Unspoken Rules

У них получается лучше, по крайней мере Скеппи нравится так думать. Они не идеальны в том, что касается общения, но он уверен, что это развивается в правильную сторону. Правда, они не разговаривали с тех пор, как произошел инцидент в продуктовом магазине, и, конечно же, у Скеппи нет никакого желания говорить об этом сейчас. Не кажется важным и то, как настойчиво Верб просит прояснить картину для лучшего понимая ситуации, чем бы она ни была. Ничего из того, что Скеппи пытается сказать, не подходит под различные изображения, которые пытается вырисовать его друг; ему приходится пожимать плечами, наблюдая, как Верб хватается хоть за какое-то понимание границ, которые он и Бэд только начали устанавливать. Это вполне устраивает Скеппи. Так что нет, они не разговаривают. Хотя Верб или случайные блоги с советами согласны с тем, что им стоит поговорить. Что-то изменилось с того момента, с того признания, которое значило всё и одновременно ничего. Не всё сразу. На следующий день сразу после этого они обошли друг друга на пресловутых цыпочках, не сказав ни единого слова относительно того почему. В некотором смысле это было похоже на первые несколько недель, когда Скеппи переехал; море нервов, чтобы не забывать о своих обязанностях по дому, перепроверка того, что он не пересекает черту - это было до ужаса знакомо и неудобно. Бэд вел себя также: он снова и снова требовал словесных заверений того, что Скеппи хочет на ужин, нужно ли ему в ванную, прежде чем Бэд пойдет в душ, даже предупреждал его, когда он собирался начать стрим. Он был на взводе. Это нормально? Скеппи имитировал каждое движение. Первая ночь после этого была чистой случайностью. Пока Скеппи лежал в постели, прокручивая в темноте свой телефон, Бэд вошел и проскользнул под одеяло с отработанной плавностью. Движение было сделано на автопилоте, судя по жесткости исходящей от движений другого мужчины. Скеппи вытянул шею, чтобы наблюдать; моргание его сонных глаз заставило Бэда смотреть на него с шоком и замешательством, как будто он не был уверен в том, что только что произошло. Возможно, это был автопилот Скеппи, который вытянул руку. Его пальцы хватаются за запястье Бэда, чтобы удержать его на месте, прежде чем он смог бы полностью отодвинуться. Они ничего не сказали, но нежное сжатие, которое дал Скеппи, было похоже на разрешение, а то, как Бэд нерешительно опускается на кровать - признание. Нежные поцелуи прижимаются к щеками и подбородками. Это не те, которые задерживаются на уголках рта, но они близки. Их пальцы переплетаются и сцепляются, в то время как застенчивые глаза переглядывались мимолетно, с осторожностью, прежде чем закрыться приветствуя сон. Следующий день был лучше, как и последующий. Постепенно они перестали отводить взгляд, и легкое подшучивание начало заполнять то, что раньше было нервной тишиной. Два дня спустя они вместе свернулись на диване. Четыре, и Скеппи снова получает добрый утренний поцелуй в губы. На следующей неделе Бэд снова начинает ругать его за все что угодно, и Скеппи больше не останавливается, прежде чем сократить разрыв между ними, заглушая ругательства Бэда поцелуем за поцелуем, пока тот не остается ошеломленным, задыхаясь и совершенно сбитым с толку. Иногда Скеппи чувствует себя немного виноватым из-за этого, но другого мужчину так легко отвлечь. Он делал это раньше, но теперь все изменилось. Может быть, это неизбежный результат молчаливого соглашения, который они заключили, или какое-то взаимное признание, которое Скеппи пропустил, когда, после падения, они вернулись на свои места. Возможно, это удобная тяжесть знания, что привязанность Бэда обещана ему и только ему одному, или просто остаточное беспокойство от зуда, мучившего его каждый день, когда он уходил без объятий другого. Но не только Скеппи. Где-то, между