Целый мир без меня

Всю ночь адепты Цан Цюн ловили сеятелей. Вернее, они поймали парочку, а остальных переловил Ло Бинхэ. Когда Шан Цинхуа приблизился к Шэнь Цинцю, тот был совсем бледным. Оно и понятно, ведь его ученик вернулся раньше положенного и неизвестно, что мог выкинуть. Шан Цинхуа не стал ничего говорить своему брату-попаданцу, наверняка и сам Самолет выглядел не лучше вчерашним вечером. Его радовало лишь то, что Мо Бэя не было рядом. Вспоминая все, что он вчера наговорил, Цинхуа заливался краской, ему хотелось забиться в какой-нибудь темный угол и никогда от туда не выходить. — Ты точно в порядке? — спросил подошедший со спины Вэй Цинвей. — Выглядишь неважно. Цинхуа вздрогнул от неожиданности и прижался спиной к прохладной стене оружейной лавки. — Я в порядке, — с напускной уверенностью пробормотал он. — Му-шиди уже успел и меня осмотреть. Вэй Цинвей издал сдавленный смешок. — Никому не скрыться от Му-шиди. Это было не совсем так. Му Цинфан перехватил его ночью, крепко сжал за запястье, тормозя Самолета, который слонялся по городу в попытке остыть. Шиди явно снова хотел его отчитать, но подоспевший вовремя адепт сообщил о новых зараженных. Шан Цинхуа провел эту ночь на крыше оружейной лавки. Он не мог уснуть и сидел, обхватив колени и прислушиваясь к крикам больных и голосам других адептов, бегающих по городу за оставшимися сеятелями. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое. — Городские ворота открылись, — вздохнул Вэй Цинвей, вырывая Цинхуа из мыслей. Напротив них стояли Шэнь Цинцю и Лю Цингэ, которые также о чем-то перешептывались. Лю Цингэ кивнул на главную площадь, которую теперь украшала клетка с переловленными демонами. Самолет тоже обратил свое внимание туда, он все никак не мог понять, откуда в одном городе появилось столько сеятелей. Когда эти мелкие падальщики успели осмелеть? Вперед вышли глава дворца Хуан Хуа и Юэ Цинъюань. Последний встал рядом с Шэнь Цинцю, окидывая того изучающим взглядом и, если бы не Вэй Цинвей, Цинхуа точно бы чувствовал себя изгоем, стоя тут, вдали ото всех. Хоть Самолет и наблюдал за происходящим, он не мог уловить смысл слов. Его тело прижималось к стене, но разум был где-то далеко. Откуда-то повеяло холодом, по всему телу пробежала дрожь. Шан Цинхуа дернулся вперед, но Вэй Цинвей вернул его обратно. И тут что-то произошло. Шэнь Цинцю бросил на него последний недоумевающий взгляд. «Какого черта происходит?!» Самолет пытался найти ответ, обегая взглядом каждого из присутствующих. «О чем они говорят?» Поднялся шум, все пытались перекричать друг друга и только Ло Бинхэ молча стоял в стороне. Он улыбался, наблюдая, как его учителя связывают по рукам вервием бессмертных. Самолет не сомневался, что полудемон замешан в происходящем, но, с другой стороны, должен ли он вообще думать об этом? Шэнь Юань сам был виновен в том, что не смог переписать свою судьбу даже с той помощью, которую ему оказывали окружающие. И где были сейчас все те помощники, которых он собирал вокруг себя на протяжении нескольких лет? Как бы не был хорошо надрессирован Лю Цингэ, против воли главы школы он пойти не мог, благо Чжанмэн-шисюн все еще помнил о своем положении и той ответственности, которая на нем лежит. Му Цинфан был слишком занят зараженными, он не мог пожертвовать столькими жизнями ради одного Шэнь Цинцю. Остальных этот братец Шэнь заставил замолчать, хотя сам был не в силах защищать себя. Лишь Небесам известно, что у него было в голове, когда он позволил запереть себя в Водной тюрьме наедине со своим палачом. А Шан Цинхуа? Ах, да, его же оставили следить за цветами! Ведь заниматься садоводством ради спасения чей-то жизни — это именно то, чего он так хотел! Поэтому он и не стал вмешиваться в эту сцену. Шэнь Цинцю не слушал его раньше