Школа

      Несмотря на вполне непоколебимый внешний вид, «внутренний» Даня сидел как на иголках, находясь рядом с объектом вчерашних событий. Ну, как рядом… На другом конце класса, но какая, черт возьми, разница, если присутствие все равно есть?       Даня совершенно запутался. Ну, то есть, было очень трудно. Как-то странно было ощущать внутри какое-то тянущее чувство, причем первый раз в жизни. Возможно, он был геем, возможно, это мимолётно, возможно, он вообще спит, но самое главное — обсудить это во время урока литературы было не с кем. Да и после урока будет не с кем, Даня это прекрасно понимал.       Удобно подперев голову рукой, парень упёрся в одну точку глазами, не замечая этого в течение целых десяти минут. Однако звонок с урока в чувство привести сумел.       Вокруг все зашуршали рюкзаками. Тушенцов вроде как смылся за какое-то время до урока. Плевать, что звонок прозвенел немного позже, со слов Руслана, ему было «абсолютно похуй на ваши отстающие железки, у меня есть супер точные часы». Но Даня этот момент не застал из-за его транса, хотя странно, что парень не заметил ухода брюнета, ведь второй проходил через место, куда залип Данил.       Впереди маячил Юлик, то подходя к девочкам и чего-то им говоря, то складывая вещи в рюкзак. Торопился он не особо, видимо, сегодня работы было меньше, что сильно обрадовало Кашина, которому было уже больно смотреть на его измученный вид. Даня с осененным видом оторвался от наблюдения за одноклассником.       — Юлик!       — Я, — шатен развернулся и застал Кашина, копающегося в пенале. Далее рыжий что-то оттуда вытащил и решительно протянул.       — Ластик возвращаю.       Онешко скептически посмотрел на кусок резины, жизнь которого была длиннее, чем длительность обучения Онешко в школе.       — Спасибо, — усмехнувшись без задней мысли, закатил глаза Юлик и убрал его в пенал, который как раз собирался застёгивать, — Что-то случилось?       Даня тупо посмотрел на Онешко, немного не врубаясь в происходящее. Вопрос одноклассника без ответа забился в голове.       — Я не уверен… — Даня медленно зачесал волосы назад, — Что могу ответить сейчас что-то разумное…       Он нервно хохотнул и как будто чисто на автомате встал со стула, начиная сгребать вещи с парты.       — Ну, если тебе это поможет, то внешне ты выглядишь взволнованным.       — Помог, — почти без эмоций закатил глаза Даня и застегнул рюкзак, понимая, что ситуацию Дани Юлик вряд ли поймет, и даже пытаться рассказывать не стоит, — Ты бы лучше отдохнул сегодня, я сам как-нибудь разрулю…       — Ясен хрен, — усмехнулся Юлик и тут же обернулся на деликатное покашливание Каплан, — Бля, иду.       Некоторое время спустя из класса вышел Даня, когда в нем уже не было ни единой души.       Думалось, что было бы круто поговорить с Русланом обо всей сложившейся ситуации, но с другой стороны он мог отреагировать как красная кнопочка, послать, психануть. А Дане бы этого не хотелось, ибо наконец-то дела пошли в гору, ну, вроде как… Определенно пошли в гору, ибо он вчера засосался со своим главным источником проблем. Разве не самый гениальный способ улучшить свою жизнь?       Только дело было в том, что Даня не думал ни о каких жизнях, которые надо бы менять. Перед глазами был только Руслан с красными глазами, в ушах — звуки разбитой гитары, а потом — её мелодичная линия и тот самый Руслан, который играл на крыше и мог изливать этот звук. И уже становилось понятно, почему его гитара, будучи разбитой, всё равно продолжала играть.       День оказался не особо длинным. Сначала были предметы, на которых Даня чуть ли не спал, потом какой-то долбоёб включил пожарку, и их всех массово выперли из спортивного зала, а потом вообще из школы, и Даня понял, что стоило продумать свое желание «хочу съебаться с физ-ры». Ну, хотя бы не на улицу.       Сбоку орали дети, сверху грохотало, будто сейчас не будет ничего хорошего. Скучно и холодно, очень холодно.       — Расскажешь, какого хуя ты ещё тут?       Кашин нехотя обернулся на шепелявый звонкий голос. Вид у Хованского был такой, будто он прямо сейчас вызывал Даню на стрелу. Больно тон был вызывающим, да и глаза сверкали как ебучие сюрикены. Точно доебаться пришёл.       — Че надо? — выдохнул Данила.       — Мне Руслан не удосужился объяснить, какого хуя происхо…       — Ну, значит, не твоего ума дело! — Кашин закатил глаза и поправил волосы, что на ветру пытались выколоть глаза.       