тогда и сейчас, их поцелуи стали взаимно более уверенными. Они по-прежнему не то чем это кажется. Скеппи уверен в этом, но не может объяснить; Бэд не говорил этого, но кажется, что ему и не нужно. Он знает Бэда. Хотя, в буквальном смысле, он не может проникнуть в мысли другого человека, что-то все больше и больше говорит, что этот человек увлечен работой над собой. У Бэда есть свои причуды и о некоторых из них Скеппи уже давно знает из одних лишь звонков. Разнообразные хрррн и все их значения, или разница между подлинными моментами, когда Бэд теряет внимание, и моментами когда просто притворяется, чтобы избежать неудобной темы. Жизнь с ним только укрепляет эти знания. Например, он узнал, что Бэд не любит спать один. Бэд никогда не говорил этого, а Скеппи не обращал особого внимания на сон другого мужчины, когда они спали врозь. Черт. Все, что замечал Скеппи это Бэд, который проводил поздние стримы и множество пустых банок Red Bull лежащих рядом. Но теперь, когда Люси проводит ночи с Рокко, Скеппи ловко прячет энергетические напитки все дальше в глубь холодильника. Улучшенный режим сна Бэда начал конфликтовать с ощущением пустоты под одеялом. Если Бэд ложился спать, а Скеппи всё еще находился за компьютером, то у него оставалось лишь несколько минут покоя, пока не прозвучат просьбы выключить устройство. Сначала Скеппи пенял на синий свет монитора, а может, и на свою громкую, клавиатуру. Поэтому он построил самодельную стену из книг, ограждающий его стол от кровати и поменялся на клавиатуру без колпачков для более поздней работы. Тем не менее, Бэд жаловался. Позже Скеппи попытался переместиться с ноутбуком на диван, и это выиграло ему немного времени, но оказалось недостаточным. Через час Бэд проходит в гостиную с взлохмаченными волосами и усталыми глазами, которые просто раздраженно смотрели, пока Скеппи наконец не закрыл крышку своего ноутбука. Привычное зрелище повторяется всякий раз, когда Скеппи слишком поздно ложится спать. Бэд, прищурившийся и полусонный, тянется к Скеппи, беря его за запястье, настойчиво и безмолвно ведя мужчину к кровати. Это мило, даже если это мешает его монтажу. Иногда ему приходится отталкиваться и мягко сообщать другому, что он нуждается в большем количестве времени, чтобы закончить свою работу. Бэд позволит ему, даже если будет неохотно, а Скеппи, в свою очередь, начинает прилагать всевозможные усилия, чтобы закончить пораньше. Тем не менее. Приятно вернуться в уже нагретую кровать, когда тот кто с нетерпением ждал приподнимает для вас одеяло. Даже ворчливое бормотание Бэда не так уж плохо, когда его приглушают поцелуями 'спокойной ночи' и Скеппи извиняется, прижимаясь к мужчине, лежащему рядом с ним. Некоторые вещи не так очевидны, как например их ритуалы перед сном. Скеппи потребовалось несколько месяцев, чтобы понять, что Бэд выходит из комнаты всякий раз, когда Скеппи ест огурцы, или что он изо всех сил старается избегать фильмов с пауками. Некоторые из них носят тактильный характер, например, то, как Бэд чувствует, что Скеппи играет с его волосами, и в тоже же время не дает гладить себя, чтобы не испортить, придуманную Скеппи, "пуфность" его волос. Иногда это звучит, как небольшая икота, которую Бэд издает перед тем, как начать взбучку. Скеппи понимает, что на самом деле Бэд не зол, когда слышит тихий гул удовлетворения, говорящий, о нахождении хорошей точки, массируя кожу за ухом мужчины. Некоторые вещи Скеппи не считает за переход черты. Да, у Бэда розовеют щеки и учащается дыхание, когда его прижимают к дивану или стене. Да, Скеппи кладет руку на затылок или подбородок Бэда, углубляя и замедляя поцелуй. Да, иногда, они не спали до ночи и пили, столько, сколько считали приемлемым. Они проводят так много времени в объятиях друг друга, что, когда они, наконец, разделяютя, образ приоткрытых губ Бэда и пустое, остекленевшее выражение его лица задерживается во снах Скеппи на несколько дней. Но это ничего не значит. Просто немного пьяное, приятное воспоминание. Одно из наблюдений привело к реальным последствиям, даже если это и было просто несчастным случаем. Утро было типичным; Бэд готовит завтрак, из-за того, что он ужасно рано встает, а Скеппи остается в постели, до смешного медлителен. Обогреватель, как обычно, работал сверхурочно, но все равно пытался побороть ночную прохладу до такой степени, которую Бэд считал комфортной. Скеппи заявил о своем присутствии громким зевком, проходя на кухню и подкрадываясь к Бэду, который который бодро поприветствовал его и склонил шею в сторону, чтобы Скеппи мог удобно устроиться подбородком на изгибе шеи мужчины. Скеппи часто клал свои холодные руки на Бэда. Хотя это действительно заставляет мужчину жаловаться, этого никогда не бывает достаточно, чтобы получить в ответ чего-то большего кроме недовольного мрррн - никакой настоящей ругани, никаких встрясок. Поэтому, когда Скеппи положил пальцы на бедра мужчины и прижал их к себе, он не ожидал ничего необычного. Пронзительный звук, буквальный вопль, пронзивший его уши, стал для него чертовски сильной причиной для пробуждения. Бэд был откровенен со Скеппи о своей восприимчивости к щекотке, в основном потому, что это было одной из первых вещей, о которых Скеппи поросил при переезде. Бэд закатил глаза и сообщил дерзкой ухмылке Скеппи, что нет, он не боится щекотки, и Скеппи был слегка разочарован тем, что, тыча и тыча в бока и шею Бэда, утверждение оказалось правдой. Он оставил это и больше не думал о потенциальной потере. Итак, это открытие, эта новость о небольшой секретной точке давления были полной и непреднамеренной случайностью. Бэд все равно заставило его заплатить за это - даже если это тоже был несчастный случай. Скеппи никогда раньше не участвовал в настоящей драке, поэтому ощущение удара локтем о шею было совершенно новым. Он отшатнулся, слишком ошеломленный визгом, замешательством и внезапной нехваткой дыхания, чтобы по-настоящему осознать мгновенный вздох ужаса Бэда и то, как руки другого мужчины взлетели к его лицу. Зрение расплывалось, когда он протянул руку, чтобы схватиться за шею, вдыхая с пронзительным хриплым звуком, который был заглушен быстрым лепетом, срывающегося с губ Бэда. К тому времени, как мысли Скеппи пришли в норму, он уже сидел на полу кухни, положив голову на колени Бэду, а тот давился слезами, извиняясь и проклиная себя. Боль в шее Скеппи прошла всего через несколько мгновений, а дыхание вернулось еще быстрее. Но Бэд был в ужасном состоянии, нуждаясь в гораздо большем утешении для того, что, как они оба знали, было непроизвольной реакцией. "Я не хотел", всхлипывал он так много раз, что Скеппи сбился со счета. Он целовал Бэда, пока тот, наконец, не успокоился. Очевидно, это было вызвано скорее умственным истощением, чем чем-либо еще, поэтому Скеппи отнес Бэда в постель, уютно завернул его в одеяла и крепко прижал к груди, пока тот не задремал. Он надеялся, что огорчение будет временным, но опыт подсказывал ему обратное. Прошло три дня, прежде чем Бэд, наконец, стал постепенно оправляться от случившегося. Это не отбросило их так далеко назад, как продуктовый магазин. Никаких намеренно отведенных взглядов, никаких напряженных моментов в коридоре, но все еще были моменты отстранения, когда Скеппи держал Бэда слишком близко или целовал слишком долго. Остаточная вина проявляется в отсутствии прикосновений мужчины, что расстраивает. Скеппи хочет, чтобы все было хорошо, потому что это был всего лишь несчастный случай. Более того, Скеппи думал, что это было довольно смешно. Очень, очень смешно. Но Бэд не готов смеяться над этим, поэтому Скеппи остается с проблемой, которую нужно решить, но не знает, как лучше это сделать. Вопреки здравому смыслу, он обращается к Вербу. "Это чертовски смешно." "Оглядываясь назад, да." Палец Скеппи лениво постукивает по клавише пробела, прыгая туда-сюда в лобби Хайпикселя. Он еще не набрался сил, чтобы присоединиться к игре, но уже собрал рой других игроков вокруг себя. "Но ты же знаешь, каким он бывает." "Чувак. Я бы хотел, чтобы вы уже просто собрались и публично заявили о том, что встречаетесь. 