Я тону в Тебе

С Уэйдом что-то не так. Питер не чувствовал себя в безопасности: он был в гражданском, как и Дэдпул, но тот выглядел как сорвавшийся с цепи пёс, мрачно ухмылялся и нависал над чьими-то трупами. Он не в себе. Или это вовсе не он? Уэйд, вытащивший Питера из депрессии, вытащивший его из трущоб, Уэйд, ежедневно заполняющий дневник «Сделал ли я что-нибудь, чем мог бы гордиться Человек-паук Питер Паркер?», Уэйд, поддерживающий Питера каждый день его жизни и до сих продолжающий ценить его… Не мог так внезапно измениться. — Эй, дружище? — Голос Паркера дрогнул, но лицо оставалось абсолютно спокойным, даже когда Уэйд метнулся к нему, вжимая в горло острие катаны и озлобленно улыбаясь. Питер оставался спокойным, потому что это — единственное, что он мог сделать для Уэйда. Для изломанного, страдающего, проигравшего своему больному разуму мужчине, который после возненавидит себя ещё сильнее. Питер остался с ним до последнего, игнорировал чужое оружие, безмятежно улыбался и прижимал к себе рыдающего Уэйда. Они друг друга вытащат. Это точно.

***

огнетушитель15 [4:21]: лол, паучье чутьё — это же буквально тревожность с нихуя

легомен: замолчи…

огнетушитель15:)))0

легомен: я уже жалею что рассказал тебе чувак

огнетушитель15: не парься, я просто пытаюсь разрядить обстановку хочу, чтобы ты знал, эм то, что ты человек-паук — ничего не меняет я не буду восхищаться лишь твоим альтер-эго или визжать, как фанаточка, хотя, если честно, я действительно твоя фанаточка. Самая преданная хочу сказать, что ты действительно замечательный. И я сказал бы об этом, даже если бы ты не был дружелюбным соседом, понимаешь? и еще, предвидя твои дальнейшие мысли: мне наплевать на то, что ты страдаешь подростковым алкоголизмом. В этом нет твоей вины. Я не знаю ничего о твоей жизни, но все равно думаю, что ты стараешься. Ты борешься каждый день. Это достойно уважения. Ты меня понял, солнце?

легомен: кто позволил тебе писать такие прекрасные вещи…

огнетушитель15: я

легомен: спасибо

***

Харли застилал постель, когда поймал себя на внезапной мысли. Он всё утро думал о легомене. Именно о нём. Не о том, что парень внезапно оказался Человеком-пауком и вовсе не о том, что Харли внезапно поверил ему, сразу же понял, что это не развод. Не попытка выглядеть круто. Легомен, он скорее… Считал это постыдной правдой. Видимо, из-за того, что образ Человека-паука слишком светлый и героический, когда сам парень — неловкий, эмоциональный, переживающий из-за своего соулмейта и страдающий алкоголизмом. К слову, его переживания сейчас стали абсолютно понятны. Как часто Человек-паук сражается с преступниками, получает ранения? Как часто он может просто упасть с крыши из-за какой-нибудь малейшей неисправности? Закрывает ли он людей своей грудью от пуль? Ломает ли руки, удерживая машину от столкновения? Теряет ли весь воздух из легких, когда врезается в стену дома из-за неожиданного выстрела или своего паучьего чутья? Как часто он страдает? Семнадцатилетний парень. Школьник, должный наслаждаться своей юностью, внезапно ставший Человеком-пауком и возложивший на свои плечи тонну ответственности. Как Харли теперь общаться с ним? Как пытаться изобразить умудренного опытом человека, если легомен в любой момент мог бы заткнуть его своими историями, всем тем, что успел пережить за короткий срок. Он ведь невероятный. Святой и жертвенный, черт возьми. Харли растрепал волосы, схватил кружку с кофе и уставился в экран телефона. Может ли он поднимать серьезные темы так часто? Или лучше сделать вид, что всё в порядке? Но стоит ли игнорировать проблемы? Может, лучше постараться помочь? Пусть он обычный человек, пусть просто механик, нанятый Старком на стажировку, но, тем не менее — он может стать поддержкой. Может постараться сделать хоть что-нибудь. Не всем суждено было стать героями, но спасательным кругом бывает каждый, хотя бы однажды.

