Школа

♪ tame impala - eventually       Нельзя сказать, что жизнь заиграла новыми красками с наступлением десятого класса, ведь обычно так говорят о приятных изменениях.       Это была нейтральность с отголосками усложнений. Похоже чем-то на взрослую, отдельную жизнь, ведь доселе не приходилось принимать так много решений, в которых тебе никто не поможет, кроме тебя самого. А тем более, раньше не приходилось менять своё мировоззрение и силой протаптывать себе тропинку сквозь разросшиеся удобные убеждения. Даня на этот путь ступил осознанно и сдаваться не собирался. После всего произошедшего уже не отвертишься мыслью, что Руслан — одна большая ошибка природы. Руслан, скорее, ошибка при родах.       — Блять... — Кашин остановился на лестнице, как покоившаяся рядом пустая банка энергетика, с невольной улыбкой, выражающей то ли раскаяние за шутку, то ли искромëтный рофл. Руслан бы, услышав такие шуточки, охуел и вмазал. Кстати, о нём.       Из окна лестничного изгиба был виден козырёк подъезда и детская площадка за стеной деревьев. Слева была припаркована черная машина довольно среднестатистической марки. Даже закрались мысли, что это не Руслан приехал, но Кашин искренне удивился, когда окно открылось и, держась одной рукой за руль, его позвал герой последних мыслей.       Даня, решая отложить все вопросы, быстро сел в машину, укрываясь от мерзко падающего на шею снега, и уже только тогда с вопросом повернулся в сторону... водителя. Какой-то Руслан был не воодушевленный. Вчера светился, а сегодня даже в глаза не смотрит. И со звуком вяло провëрнутого ключа Даня понял, что не так.       — Ты че, пил?       — И тебе привет, — Тушенцов невесело усмехнулся и на этом замолчал. Правда, на него до сих пор смотрели. Руслан тихо цокнул, — Немного.       — Тогда какого хуя ты баранку крутишь?       Тушенцов точно сошёл с ума, если не понимает таких базовых вещей. И Даня в этом убедился дважды, когда тот, удостоив его игнором, решил повернуть рычаг в «драйв».       — Ты оглох, что ли? У тебя фокуса перед глазами даже нет, блять. В гроб нас хочешь прокатить?       Руслан зажмурился. Всё его состояние было слишком вялым, загадка, как он вообще доехал до его дома.       — Давай я поведу, — Даня наконец поймал зрительный контакт, когда Руслан повернул к нему голову. Он, видимо, так устал, что не стал ничего спрашивать, просто молча вышел из машины. И это правда было удивительно. Даня настолько привык к скандалам по любому поводу, что реально показалось, что человека подменили. Подсунули спокойного вместо термоядерного.       Когда Руслан сел с другой стороны и захлопнул дверь, Даня очнулся и настроился на дело. На самом деле он водил автомат всего два раза в жизни, поэтому не был настолько уверен в своих силах, но лучше уж трезвый и осторожный ум, чем пьяный и уставший. Даня ещё не хотел умирать, а поэтому уверенно завёл машину и выехал левыми колесами с бордюра. На подставке перед глазами находился навигатор, поэтому тормошить Тушенцова лишний раз не пришлось.       — Так поделишься, что стряслось? — Даня мельком посмотрел в сторону наблюдавшего за ним парня и только сейчас заметил, что у него что-то не так с шеей. Только со второго раза он понял, что это татуировка летучей мыши под пленкой, по ощущениям, набитая пару часов назад.       Руслан видел, что Даня знатно удивился, но, на его счастье, вопросов никаких не прозвучало. После всего, что сегодня произошло, ему надо ещё как минимум пару часов отходить и молча пялиться в стену.       — Нам нужно сначала в другую квартиру, — Руслан внезапно оторвался от спинки кресла и забрал навигатор, нажимая в нём какие-то кнопки. Даня, не успевший посмотреть, куда поворачивать, охуел.       — Мне по зову сердца...       — Направо.       Даня выехал из «красивейшей» аллеи разноцветных гаражей и спустя пару секунд прямого движения по дороге услышал справа тяжелый вздох:       — Разрядился.       — На телефоне карту включи, — Даня дёрнул бровью.       — Он отрубился. У тебя работает?       — По-моему, уже нет. Я хуй знает, зачем ты мне айфон купил.       — Сам сказал «на твой вкус», — Руслан откинул голову и коротко закатил глаза, — Ладно, по памяти поедем.       В салоне на какое-то время наступила тишина, прерываемая только трением колес об асфальт и гудением двигателя. Изредка Руслан говорил, поворачивать или нет, и потом снова замолкал.       — Руслан, — Кашин краем уха уловил тихое мычание и быстро пробежался по парню глазами. Словив вопросительный взгляд, он лишь уголком губ улыбнулся, — Почему летучая мышь?       Руслан невольно улыбнулся, нетрезво сверкнув глазами, но, когда начал отвечать, тон был вовсе не весёлый.       — Все вопросы, которые ты хочешь задать, связаны с очень неприятной для меня темой.       — Так бы и сказал. Вампир укусил.       Даня хотел уже театрально посмеяться над собственной шуткой, но отвлекся полностью на дорогу, ибо впереди был гололёд, и даже с превеликой осторожностью машину чуть занесло, как и несколько других. Эх, Красноярск.       На Руслана Кашин давить хотел в самую последнюю очередь, но как-то больно, что ли, было смотреть на его боль. Он чувствовал желание помочь, но если Руслан даже говорить на эту тему не хочет — другое дело, Даня не лезет.       — Ты не поймешь, — неожиданно выдал Руслан утвердительным тоном.       — Какая разница, — Кашин пожал плечами, — Можешь просто выговориться, и легче станет.       Напряжение, исходящее из Тушенцова, начало задевать в данный момент уравновешенную нервную систему. Даня уже начал ждать всего, чего угодно: криков, удара в ебло, токсичных отмаз или упорного игнора, но спустя пять минут сей пытки Руслан начал аккуратно, будто издалека.       — Я квартиру снял, чтобы нам двоим было, ну, комфортно. Район более менее нормальный выбрал. Потом звонит один хуй и предъявляет мне за то, что я что-то делаю без его ведома.       Даня молча наблюдал за тем, как Руслан с каждым словом всё больше и больше растормашивался от обиды. Вообще, лучше так. В другой раз тот снова всё запихнет внутрь себя и будет огрызаться. И да, тот «хуй» — это же его отец?       — Он мне сказал, что если я один остаюсь в России на каникулах, то должен жить под присмотром как собака, блять.       — А он знает, что я буду с тобой жить? — Даня на секунду повернул голову.       — Да нет, конечно. Я всё делаю, чтобы не было проблем. Даже машину эту взял, чтобы не ездить на отцовской с ебаным gps.       — Пиздец, — Кашин рассмеялся с абсурда, — Гиперконтроль такой, будто ты срать деньгами можешь.       — Да не в этом дело... Он контролирует, потому что хочет, чтобы всё было, как он скажет. А татуировки... Что-то вроде внутреннего протеста.       — Не работает походу, — Даня хмыкнул.       — Работает, и он злится из-за этого, — Руслан остановился и глубоко вздохнул, — Ну, ты прав. Всё равно лучше не становится.       Кашин очень глубоко задумался, насколько позволяло положение водителя. Тушенцов косо задел главную тему, но кристально ясно, что за него решили его собственную судьбу, а гиперконтроль — не забота, а страховка скота, который ещё не дорос до убоя. Даня никогда не сталкивался с подобными проблемами, да и воспринять родительский бред тяжело, но он понимал, насколько человек в такой ситуации может осознавать, что он ничтожен. И насколько он захочет потом самоутвердиться где-нибудь ещё.       У Руслана наколки на пальцах и роза на тыльной стороне ладони, плюс пара татуировок на той же руке. А теперь и летучая мышь на шее. И всё ради протеста?       — Всё, поворачивай во двор.       Тушенцов, едва машина остановилась, вылетел на улицу, набрал код в домофоне и понесся по подъезду выше. Даня едва успел заблокировать машину и заскочить за ним следом, ибо слишком резвые скачки заставляли Кашина впадать в страх за здоровье и жизнь Тушенцова. Наебнëтся ведь на лестнице, и не спасёт никто.       — Не иди за мной, — между четвертым и третьим Руслан обернулся и не без усилий сфокусировал взгляд на Дане, запыхавшемся от темпа.       — Я за тебя волнуюсь, — Даня медленно поднялся наверх и, сравнявшись с ним, опустил глаза на карие.       Тушенцов сегодня был другим. Пьяный блеск мешался с осознанной строгостью. Руслан реально был против, чтобы Даня за ним шёл, но по-другому тот поступить не мог. Только Кашин хотел высказать всё, что думает, Руслан сделал резкий шаг вперед и, взяв в кулак горловину Даниного худи, притянул к себе. Губы требовательно впились в чужие, боль от потрескавшихся ранок затмилась горячим глубоким дыханием. Кашин даже не успел ничего понять, как Руслан оторвался от него, разжал пальцы и невесомо прошёлся ими по чёрной ткани вниз, провожая взглядом.       — Здесь меня подожди, хорошо? — тихо попросил Тушенцов. Черные глаза взметнулись наверх, и Даня не увидел в них ничего, кроме самого себя, стоящего как дурак на лестничной клетке с явным желанием это повторить.

***

♪ gorillaz - tranz       До нужного места 20 минут, да ещё и через Енисей. Даня ни разу не был в Свердловском районе своего города, да и Руслан дорогу с трудом вспоминал. Ехали по Игарской со скоростью тридцать километров в час и потратили в два раза больше времени и нервов, чем должны были. А нужное место встретило их жизнерадостными звуками стройки.       — Даже, блять, не говори ничего, — Тушенцов вяло отмахнулся от Даниной вопросительной усмешки и выбрался из машины. Наверно, строительный ковш сильно сейчас перекапывал его мозги.       Оставив машину на парковке, они подошли к крайнему от реки дому. Очень высокому дому.       — Это чë, КАТЭК? — габариты поразили Кашина, всю жизнь живущего в пятиэтажке.       — Это пиздец, — страдальчески протянул Руслан. Когда за ними захлопнулась дверь, стройку уже не так было слышно, но всё равно стук раздражал, — Как будто места нет, они решили искусственную насыпь сделать, блять.       — А зачем тебя на стройку затащили? — Даня разделял возмущения Руслана только наполовину, ибо привык каждую ночь слушать пьяные драки и музыку.       — Это отец строит жилой комплекс, — Руслан вздохнул, когда лифт, наконец, приехал, — Тут бывают его люди. Ну, не конкретно здесь, а дальше чуть-чуть.       Руслан нажал на кнопку 24 этажа, и Даня понял, почему они не пошли по лестнице.       Ладно, он вообще чувствовал себя не в своей тарелке. В прошлом доме ему сто процентов было бы спокойнее. А тут всё слишком наворочено. Зеркало на все четыре стороны — как-то это странно. Зеркало было даже на потолке. Рай для нарциссов. А вот Дане было пипец как некомфортно. Что, если ему не хочется видеть своё заплытое ебало с сегодняшнего утра?       Руслан, всё это время наблюдавший за его сдвинутыми бровями и нервно сжатым кулаком, ущипнул его за ногу с ехидной улыбочкой.       — Не бойся.       Даня покосился на Руслана с поднятой бровью. Нет, его не подменили: настроение всё так же меняется по щелчку.       — Чего мне бояться? Что ты везде, куда не посмотри? — фыркнул.       Руслан всё не успокаивался и рукой прошелся от талии к бедру, хитро приподняв уголок губ. И Даня сначала терпел, но потом перехватил руку и прижал к зеркалу, заставив прислониться к кабинке лопатками и выгнуться под поручнем. Но должного эффекта это не произвело. Дане казалось, что Руслан начнёт быковать или хотя бы возмущаться, но игривая улыбка на лице лишь стала шире.       — Дверь откроется, и тебе пиздец, — просканировав подозрительно радостного Тушенцова глазами, Кашин оторвался от него, осуждающе осматривая сверху вниз и, уверенно развернувшись, вышел из лифта. Правда потом завис перед длинным коридором, игнорируя ржач Тушенцова. Да, что-то не так. Алкоголем дело явно не обошлось.       — Тебе не кажется, что горелым пахнет? — Руслан вдруг перестал улыбаться и огляделся. Даня нахмурился.       — Это от тебя перегаром несёт.       — Дай бог церемония сжигания рыжих, — Тушенцов закатил глаза, проходясь по пустому коридору и звеня ключами в пальцах. От одной двери несло гораздо сильней, чем от других. Руслан многозначительно переглянулся с Даней, осторожно повернул ключ и приоткрыл тяжелую дверь. Из квартиры понëсся ядрёный запах, и через секунду резко заработала пожарка, находящаяся внутри и уловившая дым. Парни вздрогнули от ультразвука и с синхронным «блять» ретировались на лестницу.       Так нечестно. Они и сами бы смогли создать неприятности похуже пожара, но это — какая-то подстава. Хорошо хоть вещи не успели разложить.       Когда они вышли на улицу, людей ещё не было. Где-то сбоку играл Григорий Лепс, строители ржали громче, чем батя Руслана раздавал обещания. Опустив голову, как маленькие мемные птицы «штош...», они походили по стоянке, переглянулись пару раз, закатывая глаза и поднимая брови, но когда под окна начали выходить люди, они обоюдно решили уехать отсюда подальше.       — Куда мы вообще? — под одинокое гудение двигателя Кашин смотрел на разложившегося в кресле Тушенцова. Тот, вяло моргая, слегка нахмуренно смотрел перед собой.       — Давай в музыкальный магазин.       Даня вопросительно поднял брови.       — У меня гитара там в номере была. Сгорела, — глядя в пустоту, Тушенцов замолчал на какое-то время. Потом тихо выдохнул и опустил кресло вниз, устраиваясь поудобнее.       — Ну, поехали. ♪ warmth - circa       Какое-то время ещё — то ли несколько секунд, то ли всего одну — Даня смотрел на как в воду опущенного Руслана, чувствуя какое-то желание его взбодрить. Да, он не выглядел страшно или как-то удрученно и держался изо всех сил, не выдавая лишних эмоций. Но Даня же не левый человек, правильно?       — Едем, — Даня, наконец, взял руль и задним ходом выехал со стоянки, успешно не сбив ни одного человека, — Ты не переживай только.       Тушенцов с улыбкой закатил глаза.       — Не переживу.       Кашин звучно матернулся.       — Я понимаю, тебя заставили сегодня сменить хату, которая горела прямо перед твоим носом вместе с твоей гитарой. Но давай будем честны, гитару мы сейчас купим, на хату похуй, нам дадут новую, да и принципиальной разницы, где эта хата будет находиться, тоже нет. У нас есть рабочая тачка, свободное время вдали от пидорасов и минус двадцать за окном вместо минус тридцати. Че ты разъебался-то так?       В машине резко наступило затишье. До той степени резко, что захотелось посмеяться над звуками мотора. Но выражение лица Руслана было гораздо смешнее. С чуть поднятыми бровями и почти смотрящими друг на друга глазами он выглядел как курица, которую наебали нарисованной семечкой.       — Да я просто ключи на лестнице, кажись, проебал, — Руслан, виновато скуксившись, повернул голову в Данину сторону. Тому потребовалось секунд десять на успокоительный выдох, прежде чем, многозначительно пожав плечами, послать Руслана нахуй.       Гитару купили довольно быстро, ибо Руслану нужна была определённая модель, но обратно в машину они идти не спешили. Небо уже стремительно темнело, на улицах зажигались фонари. В районе Речного вокзала пацаны как обычно баловались кальянами, другие, более умные, сидели в грузинских заведениях, которые в Красноярске встречались чаще, чем нормальные дороги.       — Ну чë, в Академгородок? — шмыгнув носом, Даня с улыбкой подцепил Тушенцова за талию и притянул к себе. Правда, сам Руслан прям посередине дороги это не оценил и зло пихнул парня локтем.       — Сам езжай на свою горбатую гору, — Тушенцов беззлобно фыркнул в его сторону, летящей походкой отправляясь к машине с гитарой за спиной.       — Ну я, вообще-то, заебался нюхать смог.       — Тогда обратно поехали, у нас самый чистый район.       Кашин сел в машину следом и уверенным тоном объявил.       — Мы едем смотреть Горбатую гору.       — Я тут вообще что-то решаю? — Руслан устало потер переносицу, но, судя по всему, он был не так уж против.       Сегодня небо отливало на горизонте оранжевым цветом. Правда, слишком большое количество облаков портило дело, но это не убавляло общей красоты.       На плохо освещенных аллеях лежал бледный снег, по бокам стояли вмерзшие в землю и утопленные по пояс лавочки. Приземлившись на выгнутую спинку одной из них и вытянув ноги до земли, парни как-то обоюдно сошлись на том, что для полного счастья им не хватает только сигареты.       — Последняя, — Руслан слегка развел плечами и кинул пустую пачку в ближайшее мусорное ведро. Только оно было до края забито снегом, и коробка скатилась по маленькой горочке на землю.       Даня не особо положительно относился к курению, но конкретно сейчас он был рад всему, что происходит. Вечерний Енисей, относительно чистый воздух, Руслан, одна сигарета на двоих. Это чем-то напоминало несбыточные мысли и мечты, которые даже в голове раньше не укладывались, что уж там говорить про реальную жизнь.       — Эх, Руслан, — с ненавязчивой улыбкой протянул Даня и руками приобнял парня, укладывая свою голову ему на плечо. В бездействии он уже начал замерзать, а тут тёплый Тушенцов, умиротворенно прикрывший глаза и невесомо держащий сигарету между пальцев. Сука, Даня ведь изначально приметил то, что Руслан красивый, но сейчас он вызывал не меньше, чем восхищение.       — Чего? — слегка повернул голову, опуская глаза на Данины, скрытые под рыжей челкой.       — Ну... Я знаю, что ты скоро снова будешь истерить, но...       Тихое «блять, как сказать» донеслось до с хитрым любопытством улыбающегося Тушенцова. Ненапряжный звук легкого ветра заполнил огромное пространство вокруг, но ему далеко мысли не унести.       Что ж, Руслан бы и сам много чего сказал, но вот не умел красиво говорить. «Я тебя люблю» — банально. «Я никогда такого не чувствовал» — предсказуемо.       — Я очень счастлив, — как мантру произнес Руслан, смотря на воду, покрытую корками льда.       Даня взял сигарету из красных татуированных пальцев и сделал последнюю затяжку. Куда приземлился после этого бычок — похуй. Даня повернул голову Руслана к себе за холодную розовую щеку. Сейчас необъяснимая тяга к нему жгла и согревала получше горячего чая. Слегка прикрыв глаза, он накрыл его губы своими, ощущая, как чужие руки прижали ближе к себе. От обоих несло сигаретами, а от Руслана вдобавок сомнительным коньяком, но почему-то Даня не чувствовал ничего отталкивающего вообще.       Тепло стремительно начало растекаться в разогнавшейся от биений сердца крови, но кончилось всё быстро. Руслан, прервав череду неожиданно нежных и недвусмысленных касаний, медленно выпрямился, смотря куда-то вниз. Даня сразу понял, что что-то не так, но с выводами не спешил. Мало ли что.       — Нам пора.       Руслан мельком поднял глаза и вскочил с лавочки, засовывая покрасневшие руки в карманы. И тут Даня понял, что Руслан просто ещё не готов показываться с такой стороны. Смущение, конечно, Кашину льстило, но что поделаешь. Лёд топится потихоньку.