Школа

      — Итак, многократные нарушения со стороны ученика, многочисленные угрозы…       Даня с бесчувственным лицом сидел перед директорским столом и, казалось, почти ничего не слышал.       — …опоздания, прогулы, срывы уроков, воровство…       Директриса зачитывала его приговор с таким официальным видом, какого Данила у нее ещё не видел. В руках она держала какой-то листок, измученный жизнью. Видимо, все замечания от учеников и учителей копились именно там, а потом добавилось и ещё одно — то самое…       — …нарушение красных правил школы, — немного устало закончила перечислять всё его прорехи директриса.       Даня еле-как поднял глаза на немного помятую пачку сигарет.       Довольно печальный и неожиданный исход. Раньше думалось, что, да Господи, этот Руслан… Что он сделает? А теперь всё разом встало на свои места. Недооценивать того, кого вся школа боится и трепещет от одного присутствия, было очень опрометчиво.       — Сегодня я — должностное лицо — ставлю в известность комитет образования, родителей, комиссию по делам несовершеннолетних и составляю приказ.       Кашин, предаваясь собственным мыслям, сверлил глазами одну точку. Руки он не чувствовал, что было очень странно.       «Ну хоть новое достижение заработал. «Мертвый человек в живом теле», — Кашин туманно ухмыльнулся и поднял глаза на блондинку, что уже была готова заняться всеми бумажными делами Дани.       — А где человек, который подал последнюю жалобу на меня? — он слегка сдвинул сигареты перед собой, — …за это? Разве он не должен присутствовать сейчас?       Ох, как же стрёмно было сейчас говорить что-то поперек. Парень чувствовал себя как обвиняемый в нарушении закона, ведь каждое слово фактически действовало против него. Такова участь того, кто внезапно упал в чьих-то глазах.       — Вы доносу поверили, так ничего и не подтвердив?       — Вас уже ранее замечали с сигаретами в руках, и мало того — курящего. Но доказать это ничем не смогли. У вас есть, что сказать? Ваши многочисленные нарушения все равно ставят под угрозу ваше дальнейшее обучение в этом месте.       Сейчас было явно не место и не время, но рыжий почему-то вспомнил ту самую просьбу, из которой исходили клубы печали и которая была произнесена какое-то время назад женщиной, говорящей сейчас сугубо шаблонами, от которых становилось уже порядком тошно. И напряжённо, естественно.       — Постарайтесь больше не напоминать о себе.       Кашин слегка улыбнулся.       — Данил!       — А? — парень резко включился во вселенную и начал вспоминать, что от него хотят, — Да. Есть.       Директриса глубоко вздохнула и потянулась за телефоном. А до Кашина только дошли слова про сигареты, и в своей голове он твердо решил, что уничтожит их при первой возможности.       Настроение булыжником упало вниз, когда ситуация в полном объеме проявилась внутри. Его ведь исключают. Прямо сейчас. И что же может изменить несчастный разговор в присутствии Руслана?       Ну ладно. Слава богу, сигареты на столе ему не принадлежали, поэтому и волноваться было не о чем. Хотя, если сказать, что ситуация напрягала, ложью это не будет.       Вряд ли дело обошлось сигаретами, ведь это было бы странно, если бы кто-нибудь залетел в кабинет директора с левой пачкой и криками «это всё Кашина!», и ему поверили. Явно было что-то ещё, и ему надо было это услышать. В присутствии Руслана. Если против правил теперешней жизни идти не получалось, (да и нейтральность работала плохо), было решено принять их.       — Вероника Олеговна? — Даня поднял глаза. Директриса стучала ногтями по столу, немного хмурясь в лице, — Передайте Тушенцову, чтобы прошел в мой кабинет. Нет, больше ничего. До свидания.       Решительность сегодня походу решила поиграть с Даней в салочки. Минуту назад он чувствовал в себе желание победить и расставить все по должным местам, а сейчас… Честно, этот суровый взгляд, стул, на котором когда-то пришлось отдуваться с Русланом на пару, сигареты на столе… Все это казалось таким нереалистичным, что хотелось наивно фыркнуть, махнуть на все рукой и самому себе, наконец, сказать, что это глупый розыгрыш или какой-то тупой сон. Расслабляться было нельзя, но так хотелось… Данила ведь тоже не железный. Школа забирала у него силы совершенно не на то. Дэн, сука, Шмальц как всегда оказался прав.       — Ты как встречаешь какого-то «урода», сразу начинаешь ненавидеть его. Просто представь, как это утомительно — ненавидеть каждого засранца. Ведь каждый — в какой-то степени засранец.       — Ебучий провидец.       Раздался стук в дверь, и Даня чуть не стукнулся головой об стул, потому что, снова погрязнув в воспоминаниях, совершенно забыл, где находится. Руслан вернул его в мир настоящий, и за это Даня его отблагодарил отборными матами. Про себя, конечно же.       — Вы меня звали, Маргарита Александровна?       Что-то больно знакомое послышалось в этой интонации, от чего внутри что-то в ожидании замерло. Как будто Кашин ее уже где-то слышал… Возможно, у…       Он обернулся и увидел, как в комнату с видом директора сего учебного заведения вальяжно ввалился Тушенцов, сразу же остановил взгляд на рыжем, ухмыльнулся и затем, переведя взгляд на завуча, каким-то издевательским тоном спросил:       — Вы меня звали, Лариса Николаевна?       Даня решил включить тупой игнор. Да, именно тупой, ведь в этот момент мысли беспорядочно начали болтаться у него в голове вместе с ниоткуда взявшимися флешбеками, в то время как должна быть полная дисциплина, особенно в его безнадежной ситуации.       — Да, проходите и садитесь. Мне жаль, что пришлось вас оторвать от уроков, но…       «Оторвать от уроков?!» — Кашин про себя возмутился, — «Он там наверняка либо в телефоне сидел, либо спал…»       Даня мысленно хлопнул себя по лбу, пытаясь сфокусироваться и параллельно удивляясь тому факту, что у него ещё остались силы злиться на почти бывшего соседа.       Тушенцов же держал на своем лице каменную уверенность и ещё одну совершенно непонятную эмоцию, которую Дане раньше не приходилось видеть. И либо это было какое-то необычное и дикое сочетание обычных чувств, либо что-то до смеха абсурдное и банальное, что в глаза должно бросаться. Ну, это же Тушенцов, а Тушенцов — это крайности.       — Чтобы ни у кого не отнимать время, перейдем к главному. Данила Кашин был ранее уличен в курении без материальных доказательств. Сегодня поступил донос, подкрепленный ими.       — Сигареты? — Кашин слегка удивлённо вздернул бровь, — Это ведь могут быть не мои.       — Также мне занесли вашу рубашку, в которой вы, скорее всего, и курили, — Маргарита Александровна достала из шкафа сложенную рубашку черно-синего цвета, которая, кстати, действительно пахла «Мальборо».       В эту минуту так и хотелось покусать Руслана, ибо это была его любимая рубашка. Просто на куски разорвать. И в ту же минуту просто посмотреть на него. Ведь в минуту победы на лице человека можно прочитать всё: сколько все это готовил, насколько продумал и как важно это для него.       — …у вас есть, чем возразить?       Пока Даня пытался переварить всю информацию, резко поступившую в мозг, и в то же время сообразить, что ответить, сбоку, показывая и скуку и заинтересованность разом, Тушенцов с неприятной харизмой усмехнулся.       — А чем может возразить курильщик? Тем, что «не специально»? «Оно само затянуло»? — Тушенцов хохотнул, пока правый глаз Дани постепенно начинал приходить в движение. Он как в кадре слоумо достал из кармана телефон и, разблокировав одним движением, нажал на экран.       — Есть.       «Мне жаль, Тушенцов… Хотя, конечно же нет.»       Из динамика вырвался какой-то непонятный звук. Кашин прибавил громкость и горизонтально уместил телефон в руке.       — Поговорим?       Кашин через расстояние почувствовал, как после секундной заминки сердце Руслана разом упало вниз. В то время, как голос Руслана из телефона отвечал.       — Навряд ли. Смотри!       earlier       Было сложно поверить в реальность происходящего, но вопреки мыслям, оно каждую секунду молотом ударяло в висок.       Дрожащими руками Даня достал телефон и открыл чат с лучшим другом. Как-то тоскливо на него смотрели сообщения про звонок. Каким-то безнадежным казалось набранное «Это всё» в строке.       Всё когда-то кончается ведь, да? В том числе и хорошее.

