Взаимовыгодное предложение

Дни до Рождества крутились в вихре домашних забот. Гермиона осваивалась в поместье с первозданным энтузиазмом, все больше и больше погружаясь в домашние дела. Тяжело было привыкать к присутствию пусть и вышколенных, но все же внушавших некое опасение псов. Только мопс с каким-то странным упорством бегал за ней хвостом, требуя внимания и ласки. И все же с этим вынужденным соседством пришлось смириться. Муж порой отсутствовал, но даже без него псы знали свое место. Гермиона однажды осмелела и погладила сперва колли, потом ретривера, но все испортил мопс, нагло полезший ей под локоть. От неожиданности миссис Снейп отшатнулась, одернув руку. Подобные трудности испытывал и ее супруг. Мистер Снейп привык к линьке (ведь для псов это было обыденным явлением), но не привык к наглости семейства кошачьих, которой был наполнен отдельный его представитель. Как человек привычный к порядку, несколько закосневший в нем, он терпеливо сносил перемены в доме с появлением жены, но не мог позволить того же ее коту. Кот принялся сразу устанавливать свои права, рьяно охраняя особенно полюбившееся ему кресло у камина, а также деревянные панели в гостиной. В ходе отстаивания прав больше всего доставалось несчастному мопсу, который получал по морде кошачьей лапой с удивительной меткостью и изобретательностью. Заметив, как Живоглот (противная кличка) в темном углу точит свои когти о дерево в гостиной, Снейп невольно взбесился. Такого с ним не было никогда. Обычно, хватало лишь его голоса, чтобы любое живое существо прекратило свои темные делишки, но… здесь был особый случай. Именно так он попытался объяснить свои действия супруге, которая появилась в самый неподходящий момент. — Северус?.. Наверное, это был первый и единственный раз, когда она назвала его по имени. От неожиданности Снейп не смог сразу найтись с ответом, держа кота за шкирку и пребывая в глупом положении. — Что вы делаете? — Пытаюсь преподать вашему коту пару хороших манер, — нейтральным тоном ответил он. Зловредное создание в руке тоскливо мяукнуло. Лицо супруги приобрело странную смесь яростной жалости. — Мой кот достаточно воспитан, сэр! И вам это хорошо известно! — Думаю, недостаточно, если он решил ободрать деревянные панели в гостиной, — Северус сдерживался изо всех сил. И снова противный душераздирающий мявк. Миссис Снейп подошла к нему и отобрала из мужских рук кошачью тушу, словно та ничего не весила, со словами: — В отличие от вашего мопса, который абсолютно не знает рамок дозволенного! Обирая рыжую шерсть с темного рукава халата и брезгливо морщась, мужчина угрюмо глянул на жену. — Поль подчиняется командам, миссис Снейп, в отличие от вашего кота, — сдержанно проговорил он. — Если вам нужны доказательства, они за моей спиной. — А… — Гермиона яростно хватанула ртом воздух, и Северус почти услышал, как трещит корсет под платьем. — А мой кот тоже подчиняется только мне! — Неужели? — саркастично хмыкнул он и показал ей испорченную панель. Гермиона вытянула шею, чтобы рассмотреть ущерб. — На первый раз я вам уступлю, миссис Снейп. Но клянусь, увижу еще раз вашего кота за подобным вредительством, его обиталище ограничится двором! — Тогда и я перееду вместе с ним во двор! — и молодая женщина, гордо вскинув голову и прижав питомца к груди, выскочила из гостиной. Снейпу всерьез показалось, что примолкший кот довольно усмехнулся ему напоследок. Наутро, обнаружив в правой домашней туфле упитанную мышь без признаков жизни, Северус поиграл желваками. Кот, пройдя мимо него, гордо дернул ухом. Гермиона торжествующе улыбалась, но молчала. Это безмолвное противостояние продолжалась бы вечно, если бы не неожиданно проявленная женская мудрость миссис Снейп. Вернувшись тихо домой, мужчина