'Скеппи только что сказал мне, что БэдБойХело ударил его в шею', это набрало бы много лайков." "Но мы не-", резко отвечает Скеппи. "Так что ты не сделаешь этого." "Не буду" По крайней мере, обещание Верба звучит искренне. "Но…" Скеппи слышит, как Верб барабанит пальцами по столу; он заставляет своего персонажа подпрыгивать на экране, в такт ритму. "Но?" подталкивает Скеппи. "Мне нужен совет." "Просто я не знаю, почему ты пришел за этим ко мне. Ты знаешь его лучше всех." "У меня нет идей, и ты единственный, кто знает больше чем нужно, чтобы я мог поговорить об этом. К тому же никто не хотел, чтобы ты это видел.” "Я хотел. Я мечтал об этом каждую ночь. Звездное сияние, яркая звезда, позволь мне видеть как Бэд целуется со Скеппи этой но-" "Ты прав" перебивает его Скеппи, пощипывая бровь. "Я тоже не имею ни малейшего понятия, почему я спросил тебя о помощи." "Послушай." Впервые с начала разговора в голосе Верба слышится намек на серьезность. "Вся твоя ситуация-комедия. Почему бы просто не использовать это? Разрядите ситуацию с юмором, пока он не перестанет чувствовать себя плохо." "Как?" "Шаг первый," отвечает Верб. "Полностью разденься. Шаг второй-" Несмотря на то, что сразу же после этого прозвучал сигнал отключения звонка, в нем было что-то, что заставило Скеппи задуматься. Он мысленно перебирает варианты, откидываясь на спинку стула и лениво покачивая ногой. Это занимает больше времени и не один проигрыш в БэдВарс, но в конце концов у Скеппи есть часть плана. Это не идеально и, честно говоря, может легко привести к обратным последствиям, но это уже что-то. Когда план приходит в действие, Бэд сначала не замечает этого - Скеппи может быть больше чем просто собой. Правда, Бэд восхитительно, очаровательно забывает о том, что Скеппи умеет считать, ему это так нравится в этом человеке. Но любимое, постоянное времяпрепровождение Скеппи - приободрение, означает, что должно пройти время прежде чем Бэд заметит изменения в поведении его друга. Скеппи тщательно выбирает моменты. Он следит за тем, чтобы они всегда были на кухне, всегда, когда Бэд не полностью повернут спиной и видит, как Скеппи входит в комнату. Вежливые приветствия Бэда всегда встречаются с лукавым взглядом и не очень тонкой улыбкой. Он целеустремленно проходится, стараясь всегда смотреть прямо на Бэда, когда другой мужчина смотрит на него в ответ. Тревожный взгляд становится слегка удивленным, когда Скеппи подходит ближе, сгибая пальцы в комично очевидной манере, смотря прямо на бедра Бэда. В первый раз все идет так, как он и ожидал. Когда Бэд, наконец, улавливает недосказанный смысл между озорным взглядом Скеппи и шевелящимися пальцами, слышится резкое "Нет". Тело Бэда напряжено с головы до ног, его поза жестка, когда он смотрит на Скеппи сверху вниз, явно ожидая, что тот ослушается. Значит, Скеппи не станет. Он опускает руки, выпрямляется и смеется. Не слишком долго, не слишком громко. Простой смешок, пока он наблюдает за Бэдом краем глаза, когда настороженный взгляд другого человека медленно смягчается и пальцы разжимаются. Мужчина не совсем понимает, что делать дальше, но когда Скеппи уклоняется от незаданного вопроса, чтобы порыться в холодильнике и спросить о списке покупок, Бэд, кажется, просто… отпускает. Поскольку все идет не так уж и плохо, Скеппи продолжает это делать. Понемногу, день за днем - и