Данила Кашин 9:17

Это всё

Скоро вернусь, не скучай

      Как-то даже грустно и хорошо одновременно стало. Но больше, наверно, реально больно. И обидно. Хотя… На кого обижаться в данной ситуации?       Даня задумался о жизни, которая была «до». Приятно было бы вернуться туда.       На экране обновился чат. Денис Шмальц 9:19 Молодой человек, верните Даниле телефон Воровать нехорошо       Кашин скептически посмотрел на экран и с усталым вздохом зажал кнопку голосового.

Данила Кашин 9:20

<Блять, серьезно. Я проиграл походу… Ну… С другой стороны, оно и к лучшему…>

      Даня не знал, ждать ли ответа, и уже закрыл чат, но всплывшее уведомление резко заставило передумать. Денис Шмальц 9:21 Нет, ты меня не понял       Рыжий был в лёгком ступоре и не соображал, что отвечать, поэтому решил дать полную свободу слова Дэну. А Дэн начал неожиданно долго печатать. Ден Шмальц 9:21 Не, я, конечно, понимаю, что давление со всех сторон, то-сё, много людей, которых ты ненавидишь Но вот не теряй себя в этих людях и в этой ненависти Настоящего себя без эмоциональных примесей, которые работают в коротких временных промежутках Насколько я тебя знаю, ты та ещё хуйня, которую не остановить       Даня только успел распахнуть глаза, как пришло новое сообщение. Денис Шмальц 9:24 Так что верни телефон Кашину Даниле Владимировичу, пусть он идёт и разъебывает *прикреплённая аудиозапись*       Кашин Данила Владимирович, охуев несколько раз, скачал аудио и воспроизвёл. Минуты две по комнате раздавались только голоса из динамика телефона.       — Ну, Шмальц…       present time       Было забавно наблюдать за тем, как за пять минут Руслан из победителя превращался в побежденного. Бедный парень за секунды побледнел до состояния «живой человек в мертвом теле» и заломил пальцы так, будто там и вовсе не было костей, крови и так далее.             Разговор в трубке был окончен на словах «Что ж, иду вершить твою судьбу». Даня нажал на «стоп» и, заблокировав телефон, убрал в задний карман.       Это была самая приятная гробовая тишина в его жизни.       Даня иногда посматривал на директрису, так как она должна была выдать конечное решение, но она, казалось, была немного… В ахуе.       — Ладно, — нетвердо начала Маргарита Александровна, — Что-то действительно прояснилось, спасибо, Данила… — парень кивнул, и женщина, на мгновение задержав взгляд на этом, продолжила, уже более четко и сфокусированно, — Есть очень много моментов, которые надо обсуждать на совете. Например, фразу о том, что вы помирились… Мы всё ещё не разобрались в этом ранее.       Дане тут было ответить нечего, поэтому он невольно опустил взгляд вниз.       — По поводу того, что Руслан умышленно строил подставы с целью исключения одноклассника… Правда, что кто-то влез в ваш телефон и списался с вашим другом через него?       — Да. Можете посмотреть сообщения и-и… вызов ровно в девять, — Даня открыл контакты и протянул телефон женщине, — Я своего исключения честно не хочу, поэтому цели урок сорвать и так далее у меня не было. Тем более столько всего произошло уже.       Внутри все крепло и зверело с каждой секундой. Как будто всё, что у него забирали, наконец вернулось назад. Вся энергия, которая тратилась на бесполезную борьбу и смирение. Правила этой школы начинали нравиться все больше и больше. Против них Даня действительно никто. Спасибо Руслану, что помог понять это.       — Хорошо, что скажете по поводу воровства ответов?       — Меня на тот момент даже в классе не было. Я выходил до звонка, но пришел первый, можете по камерам посмотреть.       У директрисы наверняка ломался мозг. Даня даже представлял, насколько.       — Так… — Маргарита Александровна встала из-за стола и прошла к кулеру с водой. Даня понимающе усмехнулся, внутри гадая, насколько она уже их ненавидит. Набрав воды и выпив стакан, женщина села обратно за стол и сложила руки перед собой, — По-хорошему надо вас исключить на пару…       Даня, едва его внутренние органы коснулись дна, встал, заметив почти полную потерянность в решениях в глазах директрисы и, опершись руками о стол, начал свой буйный поток мыслей, который, к счастью, в процессе формирования начал походить на вполне разумную речь.       — Я знаю, что мы наделали очень много всего, за что нас давно пора исключить, но это сделано не из-за того, что мы хотим навредить окружающим и так далее. Мы это делаем, потому что…       Даня запнулся.       «Потому что ненавидим друг друга. Вся хрень, что происходит, происходит сугубо из-за наших личных отношений. Это и есть причина, а не, например, то, что мы не хотим учиться».       Самоосознание случилось в нужный момент. Правда… Что делать с этим?       — Мы это делаем, потому что правда не помирились, и это единственная причина, — Данил отошёл назад и под мигающий жёлтым цветом взгляд Руслана встал за его стул и как-то властно положил на спинку руки, — Лично я очень хочу тут учиться, поэтому готов за него взяться.       Руслан, который все это время еле-как сдерживался, теперь вспыхнул яростью и покосился на одноклассника. Видя всё это шипение перед собой, Кашин ухмыльнулся и продолжил.       — А он за меня.       Подмигнув, парень прошел к своему стулу и сел на него.       «Ну я молодец. Этот взгляд надо было видеть…».       Пока Даня гордился собой, директриса находилась под впечатлением его уверенного тона. Не каждый день ведь слышишь, что ученик хочет учиться. Такую тавтологию редко встретишь в жизни.       А всё-таки Даня был прав. Все запрещённые действия происходили из-за того, что парни не ладили, а это вполне можно было решить.       — Хорошо, соглашусь, звучит разумно, но я поставлю к вам психолога.       Даня в надежде чуть-чуть сморщился.       — А можно это на крайний случай?