меньше всего ожидал увидеть, как его супруга сидит на полу у камина и, невзирая на свои пышные юбки, ловко промывает его мопсу (мопсу, которого она ненавидит!) глаза, нос и уши. Что удивительно, Поль сидел смирно, а вот у него часто выказывал признаки неповиновения. Взгляд невольно остановился на гладкой после расчесывания шерсти колли и ретривера, и мистер Снейп снова перевел взгляд на растрепанную Гермиону, которая заботливо ворковала что-то невообразимо заманчивое, гипнотическое и греющее душу: — Тш-ш-ш… Вот Северус вернется, а вы лохматые, неряшливые… Чтобы сдержаться, пришлось так же незаметно выйти из дома, навернуть пару кругов по вечернему морозному воздуху, а потом громко вернуться. Иначе это было… невыносимо. Приближался канун Рождества. Северус заранее предвкушал очередную головную боль, не желая ни гостей, ни украшений дома. После смерти матери отец настолько замкнулся в себе, что не видел ни праздников, ни будней. О каком-то празднике Снейп-старший вспоминал, если видел на пороге дома сына, вернувшегося домой на каникулы. Привыкшему к такому обращению, Северусу было мучительно видеть решительный вид супруги, показывавший, что разговора о праздновании не избежать. Каждый раз ему удавалось пресечь очередную попытку тяжелым взглядом, но чем дольше он оттягивал этот злополучный разговор, тем хуже становилось. Смотреть на красноречивые диверсии в виде постепенно появляющихся атрибутов Рождества было невыносимее, чем начать, наконец, разговор. — Скоро Рождество… — проговорила миссис Снейп, держа в руках спицы и какое-то нелепое вязание. — Угу-м… — хмыкнул в «Таймс» Северус. — И… это же наше первое Рождество?.. — уверенности в женском голосе уже поубавилось. Северус глянул на жену поверх газеты, прекрасно осознавая, куда она клонит. Этого было не избежать. Просто потому, что это традиция. — Вы хотите поговорить об обязательном для молодоженов рождественском приеме для друзей и родственников? Гермиона не сдержала страдальческого выдоха: — Да. Похоже, для нее это тоже обещало стать испытанием. — Гостей будет немного, — начала было она, ковыряясь в своем вязании. — С моей стороны только родители… Предсказуемо. С Грейнджерами вообще было удобно, они были полифункциональны: соседи, друзья, родственники… — С моей стороны будут Малфои, — коротко оборонил он. — П-простите? — Гермиона судорожно хватанула ртом воздух, пытаясь удержать самообладание. — Малфои, граф и графиня, — своим спокойствием он добил ее. Для нее это выглядело вопиющим пренебрежением и равнодушием к ее тонким чувствам. — Это мои старинные друзья. — Надеюсь, без их отпрыска, — Гермиона сумела в одну фразу вложить все презрение к молодому человеку. Северус философски пожал плечами и снова углубился в бесполезное чтиво новостей «Таймс», стараясь не думать, насколько ее тон был похож на его собственный. Рождественского банкета было не избежать. Он надвигался со страшной неотвратимостью, затапливая душу горечью и не оставляя после себя ничего, кроме полынного послевкусия. Гермиона готовилась к нему, как какому-то сражению, тщательно все взвешивая и просчитывая, чуть ли ни до фунта и фута. Частенько она сидела за своим удобным столом в комнате и грызла перо, пялясь на список неразрешимых задач, в числе которых был подарок мужу на Рождество. На другой странице дневника миссис Снейп педантично выписала все черты характера, которые, по ее мнению, составляли основу нрава ее супруга. По скромному взгляду неискушенной, но наблюдательной Гермионы, Снейп обладал многими достоинствами: сдержанностью даже в интимные минуты, недюжинным умом даже в юморе, расчетливостью без скопидомства, предусмотрительностью без занудства, а еще… особенным баритоном и прекрасными руками. Мысленно она возвращалась к его