чудесным образом это помогает. Вина и самобичевание Бэда начинают уступать место настороженности и скептицизму. Взгляд становится более твердым, упреки начинают терять сожалеющий подтекст, когда озорные пальцы Скеппи танцуют слишком близко и заставляют Бэда застыть, как столб. Скеппи по-прежнему осторожно выбирает окружение; всегда на кухне, ни где-нибудь еще вроде дивана или кровати, где, как известно, Бэд теряет свою бдительность. И всегда, всегда, только намек на угрозу, Скеппи не намерен действовать. Наконец, однажды во время жарки лука, когда Скеппи прижимается к спине Бэда и злобно хихикает ему в ухо, мужчина заикается от приглушенного смеха, прежде чем предупреждает "Продолжай, и я снова тебя ударю." Это музыка для ушей Скеппи. Немного абсурдно, потому что это похоже на угрозу, но следующий смех Скеппи весел и искренен, когда Бэд фыркает и нежно бодается в знак выговора. "Ты мне не нравишься", бормочет Бэд без тепла и едва сдерживаемой ласки пронизывающей его тон. Скеппи ухмыляется в чужую шею, надежно обвив руками грудь Бэда и быстро сжимая его. "Ты любишь меня." На этот раз Бэд ничего не опровергает; если уж на то пошло, то неохотный звук, который он издает, когда Скеппи снова целует его в шею, звучит очень похоже на конечно. Скеппи просто улыбается, когда зарывается лицом в изгиб шеи, вдыхая аромат лука, горячего масла и Бэда. Он скучал по этому

—

Скеппи считает, что хорошо справляется с ревностью. Это не исключительная черта его дружбы с Бэдом; он всегда был таким, просто застенчивый, слишком преданный, что в неподходящие моменты граничит с собственничеством. Он отгонял одних друзей от других в течение нескольких лет своей юности, с помощью резких комментариев и неуместной агрессии, источник которой ему еще не удалось понять. Его бывшие всегда говорили об этом во время расставания, иногда сердито, а иногда просто вдумчиво наблюдали. Скеппи осознает, что это недостаток, глубина страсти, которая может быть романтизирована до опасного уровня, если он не будет следить за собой. Так что, после каждого неверного шага, он работал над этим. Он работал над собой и над тем, как смягчить вспышку гнева, которая закипала в нем всякий раз, когда кто-то новый подбирался немного ближе, чем ему хотелось бы. Но, конечно, Бэд - его лучший друг. Скеппи любит Бэда, очень любит. Даже много лет назад стремление к тому, чтобы их отношения были как можно более свободными и здоровыми, постоянно сталкивались с нежелательными всплесками раскаленной ревности и фантастическим желанием в любой момент привлечь к себе внимание Бэда. Теперь, когда они живут вместе, удерживать себя стало еще труднее. Конечно, Скеппи поскользнулся в магазине. Это было неловко и неуместно. Что-то рожденное яростным порывом с желанием заявить о своих претензиях как можно более публично, совершенно незнакомому человеку. По общему признанию, это в некотором смысле сработало в его пользу; это заставило их заговорить, даже если жалкие моменты между публичным поцелуем и безмолвным признанием все еще преследуют Скеппи. Но все же было неправильно заставлять Бэд поцеловать без предупреждения, не обсуждая их взаимные границы. Они до сих пор не говорили об этом. Да, они не целуют других людей, но когда и где целовать друг друга, все еще туманно. С тех пор они не целовались на публике. Нет ничего, что говорило бы о том, что он не может - но также нет ничего, что разрешало бы ему это. Не похоже, что Скеппи мог начать разговор об этом, особенно когда месяц спустя он мельком увидел ту самую девушку и быстро пошел в другом направлении. Бэд просто следовал за ним, и Скеппи хотелось, чтобы он что-нибудь сказал, признался в том, что они оба покраснели от стыда. Но Бэд не сделал этого, так что Скеппи запутан, и пусть пока это просто лежит там, где лежит. Поцелуи на публике