Нет, он бы поговорил адекватно, если бы тема разговора была адекватной. А ещё, знал бы Даня сам, что происходит…       — Ахуел, что ли, пидор? — Юра выразительно изобразил на лице удивление и сделал вид, что Даня сейчас получит по еблу, — Вообще не боишься за челюсть?       — Боюсь за твою руку, — Кашин расплылся в ухмылке, глядя на то, как Юра становится все краснее и краснее. Настроение тут же начало подниматься наверх. Кто ж знал, что на это повлияет смешной кудрявый пидорас.       Но, к сожалению, Даня не знал, что поодаль на них внимательно смотрела пара карих глаз, все думая, подходить или нет, но как только Хованский всерьёз полез с кулаками на Кашина, решительно сдвинулся с места и направился к этим двоим. Рыжий его заметил только тогда, когда руки кудрявого уже были вжаты в ствол дерева, рядом с которым они стояли.       — Нравится вжимать в стену парней? — Тушенцов лукаво улыбнулся. Будто бы вчерашнего дня и в помине не было.       Даня прихуел. Настолько бессовестного выпада в свою сторону он не ожидал.       — Чувствую отвращение, — честно выдал Кашин, в доказательство чуть морщась. Он реально сейчас брезговал, особенно когда перед ним находился придурок, который его пытался поддеть. Так что это была хитрая правда. Раз Руслан решил дохуя выебнуться, пусть тоже пострадает.       Потеряв интерес к разговору, он посмотрел за дерево и увидел, что вокруг собирается толпа. Ебучая толпа зевак. Её стоило ожидать, но Кашин как-то и позабыл про статус одноклассника. Даня отпустил Юру и засунул руки в карманы куртки.       И Кашин даже не мог громко и с намёком спросить «Хули вам надо?», ибо вокруг стояли взрослые, которые потом из тебя отбивную сделают. Но стрёмней, конечно, видеть круглые детские глаза, чёрт бы их побрал… Они смотрели прямо в душу…       — Распустила мама сыночка, — донёсся сбоку голос Юры, потиравшего запястья. Скорчившись, Даня повернулся и одарил одноклассника сочувствующим взглядом, — Выродок.       Как бы Кашин не старался держать себя в руках, это не помогло. Наверно, надо было держать именно руки в себе, ибо в ту же секунду Даня чуть не заехал Хованскому по носу, но на полпути удар перехватила крепкая хватка Тушенцова.       — Ну-у, не закипай, — Руслан гаденько улыбнулся, и Даня вырвал руку, уже горя желанием снять эту улыбку с лица, — Он не виноват в том, что ты не умеешь принимать правду.       Внутри что-то неприятно заклокотало. Чувство обиды, что ли… Вчера все было совершенно по-другому, а сегодня всё вернулось на места. Даня не верил Руслану, который разово открыл душу. Хотя когда он проснулся утром, внутри грелась детская наивность.       Но сейчас Даня сердился.       — Он не то что «правду». Он просто говорить не умеет. А ты, — Кашин ткнул пальцем в соседа, пропуская мимо ушей злобные реплики взорвавшегося Хованского. Но все остроумие решило покинуть голову Дани в тот момент, поэтому он бросил, что первое на язык попалось, — Мелюзга надоедливая. Такой мелкий кролик, не вижу даже.       Как-то потерялась связь с языком и с телом, ибо именно в этот момент Даня показательно приложил руку ко лбу, будто загораживаясь от света, и посмотрел в даль. Пытаясь найти «кролика», очевидно. Ахуенная речь, Даня гордился собой, но Тушенцов ее не оценил и, казалось, что все поблизости тоже. На секунду стало тихо.       Тушенцов побагровел на глазах, сжал кулаки и тут же отправил кулак в скулу Кашина, но промазал. Рыжий успел увернуться. Тушенцов разозлился ещё больше — так, что задёргался правый глаз.       — Ты забылся, что ли, блядина? — Руслан уже было хотел вцепиться соседу в горло, но его остановило движение учителя в десяти метрах. Продолжил он с опасно сжатой челюстью, — Забыл, кто я?       Даня прыснул.       — Ребят, кто-нибудь знает, кто он? Я не помню.       В щеку всё-таки прилетел нехилый удар, после чего Даня попытался ответить тем же, но вовремя собрался и всего лишь показал средний палец Руслану, которого Юра и ещё пара парней пытались успокоить и оттащить. Да, те не настолько тупые, чтобы понять, какую взбучку можно получить от учителей.       — Блядь! — прошипел Руслан, отбрыкиваясь от рук Юры.       — У меня настолько стеклянный взгляд? — Даня наигранно вытаращил глаза и почесал голову. А потом забил, отворачиваясь в противоположном направлении.       Раньше страдал Даня. Теперь пусть страдает Руслан.