рукам, воскрешая в памяти длину пальцев, широту ладони, тепло и выверенную силу, которой обладают его руки… Такие мысли были недостойны леди, и Гермиона отчаянно помотала головой, отгоняя странное наваждение. И все же в наваждении было озарение. Стащить перчатки у мужа оказалось делом непростым, в чем помог Шелдон, который, видя ее явное затруднение, сам отдал ей пару осенних перчаток Снейпа. — О, спасибо, Шелдон! — Гермиона прижимала их к груди, невольно вспоминая, что это те самые. — Я верну их через неделю! — Безусловно, мэм, — кивнул он. — Хозяин не заметит их отсутствия. Ведь это и требуется? — и все же легкое лукавство было в его взгляде. — Да. Шелдон — ты просто чудо! — широко улыбнулась она. — Всегда рад услужить вам, мэм, — Шелдон чинно поклонился и оставил Гермиону наедине с ее маленькой тайной. Результатом скромных трудов и хлопот стала небольшая коробка в подарочной упаковке сдержанного зеленого цвета, которую дополнял светлый бант. Гермиону так и подмывало использовать красную ленту, но не стала портить мужу впечатление от первого подарка на это Рождество. Подарок она планировала вручить до рождественского банкета, но утром оказалась слишком занята, чтобы улучить момент. А класть подарок на его рабочий стол было некрасиво. И потому, миссис Снейп набралась достаточно храбрости, чтобы постучать в дверь кабинета мужа. Сердце почему-то уходило куда-то в пятки, стоило ей попытаться предугадать его реакцию. Она была готова уйти, но лишь силой воли напоминала себе о своем статусе и о равенстве между ними. Северус при виде нее встал с места, затем указал на кресло напротив. Гермиона нервно расправила складки своего светлого домашнего платья, затем поправила бант на подарке, чувствуя себя в крайней степени отвратительно и беспомощно. — С Рождеством, — все же решилась она и аккуратно положила перед ним подарок. Мистер Снейп какое-то время созерцал перед собой коробку, потом аккуратно дернул за ленту. Гермиона забыла, как дышать, глядя на то, как муж распаковывает подарок. Сердце было где-то в горле, а ладони были противно мокрыми от волнения. Миссис Снейп не сводила взгляд с лица мужа, пытаясь понять по его все время непроницаемому лицу, понравилось ему или нет. Северус не скрыл удивления при виде новых зимних перчаток. Добротная кожа, точно по мерке, все стежки ровные и даже запах… новый, скрипучий, сыроватый, островатый от новизны. При примерке перчатка облегла руку так, будто была его второй кожей. Грейнджеровский кожевник знает свое дело. — Превосходный подарок, миссис Снейп, — Северус поднял на нее взгляд и улыбнулся краешками губ. Он бережно сложил перчатки в коробку и встал с места. Гермиона было внутренне запаниковала, что муж захочет одарить ее каким-нибудь нежным поцелуем, но Снейп вместо этого достал небольшой бархатистый футляр и вручил ей: — С Рождеством. Она облизнула сухие губы, понимая, что ценность подарков несопоставима. Ее простые и практичные перчатки и ювелирное украшение от Снейпа. Он мог бы просто подарить ей книгу… ей бы хватило. Зачем такие траты? У Гермионы задрожали губы при виде тонкой полоски серебряного браслета. В центре сиял звездчатый сапфир в обрамлении жемчужин. Она не видела, как нахмурился Снейп, видя ее растерянный вид. — Спасибо за… за такой роскошный подарок, — нашлась с ответом молодая женщина, аккуратно закрыв крышку футляра. Внутри уже тлел осадок. — У меня просто нет слов. — За вас говорят ваши глаза, миссис Снейп. Растерянная, Гермиона не заметила, как муж оказался совсем близко. Поцелуй вышел целомудренным. В щеку. Но даже он окончательно выбил ее из колеи, и чтобы не потерять самообладание, Гермиона поспешно встала с кресла и покинула кабинет, сославшись на дела и оставив супруга в легком недоумении.

