volleyboys

      Библиотека Старшей Камомедай — место поистине чудное: огромные деревянные стеллажи с кучей разноцветных и интересных книг и не менее занимательными посетителями. Ты всегда любила посещать библиотеку после уроков — выбирать место поукромнее и потеплее, брать в руки томик с английской классикой или французскими романами и погружаться в таинственную атмосферу девятнадцатого века.       Но в этот раз удача отвернулась от тебя. Нужная тебе книга находилась на самой верхней полке, куда твои руки не дотягивались. Стремянки не было, сколько бы ты не искала, библиотекарь ушёл на перерыв пять минут назад, а все высокие парни, как назло, разбежались по своим столам. И вот когда ты уже набралась решимости позвать страшного и сурового на вид громилу-третьегодку, пишущего конспект за соседним столом, тебя окликнули:       — Нужна помощь? — мальчишеский, нахальный голос.       — Кхм, — огромная сила воли потребовалась удержаться от того, чтобы закатить глаза. Хошиуми не выглядел как человек, способный дотянуться до верхней полки — вы были примерно одного роста; ты, может, даже была чуть выше. — Хошиуми-кун, я сама справлюсь.       — Ты что, сомневаешься во мне? — Корай напустил на себя недовольный вид, надувая щёки.       Хошиуми, сколько ты его помнила, всегда пытался тебя как-то впечатлить. Ты, откровенно говоря, не понимала причину его повышенного показушничества, но Хиругами снисходительно советовал тебе просто позволять ему пытаться — когда ты замечала коротышку, тот сразу загорался. У него мячи вываливались из рук, язык заплетался, ноги запутывались. Хошиуми потел, краснел, сопел, но не терял при всём этом свою напускную воинственность.       — Нет, что ты… — он симпатизировал тебе, хотя подруги всегда смеялись над этим. — Просто… Ну… Она высоко… — не хочешь обижать волейболиста, зная его комплексы по поводу роста, но слова выходят сами собой.       Хошиуми с секунду мерит тебя недовольным взглядом, а через мгновение книга уже оказывается у тебя. Ты зачарованно выдыхаешь, не понимая, как это могло произойти — когда Корай научился так высоко прыгать?       — Это было несложно, — он по-щенячьи смотрит на тебя огромными жёлтыми глазами, будто бы ждёт похвалы. И ты сдаёшься. И неизвестно под чьим натиском: красивых глаз или его просящего вида.       — Спасибо, Хошиуми-кун, — благодарно кланяешься, принимая из рук нужную тебе книгу. Он весь светится от гордости, но на пару мгновений замирает статуей, стоит вашим пальцам на доли секунд соприкоснуться.       Корай скрывает свою влюблённость как может: и за деланным раздражением, и за напыщенной грубостью, и за равнодушными выражениями лица. Но ты своими глазами видишь, как он краснеет при виде тебя. Своими ушами слышишь, как старается говорить громче в твоём присутствии и какие истерические интонации приобретает его смех.       Но продолжаешь проходить мимо со стопками книг в учительскую, кожей чувствуя глаза, выжигающие на тебе дырки своим взглядом. Хошиуми скорее умрёт, чем пригласит тебя на свидание в открытую — для него это признаться в своей слабости, в своей излишней нежности. Хиругами тихо осуждает подобный подход, но самостоятельно вмешиваться не спешит — он глубоко уверен в том, что Корай когда-нибудь да созреет, опустит свою мальчишескую нагловатую самоуверенность, и ты поймёшь, каким же милым он может быть.       — У нас завтра матч, — без обиняков заявляет волейболист, приземляясь около тебя в столовой. Ты улыбаешься и тупо пялишься на него, разрываясь между желанием поздороваться и вонзить палочки ему между глаз. — Я хочу, чтобы ты пришла.       — Я и так буду там, Хошиуми-кун, — киваешь, укладывая палочки в миску для пущей безопасности. — Меня ещё вчера попросил Сачиро.       Видишь, как кончики бледных ушей Хошиуми краснеют, а его лицо принимает мученическое выражение, будто бы приправленное приступом аллергии.       — Гм… Ты не понимаешь.       «Ну конечно, — хочешь глубоко вздохнуть, распираемая грустным чувством. — Я, как всегда, ничего не понимаю. Хотя, может, это ты просто не умеешь нормально объяснять…»       — Я хочу, чтобы ты пришла, — тянет он последнюю букву, буквально наваливаясь на тебя и физически, и ментально. — Этот матч очень важен, и для тебя это хороший шанс посмотреть, на что я способен!       Ты мягко улыбаешься ему перед тем, как кивнуть и согласиться. Корай светится от счастья.       — Я тебя не разочарую! — мысленно ты сравниваешь его с маленьким ребёнком, который готов вывернуться наизнанку, лишь бы получить хоть кроху твоего одобрения.       В Камомедай столько красивых, высоких и сильных парней, что на их фоне Хошиуми смотрится немного вычурно и странновато. Но почему-то тебе нравятся именно эти белесые волосы торчком, ярко-жёлтые большие глаза и его спортивное телосложение, которое иногда смешит тебя вкупе с его невысоким ростом.       Перед матчем ты очень хочешь найти его, но какие-то зачатки гордости отговаривают. В конце концов, Корай сам позвал тебя и если ему что-то от тебя нужно, то пусть подходит сам. Подруга, заметив твои странно-надутые щеки, хихикает и норовит ударить в лоб рупором — ей богу, ведёте себя как дети малые: одному страшно признаться, а другая потакает во всех мальчишеских загонах. Но у тебя на это своя философия: Хошиуми — человек сложный, человек неординарный. С ним будет сложно с вероятностью в сто процентов, если оба партнёра не будут прикладывать значительных усилий для другого.       — Ты отлично играл, — склоняешь голову, пытаясь отогнать назойливые мысли о нём, которые услужливо подсовывает влюблённое сознание. Корай буквально светится от гордости, пока со лба и шеи градом стекает пот. — А твои прыжки просто чудесные. Никогда бы не подумала, что ты такой сильный, Корай-кун.       — Если хочешь, — слышишь дерганую интонацию, — я могу показать тебе свои другие хорошие качества.       И черт возьми, кто ты такая, чтобы отказаться от этого лакомого кусочка?.. Вот только у тебя тоже есть некоторые условия.

***

      hosshhi       как это решать я не понимаю       hosshhi       но если честно я даже и не хочу понимать :(       you       помнишь, я говорила, что схожу с тобой погулять при одном условии?       hosshhi       конечно!!!       что за условие?       you       я тебя накрашу       hosshhi       по рукам       you       …косметикой       hosshhi       СТОП ЧТО       Несмотря на кристальную ясность чувств с двух сторон, вы продолжали общаться как друзья. Корай продолжал стабильно краснеть, ты продолжала любоваться им исподтишка, но лёд всё никак не мог тронуться. На выходных вы сидели у тебя дома, играя в купленную на карманные деньги очередную игру-боевик и смеялись с неловкой графики, проливая холодный лимонад на домашние штаны.       — Корай-кун, — улыбнулась ты, оставляя чёрный джойстик в сторону. — А помнишь, ты мне кое-что пообещал?..       Хошиуми секунду неотрывно пялился на тебя, переваривая информацию и переставляя в мозгу папки с файлами.       — Эм?       — Да, так, — ты медленно прошла к своему комоду, выуживая из верхнего ящика объемную розовую косметичку. — Попробуем, Корай-кун?..       Хошиуми лишь слабо кивнул.       Ты можешь поклясться, что нигде до этого твоя подводка не выглядела так очаровательно. Почему-то это доставляло тебе неземное удовольствие — возможность касаться его подбородка своими пальцами, улыбаться с его жмурок из-за твоих попыток нормально нарисовать стрелки, нависать над ним и даже здесь иметь возможность доминировать. Потому что сейчас Хошиуми подрастерял свой пыл и казался совершенно домашним и тихим.       — Атласную красную или нюд? — спрашиваешь, хотя прекрасно знаешь, что он не разбирается в видах помады. Перекатываешь в пальцах две упаковки.       — Давай первую, — недовольно кукситься и тыкает пальцем в яркую красную помаду. Смеёшься и подаешься чуть ближе, срывая с ещё ненакрашенных губ Корая тяжкий вздох. — Аккуратнее…       Лёгкими мазками заставляешь его губы приобрести яркий, сказочный цвет. А вот над щеками и не думаешь. Румяна ему точно не нужны на данном этапе — щеки волейболиста и без этого достаточно розовые.       — Закончила? — наигранно недовольно бурчит волейболист. Ему приятно проводить с тобой время даже таким образом — сам факт того, что ты касаешься его лица, шеи и рук заставляет сердце Хошиуми делать кульбиты от счастья.       — Ещё немного. Макияж, — ты выдерживаешь таинственную паузу, — вещь непростая.       Корай молча соглашается и подставляет щеки для румян. Твоя косметика так хорошо ложится на его чистую кожу, что ты невольно начинаешь завидовать — зачем спортсмену такая безукоризненная кожа? И кажется, ему идёт даже больше, чем всем твоим подругам и старшему брату, на котором ты тренировалась в искусстве визажиста. Вот только Хошиуми — идеальный манекен. Он любит тебя, не будет спорить и очень постарается засунуть свое самомнение куда подальше. Но никогда не признается, но кайфует от процесса больше тебя — ему обстановка кажется до боли интимной.       — Теперь глаза, — достаёшь из косметички палетку теней и позволяешь выбрать самому по доброте душевной. Хошиуми думает недолго и останавливается на ярко-голубых тенях с сильной пигментацией и блёстками.       Красишь аккуратно, но в процессе очень хочется завязать ему ручки бантиком и заткнуть чем-нибудь рот, когда недовольно кричит «щекотно!».       — Готово! — ты с гордостью пихаешь ему зеркальце. Корай с секунду придирчиво оглядывает свое лицо, которое, как тебе кажется, стало только краше и ярче.       — Ты решила превратить меня в тех самых смешных бабушек из американской рекламы восьмидесятых? — со смешком выдаёт он, продолжая крутить головой перед зеркалом. — О, тени-то с блёстками! — осматривает Корай ярко-голубые тени на глазах. И как понимаешь, волейболист точно остаётся доволен результатом.       — Кстати, — будто бы невзначай говоришь ты, — стрелки могут не смыться… два дня.       — Чего?!

***

      Ты знала, что Хошиуми вёз с детства огромный вагон комплексов, связанных с его ростом. Но чем больше вы общались, чем больше Корай рассказывал тебе о волейболе, тем сильнее ты им гордилась. Подумать только, сколько в нем нечеловеческого упорства и стойкости без оглядки на прошлое, раз даже насмешки брата и сокомандников не смогли помешать ему стать асом Старшей Камомедай.       Но большую часть времени ты отмалчивалась и не говорила о своём восхищении — мало ли, загордится ещё…       — Кхем, — он неловко потоптался на месте, пытаясь унять красноту на щеках. Ты хихикнула — стрелки до сих пор не смылись, и поэтому глаза волейболиста выглядели ещё более выразительными, чем раньше. Он посмотрел на тебя и молча всучил ароматный букет первых весенних цветов.       — Как национальные? — улыбнулась ты, перебирая в пальцах нежные лепестки. — Я видела, что вы разгромили команду из Мияги… Правда, мне очень жалко того рыжего мальчика.       — Хинату? — сузил зелёные глаза Хошиуми. — Да, он был болен… Его промах. Но играл он прекрасно, буду честен.       С минуту молчали. Вчера, после вашей очередной посиделки, Хошиуми написал всего одно короткое сообщение, а после — пригласил в парк для разговора. Содержание этого сообщения взволновало тебя, хотя, будем справедливыми, не то что бы удивило.       hosshhi       короче.. я тебя люблю       Ветер треплет его белые волосы на затылке, а ты сама неизвестно чего смущаешься. Вы знакомы столько лет, и ты не видела от Корая ничего, кроме доброты и нежности к себе, так почему же так сложно связать и пару слов сейчас?..       — То, что ты написал… — ком стоит в горле. — Это всё правда?..       Тебе это было известно ещё год, два назад, но почему-то именно сейчас, именно здесь кажется, что Хошиуми искренен на все сто двадцать процентов, и в его словах нет какой-либо подоплеки.       — Всё правда, — в его голосе не слышится ни былого бахвальства, ни гордости, ни эгоизма. Теребишь цветы и ловишь его взгляд. Такой красивый.       — Тебе идут стрелки, — тихо смеёшься и нервно облизываешь губы. — Кстати… У меня новая гигиеничка, — Хошиуми напрягается. — Хочешь попробовать?..       Кажется, он понял твой намёк.