не были чем-то важным. Скеппи знает, что когда двери закрыты, Бэд любит только его и только его - этого достаточно. Он лучший друг Бэда, а Бэд - его, и это было высечено на камне. Обладая этими знаниями, Скеппи уверен, что случайных, кокетливых взглядов будет недостаточно, чтобы заставить его ревновать. "Бэд, я собираюсь украсть тебя у Скеппи". Наверное. Скеппи не стример. Он баловался этим, и бывали времена, когда ему нравилось, но это не его страсть. Камера и ее нефильтрованная природа и в лучшие времена заставляют его чувствовать себя неловко; слишком легко оступиться и сказать что-то не то перед десятками тысяч глаз. Теперь, когда они живут вместе, стремление стримить угасло в небытие. Ему не нужен сонный Бэд, забирающийся в постель, пока его камера включена или, что еще хуже, повтор того, что уже случилось с Вербом. Он выстрелил себе в ногу тем, что раньше часто снимал на камеру; объяснение, почему он больше не может делать этого кажется большим усилием, которое того стоит. Так что, хотя он и будет время от времени играть на DSMP с Бэдом, стримы не в его вкусе. Он предпочитает БэдВарс или же их более интимные моменты на персональном сервере. DSMP является землей стримеров и, хотя Скеппи не совсем любит принимать участие, он любит останавливаться на стримах Бэда, чтобы смотреть. Он не заядлый наблюдатель, но было весело наблюдать и грело сердце, то как Бэд веселился с другими своими друзьями. Храни лишь одного. "Бэд, я тебя украду". Голос громкий, наглый и хриплый. "Я украду тебя, и тогда ты будешь моим лучшим другом. Ты мой лучший друг, Бэдбойхело." Пальцы Скеппи барабанят по столу, глаза прикованы к экрану, а протесты Бэда перекрываются неистовым смехом Квакити. Небольшое желание перестать слышать из установки Бэда возгласы младшего, несмотря на то что Скеппи находится в своей звукоизолированной комнате с намеренно закрытой дверью. Внутри Скеппи знает, что этого недостаточно. Квакити громкий, но он еще и веселый и знает, что привлечет внимание зрителей. Скеппи на самом деле очень любит его и даже устроил встречу, черт возьми. Этого еще не случилось, но, скорее всего, случится. Ему нравится Квакити. Его ум и болтовня с другими. Квакити течет в бесконечном потоке флирта со всем сервером, всё для того, чтобы просто получить зрителей и он никогда не имел в виду ничего из этого. В этот момент Скеппи изо всех сил старается удерживать это в голове. "Квакити, уходи". Бэд пытается звучать уставшим, но Скеппи знает, что это лишь притворство. Этот голос Бэд использует, когда ему нужно быть раздраженным для камеры, но находит ситуацию немного забавной. Скеппи слышал его миллион раз, как на экране, так и вне его. "Ооо, я собираюсь тебя троллить. Я собираюсь троллить тебя так сильно, Бэд. Я буду троллить тебя, пока ты не назовешь меня маффинхедом пару раз." Скеппи закатывает глаза и берет со стола свою кружку. Через прерывистые глотки уже остывшего чая слышен изменяющийся голос Квакити, который поднимается и опускается, пока Бэд выстреливает своей яростью в ответ. Темы меняются быстро и почти неразборчиво; сначала речь идет о том, как пахнет Бэд, об острове Вечеринок, о Хиллари Клинтон. Это озадачивает, но, по крайней мере, благодаря какому-то маленькому милосердию имя Скеппи было вычеркнуто из обсуждения. "Бэд, скажи мне, что я должен сделать, чтобы забрать у тебя Скеппи". Или нет. "Ты не можешь. Скеппи мой." Бэд парирует, и Скеппи согласно качает головой в экран. Глупые, в основном непристойные комментарии отходят на второй план, в то время как чат Бэда загорается активностью. Они уже знают, что Скеппи наблюдает за ним, после того, как он изменяет свой статус 'не в сети'. Ему действительно следовало просто выйти из своего аккаунта, но он не чувствовал себя жертвой рекламы, пока как люди продолжали давать ему подарки. Квакити