Хогвартс. Гостиная Гриффиндора.
Приблизившись к окну, Гарри с толикой грусти и страха наблюдал, как вереница учеников, сопровождаемых аврорами Министерства, покидает школу. Сегодня утром Дамблдор собрал в большом зале всех учеников и учителей, чтобы сообщить им о готовящемся нападении Упивающихся смертью. Сначала было решено, что школу покинут все ученики до одного, но после того, как взбунтовались старшие курсы Гриффиндора и Когтеврана, министерским работникам пришлось изменить своё решение. Приказывать совершеннолетним волшебникам они не могли. В результате почти весь седьмой курс Гриффиндора и Когтеврана, а также половина пуффендуйцев сейчас сидели в своих гостиных в ожидании нападения. Гарри видел, как стройная колонна слизеринцев вышла из замка и направилась к аврорам, которые поочерёдно при помощи порталов переправляли их в Министерство магии. От вереницы учеников на минуту отделилась одна фигура, и по светлым волосам Гарри узнал Малфоя-младшего. — Представляешь, что будет с этим хорьком, когда он и его мамочка окажутся в своём имении и увидят, во что его превратили члены Ордена Феникса? — Рональд Уизли тоже подошёл к окну и теперь не сводил с Драко ненавидящего взгляда. — Меня больше интересует, что скажет Волан-де-Морт, когда узнает, что Нагайна — его последний крестраж, — мертва! — по губам Гарри скользнула злая усмешка. — Я думаю, он будет очень разочарован, — предположила сидевшая напротив камина с Живоглотом на руках Джинни. Она, пожалуй, была единственной несовершеннолетней волшебницей, которой разрешили остаться в Хогвартсе, хотя она чьего-то дозволения особо и не спрашивала. Просто когда гриффиндорцы начали покидать школу, она твёрдо заявила, что останется со своими друзьями и братом. Ни Гарри, ни Рон, ни профессор МакГонагалл не смогли её переубедить или настоять на своём. А когда министерские авроры попытались силой вывести её из замка, Джинни быстро объяснила им, как сильно они ошибаются, просто наслав на них свой знаменитый «Летучемышиный сглаз». Отпустив на пол Живоглота, у которого после исчезновения Гермионы начала очень сильно лезть шерсть, Джинни тоже приблизилась к окну и крепко обняла Гарри. Рон открыл было рот чтобы возмутиться, но тут же передумал. «Неизвестно, что ждёт нас всех через несколько часов, — подумал парень, глядя, как его сестра со счастливой улыбой морщит нос, когда Гарри в ответ обхватывает её запястья и сильнее прижимает девушку к своей спине. — Может, всем нам уже и не суждено увидеть ещё один восход солнца…» — Хорошо, что Ордену Феникса всё же удалось захватить Люциуса Малфоя живым и убедить его сотрудничать, да ещё и сделать это так, что даже Волан-де-Морт не узнал об этом! — проводив взглядом приблизившегося к порталу Драко, Гарри, наконец, отошёл от окна. — Спрятать Нагайну в Малфой-мэноре, по-моему, было не самой лучшей идеей Волан-де-Морта. Насколько мне известно, Драко Малфоя в его имение никто и не пустит. Кажется, в Министерстве его будут ждать Люпин с вашим отцом, чтобы переправить к Люциусу на площадь Гриммо. — Вот жалость, а ведь я так надеялся… — начал было Рон, но их прервал тихий голос Невилла Долгопупса. Отойдя подальше от основной группы, сидевших в гостиной гриффиндорцев, он спросил у Гарри: — А как вы думаете, Гермиона тоже придёт вместе с ними? — Я задал Дамблдору тот же вопрос несколько часов назад, и он ответил, что очень сомневается в этом, — так же тихо произнёс Гарри. — Вряд ли Волан-де-Морт рискнёт привести свою жену в место, где находится столько волшебников, желающих забрать её у него. Скорее всего, он планирует сначала одержать верх над нами и захватить Хогвартс, а потом уже привести сюда Гермиону, чтобы показать ей то, что останется от школы, показать тела её друзей, учителей и этим окончательно сломить её сопротивление. — Ты правда веришь в то, что он не убьёт её? — Рон осторожно огляделся по сторонам, чтобы убедиться в том, что их никто не подслушивает. — Ведь Снейп подтвердил, что она собиралась сознаться Тому-Кого-Нельзя-Называть в том, что предала его! — Дамблдор много раз повторял, что Гермиона единственный человек, которого не сможет убить Волан-де-Морт, — Гарри постарался, чтобы в его голосе прозвучала уверенность, но в конце он едва заметно