***

Глядя на чету Малфоев, Гермиона не могла отделаться от мысли, что перед ней близнецы, ибо более похожих людей она никогда не встречала. Белокурые, выхоленные, с холодными оценивающими взглядами, с одинаковыми вежливыми улыбками Малфои произвели на нее одинаково неприятное впечатление. После взаимных представлений, обменов любезностями и прочих этикетных расшаркиваний все устроились в гостиной. Миссис Снейп видела изучающий, внимательный взгляд леди Малфой, которым она просканировала и интерьер с рождественской атрибутикой, и ее наряд и манеру держаться, и внешний вид ее родителей, словно убеждаясь в сходстве дочери с ними, и невольно бесилась. По-другому это состояние леденящей ярости Гермиона не могла описать. Разумеется, она не ожидала увидеть общительную и простую в обращении богатую леди, ведь после знакомства с ее сыном миссис Снейп успела составить об этом семействе свое неблагоприятное впечатление. Заносчивые, самодовольные и спесивые люди. Мистер Малфой тонко улыбнулся на какую-то остроту мистера Грейнджера и кивнул, почти не глядя на него. Это задело Гермиону. Как задевал и зеленый шелк платья леди Малфой, роскошь которого была оттенена алмазным набором в виде сережек и колье, довольно небольших по размерам, но достаточно говорящих о достатке этой семьи. Видимо, леди Малфой посчитала этот убор самым скромным в своей роскошной коллекции. Гермиона поправила подаренный мужем браслет и налила еще чаю. Положенный five o'clock tea, казалось, длился бесконечно. — Милая вещица, — обратила внимание на ее браслет леди Малфой. — Подарок? Гермиона перевела взгляд на задевавший ее какое-то внутреннее самолюбие звездчатый сапфир и подпустила толику самодовольства в свой сдержанный кивок. — Да, леди Нарцисса, — ответила она, передав собеседнице чашку чая. — О, прелестно, — вежливо ответила леди Малфой, оценив, насколько сочетается нежно-голубое платье миссис Снейп с ее светлой кожей, жемчужными серьгами и браслетом. — Приятно видеть такие знаки внимания. Обычно, красивое украшение красноречивее всяких слов и цветов. — А как же книги, леди Нарцисса? — сдержанно поинтересовалась Гермиона, помешивая ложечкой свой чай. Миссис Грейнджер невозмутимо цедила чай, глядя на дочь и эту знатную особу, благоразумно выжидая момент, когда следовало бы вмешаться. — Книги имеют довольно примитивный язык, как и цветы, миссис Снейп, — леди Малфой пожала своими мраморными плечами. — Цветы имеют свойство увядать, а книги теряться или истлевать. — А как же слова? — Гермиона невольно покраснела, чем привлекла более пристальное внимание к своей персоне. — Обещания? Клятвы? Мужчины невольно глянули на нее, слыша звонкий голос новоиспеченной миссис Снейп. Малфой изобразил вежливую скуку на своем аристократически красивом лице, мистер Грейнджер нахмурился, а полковник Снейп позволил отразиться легкому недоумению на своем бесстрастном лице. — За каждой клятвой должна быть гарантия, разве нет? — леди Малфой уже откровенно посмеивалась. — Разве я не права, джентльмены? Гермиона поразилась, насколько ловко та вышла из ситуации, словно была хозяйкой положения. — Смотря к какой исторической основе вы обращаетесь, леди Нарцисса, — аккуратно ответил Грейнджер, так как никто из мужчин не подал голоса. Та окинула его оценивающим взглядом и признала простоватым. — Вы говорите, как школьный учитель, мистер Грейнджер, — и снова эта откровенно глумливая усмешка. — Я и есть учитель, леди Нарцисса, — с достоинством ответил он. — Похвально, — кивнул лорд Малфой, вальяжно расположившись в кресле. — Стало быть, сие заведение для фермерских детей устроено вашими усилиями? Гермионе хотелось верить, что Малфои смотрели на ее отца с уважением. Она глянула на мужа, ища поддержки. — Да, Малфой, — кивнул тот. Гермиона внутренне встрепенулась — они настолько близки! — Без энтузиазма мистера Грейнджера ничего бы не получилось. — О! Это столь прекрасно и… благородно… — Гермиона упорно не хотела видеть скрытую издевку леди Малфой. — Не можем ли мы как-то поучаствовать в этом предприятии? — Конечно, можете, леди Нарцисса, — миссис Грейнджер