и Бэд начинают бить друг друга, и интерес Скеппи снова ослабевает. Каким-то образом Квакити приобрел трезубец, так что то, что должно было быть 3-х секундной битвой, затягивается на пятнадцать минут. Бэд бессмысленно гоняется за Квакити по карте, выкрикивая свою обычную угрозу переломать ноги, в то время как другой продолжает уклоняться от смерти. Это немного забавно, но этого недостаточно, чтобы удержать внимание Скеппи надолго. Он снова берет свой телефон, листает Твиттер, лениво прочитывая несколько постов. "НЕТ!" Крик Бэда дает ему небольшой толчок; когда Скеппи опускает телефон, экран показывает надпись Вы умерли!, ярко-белыми буквами. Младший завывает от смеха и ликования: "Ты упал! Ты упал!" Бэд сразу же перешел от угроз к попрошайничеству, но на другом конце звонка, Квакити уже празднует победу. К тому времени, как Бэд прибегает назад, он видит, как другой человек уже одет в украденную незеритовую броню и хвастается двумя трезубцами, дразняще прыгая туда-сюда. "У меня твоя броня, Бэд!" Квакити поет песни, заканчивая очередным кудахтаньем. "Мистер Пойнти," Бэд отвечает тем мягким голосочком, который всегда мгновенно сводит Скеппи с ума. "Пожалуйста, Квакити, верни его." "Ни за что." Больше мольбы, больше поддразниваний, пока Бэд начинает преследовать и бить Квакити голыми руками, но это бесполезно. Один удар нечестно добытым топором, и Бэд обращается в бегство в направлении достопримечательности, которую на самом деле узнает Скеппи, даже если то, за что он стоит, по иронии судьбы бесполезно для него. "Ты такой ребенок, идёшь в 'Черч Прайм'". Ты начал эту драку, знаешь ли." "Квакити, пожалуйста, верни мне мои вещи." тон Бэда начинает колебаться от неподдельной обиды. Скеппи знает этот предупреждающий знак, как свои пять пальцев. Он знает этот момент, когда стоит сдаться и отступить, но Квакити вероятно - нет. Может быть, это и бессмысленно, но Скеппи нажимает на Minecraft, чтобы заставить его включиться. На всякий случай. "Вот что я тебе скажу". Квакити убрал топор, чтобы бросить кусок стейка к ногам Бэда. "Вот что я тебе скажу, Бэд. Я чувствую себя хорошо. Я твой лучший друг, лучше, чем Скеппи. Так что я верну тебе твои вещи при одном условии." Ответ Бэда мрачный, лишен всякого юмора. "Что?" "Нет, нет, нет. Сначала ты должен согласиться." "Согласиться на что? С чем?" Скеппи смотрит в нижнюю часть экрана, когда иконка Minecraft мигает оранжевым. "Ты должен сначала согласиться, Бэд. Разве ты не хочешь вернуть свои вещи?" "Я ни на что не соглашусь," раздраженно отвечает Бэд. "Ты, наверное, попытаешься заставить меня выражаться что-нибудь в этом роде." "Нет, нет, нет, нет, нет" Квакити смеется. "Нет, Бэд, я бы не стал." "О, тогда что, что-то связанное со Скеппи? Ты попытаешься заставить меня снова заблокировать его или сказать, что ты мой лучший друг?" Блокировка - это что-то новенькое; Скеппи об этом не слышал. Он возвращается к Minecraft, подлинное раздражение начинает покалывать под его кожей, когда он нажимает кнопку 'Сетевая игра'. Он останавливается на экране выбора сервера, и, к счастью, в него начинает просачиваться некоторая рациональность. Бэд не нуждался в нем. Квакити так или иначе вернет ему его вещи. Бэд может быть раздражен, но ему не нужно, чтобы Скеппи спасал его, как какой-то белый рыцарь. Если он зайдет на сервер, Бэд может разозлиться, потому что это может перейти во что-то, о чем Квакити определенно не перестанет говорить. Скеппи не нужно заходить на сервер. Бэд может справиться сам. Все в порядке. "Нет, нет," Квакити повторяет с еще одним смешком. "Бэд, обещаю, я верну тебе твои вещи. Просто сделай для меня одну вещь, хорошо?" "Что?" "Поцелуй меня." Вообще, вряд ли Скеппи мог спланировать это нарочно. Это нелепо, как будто в фильме, потому что честно говоря, он не помнил. Когда Скеппи