Unspoken Rules

Все началось непреднамеренно. Они приспосабливались друг к другу постепенно, по мере того, как проявлялась незнакомая модель, пришедшая с новым сожительством. Скеппи никогда не собирался быть плохим соседом, но он знает, что у него есть свои причуды. Забыть выключить свет перед сном. Оставлять посуду в раковине, чтобы она "отмокла", и совсем забыть о ней. Но он работает над этим, он старается, и Бэд, кажется, благодарен за усилия. В первый раз это случилось, когда Скеппи увидел мужчину, приближающегося к кухонной раковине, и почувствовал, как внутри у него все сжалось от чувства вины. В три шага он ухитрился обогнать Бэда и первым вцепился в грязную тарелку, намыливая и вычищая ее с почти комической силой. Бэд рассмеялся, закатил глаза, привстал на цыпочки– И поцеловал Скеппи в щеку. Конечно, это было необычно. Ничего такого, из-за чего можно было беспокоиться, без шанса как-то навредить своему другу. Возможно, часть его в тот момент думала о том, чтобы подразнить Бэда, но это было так естественно, нежный поцелуй, который казался почти бездумным, прежде чем мужчина отстранился и направился в ванную. Скеппи знает Бэда. Он знает, что этот человек чрезвычайно добр и мягкосердечен, забавный контраст с ловкими пальцами, которые могут вращать ножи и стрелять из оружия с пугающей легкостью. Бэд обидчивый, фигурально и буквально, и поэтому жест как раз подходил. Так что Скеппи держал свои замечания при себе, послушно продолжая очистку и не предлагая ничего, кроме легкой улыбки оглядывающемуся Бэду. Это не имеет большого значения. И неважно, сколько поцелуев ему дарит Бэд, это все равно не имеет большого значения. Даже если поцелуев много. Скеппи получает поцелуй за то, что выносит мусор. Поцелуй за то, что не забыл заменить рулон туалетной бумаги. Поцелуй за приготовление ужина, хотя это и так была его очередь. С другой стороны, этот мог быть просто за то, что на этот раз он не сжег его. Место, куда Бэд целует его, сдвигается, но лишь слегка. Большинство приземляется на щеку, несколько на лоб. Один из них задел изгиб челюсти, но всякая неловкость была смыта самодовольным замечанием о низком росте Бэда и последующим ударом по голени Скеппи. Первый, коснувшийся его губ, тоже был несчастным случаем. Они сидели на диване, прижавшись друг к другу, пока Бэд печатал что-то на своем ноутбуке, а Скеппи посматривал последний фильм из рекомендаций Нетфликса. Это было не слишком интересно, но его рабочий стол был далеко, и Рэт крепко спала у него на коленях. Ему было уютно, и он вроде как задремал с полуприкрытыми глазами, когда Бэд что-то сказал. Скеппи даже сейчас не сможет вспомнить, что это было, но в его сознании это не было чем-то, что требовало ответа. Бэд фыркнул, небольшое мрррн, что Скеппи опознает, как притворное раздражение. У Бэда есть несколько разных мрррн, довольно абсурдно, что он научился различать их значения. А потом Бэд наклонился, чтобы, несомненно, поцеловать его в щеку. Скеппи, который только начал обращать внимание, слишком быстро повернул голову. Их губы соприкоснулись, едва-едва. Бэд быстро отстранился, его глаза под очками расширились, а Скеппи просто уставился вперед. Прошло не больше нескольких секунд, но тишина и покой между ними казались вечностью. Мозг Скеппи работал со скоростью мили в минуту, обдумывая, то как сильно Бэд был напряжен, когда отворачивался. А потом Скеппи наклонился и поцеловал Бэда в щеку. Отстранившись, он небрежно добавил "Ну вот, я обратил на тебя внимание. Симпбойхэйло." И так напряжение было разрушено. Бэд издал раздраженный вопль, закатил глаза и пнул Скеппи. Младший рассмеялся и отпустил какую-то насмешку по поводу шумной клавиатуры Бэда, и знакомые препирательства с легкостью сменили прежнюю тишину. Часть его была в недоумении после той ночи, и прошел день или два, прежде чем это началось снова – Бэд не прекращает целовать его. Так что, Скеппи начинает