огнетушитель15 [9:06]: привет, прости, что отвлекаю от уроков я просто… снова хотел поговорить с тобой? Наверное, слишком часто пытаюсь расковырять твою душу, да? Но я просто не могу выкинуть тебя из головы. Знаю, что звучит странно, но…

легомен [9:15]: ты снова хочешь довести меня до слёз да

огнетушитель15: снова?))

легомен: ага вчера я сидел и рыдал над каждым твоим сообщением представляешь фу звучит ужасно не то чтобы я такой сентиментальный? ладно шутка. именно такой

огнетушитель15: это мило

легомен: аээээ твои сообщения тоже слишком милые серьезные темы? Хочешь узнать отчего я внезапно стал малолетним алкоголиком да?

огнетушитель15: вообще. да. Это не слишком навязчиво?

легомен: нет. Вообще думаю ты был прав вчера когда сказал что нужно выговориться мне стало легче и думаю станет еще лучше я не могу открыться мэтту хотя он постоянно поддерживает меня. Не давит. Он ведет себя просто невероятно я никогда не мог даже представить что у меня появится такой опекун я многое рассказываю уэйду, но это выглядит как-то странно. Я вечно срываюсь на агрессию. Начинаю неоправданно обвинять его в том что он слишком сильно интересуется моим поведением слишком давит. Понимаешь? это ужасно с моей стороны знаю. Но я не могу остановиться и только с тобой я почему-то… чувствую себя легко? Как будто знаю тебя всю жизнь. Есть четкое понимание что вот тебе я могу рассказать всё. Странно? Да. Но я даже про человека паука тебе рассказал ты ведь не считаешь меня слишком доверчивым? Я действительно никому не рассказывал об этом

огнетушитель15: я не считаю тебя слишком доверчивым больше всего потому, наверное, что тоже чувствую эту странную муть со «знаю тебя всю жизнь и хочу довериться», а слушай. У меня возникли вопросы… Твой опекун обычный человек? А Уэйд? Кто это? Они в курсе, что ты Человек-паук?

легомен: Мэтт Мёрдок. Возможно ты его знаешь: он адвокат Но вообще он Сорвиголова лол А Уэйд… ну это Дэдпул

огнетушитель15: ОХРЕНЕТЬ?!

легомен: ааъахвахвхаз да! Давай я… напишу про себя после школы? Мне нужно настроиться или типа того Это не самая приятная история. Мэтт знает о ней только из уст Уэйда. А Уэйд знает всё потому что сам же вытащил меня с самого дна. В общем я впервые попытаюсь рассказать сам ты случайно не психолог?

огнетушитель15: неа, я механик

***

Харли откинулся на кресле и снова проверил телефон на наличие новых сообщений. Ничего. Школа длится так долго или легомен действительно всё никак не может настроиться? А что если что-то случилось, и прямо сейчас он летит где-то в своём обличье Человека-паука, и… — Привет, Харл, — Питер сегодня выглядел более расслабленно, чем раньше. Даже улыбался более искренне и свободно, словно бы действительно этого хотел. — О чём думаешь? — О паутине Человека-паука, — Кинер хмыкнул, — у него ведь там какие-то шутеры специальные есть, да? Никаких паучьих желез или ещё какой мути? Старк не допускает меня до разработок его костюма, прикинь?! То есть, как самостоятельно заниматься костюмом Соколиного глаза или Вдовы так это без проблем, пожалуйста, а тронуть Паука? О нет, ему же самому интересно! Кошмар. То есть, я имею в виду… ты не в курсе? Питер снова улыбнулся и слегка наклонил голову к плечу, отчего его кудряшки забавно упали на бок, и, кажется, успели перепутаться между собой. У Кинера волосы тоже кудрявые, но он никогда не считал это чем-то очаровательным, блондинистые волосы напоминали внешне, скорее, солому, нежели нечто, до чего хотелось дотронуться. — Я в курсе. У него специальные шутеры, да. Желез, насколько знаю, нет. Хотя вероятно, есть намёк или нечто подобное, так как идея паутины не могла возникнуть из ниоткуда, верно? Харли заторможено кивнул, внезапно осознав, что не хочет прекращать этот диалог. — Эм, как там твой проект? Питер моргнул: — Отлично! Думаю, я с ним закончил и сегодня могу помочь тебе с разработками. Мистер Старк говорил, что ты занят костюмом Сокола, да? Ооо, это ведь шикарное поле для работы! Харли сцедил довольную улыбку в кулак и заинтересованно прищурился: — Ты ведь только из школы, перекусить не хочешь?