***

      Даня вышел из кабинета первым и, как только дверь захлопнулась, перегородил дорогу Руслану, который надеялся съебаться. Парень ожидаемо зашипел.       — Ты охуел, что ли? — Тушенцов максимально зло сверкал глазами, но Кашин будто специально это игнорировал. Лишь рука опиралась о стену, заставляя парня жаться к стене около кабинета директора. И вести себя максимально тихо.       — Страшно, да? — с усмешкой листая что-то в телефоне, поинтересовался рыжий.       Тушенцов сейчас вел себя очень забавно. Ну очень. Аж дрожал, но только непонятно: от злости или от страха?       — Ладно, хуй с тобой.       Кашин наконец перевел взгляд на Тушенцова. Тот заметно начал краснеть и вжался в стену сильнее. Между ними настолько неожиданно сократилось расстояние, что Тушенцов тут же почувствовал себя так жалко, как ещё никогда не чувствовал. Да ещё и голову приходилось задирать на этого рыжего уёбка. Но «рыжий уебок» вдруг с непонятным спокойствием на лице отошёл на шаг назад.       — Есть две минуты, чтобы прийти в комнату до звонка, — парень подтолкнул Руслана вперёд, — Всё в твоих руках.       Тушенцов тупо застыл на месте. Ну, почти. Рука, согнутая в локте, явно потеряла управление, а глаза панически забегали, правда Даня этого не видел. Вот сейчас стало вообще не смешно. Но благодаря огромному количеству силы воли он сдвинулся с места и направился в сторону лестницы, ведь на перемене перед народом за эту сцену ну никак не оправдаешься.       Итак, о Дане. Человеке, который сейчас с абсолютно спокойным и беззлобным видом шёл сзади.       Прошло полтора месяца, из которых месяц Кашин лежал в больнице. Все остальное время Тушенцов посвятил ядовитым выражениям и всяким козням, которые в итоге самым неожиданным образом одноклассник разрушил.       Это всё звучало так смешно! Десять лет чистого страха от школы, сотня выгнанных учеников. А сейчас он шел впереди парня, который его разом в грязь втоптал. Как только он мог не предусмотреть запись?       А Руслан ничего и не подозревал, эмоции были живыми со стопроцентной вероятностью. Он же мог видеть людей насквозь! Но почему-то сегодня это не помогло.       Сзади звучно хлопнула дверь, и Руслан, решив выиграть хоть капельку времени, сразу отпрыгнул чуть ли не в конец комнаты. Рисковать никак не хотелось, оставаться рядом с рыжим парнем тем более, хоть тот и выглядел довольно спокойно. Но либо у Руслана была шизофрения, либо спокойствие и вправду может быть угрожающим.       — А ты куда? — Кашин сразу после того, как дверь закрылась, с самым невозмутимым видом потянулся к тумбочке за ключом. Тушенцова от такого действия пробило током насквозь. Обычно дверь даже на ночь оставалась открытой, по крайней мере, в их комнате, ведь кому в здравом уме надо было заходить в чужое жилое помещение?       — Т-ты чё делаешь?..       Парень был готов вырвать свои голосовые связки ко всем хуям. Слишком жалко прозвучала эта фраза. Как будто Руслан сам себе бросил спасательный круг из водорослей.       Тушенцов, выбрав тактику «че-не-было-этого-позора» мертвенно вцепился в спинку собственной кровати, максимально пытаясь собрать остатки достоинства. Проебаться сейчас было нельзя, но, к сожалению, все мысли зависли на осознавании произошедшего. Даня снова каким-то образом выиграл, и это било его в колени.       Но тут рыжий слишком неожиданно повернулся, и мысли резко вернулись в нужное русло. Кашин, на счастье, пока просто медленно осматривал с очень странными эмоциями на лице. А затем слегка растянул губы в улыбке.       — Ну-ну, не делай из меня монстра, мы просто поговорим. А может, и нет, — Кашин, преспокойно заперев дверь, кинул ключ на тумбу.       — Даня…       — Всё, Тушенцов.       