целовать его в ответ. Конечно, он не рос с такой привычкой, но Скеппи ни в коем случае не физически отстраненный человек. Он обнимался со своими друзьями, но никогда не целовал их. Но обниматься c Бэдом казалось правильным. Свернуться на диване и задремать, прижавшись к нему, казалось правильным. Поэтому, когда он пытается поцеловать его, неудивительно, что это тоже кажется правильным. Юмор помогает облегчить это. Даже на высокой подошве Скеппи на два дюйма выше Бэда, независимо от того, сколько тот заявляет об обратном. Комментарии о том, что ему так сильно приходится наклонять шею, чтобы быстро поцеловать другого, зарабатывают короткие мрррн и раздраженные взгляды, которые хранят в себе глубокую привязанность. День за днем поцелуи перестают быть благодарностью за хорошее поведение и вместо этого становятся обычным делом. Скеппи будет редактировать видео, а Бэд пройдет мимо и поцелует его в затылок. Они будут вместе разбирать постиранную одежду, и украдкой целовать друг друга в щеку каждый раз, когда будут проходить мимо друг друга. Скеппи будет ждать, когда зазвенит микроволновка, Бэд подойдет спросить, что он готовит, а потом поцелует его в подбородок, чтобы получить ответный поцелуй. Время от времени случайный поцелуй прижимается к уголку рта Скеппи. Не прямо в губы, никогда не бывает достаточно очевидным, чтобы быть уверенным в намерениях, но это чувство задерживается дольше, чем другие. В первый раз это был несчастный случай. Но не то чтобы Скеппи это... не нравилось. Это было ново, удивительно и омрачалось только видимой нервностью и чувством вины Бэда. Все же. Было бы неплохо попробовать еще раз. Скеппи возлагает на себя обязанность сделать первый шаг. У него довольно уверенное предчувствие, что Бэд не сделает этого сам, что глупо. Это просто поцелуй. Это привязанность, это то, как Бэд проявляет ее, а теперь и Скеппи. Ему это нравится. Бэду это нравится. Это не должно быть сложнее, чем есть., говорит он своим нервам. Момент, который он выбирает, может быть, и не идеален, но кажется подходящим. Он думает. Он надеется. Они снова лежат вместе на диване, и сердце Скеппи сжимается, даже если он абсолютно не виноват в огромных слезах, катящихся по щекам Бэда. По его мнению фильмы о собаках редко заканчиваются хорошо, но Бэд настаивал на своем выборе этим вечером, и ни один из них не удосужился сначала проверить концовку фильма. Они действительно должны просто добавить умераетлисобака.com к их закладкам. Бэд громко шмыгает носом, растерянная, но дружелюбная Рэт, укутана в его объятиях, пока Скеппи нежно проводит рукой вверх и вниз по спине мужчины. Бэд наклоняется к нему, но вслед за этим раздается громкая икота, и Скеппи притягивает его ближе, чтобы оставить утешительный поцелуй в висок Бэда. Затем еще один, на его скуле, пока пальцы Скеппи обводят контур челюсти мужчины. Он игнорирует дрожь в руке, когда наконец, касается губ Бэда своими. Он прав. Ему это нравится. Сопение Бэда на мгновение заглушается, как будто он в шоке, но Скеппи не задерживается надолго. В какой-то момент его глаза закрылись, но он все еще поднимает подбородок, чтобы в последний раз поцеловать Бэда в лоб, прежде чем нежно взъерошить волосы мужчины. "Все в порядке, Бэд", слова такие нежные, что его голос звучит чужим для его собственных ушей. "Не плачь. Мы с Рэт здесь, хорошо?” А потом раздается сдавленный вопль, громкий и непримиримый, Бэд наклоняется вперед, чтобы уткнуться лицом в грудь Скеппи. Рэт вырывается из его рук, и через несколько секунд на рубашке Скеппи останется влажное пятно, но он не может не усмехнуться, пока обнимает другого мужчину, наклоняясь вниз, чтобы лучше расположить их. Он кладет подбородок на голову Бэда и проводит пальцами по мягким каштановым волосам, пока тот шмыгает носом и вздрагивает от своего непреодолимого горя по CGI лабрадору. "Мы любим тебя, Бэд," шепчет Скеппи и получает слабый звук в ответ.