дрогнул. — Я надеюсь, что и в этот раз директор не ошибся. Когда Гермиона оказалась в руках Волан-де-Морта, я спросил у профессора, почему тот, любя свою жену с такой силой, не просто не верит в любовь, но даже не был способен вынести это чувство, когда находился в моём теле после гибели Сириуса. — Ты не говорил мне, что спрашивал Дамблдора об этом! — с обидой в голосе возмутился Рон. — И что он ответил? — чуть ли не хором спросили Джинни с Невиллом. — Директор сказал, что на это было несколько причин: во-первых, любовь которую чувствует Волан-де-Морт, отличается от той обычной любви, которую способны испытывать мы. Мы любим человека со всеми его достоинствами и недостатками, но при этом не стараемся сделать его частью себя, мы не стараемся подчинить себе его душу, — спустя несколько секунд отозвался Гарри, стараясь дословно вспомнить речь директора. — Волан-де-Морт любит иначе: его любовь такая же тёмная, как и его душа, точнее, то, что от неё осталось. Он извратил само понятие любви. Он не просто любит свою жену, любовь как таковая ему неинтересна и скучна. Он изначально, ещё в школе сделал всё, чтобы подчинить себе душу и тело Гермионы. Ему нужно её преклонение, её полное повиновение. Дамблдор считает, что Волан-де-Морт воспринимает Гермиону как неотъемлемую часть самого себя, которая не имеет права жить своей жизнью и испытывать какие-то эмоции, чувства и желания, кроме тех, которые он позволит ей испытать. Поэтому Волан-де-Морт не может убить Гермиону — она для него воздух, вода, в ней словно заключена его жизнь, частичка его души. Когда человек так любит, он превращается в деспота, а его любовь становится наказанием для того, к кому она обращена. — А почему он испытывает боль? — тут же спросила Джинни. — Дамблдор говорил мне, что Волан-де-Морту лишь раз за всю его жизнь пришлось испытать чувство душевной боли — когда он решил, что убил свою жену. Это чувство, возможно, было мимолётным, но таким сильным и обезоруживающим, что он и по сей день подсознательно боится его. Моя мама умерла из-за любви ко мне, пытаясь спасти мою жизнь, и, прикасаясь ко мне, Волан-де-Морт каждый раз будет снова и снова переживать ту самую боль, которую испытал в день гибели своей Елены. Я тоже уверен, что он не убьёт Гермиону, — теперь уже голос Гарри звучал твёрдо. — Волан-де-Морт не просто любит её, он одержим ею. Она — его проклятие, она — часть его самого. Она — его жизнь.***
Замок Гриндевальда.
Глядя на то, как его верные Упивающиеся смертью снуют среди призванных им тёмных существ, отдавая приказы и выстраивая тех в шеренги, Волан-де-Морт довольно улыбнулся. Благодаря своим шпионам он уже знал, что Хогвартс готов к бою. Почти все ученики покинули школу… Почти! Это слово особенно радовало его. Он был уверен, что Гарри Поттер остался в Хогвартсе, а значит, он сможет сегодня не только захватить школу, но и уничтожить троих своих главных врагов — Дамблдора, Снейпа и, конечно, Мальчика-Который-Выжил. С той армией, которую ему удалось собрать вокруг себя, никакие авроры не смогут остановить его. На рассвете школа будет принадлежать ему, а там и весь мир. Оставив свою армию под присмотром Упивающихся смертью, Волан-де-Морт направился в башню. Проходя через холл, поднимаясь по многочисленным лестницам и пересекая коридоры, Темный Лорд шёл по осколкам зеркал, которые слуги перебили по его приказу. До этого момента он даже не замечал, как же много их было в этом замке. Иногда ему казалось, что в том или ином осколке мелькала чья-то тень, и тогда его губы вновь вытягивались в довольной усмешке. Этот замок уже сыграл свою роль, и больше он ему не нужен. Войдя в комнату, Волан-де-Морт сразу видел Елену, сидящую напротив едва теплившегося камина и домовика, расчёсывавшую её длинные каштановые волосы. Как всегда, при виде жены его охватило желание обладать ею, но обладать не просто её телом, этого ему было мало. Он хотел, чтобы ему принадлежало каждое её слово, каждый жест, смех, мысли, мимолётные эмоции, чувства… При его появлении эльф испуганно пискнула и, отвесив низкий поклон своему господину, тут же испарилась в такой спешке, что даже забыла на полу расчёску. Когда Волан-де-Морт опустился на пол рядом с женой, она скорее по инерции, чем осознанно