и не станет следовать его советам теперь. Все попытки Самолета помочь не увенчались успехом. Он был жилеткой в которую можно выплакать все горести и выкинуть до следующего несчастья. Шэнь Юань всегда приходил и уходил, когда вздумается, так что, может быть, настало время Шан Цинхуа уйти? Пока глава школы был занят своими мыслями, Цинхуа попросил Вэй Цинвея помочь собрать всех адептов Цан Цюн. Му Цинфан присоединился к ним, когда закончил раздавать лекарства. Теперь, когда глава дворца Хуан Хуа здесь, их работа была завершена. Лекарь утверждал, что зараженные идут на поправку, а значит пора возвращаться на Ань Дин, где Цинхуа ждала гора незаконченной бумажной работы. Цинхуа поравнялся с Юэ Цинъюанем, когда они поднялись на мечах. — Чжанмэн-шисюн, этот шиди хотел извиниться за задержку документов. Обещаю все закончить к завтрашнему дню. Ему было тяжело говорить о причине столь долгой задержки, поэтому он решил о ней умолчать. На самом деле, каждый раз, когда он брал в руки кисть, ему казалось, что она весила в несколько раз больше, а все цифры и слова смешивались в одно вязкое пятно. Когда он заморал очередной лист кривыми иероглифами, то отбросил кисть в сторону и с тех пор к ней не прикасался. Она так и осталась лежать на столе, мозоля ему глаза. Ему еще повезло, что все повседневные вопросы он мог скинуть на учеников. — Не торопись, Шан-шиди. Сообщи всем, что этим вечером будет собрание. Нельзя позволять им забирать Цинцю на такой длинный срок. Шан Цинхуа опешил, его едва не трясло от происходящего. Он уважал Чжанмэн-шисюна и тем более не хотел срываться, но эти слова вырвались сами по себе: — А если бы это был я? — Что? — Юэ Цинъюань нахмурился, оборачиваясь к шиди. — Если бы меня заключили в Водной тюрьме вместо Шэнь Цинцю, шисюн бы так же боролся за меня? — Шан-шиди, о чем ты говоришь? Я… конечно… «Конечно нет». Потому что это уже произошло однажды и никого не было рядом. — При всем моем уважении, но мы все устали. Му-шиди всю ночь ухаживал за зараженными, а Лю-шиди охотился за сеятелями. Мы не можем собираться каждый день, чтобы гадать, как же нам вызволить Шэнь Цинцю! — Шан-шиди, — Вэй Цинвей приблизился к ним, чтобы выяснить в чем дело, но Цинхуа уже не мог остановиться. — Нет, подожди, — сказал он ему. — Почему главу школы интересует Шэнь Цинцю, а не репутация школы? Его уже забрали и он позволил им заковать себя вервием, а значит он уверен, что невиновен. Когда это выяснится, то его выпустят, так что лучше придумайте, что мы потребуем в качестве извинений. Цинхуа махнул рукой и едва не потерял равновесие. Подоспевший вовремя Му Цинфан притянул его к себе. Чангиинг полетел вниз. — Прекрасно, — процедил Самолет. Казалось бы, куда хуже, но в его случае понятие «хуже» было растяжимым. Не хватало только свалиться с меча или вернуться к тому состоянию, из которого он выбирался месяцами! Он позволил Му Цинфану проводить себя до Радужного моста, где принялся убеждать того, что способен дойти на своих двоих. Хотя он не чувствовал себя таким решительным, когда наконец настиг резиденции Ань Дин. Он был измотанным, хотя не сделал ничего особенного, в отличие от того же Му-шиди. Самолет прошел прямиком к столу, чтобы наконец разобраться с этой кипой бумаг. Ну или хотя бы начать, однако он забыл, что когда случается неудача, за ней идет целая череда неудач. В комнате было прохладно, подул ветер, зашелестели бумаги. Только сейчас он заметил беспорядок, ветер разбросал все документы. Цинхуа прошел вглубь помещения и обнаружил открытую дверь, ведущую на террасу. Медленными шагами он прошёл вперед и стал оглядываться по сторонам. Никого. Тогда Цинхуа бросился к боковой пристройке, но стойло тоже было пустым. Куинг нигде не было. Самолет издал сдавленный смешок и решительно зашагал