—

Часть Скеппи ожидает, что Бэд забудет или, по крайней мере, будет притворяться, что забыл ту ночь. Мужчина заснул так быстро, измученный своими траурным плачем, что Скеппи даже не решился перенести их в более удобное место. Он просыпается с болью в спине. Бэд уже был на кухне, готовя обильный завтрак. Его встречает радостная улыбка без тени сомнения или настороженности, или почему ты–? Это похоже на любое другое утро, особенно когда Бэд приказывает ему пойти умыться, прежде чем Скеппи успеет даже подумать о том, чтобы ему подали тарелку. А потом он возвращается, с чистыми руками и урчанием в животе Скеппи снова садится за стол. Бэд что-то напевает себе под нос, принося тарелку с яичницей, беконом и грейпфрутом, который Скеппи есть не собирается. Мужчина наклоняется, держа тарелку в руке, пока Скеппи смотрит, как она опускается, и оу, губы Бэда на его собственных– Ах. Это длится секунду. Скеппи чувствует, что это должно, может продлиться дольше, но Бэд отстраняется, ставит тарелку на стол и просит Скеппи сказать, если ему понадобится больше соли. А потом он уходит, никакого беспокойства, как будто это обычное утро. Как будто Скеппи не смакует вкус, который говорит ему, что Бэд уже съел несколько кусочков бекона. Обычное утро, говорит он себе, беря вилку и заставляя свое зрение сфокусироваться. Не нужно ничего усложнять. Не нужно. Это не то. Бэд любит целоваться со Скеппи, а Скеппи любит целоваться с Бэдом. Это кажется естественным – целовать Бэда, когда и где бы ни захотелось. За столом, на диване, у их рабочих мест. Утром, в полдень, вечером, прежде чем они разойдутся по своим комнатам. Это приятно, губы теплые и мягкие, приятно скользят по его собственным. Может быть, поцелуи начинают длиться дольше секунды или двух. Может быть, каждый кино-вечер неизбежно заканчивается тем, что Бэд лежит на груди Скеппи. Может быть, это приведет к поцелуям, медленным и сладким, как кажется, в течение нескольких часов подряд, но это нормально. Это их удовольствие, их норма. Они не говорят об этом, и им это не нужно Невысказанные правила, во всяком случае, он так думает. Они не целуются на публике, как в машине, так и в магазине. Иногда они держатся за руки, не более. Бэд легко простужается, и мужчину, отвлекающегося на каждую мелочь, легче удержать когда их пальцы крепко переплетены. Кроме прогулок по парку и покупок они редко куда-нибудь выходят; Бэд не из тех, кто ходит в клубы, и Скеппи не чувствовал необходимости идти без него. Он ходил, раньше, до того, как они стали жить вместе. Но тяги уйти нет, даже когда он каждое утро просыпается в пустой постели. Возможно, именно легкость распорядка, в который они впадают, заставляет их терять бдительность в неподходящий момент. Это обычное дело, когда Скеппи глубоко погружается в сольную запись, а Бэд проскальзывает с водой и закусками, чтобы поддержать его. Для них нормально делить поцелуй, возможно, заканчивающийся катарсическим укусом, если Скеппи особенно плохо справляется с игрой. Для него ненормально делать это, когда свет веб-камеры включен. Но привычка в движении, и губы Скеппи прикрываются, прежде чем он успевает произнести слова, чтобы дать Бэду понять, что на другом конце звонка за ними наблюдает Верб. К счастью, не обращая на это внимания, Бэд прерывает поцелуй и уходит по коридору. Скеппи остается один, чтобы снова обратить беспокойный взгляд на экран. "Итак". Боже, Скеппи ненавидит, когда Верб становится самодовольным. Первоначальный разинутый рот мужчины быстро сменился беззастенчивым ликованием, руки сложены за головой, когда он откидывается на спинку стула. "Итак." "Держись подальше от Твиттера, Верб." "Итак", снова ворчит Верб, и Скеппи испытывает искушение выключить компьютер, будь проклято это видео. "Бэд и Скеппи наконец-то занимаются сеггсом." Это заставляет Скеппи нахмурить брови, когда он бросает на своего друга раздраженный взгляд. "Что? Нет, это не так." "Лжец." "Я не вру, чувак." Скеппи печатает текущее время в блокноте, ему придется самому отредактировать этот фрагмент. "Это не так." "Ладно, ладно, вы встречаетесь. Можем ли мы с Финном быть цветочницами на свадьбе? Пожалуйста?" "Мы не встречаемся." Скеппи возвращается в игру и, к своему удивлению, обнаруживает, что надпись ПОРАЖЕНИЕ красуется на экране во время его отсутствия. "О да, я уверен, что Бэд подходит и целует парней в губы все время, и он не встречается с ними. Особенно когда он уже много лет является твоим симпом третьего уровня." Скеппи щелкает по иконкам Хайпикселя. Не стоит начинать новый раунд, пока Верб все еще говорит. С таким успехом ему придется полностью отказаться от этого видео. "Подожди, это так?" "Что?" Неподдельное любопытство в тоне Верба снова привлекает внимание Скеппи. "Он просто, типа, целует людей? О боже. Поцелует ли он меня, когда мы встретимся? Я хочу твитнуть эту фотографию, если он это сделает." Скеппи снова закатывает глаза, от раздражения его брови морщатся еще сильнее. "Нет, Верб. Я почти уверен, что Бэд не собирается тебя целовать." "Значит вы встречаетесь. С тех пор, как он поцеловал тебя." "Мы не встречаемся." "Что значит нет?" На самом деле Скеппи не уверен. Но они не встречаются. Они никогда не обсуждали это, никогда не говорили об этом. Это слово звучит как-то не так, когда их говорит Верб. "Мы не встречаемся", повторяет он. "Теперь мы можем оставить это, или мне придется начать другое видео без тебя?" "О, я определенно хочу продолжать говорить об этом. Вопрос первый: он называет тебя своей горячей булочкой, и тебе нужно, чтобы тебя намазали маслом?" Скеппи удерживает кнопку питания до тех пор, пока его экран не становится черным, и голос Верба исчезает в блаженном небытие.