откинулась назад, прижавшись спиной к его груди. — Наша армия уже ждёт у ворот замка того момента, когда я прикажу им напасть на Хогвартс! — Хогвартс?.. — повернув голову, Тёмная Леди какое-то время молча смотрела на своего мужа. — Ты возьмёшь меня с собой? — Нет, Елена, ты войдёшь туда только после того, как школа Чародейства и Волшебства падёт. Ты войдёшь внутрь, чтобы увидеть мёртвыми своих друзей, учителей… ты никогда больше не увидишь никого из них живыми, — ответил Тёмный Лорд, с удовлетворением ощутив, как по телу жены пробежала едва заметная дрожь страха и отчаяния. — Тела Гарри Поттера, Альбуса Дамблдора и Северуса Снейпа я прикажу повесить прямо над входными дверями, чтобы все видели, какая участь ожидает тех, кто идёт против меня или предаёт своего господина. — А для меня ты тоже оставишь там местечко? — едва слышно и с явной мольбой в голосе поинтересовалась девушка. — Нет, Елена, ты будешь навеки принадлежать мне. После смерти твоих друзей, тебе больше некуда и не к кому будет стремиться. И именно сегодня я, наконец, создам тебе сразу три крестража. Смерть моих главных врагов отделит от твоей души три части, и это станет для тебя началом вечной жизни. Чем дольше говорил Волан-де-Морт, тем сильнее становилось охватившее девушку чёрное отчаяние, которое она гнала из себя изо всех сил. В её голове снова и снова проносились слова пророчества, которое однажды пересказал им с Роном Гарри, но Волан-де-Морт, видимо, прочёл её мысли: — Всё это лишь пустые надежды, Елена. Ты и сама прекрасно понимаешь, что пророчество — это всего лишь слова, и они не смогут наделить Гарри Поттера силой, они не дадут ему знаний. Он пока всего лишь глупый мальчишка, которому слишком везёт, но это не может длиться вечно! — коснувшись кончиками пальцев подбородка жены, Тёмный Лорд слегка приподнял её лицо, заставляя посмотреть себе в глаза. Ему нравилось ощущать её отчаяние, оно делало её слабее и отбирало желание сопротивляться. — Оставаться тебе в замке я естественно больше не позволю. Сейчас сюда придёт Нарцисса и заберёт тебя с собой. Ты будешь ждать моего возвращения в одном из их имений, а когда всё закончится, я призову тебя, чтобы ты насладилась нашей победой вместе со мной. С каждым его словом безысходность в душе Елены разгоралась всё сильнее, и, может, именно поэтому она не ощутила уже ставшего таким привычным для неё холода, когда муж поцеловал её перед уходом. Когда дверь за ним захлопнулась, девушке показалось, что это с громким лязганьем замка запечаталась дверь её клетки, из которой ей теперь никогда не суждено выбраться. Тёмная Леди понимала, что, несмотря на все слова мужа — должна верить в Гарри и в своих друзей, но, видимо, за время, проведённое здесь, она успела истратить всю свою надежду. Осталось лишь чувство обречённости и какой-то слепой покорности.***
Проводив взглядом своего господина, возглавившего армию тёмных существ, Нарцисса Малфой направилась в башню, чтобы забрать Тёмную Леди и сопроводить её в то самое имение, где была спрятана Нагайна. Ей оставалось только надеяться, что Драко успел покинуть школу. Страх и отчаяние, которые охватили колдунью после нелепой гибели мужа, до сих пор не отпускали её, с каждым днём становясь всё сильнее. Может, всё дело было в том, что Нарцисса даже не смогла как следует оплакать свою потерю — Тёмный Лорд не выносит чужого горя, точнее — ему наплевать на него. Он был слишком зол на Люциуса за последний провал, чтобы позволить его жене тосковать по мужу. Теперь у Нарциссы остался только её Драко, и женщина каждую секунду молила всех богов, чтобы они защитили её мальчика. Подойдя к дверям, ведущим в комнату Тёмного Лорда и его жены, Нарцисса на минуту помедлила. Теперь ей, как и практически всем остальным Упивающимся смертью, было известно, кто именно повинен в смерти Беллы, оборотней и Питера Петтигрю. У неё перед глазами до сих пор стоял образ скорчившегося в своём гробу Хвоста, когда его откопали по приказу господина. Глаза, полные ужаса, следы ногтей на крышке гроба… Нарцисса поёжилась. Если раньше многие из них старались не воспринимать всерьёз Тёмную Леди-грязнокровку, то после всего увиденного, уже никто не осмелился бы бросить в её сторону непочтительный взгляд. Месть Тёмной