отставила чашку с остывшим чаем. Ее тонкие руки белели на фоне сдержанно-красного платья, к которому удивительно шли гранаты в браслете и серьгах с подвеской. — Школа нуждается в книгах, мистер Грейнджер многое пожертвовал из своей библиотеки, но всегда чего-то не хватает. — А какой же курс предметов вы ведете, мистер Грейнджер? — лорд Малфой невольно глянул на Грейнджера с тенью уважения, как к равному. — Историю, языки и литературу, — мистер Грейнджер задумчиво рассматривал чаинки спитого чая. — Мистер Снейп — физико-математический профиль, приор Альбус — естественно-научный: анатомию, астрономию… — Закон Божий, — насмешливо промурлыкал лорд Малфой, мистер Грейнджер кивнул. — Ну что ж… это полезно, слышать, что слово божие отражается в каждом творении, даже в простой химической реакции, — сострил он. Последовали сдержанные улыбки, ведь приор Альбус был известен на всю округу своей религиозной неутомимостью, которая проникала не слишком уместно во все сферы жизни, даже в те, где того не требовалось. После достойного ужина, который был новой ступенью мытарств для Гермионы, все снова проследовали в гостиную. Леди Малфой предпочла пройтись для моциона по гостиной, останавливая свой взгляд на экранах и книгах. — Жаль, здесь нет инструмента, — оборонила задумчиво леди Малфой, став у окна. — Разве вы не любите музыку, миссис Снейп? Гермиона едва успела перехватить кравшегося к малоприятной гостье кота. В этот момент она выглядела по-домашнему мягкой и трогательной, что не уменьшало праведного гнева в ее глазах. — Для всякой музыки нужен простор и благодарная публика, леди Нарцисса, — веско ответила Гермиона, крепко держа изворачивавшегося Живоглота на руках. — О, в таком случае надеюсь, что в ответном визите вы охотно мне будете аккомпанировать, — леди Малфой тонко улыбнулась. — Этот лев ваш? — Мой, — Гермиона успокаивающе погладила кота по голове. — А разве у вас дома не жалуют котов? Живоглот покорно замурлыкал, постепенно успокаиваясь у нее на руках. Миссис Грейнджер чинно сидела у камина, листая альбом с акварелями, в то время как мужчины перешли в библиотеку. — Мой муж помимо бизнеса с Ост-Индийской компанией занимается селекцией породистых собак, которые находят хозяев даже среди членов королевской семьи, — и снова тонкая уязвляющая улыбка, снова чинные жесты, расправляющие роскошные складки шелкового платья. — Поэтому откуда взяться котам? — Действительно, — пробормотала Гермиона, садясь напротив. — Но моему же коту нашлось место… — Мистер Снейп обладает достаточным терпением и великодушием, чтобы вынести кота в доме, — леди Малфой огляделась в поисках мопса и тут же прищурилась, видя, как полковник Снейп заходит в гостиную за каким-то томом. Тот почтительно осведомился, не нужно ли чего дамам, и после обратился к супруге: — Вы не скажете, где ваши акварели, миссис Снейп? Гермиона покраснела и несколько беззащитно глянула на мать, прося поддержки. Леди Малфой соизволила проявить интерес к смутившейся молодой женщине, что отразилось в полном повороте корпуса к ней. — Если вы про альбом, то он у меня, мистер Снейп, — ответила миссис Грейнджер, подняв голову. — Я давно не рассматривала акварелей своей дочери, так что простите мне мою слабость. Вот, возьмите, я уже закончила. — Благодарю, миссис Грейнджер, — Северус забрал альбом с почтительным кивком. — Вы рисуете, миссис Снейп? — леди Малфой повелительно протянула руку, и полковник с едва заметным вздохом отдал ей злополучный альбом. — Недурственно… весьма недурственно, — промурлыкала Нарцисса, с увлечением рассматривая акварели Гермионы. Она задерживала взгляд на каждом из этюдов, воздавая должную похвалу каждой композиции. Гермиона же кусала губы, то и дело бросая короткие гневные взгляды на мужа. Мистер Снейп с едва заметной улыбкой коснулся кончиками пальцев ее обнаженного плеча, делая вид, что внимательно слушает леди Малфой, и Гермиона внутренне затрепетала, ощутив невесомое прикосновение, похожее на дуновение ветерка. Растерявшись, она выпустила из рук кота, который проворно улизнул из гостиной в каморку Мэри. — Помнится, моя