дальше. Не может быть такого, чтобы волчица размером со здоровую лошадь просто исчезла! Он полагал, что кто-то точно видел ее, вот только ученики, все как один, отрицательно качали головами и с извинениями убегали прочь. Цинхуа сжал ножны до побелевших костяшек. Она не могла далеко уйти, кто-нибудь бы уже обнаружил ее и стал трубить тревогу. Он самостоятельно запряг лошадь и покинул Ань Дин. Скорее всего Му Цинфан навестит его на следующий день и ученики сообщат ему, что глава пика Ань Дин второпях сбежал в неизвестном направлении, но это уже были проблемы завтрашнего дня. Сейчас его волновал лишь тот факт, что кто-то мог увидеть Куинг. «Прекрасно! Просто замечательно! — думал он. — Сначала Цан Цюн обвинят в сокрытии Шэнь Цинцю, а потом в содержании демонической твари!» И естественно все укажут на него пальцем, ведь предавший раз, предаст и второй. По этой логике его можно было сразу отправить в Водную тюрьму прямиком к Шэнь Цинцю. Уж кто-кто, а он точно знает, как правильно выковыривать мозг десертной ложечкой. Нахождение с ним было бы отличным наказанием, тогда Самолет провел бы остаток жизни, выслушивая, какую дерьмовую книгу он написал. Шан Цинхуа старался не стоять на месте, бегло оглядывал городские улицы в поисках испуганной толпы и прислушивался к чужим голосам, в попытках расслышать крики о помощи. Может стоило свернуть в сторону леса? Или вернуться к реке? Он не знал с чего начать. Прямо сейчас он был готов убить себя за эту мысль, но он внезапно осознал, что Шэнь Юань был прав, когда сказал, что нужно было запирать волчицу. За своими мыслями он не заметил, как начало темнеть. Когда Цинхуа вышел из-за леса дальше были видны только непримечательные редкие дома. Он был рядом с границей. «Нет». Самолет развернулся. Он знал, что когда-нибудь это произойдёт, что климат человеческих земель не подходит волчице и ее побег был вопросом времени. Поднялся сильный ветер и Цинхуа понял, что пора возвращаться. Внезапно он поскользнулся на ходу, но вовремя удержался за поводья и едва не повис на них. Оглянувшись вокруг, он не обнаружил ничего, что бы спровоцировало падение, только небольшую лужицу. Замерзшую лужицу. Выдыхая пар, он заметил, что все вокруг было покрыто тонким слоем инея. Самолет отскочил в сторону и врезался спиной в дерево. Дрожащей рукой он нашарил рукоять меча и услышал голос, который уже успел забыть. — Мы не закончили с вами прошлый разговор, господин заклинатель! — воскликнул Линьгуан-цзюнь. Что он там говорил про «хуже»? — Разве? — со смешком отозвался Шан Цинхуа. — А по-моему все-таки закончили. Ну конечно! Кто еще мог заманить его сюда, забрав Куинг? Оставалось лишь понять, как демон узнал, что Цинхуа выжил. Самолет дернулся, когда демоническая ци задела его плечо. — Уже не такой шустрый, как раньше. — Может потому что меня проткнули огромным ледяным копьем? Бежать было некуда, поэтому Цинхуа старался уворачиваться. Что же он такого сделал, что этот демон его так ненавидит? Линьгуан стряхнул росу и направил капли на заклинателя. Самолет в свою очередь оттолкнулся от земли и оказался на ветке дерева, когда очередной снаряд срубил ее так же легко, как топором. Он перекатился, собираясь подняться, и ощутил знакомый холод в лодыжке. Дальше все тот же сценарий: помутнение в глазах, резкая и нарывающая боль в области раны и его отчаянное желание выжить. Демон подошел сзади и пнул заклинателя в спину, впечатав того в землю. Однако и у Цинхуа был припрятан козырь в рукаве. Кинув в воздух огненные талисманы он воскликнул: — Как тебе такое? У подобного рода талисманов было свойство быстро затухать. Самолет лишь хотел отвлечь Линьгуан-цзюня и перекатиться в сторону. К сожалению, демон сразу догадался об очередной уловке и его лицо скривилось то ли от смеха, то