—

Верб может быть собой, но прежде всего он друг Скеппи, и понимает границы. Тем не менее, Скеппи чувствует облегчение, когда проверив Твиттер двадцать четыре часа спустя не обнаружил никаких новых твитов касающихся инцидента. В Дискорде все еще может быть 27 непрочитанных сообщений, но он разберется с этим позже. Он не говорит Бэду. Это не то, о чем они будут говорить, думает он. Если Бэд и обращает внимание на то, что Скеппи теперь громко объявляет статус своей веб-камеры при записи, он ничего не говорит об этом. На самом деле он слишком занят жалобами, чтобы что-то замечать. Кондиционер не работал на протяжении трех дней, и человек из Флориды объявил, что его окружение стало походить на иглу. Бэд носит свитер при температуре ниже 20°C, но новый рекордный минимум в 10? Неприемлемо. Непригодно для жизни. Скеппи чувствует себя отлично, но Бэд ходит в огромных свитерах и реплики его шарфа в клеточку, обернутого вокруг шеи. Он создает форты из одеял на диване и ест только горячую пищу. Каждое третье предложение из его уст – критика температуры и ожидания, когда из-за границы прибудут детали для мастера. Скеппи не может решить, являются ли обиженные разглагольствования этого человека милыми или просто грустными. Даже если грустными, то это все равно немного мило. Бэд прилипает к его боку, как клей, пытаясь каким-то образом поглотить тепло тела Скеппи при каждой возможности. И все время жалуется. "Твоя комната теплее." "Неверно", поправляет Скеппи, разбивая яйцо о край сковороды. Уже вечер, но завтрак на ужин звучал привлекательно после долгой записи. "Просто я круче чем ты." Бэд прижимается к его спине, одеяла накинуты на него, как плащ. В ответ на отказ Скеппи раздается легкий удар головой, сопровождаемый знакомым мррррн. "Безусловно. Ты спланировал это, когда мы съехались." По тону Скеппи понял, что Бэд хочет выиграть фальшивую ссору только для того, чтобы проявить свою капризность. Но Скеппи не любит сдаваться без небольшого сопротивления. "Вау, Бэд. Это довольно серьезное обвинение." Скеппи бросает яичную скорлупу на бумажное полотенце, вытирая излишки слизи по углам. "Так ты хочешь поменяться со мной комнатами? Ты хочешь выгнать меня из моей комнаты?" "Что? Нет!" Восклицание комичное и наполнено чувством вины, за которым следует быстрое "Нет, нет, нет. Можешь оставить себе свою комнату, Скеппи." "Вау, могу? Ты мне позволяешь? Ты контролируешь есть ли у меня комната или нет? Ничего себе, Бэд. Я думал, что мы равны в этом." "Нет! Я этого не говорил!" Бэд поднимает голову со спины Скеппи, обида смешивается с чувством вины. "Ты не говорил, что мы равны? О, Боже мой! Теперь я должен все переосмыслить. О Боже, я должен переехать к Спайфи." "Скеппи! Нет!" Еще один удар головой. "Прекрати это! Ты не можешь переехать к Спайфи!" "Значит, теперь ты контролируешь, с кем я живу?" "Скеп–!" Целовать Бэда всегда приятно, но заткнуть его одним поцелуем просто весело. Когда Скеппи отстраняется, брови Бэда хмурятся, а в горле все еще вибрирует серия хрррн. Скеппи снова поворачивается к плите, ожидая, что его обвинят в мошенничестве или чем-то в этом роде, но Бэд не жалуется. Вместо этого, пару раз, раздается знакомый стук головы между лопатками Скеппи, прежде чем снова лечь неподвижно. Скеппи заканчивает готовить в уютной тишине. При каждом шаге и движении Бэд следует за ним. Несмотря на очевидные знаки, он все еще испытывает легкое удивление, когда с тарелкой в руке видит, что Бэд идет за ним по коридору к его комнате. Они не часто заходят друг к другу в комнаты. Время от времени раздаются стуки и зов через закрытые двери, чтобы сообщить какую-то информацию, но на самом деле они не заходят внутрь. Их комнаты всегда были отдельными, безопасными пространствами, которые они держали друг от друга. Их собственные маленькие берлоги или уединение. Это еще одна вещь, которая