сестрица Андромеда в девичестве обожала всякие акварели и днями пропадала на своих пленэрах… — Нарцисса едва заметно поморщилась. — Мистер Снейп, вы тоже поймали свою художницу на пленэре? — Отнюдь, — легкий смешок, более ощутимое прикосновение к обнаженной коже предплечья и уверенное тепло чужих ладоней на хрупких плечах на долю мига. Гермиона внутренне задохнулась от слишком интимной ласки. — Я не обладаю талантами мистера Тонкса. — О, значит заманили своей домашней библиотекой? — леди Малфой лукаво глянула на Гермиону, которая почти не дышала, мучительно борясь со смущением. — Увы, ни одну из моих сестер нельзя было пленить книгами… — Да, у мистера Снейпа выдающаяся библиотека, — тихо отозвалась Гермиона. — Судя по всему и натуры для изображения, — хмыкнула Нарцисса, перевернув последнюю страницу с изображением собак Снейпа в гостиной. — Как поживает ваш мопс, мистер Снейп? — она отдала альбом Северусу. — Вполне бодро для своих лет, леди Нарцисса, — мужчина с невозмутимым видом забрал альбом и кивнул дамам. — Я могу на него взглянуть? — Немногим позже. Думаю, лучше расширить круг зрителей, чтобы попусту не отрывать бедное животное от вечернего сна, — сдержанно отозвался Северус и вышел из гостиной. Леди Малфой лишь улыбнулась ему в ответ и снова приняла скучающий вид. Атмосфера вежливой скуки, разбавляемой только сдержанными разговорами о новых кроях платьев в этом сезоне, фасонах шляпок, о последних новостях среди дальних и общих знакомых, обсуждением грядущего новогоднего бала в мэрии и прочих прелестях, коими живо интересуются все великосветские дамы, была прервана появлением мужчин и достопримечательности Визардшира, мопса Поля. Сонный мопс вызвал умиление со стороны дам, особенно со стороны леди Малфой, уважительное хмыканье со стороны Грейнджера, который не тронул собаки, и экспертную оценку со стороны лорда Малфоя, который в очередной раз предложил в шутку Снейпу баснословную сумму за это чудо, кое было в диковинку даже при дворе королевы Виктории. Гермионе стало даже жаль Поля, который был ошеломлен блеском огней гостиной, разномастными голосами, запахами и цветами, и потому визгливо потявкивал даже на хозяина. Это и стало причиной, по которой миссис Снейп взяла бедного мопса на руки и даже приласкала, успокоив своим тихим воркованием. Грейнджеры лишь переглянулись между собой, пытаясь припомнить за дочерью такую любовь к собакам. Чинно кивнув и нарочито деловито шурша юбками, Гермиона вышла из гостиной вместе с мопсом, внутренне готовясь к серьезному разговору с мужем. Это же животное! Поль окончательно успокоился в полумраке и знакомой обстановке среди других псов. Погладив мопса, миссис Снейп распорядилась подать собакам утром костей с праздничного стола и снова направилась в гостиную, прямая и суровая. Наверняка ее всегда благоразумный муж посмел потерять голову в этой атмосфере праздника; иначе миссис Снейп не могла объяснить те смелые прикосновения к ее плечам и уж тем более выдергивание Поля из привычного вечернего сна потехи ради. Ближе к полуночи гости начали расходиться. Первыми уехали Малфои: леди Нарцисса перед уходом воздала должную похвалу усилиям Гермионы и выразила вежливую надежду на ответный визит, лорд Малфой поцеловал миссис Снейп руку, душевно обменялся рукопожатием с другом, пообещал передать приветы сыну и захватил для него подарок. Гермиона чуть поморщилась, ощутив легкий флер вина со стороны Малфоя. Этот же винный флер сопровождал и ее отца, когда тот по-отечески поцеловал ее в лоб, крепко пожал руку Снейпу и рассеянно подал супруге пальто. Когда дверь за последними гостями закрылась, Гермиона укуталась в домашнюю шаль и, не глядя на мужа, направилась наверх. Тот появился в спальне чуть погодя, и миссис Снейп невольно смягчилась, заметив его усталый взгляд. Погасив ночники, она подумала немного и устроилась под боком у Северуса. Тот, помедлив, мягко приобнял ее за плечи. Гермионе снова стало душно и тошно от непонятного чувства, что охватило ее из-за этого простого прикосновения. Пытаясь абстрагироваться от легкого поглаживания ее