше держаться. Он выхватил из одеял презервативы. Быстро справившись с упаковкой, он раскатал его на своем возбуждении, и, смазав немного смазкой, погрузился в тепло тела Нила. Они не вылезали из кровати, целовались, кусались, любили друг друга в ответ. Эндрю не переставая двигал бедрами, а Нил что- то шептал между стонами, хватался руками за одеяло и бедра Эндрю. И так не переставая, пока не почувствовали высшую степень наслаждения. Потом они голыми лежали среди одеял и белья. Среди прохладного воздуха. Нил говорил не переставая, а Эндрю слушал и удовлетворённо мычал. Нил лежал на его руке, а ноги положил прямо на живот Эндрю. Между разговорами Нил что-то мурлыкал себе под нос. Он не помнил слов песни, только мотив, который пытался отобразить постукиванием пальцами по предплечью Эндрю. Мелодия не получалась, но им было просто приятно касаться друг друга. Вот так. Ничего не делая, ни о чем не думая. Они лежали не меняя позы. Время шло, обходя их, и они не замечали его. Когда время подошло к полудню, солнце стало невыносимо жарким, Эндрю нехотя встал и задернул жалюзи. Проникающий сквозь прикрытое окно ветерок обдул его шею, и она прокралась мурашками. Он повернулся и неспеша вернулся в постель. Он накрыл их ноги одеялом, и они спокойно уснули.