осталась невысказанной между ними. Еще одна из многих. Поэтому, когда Скеппи переступает порог комнаты, Бэд останавливается в дверях. Скеппи опускается на кровать, садится скрещивая ноги, балансируя тарелкой с яйцами на коленях. "Все в порядке. Ты можешь войти." Приглашает он, наблюдая за тем, как Бэд делает вид, что смотрит куда угодно, только не на него. "Здесь теплее", отвечает Бэд, глядя в потолок без всякой видимой причины. "Я передумал. Отдай мне свою комнату." Это заканчивается хихиканьем, тем знакомым хихиканьем, когда Бэд ищет ссоры и знает, что Скеппи даст ему ее. "Ты такой ребенок." Скеппи кладет в рот кусочек яйца, быстро убирая вилкой, чтобы оно не стекало по подбородку. "Нет. Я – хардкор." Еще один смешок. "Скеппи, отдай мне свою комнату." Скеппи закатывает глаза, убирая тарелку с колен на тумбочку. Он знает когда Бэд ведет себя так, и что это не закончится, пока Скеппи не подыграет ему. "Тогда сними все свои одеяла, мистер Хардкор." Бэд тут же крепче вцепился в свой импровизированный плащ. "Что? Нет." Скеппи встает с кровати, злобно ухмыляясь, когда Бэд переходит в оборону. "Скеппи, нет–" Резкий прыжок зарабатывает крик Бэда, пока он ныряет под цепкими руками Скеппи. Погоня по комнате комично коротка и заканчивается, как и было предсказано, тем, что Скеппи прижимает Бэда и его массу из одеял к кровати. "Отдай их мне", настаивает он, задыхаясь от напряжения и смеха, пока Бэд визжит и пытается глубже зарыться в свой защитный кокон. "Нет! Уходи!" "Это моя комната, Бэд." Еще один смешок. "Моя комната." "Ты на моей кровати!" "Моей кровати." Скеппи испускает вздох, в котором больше фальшивого раздражения, чем искреннего, и скатывается с мужчины. Его ужин остывает. "У меня в комнате есть крошечный вредитель. Прямо в моей кровати." "Моей кровати", радостно повторяет Бэд, и Скеппи просто закатывает глаза и снова берет свою тарелку. Уютная тишина снова наполняет комнату, пока Скеппи доедает остатки своего ужина. Бэд не делает ни малейшего движения, чтобы встать и уйти. Скеппи чувствует на своей спине взгляд мужчины, как будто он ждет, что Скеппи что-то скажет по этому поводу. Когда его тарелка становится пустой, Скеппи говорит "Я собираюсь принять душ", встает с кровати и начинает рыться в поисках постельного белья. В запоздалой мысли он добавляет "Клоп", заработав Эй! прежде чем вышел из комнаты. Плевать. В его комнате все равно нет ничего компрометирующего. Бэду наскучит игра, и он уйдет к тому времени, как Скеппи закончит принимать душ. Двадцать минут спустя Скеппи возвращается и обнаруживает две вещи. Во-первых, Бэд не ушел. Во-вторых, Бэд все еще в его кровати. На самом деле, мужчина выглядит спокойнее, чем когда-либо. Он выпутался из своего кокона, чтобы создать море из одеял, в которые можно было бы завернуться. Его голова покоится на одной из подушек Скеппи, и он выглядит определенно самодовольным из-за того, что на него смотрят с недоумием. "Бэд", медленно произносит Скеппи. Еще один смешок, но на этот раз чуть более нервный. Бэд наблюдает за ним. Проверяет, действительно ли он переступает границы дозволенного. Скеппи знает, что он должен чувствовать раздражение. Он не уверен, почему это перекрывается любовью. "Бэд", повторяет Скеппи, опускаясь на край кровати. "Скеппи." "Ты делаешь это потому, что в твоей комнате слишком холодно?" В ответ послышалось тихое сопение. "Да." Скеппи перебирает варианты. Он отказывается от своей первой догадки. "Хочешь ночевать тут, пока не починят кондиционер?" "Уу!" Бэд делает вид, что задумался, и слегка наклоняет голову. Это действие Скеппи может определить за милю. "Да, пожалуйста." Скеппи закатывает глаза, чтобы скрыть покалывание нежности в груди. "Ты такой ребенок." "Нет. Ты украл комнату потеплее. Плохой Скеппи.” Скеппи вздыхает, протягивая руку, чтобы выключить лампу на тумбочке. "Подвинься, Клоп."