ли от злости. Его руки задрожали и в воздухе начали образовываться ледяные стрелы. И тут словно из ниоткуда появилась темная фигура и разделила поле битвы на две части. Одного щелчка хватило, чтобы откинуть демона в сторону. — Не думал, что увижу тебя тут, — прошипел Линьгуан-цзюнь, поднимаясь на ноги. — Давно ты за нами следишь? Когда Шан Цинхуа понял, что перед ним стоит Мо Бэй, то решил воспользоваться ситуацией и скрыться где-нибудь подальше. Таща за собой раненную ногу, он постоянно оглядывался назад. Семейные разборки, происходящие у него за спиной, его особо не интересовали, он лишь боялся оказаться случайной мишенью. — Мой брат еще не успел покинуть этот мир, а ты видимо только и считал дни до его смерти. Сначала пустился в бега, а как услышал о кончине короля, так сразу явился занять его место! Знаешь кто занимался всеми государственными делами пока твой папаша был не в состоянии что-то делать? Я! И ты такой же неблагодарный ублюдок, такой же вор, как он! — И что ты сделал? — хмыкнул Мо Бэй. Он начал медленно приближаться, а в его руках появился ледяной клинок. Линьгуан уже хромал на одну ногу, но совсем не изменился в лице даже при такой открытой угрозе. — Увидимся на церемонии, — сказал он и исчез. Шан Цинхуа пытался подняться придерживаясь за дерево, когда кто-то толкнул его в спину, отчего тот чуть не закричал, но оборачиваясь назад, он увидел виновницу сия торжества. — Куинг, — прошептал заклинатель и облокотился о волчицу, чтобы подняться. «И что теперь?!» Что делать, когда Мо Бэй разобрался с дядюшкой и уже скоро обнаружит пропажу человека? Шан Цинхуа не нравилось то, на какой ноте они расстались. Даже осознавая, что его было легко обнаружить, он все еще надеялся слиться с окружающей средой, однако неожиданный оклик заставил его похолодеть. Он отступал на шаг по мере того, как демон приближался к нему и надо же было именно в этот момент рухнуть, запнувшись о какой-то корень! Шан Цинхуа зашипел от боли, теперь он был окончательно забит в угол. — Идем, — остановившись в двух шагах от него, бросил Мо Бэй. — О чем вы, Ваше Высо… Самолет не успел договорить ведь в следующую секунду он понял, что висит в воздухе. Перепугавшись до смерти, он воскликнул: — Ваше Высочество! Он молил поставить его на землю, но разве этот избалованный мальчишка его когда-нибудь слушал? Лишь когда его усадили в седло, Цинхуа заметил, как сильно колотится сердце, норовя пробить ребра. Он вдруг вспомнил тот день, когда маленький принц вот так же хватался за его руки, чтобы удержаться в седле, он чувствовал его дыхание на шее и легкое прикосновение спиной к чужой груди. Мог ли он отказаться от всего и хотя бы ненадолго покинуть Ань Дин? — Мне нужно отправить письмо Чжанмэн-шисюну! — вдруг спохватился заклинатель. — Гм, — отозвался Мо Бэй. — И чтобы в моих покоях всегда было тепло. — Что-нибудь еще? Цинхуа задумчиво склонился, теперь столь близкое присутствие не казалось ему странным. Напротив, он словно почувствовал что-то давно позабытое. — Нет, — тихо отозвался он. — Кажется, я действительно скучал. По тишине северных пустынь, которую нарушал лишь вой ветра, по игривой возне с волчатами, по шуточным перепалкам с другими слугами замка, а еще он скучал по мальчишке, которого отправился искать для спасения своей жизни. Он никогда не думал, что этот мальчишка станет всей его жизнью. Разглядывая малиновый закат, он внезапно задумался о возвращении в писательство. Может сейчас самое время написать новый роман? За годы жизни в этом мире он набрался опыта, сам прочел столько книг, сколько раньше в глаза не видел. И, самое главное — больше не нужно угождать прихотям читателей, чтобы заработать на еду. Наконец-то он мог писать о том, о чем давно хотел. И его никнейм… его определенно стоит сменить.