Госпожи — как между собой теперь звали её Упивающиеся смертью, — была поистине ужасной, и испытать её на своей шкуре никто не хотел. «Когда всё закончится, нужно проследить, чтобы Драко как можно реже попадался на глаза Тёмной Леди, — мысленно пообещала себе женщина, подходя ближе к двери, — в школе друзьями они не были, а я не хочу лишиться ещё и сына». Постаравшись запрятать поглубже свой страх, Нарцисса коснулась дверной ручки, и дверь послушно открылась. Тёмная Леди стояла напротив окна и даже не обернулась на едва слышное приветствие вошедшей. Что-то тихо прошептав себе под нос, Елена достала из кармана наброшенной ей на плечи тёплой мантии перчатки. — Мы отправляемся в ваше имение? — тихий и спокойный голос Тёмной Леди прозвучал так внезапно, что Нарцисса от неожиданности даже не сразу нашлась с ответом. — Да, миледи. Обернувшись, Елена медленно приблизилась к замершей возле дверей женщине и с каким-то почти детским восторгом ощутила, что больше не испытывает перед её красотой и элегантностью былой растерянности и неуверенности. Теперь она была для девушки всего лишь одной из слуг Волан-де-Морта. — Он похоронен там? — Кто? — вопрос был задан таким спокойным и безжизненным тоном, что Нарцисса решилась уточнить, о ком идёт речь. — Люциус. Тёмная Леди видела, как, услышав имя мужа, гордая аристократка отшатнулась от неё, словно получив пощёчину. Сжав трясущиеся от злости и возмущения руки в кулаки, Нарцисса судорожно задышала, явно пытаясь сдержать набежавшие на глаза слёзы. Её боль потери была слишком сильна. «Надо же, похоже, она всё же любила его, а мне казалось, что она в принципе не способна на это, — думала Тёмная Леди, с ленивым любопытством глядя на Нарциссу, которая всё никак не могла выдавить из себя ни единого слова. — Как странно видеть человека, которого раньше считал таким холодным, спокойным и высокомерным в таком жалком и подавленном состоянии, и как странно то, что мне безразлично её горе». Протянув вперёд затянутую в перчатку руку, Тёмная Леди аккуратно стёрла со щеки колдуньи непрошеные слёзы и с безразличной улыбкой посмотрела на ставшие немного влажными кончики пальцев. — Я и не думала, что вы способны испытывать боль, миссис Малфой. — Нам пора уходить, миледи, Тёмный Лорд будет недоволен, если узнает о нашей задержке, — только и смогла выдавить из себя Нарцисса. Она боялась Тёмную Леди и ненавидела её. Её холодное и высокомерное лицо теперь было так не похоже на лицо прежней грязнокровки-Грейнджер, а в глазах светилось то же спокойствие и безразличие, какое Нарцисса не раз наблюдала на лице Тёмного Лорда, когда тот убивал непокорных ему. — Вы способны испытывать боль, — уверенно произнесла Елена. — Всё-таки жаль, что Люциус умер не от моей руки. Я смогла бы придумать ему более достойную и яркую смерть, чем та, что настигла его. Проходя мимо Нарциссы, Тёмная Леди абсолютно ясно успела разглядеть лютую ненависть, промелькнувшую в глазах женщины, но и это не вызвало у неё никаких чувств. Ей теперь вообще многое было безразлично. Следуя за Нарциссой по коридорам замка, Елене казалось, что она слышит его шёпот. Прижавшись щекой к стене, где — как она точно помнила — были замурованы зеркала, девушка прислушалась. Тёмная Леди!.. Моя Леди!.. — звал голос. Видимо, Нарцисса тоже расслышала этот шёпот, и он здорово напугал её, ведь иначе чем можно было бы объяснить то, что она осмелилась взять свою госпожу за руку и почти силой потащить в сторону выхода. Чем ближе они приближались к главным воротам, тем громче становились голоса. Казалось, что даже лестницы и двери переговариваются друг с другом. Наконец, долгожданные двери показались впереди, и Нарцисса ещё сильнее ускорила шаг, таща за собой Тёмную Леди. Единственное, чего она сейчас хотела больше всего — это покинуть замок Гриндевальда и оказаться в безопасности своего имения, где её наверняка уже ожидал сын. Однако когда она собиралась выскочить за ворота, путь ей преградила чья-то огромная тень, и Нарцисса с ужасом разглядела одного из самых огромных демонов, чьи статуи охраняли склеп Гриндевальда. Войдя внутрь, каменный истукан какое-то время с интересом рассматривал замеревших неподалёку женщин. Наконец, разобравшись кто есть кто, демон наклонился вниз, легонько