—

Формируется новый распорядок. Это почти пугает, как легко они в него влезают, особенно когда наладчик звонит на следующий день и говорит им, что пройдет еще неделя, прежде чем детали прибудут. Бэд жалуется и ноет днем и ночью, Скеппи находит его в своей постели. Это не должно быть так естественно, как поцелуй. Как бы то ни было, это так. Бэд вписывается. Это единственное слово, которое Скеппи может придумать, чтобы описать, как неестественно нормально чувствовать, что рядом с ним спит этот человек. Как идеально подбородок ложится на голову Бэда, когда тот прижимается к Скеппи ночью. Как Бэд инстинктивно ищет тепло, которое Скеппи с радостью дарит приправляя это поцелуями и пальцами, которые бездумно скользят по мягким, шелковистым волосам Бэда. Как их ноги переплетаются во сне, и как часто Скеппи просыпается и обнаруживает, что его рука затекла от того, как сильно он прижимался к другому мужчине. Скеппи и раньше просыпался с людьми в своей постели. Подружки, свидания на одну ночь. Все они, кто-то, с кем он был плотски. Никто из них не подходит ему также идеально, как Бэд. Он не произносит этого вслух. Сказав это, кажется, им придется в конечном итоге обсудить все, но Скеппи не думает, что им нужно обсуждать. Это приятно, и это делает Бэда счастливым. Это не должно быть сложнее, чем есть. Иногда кажется, что так оно и есть. Когда приходит наладчик и чинит кондиционер, когда в комнатах весь день держатся благоухающие 20 градусов, а Бэд ничего не говорит об этом, это странно. Когда наступает ночь и Скеппи забирается в кровать, в которой нет Бэда – она чувствуется пустой. Когда два часа спустя дверь со скрипом открывается и Бэд молча стоит на пороге комнаты – это кажется сложным. Это похоже на невысказанные слова, которые вот-вот будут произнесены. Скеппи приподнимает одеяло – приглашение без слов, равное мольбе о безмолвии. Бэд влезает внутрь, так идеально, так подходит Скеппи. Нет слов, только тихое дыхание и звук медленного поцелуя, от которого у них обоих перехватывает дыхание, несмотря на то, что он длится недостаточно долго. После той ночи Бэд спит в комнате Скеппи. Рэт и Рокко претендуют на пустую кровать Бэда, как на их собственную. Они не говорят об этом.