***

      — Не переживай, — тепло улыбаешься, поправляя воротник его рубашки. — Это всего лишь собеседование в одну из самых крутых команд Японии, но ты справишься!       Хошиуми дерганно улыбается, пока у ваших ног вьётся такса, которую вы забрали из клиники Хиругами с поломанной лапкой. Терез никто не хотел брать, но вам эта собака показалась безумно милой и очаровательной.       — Терез тоже тебя поддерживает! — ты смеёшься, всеми силами пытаясь скрасить его лёгкое беспокойство. Хоть Корай и уверен в своих силах, ты всё равно ощущаешь его нервозность — ещё бы, Швейден Адлерс — это вам не школьная команда!       — Не понимаю, зачем нужна эта рубашка, — он отдергивает воротник. Мышцы красиво бугрятся у плеч. Ты всегда замечала, что, несмотря на его невысокий рост, Хошиуми прекрасно сложен. И поэтому многие твои коллеги чуть не упали в обморок, когда ты сказала им, что тот смешной парень из сборной Японии, на которого они пускают слюнки - твой.       — Ты взял спортивные вещи? — запинаешься о Терез, та недовольно ворчит на тебя, желая залезть на руки хозяину. — Воду? Полотенце? Паспорт и резюме? Ничего не забыл?       — Всё здесь, не переживай! — уже свободнее улыбается он. Ты перекатываешь на пальце изящное помолвочное кольцо, прежде чем легко приблизиться и остановиться у самого лица. Берёшь в ладони его щеки и прижимаешься лбом.       — Ты самый лучший волейболист на свете, Корай.       — Я знаю это.       — А ещё самый скромный, видимо… — Хошиуми смеётся. — Черт, мне так нравится твоё имя… — бурчишь, чтобы волейболист не услышал.       — Спасибо, — он мягко целует кончики твоих пальцев и гладит Терез на прощание. Такса на седьмом небе от счастья, ведь хозяин наконец-то заметил её поддержку!..       Решение перебраться в центр Токио и жить вместе на съёмной квартире далось вам непросто. Он спортсмен, играющий в сборной Японии, ты визажистка, работающая в крупном агентстве с известными моделями и брендами. Как вы сможете жить вместе, если даже на себя времени банально не хватает? — спрашивала тебя твоя семья.       Но всё же вы съехались.       Отдельным сюрпризом стала его мама, с которой ты познакомилась уже позже.       — Ты девушка Корая? — его мать была слишком милая и маленькая. — Мне так приятно, боже правый! Не хочешь чего-нибудь? Я приготовила курицу!..       С тех пор она часто приезжает к вам, когда выдаётся время. Эта женщина очаровала тебя с первой минуты вашего знакомства. Ты видела потрясающее сходство между сыном и матерью не только во внешности, но и в характере — то же упорство, та же горделивость, тот же запал и даже те же самые растрепанные белые волосы.       Мать Хошиуми стала твоим ещё одним ключиком от сердца её сына. Женщина каждую свободную минуту не уставала говорить о том, сколько Корай болтал о тебе в старшей школе, как краснел от вопросов и как влюблённо, по-щенячьи смотрит на тебя по сей день. Ты действительно смогла укротить эту пылкую чайку, смогла достучаться сквозь пелену гордости и надменности.       