***

      В конце концов вроде разобрались, почему включилась пожарка. Что-то на что-то упало, разбилось, а потом понеслась…       Даня не вдавался в подробности, он хотел только залезть в кровать, укутаться в одеяло и поспать хотя бы часа два. Впереди было воскресенье, уроки можно было оставить на потом и не париться, так что первые два действия он сделал сразу, как зашёл в комнату.       Но спустя минуты три дверь очень сильно открылась, хлопаясь о шкаф с внутренней стороны, и в комнату залетел Тушенцов, явно пытаясь себя сдерживать, но при этом извергая из себя пламя гнева.       Даня сквозь пелену нежелания открыл глаза и проследил за тем, как он пронесся смерчом к его кровати.       — Че языком растрепался?!       Тушенцов пытался говорить тихо. Правда, пытался.       — Хорош орать, а, — Даня сморщился и зарылся сильнее внутрь кровати.       Руслан уже возмущённо открыл рот, но, вопреки упрямству, закрыл и далее стал говорить тише.       — Какого ты там устроил? — Руслан поставил руки в бока, злобно сверля соседа.       — Ты первый начал, — продолжал невозмутимо смотреть в глаза Даня.       — Память отбило, что ли? Ударил сильно?       Даня закатил глаза. Начал реально Хованский, но признавать правоту Руслана он не спешил. Пусть повозмущается ещё.       — Было больно, — вдруг ответил Даня, будто задумавшись над чем-то.       — А нехуй было меня кроликом называть!       — Да какой там кролик, — резко закатил глаза Даня, поворачиваясь на спину, — Змея подколодная.       — Я тебе поклялся вмазать, как только мы одни будем, — заявил подуспокоившийся Руслан, — Но отомщу другим способом. О-ой, сука, нажил же ты себе про… БЛЯТЬ, КАШИН!!!       Блять-Кашин просто заебался выслушивать угрозы Руслана и притянул его к себе. Руслан же с громким протестом и матами упал на Кашина сверху.       — Блять, вансы сними, долбоеб. Это тебе одеяло, а не коврик в прихожей.       — Ты вообще ахуел?! — Руслан поднялся на руках и с агрессией посмотрел на Данилу. Казалось, что отвечать было не нужно, Руслан просто хотел посыпать его оскорблениями разного рода, а дальше все само как-то пройдёт.       — У тебя шило в жопе? — искренне поинтересовался Кашин сквозь тираду соседа, параллельно держа его за руки, чтобы не свалил.       — Почему ты, блять, меня ненавидишь?       В Даниных руках внезапно дрогнули чужие локти. Повисла тишина.       Очень тягостная тишина.       Руслан опустил глаза.       Неужели всерьёз так думает? Наверно стоило вслушиваться в слова, раз каким-то образом у него сформировались подобные мысли, но Даня прослушал.       С какого хуя он решил, что рыжий его ненавидит? Из-за насмешек?       — Знаешь, я бы тебя не держал прям вот так вот за руки, пока ты надо мной в моей кровати, — спустя паузу задумчиво произнес Даня, — Если бы ненавидел.       Руслан поджал губы.       — Точнее, если бы то́лько ненавидел.       Брюнет все глаз не поднимал, но тело значительно расслабилось.       — Ладно, похуй, — вдруг безэмоционально бросил Руслан и начал подниматься.       В ответ Даня лишь притянул его к себе под раздражение брюнета и кое-как ногой снял кеды с человека, которого надо явно учить чистоплотности.       — Всё за тебя делать, — Кашин усмехнулся и перекинул Тушенцова ближе к стенке. Чтоб не сбежал, показывая неприличные жесты.       Русланова раздражительность, кстати, сменилась на возмущенное молчание, Кашин даже не до конца понял, в чем дело, пока не развернулся к нему лицом и не увидел как щеки у кареглазого приобретают с каждой секундой все более насыщенный красный цвет.       — Тебя не подкалывали раньше за то, что сильно краснеешь? — изумлённо спросил Даня, без стеснения разглядывая пылающего парня.       — Я не краснею никогда, — буркнул Руслан и отвернулся к стене, запутавшись в одеяле. Но вдруг резко развернулся обратно и с осознанием в глазах продолжил, — Только, блять, не воспринимай это как комплимент!       Но было поздно. Даня уже смотрел на него с самой ехидной ухмылкой на свете, не отрывая взгляда ни на секунду.       — Это ни на что не... У меня просто аллергия на самонадеянных.       Самая тупая отмазка, конечно, но Кашин решил забить, и лишь сменил улыбку на более спокойную.       — Давай подрыхнем немного, ради бога. Я устал стоять там на холоде.       Тушенцов кивнул и вновь попытался встать, но в самом начале дорогу преградила рука Кашина.       — Со мной спать будешь.       Пока Руслан пытался переварить этот хозяйский тон, который он слышал от Кашина впервые, сам Кашин решился на отчаянный шаг.       Притянув к себе брюнета, он обвил рукой его талию и уткнулся головой в шею. Тушенцов ощутимо вздрогнул, раскрыв глаза на максимум и залившись краской до ушей. Снова. Слава богу спиной к Дане лежал.

      Но спустя какое-то время он подал голос.       — Да расслабься ты, блять. Чё ты как провод оголённый?       Кашина, наверно, заебало, что под ним постоянно что-то дрожало и никак не хотело успокаиваться.       Вообще, правда. Руслан уже пять минут лежал с открытыми глазами, казалось, не моргая вообще. Как тут успокоиться, когда тебя так обнимают?       Жарко.       Хотя одеяло холодное.