—

Пределом становится что-то глупое. С ними обычно так и бывает. На самом деле Бэд не требовал Скеппи пойти с ним. Да, он сделал грустные глаза и виноватый тон, но на самом деле он не заставлял Скеппи ходить с ним по магазинам. Во всяком случае, так утверждал Бэд. Скеппи знает, что это херня. Он бесцельно бродит по отделу с замороженными продуктами, когда замечает это краем глаза. Обычно в магазине Скеппи держится близко к Бэду. Этот человек легко отвлекается и склонен наполнять тележку исключительно здоровой пищей, которую он обещает съесть, но никогда этого не делает. Но Бэд настоял на том, чтобы сделать сегодня что-то особенное, что-то секретное, о чем Скеппи не должен был знать. Сюрприз, только для него. Так что Скеппи подыграл ему и побрел в другой конец магазина, чтобы скоротать время. Он все равно наткнулся на Бэда. Мужчина держит в руках коробку с чем-то, но Скеппи на самом деле не смотрит на нее. Он смотрит на лицо Бэда, расплывшееся в улыбке, и слышит до боли знакомое хихиканье. Напротив него стоит прилавок с пробниками. Женщина улыбается в ответ, опираясь на руку и смотрит на Бэда. Это знакомый взгляд, взгляд, который Скеппи видел всякий раз, когда девушка улыбалась ему с другого конца бара или давала ему свой номер телефона хриплым шепотом на ухо. Скеппи чувствует, как по его телу пробегает ледяной холод, не имеющий ничего общего с морозильниками поблизости. Они не говорят, так что, может быть, справедливо, что в этот момент Скеппи не думает. Ноги несут его по проходу, выражение лица Бэда не меняется, когда он поднимает глаза и радостно приветствует его. Взгляд Скеппи не отрывается от женщины, когда он перекидывает руку через плечо Бэда, и она, в свою очередь, бросает на него любопытный взгляд. "Эй, Бэд", он слышит собственный голос, прежде чем схватить мужчину за подбородок и поцеловать его. Раздается звук удивления, вибрирующий у губ Скеппи и выдыхаемый самой женщиной. А потом поцелуй прерывается. Скеппи не уверен, отстранился ли он первым или нет, но голос, который определенно принадлежит ему, говорит "Давай. Я оставил свой кошелек в машине." И тут его рука хватает Бэда за запястье, увлекая его через магазин. Только когда автоматические двери открываются, и они ступают на стоянку, Скеппи отстраненно вспоминает, что там у них осталась тележка полная еды. Позже он лжет самому себе. Его шаги замедляются, когда они подходят к машине, и, наконец, останавливаются. Бэд все еще позади него, запястье все еще крепко сжато. Скеппи не смотрит на него, и Бэд ничего не говорит. Тишина между ними абсолютно не комфортна. Это душит, даже когда Бэд осторожно высвобождает руку от хватки Скеппи и отпирает двери. Это окончательно удушает, когда Бэд садится на водительское сиденье, а Скеппи на пассажирское рядом с ним. Машина заводится и Бэд начинает вытаскивать их со стоянки. Он поворачивает налево, направляясь к дому. Скеппи не может на него смотреть. Он почти уверен, что Бэд тоже. Ни один из них не сказал ни слова. Зачем им это? Они никогда не разговаривают.

—

У Скеппи остались смутные воспоминания о том, как он вышел из машины, как Бэд отпер дверь и они вдвоем, спотыкаясь, вошли внутрь. Он помнит отсутствие зрительного контакта, отсутствие чего-либо, кроме ног, быстро несущих его к его комнате и прочь от мужчины, все еще стоящего в дверном проеме. Скеппи захлопывает дверь, закрывает жалюзи и плюхается на мучительно пустую кровать. Он лежит лицом вниз и неподвижен, в то время как десять тысяч мыслей требуют внимания и кричат в его голове. Ему удается игнорировать все до единой. Скеппи не уверен сколько прошло времени. Кажется, что прошли годы, но, возможно, это было ближе к часам. Каждый тик часов болезненно тянет его кожу. Каждый вдох – напоминание о том, что должно быть еще одно дыхание, еще одно сердцебиение, когда он лежит в постели, а его нет, может быть, никогда больше не будет, потому что он все усложнил. Может быть, Бэд забудет. Может быть, он притворится, что забыл, и все вернется на круги своя. Может быть, Бэд зол на него. Может быть, Бэд ненавидит его. Может быть, Бэд хочет съехать. Может быть, сейчас Бэд трогает его за плечо. Скеппи приходится дважды повторить свою последнюю мысль, прежде чем он вскакивает, зрение фокусируется на мужчине, стоящем над ним. Рука Бэда нежно лежит на его плече, выражение лица доброе, но нечитаемое. Скеппи