Хошиуми Корай — чёртов выпендрежник. Он никогда не упускал возможности в шутку подразнить тебя и с глазу на глаз, и среди народа, и даже по видеосвязи, когда находился на земле Ромула и Рема. В школе ты думала, что его дразнилки не что иное, как возможность самоутвердиться, и злилась на него, но вскоре поняла, что волейболисту просто нравится видеть твою улыбку и слышать твой смех — его шутки никогда не были злобными или болезненными для тебя.       И даже спустя несколько лет отношений и начала совместной жизни, ты не растеряла свое восхищение — тебе приносило нереальное удовольствие по-прежнему хвалить его, хотя Хошиуми и перерос свою детскую крикливость перед соперниками.       Но чёрт, он выглядит чертовски здорово с укороченными волосами, в прыжке с мячом.       — Теперь так мало людей недооценивают меня, — жаловался он, ковыряя палочками в рисе на вашем миллионом по счёту свидании. — Но есть люди, которые не знают, что мой рост не является недостатком в моей игре.       — Это же хорошо, Ко, — добавила ты. — Никто ведь не ожидает от коротышек, что они будут так первоклассно играть?       — Я не коротышка!       — Конечно нет, — смеёшься.       — Ты за это поплатишься, птенчик.       Вы оба смеётесь, зная, что Корай не всерьёз.       Утра с ним были поистине ленивыми. Хошиуми уходил на пробежку засветло, но всегда возвращался, чтобы успеть понежиться с тобой до твоей работы. Он спал без футболки, оправдывая это тем, что ему якобы жарко, но ты прекрасно понимала, что это ещё один способ поддразнить тебя и покрасоваться рельефным телом. А ты, впрочем, и не была против.       Корай просто отвратительно готовил. Будучи на тренировках в Италии, он не утруждал себя домашней едой, посещая кафе или рестораны с командой, но по возвращению домой столкнулся с тем, что совершенно не умеет готовить ничего съедобного. Когда ты со смешком указала ему на это, Хошиуми раскраснелся и надулся, с жаром уверяя тебя, что Ушиджима научил его секретному фермерскому рецепту:       — Приготовься, птенчик, скоро ты увидишь, какой я хороший повар!       «Тот самый рецепт» оказался абсолютно несъедобным на вкус, хотя выглядел вполне прилично. Хошиуми обиделся, когда ты сказала, что больше не подпустишь его к плите, чтобы вы оба не заработали язву желудка. Но, в любом случае, Корай не против есть твою еду, благодаря каждый раз мягким поцелуем в уголок губ.       С Хошиуми очень сложно ужиться, если не знаешь, насколько он на самом деле может быть нежным и ласковым, как маленький белый птенчик, расстроенный болезненным и резким падением из гнезда. Но вы с Хиругами (хотя ты ничего не смыслишь в медицине) прекрасно знаете, как обращаться с этим нагловатым птенцом.       А всё, что нужно тебе для счастья — это Терез, прилегшая у твоих ног, тёплый ягодный чай на полу, парочка его любимых бутербродов, старая розовая косметичка и твой милый Хошиуми, который даже спустя столько лет любит задавать свой извечный вопрос:       — Накрасишь меня?       И ты знаешь, что даже если его комплексы будут вростать корнями в сознание волейболиста, мешая двигаться дальше, то ты будешь той, кто их уничтожит, заменив на первые весенние цветы — те самые, которые он принёс тебе тогда, в тот самый день.