volleyboys

      — Мы что, будем целоваться при всех?       — Умолкни, — шипишь.       — Ты серьёзно?.. Тут же так много людей.       — Я хочу поцеловать тебя, Шинске, заткнись.       Ты, несмотря на кучку первогодок у окна, которые сочли ваши разговоры довольно интересными, хватаешь парня за красный галстук, притягивая к себе. Кита упрямо сжимает губы и отворачивается, поэтому тебе приходится довольствоваться лёгким поцелуем в щеку.       — Ты ужасный человек.       — Я не могу делать это при всех.       — Боже, я ничего противозаконного не делаю! Что плохого в том, что у меня появилось вполне разумное желание поцеловать тебя? — ты надуваешься и хмуро отворачиваешься к окну.       — Не при всех, прошу тебя.       Ты грустно смотришь на воркующую невдалеке парочку второгодок, которые не забывают целоваться через каждое слово. В соседнем кабинете сидит ещё одна такая пара — они мило держатся за руки и смеются над шутками друг друга.       Кита неловко мнется, рассматривая тебя. Мимо проходящий парень-второгодка суёт вам в руки результаты недавнего теста по английскому языку и спешно уходит, оставляя вас вновь один на один с возникшей тишиной.       Ты угрюмо смотришь на свои честные тридцать восемь баллов и дико хочется выбросить листок куда подальше. Взгляд сам собой опускается в листок парня: привычные сто баллов, ничего удивительного.       — Что ж, в следующий раз подготовлюсь лучше, — неловко смеёшься ты, пытаясь засунуть результаты в сумку, но получается довольно скверно из-за трясущихся рук — теперь ты уже с ненавистью пытаешься запихнуть лист, уже не заботясь о его привлекательном внешнем виде. — Не понимаю, как мы умудрились попасть в один класс… Я точно не вытяну учебу в классе 7…       — Если тебе нужна помощь с английским… — начинает Кита, но ты затыкаешь ему рот ладошкой.       — Нет, спасибо. У тебя и так полно дел. Не хочу нагружать ещё больше, — тебе уже просто неудобно просить его о помощи — Кита не был абсолютно безотказным, но всегда был рад помочь. Обычно это плавно перетекало в ночёвку, где ты буквально заставляла его отвлечься и заняться чем-то другим.       — Я свободен сегодня после тренировки в клубе.       — Ты устанешь.       — Неважно. Всё равно хотел проводить тебя до дома. Или нельзя? — его голос начинает звучать также, как и на тренировках волейбольного клуба — строго и властно.       Ты глубоко вздыхаешь, все ещё бессовестно пожирая глазами парочку у окна — девушка громко смеется и легонько ударяет парня по плечу, он в свою очередь продолжает шептать ей что-то на ушко. «Блин… Почему ты не можешь также?» — пытаешься убрать подобные мысли подальше, но терпишь поражение — грустное выражение лица выдаёт с потрохами.       В детстве ты чёрной завистью завидовала старшей сестре, у которой уже на первом году учёбы в старшей школе появился и парень, и небольшой клуб почитателей. В детскую голову чётко врезался образ её молодого человека — высокий, кудрявый, с очаровательной улыбкой; мальчик-плохиш, который мог запросто срывать уроки и игнорировать чувства сестры. Сейчас ты понимаешь, что эти отношения были определённо нездоровыми, но в детстве подобное казалось чем-то крутым и правильным.       И в средней школе тебе нравились «плохие парни»; с одним из них ты даже умудрилась сходить на свидание, с которого сбежала через двадцать минут. Со вторым вы закончили на обычной переписке, и ты начинала понимать, что это определённо не твой тип… Но это до сих пор казалось крутым.       Пока не встретила Киту. Это определенно была любовь с первого взгляда: красивое лицо с аккуратными чертами, томный взгляд светлых глаз, приятный голос и спортивное телосложение — едва Шинске вошел в класс, ты точно поняла, что он — твой мужчина мечты.       Правда на первый взгляд Кита точно не воплощал в себя те качества, которые ты ценила в детстве и средней школе, будучи под влиянием старшей сестры, — слишком старательный, слишком честный, слишком правильный. Любое начатое им дело он доводил до конца, выполнял его качественно и верно.       Казалось, он робот, которому вбили в голову чёткие коды и алгоритмы, у которого нет в базе данных такого понятия как «чувства». Ты часто замечала его взгляды на перемене или на уроках и отмечала, как странно волейболист смотрел — изучающе. Словно пристально рассматривает, строит в голове чёткий образ, чтобы знать кто ты и с чем тебя едят.       Но однажды, когда несколько людей из вашего класса поехали вместе с командой по волейболу в соседний город в качестве группы поддержки, ты поняла, что Кита — один из самых человечных и милых людей на свете.       — Вот блин… — ты громко ругалась и агрессивно сдувала волосы, которые лезли в глаза и мешали застегивать сломанный рюкзак. Твой класс уже ушёл, а ты от злости и нетерпения никак не могла толком починить застежку.       — Тебе нужна помощь? — спокойный и вкрадчивый голос. Поднимаешь голову вверх, и глаза натыкаются на черную волейбольную форму с подчёркнутой цифрой один на груди, бордовую куртку, накинутую на плечи и светлые глаза, которые вполне дружелюбно смотрят на тебя.       — А… Ну да, если не сложно… — хоть вы и учились в одном классе, но почему-то именно с ним ты чувствовала себя особенно неловко.       Он опустился рядом, принимая из твоих рук рюкзак. Тонкие и светлые пальцы аккуратно тронули разъём, поправили молнию и застегнули рюкзак.       — Вот и все. Тебе нужно быть чуть спокойнее.       — Э… Спасибо… Спасибо большое… — ты крепко схватила рюкзак, сжимая его в пальцах. — Э, ну… Ладно, я пойду?.. Ну… Эм… Кита-сан?       Он склонил голову набок.       — Удачи… ну, то есть… Так, я пойду… Ещё раз спасибо и… и удачи!       От нахлынувших воспоминаний тебе захотелось запищать в свою руку, но ты продолжила наблюдать за воркующей парочкой, которые начали бессовестно целоваться.       «Ладно… Признаюсь, это выглядит противно со стороны. Хотя, может, это просто они целоваться не умеют», — ты лукаво посмотрела на все ещё прибывающего в праведной неловкости Шинске. Он потирал руки — ему не нравилось твоё долгое молчание.       — Ты в чем-то прав, признаю…       Из кабинета высунулась голова Арана Оджиро. Кита бросил на тебя извиняющийся взгляд, сунул лист с тестом в карман и тихонечко сжал твою руку:       — Я встречу тебя после занятий. Не уходи без меня, пожалуйста, — это была, разумеется, просьба, а не приказ.       Он никогда ни на кого не кричал, никогда ни на кого не поднимал руку. Ледяной взгляд и вкрадчивый тихий голос били даже сильнее, чем подачи Атсуму Мии.       — Футбольная команда скоро едет на соревнования, опять буду одна… — скучающим тоном заявила одна из твоих подруг, когда вы сидели втроём в пустом классе. — Всё же, не понимаю, как ему дали должность капитана — он никак не может собрать команду.       Ты хихикнула: девочки часто обсуждали своих парней. Кроме Киты ты ни с кем не общалась в старшей школе, а эти девочки «любезно приняли» тебя в свой круг общения. Хоть ты и не была открыта к новым знакомствам, с ними оказалось довольно интересно.       — А что насчёт наших волейболистов? — игриво спросила вторая. — Я недавно совершенно случайно заглянула к ним в раздевалку… В моей голове никак не укладывается, что Ацуму Мия младше меня…       — Аран-сан такой милый, когда смущается… — мечтательно заявила девушка, растекаясь по парте. — А у Киты-сана такое смешное выражение лица, когда он сосредоточен.       Ты несильно шлепнула её по руке.       — У него очень красивое выражение лица!       — А я и не спорю… А вообще, тебя он не напрягает? Просто Кита-сан такой правильный и идеальный — на тебя не давит его безукоризненность?       Ты чувствуешь, как твои щеки заливаются стыдливыми пятнами. Слова подруг бьют в самое сердце — Шинске и правда резко выделяется на твоём фоне, заставляя людей бросать на вас косые взгляды.       Не находишь, что сказать, но красный цвет лица выдаёт твою смущенность. Хочется поскорее отвязаться от них, учитывая, что на телефон уже давно приходят обеспокоенные сообщения.       — Да и Кита совершенно не выглядит парнем твоей мечты, дорогая. Ты сто раз рассказывала, как мечтала в детстве о том, чтобы тебя прижал к стене какой-нибудь высокий парень. Такого ведь нет?       И снова точное попадание. Ты начинаешь скрежетать зубами.       — Ладно, не заводись, — тебя дружески хлопают по плечу. — Просто признай, что он все-таки холодный… Тебе бы наверное хотелось, чтобы у него был такой взгляд, — подруга вызывающе смотрит.       — Мне пора, — ты недовольно щуришься, хватая рюкзак и засовывая телефон в карман. — Тренировка в клубе закончилась.       — Ой, а у них же есть душ в раздевалке, да?       — Ой, отстань, а.       К вечеру довольно сильно похолодало, а ты, не послушавшись Шинске, не взяла тёплую куртку. Ноги в колготках начинают замерзать; вечно приходится поправлять юбку, которая задирается от промозглого ветра и следить за тем, чтобы пылкие первогодки не сшибли тебя с ног.       — Долго ждёшь? — шумные близнецы и Оджиро уходят в другую сторону, помахав капитану на прощание. Ацуму удивлённо и даже бессовестно смотрит на вас, за что близнец отвешивает ему оплеуху. Кита, как всегда, выглядит идеально — лишь небольшой румянец на бледных щеках и порозовевший кончик тонкого носа.       — Не особо. Разговоры с девочками заставили меня закипеть, так что я ещё нормально держусь.       Кита не понимает, о чем ты говоришь, поэтому ему остаётся лишь покрепче взять свой рюкзак и молча идти рядом с тобой. Ему все ещё неловко от утреннего разговора с тобой, а ты не понимаешь в чем дело. Кита ещё такой неосведомленный в теме отношений, что тебе невольно приходится под него подстраиваться.       Но вот теперь, когда тебе безумно хочется перейти на следующую ступень в ваших отношениях, ты видишь лишь его спину. Отчаянно не хочется давить на Шинске, но и подобное отношение сильно тебя беспокоит.       — Как прошёл день? — он всегда интересовался этим. Идти вам было долго, а молчание до коликов надоело уже обоим.       — Неплохо. Я бы даже сказала, что хорошо, но… Давай поговорим прямо.       Ты чувствуешь, как он напрягается. Ты и сама не любила подобные разговоры, но все это в такой степени давило и выматывало, что сил терпеть уже не было.       — Я не понимаю, что с нами, что с тобой… Твоё отношение ко мне меняется чаще, чем погода в Хёго… Скажи… Мы друзья?       — Я не думаю, что мы друзья… — начинает Шинске, но ты не намерена в этот раз так просто отдавать ему инициативу.       — Ты очень правильный. Ты стараешься сделать все правильно, логично. Но, понимаешь, в чувствах нет определённой логики, Шин… — ты пытаешься собрать мысли в кучку и резко останавливаешься.       — Я понимаю.       Хочется его ударить — даже сейчас он чертовски спокоен и собран; на его лице не отражается ровным счётом ничего.       — Мне хорошо и уютно с тобой — для меня это главное… Но я так не могу. Вдруг мы считаем по-разному, что ли… Скажи мне, что ты чувствуешь, — ты несильно толкаешь его в грудь кулаком. — Без умных слов. Без какой-то подоплеки. Когда ты смотришь на меня… что ты чувствуешь?       Сердце в груди бешено колотится. Кита медлит с ответом, продолжая бессовестно рассматривать тебя. Невыносимое желание ударить его растёт с каждой секундой.       — Мне надоело это все — смотреть на то, как другие девочки едят тебя взглядом, а я ничего не могу им сказать в ответ. Мне надоела неизвестность. Мне надоело то, что я просто не могу поцеловать тебя, когда хочу этого. Мне надоело, что я не могу взять тебя за руку просто потому что хочу; не могу обнять или банально быть ближе.       Вновь молчит. Ты хмуришься. Ужасный вечерний холод бесит тебя ещё сильнее его молчания, и ты просто не выдерживаешь эмоциональной нагрузки — заносишь замерзшую руку, чтобы ударить его по плечу, но её резко перехватывают — тёплые руки вцепляются в твоих холодные запястья, Кита наклоняется к тебе совсем близко, а взгляд желтых глаз становится серьезным.       — Ты спросила, что я чувствую, когда смотрю на тебя, — он крепко держит твои руки в своих. — Я не смогу описать настолько сильные чувства словами… Прости, если позволил тебе думать, что не люблю тебя. Это не так.       Ты все ещё силишься ударить его, но Шинске подносит твои озябшие руки к губам. Рукам становится тепло — он медленно дышит на них, немного сконфуженно улыбаясь.       — Чувствуешь, как рукам становится теплее?       — Да…       — Представь, что они — моё сердце. Ему тоже становится теплее, когда я вижу тебя, — он впервые за несколько дней дней действительно широко улыбается, чуть прикрывая глаза. — Надень мою куртку, иначе заболеешь.       На твои плечи опускается очень тёплая бордовая куртка волейбольного клуба Инаризаки. Рукам до сих пор невероятно тепло и уютно — их до сих пор держат его руки, которые оторвались лишь на секунду, чтобы надеть куртку. Кита молча наклоняется к тебе, тихонько целуя в лоб теплыми губами. Ты чувствуешь лёгкий запах его парфюма, который он всегда наносил на шею, и медленно плавишься.       Шинске был не из тех, кто каждый день говорит о своих чувствах; не из тех, кто слишком вероломно говорит о них — ты прекрасно знала, что одно его «я люблю тебя» равняется нескольким тысячам точно таких же слов, сказанных парнями твоих подруг. Он говорил это редко, но вкладывал в эти слова очень-очень многое.       Он человек дела. Кита особо не задумывался о проявлениях чувств на людях — он мог подойти к тебе после тяжёлого ответа перед учителем и молча взять за руку под партой, или незаметно подкинуть листок с правильными ответами во время теста. Ты знала, что всегда можешь на него положиться.       Для Шинске было важно создать для тебя максимально комфортную атмосферу, где тебе будет удобно и хорошо — он каждый день провожал тебя до дома, на прощание целовал в лоб, каждый вечер писал в социальных сетях или звонил. Ты понимала, что для него это ещё один своеобразный ритуал — прогулка, поцелуй, сообщения. Ему так спокойнее. Легче.       Кита поначалу немного стеснялся. Обычные для парочек вещи вводили его в лёгкий ступор: как правильно взять тебя за руку, как правильно дотронуться до губ, как правильно обнять. А когда он случайно касался колен или груди, это вгоняло его в краску настолько, что бледный от природы Шинске напоминал очень красного краба по цвету кожи. Тебя умиляло такое желание сделать все по правилам, хоть в глубине души вы оба понимали: в отношениях лучше всего слушать свое сердце и сердце своего партнёра.       Но ты продолжала чувствовать себя неловко рядом с ним. Люди словно бы тоже чувствовали неравнозначность ваших отношений и странно смотрели: на фоне идеального во всем Киты ты выглядела несуразной, неправильной.       — Ты о чем-то задумалась?.. — вывели тебя из раздумий его слова. Вы шли молча уже минут десять, и ты только сейчас осознала, что он взял тебя за руку. Чуть сжала его тёплые пальцы.       — Мы странно выглядим вместе… На фоне тебя я какая-то глупая, что ли. Иногда слишком эмоциональная, в то время как ты всегда холоден и собран, — в твоих словах играют недавние догадки твоих подруг.       — Это только ты так считаешь. Лично мне нравится в тебе всё.       Краснеешь.       — Ну… это только ты так считаешь, — возвращаешь его слова. Шинске прикрывает глаза и улыбается.       — Тебе нужно что-то ещё?.. Я хочу, чтобы ты в первую очередь нравилась самой себе. Обо мне можешь не беспокоиться — я встречаюсь с замечательной девушкой, разве мне нужно что-то ещё?       Вновь краснеешь. Кита лукаво улыбается, светлые глаза неотрывно смотрят на тебя и словно бы тоже улыбаются. Совсем покрываешься пунцовым румянцем.       — Ладно… Ладно, идём.       В его куртке тебе тепло — она широкая в плечах и узкая в талии, так что ты выглядишь, будто бы одетая в большой, но уютный мешок. Длинные рукава позволяют рукам находиться в комфорте, а его тёплое прикосновение также продолжает согревать. Ты жмуришься, смотря на теплый свет заходящего солнца; лучи по цвету напоминают глаза Киты, и тебе от этого становится словно бы спокойнее.       — Завтра выходные, — как бы невзначай говоришь ты. — А мои родители ещё не вернулись с отпуска.       Кита молчит. Его рука сосредоточенно перебирает твои пальцы.       — Не хочешь остаться на ночь? — говоришь уже прямо, так как знаешь, что с этим человеком не нужно говорить загадками. — Тебе все равно до пригорода долго добираться…       — Хочу.       Ты улыбаешься.       Теперь у вас все хорошо. К твоим удивлению и счастью, Кита стал более открыт к тебе. Хоть он до сих пор и не выражал чувств на публике, но когда вы оставались наедине, ты не могла унять бешеный стук собственного сердца. Его нежные и тёплые поцелуи по всему твоему лицу, поглаживания плеч и спины, да и просто уютные объятия на незастеленной кровати.       Его разбросанные по подушкам пепельные волосы и бледная кожа. Сильные ноги и мышцы рук. Светлые глаза, обрамленные серыми ресницами. Шинске всегда так умиротворенно спал, а ты чувствовала себя в безопасности, крепко обнимая его.       «Ведь действительно… Идеал», — ты всегда просыпалась на ночевке чуть раньше и молча рассматривала его лицо. Чувство собственной неполноценности все ещё иногда давило на тебя, а многие девочки завистливо сжимали зубы: абсолютный отличник, капитан волейбольной команды, третьегодка и один из самых красивых парней школы — и все это только в твоём распоряжении…       Он хотел покоя. И ты давала ему покой. Теперь было уже все равно на слова подруг или родителей; теперь ты наконец-то приняла его таким, какой он есть — сдержанным и спокойным, но одновременно с этим чутким и нежным.       Время, проведённое за тихими разговорами о будущем — он строил свое будущее вместе с тобой. Ты слушала его рассказы и понимала, что сама очень хочешь этого — просто жить с ним на ферме, помогать с хозяйством и чувствовать спокойствие и надёжное плечо рядом.

***

      — А потом он хлопнул дверью и ушёл, представляешь! — твоя подруга утирала слезы, взахлёб рассказывая историю о недавнем расставании с парнем. Ты сочувственно хлопала её по плечу и глубоко вздыхала — чутье не подвело тебя, и парень действительно оказался плохим. — Через час мне просто пришла СМС-ка, что мы расстаёмся… Мог бы хоть лично это сказать…       — Не переживай из-за него… Я все больше и больше убеждаюсь, что «плохие парни» определённо не стоят наших слез…       — Тебе так повезло… До сих пор не понимаю, как ты отхватила Киту-сана.       — Честно говоря, я и сама не понимаю.       На твои плечи приземлились тёплые ладони. Ты задираешь голову, улыбка тут же озаряет твоё задумчиво-грустное лицо — чёлка Шинске забавно пушится, а сам он выглядит намного веселее обычного.       — Ладно, до встречи… — подруга говорит это быстро. — Ничего не говори, мне нужно сейчас побыть одной. Пока. Пока, Кита-сан.       Она стремительно уходит, но ты слышишь тяжёлые всхлипы и её вздрагивающую спину. На душе очень тяжело — ты чувствуешь, что обязана быть рядом в такой момент, но скорее всего тебя просто-напросто отвергнут.       — Что случилось? — Кита повёл плечом. — Она чем-то расстроила тебя?       — Скорее я её… — ты грустно прислоняешься к стене. Холод неприятно давит на обнажённую кожу.       — Я не вовремя?       — Нет, нет… Боже, ты такой прямолинейный, Шин.       Кита пожимает плечами и подходит на один шаг. Ты все ещё обеспокоена ментальным состоянием твоей подруги: помимо тоски от расставания, она испытывает зависть. А зависть никогда ничем хорошим не кончается.       — Не думай о плохом, прошу тебя. Я думаю, она справится. В конце концов, ты же её знаешь — она через неделю забудет о нем и найдёт кого-то другого.       — Почему ты так плохо о ней думаешь? — ты недовольно смотришь на парня. Он вновь пожимает плечами.       — Я просто говорю о том, что вижу. Ты и сама знаешь, что это так.       Твои колени начинают трястись от вечернего ветра. Сердце ощущается скомканным в шарик бумажным листом, который срочно нужно выбросить в мусорное ведро. Кита подходит ещё на шаг и упирает руку в стену, прямо напротив твоего лица. Так, что ты невольно становишься его заложницей.       