***

У Питера, как оказалось, имелась одна излишне дурацкая привычка: привязывать к себе людей. Заинтересовывать их целиком и полностью. Он не сделал ничего особенного, просто заказал зеленый чай с овсяным печеньем и уселся за столик, напротив Харли, касаясь носком своей истрепанной кеды его не менее поношенного кроссовка; просто пару раз заправил падающие кудрявые пряди за уши, усмехнулся чему-то своему и поддержал каждую тему, которую поднял Кинер. В общем, Питер просто был Питером, неловко смеялся и выглядел самым очаровательным человеком на свете. Наверное, хорошо, что раньше они не особенно-то и общались. Не ходили вместе, не сидели до такой степени рядом, что создавалось обманчивое ощущение близости; протяни руку и окажешься в чужом личном пространстве, уничтожишь какие-то барьеры неловкости, заправишь волосы Питера ему за ухо: они снова упали ему на лицо, блеснули на солнце, как самое лучшее русое недоумение. Харли тяжело вздохнул и опустил взгляд на свой стакан с кофе. Только недавно говорил, что не хочет больше заводить отношений, без убежденности, что человек — его соулмейт. Говорил, что все те чувства были неправильными, некрасивыми по отношению к тому, кто и без того страдает слишком часто и, наверняка, незаслуженно. Говорил. А сейчас не может отогнать от себя бредовые мысли, не может перестать представлять, что ему будет дозволено находиться рядом. Что Питер впустит его в свою жизнь. Харли, честно, не понимал, откуда такое отношение. Паркер ведь просто заговорил с ним сегодня. В этом не было ничего необычного или особенного. А может, было? Может, та искренняя улыбка имела магическое значение? Может, Харли и вовсе околдован? Да, точно. — О чём задумался? — Питер слегка подался вперед, параллельно стирая с губ овсяные крошки и, господи боже, буквально светясь под лучами солнца. Ужасно, Харли, да что с тобой? — Об инопланетянах, — брякнул Кинер, дернув щекой. — Приснились недавно, а теперь с моей жизнью происходит постоянная муть, всё страннее и страннее. Слушай, как определить: я сплю или нет? Просто такое яркое ощущение, знаешь, как будто всё это не со мной. Бред и только. Заработался я, наверное, или что-то такое. — О. — И прозвучало это так многозначительно, что стало ясно: Питер заинтересовался. Ботан, блин. Самый настоящий. И Харли не лучше. — У меня тоже такое было! Мне приснилось, что инопланетяне подарили мне собаку, а когда я проснулся, был убежден, что она действительно есть! И всё вокруг было такое странное и нереальное, и… Харли ненадолго завис, гипнотизируя взглядом парня напротив. Какова вероятность простого совпадения? Инопланетяне. Сны. Подаренная собака. Легомен говорил об этом же. С такой же интонацией. С теми же самыми эмоциями. Бред? Наверное, Харли действительно спит. — И как ты понял, что находишься в реальности, а не во сне? — Кинер устало прищурился, пытаясь унять непонятный внутренний сумбур, который лишь разрастался при взгляде на Питера. Как же хотелось просто сесть к нему поближе. Быть рядом. Чёрт! Черт. — Легко! Я просто обнялся с тётей и мир словно бы ожил. Возможно, мне помог стук её сердца? Не знаю. Но, наверное, я слишком часто пользуюсь объятиями, даже сейчас. Мне помогает осознание, что рядом со мной живой человек, не галлюцинация, не больная фантазия. Его существование говорит о том, что и я есть. А все те щипки или счет пальцев… У меня не получается выбраться. Да и прыгать с крыши вряд ли хороший вариант, да? — Да. — Харли кивнул и поднялся со стула, одним глотком допивая кофе. — Да. В таком случае, можно ли мне обнять тебя? Питер пожал плечами и Харли стремительно приблизился, расценивая это как согласие. Определенно лучшее согласие. Да и объятия эти… Действительно стали жизнью. Самой прекрасной и настоящей. Легкое дыхание Питера, его волосы, настойчиво лезущие в лицо Харли, его неожиданно сильные пальцы, вцепившиеся в лопатки Кинера. Паркер был несколько ниже, уместился в руках Харли, как будто для этих объятий и был создан, как будто… Как будто для Харли. Для того, чтобы улыбнуться ему, чтобы показать, что реальность может быть намного лучше каких-то там снов. — Спасибо. — Шепнул Харли. — Теперь я убеждён в том, что не сплю.