нажал кнопку входа в систему, он понятия не имел где мог находиться в последний раз; прошло две недели с его последней игры с Бэдом. Да, это было как-то связано со святой водой, но этот факт даже не появился у него в голове. Поэтому, когда его экран загружается, и он находит себя прямо за спиной Квакити, в центре церкви, он так же шокирован, как и они. В отличие от Квакити, Скеппи действует инстинктивно. Его топор выдает три критических удара, пока предметы не разлетаются на землю, и Скеппи нажимает на кнопку выхода. Задержка стрима проявляется через несколько секунд, что делает крики осознания, когда Скеппи закрывает Minecraft, вдвойне резкими. Затем он откидывается назад и смотрит, ошеломленный быстротой своих собственных действий, пока Квакити кричит в микрофон и почти заглушает заикание Бэда от замешательства. Чат взрывается, и браузер Скеппи замирает. Руки нащупывают подлокотники кресла, и он встает. Скеппи не стучит в дверь Бэда; это грубо, чувствительность микрофона Бэда повышена и это может выдать его. Поэтому он медленно открывает дверь и, шагнув внутрь, видит, что Бэд все еще пялится на экран. Когда другой мужчина поворачивается, чтобы обратить свой недоверчивый взгляд на Скеппи, этого достаточно, чтобы заставить его остановиться. Он колеблется на пороге, пока Бэд пытается отключить микрофон компьютера. "Скеппи, как?.." "Я и забыл, что был там", смущенно признается Скеппи. Он делает осторожный шаг в комнату; когда лицо Бэда наконец расплывается в улыбке, и он дает разрешение. Скеппи пересекает комнату, берет в ладони лицо Бэда и целует его. Он не длинный и глубокий, но медленный и сладкий от ощущения крошечного хихиканья Бэда у его губ. Ревность, мерцающая в его венах, превращается в удовлетворение, когда руки обвиваются вокруг шеи Скеппи, притягивая его ближе. Когда они, наконец отстраняются, Бэд все еще не отпускает Скеппи, позволяя их щекам прижаться, как Бэд прижимается к Скеппи. "Ты вернул Мистера Пойнти?" задыхаясь, спрашивает Скеппи и получает в ответ теплый прилив смеха в ухо. "Да. Спасибо." Взгляд на экран Бэда подтверждает это, когда в поле зрения врывается голый Квакити. Даже через наушники Бэда Скеппи может слышать слабый звук возмущенных криков другого человека. "Хотя" Бэд, снова приглушенно смеется. "На Святой Земле нельзя убивать. Дрим зайдет на сервер и убьет тебя." "Я недостаточно играю, чтобы он меня поймал." Скеппи смотрит на экран, Квакити бьет Бэда снова и снова, не снося при этом даже половины сердца. Мужчина все еще кричит, швыряясь в сторону непристойными выражениями. "Хотя, может, мне стоило бы." "В этом нет необходимости." Скеппи немного отступает, подстраиваясь так, чтобы изгиб его носа был прижат к носу Бэда. Очки делают положение немного неудобнее, но это позволяет им смотреть в глаза друг другу, когда он дышит "Да?" Прикосновение Бэда на шее Скеппи мягкое и нежное. "Конечно", бормочет он в ответ. "Что бы там ни говорил Квакити, я люблю тебя больше всех." Скеппи улыбается, прижимаясь к нему спиной. "Даже если он заставит тебя заблокировать меня?" "Я бы никогда." Поцелуй в подбородок Скеппи. "Квакити - просто маффинхед. Я всегда выберу тебя." "Всегда?" "Всегда". Скеппи вздыхает, довольный тем, что Бэд продолжает гладить и почесывать его затылок. Возможно, это был глупый поступок, порожденный ревностью, больше чем ему хотелось бы, и, возможно, он будет слышать об этом в Твиттере в течение следующих трех лет - но Бэд счастлив. И этого достаточно. Почти. "Бэд?" Скеппи задерживает дыхание, когда другой мужчина смотрит на него с тихим обожанием "Да, Скеппи?" Прикосновение Бэда мягкое и уверенное, резкий контраст с легкой дрожью в руках Скеппи, когда он вдыхает. Он чувствует, как напрягается его тело, когда первое слово слетает с его губ. "Мы можем объявить о том, что съехались?"