оттолкнул в сторону Нарциссу, обхватил руками Тёмную Леди столь аккуратно, словно она была сделана из хрусталя, и поднял её в воздух. Не успели обе ведьмы прийти в себя, как в дверях показался второй демон, который нёс в руках большое зеркало. Когда он поставил его на пол, Елена и Нарцисса увидели, что в нём с удобством расположился… — Гриндевальд, — с поразительным спокойствием произнесла Тёмная Леди. — А мне казалось, что мой муж смог уничтожить все зеркала в замке. — О, не стоит так беспокоиться об этом, моя Леди, у меня всегда припасено несколько прекрасных зеркал! — усмехнулся колдун, едва заметно склонив в приветствии голову. — Как раз на такой случай. Их странную беседу прервал громкий крик Нарциссы, и тёмно-красный луч, прорезав воздух, устремился к волшебному зеркалу. Один из демонов успел вовремя преградить ему дорогу. В этот же момент из главного зала донёсся громкий отвратительный хохот и дробный топот множества маленьких ножек. К ужасу обеих ведьм в следующую секунду несколько десятков маленьких чертят, на чьи статуи, надо признаться, почти никто и никогда не обращал ни малейшего внимания, окружили Нарциссу. Первым делом они вырвали у неё палочку, а затем, подхватив на руки истошно вопящую женщину, по едва заметному кивку своего господина, выволокли её прочь из замка. Тёмная Леди поняла, что осталась совсем одна. — Я надеюсь, что вы не собирались и в самом деле покинуть меня, моя Леди? Не в силах больше сдерживаться Елена громко рассмеялась. И это был отнюдь не смех радости, со стороны он больше походил на хохот безумного. Действительно, как глупо было верить в то, что Гриндевальд позволит ей покинуть свой замок. Какой глупостью со стороны великого Волан-де-Морта было надеяться на то, что Нарцисса в одиночку сможет вывести её отсюда. Тёмная Леди смеялась всё громче и громче, не обращая внимания ни на слёзы, катившиеся по щекам, ни на боль в боках, а вместе со смехом выходила наружу вся её ненависть, усталость, злость и отчаяние. — Как же я вас ненавижу! — этот крик прозвучал так же внезапно, как и смех. Всё ещё не переставая истошно хохотать, Елена с ненавистью посмотрела на Гриндевальда. — Я вас всех ненавижу! Я устала… устала от вас, от вашей больной любви, от ваших угроз и пыток. Я устала от ненависти, устала от злобы, которая окружает меня здесь. Я устала от самой жизни, я теперь ещё сильнее её ненавижу! Я хочу уснуть, хочу закрыть глаза и никогда больше не открывать их. Я ненавижу и тебя, и его! Гриндевальд смотрел на неё со спокойной улыбкой на губах, как, наверное, отец смотрит на своё не в меру разбушевавшееся любимое чадо. Он смотрел так, словно в её словах не было ничего особенного, словно она не кричала ему о ненависти, а просто рассказывала интересную, но немного скучную историю. Когда силы оставили девушку и она обмякла в руках демона, Гриндевальд жестом приказал отнести её обратно в комнату. — Теперь мой замок вновь принадлежит лишь мне, — Гриндевальд с довольной улыбкой смотрел, как демон поднимается наверх, унося с собой Тёмную Леди. — А очень скоро и моя будущая жена присоединится ко мне. Осталось ждать совсем немного.***
Хогвартс.
Оставаясь пока под прикрытием тени деревьев Запретного леса, Волан-де-Морт со снисходительной улыбкой рассматривал школу. Во многих окнах горел свет, и он ясно видел на их фоне фигуры людей, замерших в неподвижных позах. Авроры Министерства окружили школу плотным кольцом, перед которым красовался, конечно, Альбус Дамблдор. Когда дверь школы приоткрылась и во двор вышел Северус Снейп, Волан-де-Морт ощутил, как его охватывает чувство ненависти и злости, которое не шло ни в какое сравнение с тем, что он испытывал к Гарри Поттеру и Дамблдору вместе взятым. Сейчас он видел перед собой только того, кто посмел не просто мечтать о том, что принадлежит Тёмному Лорду, но ещё и прикоснуться… прикоснуться к его жене, к его Елене! В этот момент Волан-де-Морт ненадолго потерял над собой контроль, и этого хватило, чтобы одна из фигур в окне внезапно ожила, и он ясно услышал голос Поттера, который прокричал: — Он здесь! Лорд Волан-де-Морт уже здесь! Они спрятались в Запретном лесу! Тёмный Лорд тихо выругался — из-за Снейпа он совсем забыл об этой непонятной связи с мальчишкой.