Какой-то миг, и Кашин оказался почти в метре. Обычный шаг вдруг показался таким быстрым, что сердце Руслана начало с бешеной скоростью падать. Настолько быстро, что шатен не до конца успел сообразить, когда лопатками впечатался в стену.       — Даня! — Тушенцов, раскрыв глаза на сто восемьдесят, поперхнулся собственными восклицаниями, когда Кашин уверенным движением опёрся рукой о стену рядом с его головой.       — А чё не «цыпленок»? — с неподдельным интересом спросил парень и хитро улыбнулся.       — Давай забудем, — Руслан оборвался посередине предложения, резко почувствовав, что весь воздух из лёгких куда-то исчез, — …обо всем…       Тактика катастрофически подводила. Игнорировать леденящий взгляд Кашина было просто невозможно, так же как и жалкие 10 сантиметров между ними. Как и эту убивающую усмешку, которой рыжий одарил Руслана после его предложения.       — Всенепременно. После того, как ты уяснишь все нюансы.       В ту же секунду после ироничной фразы в щеку Тушенцова прилетел нехилый такой кулак, каким в подворотнях зубы выбивают. Руслан не единственный раз участвовал в таких тусовках и поэтому вдруг понял, что единственным различием между ударом гопника и ударом Кашина было то, что первый бил под препаратами, а второй в полностью трезвом виде, но с такой силой, что в глазах темнело.       Но Даня, видимо, не планировал отключать его совсем. Не успев опомниться и только успев осознать силу, с которой он получил, Руслан почувствовал, как чужая рука стискивает шею и давит так, что все внутренности начинают проситься наружу. В голове очень быстро образовались мысли о смерти.       Слова тут же застряли в горле, заставляя давиться ими, и Руслан в панике вцепился пальцами в чужие руки. Резко перекрытый кислород неплохо так ударил в мозг, а плюсом послужило то, что бедный Тушенцов до этого не дышал минуты три.       — Ну-ну, не волнуйся, не убью же, — Даня натянул улыбку на лицо и полностью отпустил шею парня после того, как в глазах напротив начали копиться слёзы.       Успокаивающий тон Кашина отнюдь не успокаивал. Ну вообще ни разу. Естественно, это была провокация, рыжий вряд ли успокаивал таким образом всех своих знакомых.       Такого поведения Тушенцов от него ну совсем не ожидал. Лучше быть избитым, чем чувствовать на себе Кашина. Как он смотрит на тебя и как будто давится желанием сжить со света.       — Сука… — Тушенцов кашлянул несколько раз. По горлу будто прошло стадо коров. Находиться в ТАКОЙ близости с Кашиным сейчас было просто невыносимо. Несмотря на абсурдность, голову все пробивала одна мысль. «А вдруг убьёт?»       Но несмотря на это, Руслан всё равно ненавидел этого человека. Всем сердцем. В какой-то мере Русланом все это время манипулировали из-за него. Именно из-за него. И именно из-за него он нахватался проблем.       — Знаешь, блять, — резко переменив тон, оскалился Руслан, — Можешь хоть наизнанку вывернуть, чучело. Все равно я тебя выпру.       — Да почему ты даже сейчас такой гордый?! — Кашин неожиданно сорвался и на эмоциях оттолкнулся от стены, хоть и твердил себе внутри не поддаваться. Парень резко остановился и посмотрел прямо врагу в лицо. В голове всплыл один момент, — Знаешь, что?       — Что? — прищурился Руслан.       — То! — по четкой траектории Кашин пробил ему ту же щеку и, почти остервенело схватившись за нее пальцами, на свое же потрясение впечатался в губы Тушенцова, вгрызаясь так, что у того начала почти тут же течь кровь.       Руслан распахнул глаза и упёрся ладонями в стену, ощущая, как внутри происходит чуть ли не пожар. Изо рта вырвалось неопределенное мычание после нескольких вскриков, которые от шока парень не успел проконтролировать. Даня оторвался тогда, когда от губ Руслана не осталось живого места.       Кашин отошёл на шаг. Оба парня очень скомкано дышали, не отрывая друг от друга потерянного взгляда.       По-настоящему потерянного.