открывает рот, чтобы что-то сказать, но Бэд уже мягко надавливает, толкая Скеппи вниз, пока тот не оказывается на спине. Бэд сбрасывает ботинки, затем забирается вслед за ним, сворачиваясь калачиком, чтобы положить голову на сгиб между рукой и грудью Скеппи. Рука поднимается, чтобы мягко взять Скеппи за руку, переплетая их пальцы вместе, и Бэд тихо вздыхает. Бэд ничего не говорит о сердцебиении, колотящемся в груди Скеппи, или о том, как дрожат его пальцы в руках Бэда. Скеппи очень этого хочет. Ему нужно что-то сказать. Им нужно поговорить. Мысли вернулись, ревя и кружась в его голове в тошнотворной какофонии. Он не может решить, что сказать, что озвучить, что не причинит боли, что не погубит его, их, это. Его рот открывается, и что-то хрипит. "Верб хочет, чтобы ты его поцеловал." Скеппи может только чувствовать, как Бэд моргает в недоумении. "... Что?" Комок в горле, как будто он проглотил сосновую шишку, но что-то было сказано. Это было глупо, но он должен продолжать. "Он... видел. Однажды. Веб-камера. И хотел. Чтобы. Ты. Поцеловал его." Его собственное сердцебиение болезненно отдается в ребрах. "Я–" Скажи это. Еще один тяжелый, болезненный глоток. "Я не– я не хочу, чтобы ты целовал Верба." Это самая глупая фраза, которую он когда-либо произносил. Так или иначе, выбраться труднее всего. Бэд сдвигается напротив него. В любой другой ситуации, Скеппи знает, что это позабавило бы его. Он не может видеть Бэда, не может прочесть его. Он не знает. "Я–" голос Бэда неуверенный, почти задумчивый. "Я не хочу целовать Верба, Скеппи." "Ты хотел поцеловать ее?" Скеппи вздрагивает, как только говорит это. Мысль слишком рано сошла с его языка, слишком открыто. Слишком. Другой сдвиг, Бэд также спокойно отвечает "Нет." Их пальцы сжимаются, затем расслабляются вместе. Успокаивающее или дисциплинарное сжатие. Скеппи понятия не имеет что из этого. Скеппи все еще пытается решить, что не выплюнуть дальше, когда Бэд внезапно продолжает "Я не хочу... гм. Целовать людей." Ты целуешь меня. Мысль приходит мгновенно, парящая и торжествующая, прежде чем Скеппи подавляет ее. Он облизывает сухие губы, прежде чем ответить: "Я не– я не хочу целоваться. С другими людьми." Его пальцы сжимаются вокруг пальцев Бэда. Он должен это сказать. Нужно вытащить это. "Я не хочу, чтобы ты это делал. Целовал. Других людей." Бэд выдыхает. Он сжимает руку в ответ, их пальцы крепко сцеплены. Скеппи уже не уверен, что дрожь в их хватке принадлежит только ему. "Значит", тихо говорит Бэд. "Значит", повторяет Скеппи, не обращая внимания на мурашки на его спине. "Значит, мы не– мы просто не целуемся с другими людьми. Верно, Скеппи?" Подтверждение. Ищется подтверждение, которое оставляет Скеппи легкомысленным и болящим от облегчения и страха в равной мере. Еще один глоток, задыхаясь "Да. Мы не целуем других людей." До его подбородка дотрагиваются. Скеппи, наконец, головокружительно опускает взгляд на Бэда и обнаруживает то же облегчение, тот же страх и ужасающее, непоколебимое обожание, смотрящее на него в ответ. Когда Скеппи наклоняется для поцелуя, его разум, наконец, блаженно пуст от всего, кроме Бэда, подходящего и идеального.

—

"Значит, вы все еще не спите. Или встречаетесь." "Нет. Кстати, белая команда идет на середину." "Чувак", голос Верба звучит откровенно обиженно. "Да ладно тебе. Просто начни уже встречаться с ним." "Смотри, они забирают изумруды." "Просто скажи мне почему." Эти умоляющие, щенячьи глаза мопса. "Скеппи, брось. Скажи мне почему, я не понимаю." Последовал вздох, когда Скеппи запустил огненный шар, который и близко не задел цель. "Ничего особенного", его взгляд скользит от экрана к кровати. Бэд все еще крепко спит, завернувшись в слишком кучу одеял, и его рот слегка приоткрыт. Его волосы взъерошены, есть крошечная лужица слюны, и Скеппи по собственному опыту знает, что в этот момент дыхание мужчины отвратительное. Скеппи так сильно хочет его поцеловать. "Эй? Скеппи? Твой микрофон в порядке?" "Хм?" Точно. Верб. "Все в порядке." "Я спросил тебя, почему вы не встречаетесь." Скеппи пожимает плечами, даже если Верб этого не видит. "Как я уже сказал, ничего особенного. Мы лучшие друзья, и мы любим друг друга. Мы остаемся вместе. Этого достаточно." "И это все? Почему бы не пойти на большее?" Еще одно пожатие плечами, когда Скеппи возвращается к игре. "Просто не нужно все усложнять."