Он делает это будто бы не намеренно, легко и немного лениво, но ты слишком хорошо его знаешь — он то и дело облизывает пересохшие губы и от волнения его глаза бегают по твоему лицу, наконец останавливаясь на кончике твоего носа. Лёгкий румянец трогает его бледные щеки.       — Шин?.. — смотришь вопросительно, пытаясь чуть отстраниться, но вторая рука неожиданно скользнула на талию. Ты удивлённо приподнимаешь брови — он не имел привычки это делать.       Смотришь по сторонам в поисках людей, но как назло поблизости нет ни одной живой души. Вновь чувствуешь запах его парфюма и понимаешь, что медленно, но верно плавишься, сдаёшь позиции.       — Что с тобой? Не заболел? — пытаешься вывести все на невинную шутку, но, кажется, Ките совершенно не до шуток.       — Ты хотела, чтобы я был более напористым, верно?.. — он близко наклоняется к твоему уху, а голос снисходит до томного шепота. Ты агрессивно сжимаешь ткань юбки, чувствуя, как по коже предательски поползли мурашки.       Он немного волнуется. Ты упираешь руку в грудь, пытаясь чуть отстраниться, но все же, кольцо сильных рук плотно тебя окружило.       — Тебе не нужно идти против себя, чтобы нравится мне, — ты выдыхаешь, касаясь прохладными пальцами его щеки. — Ты мне и так нужен. Такой, какой ты есть. Прости, если раньше вела себя по-другому.       Шинске удивлённо смотрит на тебя, а затем просто молча улыбается и притягивает к себе, обнимая за плечи и прижимаясь очень близко. Ты чувствуешь, как резко стало жарко, а тебя охватило чувство необъяснимого волнения.       — Я тебя люблю, — его голос чуть дрогнул.       Ты чувствуешь, как вспыхивают собственные щеки. Жёлтые глаза смотрят прямо, а руки продолжают крепко обнимать, не давая и шанса отступить. Мимо вас проходит стайка первогодок, которые безумно удивлены тем, что вы делаете — для многих студентов Кита так и останется холодным роботом.       Ты прикрываешь глаза, утыкаясь в ложбинку ключиц. Чувствуешь, как по бледной коже твоего молодого человека проходит целый рой мурашек. Он несмело дотрагивается своей ладонью до поясницы, а ты продолжаешь обнимать его за талию, согреваясь от прикосновений рук.       Он фырчит. Поднимаешь голову и заглядываешь прямо в глаза, а мозг буквально кричит о том, что вам прямо сейчас нужно поцеловаться.       — В этот раз не откажешь? — в упор смотришь на его тонкие губы.       Ответом тебе служит совсем невинное прикосновение влажных губ Шинске — он прикрывает глаза, и ты чувствуешь, что сейчас он совсем не думает головой. Лишь сердцем.       Теперь ты точно знаешь, что нашла своего человека. Именно своего. Того, с которым можно просто лежать целые выходные напролёт на мягком ковре и не чувствовать никакого стеснения; того, с кем можно поделиться самым сокровенным и знать, что тебя поймут и дадут хороший совет; того, к кому можно прийти с кучей заваленных тестов и быть уверенной в том, что он поможет и подготовит без криков и ворчаний. И не потому, что так надо, не потому, что должен. А потому, что он сам этого хочет.       С Китой было уютно решать длинные примеры, с ним было весело даже зубрить формулы по химии. Тебе часто надоедал сам предмет и все то время, пока он объяснял тему, ты просто сидела и бессовестно пялилась на него. Шинске не обращал на это внимание, просто продолжая говорить, будто не замечая твоего влюблённого взгляда. А твои руки просто чесались убрать его волосы в сторону, чтобы потом поцеловать в лоб.       Вы продолжаете целоваться, а на улице становится все темнее и темнее. Возле школы загораются фонари, освещая территорию тусклым светом, а ты чувствуешь себя самой счастливой на свете.       — Бабушка всё ждёт моей свадьбы. Каждый день об этом говорит, — теперь уже он говорит как бы невзначай.       — Ладно, Кита-сан, — ты деловито смотришь на него. — Так уж и быть…       Ты очень хорошо его знаешь. И если бы нужно было бы написать тест по характеру, привычкам и причудам Киты, ты точно набрала бы сто баллов из ста.