плеча, она тихо поделилась: — Никогда не думала, что это так хлопотно… Мистер Снейп молчал, глядя в потолок. — И теперь я понимаю, почему вы не слишком жалуете гостей. Она скорее услышала, чем увидела его усмешку. — Неужели вас так утомило общество родных и близких? — и все же усталость не приглушила привычную для него иронию. — Я думал, для вас Рождество — суть семейный праздник со всеми вытекающими традициями. — Да, но… — Гермиона чуть поерзала и тяжело вздохнула, но смолчала, что никогда не была в роли хозяйки, которая должна была быть всевидящей и всезнающей. Одно дело помогать, а другое непосредственно устраивать торжество. — Для первого раза у вас получилось неплохо, — Снейп словно прочел ее мысли. — Навыки управления приходят с опытом, поэтому… — мужская рука ощутимее сжалась на ее плече. — Если у вас и были ошибки, то знаете о них только вы. Гермиона помолчала, потом тихо, почти беззвучно прошептала: — Спасибо. — С Рождеством, миссис Снейп, — Северус поднес ее безвольные пальцы к губам и снял свою руку с ее плеча. — С Рождеством… Северус. Рождественские праздники для Гермионы оказались затратными, ведь после Рождества следовал день рождения мужа, и снова пришлось думать о подарке. Миссис Снейп была обязательной особой, которая предпочитала оплачивать всякий труд по достоинству. Также Гермиона подходила и к подарку для Северуса, ответственно и скрупулезно. Жемчужный браслет блестел своим звездчатым сапфиром, каждый раз напоминая ей о внимании со стороны супруга, который ценил ее таланты и гордился ею. Гермиона не любила быть должной, да и сбережений хватало, как и смекалки, чтобы заказать из Лондона настоящий микроскоп. Наблюдения за мужем и его увлечение всякими физическими и химическими процессами, беглое чтение журналов научного толка подсказали ей такое смелое решение. Мистер Грейнджер оказией привез заветное изделие от компании «Карл Цейс» аккурат за два дня до важной даты. Гермиона еще никогда так не радовалась подарку, больше чем сам именинник. Все же она не утерпела и открыла коробку, разглядывая это чудо науки, затем принялась упаковывать этот ценный подарок. В этот раз Гермиона обошлась без кокетливых лент и бантов. Но вручать пришлось в библиотеке, потому что до кабинета нести такую конструкцию миссис Снейп не рискнула. Мистер Снейп ничем не выказал своих подозрений, разглядывая более внушительную коробку по размерам, чем предыдущая, и никак не прокомментировал вид явно взволнованной супруги, которая не отрывала от него внимательного взгляда, напряженная, словно струна. Он осторожно расправился с упаковочной бумагой и не сдержал едва слышного удивленного возгласа при виде настоящего микроскопа. Гермиона затаив дыхание, наблюдала, как супруг бережно касается блестящих деталей инструмента, как примеривается к оптическим линзам, казалось, не замечая ее. Но быстрый взгляд, полный благодарной радости, благоговейного уважения и признательности, какого-то детского, наивного восторга, искупил все волнения и сомнения, на миг напомнив ей, что все мужчины в душе те же мальчишки… Гермиона ощутила, как земля медленно уходит из-под ног, когда Северус горячо поцеловал ей руку и с улыбкой, настоящей, искренней, проговорил своим изумительным голосом: «спасибо». Она на миг прижалась щекой к его волосам, прикрыв глаза от счастья, что искрилось в уголках глаз. Цедя чай осторожными глоточками, Гермиона глянула на мужа в кресле напротив и медленно приходила к мысли, что полковник Снейп оказался не солдафоном, помешанным на дисциплине, а обыкновенным человеком со своими страстями и слабостями, своими увлечениями и радостями. От одной мысли, что ее подарки оказались полезны и произвели на свет такую бурю положительных эмоций, она прятала радостную улыбку в очередном глотке чая. Руку все еще жег след поцелуя, легкими, жаркими волнами прокатываясь по всему телу и мягко тлея где-то под ложечкой, отражаясь легким румянцем на щеках. Тем временем сам Северус, почесывая за ухом дремлющего мопса, думал, что женитьба все же оказалась не просто выгодным предприятием, но и приятным изменением в жизни.